Дата принятия: 26 июля 2021г.
Номер документа: 33-10578/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 июля 2021 года Дело N 33-10578/2021
г. Екатеринбург
26.07.2021
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего Некрасовой А.С.,
судей Зайцевой В.А., Мехонцевой Е.М.
при помощнике судьи Ромашовой М.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело
по иску Воробьевой Валентины Павловны к Орнат Валентине Вадимовне о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, прекращении права собственности, взыскании компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе истца на решение Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 26.02.2021.
Заслушав доклад судьи Некрасовой А.С. и объяснения представителя ответчика Кармазина С.И., судебная коллегия
установила:
Воробьева В.П. обратилась в суд с исковым заявлением к Орнат В.В. о признании недействительной сделкой договора дарения, заключенного 15.03.2018 между сторонами, в отношении квартиры площадью 48,2 кв. м по адресу: <адрес>, применении последствий недействительности сделки в виде прекращения права собственности ответчика на указанное имущество, взыскании 20 000 руб. компенсации морального вреда.
К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Руднев А.Н., управление Росреестра по Свердловской области.
Решением суда от 26.02.2021 в иске отказано.
В апелляционной жалобе и дополнении к ней истец просит отменить указанный судебный акт и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика Кармазин С.И. возражал против доводов жалобы.
Учитывая, что иные лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем направления извещений почтой, смс-сообщениями и по телефону 18.06.2021, а также публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Свердловского областного суда, в судебное заседание не явились, что в силу части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие, истец просила о рассмотрении дела без нее, судебная коллегия определилао рассмотрении дела при данной явке.
Законность и обоснованность принятого судебного акта проверены в порядке и пределах, установленных статьями 327, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
При разрешении спора судом установлено, что истец является матерью ответчика и третьего лица Руднева А.Н., а последние, соответственно, приходятся друг другу сестрой и братом.
15.03.2018 между сторонами по делу совершены две сделки дарения. По одной из них истец (даритель) подарила ответчику (одаряемой) спорную квартиру с сохранением права пожизненного безвозмездного проживания в ней (оспариваемая сделка), по другой - ответчик передала в дар истцу квартиру площадью 31,9 кв. м по адресу: <адрес>. Переход права собственности по сделкам зарегистрирован в установленном порядке.
Ссылаясь на то, что оспариваемая сделка совершена истцом под влиянием существенного заблуждения (пункт 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации) и обмана (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации), Воробьева В.П. обратилась в суд с настоящим иском.
Заблуждение, по мнению истца, выражается в том, что ответчик уговорила ее произвести отчуждение квартиры, обещая уход и заботу, однако после совершения сделок отношения между сторонами ухудшились и обещанного ухода истец не получила. При этом истец не была поставлена в известность, что квартира в <адрес> будет сдана без чистовой отделки. Полагает, что совершив оспариваемую сделку, она лишила сына наследства.
Ответчик с заявленными требованиями не согласилась, указав, что сделки заключены по инициативе истца с целью раздела потенциального наследственного имущества между ответчиком и третьим лицом. Данный раздел осуществлен с согласия всех заинтересованных лиц. Ответчику передана спорная квартира, в которой право пожизненного проживания имеет истец, а третьему лицу Рудневу А.Н. - квартира, ранее принадлежавшая ответчику и в отношении которой истец, зарегистрировав право собственности, составила завещание в пользу сына - Руднева А.Н. Поначалу все участники данных отношений соблюдали достигнутые договоренности. Ответчик осуществила работы по отделке квартиры в <адрес>, и Руднев А.Н. некоторое время проживал там, однако впоследствии между родственниками возник конфликт, что и послужило поводом для обращения в суд с настоящим иском. Кроме того, ответчик заявила о пропуске срока исковой давности.
Третье лицо Руднев А.Н. предложил свою квалификацию возникших отношений. По мнению Руднева А.Н., встречные договоры дарения, заключенные между сторонами, образуют притворную сделку (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), прикрывающую куплю-продажу квартиры, принадлежащей ответчику, с целью уклонения от уплаты налогов.
Отказывая в удовлетворении иска, суд руководствовался положениями статей 166, 168, 181 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что на истце лежит бремя доказывания факта нарушения ее прав и на нее же возлагается обязанность доказать обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование заявленных требований, при этом истцом в подтверждение изложенной ей позиции не представлено в материалы дела соответствующих доказательств. Установив при этом, что об обстоятельствах сделки, ее условиях и последствиях истцу было известно при подписании договора 15.03.2018 и исходя из того, что истец ссылается на нормы, устанавливающие оспоримость сделки, для признания недействительной которой установлен годичный срок исковой давности, суд сделал вывод о том, что такой срок пропущен.
В апелляционной жалобе истца содержатся доводы о том, что суд не проверил оспариваемую сделку на предмет притворности. В дополнении к апелляционной жалобе, истец дополнительно приводит аргументы о мнимости договора дарения. Указывает, что стороны сохранили фактический контроль за принадлежащими им до заключения сделок объектами недвижимости, продолжают нести бремя их содержания, то есть исполнять взятые на себя обязательства не намерены.
Проверив материалы дела, заслушав объяснения представителя ответчика, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе и дополнении к ней, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что течение годичного срока исковой давности по требованию о признании недействительной оспоримой сделки начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Установив, что приведенные Воробьевой В.П. основания недействительности сделки дарения свидетельствуют о ее оспоримости, суд первой инстанции по заявлению ответчика применил срок исковой давности.
Оснований для иной правовой оценки обстоятельств дела и представленных доказательств у коллегии не имеется, тем более что доводов о несогласии с выводами суда в данной части апелляционная жалоба и дополнение к ней не содержат.
Вместе с тем ссылки истца в исковом заявлении на нормы, устанавливающие оспоримость сделки, сами по себе не препятствуют суду квалифицировать сделку как ничтожную (в том числе мнимую или притворную) при наличии к тому достаточных оснований.
Мнимая и притворная сделки ничтожны, то есть недействительны независимо от судебного признания (пункты 1, 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Данные нормы направлены на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.
По смыслу норм статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в пунктах 86-88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), стороны фиктивных (мнимой и притворной) сделок не намереваются их исполнять, при этом в случае мнимой сделки стороны стремятся не к тому, чтобы достичь правовых последствий, а только к созданию их видимости, а в случае притворной сделки желают наступления иных правовых последствий.
Характеристиками мнимой сделки являются отсутствие намерений сторон создать соответствующие сделке правовые последствия, что не исключает совершение сторонами некоторых фактических действий, создающих видимость исполнения, в том числе, составление необходимых документов или осуществление для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество, что имеет целью создание у лиц, не участвующих в сделке, представления о сделке как действительной. При этом следует учитывать, что отсутствие фактического исполнения договора для признания его мнимым является необходимым условием, но не достаточным. Само по себе неисполнение того или иного договора о его мнимости не свидетельствует.
В свою очередь притворной является сделка, совершенная с целью прикрыть другую гражданско-правовую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом. Притворная сделка прикрывает иную волю всех, а не некоторых, участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Для признания сделки притворной необходимо наличие не менее двух сделок: "притворной", оформленной, например, в виде договора, который стороны не намереваются исполнять, и "прикрываемой", которую стороны намерены совершить реально, то есть действительно имеют в виду. Поскольку стороны притворной сделки действуют умышленно, скрывая от третьих лиц свои настоящие намерения, то есть, по существу, вступают в сговор, для правильной квалификации спорных отношений необходимо установить факт такого сговора и его цель.
Между тем из материалов дела не следует, что, отчуждая спорное имущество, истец имела намерение совершить мнимую или притворную сделку, то есть действовала умышленно в сговоре с ответчиком с целью создания для третьих лиц видимости правоотношений дарения или с целью установления иных (скрытых) обязательств. Данный факт не только не доказан, но по существу опровергнут самой Воробьевой В.П., утверждающей, что в спорные отношения она вступила с целью получить уход за собой.
Доводы третьего лица, приведенные им в суде первой инстанции и в дальнейшем поддержанные истцом и воспроизведенные ею в апелляционной жалобе о том, что, заключая две сделки дарения стороны преследовали цель прикрыть отношения по купле-продажи квартиры ответчика и тем самым освободиться от налогового бремени, представляются коллегии неубедительными.
В материалах дела отсутствуют какие-либо сведения о том, что ответчик собиралась продать только что построенное и переданное ей застройщиком жилое помещение, напротив, фактические действия ответчика, а также пояснения истца и третьего лица свидетельствует о том, что ответчик намеревалась использовать указанное помещение для сдачи его в наем (аренду).
Пояснения ответчика о цели совершения сделок (раздел квартиры, принадлежащей матери, между ее детьми заблаговременно для внесения определенности в имущественные отношения родственников, не дожидаясь возникновения отношений из наследования) соответствуют практике семейных отношений, являются убедительными и не противоречат материалам дела, в то время как пояснения истца и третьего лица, выступающих на одной стороне, непоследовательны и противоречивы.
В результате совершенных сделок истец сохранила право пожизненного проживания в спорной квартире и приобрела в собственность жилье для своего сына, которое ему и завещала. В связи с этим доводы о том, что стоимость спорной квартиры превышает стоимость квартиры в <адрес>, не свидетельствуют о нарушении прав истца и тем более прав третьего лица Руднева А.Н., не являющегося участником спорных отношений (сделок). При этом косметическая отделка квартиры, изначально отсутствовавшая, ответчиком произведена.
Следует отметить, что при определенных условиях встречное дарение имущества может быть квалифицировано как притворная сделка, прикрывающая мену, однако таких оснований в рассматриваемом случае не имеется в силу следующего.
В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Таким образом сделка, нарушающая требования закона, может быть признана ничтожной, только если кроме прочего будет установлено что она посягает на интересы третьих лиц либо публичные интересы.
Нормы статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающие возможность признания сделки мнимой или притворной, адресованы добросовестным участникам гражданского оборота с целью их защиты в ситуации, когда фиктивная сделка нарушает их права и законные интересы, а не сторонам таких сделок, достигшим противоправной цели и желающим освободиться от обязательств со ссылкой на их фиктивность.
Если лицо утверждает, что является стороной мнимой или притворной сделки, то предполагается, что такое лицо вступило в спорные отношения с целью причинения вреда третьим лицам, создавая для них видимость сделки, а следовательно, лишается права на заявление о недействительности такой сделки в соответствии с правилом "эстоппель" (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 70 Постановления N 25).
Как установлено выше оспариваемая сделка прав третьих лиц или публичных интересов не затрагивает, поэтому не может быть признана ничтожной. При этом сделка не нарушает прав и самой Воробьевой В.П.
Кроме того, признание сделок дарения ничтожными как единой притворной сделки и применение к отношениям сторон правил о договоре мены на правовое положение сторон повлиять не может, поскольку оснований для признания недействительной сделки, которую истец считает прикрываемой, не имеется.
С учетом изложенного следует сделать вывод, что возникший спор разрешен судом правильно.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 26.02.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца - без удовлетворения.
Председательствующий:
Некрасова А.С.
Судьи:
Зайцева В.А.
Мехонцева Е.М.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
