Определение Судебной коллегии по уголовным делам суда Чукотского автономного округа от 21 мая 2012 года №22к-26/2012

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ СУДА ЧУКОТСКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА
 
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
 
от 21 мая 2012 года Дело N 22к-26/2012
 
г. Анадырь 21 мая 2012 года
Судебная коллегия по уголовным делам суда Чукотского автономного округа в составе
председательствующего судьи Трушкова А.И.,
судей Коровиной М.С., Чернушкина С.А.,
при секретаре Бондаревой Н.Г.,
с участием прокурора Перепелкиной Ф. Г.,
с участием 21 мая 2012 года защитника обвиняемого - адвоката Коваленко А.А. (удостоверение №, выданное Управлением Министерства юстиции РФ по Магаданской области и Чукотскому автономному округу ... , и ордер № от ... )
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы обвиняемого Ф. и его защитника адвоката Коваленко А.А. на постановление Билибинского районного суда Чукотского автономного округа от 18 апреля 2012 года, которым срок содержания под стражей обвиняемого Ф., ... , обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч.3 ст.226 и ч.4 ст.166 УК РФ, по уголовному делу № продлён на 4 месяца 00 суток, а всего до 6 месяцев 00 суток, то есть до ... включительно.
Заслушав доклад судьи Трушкова А.И., судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
20 и 29 февраля 2012 года в отношении Ч. и Ф. возбуждены соответственно уголовное дело № (по признакам состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.166 УК РФ) и уголовное дело № (по признакам состава преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.226 УК РФ); 3 апреля 2012 года уголовные дела соединены в одно производство по ... уголовным делом №, возбужденному 27 октября 2011 года по факту кражи при отягчающих обстоятельствах, в причастности к которой подозревается Ч. (л.25-27).
Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого от 12 апреля 2012 года Ф. обвиняется в хищении в ночь на 20 февраля 2012 года огнестрельного оружия и боеприпасов, совершённом группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч.3 ст.226 УК РФ), и в неправомерном завладении в ночное время 20 февраля 2012 года транспортным средством без цели хищения (угоне), совершённом с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья (ч.4 ст.166 УК РФ) (л.79-80).
Гр-ну Ф. предъявлено обвинение в совершении названных преступлений.
В порядке статей 91-92 УПК РФ Ф. задержан 20 февраля 2012 года (л.86-90).
В отношении него 22 февраля 2012 года Билибинским районным судом Чукотского автономного округа избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Постановлением того же суда от 18 апреля 2012 года срок содержания обвиняемого под стражей продлён до 6 месяцев (до 19 августа 2012 года включительно) (л.159-161).
В кассационной жалобе обвиняемый Ф.. выразил несогласие с указанным постановлением в связи с нарушениями уголовно-процессуального законодательства, а также в связи с тем, что суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда (л.177-181).
Защитник Коваленко А.А. в своей кассационной жалобе просил отменить постановление суда о продлении срока содержания обвиняемого под стражей в связи с неучётом судом обстоятельств, способных существенно повлиять на выводы суда и в связи с нарушением уголовно-процессуального законодательства, в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей отказать (л.169-173).
В возражениях на кассационные жалобы прокурор указал на несостоятельность доводов кассационных жалоб, просил оставить их без удовлетворения.
Изучив представленные материалы и обсудив доводы кассационных жалоб обвиняемого и его защитника, выслушав мнение защитника Коваленко А.А., поддержавшего кассационные жалобы, мнение прокурора Перепелкиной Ф.Г., полагавшей необходимым кассационные жалобы оставить без удовлетворения, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с частью 2 статьи 109 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда по ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа на срок до 6 месяцев.
Согласно части 1 статьи 110 УПК РФ мера пресечения отменяется лишь тогда, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 УПК РФ.
Судебное решение по результатам рассмотрения ходатайства следователя СО МОМВД России «Билибинский» вынесено с учётом приведённых требований, является обоснованным.
Неудовлетворительная характеристика Ф. как лица, 5 декабря 2011 года привлекавшегося к административной ответственности по ч.1 ст.20.1 КоАП РФ, оцениваемое свидетелем ФИО1 поведение Ф. ночью 20 февраля 2012 года как очень пьяного и вооружённого огнестрельным оружием хулигана, ведущего себя грубо и нагло, словесно унижающего и угрожающего убийством (л.57), предшествующее привлечение к уголовной ответственности за преступление против личности, предусмотренного ч.1 ст.112 УК РФ, по делу, прекращённому 12 апреля 2011 года по нереабилитирующим основаниям (за примирением сторон, ст.25 УПК РФ), обосновывают выводы суда относительно обвиняемого Ф. как о лице, склонном к противоправным действиям.
Совершение последовательно одного за другим в ночное время в течение не более нескольких часов двух умышленных преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору, относящихся к категории особо тяжких, направленных в том числе и против личности, в присутствии третьих лиц, относит инкриминируемые обвиняемому Ф. деяния к разряду особо дерзких.
Судом первой инстанции в достаточной степени учтены как данные о личности обвиняемого, склонного к противоправным действиям, так и характер, тяжесть, направленность деяний, в совершении которых Ф. предъявлено обвинение.
Особой оценки заслуживает исследованное в судебном заседании обстоятельство предпринятой обвиняемым Ф. попытки скрыться от сотрудников полиции непосредственно после совершения инкриминируемых ему деяний, что подтверждает наличие в рассматриваемом случае предусмотренного ст.97 УПК РФ основания полагать, что находящийся вне избранной ему меры пресечения обвиняемый может скрыться от предварительного следствия. Утверждения обвиняемого о том, что изначально он не знал и не мог знать, что его задерживают сотрудники полиции, не опровергает того факта, что он попытался скрыть свою причастность к инкриминируемым ему деяниям и избежать ответственности за их совершение путём побега от преследующих его лиц.
Указанные обстоятельства являются значимыми при разрешении вопроса о мере пресечения, поскольку предопределяют её цели и обосновывают наличие предусмотренных статьёй 97 УПК РФ достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от предварительного следствия, может продолжить заниматься преступной деятельностью.
В виду вышеуказанного судебная коллегия находит несостоятельными доводы кассационной жалобы защитника Коваленко А.А. о недоказанности склонности обвиняемого Ф. к совершению противоправных действий и того, что он может продолжить заниматься преступной деятельностью, а также о неподтверждённости конкретных обстоятельств, оправдывающих продление сроков содержания обвиняемого под стражей.
Судебная коллегия не принимает во внимание довод обвиняемого о его несогласии с характеристикой, данной ему правоохранительными органами в части его посредственной характеристики и употребления спиртного.
Посредственная оценка при характеристике личности Ф. является субъективной и не придаёт ей негативный характер. То обстоятельство, что Ф. употребляет спиртное, подтверждается в том числе показаниями самого Ф. при допросе в качестве обвиняемого 12 апреля 2012 года (л.83), а также показаниями свидетеля ФИО1, потерпевшего ФИО2 (л.57, 127).
При этом суд первой инстанции учёл то обстоятельство, что обвиняемый характеризуется в том числе и положительно (л.160), оценив это обстоятельство как не опровергающее выводы суда об отсутствии оснований к изменению меры пресечения.
В кассационной жалобе обвиняемый указал, что при рассмотрении вопроса о мере пресечения суд не учёл то, что он обращался по вопросу трудоустройства в воинскую часть, не учёл многочисленные грамоты, дипломы о спортивных достижениях обвиняемого, а также благодарственные письма родителям о его воспитании, грамоты за школьные олимпиады и медали, характеристики. Судебная коллегия находит, что указанные обстоятельства не влияют на законность и обоснованность обжалуемого судебного постановления.
Так, обстоятельства обращения обвиняемого в воинскую часть по вопросу трудоустройства, данные о спортивных достижениях и достижениях в школьных учебных дисциплинах обвиняемым Ф. в кассационной жалобе приведены в качестве аргументации утверждения об отсутствии у обвиняемого склонности к совершению опасных деяний. Между тем, с учётом отражённых выше данных о личности обвиняемого судебная коллегия не находит взаимосвязи указанных обстоятельств с положительным разрешением вопроса об изменении избранной в отношении обвиняемого меры пресечения, учитывает, что благодарственные письма родителям о воспитании обвиняемого, характеристики, данные директором МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 1 ... » и МБУК «Центральная библиотека ... », не опровергают выводов о возможном негативном поведении обвиняемого в состоянии опьянения. При этом употребление обвиняемым спиртного сторонами не оспаривается.
Довод обвиняемого о том, что он не склонен совершать общественно опасные деяния даже не имея работы, судебная коллегия находит несостоятельным.
Из контекста обжалуемого постановления следует, что суд первой инстанции обстоятельство отсутствия у обвиняемого постоянного места работы в совокупности с иными обстоятельствами привёл в подтверждение предусмотренной статьёй 97 УПК РФ достаточности оснований полагать, что обвиняемый скроется от органов предварительного следствия. Таким образом, суд первой инстанции не соотносил отсутствие у обвиняемого места работы с возможной его преступной деятельностью и склонностью к ней.
При этом, как указано выше, исследованные в судебном заседании материалы позволяли суду первой инстанции придти к убедительному выводу о наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый может продолжить заниматься преступной деятельностью.
Указывая на допущенные судом нарушения, обвиняемый в кассационной жалобе указал, что суд не дал ему возможности предъявить доказательства того, что обвиняемый действительно (далее дословно) «проходил устройство на работу в воинскую часть», но при этом предоставил время стороне обвинения для того, чтобы собрать противоречащие интересам обвиняемого материалы.
Судебная коллегия находит данный довод несостоятельным.
Так, согласно протоколу судебного заседания от 18 апреля 2012 года, замечания на который сторонами не подавались, в начале судебного заседания судом у участников уголовного судопроизводства выяснялось наличие ходатайств и заявлений, связанных с рассмотрением вопроса о мере пресечения обвиняемому. Однако ни обвиняемый, ни его защитник каких-либо ходатайств, связанных с возможностью предъявления вышеуказанных доказательств, не заявляли (л.148-149), не заявлялось таких ходатайств и в дальнейшем. Предоставление судом следователю времени связано не с необходимостью собирания материалов, а с ходатайством самого следователя о предоставлении суду уже имеющихся в распоряжении следователя материалов, обосновывающих его позицию, в порядке реализации его процессуальных полномочий. При этом в полном соответствии с действующим законодательством названное ходатайство следователя было вынесено на обсуждение сторон в судебном заседании и по результатам этого обсуждения судом принято соответствующее постановление с учётом того, что ни обвиняемый, ни защитник не возражали против удовлетворения ходатайства следователя (л.151). Со стороны защиты не поступило возражений и против приобщения к рассматриваемым материалам тех документов, которые были представлены следователем в соответствии с его ходатайством (л.151-152). При завершении рассмотрения вопроса о мере пресечения и выяснении у участников судопроизводства о наличии у них дополнений или заявлений обвиняемый, как и защитник указали об отсутствии таковых (л.155).
Таким образом, со стороны суда первой инстанции нарушения принципа состязательности процесса не имело места, он в должной мере осуществил возложенные на него частью 3 статьи 15 УПК РФ функции разрешения правового вопроса, создал необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Содержащееся в кассационной жалобе утверждение обвиняемого о том, что доводы обвинения восприняты судом, а доводы обвиняемого судом игнорированы, в полной мере действительности не соответствуют.
Так, из обжалуемого постановления следует, что суд первой инстанции не признал подтверждённым отстаиваемый стороной обвинения довод о наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый Ф. может оказать давление на свидетелей и потерпевших либо иным образом воспрепятствовать производству предварительного следствия, но признал доказываемое стороной защиты наличие данных, положительно характеризующих обвиняемого (л.160).
Вследствие того, что в кассационной жалобе в рамках рассматриваемого утверждения не указаны конкретные доводы, которые, по мнению обвиняемого, были необоснованно, незаконно восприняты судом либо им игнорированы, судебная коллегия лишена возможности дать более глубокую оценку названному утверждению, при этом в части судебного решения об отсутствии оснований изменения избранной обвиняемому меры пресечения судебной коллегией не установлено несоответствий выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам дела.
Судебная коллегия не входит в обсуждение довода кассационной жалобы обвиняемого о том, что (далее дословно) «суд так же не принял во внимание, что показания свидетеля по какой то причине изменились, так же как изменились показания Ч.», поскольку обвиняемым Ф. не конкретизировано, какие именно показания, какого именно свидетеля изменились, какие именно показания Ч. изменились, как это взаимосвязано с вопросом о мере пресечения и в какой именно части это не было учтено судом.
Не является состоятельным довод обвиняемого о том, что суд не учёл, что обвиняемый не пытался и не намерен скрыться либо иными способами мешать следствию, оказал и оказывает содействие следствию, признаёт свою вину. Направленность и характер инкриминируемых обвиняемому деяний, его поведения в рамках исследуемых событий, характер личности обвиняемого, склонного к противоправному поведению, указывают на фактические основания содержания обвиняемого Ф. под стражей и не позволяют довериться заявлениям обвиняемого. Содействие следствию и признание своей вины не опровергают выводов суда о необходимости сохранения избранной в отношении обвиняемого меры пресечения.
Содержащийся в кассационной жалобе защитника Коваленко А.А. довод о нарушении следователем требований пункта 8 статьи 109 УПК РФ о сроках направления в суд ходатайства о продлении срока содержания под стражей не влияет на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного постановления, поскольку не повлияло и не могло повлиять на реализацию сторонами своих процессуальных прав, а действующее законодательство не содержит связанных с этим нарушением предписаний, позволяющих отказаться от рассмотрения соответствующего ходатайства следователя либо принять иное по сравнению с обжалуемым судебное решение лишь на основании установления факта этого нарушения.
Судебная коллегия находит необоснованным довод кассационной жалобы защитника о нарушении судом первой инстанции принципа состязательности сторон.
Так, защитник в кассационной жалобе указал, что до начала рассмотрения дела по существу, не приступив к изучению предоставленных стороной обвинения материалов, суд обязал следователя предоставить недостающие документы, обосновывающие правомочность обращения с соответствующим ходатайством. Однако в соответствии с протоколом судебного заседания от 18 апреля 2012 года, замечания на который сторонами не подавались, указанные события не имели места. Все приобщённые к рассматриваемому материалу документы представлены следователем в связи с удовлетворением судом после обсуждения сторонами его ходатайств, возражений относительно которых стороной защиты не заявлялось (за исключением возражений по ходатайству о приобщении телеграммы из СО УМВД о продлении срока следствия).
Судебная коллегия не принимает во внимание довод кассационной жалобы защитника о необоснованном отказе судом стороне защиты в приобщении материала, характеризующего обвиняемого, и незаконной его оценке до рассмотрения ходатайства по существу. Согласно протоколу судебного заседания, замечания на который сторонами не подавались, судом до обсуждения ходатайства о приобщении характеризующего обвиняемого материала и принятии решения по ходатайству названный материал был исследован, установлено содержание представленных защитником документов. Оценив содержание исследованных документов и приняв во внимание мнение участников уголовного судопроизводства, суд вынес постановление, которым ходатайство защитника частично удовлетворено. Судом отказано в приобщении к материалам лишь школьных характеристик и грамот 2005-2006 годов, положительно на тот период времени характеризующих обвиняемого, в связи с давностью отражённых в них сведений. При этом отказ от приобщения к материалам названных документов не свидетельствует об отказе от их оценки: в обжалуемом постановлении судом признано наличие положительно характеризующих обвиняемого данных. Указанный вывод подтверждается содержанием изученных в судебном заседании кассационной инстанции документов, в приобщении которых, со слов защитника, было отказано судом первой инстанции. Тем самым, отказ суда первой инстанции в приобщении части характеризующего обвиняемого материала не отразился на законности и обоснованности обжалуемого судебного постановления.
В судебном заседании судом первой инстанции был изучен и оценен как материал, представленный следователем, так и материал, представленный стороной защиты. При этом судебная коллегия согласна с выводами суда по вопросу о сохранении избранной в отношении обвиняемого меры пресечения, поскольку они должным образом обоснованы. То обстоятельство, что суд первой инстанции не принял во внимание как неподтверждённые доводы стороны защиты, основанные на представленных стороной материалах, не свидетельствует о допущенных судом первой инстанции нарушениях. В связи с изложенным судебная коллегия находит несостоятельным довод кассационной жалобы защитника о необоснованном учёте судом первой инстанции лишь характеризующих материалов, представленных стороной обвинения.
Являются несостоятельными доводы кассационной жалобы защитника о неучёте судом процессуального поведения обвиняемого Ф. (показаний о признании им своей причастности к преступленным деяниям, явки с повинной, сотрудничества со следствием, помощи в изобличении других участников преступления): названное процессуальное поведение при вышеуказанном характере личности обвиняемого и предъявленном ему обвинении в особо тяжких преступлениях, совершённых в составе группы лиц по предварительному сговору, не может явиться доказательством возможности достижения целей процессуального принуждения в случае применения в отношении обвиняемого меры пресечения, не связанной с изоляцией от общества.
Необоснованным является довод кассационной жалобы защитника о неучёте судом хорошего заработка у обвиняемого. Приходя к такому выводу, судебная коллегия находит, что наличие хорошего заработка само по себе не свидетельствует о наличии постоянного места работы. Судом же обжалуемое решение обосновывалось именно отсутствием у обвиняемого постоянного места работы как одной из социально значимой ценности. Защитником не объяснено, в связи с чем судом должно быть учтено наличие хорошего заработка у обвиняемого и как это могло повлиять на оценку обжалуемого судебного постановления. При этом судебная коллегия не усматривает в этом обстоятельстве препятствия сохранения избранной в отношении обвиняемого Ф. меры пресечения.
Судебная коллегия не принимает во внимание довод кассационной жалобы защитника о необоснованном учёте судом первой инстанции характеристики обвиняемого, данной участковым уполномоченным полиции. Защитник мотивирует свой довод тем, что (далее дословно) «характеристика участкового производилась по месту прописки Ф. где он не проживает» (л.171). Между тем, данная участковым уполномоченным полиции оценка личности самого характеризуемого и сведения о привлечении его к административной ответственности не зависели от места фактического проживания обвиняемого Ф (л.100), а сведения о характеристике личности обвиняемого, связанные с адресом места регистрации его по месту жительства, судом первой инстанции не использованы, в обжалуемом постановлении не приведены (л.159-161).
Является несостоятельными содержащиеся в кассационной жалобе защитника доводы о нарушениях прав обвиняемого при задержании.
В кассационной жалобе не указано, какие именно нарушения прав обвиняемого, по мнению защитника, имели место. Судебной коллегией они не установлены.
Согласно же протоколу судебного заседания защитник в качестве нарушения указал лишь на то, что Ф. фактически был задержан сотрудниками полиции после «попытки угона снегохода» в ночь на 20 февраля 2012 года, тогда как в составленном в порядке ст.92 УПК РФ протоколе временем его задержания обозначено 23 часа 10 минут 20 февраля 2012 года (л.157, 86, 133, 134). Названный довод защитника основан на ошибочном толковании правовых норм.
В соответствии с положениями статей 108, 109 УПК РФ, пункта 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 года № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания обвиняемого под стражей в части процессуального задержания лица суду следует дать оценку наличию оснований и соблюдению порядка задержания подозреваемого, предусмотренных статьями 91 и 92 УПК РФ. Вывод суда первой инстанции об отсутствии нарушений в части названных требований при процессуальном задержании Ф. основан на исследованных в судебном заседании материалах.
Согласно пунктам 11 и 15 статьи 5 УПК РФ под задержанием подозреваемого понимается мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления; при этом моментом фактического задержания является момент фактического лишения свободы передвижения подозреваемого, которое производится в порядке, установленном УПК РФ.
Поскольку фактическое задержание непосредственно после совершения преступления и до возбуждения уголовного дела УПК РФ не регламентировано, его порядок уголовно-процессуальным законом не установлен, а сотрудники полиции при задержании Ф. действовали не на основании постановления о его задержании, а по собственному усмотрению и до возбуждения уголовного дела, то факт такого задержания сам по себе не указывает на предусмотренный статьёй 92 и частью 3 статьи 128 УПК РФ момент фактического задержания лица, с которого начинается исчисление срока задержания. То обстоятельство, что с момента доставления Ф. в отдел полиции до оформления в отношении него протокола задержания свободы передвижения он не лишался, никем не оспаривается; в судебном заседании сам защитник отметил, что с пяти часов утра до девяти часов вечера у Ф. была возможность скрыться (л.152).
Неуказание в обжалуемом постановлении аргументации вывода суда первой инстанции об отсутствии нарушений порядка задержания Ф. при правильности самого вывода не является основанием отмены или изменения судебного постановления.
Поскольку исследованные в судебном заседании рапорты сотрудников полиции о задержании гр-на Ф. непосредственно после совершения инкриминируемых ему деяний не опровергают вышеуказанных утверждений, то судебная коллегия не принимает во внимание довод кассационной жалобы защитника о том, что суд первой инстанции не привёл в обжалуемом постановлении своей оценки по результатам рассмотрения этих материалов.
Судебная коллегия находит несостоятельным довод кассационной жалобы защитника об отсутствии доказательств невозможности применения по отношению к обвиняемому Ф. более мягкой меры пресечения, не связанной с содержанием под стражей, об игнорировании судом обсуждения вопроса о возможности применения такой меры пресечения: в обжалуемом судебном постановлении приведено достаточное фактическое и правовое обоснование вывода суда об отсутствии данных, свидетельствующих о необходимости изменения ранее избранной обвиняемому меры пресечения, и об отсутствии оснований для изменения меры пресечения обвиняемому и избрания ему более мягкой меры пресечения.
В судебном заседании защитник устно как о допущенном судом нарушении указал на то, что суд первой инстанции, назначив своим постановлением рассмотрение ходатайства следователя о мере пресечения на 15 часов 17 апреля 2012 года, фактически начал рассмотрение этого ходатайства лишь в 11 часов 18 апреля 2012 года.
Судебная коллегия не принимает во внимание этот довод. Указанные защитником обстоятельства не влияют на законность и обоснованность судебного постановления, поскольку они не повлекли лишения или ограничения процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, неявившиеся в судебное заседание лица об отложении рассмотрения ходатайства следователя извещены своевременно (л.120, 123-124), каких-либо заявлений и ходатайств, связанных с ущемлением процессуальных прав в связи с отложением судебного заседания, от участников уголовного судопроизводства не поступило. Законодательство об уголовном судопроизводстве не регулирует вопросы отложения ранее назначенного судебного разбирательства, когда такое отложение вызвано необходимостью нахождением судьи в совещательной комнате в связи с рассмотрением другого дела, как это имело место в рассматриваемом случае (л.121), в связи с чем довод защитника о допущенном судом нарушении несостоятелен.
Обобщая изложенное, коллегия находит, что оснований к удовлетворению кассационных жалоб, к отмене обжалуемого постановления не имеется.
В то же время заслуживают внимания доводы кассационной жалобы защитника о том, что стороной обвинения не представлено доказательств невозможности окончания предварительного расследования в рамках отведённых сроков.
Суд обязан проверить обоснованность утверждений органов предварительного следствия о невозможности своевременного окончания расследования по объективным причинам.
При рассмотрении указанных доводов судебная коллегия находит несостоятельным вывод суда о продолжительности периода, на который продлён срок содержания обвиняемого под стражей. Вывод суда первой инстанции о необходимости значительного срока (4 месяца) дальнейшего пребывания обвиняемого под стражей в нарушение части 4 статьи 7 УПК РФ не мотивирован и не обоснован.
При рассмотрении в порядке ст.109 УПК РФ ходатайств и принятии решения о продлении срока содержания обвиняемого под стражей суд обязан мотивировать в соответствии с частью 4 статьи 7 УПК РФ не только своё решение об отсутствии оснований к изменению меры пресечения, но и своё решение о длительности содержания обвиняемого под стражей. Указанные требования судом первой инстанции не выполнены.
Так, фактическим основанием вывода о продлении содержания обвиняемого под стражей ещё на 4 месяца явилась необходимость ряда процессуальных действий, связанных с уточнением обстоятельств инкриминированных обвиняемым деяний, разрешением противоречий между показаниями обвиняемых, потерпевшего и обвиняемых, уточнения предъявленных обвинений, с выполнением требований главы 30 УПК РФ и соблюдением предусмотренных статьями 221 и 227 УПК РФ сроков направления дела прокурору и в суд.
В постановлении о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей отсутствует какое-либо обоснование продолжительности периода продления срока содержания обвиняемого под стражей. Позиция по этому вопросу была представлена в судебном заседании следователем в соответствии с содержанием постановления от 13 апреля 2012 года с решением о продлении срока предварительного следствия на 4 месяца без раскрытия содержания конкретных процессуальных действий и без обоснования нуждаемости в значительном временном периоде их производства (л.32, 150, 154).
Более того, указанная информация, обозначенная следователем в судебном заседании и выявленная при исследовании названного постановления от 13 апреля 2012 года, не может быть принята во внимание и потому, что стороной обвинения не указаны причины возникновения на данном этапе расследования необходимости в производстве всех перечисленных следственных действий, а невозможность их производства в предшествующие сроки расследования не объяснена причинами процессуального характера (при этом ссылка следователя на отсутствие защитника причиной такого характера не является).
Кроме того, объём намеченных к производству процессуальных действий по делу явно несоразмерен временному периоду их выполнения: суду не представлено доказательств, подтверждающих обоснованность продления срока предварительного следствия на период, в два раза превышающий установленный частью 1 статьи 162 УПК РФ изначальный срок расследования по уголовному делу в целом.
С учётом изложенного судебная коллегия пришла к выводу о необходимости сокращения периода, на который продлён срок содержания под стражей обвиняемого, до 2 месяцев, а всего до 4 месяцев, т.е. до ... включительно.
Руководствуясь ст.377, п.4 ч.1 и ч.2 ст.378, п.2 ч.1 ст.379, ч.1 ст.381 и ст.388 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
Постановление Билибинского районного суда Чукотского автономного округа от 18 апреля 2012 года о продлении срока содержания обвиняемого Ф. под стражей по уголовному делу № изменить:
в абзаце 1 резолютивной части постановления слова «на 4 месяца 00 суток, а всего до 6 месяцев 00 суток, то есть до ... включительно» заменить словами: «на 2 месяца, а всего до 4 месяцев, то есть до ... включительно».
В остальной части постановление Билибинского районного суда Чукотского автономного округа от 18 апреля 2012 года оставить без изменения.
В удовлетворении кассационных жалоб обвиняемого Ф. и его защитника адвоката Коваленко А.А. отказать.
Председательствующий А.И. Трушков
Судьи М.С. Коровина
С.А. Чернушкин



Электронный текст документа
подготовлен З и сверен по:
файл-рассылка