Дата принятия: 27 февраля 2018г.
Номер документа: 33-1031/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ БЕЛГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 февраля 2018 года Дело N 33-1031/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Нерубенко Т.В.
судей Харебиной Г.А., Баркаловой Т.И.
при секретаре Сапроновой В.П.
с участием прокурора Кошмановой Я.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Кравченко И.С. к ЗАО "Приосколье" о восстановлении на работе, оплате вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
по апелляционной жалобе Кравченко И.С.
на решение Новооскольского районного суда Белгородской области от 28 ноября 2017 года
Заслушав доклад судьи Нерубенко Т.В., объяснения Кравченко И.С., ее представителя - адвоката Васильченко И.В., поддержавших доводы жалобы, представителя ЗАО "Приосколье" - Наумец С.Е., просившего об оставлении решения без изменения, заключение прокурора Кошмановой Я.В., полагавшей решение суда подлежащим отмене, судебная коллегия
установила:
Кравченко И.С. осуществляла трудовую деятельность в ЗАО "Приосколье" в соответствии с трудовым договором N 1541 от 09 сентября 2006 года. С 05 сентября 2011 года работала в должности главного технолога по эмбриологии и развитию завода инкубации. 12 октября 2017 года уволена из ЗАО "Приосколье" на основании пункта 3 статьи 77 ТК РФ по собственному желанию.
Считая увольнение незаконным, Кравченко И.С. обратилась в суд с иском к ЗАО "Приосколье", уточнив который просила признать незаконным приказ об увольнении от 12 октября 2017 года N КС 002289-у; восстановить ее на работе в должности главного технолога по эмбриологии и развитию завода инкубации; обязать работодателя включить период вынужденного прогула в трудовой стаж; взыскать заработок за время вынужденного прогула из расчета среднего заработка 66500 рублей; компенсацию морального вреда в сумме 5000 рублей.
Сослалась на то, что решение об увольнении не является добровольным волеизъявлением, к принятию решения вынудили действия работодателя, психологическое давление со стороны руководства и угрозы увольнения по отрицательным мотивам. По выходу из декретного отпуска работодатель не предоставил работу, обусловленную трудовым договором и рабочее место, соответствующее условиям, предусмотренным стандартами предприятия и безопасности труда, не обеспечил необходимыми средствами для исполнения трудовых обязанностей. Ее непосредственный руководитель - директор завода инкубации К.Н.Д. и руководитель кадровой службы Г.С.В. высказывали в ее адрес угрозы создания невыносимых условий труда. Подтверждением тому являются произведенные аудиозаписи разговоров, состоявшихся между ней и указанными лицами, и их стенограммы, а также представленная работодателем подложная должностная инструкция главного технолога по эмбриологии и развитию, действующая с 01 февраля 2015 года.
В судебном заседании истец и его представитель поддержали исковые требования.
Представитель ответчика в судебном заседании исковые требования не признал, по его мнению, увольнение истицы произведено с соблюдением требований действующего трудового законодательства, на основании заявления Кравченко И.С. об увольнении по собственному желанию. Считает, что представленные истицей аудиозаписи являются недопустимыми доказательствами по делу. Нарушения трудового законодательства при изменении должностной инструкции главного технолога по эмбриологии и развитию работодателем не допущено.
Решением суда в удовлетворении исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истица просит решение суда отменить в части отказа в удовлетворении заявленных требований и принять новое решение об удовлетворении иска в полном объеме.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Оснований для выхода за пределы доводов, изложенных в апелляционной жалобе, у суда в этом деле не имеется.
На основании части 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.
Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").
Как разъяснено в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Таким образом, в соответствии с приведенными положениями процессуального закона и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы, по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 ГПК РФ.
Вышеприведенным требованиям процессуального закона обжалуемое решение суда первой инстанции, по мнению судебной коллегии, не отвечает.
Одним из оснований прекращения трудового договора в силу пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации является расторжение трудового договора по инициативе работника.
В силу статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее, чем за две недели, если иной срок не установлен данным кодексом или иным федеральным законом.
Следовательно, основанием для расторжения трудового договора является письменное заявление самого работника, в котором он выражает свое добровольное волеизъявление расторгнуть трудовой договор.
По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.
В подпункте "а" пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.
Из приведенных выше правовых норм и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что работник вправе в любое время расторгнуть трудовой договор по собственной инициативе, предупредив об этом работодателя заблаговременно в письменной форме. Волеизъявление работника на расторжение трудового договора по собственному желанию должно являться добровольным.
Таким образом, обстоятельствами, имеющими значение для дела при разрешении спора о расторжении трудового договора по инициативе работника, являются: наличие волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию, которое может быть подтверждено только письменным заявлением самого работника, и добровольность волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию.
Как установлено в судебном заседании Кравченко И.С. осуществляла трудовую деятельность в ЗАО "Приосколье" на основании трудового договора N 1541 от 09 сентября 2006 года и дополнительных соглашений к нему, с 05 сентября 2011 года в должности главного технолога по эмбриологии и развитию завода инкубации предприятия с должностным окладом в размере 33275.00 рублей и стимулирующей доплатой в этом же размере.
С 11 апреля 2016 года по 10 октября 2017 года истица находилась в отпуске по уходу за ребенком по достижению им 3-х лет. По выходу из отпуска 11 октября 2017 года инспектор отдела кадров ознакомил Кравченко И.С. с должностной инструкцией главного технолога по эмбриологии и развитию завода инкубации в редакции от 01 февраля 2015 года. От подписания документа истица отказалась, мотивировав свой отказ несогласием с содержанием инструкции, значительным отличием ее от предыдущей инструкции и ущемляющим ее права.
Как указано в мотивировочной части решения, изменение должностной инструкции обусловлено приказом генерального директора Общества N 2371 от 14 ноября 2014 года "Об организации мероприятий по консолидации, актуализации и кодификации должностных инструкций", которым исполнителям в срок до 19 января 2015 года предписано произвести названные мероприятия по предприятию в целом, в связи со структурно-организационными и производственно-технологическими изменениями.
Приказом от 12 октября 2017 года Кравченко И.С. уволена из ЗАО "Приосколье" по собственному желанию на основании пункта 3 статьи 77 ТК РФ. В тот же день она ознакомлена с приказом, получила копию трудовой книжки и на ее счет перечислены расчетные денежные средства. Основанием для издания приказа об увольнении послужило заявление истицы от 12 октября 2017 года с просьбой уволить ее по собственному желанию с этой же даты.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд пришел к выводу о законности увольнения Кравченко И.С. по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, как произведенного на основании заявления работника об увольнении по собственному желанию, и об отсутствии доказательств, подтверждающих вынужденный характер такого заявления и последующий его отзыв истцом.
Между тем из материалов дела следует, что истица работала на предприятии в должности главного технолога по эмбриологии и развитию завода инкубации с определенными должностными обязанностями. По выходу из отпуска по уходу за ребенком фактически работодатель не допустил ее к выполнению прежних обязанностей, потребовав ознакомления и подписания должностной инструкции в новой редакции, которая действует на предприятии с 01 февраля 2015 года, когда истица находилась еще в декретном отпуске.
Причиной отказа подписания нового текста должностной инструкции явилось значительное отличие ее текста от предыдущей должностной инструкции, в соответствии с которой истица осуществляла свою трудовую деятельность. В новой инструкции не были прописаны конкретные обязанности, касающиеся работы главного технолога, а также не указан круг лиц, подчиняющихся согласно субординации завода инкубации.
Как поясняла Кравченко И.С. в судебном заседании, до ухода в декретный отпуск она работала в кабинете с двумя другими специалистами завода, имела компьютер и другую технику, на ее вопрос о возможном занятии прежнего места работы директор завода ответила, что рабочим местом в настоящее время будут шесть цехов завода, выполнять истица должна распоряжения, которые ежедневно будет получать от директора завода.
11 октября 2017 года по указанию директора осуществляла контроль миража в цехе N3 и мойки после миража, по указанию директора не была допущена к компьютеру с заявлением о невозможности предоставления какой-либо информации по указанию того же директора предприятия. По окончании рабочего дня ей предложили расписаться в журнале регламента, который был заведен лично для учета ее работы, где в качестве задания на 12 октября 2017 года указано осуществление контроля выборки суточного молодняка, мойка выводных корзин, контроль качества вакцинации и мойки после ее проведения в цехе N 5.
12 октября 2017 года она обнаружила, что на ее рабочем месте работает Л.О.С., занимавшаяся выполнением ее обязанностей на период отпуска по уходу за ребенком, от других специалистов узнала об указании директора не допускать ее к компьютеру и какой-либо информации по предприятию.
После разговора с директором завода поняла, что ей не будет предоставлена возможность нормально работать, ввиду оказанного морального давления и угроз со стороны директора завода и начальника отдела кадров, которые начались с их стороны еще с 27 сентября 2017 года. До выхода на работу и вызванного действиями начальства обострения хронического заболевания, вызвавшего необходимость посещения медицинского учреждения, истица вынуждена была написать заявление об увольнении по собственному желанию (л.д.202,203).
Указав в решении на фактически возникшие между работодателем и работником разногласия по поводу обязанностей главного технолога по эмбриологии и развитию, суд пришел к выводу о не подтверждении истицей довода о вынужденном характере увольнения, который опровергнут письменными доказательствами, показаниями свидетелей, в частности директора завода и начальника отдела кадров.
При этом не было учтено, что положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать надлежащую защиту прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве.
При этом законодатель учитывает не только экономическую (материальную), но и организационную зависимость работника от работодателя (в распоряжении которого находится основные доказательства по делу), в силу чего устанавливает процессуальные гарантии защиты трудовых прав работников при рассмотрении трудовых споров в суде.
В подтверждение своих доводов истица ссылалась на аудиозапись разговоров, состоявшихся между нею и директором завода К.Н.Д. 27 сентября 2017 года и 12 октября 2017 года, а также с руководителем отдела кадров Г.С.В. 02 октября 2017 года. Разговоры зафиксированы как на первоисточнике - сотовом телефоне истицы, так и скопированы на диск в материалы дела, а также представлены стенограммы расшифровки данных записей (л. д. 44-53). Представителем ответчика не оспаривалась принадлежность голосов на аудиозаписях К.Н.Д. и Г.С.В., а также соответствие содержания стенограмм записанным разговорам.
Вопреки выводам в решении суда, данные аудиозаписи подтверждают доводы истицы о наличии психологического давления и угроз со стороны работодателя, с целью ее понуждения уволиться по собственному желанию.
Так, согласно записи разговора Кравченко И.С. с директором завода К.Н.Д. 27 сентября 2017 года (л.д.45), на вопросы истицы, где ее рабочее место, директор ответила, что оно "исчезло", потому что на нем работает новый сотрудник по имени О.. На замечания истицы о том, что они не имеют права так делать по трудовому кодексу, директор ответила, что сделали. На вопрос директора будет ли истица воевать с нею, последняя ответила положительно, после чего директор сообщила о сокращении должности, на замечание истицы об отсутствии соответствующего уведомления и несообщении ей о сокращении, директор ответила, что по всем вопросам необходимо обращаться в отдел кадров.
Как следует из записи разговора истицы с руководителем отдела кадров Г.С.В. 02 октября 2017 года (л.д.47-50), Г.С.В. сообщил, что руководство не желает, чтобы она выходила на свое рабочее место, так как она не устраивает. Он же предложил в качестве варианта перейти на другое рабочее место, например, логиста на центре распределения. После настойчивых вопросов истицы, почему она должна перейти на это место, Г.С.В. озвучил второй вариант решения, "более болезненный и длительный", сказав, что она может выйти на свое рабочее место, ее неоднократно накажут и уволят за неоднократное неисполнение возложенных трудовых обязанностей, заявив, что у истицы есть такие перспективы.
В соответствии с записями разговора Кравченко И.С. и директором завода К.Н.Д. 12 октября 2017 года (л.д.51-53), на вопросы истицы о том какие обязанности она будет выполнять, ответ директора был о выполнении ее распоряжений. На вопрос Кравченко И.С. о возможности допуска к компьютеру от директора ответ был отрицательный. В качестве причины не допуска на рабочее место, директор назвала его отсутствие, заявив, чтобы Кравченко И.С. не указывала какие кабинеты она, директор, будет делать. На вопрос истицы о возможности нормального разрешения возникшего вопроса директор ответила отрицательно. На вопрос истицы, почему не предоставив возможности исполнять свои должностные обязанности, не предложили хотя бы заключить соглашение об увольнении по соглашению сторон, поскольку необходимы денежные средства для проживания, последовал ответ директора о том, что надо было приходить к ней и начинать с этого разговор.
В силу статьи 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (части 1 и 4 статьи 67 ГПК РФ).
В нарушение вышеприведенных норм гражданского процессуального законодательства в решении отсутствуют выводы, по которым судом отданы предпочтения доказательствам, представленным работодателем и тем, которые представлены истицей, в частности, вышеупомянутыми записями разговоров ее с директором завода и руководителем отдела кадров, тогда как представитель ответчика признал, что голоса на представленных записях, принадлежат К.Н.Д. и Г.С.В.
При данных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с мнением истицы о представлении доказательств в подтверждение доводов о вынужденном характере увольнения с работы, несмотря на поданное заявление об увольнении по собственному желанию.
Согласно частям 1 и 2 статьи 394 ТК РФ в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы. С учетом вышеприведенных положений указанной нормы истица подлежит восстановлению на работе в прежней должности и в ее пользу с ответчика должна быть взыскана заработная плата за время вынужденного прогула, размер которой истцом не определен и не указан.
В силу части 9 статьи 394 ТК РФ в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконного перевода на другую работу суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом.
Статьей 237 ТК РФ предусмотрено, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме, определяемой соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, часть 2 статьи 237 ТК РФ направлена на создание правового механизма, обеспечивающего работнику судебную защиту его права на компенсацию наряду с имущественными потерями, вызванными незаконными действиями или бездействием работодателя, физических и нравственных страданий, причиненных нарушением трудовых прав.
Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости (пункт 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"). Такое правовое регулирование, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника, имеет целью защиту прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2011 г. N 538-О-О).
С учетом приведенных положений закона, определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия учитывает объем и характер причиненных работнику нравственных страданий, степень вины работодателя, а также требования разумности и справедливости, считая возможным взыскать с ответчика в пользу истицы компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб.
На основании изложенного и в соответствии с пунктами 3, 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ (несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушение норм материального права) судебная коллегия считает возможным отменить решение суда с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований в части.
Руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Новооскольского районного суда Белгородской области от 28 ноября 2017 г. по делу по иску Кравченко И.С. к ЗАО "Приосколье" о восстановлении на работе, оплате вынужденного прогула и компенсации морального вреда отменить.
Вынести по делу новое решение, в соответствии с которым: признать незаконным и отменить приказ об увольнении Кравченко И.С. от 12 октября 2017 года N КС002289-у по пункту 3 статьи 77 ТК РФ.
Восстановить Кравченко И.С. главным технологом по эмбриологии и развитию завода инкубации ЗАО "Приосколье" с 13 октября 2017 г.
Взыскать с ЗАО "Приосколье" в пользу Кравченко И.С. заработную плату за время вынужденного прогула с 13 октября 2017 года и компенсацию морального вреда размере 5 000 руб.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
