Определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 04 июня 2020 года №33-10236/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 июня 2020 года Дело N 33-10236/2020
Санкт-Петербург 04 июня 2020 года
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:
Председательствующего Вологдиной Т.И.
судей Игнатьевой О.С., Мелешко Н.В.
при секретаре Сергееня О.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Е.В. на решение Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 4 февраля 2020 года по гражданскому делу N 2139/2020 по иску Е.В. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФСИН России, Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по городу Санкт-Петербургу о взыскании компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Вологдиной Т.И., заключение прокурора Амельчук Е.С.. полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
УСТАНОВИЛА:
Е.В. обратился в Колпинский районный суд города Санкт - Петербурга с исковыми заявлениями к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о взыскании компенсации морального вреда.
Определением Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 10.09.2019 года в соответствии с частью 4 статьи 151 ГПК РФ однородные гражданские дела объединены в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения.
В обоснование заявленных требований Е.В. указывал, что с 22.09.2014 по 19.07.2017 содержался в Федеральном казенном учреждении "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказания по Санкт-Петербургу и Ленинградской области".
09.08.2018 года, 21.08.2018 года истец был подготовлен к этапированию в Колпинский районный суд города Санкт-Петербурга с целью обеспечения его личного участия в судебных заседаниях, 22.08.2018 года в Калининский районный суд города Санкт-Петербурга. С 06 часов 00 минут каждого дня он находился в сборном отделении в ожидании конвоя, в отделении с ним находилось еще около 12 человек, большая часть из которых курила. На просьбы истца об обеспечении его пребывания в сборном пункте с некурящими лицами, от сотрудников СИЗО положительной реакции не последовало.
Истец указал, что его содержание в одной камере с курящими лицами в указанные даты вызывало дискомфорт, страдания и эмоциональный стресс. Находясь в одном изолированном, небольшом по площади, помещении совместно с курящими арестантами, он был вынужден дышать дымом, что как следствие, привело к ухудшению его здоровья. В сборном боксе невозможно было находиться, помещение было задымлено табачным дымом, вентиляция отсутствовала. Кроме того, эмоциональный дискомфорт Е.В. приносило также то обстоятельство, что вынужденно находясь в изолированном помещении (сборном боксе) с курящими арестантами, он не мог ни выйти, ни покинуть его, ни удалиться из него, что причиняло ему неудобства, вызывало негативные эмоции, раздражение и стресс.
В результате указанных действий Е.В. понес нравственные и психологические страдания, чем был выражен причиненный ему моральный вред.
Ссылаясь на положения ст. ст. 151, 1069, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, Е.В. просил взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 120 000 руб. 00 коп. за каждый день, а всего 360 000 руб. 00 коп.
Решением Колпинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 4 февраля 2020 года в удовлетворении заявленных исковых требований Е.В. отказано в полном объёме.
В своей апелляционной жалобе Е.В. просит решение суда отменить как незаконное, принять по делу новое решение, ссылаясь на то, что выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, а также на существенное нарушение норм материального и процессуального права.
В заседание судебной коллегии стороны не явились, что, учитывая их надлежащее извещение о времени и месте судебного разбирательства, не является препятствием к рассмотрению дела по доводам апелляционной жалобы.
Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав заключение прокурора, не находит оснований для отмены постановленного судом решения.
Разрешая спор, суд правильно применил положения Федерального закона от 23 февраля 2013 года N 15-ФЗ "Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака", Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" положения Рамочной конвенции Всемирной организации здравоохранения по борьбе против табака, Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных приказом Министерства внутренних дел от 22 ноября 2005 года N 950, статей 151, 1101, 1069 ГК РФ и пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований за их недоказанностью.
Судом установлено, что в период с 22.09.2014 года по 19.07.2017 года Е.В. содержался в Федеральном казенном учреждении "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказания по Санкт-Петербургу и Ленинградской области".
Как следует из содержания исковых заявлений, Е.В. был подготовлен к этапированию в Колпинский районный суд города Санкт-Петербурга с целью обеспечения его личного участия в судебных заседаниях: 09.08.2018 года, 21.08.2018 года, в Калининский районный суд города Санкт-Петербурга: 22.08.2018 года. С 06 часов 00 минут каждого дня Е.В. находился в сборном отделении в ожидании конвоя, в данном отделении с ним находилось еще около 12 человек, большая часть из которых курила. В силу того, что Е.В. не курит, его содержание совместно с курящими арестантами в боксе сборного отделения приносило ему эмоциональный дискомфорт, моральные и нравственные страдания, вызывало негативные эмоции, раздражение и стресс.
Сторона ответчика отрицала факт того, что Е.В. находился в сборном пункте с 06 часов утра каждого дня на протяжении 4-5 часов, а также то, что в сборном пункте не было возможно дышать, однако не отрицала того, что в сборном боксе могли быть лица, которые курили. Кроме того, ответчик не опроверг заявления истца о том, что он не курит табак.
Вместе с тем, суд учел, что Е.В. не представлены доказательства употребления табака в непосредственной близости с ним в сборном пункте, конкретные лица, которые совершали указанные действия, нарушающие права истца, им не названы. Доказательства нарушений требований нормативных актов со стороны представителей СИЗО суду не представлено.
Суд правильно указал, что, действуя разумно и осмотрительно, Е.В. мог обратиться к курящим лицам и попросить их воздержаться от курения табака, равно как мог обратиться с иском именно к указанным лицам.
Е.В., инициируя подачу исковых заявлений, не представил доказательств своего длительного и систематического содержания с конкретными лицами в сборном пункте, которые употребляли при нем табак.
Истец не представил каких-либо доказательств обращений в администрацию учреждения о том, что употребление табака вблизи него происходит против его воли.
Как пояснил представитель ответчика законодательство не предусматривает разграничения содержания лиц в сборном пункте для курящих и не курящих, таких раздельных боксов в СИЗО не имеется. Указанные пояснения стороной истца с учётом ст. ст. 56, 67 ГПК РФ не оспорены.
Фактически истец не представил доказательств нарушения его прав непосредственно СИЗО, а также того, что курение иных лиц рядом с ним имело место в конкретную дату, конкретный промежуток времени и происходило против его воли.
При этом суд принял во внимание то обстоятельство, что Е.В. в искомый период являлся лицом, права которого были ограничены в интересах общества, к нему как к лицу, совершившему преступление, были применены меры государственного принуждения в виде лишения свободы.
Заявленные им исковые требования неразрывно связаны с совершенным им противоправным деянием и периодом содержания его под стражей, а также отбытием наказания и проведением следственных и иных действий в рамках расследуемых в отношении него уголовных дел.
Таким образом, в данном деле суд принял во внимание интересы конкретной личности и пределы ограничения прав и свобод личности в интересах общества.
Согласно статье 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, статье 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
При этом лицу не должны причиняться лишения и страдании в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.
Согласно статье 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.
В соответствии с частью 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.
Таким образом, процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.
Избрание в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу предполагает собой существенное ограничение его правового статуса, реализацию в отношении такого лица режимных требований и его изоляцию.
В свою очередь статья 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допускает возможность ограничения федеральным законом прав человека и гражданина в качестве средства защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Относя принятие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства к ведению Российской Федерации, Конституция Российской Федерации (статья 71, пункт "о"), тем самым наделяет федерального законодателя полномочием вводить в интересах общества и его членов подобного рода ограничения, которые могут быть связаны с применением к лицам, совершившим преступления, в качестве меры государственного принуждения уголовного наказания, в том числе, в виде лишения свободы, особенность которого состоит в том, что при его исполнении на осужденного осуществляется специфическое воздействие, выражающееся в лишении или ограничении тех или иных прав и свобод и возложении определенных обязанностей.
Применение к лицу, совершившему противоправное деяние, такого наказания, как лишение свободы, имеет целью защиту нравственности, прав и законных интересов других лиц. Вместе с тем исполнение этого наказания изменяет привычный уклад жизни человека, его отношения с окружающими людьми и имеет определенные морально-психологические последствия, затрагивая тем самым не только его права и свободы как гражданина, но и его права как личности. Устанавливая в законе меры уголовного наказания с различным комплексом ограничений, дифференцируемых в зависимости, в первую очередь, от тяжести назначенного судом наказания, соответствующего характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, а также порядок исполнения наказания, федеральный законодатель исходит из того, что в целом осужденные обладают теми же правами и свободами, что и остальные граждане, за изъятиями, обусловленными особенностями их личности, совершенных ими преступлений и специальным режимом мест лишения свободы.
Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
Таким образом, вопреки предположениям истца статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации не определяет императивности взыскания морального вреда, при любом несоблюдении должностным лицом нормативного, либо подзаконного акта.
Как предусмотрено пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий в данном деле оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий.
Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.
Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.
Содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.
При таких обстоятельствах само по себе содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, не порождают у него право на компенсацию морального вреда.
Согласно ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Для наступления ответственности по ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо доказать факт причинения вреда, размер вреда, неправомерность (незаконность) действий (бездействия) причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между указанными незаконными действиями (бездействием) и наступившим вредом. При отсутствии хотя бы одного из названных обстоятельств ответственность по ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации не наступает.
Из содержания положений статей 151, 1099 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что право требования компенсации морального вреда возникает при нарушении принадлежащих гражданину личных неимущественных прав либо нематериальных благ.
Юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством по делу о такой компенсации является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.
В соответствии с положениями статей 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
В связи с этим обязанность доказать факт причинения вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам, а также незаконность действий (бездействия) органа государственной власти, либо его должностного лица, в рассматриваемом случае возлагается на истца. Ответчик должен доказать отсутствие своей вины.
По факту содержания истца в период содержания под стражей в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области в одном боксе сборного отделения совместно с курящими арестантами, Е.В. неоднократно обращался в Колпинский районный суд города Санкт-Петербурга с административными исковыми заявлениями в порядке части 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации о признании указанных действий ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области незаконными, а также о признании незаконным бездействия ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской по непринятию решения по его переводу в некурящую камеру и содержание его с курящими сокамерниками, в том числе, в период, пересекающийся с искомым.
Так, в рамках административного дела N 2а-2325/2019 Е.В. обжаловал действия административного ответчика ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области по факту содержания его в одном боксе сборного отделения совместно с курящими арестантами, однако за иной период, приводя при этом доводы, аналогичные доводам рассматриваемого искового заявления.
Решением Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 05.03.2019 в удовлетворении заявленных Е.В. требований было отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 20.08.2019 года упомянутое решение Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга оставлено без изменения, апелляционная жалоба Е.В. без удовлетворения.
Кассационным определением судебной коллегии по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 19.11.2019 года вышеуказанные судебные постановления были оставлены без изменения, кассационная жалоба Е.В. без удовлетворения.
Таким образом, законность действий ответчика не раз являлась предметом проверки в ходе рассмотрения административных исков, предъявленных Е.В., и подтверждена многочисленными решениями суда, вступившими в законную силу.
В ходе рассмотрения вышеупомянутых административных дел было установлено, что содержание Е.В. в одной камере сборного отделения с курящими арестантами не повлекло за собой каких-либо негативных последствий в виде нарушения законных прав и свобод Е.В., а также не спровоцировало возникновения каких-либо заболеваний у истца, связанных с условиями его содержания, в том числе, по причине помещения его в одну камеру с курящими арестантами.
Согласно пояснениям представителя ответчика, размещение по камерам в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области осуществлялось и осуществляется в соответствии с требованиями статьи 33 Федерального закона от 15.07.1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" с учетом их личности и психологической совместимости, курящие по возможности помещаются отдельно от некурящих. Камера, в которой содержался истец в искомый период, равно как и остальные камеры, была оборудована вентиляцией, проветривание осуществлялось также при выводе спецконтингента ежедневно на прогулку в течение не менее одного часа. Кроме того, в случае необходимости, поступление свежего воздуха осуществлялось через форточки оконных проемов.
Систематического и длительного нарушения права Е.В. судом не установлено, факта причинения ему физических и нравственных страданий, обстоятельства, унижающие его человеческое достоинство, в ходе рассмотрения дела установлены не были.
В свою очередь, истцом не представлено доказательств, отвечающих положениям ст. ст. 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указывающих на конкретное время прибытия истца в бокс сборного отделения, длительности нахождения в нем, а также доказательств, свидетельствующих о наличии у него нравственных или физических страданий, возникших вследствие действий ответчика, доказательств, что у истца ухудшилось здоровье в результате ненадлежащих условий содержания в камере, обращения с заявлениями и жалобами на момент содержания в боксе сборного отделения в искомый период в адрес администрации учреждения на условия содержания от него самого, также в материалы дела представлено не было.
Также в ходе рассмотрения настоящего дела не были представлены доказательства, свидетельствующие о том, что содержание Е.В. в одной камере совместно с курящими арестантами повлекло за собой какие-либо негативные последствия и спровоцировало возникновение каких-либо заболеваний у истца, связанных с ненадлежащими условиями его содержания.
Кроме того обоснованность заявленного требования ставит под сомнение факт длительного необращения истца в суд относительно рассматриваемого события.
При указанных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с тем, что при вышеизложенных обстоятельствах выводы суда о том, что требования истца о взыскании компенсации морального вреда удовлетворению не подлежат, являются обоснованными.
Доводы апелляционной жалобы истца аналогичны основаниям заявленных истцом требований, по существу направлены на переоценку выводов суда, основаны на неправильной оценке обстоятельств дела, ошибочном толковании норм материального права, а потому в силу положений ч. 6 ст. 330 ГПК РФ не могут служить основанием для отмены обжалуемого решения.
Руководствуясь положениями ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 4 февраля 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ( без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка