Дата принятия: 10 января 2020г.
Номер документа: 33-10218/2019, 33-203/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ОРЕНБУРГСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 января 2020 года Дело N 33-203/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда в составе:
председательствующего судьи Булгаковой М.В.,
судей областного суда Коваленко А.И., Судак О.Н.
с участием прокурора Андреева А.В.
при секретаре Красниковой Д.Д.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ромаданова Е.В. к Шишкоедовой Е.В. о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием, по встречному иску Шишкоедовой Е.В. к Ромаданову Е.В. о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием,
по апелляционной жалобе Шишкоедовой Е.В.
на решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 22 октября 2019 года, которым исковые требования Ромаданова Е.В. удовлетворены частично. Суд взыскал с Шишкоедовой Е.Д. в пользу Ромаданова Е.В. ущерб в размере 200 287 рублей, компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей, расходы по оценке в размере 4 000 рублей, по оплате услуг представителя в размере 7 000 рублей, по уплате государственной пошлины в размере 5 243 рубля. В удовлетворении встречного иска Шишкоедовой Е.Д. к Ромаданову Е.В. о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием, отказано.
Заслушав доклад судьи Булгаковой М.В., объяснения представителя Шишкоедовой Е.Д. - Замосковина С.И., действующего на основании доверенности и поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения Ромаданова Е.В. и его представителя Калинина А.А., действующего на основании ордера, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
Ромаданов Е.В. обратился в суд с иском к Шишкоедовой Е.Д. о взыскании ущерба, указав в обоснование требований, что 30 апреля 2018 года произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого принадлежащему ему транспортному средству причинены механические повреждения. Указанное ДТП произошло по вине Шишкоедовой Е.Д., управлявшей автомобилем ***, которая нарушила пункты 9.1, 8.1, 8.2, абзац 1 пункта 8.5 Правил дорожного движения Российской Федерации. Гражданская ответственность Шишкоедовой Е.Д. не была застрахована. Согласно экспертному заключению ущерб, причиненный транспортному средству, составляет *** рублей.
С учетом уточнения исковых требований истец
просил установить степень вины участников дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 30 апреля 2018 года, следующим образом: Ромаданов Е.В. - 0 %, Шишкоедова Е.Д. - 100 %; взыскать с ответчика в свою пользу ущерб в размере 200 287 рублей, компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей, судебные расходы по оценке в размере 4 000 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 15 000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 5 202,87 рубля.
Шишкоедова Е.Д. обратилась в суд со встречным иском, в обоснование которого указала, что дорожно-транспортное происшествие от 30 апреля 2018 года произошло по вине Ромаданова Е.В., который нарушил пункты 9.10. и 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, в результате чего принадлежащему ей автомобилю причинены механические повреждения. Согласно отчету независимого оценщика ущерб, причиненный транспортному средству, составляет 173 149 рублей. Просила суд взыскать с Ромаданова Е.В. в свою пользу ущерб в размере 173 149 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 27663 рубля.
Судом постановлено вышеуказанное решение, с которым не согласилась ответчик по встречному иску (истец по первоначальному иску) Шишкоедова Е.Д., в апелляционной жалобе просит отменить решение суда, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.
В судебное заседание суда апелляционной инстанции Шишкоедова Е.Д. не явилась, была извещена о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в связи с чем, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.
Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с абзацем 2 пункта 3 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).
В силу пунктов 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.
Рассматривая первоначальный и встречный иски, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что дорожно-транспортное происшествие произошло по вине Шишкоедовой Е.Д., допустившей нарушение требований пунктов 9.1, 8.1, 8.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, что находится в причинно-следственной связи со столкновением транспортных средств, вины в действиях второго участника ДТП Ромаданова Е.В. не усмотрел.
При таких обстоятельствах суд удовлетворил первоначальные исковые требования Ромаданова Е.В. и взыскал в его пользу с Шишкоедовой Е.Д. сумму причиненного транспортному средству истца ущерба, отказав в удовлетворении встречного иска.
Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены правильного по существу решения суда.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Шишкоедова Е.Д. является собственником автомобиля ***, государственный регистрационный знак ***, VIN ***.
Ромаданов Е.В. является собственником мотоцикла ***, государственный регистрационный знак ***, VIN ***, на основании договора купли-продажи от 16 апреля 2018 года. (л.д. 10-11)
30 апреля 2018 года в 22 часа 25 минут по адресу: (адрес), произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля ***, государственный регистрационный знак ***, под управлением Шишкоедовой Е.Д., а также мотоцикла ***, государственный регистрационный знак ***, под управлением Ромаданова Е.В., при котором автомобиль *** при совершении маневра поворота налево столкнулся с мотоциклом ***, двигавшимся сзади в попутном направлении.
По факту указанного дорожно-транспортного происшествия было возбуждено дело об административном правонарушении по статье 12.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
6 мая 2019 года в отношении участников ДТП Ромаданова Е.В. и Шишкоедовой Е.Д. прекращено производство по делу об административном правонарушении в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности.
В рамках административного расследования проведены три автотехнические экспертизы, выводы которых в сущности не противоречат друг другу.
Согласно заключению эксперта экспертно-криминалистического центра УМВД России по Оренбургской области Г.Т.И. N *** от 16 июля 2018 года, поскольку следов перемещения автомобиля *** на месте происшествия не обнаружено, то определить скорость движения автомобиля экспертным путем не представляется возможным. Скорость движения мотоцикла *** перед началом экстренного торможения составляла не менее 34,7 км/ч. Данное значение скорости мотоцикла *** является минимальным, поскольку в расчете не учтены затраты кинетической энергии, израсходованной на отброс транспортных средств и деформацию деталей при столкновении. Учесть последнее не представляется возможным из-за отсутствия научно обоснованной и достаточно апробированной методики подобных исследований. Перед столкновением водитель автомобиля *** выполнял маневр поворота (разворота) налево не из крайнего левого положения (на расстоянии не менее 2,7 м. от условной осевой линии), водитель мотоцикла *** опережал данный автомобиль слева. Первичное контактирование произошло передней частью мотоцикла в левую боковую часть (район задней двери) автомобиля *** под углом между продольными осями транспортных средств около 59,5 градусов. После столкновения автомобиль *** был отброшен на незначительное расстояние вперед, мотоцикл упал на правый бок и был отброшен в положение, установленное при осмотре места происшествия. Водитель автомобиля *** перед началом выполнения маневра не занял соответствующее крайнее положение, поскольку при выполнении маневра с этого положения существовала возможность движения транспортных средств слева от автомобиля. В условиях рассматриваемого происшествия водителю автомобиля *** следовало руководствоваться требованиями пунктов 9.1, 8.1, 8.2, абзаца 1 пункта 8.5 Правил дорожного движения Российской Федерации. Поскольку неизвестно положение мотоцикла относительно ширины проезжей части в момент начала выполнения смещения, ответить на вопрос, какими пунктами правил должен был руководствоваться водитель мотоцикла, в данной ситуации, экспертным путем, не представляется возможным. Можно лишь указать, что при возникновении опасности для движения водителю мотоцикла следовало руководствоваться требованиями абзаца 2 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации.
Согласно заключению эксперта экспертно-криминалистического центра УМВД России по Оренбургской области О.Д.В. N *** от 16 ноября 2018 года, сделанному на основании материалов дела об административном правонарушении и раскадровки видеозаписи на цифровом носителе, расположение транспортных средств относительно друг друга и элементов проезжей части в различные моменты происшествия отражено на масштабной схеме в Приложении N 1 к заключению эксперта.
Из заключения дополнительной экспертизы эксперта экспертно-криминалистического центра УМВД России по Оренбургской области С.В.В. N *** от 26 марта 2019 года следует, что по представленной видеозаписи со стационарной камеры наружного наблюдения определить скорость движения мотоцикла *** не представляется возможным ввиду отсутствия на видеоизображении показателей временно-числового маркера. В условиях данного происшествия величина дистанции безопасности между автомобилем *** и мотоциклом *** при движении заднего - мотоцикла *** с большей скоростью определяется равной 25,4 м., в условиях данного происшествия величина безопасного интервала между мотоциклом *** и автомобилем *** определяется равной 1,08 м. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель мотоцикла имел техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем путем экстренного торможения с остановкой мотоцикла до полосы движения автомобиля в момент включения левого сигнала поворота на автомобиле и не располагал такой возможностью в момент начала маневра автомобиля *** влево. В данной ситуации у водителя мотоцикла имелась техническая возможность путем экстренного торможения снизить скорость до впереди идущего автомобиля *** в момент включения сигнала левого поворота на автомобиле. Остановочный путь мотоцикла в данных дорожных условиях при движении со скоростью 55,0 км/ч определяется равным значению 38,4 м.
Разрешая исковые требования, суд, оценив пояснения участников ДТП, данные ими после произошедшего события, показания свидетелей, заключение эксперта Г.Т.И.., пришел к выводу о нарушении Шишкоедовой Е.Д. Правил дорожного движения Российской Федерации при управлении автомобилем ***, выразившемся в том, что указанный водитель неверно определилколичество полос для движения, перед разворотом заблаговременно не занял соответствующее крайнее положение на проезжей части, предназначенной для движения в данном направлении, в результате чего допустил столкновение с движущимся в попутном направлении мотоциклом ***.
При этом суд не принял во внимание заключение эксперта О.Д.В. N *** от 16 ноября 2018 года и дополнительное заключение эксперта С.В.В. N *** от 26 марта 2019 года, указав на наличие противоречий между видеозаписью ДТП и выводами указанных заключений.
Судебная коллегия не может согласиться с такой оценкой судом указанных заключений, поскольку суд не привел мотивы, по которым признал заключения эксперта О.Д.В. и С.В.В. противоречащими видеозаписи ДТП.
Между тем, эксперт О.Д.В. при проведении экспертизы и составлении масштабной схемы расположения транспортных средств относительно друг друга в различные моменты происшествия исследовал материалы дела об административном правонарушении, в том числе протокол осмотра места происшествия от 11.10.2018, составленный с учетом раскадровки видеозаписи ДТП на цифровом носителе, а эксперт С.В.В. учитывал расположение транспортных средств, отраженное в масштабной схеме, составленной экспертом О.Д.В.
Выводы заключения эксперта Г.Т.И.., в части нахождения автомобиля *** в момент выполнения маневра поворота (разворота) на расстоянии не менее 2.7 м. от условной осевой линии, основаны на теоретических расчетах о расположении транспортных средств до ДТП. Кроме того, определяя скорость движения мотоцикла перед началом экстренного торможения равной не менее 34,7 км/ч, эксперт не учел пояснения самого истца о скорости движения его транспортного средства (55 км/ч). Сославшись на отсутствие данных, позволяющих определить положение мотоцикла относительно ширины проезжей части в момент начала выполнения смещения, эксперт на ответил на вопрос, какими пунктами правил следовало руководствоваться водителю.
С учетом изложенного, судебная коллегия полагает заключения экспертов О.Д.В. и С.В.В. более обоснованными и достоверными, поскольку при их проведении учтены также данные протокола осмотра места происшествия от 11.10.2018, составленного с учетом раскадровки видеозаписи ДТП на цифровом носителе, а также пояснения водителя Ромаданова Е.В. относительно скорости движения его транспортного средства.
Согласно пункту 1.5 Правил дорожного движения Российской Федерации участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.
В основных понятиях, предусмотренных пунктом 1.2 Правил дорожного движения, под опасностью для движения понимается ситуация, возникшая в процессе дорожного движения, при которой продолжение движения в том же направлении и с той же скоростью создает угрозу возникновения дорожно-транспортного происшествия.
В силу пункта 8.1 Правил дорожного движения Российской Федерации перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны - рукой. При выполнении маневра не должны создаваться опасность для движения, а также помехи другим участникам дорожного движения.
Согласно пункту 8.2 Правил дорожного движения Российской Федерации подача сигнала указателями поворота или рукой должна производиться заблаговременно до начала выполнения маневра и прекращаться немедленно после его завершения (подача сигнала рукой может быть закончена непосредственно перед выполнением маневра). При этом сигнал не должен вводить в заблуждение других участников движения.
В соответствии с пунктом 8.5 Правил дорожного движения Российской Федерации, перед поворотом направо, налево или разворотом водитель обязан заблаговременно занять соответствующее крайнее положение на проезжей части, предназначенной для движения в данном направлении, кроме случаев, когда совершается поворот при въезде на перекресток, где организовано круговое движение.
Из схемы, являющейся приложением N 1 к заключению эксперта экспертно-криминалистического центра УМВД России по Оренбургской области О.Д.В. N *** от 16 ноября 2018 года, усматривается, что транспортные средства двигались в пределах одной полосы, при этом автомобиль *** двигался впереди мотоцикла ***, ширина проезжей части в районе места столкновения в условиях места происшествия составляет 19,8 м и 9,9 м - каждая из половин проезжей части. В момент включения сигнала левого поворота автомобиль *** располагался на расстоянии 7,2 м от переднего правого колеса и 7,6 м от заднего правого колеса до правого края проезжей части, а в момент начала поворота налево - на расстоянии 6,8 м от правых колес до правого края проезжей части. Мотоцикл *** в указанные моменты располагался соответственно на расстоянии 10,0 м и 9,9 м до правого края проезжей части..
Из вышеуказанной схемы и объяснений Шишкоедовой Е.Д., данных после ДТП, следует, что автомобиль *** после включения левого указателя сместился вправо, и в момент начала маневра налево с учетом ширины данного средства ( 1,7м) расстояние от левой стороны автомобиля до условной осевой линии, разделяющей встречные направления, составило 1,3 м, что превышает безопасный боковой интервал для проезда мотоцикла, составляющий по заключению эксперта С.В.В. 1,08 м.
Таким образом, в момент начала маневра поворота налево автомобиль *** не занял крайнее левое положение, и, учитывая, что при совершении данного маневра автомобиль пересекал траекторию движения мотоцикла, т.е. создал опасность для движения последнего, водитель которого в момент начала указанного маневра со стороны автомобиля предпринял меры к снижению скорости путем торможения, однако, не располагал технической возможностью предотвратить столкновение, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что в действиях водителя *** Шишкоедовой Е.Д. имеются нарушения пунктов 8.1 и 8.5 Правил дорожного движения.
Вопреки доводам представителя ответчика Замосковина С.И., изложенным в апелляционной жалобы и озвученным в судебном заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия не усматривает в действиях водителя Ромаданова Е.В. нарушения пунктов 9.10, 10.1 Правил дорожного движения.
В соответствии с пунктом 9.10 названных правил водитель должен соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы избежать столкновения, а также необходимый боковой интервал, обеспечивающий безопасность движения.
Экспертом С.В.В. определено, что величина дистанции безопасности между автомобилем *** и мотоциклом *** при движении заднего мотоцикла с большей скоростью определяется равной 25,4 м., тогда как согласно масштабной схеме, составленной экспертом О.Д.В., расстояние между мотоциклом *** и двигавшимся впереди автомобилем *** составляло 26 м в момент начала выполнения маневра налево.
Таким образом, требование о соблюдении безопасной дистанции водителем Ромадановым Е.В. не было нарушено.
Согласно пункту 10.1 Правил дорожного движения водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил.
При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.
Доказательств превышения водителем мотоцикла *** установленной скорости движения материалы дела не содержат.
Как следует из схемы ДТП, водитель мотоцикла *** применил торможение, однако, согласно выводам эксперта С.В.В. указанный водитель не располагал возможностью предотвратить столкновение с автомобилем путем экстренного торможения с остановкой мотоцикла до полосы движения автомобиля в момент начала маневра автомобиля *** влево.
Таким образом, нарушений пункта 10.1 Правил дорожного движения в действиях водителя Ромаданова Е.В. также не усматривается.
Доводы апелляционной жалобы о том, что маневром налево водитель автомобиля *** не создавал помех, не опровергают вышеизложенных выводов о создании указанным водителем в момент начала маневра налево опасности для движения, поскольку водитель мотоцикла *** не мог продолжить движение, не прибегая к экстренному торможению, которое также не позволило ему избежать столкновения.
С учетом изложенного, оснований для отмены обжалуемого решения не имеется.
Руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 22 октября 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Шишкоедовой Е.В. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
