Определение Судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 мая 2021 года Дело N 3-4045/2021

г. Ставрополь 21.05.2021

Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда в составе:

Председательствующего Савина А.Н.

Судей Тепловой Т.В., Калединой Е.Г.

с участием секретаря Кузьмичевой Е.Г.

рассмотрев в открытом судебном заседании 21.05.2021 в г. Ставрополе по докладу судьи Тепловой Т.В. гражданское дело

по апелляционной жалобе Атаев М.Г.-О. на решение Пятигорского городского суда Ставропольского края от 27.11.2020

по исковому заявлению Атаева Мурада Гейбуллы-Оглы к Министерству финансов Российской Федерации, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛА:

Атаев Мурад Гейбулла-Оглы обратился в Пятигорский городской суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю о компенсации морального вреда в размере 130 000 рублей.

В обосновании заявленных требований указано, что с 13.06.2018 по 02.03.2019 года Атаева М.Г. содержался в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю в условиях, не соответствующих законным требованиям, таких как унижающие и бесчеловечные, противоречащие статье 21 Конституции РФ, а также подпадающие под запрет статьи 3 Конвенции. В камере N 36 ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю, в которой он находился отсутствовало вентилируемое оборудование, за окном камеры имелись мусорные бочки, стол был высотой около 50 см, что явно причиняло ему неудобства. Туалет не был оборудован по указанию директора УФСИН России за N 13- 3729-01 от 09.03.2011 "С требованием обеспечить полную изоляцию санузлов". В камере N 36 (которая по площади имеет размере 4,2 кв.м.) он испытывал острую нехватку личного пространства, поскольку при имеющейся площади в камере имелись стол, скамейка, умывальник, туалет, кровать, что явно уменьшало доступную ему площадь. Кроме того, Администрация СИЗО лишала его законного права на получение средств личной гигиены, таких как мыло, зубная паста-щетка, туалетная бумага, которые ему положены ежемесячно.

Обжалуемым решением Пятигорского городского суда Ставропольского края от 27.11.2020 в удовлетворении требований Атаева Мурада Гейбуллы-Оглы к Министерству финансов Российской Федерации, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю о компенсации морального вреда отказано.

В апелляционной жалобе Атаев М.Г.-О. просит решение Пятигорского городского суда Ставропольского края от 27.11.2020 отменить. Мотивирует это тем, что судом не соблюдено равенство сторон, выразившиеся в не обеспечении судом его участия через видео-конференц связь. Выводы суда в части соответствия площади камеры, проветривания камеры, не ограждения туалета, не предоставления средств личной гигиены, не соответствуют обстоятельствам дела. Судом не обоснованно отказано в допросе свидетелей.

Возражений на апелляционную жалобу не поступало.

Исследовав материалы гражданского дела, заслушав по ВКС истца Атаева М.Г.-о., просившего апелляционную жалобу удовлетворить, решение суда отменить, удовлетворить иск, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно Конституции Российской Федерации каждому гарантируется государственная, в том числе судебная, защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46). Право на судебную защиту является непосредственно действующим, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17, ст. 18).

Исходя из принципа диспозитивности гражданского судопроизводства заинтересованное лицо по своему усмотрению выбирает формы и способы защиты своих прав, не запрещенные законом. В силу положений ч. 1 ст. 3 и ч. 1 ст. 4 ГПК РФ условием реализации этих прав является указание в исковом заявлении на то, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца.

Статья 1 (п. 1) ГК РФ к числу основных начал гражданского законодательства относит, в частности, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.

В силу статьи 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 настоящего Кодекса.

В силу ст. ст. 151, 1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (ст. 1100 ГК РФ).

Согласно ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. В связи со вступлением в Совет Европы и ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод Российская Федерация приняла на себя обязательства по созданию гуманных условий для отбывания наказания осужденным лицам.

В ст. 10 Уголовно-исполнительного кодекса РФ закреплено, что Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний. При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

Статьей 99 этого же Кодекса отражено материально-техническое обеспечение осужденных к лишению свободы, минимальные нормы которого устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Таким образом, государство берет на себя обязанность обеспечивать правовую защиту и личную безопасность осужденных наравне с другими гражданами и лицами, находящимися под его юрисдикцией.

На основании ст. 13 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-I "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждения, исполняющие наказания, обязаны создавать условия для обеспечения правопорядка и законности, безопасности осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территориях, обеспечивать охрану здоровья осужденных, осуществлять деятельность по развитию своей материально-технической базы и социальной сферы.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей. В силу п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ", суды должны учитывать необходимость соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей, предусмотренных статьями 3, 5, 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Как следует из материалов дела, осужденный Атаев Мурад Гейбулла-Оглы, ДД.ММ.ГГГГ содержался под стражей в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю в период с 13.06.2018 по 02.03.2019.

13.06.2018 Атаев Мурад Гейбулла-Оглы прибыл из ФКУ ИК-18 УФСИН России по Ямало-Ненецкому АО, 04.03.2019 года убыл в ФКУ ИК- 18 УФСИН России по Ямало-Ненецкому АО для отбывания наказания в распоряжение данной УФСИН России по СК.

В период содержания в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю Атаев М.Г. размещался в камере N 36.

Внутренний распорядок работы следственных изоляторов уголовно- исполнительной системы в соответствии со статьей 16 Федерального закона от 15.07.1995 N ЮЗ-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" регламентирован Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утв. Приказом Минюста России от 14.10.2005 N 189 (далее - ПВР).

Площадь камеры N 36 составляет - 4,1 кв.м согласно Плану объекта недвижимости (Режимный корпус N 3 составленный ФГУП "Ростехинвентаризапия" от 13.10.2014). В соответствии с п.9.8. СП 247.1325800.2016 "Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования" при разработке проектов на новое строительство, а также при реконструкции, расширении, техническом перевооружении и капитальном ремонте норма санитарной площади камеры, приходящаяся на одного подозреваемого, обвиняемого, осужденного не может быть менее 4 кв.м.

Согласно комиссионному акту контрольного замера камеры N 36 ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Ставропольскому краю от 16.11.2020 длина камеры составляет 2,45 м, ширина 1,7 м, высота 3,5 м, высота окна, 3 м, высота стола 0,6 м.

Камера N 36 оборудована в соответствии с Приложением 3 к Приказу ФСИН России от 27.07.2000 г. 512 "Об утверждении номенклатуры, норм обеспечения и сроков эксплуатации мебели, инвентаря, оборудования и предметов хозяйственного обихода (имущества) для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы".

Кровать в камере металлическая (согласно п. 8.57 приказа Министерства Юстиции N 161 от 28.05.2001 г. "Нормы проектирования следственных изоляторов и тюрем Федеральной службы исполнения наказаний")

Размеры стола и скамейки в камере соответствуют п. 8.57 приказа Министерства Юстиции N 161 от 28.05.2001 "Нормы проектирования следственных изоляторов и тюрем Федеральной службы исполнения наказаний", то есть 0,4 пог.м на 1 человека, из расчета периметра стола и длины скамейки.

Разрешая исковые требования, суд первой инстанции, оценив представленные письменные доказательства и оценив их с учетом требований закона об их допустимости, относимости и достоверности как в отдельности, так и их взаимной связи в совокупности, а установленные судом обстоятельства - с учетом характера правоотношений сторон и их значимости для правильного разрешения спора, в соответствии со ст.67 ГПК РФ, пришел к выводу, что заявленные исковые требования не подлежат удовлетворению.

Посчитав необоснованными доводы истца о ненадлежащем оборудовании туалета в камере и неполучении средств личной гигиены, суд первой инстанции обоснованно сослался на приказ N 161 от 28.05.2001г. "Об утверждении норм проектирования следственных изоляторов и тюрем Министерства юстиции Российской Федерации, а также на гл.Vст.40 Приказа Минюста России от 14.10.2005 года N 189 "Об утверждениим Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, а также представленные ответчиком доказательства наличия денежных средств на счете истца и приобретение истцом товаров первой необходимости.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, находит их в достаточной степени мотивированными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела и нормам действующего законодательства.

Судебная коллегия считает необходимым отметить, что временная изоляция от других заключенных в условиях уже существующего законного ограничения общегражданских прав, сама по себе не может расцениваться как обстоятельство, умаляющее эти права, если только оно не было сопряжено с жестоким обращением.

Принимая во внимание, что заявителем достаточных и достоверных доказательств, в безусловном порядке подтверждающих, что истцу причинялись лишения и страдания в более высокой степени, чем уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы не представлено, оснований для удовлетворения исковых требований Атаева М.Г.-О. о взыскании компенсации морального вреда в данном случае не имеется.

Довод апелляционной жалобы о том, что судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей не влечет отмену решения суда, поскольку по правилам ст. 166 ГПК РФ удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда, в связи с чем, несогласие с результатами рассмотрения судом первой инстанции заявленных ходатайств, само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела, не свидетельствует о нарушении норм ГПК РФ и не является основанием для отмены обжалуемого решения суда.

Конституционный Суд РФ в постановлениях неоднократно указывал, что из взаимосвязанных положений статей 46 (часть 1), 52, 53 и 120 Конституции РФ вытекает предназначение судебного контроля как способа разрешения правовых споров на основе независимости и беспристрастности суда (Определения от 17 июля 2007 года N 566-О-О, от 18.12.2007 N 888-О-О, от 15.07.2008 N 465-О-О и др.). При этом предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

В силу положений ст. ст. 56, 59, 67 ГПК РФ определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, прием и оценка доказательств, определение достаточности доказательств является компетенцией суда первой инстанции. Суд, основываясь на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся доказательств, оценил относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств.

В настоящем случае судом приняты во внимание доводы всех участвующих в деле лиц, доказательства были получены и исследованы в таком объеме, который позволил суду разрешить спор.

Доводы заявителя о том, что судом не соблюдено равенство сторон, выразившиеся в не обеспечении судом его участия через видео-конференц связь, судебной коллегией признаются несостоятельными, в силу следующего.

В соответствии с разъяснениями, данными в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", исходя из положений пункта 1 статьи 6 Конвенции в толковании Европейского Суда лишенное свободы лицо вправе участвовать в судебном разбирательстве по гражданскому делу.

Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 19.05.2009 года N 576-О-П указал, что в случае участия осужденного к лишению свободы в качестве стороны в гражданском деле его право довести до суда свою позицию может быть реализовано и без личного участия в судебном разбирательстве. Из положений ч. 1 ст. 155.1 ГПК РФ следует, что организация судебного процесса с использованием систем видеоконференц-связи является правом, а не обязанностью суда.

Как установлено судебной коллегией Судом первой инстанции дважды направлялись запросы по адресу нахождения ФКУ ИК-18 УФСИН по Ямало-Немецкому автономному округа с просьбой о содействии в организации судебного заседания посредством использования систем видеоконференц-связи для личного участия Атаева М.Г.-О. в судебном заседании (л.д. 81, 118), однако ответов на запросы суда о возможности организации видеоконференц-связи учреждением не представлено.

Атаев М.Г.-О. надлежащим образом извещался о месте и времени судебного заседания по месту отбывания наказания через администрацию исправительного учреждения, в связи с чем имел возможность участвовать в судебном разбирательстве путем направления в суд письменных заявлений с дополнительными объяснениями по иску, заявлять со своей стороны ходатайства об истребовании дополнительных доказательств по делу, а так же не был лишен права в соответствии с ч. 1 ст. 48, ст. 53 ГПК РФ вести свои дела через представителя, оформив доверенность у начальника учреждения.

Учитывая то, что возможность участия в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи, предусмотренная ст. 155.1 ГПК РФ, по смыслу закона является правом, а не императивной обязанностью суда, необходимость применения которой определяется судом исходя из существа рассматриваемого дела, суд первой инстанции обоснованно рассмотрел спор на основании имеющихся в материалах дела доказательствах.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом не учтены и не исследованы надлежащим образом представленные истцом доказательства по делу, не могут быть признаны состоятельными, поскольку все доказательства, представленные в дело, оценены судом в совокупности с точки зрения относимости, допустимости и достаточности в соответствии со статьями 55, 59, 60 ГПК РФ, и с учетом обстоятельств дела, суд дал им надлежащую объективную оценку согласно положениям ст. 67 ГПК РФ, с которой судебная коллегия согласна. Выводы суда соответствуют требованиям закона и фактическим обстоятельствам дела.

Оснований для переоценки имеющихся в материалах дела доказательств судебная коллегия не усматривает, тогда как несовпадение результата оценки доказательств суда с мнением заявителя жалобы обстоятельством, влекущим отмену решения, не является. Отсутствие в решении суда ссылки на тот или иной документ не свидетельствует о его не исследованности судом.