Дата принятия: 02 декабря 2020г.
Номер документа: 33-10609/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 2 декабря 2020 года Дело N 33-10609/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Варовой Л.Н., судей Смирновой М.А., Братчиковой М.П. при секретаре Борисовой С.И. рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Перми 02 декабря 2020 года дело по апелляционной жалобе Кощеевой Ирины Викторовны на решение Свердловского районного суда г. Перми от 13 августа 2020 года, которым постановлено:
Исковые требования М1. удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения 28.11.2018г., заключенный между М1. и Кощеевой Ириной Викторовной, 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: ****.
Применить последствия недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение:
прекратить в Едином государственном реестре недвижимости запись ** от 22.12.2018 года о праве долевой собственности Кощеевой И.В. (1/2 доли);
восстановить в Едином государственном реестре недвижимости запись о праве собственности М1. на указанную квартиру.
Взыскать с Кощеевой Ирины Викторовны в пользу М1. расходы по оплате госпошлины в размере 4021 рублей.
Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Смирновой М.А., пояснения представителя истца Анферовой Ю.А., ответчика Кощеевой И.В., представителя ответчика Кузнецова С.В., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
М1. обратилась в суд с иском к Кощеевой И.В. о признании недействительным договора дарения от 28.11.2018 года, заключенного между М1. и Кощеевой И.В., применении последствий недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение: прекращения в Едином государственном реестре недвижимости записи ** от 22.12.2018 года о праве долевой собственности Кощеевой И.В. на 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: ****, и восстановлении в Едином государственном реестре недвижимости записи о праве собственности М1. указанную квартиру.
В обоснование исковых требований указано, что истец является пенсионером по возрасту, на протяжении многих лет страдает заболеванием сосудов головного мозга, забывчивостью, тревожностью. Истец обращалась к невропатологам в Италии, где проживала со своей дочерью М2., и в России в городе Перми. По приезду в Пермь в сентябре 2018 года истец поделилась с ответчиком информацией, что у нее есть договор дарения, по которому дочь М2. ей дарит квартиру по адресу: ****. Ответчик убедила истца о необходимости подписания документов и посещения Многофункционального центра. Истец не предполагала, что ответчик переоформит 1/2 доли в праве на указанную квартиру на себя, не осознавала сущность подписываемых документов и гражданско-правовые последствия, так как доверяла ответчику. Копии подписанных документов ответчик истцу не передала. В этот период истец страдала от головных болей, провалами в памяти, находилась в состоянии сильного эмоционального напряжения в связи с прогрессированием заболевания, в связи с чем вернулась в Италию. После возвращения в Италию, истец вспомнила о подписании документов. Приехав в мае 2019 года в г. Пермь, истец получила сведения из Единого государственного реестра прав, договор дарения и узнала, что собственником 1/2 доли на спорную квартиру является ответчик. Истец позвонила ответчику, попросила ее вернуть 1/2 доли в праве на квартиру обратно, ответчик сообщила об отказе возврата имущества. Истец указывает на недействительность сделки, договора дарения, заключенного между истцом и ответчиком, так как в период ее заключения истец не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.
Судом постановлено приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе ответчик Кощеева И.В. просит решение суда отменить по мотиву нарушения судом норм материального и процессуального права. По мнению апеллянта, договор не может быть признан недействительным, поскольку нет оснований считать, что на момент заключения сделки М1. была недееспособной и не осознавала свои действия. Полагает, что выводы экспертов ГБУЗ "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница" основаны лишь на пояснениях о своем здоровье самой М1. и противоречат материалам дела. Судебная экспертиза проведена с нарушениями. Истец злоупотребляет своим правом, вводит суд в заблуждение, так как дочь М2. оказывает на нее давление. На момент обращения в МФЦ 19.12.2018 года истец имела возможность оценить значимость своих действий, отказать от регистрации оспариваемого договора. Судом также не оценены действия истца после посещения МФЦ, которая самостоятельно 20.12.2018 года улетела в Италию. Судом необоснованно отказано в назначении дополнительной экспертизы в целях разрешения вопроса могла ли понимать значение своих действий истец при исполнении договора.
В суде апелляционной инстанции ответчик и его представитель на доводах апелляционной жалобы настаивали.
Представитель истца полагает решение суда законным, в удовлетворении апелляционной жалобы просил отказать.
Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились. Учитывая, что данные лица были надлежащим образом извещены о дате времени и месте рассмотрения дела, в силу ч. 2 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы размещена заблаговременно на интернет-сайте Пермского краевого суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", с учетом изложенного, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит возможным, рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.
Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Согласно ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
В силу ч. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно п.п. 1,2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии с п.1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В силу закона такая сделка является оспоримой, в связи с чем, лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязано доказать наличие соответствующих оснований недействительности такой сделки.
Обязанность сторон доказать основания своих требований или возражений основывается на принципе состязательности сторон, закрепленным в ст. 123 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которым, стороны, другие участвующие в деле лица, обязаны сообщить суду имеющие существенное значение для дела юридические факты, указать или представить суду доказательства, подтверждающие или опровергающие эти факты, а также совершить иные предусмотренные законом процессуальные действия, направленные на то, чтобы убедить суд в своей правоте.
Из материалов дела следует, что 28.11.2018 года между М1. (даритель) и Кощеевой И.В. (одаряемая) заключен договор дарения, по условиям которого даритель передал в дар, а Кощеева И.В. приняла 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: ****.
Государственная регистрация перехода права собственности на основании договора дарения от 28.11.20218 года (1/2 доля в праве) произведена регистрирующим органом 22.12.2018 года на основании заявлений сторон от 19.12.2018г., поданными через многофункциональный центр г. Перми.
Определением суда от 17.02.2020 года в отношении М1. назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Согласно заключению комиссии экспертов N 306 от 12.03.2020 года ГБУЗ ПК "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница" в юридически значимый период времени (28.11.2018 года) у М1. имелось органическое эмоционально лабильное (астеническое) расстройство в связи со смешанными заболеваниями, с умеренными интеллектуально-мнестическими и значительными эмоционально-волевыми нарушениями, с тревожно-депрессивным синдромом. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, материалов гражданского дела о наличии у М1. сосудистой патологии и дегенеративного поражения головного мозга, подтвержденные инструментальными методами исследования в 2018 году, и показаниями дочери о наличии у нее после психотравмирующей ситуации (ограбление в 2017 году), прогрессирования снижения памяти и интеллекта, эмоциональной лабильности, нарушения концентрации и внимания (не может сформулировать свои мысли, стала раздражительной и вспыльчивой, часто испытывает тревожность, перестала спать, ей кажется что кто-то за ней следит), что послужило поводом для обращения к неврологу, а затем к психиатру, выявленные в ходе исследований неврологами в Италии в 2018 году, и психиатрами в Перми в 2019 году умеренные нарушения интеллектуально-мнестической деятельности в виде снижения умственной работоспособности, истощаемости, инертности психических процессов, недостаточности внимания, торпидности мышления, со склонностью к конкретизации умеренного снижения памяти и интеллекта в совокупности со значительными эмоционально-волевыми нарушениями в виде эмоциональной лабильности, тревожности, раздражительности, неуверенности, податливости чуждому влиянию. Психологический анализ материалов гражданского дела и представленной медицинской документации позволяют сделать вывод о наличии у подэкспертной в интересующий суд период времени умеренного снижения познавательной деятельности по органическому типу со значительными эмоционально-волевыми нарушениями, что в совокупности с условиями субъективно сложной ситуации с учетом влияния значимого лица, оказало существенное влияние на ее поведение при подписании оспариваемого договора, обусловив состояние растерянности, волнения, тревоги, приведя к селективности восприятия данной ситуации, к ограничению адекватной оценки ситуации и снижению прогностических и критических способностей в отношении социально-юридических и критических способностей в отношении социально-юридических последствий договора, способствуя ситуативному принятию решения о совершении сделки без достаточного учета всех возможных негативных последствий для себя, формированию неправильного мнения относительно существа сделки, что привело к нарушению свободного волеизъявления. М1. в юридически значимый период времени 28.11.2018 года при подписании договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
О наличии заболеваний сосудистой патологии и дегенеративного поражения головного мозга у М1., в юридически значимый период также свидетельствуют данные медицинской документации, подтвержденные инструментальными методами исследования в 2018 году неврологами в Италии и психиатрами в г. Перми.
Оценивая вышеуказанные обстоятельства, суд первой инстанции, основываясь на исследованных в судебном заседании доказательствах в их совокупности, руководствуясь вышеприведенными нормами материального права и достоверно установив, что М1. в юридически значимый период не могла понимать значение и характер своих действий и руководить ими, обоснованно удовлетворил исковые требования, поскольку при наличии порока воли, сделать вывод о том, что М1. были предприняты действия, достоверно свидетельствующие об ее безусловном намерении воспользоваться предоставленным ей правом на отчуждение жилого помещения, не предоставляется возможным.
Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на фактических обстоятельствах дела, установленных в ходе судебного разбирательства, и соответствуют требованиям закона, суд первой инстанции дал надлежащую правовую оценку всем представленным сторонами доказательствам по делу в их совокупности в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Из статьи 153, пункта 3 статьи 154 ГК РФ следует, что сделки - это волевые действия, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей, то есть на достижение определенного правового результате. Одним из условий действительности сделки является, в частности, соответствие воли (внутреннего намерения, желания субъекта, направленного на достижение определенного правового результата) и волеизъявления лица (внешнего проявления воли), являющегося стороной сделки, на ее совершение. Основание недействительности сделки, предусмотренное в пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, связано с пороком воли, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.
При указанных обстоятельствах суд правильно исходил из того, что юридически значимым обстоятельством при разрешении настоящего спора являлось установление действительной воли истца при заключении сделки по отчуждению принадлежащего ему имущества.
Доводы апелляционной жалобы о несогласии с заключением комиссии экспертов ГБУЗ ПК "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница" N 306 от 12.03.2020 года не могут быть приняты во внимание, т.к. экспертиза проведена комиссией экспертов, обладающих достаточной квалификацией и необходимыми познаниями в области психологии и психиатрии, имеющих значительный стаж работы, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, которое является полным, мотивированным, аргументированным. Выводы экспертов основаны на анализе медицинских документов и непосредственном обследовании истца. Заключение комиссии экспертов содержит подробное описание исследования материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате исследования выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы. Данное заключение выполнено в категоричной форме и в полной мере является логическим следствием проведенного исследования.
Экспертное заключение было оценено судом в совокупности с иными представленными в материалы дела доказательствами, оснований ставить под сомнение заключение экспертизы у суда не имелось.
Иных доказательств, опровергающих выводы комиссии экспертов ГБУЗ ПК "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница", ответчиками ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не было представлено. Исходя из вышеизложенного, судебная коллегия отклоняет доводы жалобы апеллянта о том, что выводы экспертов основаны только на словах истца и ее дочери, оказывающей на нее влияние.
Доводы жалобы о нарушении судом норм гражданского процессуального законодательства судебной коллегией отклоняются.
Из протокола судебного заседания от 13.08.2018 года следует, что представителем ответчика суду заявлялось ходатайство о проведении по делу повторной экспертизы. В силу ч. 2 ст. 87 ГПК РФ суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам. В опровержение выводов эксперта каких-либо доказательств о правильности и обоснованности данного заключения, а также оснований полагать, что экспертное заключение проведено с нарушениями требований, установленных Федеральным законом от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", ответчик суду не представил. При указанных обстоятельствах судебная коллегия полагает, что оснований для назначения по делу повторной экспертизы у суда первой инстанции не имелось.
Оспаривая выводы судебных экспертов и суда о наличии порока воли у М1. на момент заключения оспариваемой сделки, ответчик указывает, что судом перед экспертами следовало поставить вопрос о возможности у истца оценивать свои действия при посещении МФЦ при подаче заявления о государственной регистрации перехода прав по сделке. В силу ч. 1 ст. 87 ГПК РФ в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту. Ходатайств о проведении дополнительной судебной экспертизы ответчиком суду ни в одном из судебных заседаний суда первой инстанции не заявлялось. Из протокола судебного заседания от 17.02.2020 года следует, что, когда судом обсуждался вопрос о назначении судебной экспертизы, вопросы для экспертов были предложены только стороной истца, от ответчика вопросов не поступило. Каких-либо иных ходатайств об оказании содействия со стороны суда в сборе доказательств, их истребовании в учреждениях, организациях от ответчика в ходе рассмотрения дела не поступало. В суде апелляционной инстанции ходатайств о назначении дополнительной судебной психолого-психиатрической экспертизы ответчик и его представитель не заявляли. При этом судебная коллегия отмечает, что для разрешения данного вопроса с разъяснением процессуальных прав апеллянту такая возможность была предоставлена.
В нарушение ч. 1 ст. 56 ГПК РФ достаточных, относимых, убедительных доказательств в подтверждение возражений по исковым требованиям ответчиком суду не представлено.
Доводы апеллянтов относительно несостоятельности заключения комиссии экспертов ГБУЗ ПК "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница" не служат опровержением выводов экспертов, поскольку является лишь субъективным мнением ответчика, данное мнение не основано на исследовании и какой-либо доказательственной силы не имеет.
Доводы апеллянта о том, что М1. находится под влиянием М2., с которой проживает длительное время и материально от нее зависима, не могут быть приняты судебной коллегией во внимание как доказательство намеренного поведения М1. с целью введения экспертов в заблуждение относительно своего психического состояния, и как следствие снятия с себя ответственности по заключенной сделке.
В силу ст. 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.
В соответствии с абзацем 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Следовательно, оценить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия может оценить только лица, обладающие знаниями в области психиатрии и психологии.
Иные доводы апелляционных жалоб о том, что судом не учтены иные доказательства, указывающие прямо или косвенно на отсутствие пороков воли М1. в юридически значимый период, выражают также субъективное мнение стороны ответчика, при этом каких-либо объективных доказательств, опровергающих выводы судебной экспертизы, ответчиком представлено не было. При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что указанные в апелляционной жалобе доводы не опровергают выводов экспертов относительно сделкоспособности истца в юридически значимый период.
Судебная коллегия не усматривает оснований не соглашаться с выводами суда первой инстанции, так как они соответствуют нормам материального права, регулирующим отношения спорящих сторон, и имеющим значение для дела фактам, которые подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости (статьи 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), при этом в решении содержатся исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Таким образом, поскольку ответчиком, вопреки требованиям ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, не доказано, что в юридически значимый период не наличествовал порок воли М1., то суд пришел к правильному выводу об удовлетворении исковых требований о признании договора дарения от 28.11.2018 года недействительным и применении последствий недействительности сделки.
Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Свердловского районного суда г. Перми от 13 августа 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Кощеевой Ирины Викторовны - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
