Дата принятия: 17 сентября 2020г.
Номер документа: 33-10560/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ РОСТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 сентября 2020 года Дело N 33-10560/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного
суда в составе председательствующего судьи Шамрай М.С.
судей: Котельниковой Л.П., Тактаровой Н.П.
при секретаре: Иванкович В.В.
с участием прокурора Ляпиной О.В.
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-316/2020 по иску Коробейникова С.В. к АО "Донской антрацит" о взыскании единовременной компенсации морального вреда, в связи с повреждением здоровья вследствие производственной травмы, единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности, по апелляционной жалобе АО "Донской Антрацит" на решение Гуковского городского суда Ростовской области от 04 июня 2020 г. Заслушав доклад судьи Шамрай М.С., судебная коллегия
установила:
Коробейников С.В. обратился в суд с иском к АО "Донской Антрацит" о взыскании единовременной компенсации морального вреда, в связи с повреждением здоровья вследствие производственной травмы, единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности, указав в обоснование заявленных требований, что 12 февраля 2019 г. в период работы у ответчика он был травмирован, в связи с чем, 11 июля 2019 г. истцу установлено ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА % утраты профессиональной трудоспособности и ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА группа инвалидности.
Ссылаясь на положения п. 9.3 Коллективного договора на 2015-2017 г.г., (действие продлено до 31 декабря 2020 г.), истец считает, что в связи с установлением ему стойкой утраты профессиональной трудоспособности он имеет право на единовременную компенсацию морального вреда, исходя из расчета не менее 20% среднего заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из ФСС), в связи с чем, просил суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 326 477,24 руб.
Ссылаясь на п. 9.2 Коллективного договора, истец просил взыскать с ответчика в его пользу единовременное вознаграждение за годы работы в угольной промышленности в размере 15% среднемесячного заработка за каждый год работы в угольной промышленности, из расчета 45 835,27 руб. х 15% х 16 лет + 110 004,65 руб.
Решением Гуковского городского суда Ростовской области от 04 июня 2020 г. исковые требования Коробейникова С.В. удовлетворены. Суд взыскал с АО "Донской Антрацит" в пользу истца единовременное пособие в счет компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья вследствие производственной травмы, в размере 326 477,24 руб., единовременное вознаграждение за годы работы в угольной промышленности в размере 110 004,65 руб.
С АО "Донской антрацит" в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 3700,09 руб.
В апелляционной жалобе АО "Донской Антрацит" ставится вопрос об отмене решения суда в части взыскания с ответчика в пользу истца единовременного вознаграждения за каждый год работы в угольной промышленности в размере 110 004,65 руб., принятии в данной части нового решения, которым в удовлетворении иска в указанной части иска отказать в полном объеме, а также об отмене решения суда в части взыскания компенсации морального вреда со снижением суммы компенсации морального вреда с учетом требований разумности и справедливости.
В обоснование доводов жалобы апеллянт указывает, что постанавливая решение об удовлетворении исковых требований в части взыскания единовременного вознаграждения, суд первой инстанции, исходя из положений ст.50 ТК РФ, применил положения Отраслевого соглашения по угольной промышленности РФ на 2013 - 2016 г., продленного до 21 декабря 2018 г., действовавшего на момент трудоустройства истца к ответчику. Данный вывод суда заявитель полагает незаконным и необоснованным исходя из того, что возникновение права на получение единовременного вознаграждения, связано не с фактом трудоустройства, а с фактом назначения пенсии. Из материалов дела следует, что право на пенсионное обеспечение возникло у истца после установления ему заключением МСЭ процента утраты профессиональной трудоспособности в связи с травмой, полученной на производстве, и ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА группы инвалидности, то есть после 11 июля 2019 г., следовательно, именно с данной даты у истца возникло право на получении спорной выплаты. На дату назначения истцу пенсии и увольнении истца с АО "Донской антрацит" 12 июля 2019 г. Отраслевое соглашение на 2013-2019 годы не действовало, в связи с подписанием и утверждением Отраслевого соглашения на 2019-2021г.г., которое ответчиком не было подписано, следовательно, применение положений Отраслевого тарифного соглашения незаконно и необоснованно.
Локальным актом, регулирующим выплату единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности, является Коллективный договор, в редакции Дополнительного соглашения от 25 апреля 2018 г., согласно п. 9.2 которого, одним из обязательных условий для выплаты единовременного вознаграждения, является наличие стажа работы в Обществе не менее пяти лет. Вместе с тем, из материалов дела следует, что на момент возникновения у истца права на пенсию в июле 2019 года трудовой стаж истца в АО "Донской антрацит" составил 1 год 03 месяца 29 дней, в связи с чем отсутствовали основания для удовлетворения иска в данной части.
В обоснование доводов жалобы об отмене решения суда в части взыскания компенсации морального вреда, заявитель ссылается на то, что сумма компенсации в 326 477,24 руб. не содержит методики расчета, не обоснованна и не подтверждена истцом, кроме того, является чрезмерно завышенной, приводит к обогащению истца, определена без учета требований разумности, что является основанием для снижения размера компенсации морального вреда. Истцом преувеличены перенесенные им страдания по отношению к суммам требований. Не установлено обстоятельств проявления вредоносных свойств деятельности шахты, имеются доказательства грубого нарушения работником шахты требований безопасности.
Коробейниковым С.В. на апелляционную жалобу ответчика поданы возражения об оставлении решения суда без изменения, апелляционной жалобы - без удовлетворения.
В заседание суда апелляционной инстанции ответчик, надлежащим образом извещенный о времени и месте судебного заседания, представителя не направил. Судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя ответчика с учетом положений ст. ст. 167, 327 ГПК РФ.
Рассмотрев материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, выслушав истца Коробейникова С.В., просившего об оставлении решения без изменения, заслушав заключение прокурора отдела прокуратуры области, полагавшего решение законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.
Судом установлено, что Коробейников С.В. работал на подземной работе на предприятиях угольной промышленности, в том числе, у ответчика в период с 06 марта 2018 г. по 12 июля 2019 г. в качестве горного мастера подземного с полным рабочим днем на подземной работе (л.д.21).
В период работы в организации ответчика истцу причинен вред здоровью вследствие несчастного случая на производстве, о чем свидетельствуют: копия справки МСЭ, копия Акта по форме Н-1 N 2а от 30 июля 2019г. о несчастном случае на производстве (л.д. 22-25, 26-27).
Заключением МСЭ от 11 июля 2019 г. истцу впервые установлено ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА% утраты профессиональной трудоспособности вследствие несчастного случая на производстве и ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА группа инвалидности.
Из акта о несчастном случае на производстве N 2а от 30 июля 2019 г. следует, что 12 февраля 2019 г. во время работы с Коробейниковым С.В. произошел несчастный случай, в результате которого он был травмирован и получил телесные повреждения. Согласно п. 9 Акта о несчастном случае на производстве причиной несчастного случая является эксплуатация неисправных машин, механизмов, оборудования, выразившееся в том, что наличие зазоров между скребком и соединительным звеном, звенья цепи были изношены, что является нарушением требований п. 2.1 "Руководства по эксплуатации скребкового конвейера Сп-250" и требований ст. 5 ч. 14 Технического регламента Таможенного союза "О безопасности машин и оборудования" (ТР ТС 010/2011) ст. 212 ТК РФ. В соответствии с п. 10 Акта лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, признан ФИО6 - начальник участка подготовительных работ.
Таким образом, доказано, что в период работы у ответчика, истцу, в результате несчастного случая, причиной которого явилось не соблюдение ответчиком требований безопасности труда, причинен вред здоровью, что явилось основанием для установления истцу ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА% утраты профессиональной трудоспособности на срок с 09 июля 2019 г. по 01 августа 2020 г. и ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА группы инвалидности на срок до 01 августа 2020 г.
В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" приказом Государственного учреждения - Ростовского регионального фонда социального страхования РФ (филиал N 26) от 07 августа 2020 г. истцу назначена единовременная страховая выплата в связи с повреждением здоровья вследствие несчастного случая на производстве, произошедшего 12 февраля 2019 г. в период работы в АО "Донской Антрацит", в сумме 40 204,92 руб. (л.д.46).
Судом установлено, что компенсация морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве истцу работодателем не выплачена.
Разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из установленных по делу обстоятельств, руководствовался положениями ст.ст. 22, 48, ТК РФ, ст. 151 ГК РФ, Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболевания", п. 9.3 Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015-2017 годы, действие которого продлено до 31 декабря 2020 г. дополнительным соглашением от 30 октября 2017 г., и пришел к выводу о том, что в данном случае на работодателе АО "Донской Антрацит", в период работы у которого с истцом произошел несчастный случай на производстве, лежит обязанность денежной компенсации морального вреда, причиненного работнику вследствие причинения вреда его здоровью в связи с исполнением им трудовых обязанностей.
Выводы суда первой инстанции в данной части являются обоснованными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным в материалы дела доказательствам.
В силу положений ст.ст. 20, 41 Конституции РФ, ст.150 ГК РФ жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.
В соответствии со ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Согласно ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" несчастный случай на производстве - событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных Законом N 125-ФЗ случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.
Несчастный случай на производстве является страховым случаем, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию. Пунктом 3 ст. 8 указанного Закона предусмотрено, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.
Надлежащим ответчиком по требованиям о компенсации морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве является работодатель (страхователь) или лицо, ответственное за причинение вреда (п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний"). При этом, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.Трудовое законодательство предусматривает в качестве основной обязанности работодателя обеспечить безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны и гигиены труда, то есть создавать такие условия труда, при которых исключалось бы причинение вреда жизни и здоровью работника. Обязанность по обеспечению безопасных условий труда и охраны труда возлагается на работодателя (ст. 212 ТК РФ).
В случае, если работнику был причинен вред жизни или здоровью, работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом РФ, федеральными законами и иными правовыми актами (ст. 22 ТК РФ).
В силу ч. 2 ст. 5 ТК РФ в коллективных договорах, соглашениях, а также в локальных нормативных правовых актах и трудовых договорах возможно закрепление дополнительных по сравнению с действующим законодательством гарантий работникам и случаев их предоставления.
Определяя право истца на получение компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в его пользу, суд первой инстанции исходил из того, что факт причинения вреда его здоровью вследствие несчастного случая на производстве подтвержден материалами дела, в том числе, актом о несчастном случае на производстве N 2а от 30 июля 2019 г., согласно которому причиной несчастного случая является эксплуатация неисправных машин, механизмов, оборудования, выразившееся в том, что наличие зазоров между скребком и соединительным звеном, звенья цепи были изношены, что является нарушением требований п. 2.1 "Руководства по эксплуатации скребкового конвейера Сп-250" и требований ст.5 ч.14 Технического регламента Таможенного союза "О безопасности машин и оборудования" (ТР ТС 010/2011) ст.212 ТК РФ. В соответствии с п. 10 Акта лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, признан ФИО6 - начальник участка подготовительных работ.
При этом суд первой инстанции руководствовался п. 9.3 Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015-2017 годы, действие которого продлено до 31 декабря 2020 г. дополнительным соглашением от 30 октября 2017г., согласно которому в случае установления впервые работнику, занятому в обществе и уполномочившему профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20 % среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации).
Оценив представленные по делу доказательства, суд пришел к выводу о том, что наиболее полному возмещению причиненного истцу вреда будет соответствовать рассчитанная с учетом процента утраты работником профессиональной трудоспособности и положений п. 9.3 Коллективного договора по вопросам труда и социальной гарантии.
Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу истца, суд первой инстанции исходил из того, что факт причинения вреда здоровью истца вследствие несчастного случая подтвержден материалами дела, в том числе актом о несчастном случае на производстве.
Поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.
Определенный судом размер компенсации морального вреда 326 477,24 руб. учитывает степень его физических, нравственных страданий, конкретный размер утраченной им профессиональной трудоспособности, т.е. индивидуальные особенности пострадавшего, и соответствует требованиям ст. ст. 151, 1101 ГК РФ, не нарушает принципов разумности и справедливости.
В силу установленного, довод апелляционной жалобы о неверном определении размера компенсации морального вреда, в том числе, индивидуальных особенностей, без учета принципа разумности, опровергается материалами дела.
Учитывая, что размер компенсации морального вреда является оценочной категорией, которая включает в себя оценку судом совокупности всех обстоятельств, ссылки в апелляционной жалобе на то, что взысканный судом размер является завышенным, в силу субъективности такой оценки не могут быть приняты в качестве основания для уменьшения присужденной судом компенсации.
Разрешая спор в части требований истца о взыскании единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности, применив положения ст. 50 ТК РФ, п. 5.3 Отраслевого соглашения по угольной промышленности РФ на период с 01 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г., срок действия которого продлен до 31 декабря 2018 г., то есть нормы материального права, действовавшего на момент трудоустройства истца на работу к ответчику, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении исковых требований в данной части в полном объеме.
Вместе с тем, судебная коллегия полагает, что выводы суда в части удовлетворения исковых требований о взыскании единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности являются незаконными и необоснованными, решение суда в данной части подлежит отмене, исходя из следующего.
В соответствии с п. 1 ст. 21 Федерального закона 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности" социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.
Согласно ч. 1 ст. 45 ТК РФ соглашение это правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.
Соглашение действует в отношении: всех работодателей, являющихся членами объединения работодателей, заключившего соглашение, а также являющихся членами объединений работодателей, иных некоммерческих организаций, входящих в объединение работодателей, заключившее соглашение. Прекращение членства в объединении работодателей не освобождает работодателя от выполнения соглашения, заключенного в период его членства. Работодатель, вступивший в объединение работодателей в период действия соглашения, обязан выполнять обязательства, предусмотренные этим соглашением; работодателей, не являющихся членами объединения работодателей, заключившего соглашение, которые уполномочили указанное объединение от их имени участвовать в коллективных переговорах и заключить соглашение либо присоединились к соглашению после его заключения; органов государственной власти и органов местного самоуправления в пределах взятых ими на себя обязательств (часть 3 статьи 48 ТК РФ).
Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации (далее - Отраслевое соглашение), утвержденное Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности Российской Федерации и Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности Российской Федерации, принято на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года, продлено на срок до 31 декабря 2018 года.
Пунктом 5.3 указанного Отраслевого соглашения предусмотрено, что работодатель обеспечивает работникам, получившим право на пенсионное обеспечение, имеющим стаж в угольной промышленности не менее 10 лет, выплату единовременного вознаграждения в размере 15% среднемесячного заработка за каждый полный год работы в угольной промышленности Российской Федерации.
Указанные выплаты осуществляются: один раз за весь период работы в угольной промышленности; на основании письменного заявления работника; в сроки и порядке, определенном в соответствии с Положением, разработанным совместно с соответствующим органом профсоюза и работодателем. Положением может быть предусмотрена выплата данного вознаграждения как непосредственно работодателем, так и через негосударственные пенсионные фонды и (или) страховые компании.
В коллективных договорах Организаций может предусматриваться порядок и условия реализации указанных социальных гарантий и иным категориям Работников.
Как ранее было указано, Коробейников С.В. состоял в трудовых отношениях с АО "Донской антрацит" в качестве горного мастера с полным рабочим днем на подземной работе в период с 06 марта 2018 г. по 12 июля 2019 г.
Приказом АО "Донской антрацит" НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от 12 июля 2019г. истец уволен на основании п. 8 ст.77 ТК РФ (отказ работника от перевода на другую работу вследствие состояния здоровья в соответствии с медицинским заключением и отсутствии в организации соответствующей работы) (л.д.21).
Заключением МСЭ от 11 июля 2019 г. истцу впервые установлена ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА группа инвалидности в связи трудовым увечьем, полученным в результате несчастного случая на производстве, следовательно, право на пенсионное обеспечение у Коробейникова С.В. возникло после установления ему группы инвалидности, то есть с 12 июля 2019 г.
Таким образом, на момент возникновения у истца права на получение единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности Отраслевое соглашение 2013 г.-2016 г., продленное на срок до 31 декабря 2018 г., не действовало.
На 2019-2021 г. заключено новое Федеральное соглашение по угольной промышленности, которое АО "Донской антрацит" не подписано, после его заключения АО "Донской антрацит" к отраслевому соглашению не присоединилось. Судебная коллегия отмечает, что положения Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015 - 2017 годы в редакции дополнительного соглашения от 25 апреля 2018 г. в части условия о стаже работы в организации 5 лет, в которую работник обратился за выплатой, идентичны положениям Отраслевого соглашения на 2019 - 2021 годы по угольной промышленности.
По условиям п. 9.2 Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015 - 2017 годы в редакции дополнительного соглашения от 25 апреля 2018 г. выплата единовременного вознаграждения в размере 15% среднемесячного заработка за каждый год работы в угольной промышленности РФ (с учетом стажа работы в угольной промышленности СССР) в соответствии с п.1, 2 настоящего пункта, осуществляется: в том числе, при условии стажа работы в Обществе не менее пяти лет.
Исходя из установленного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что на момент возникновения у истца права на получение единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности следовало руководствоваться положениями Коллективного договора на 2015-2017 годы в редакции дополнительного соглашения от 25 апреля 2018 г.
Из материалов дела следует, что на момент возникновения у истца права на пенсионное обеспечение в связи с установлением ему инвалидности в июле 2019 год трудовой стаж в АО "Донской антрацит" составил 1 год 03 месяца 29 дней, что подтверждается записями в его трудовой книжке (л.д.21), что менее требуемых 5 лет, в связи с чем, по мнению судебной коллегии, правовых оснований для взыскания с АО "Донской антрацит" единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности не имелось.
Согласно ст. 328 ГПК РФ по результатам рассмотрения апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции вправе, в том числе, отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.
В силу положений ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются, в том числе, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильное применение норм материального права.
Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия приходит к выводу об отмене обжалуемого судебного постановления в части удовлетворения исковых требований Коробейникова С.В. к АО "Донской антрацит" о взыскании единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности в размере 110 004,65руб., с вынесением в данной части нового решения об отказе в иске. В остальной части решение суда подлежит оставлению без изменения, как постановленное при правильном применении норм материального права.
Руководствуясь ст.ст. 327-330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Гуковского городского суда Ростовской области от 04 июня 2020 г. в части удовлетворения исковых требований Коробейникова С.В. к АО "Донской антрацит" о взыскании единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности в размере 110 004,65 руб. отменить, постановив в отмененной части новое решение, которым в удовлетворении иска Коробейникова С.В. к АО "Донской антрацит" о взыскании единовременного вознаграждения за годы работы в угольной промышленности - отказать.
Снизить размер взысканной с АО "Донской антрацит" в доход местного бюджета государственной пошлины до 300 руб.
В остальной части решение Гуковского городского суда Ростовской области от 04 июня 2020 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу АО "Донской антрацит" - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 30.09.2020 г.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
