Дата принятия: 12 мая 2020г.
Номер документа: 22-986/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ КЕМЕРОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 мая 2020 года Дело N 22-986/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда в составе:
председательствующего Захарова В.И.,
судей Василевичевой М.В., Каримовой И.Г.,
с участием прокурора Романенко П.С., осуждённого Черепанова А.С., адвоката Насоновой М.Л., при секретарях Дорожкиной О.П., Деревенских М.С., рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные представления государственного обвинителя Романенко П.С. и жалобу адвоката Насоновой М.Л. на приговор Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 10 октября 2019 года, которым
ЧЕРЕПАНОВ А.С., <данные изъяты>, несудимый,
осуждён по п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ к штрафу в размере 3000000 рублей с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функции представителя власти, организационно-распорядительными, административ-но-хозяйственными функциями в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, сроком на 6 лет.
Приговором определена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Захарова В.И., выступления прокурора, поддержавшего доводы представлений и возражавшего против доводов жалобы, а также осуждённого и адвоката, поддержавших доводы жалобы и возражавших против доводов представлений, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Черепанов А.С. осуждён за то, что, являясь должностным лицом, в период с 10 по 29 сентября 2016 года в <данные изъяты> получил лично взятку в виде денег в сумме 167000 рублей, т.е. в крупном размере, за совершение действий в пользу взяткодателя В., при указанных в приговоре обстоятельствах.
В апелляционных представлениях государственный обвинитель Романенко П.С. ставит вопрос о пересмотре приговора ввиду неправильного применения уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и назначения несправедливого чрезмерно мягкого наказания.
Считает, что суд необоснованно уменьшил размер взятки (согласно обвинению, предъявленному Черепанову, составляющий 341000 рублей), исключив из него 174000 рублей по тому основанию, что взяткодатель В. возвратил эти деньги осуждённому, т.к. не смог предоставить услуги по монтажу бэклайна (звуковой аппаратуры).
Обращает внимание на отсутствие доказательств, подтверждающих расходование осуждённым 174000 рублей, и на показания В., согласно которым Черепанов обратился к нему с предложением о переводе около 350000 рублей на банковскую карту, пояснив о необходимости покрыть иные расходы и о том, что в случае отказа В. перечислить эту сумму он найдёт другую организацию, с которой будет работать.
Считает, что при квалификации преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, вопросы, связанные с распоряжением денежными средствами, полученными от взяткодателя, юридического значения не имеют, в связи с чем доводы Черепанова о намерении оплатить услуги бэклайна частью денежных средств, полученных от В., такого значения тоже не имеют, в то время как юридическое значение имеют факт получения осуждённым 341000 рублей и его обязательства в связи с этим совершить определённые действия в пользу ООО "<данные изъяты>".
Обращает внимание, что согласно материалам дела услуги бэклайна 28 августа 2016 года в <данные изъяты> предоставлялись сотрудниками <данные изъяты> (далее по тексту также - ДК) С. и Ч. с использованием оборудования ДК, однако осуждённый в ходе первоначального допроса пояснял о предоставлении этих услуг И. из Новосибирска, затем - Е., после чего заявил в ходе очной ставки со свидетелем С. о том, что Е. эти услуги не предоставлял, а лишь подыскивал людей и организации, у которых можно было взять оборудование, договаривался с ними, в связи с чем необходимая аппаратура доставлялась в ДК для последующего использования на праздничном мероприятии.
Приводя разъяснения Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", полагает, что при назначении Черепанову минимального наказания суд оставил без внимания обстоятельства совершения преступления и конкретные действия Черепанова, который, являясь должностным лицом, наделённым организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями и обязанным действовать исключительно в интересах представляемого им учреждения, потребовал и получил взятку.
Полагает, что за исключением ссылок на частичное признание Черепановым вины в ходе предварительного следствия и его поведение после содеянного и в ходе судебного разбирательства в приговоре не приведено убедительных оснований, свидетельствующих о том, что наиболее мягкий вид наказания в виде штрафа без учёта кратности сумме взятки будет способствовать исправлению осуждённого, предупреждению совершения им новых преступлений и восстановлению социальной справедливости. Утверждает, что при назначении наказания суд не учёл факт непризнания осуждённым вины в ходе судебного следствия и его пояснения в судебном заседании о том, что вину на предварительном следствии он частично признал лишь для того, чтобы его не заключили под стражу, при этом в прениях просил вынести в отношении него оправдательный приговор, поскольку считает себя невиновным. Находит, что данные обстоятельства свидетельствуют о повышенной общественной опасности действий Черепанова и чрезмерной мягкости назначенного наказания. Указывает, что ссылка суда на учёт при назначении наказания характера и степени общественной опасности преступления, личности виновного и смягчающих наказание обстоятельств не свидетельствует о возможности назначения наиболее мягкого наказания, предусмотренного ч. 5 ст. 290 УК РФ.
Приводя положения Постановления Пленума ВС РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" и ч. 5 ст. 72 УК РФ, указывает, что они при назначении Черепанову основного наказания в виде штрафа учтены не были.
Кроме того, считает, что в нарушение положений ч. 3 ст. 46 УК РФ при назначении наказания суд фактически оставил без внимания имущественное и семейное положение осуждённого, не имеющего места работы и постоянного источника доходов, в собственности которого находится арестованное имущество стоимостью, несоразмерной назначенному штрафу, что свидетельствует об отсутствии реальной возможности исполнения назначенного наказания. При таких обстоятельствах приходит к выводу о том, что Черепанов уголовной ответственности избежит.
Просит отменить приговор ввиду нарушения уголовно-процессуального закона, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и назначения несправедливого чрезмерно мягкого наказания, в связи с чем направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение иным составом суда.
В апелляционной жалобе адвокат Насонова М.Л. считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. Считает, что в действиях Черепанова отсутствует состав получения взятки ввиду отсутствия доказательств о расходовании им денег на собственные нужды, т.е. недоказанности корыстного мотива преступления и его цели, полагая, что осуждённый представил суду достаточные доказательства расходования денег, полученных от В., на мероприятия, деньги на которые были выделены после их проведения. Также указывает на отсутствие сведений о приобретении Черепановым недвижимости, автомобилей и других ценностей на деньги, выделенные АО "<данные изъяты>".
Утверждает, что вопреки изложенным в приговоре сведениям, осуждённый не давал указаний <данные изъяты> Е.Л. о необходимости составления договоров об оказании услуг, исполнителем по которым должно быть ООО "<данные изъяты>", заключённых ДД.ММ.ГГГГ. В подтверждение указывает, что согласно показаниям свидетеля П., не нашедшим отражение в приговоре, бухгалтерия получала указания от <данные изъяты> С.Н., а не от Черепанова. Не соглашается с приведёнными в приговоре сведениями о проведении осуждённым всех праздников в городе и поисках им площадки для организации планируемых мероприятий, уточняя, что Черепанов в силу занимаемой должности лишь контролировал проведение праздников, а поисками площадки занимались сотрудники АО "<данные изъяты>".
Обращает внимание на показания В. в судебном заседании о том, что следователю про "откат" он ничего не говорил, деньги, перечисленные Черепанову, взяткой не считает, мог их и не возвращать, возвращение Черепанову 174000 рублей обусловлено невыполнением им услуг, знал, что деньги тому нужны на другие нужды.
Подвергает сомнению показания В. о том, что главной причиной заключения договоров послужили истечение срока годности пиротехнических изделий и необходимость их реализации, ссылаясь на отсутствие срока годности у пиротехники.
Не соглашается с показаниями В. о том, что одной из причин заключения договоров явилась потребность в рекламе его организации. Утверждает, что в суде В. говорил о самостоятельном продвижении их организации, к тому же с 2010 года он принимал активное участие во всех массовых мероприятиях, проводимых в <данные изъяты>, при этом в 2016 году плотность таких мероприятий (<данные изъяты>) была настолько большой, что необходимость в даче взятки Черепанову отсутствовала.
Считает, что в основу приговора судом положены противоречивые показания свидетеля В..
Акцентирует внимание на том, что вопросы движения денежных средств Черепанов согласовывал с <данные изъяты> и АО "<данные изъяты>", т.е. самостоятельно не решал. Указывает на отсутствие со стороны Черепанова и В. конспирации, связанной с оборотом денег, ссылаясь на осведомлённость об их движении посторонних лиц - З., Т., В., предоставлявших банковские карты и переводивших деньги.
Подчёркивает, что осуждённый, положительно характеризуясь рядом лиц, принимал решения в самых сложных ситуациях, стремясь выполнять поручения <данные изъяты> и в тех случаях, когда деньги на проведение мероприятий перечислены не были, в связи с чем занимал их у родственников и знакомых. В подтверждение приводит показания свидетеля П.П., занимавшей в 2016 году должность <данные изъяты>, данные ею в суде, согласно которым АО "<данные изъяты>", выступая организатором праздника, не всегда своевременно перечисляло деньги на организуемые мероприятия, в связи с чем иногда приходилось задействовать собственные средства.
Приводит показания свидетеля К., работавшей в 2016 году в <данные изъяты> (указывая на их согласованность с показаниями осуждённого и свидетелей Я., С.Д.), пояснившей о спонтанном открытии школы N, при этом обращает внимание на осведомлённость этих лиц о том, что Черепанов звонил в <данные изъяты> и договаривался об открытии данной школы. Отмечает, что открытие школы N было запланировано на ДД.ММ.ГГГГ при отсутствии денежных средств на это мероприятие, в связи с чем расходы планировалось покрыть за счёт денег, собранных на проведение <данные изъяты>, которые были перечислены только в августе 2016 года. Также считает, что суд необоснованно не истребовал документы об участии В. в открытии школы N, тогда как за проведённую работу ему было перечислено 195000 рублей.
Приводит показания свидетеля П., работающего в АО "<данные изъяты>", согласно которым все сметы, предоставляемые в их организацию, тщательно проверялись, и вопросов, связанных с ведением финансовой деятельности Черепановым, не было, при этом он не сомневался, что оплата экрана, предоставленного в целях открытия школы N, была заложена в смету <данные изъяты>, поскольку АО "<данные изъяты>" предоставить такой экран не смогло ввиду его задействования на другом мероприятии.
Показания свидетеля С.Н. находит непоследовательными и противоречащими материалам дела. В обоснование указывает, что С.Н. было известно об ООО "<данные изъяты>", поскольку она с 2012 года не менее 10 раз заключала с данной организацией договоры, связанные с проведением различных мероприятий, подписывала документы, а также встречала и провожала всех контрагентов с оборудованием для исполнения райдеров. В опровержение показаний С.Н. приводит показания свидетеля П. о том, что С.Н. сама во всё вникала. Приходит к выводу о том, что С.Н. оговаривает осуждённого ввиду личной неприязни.
Полагает, что сомнения, связанные с принадлежностью музыкальных инструментов, суд так и не разрешил, несмотря на допрос свидетелей Г. и С., которые (как и С.Н.) проявили некомпетентность в данном вопросе ввиду отсутствия у них сведений об аппаратуре, имевшейся в ДК, и знаний о марках ударных инструментов и цветовой гамме барабанов.
Приводя положения ст.ст. 14, 297 УПК РФ, Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" и положительно характеризуя осуждённого, просит отменить обвинительный и вынести оправдательный приговор.
Судебная коллегия, проверив материалы уголовного дела, изучив доводы апелляционных представлений и жалобы, приходит к следующему.
Виновность Черепанова в совершении преступления, за которое он осуждён, подтверждается показаниями:
осуждённого, данными в ходе расследования в качестве обвиняемого, о том, что он, занимая должность <данные изъяты>, в середине августа 2016 года позвонил <данные изъяты> В., которому в связи с празднованием "<данные изъяты>" предложил заключить договоры на монтаж звуковой аппаратуры, показ фейерверка и предоставление светодиодного экрана на тех условиях, что последний перечислит ему за это около 350000 рублей. В дальнейшем между ДК и ООО "<данные изъяты>" были заключены договоры: от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по подготовке и организации показа фейерверка ДД.ММ.ГГГГ на сумму 300000 рублей, от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по предоставлению светодиодного экрана для проведения "<данные изъяты>" ДД.ММ.ГГГГ на сумму 250000 рублей и от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по монтажу звуковой аппаратуры на сумму 174000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками ООО "ДД.ММ.ГГГГ" были предоставлены услуги по показу фейерверка, предоставлению светодиодного экрана, ведению записи и трансляции праздника, при этом услуги бэклайна были предоставлены не В., а Е. из Новосибирска, которые он оплатил из личных денежных средств в сумме 174000 рублей, оставшиеся же 167000 рублей, полученные от В., потратил на личные нужды, ввиду чего считает, что получил взятку именно в такой сумме;
свидетеля В., данными на предварительном следствии и подтверждёнными в судебном заседании (за исключением того, что слово "откат" он не говорил), о том, что он, <данные изъяты>, занимается организацией праздничных мероприятий, в связи с чем в 2016 году предложил свои услуги <данные изъяты> Черепанову. В августе Черепанов сообщил ему о возможности заключения с ДК договоров о предоставлении услуг, связанных с монтажом звуковой аппаратуры, показом фейерверка и предоставлением светодиодного экрана на суммы 300000, 250000 и 174000 рублей, при условии перечисления на банковскую карту, номер которой он скажет позднее, 350000 рублей, необходимых ему для оплаты услуг монтажа звукового оборудования, которые ООО "<данные изъяты>" фактически предоставить не могло, а также иных расходов. Также Черепанов сказал, что в случае отказа от перечисления указанной суммы он найдёт другую организацию, с которой можно будет работать. В итоге договоры им были подписаны и переданы директору ДК, после чего услуги, являвшиеся предметом договоров, были предоставлены, но кто занимался монтажом звуковой аппаратуры, ему неизвестно. Примерно в сентябре 2016 года за услуги, оказанные в рамках этих договоров, ДК были перечислены деньги на банковский счёт ООО "<данные изъяты>", после чего ему позвонил Черепанов и попросил перевести 350000 рублей на карту ПАО <данные изъяты> N. Ввиду отсутствия у него карты <данные изъяты>, воспользовавшись банковской картой своего друга Т., он перевёл на карту, указанную Черепановым, 23 сентября 2016 года - 99000 рублей, 27 и 29 сентября 2016 года - по 49500 рублей. В эти же дни он обращался к В.К., который должен был ему 100000 рублей, и З., которому передал 43000 рублей, и просил их перевести эти деньги по реквизитам, указанным Черепановым. Никаких долгов он и Черепанов друг перед другом не имели и 160000 рублей он у последнего не занимал;
свидетеля Е.Л., данными на предварительном следствии и подтверждёнными в судебном заседании, согласно которым в 2016 году она работала <данные изъяты>. В середине августа в связи с подготовкой к празднованию "<данные изъяты>" Черепанов распорядился, чтобы она составила ряд договоров на оказание услуг, в т.ч. с ООО "<данные изъяты>". Она составила договоры: от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по подготовке и организации показа фейерверка на сумму 300000 рублей, от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по предоставлению светодиодного экрана на сумму 250000 рублей и на оказание услуг по монтажу звуковой аппаратуры на сумму 174000 рублей, которые подписала С.Н.;
свидетеля С.Н., данными на предварительном следствии и подтверждёнными в судебном заседании, согласно которым с 2014 по 2017 год она <данные изъяты>, и её непосредственным руководителем был <данные изъяты> Черепанов. В августе 2016 года от него она узнала о планировании АО "<данные изъяты>" проведения празднований <данные изъяты>, в связи с чем ДД.ММ.ГГГГ между АО "<данные изъяты>" и ДК был заключён договор возмездного оказания услуг на сумму 1658000 рублей, согласно которому ДК обязался организовать эти праздничные мероприятия с правом привлечения третьих лиц, в т.ч. ООО "<данные изъяты>", а "<данные изъяты>" - оплатить эти услуги путём перечисления денег на расчётный счёт ДК. Между ДК и ООО "<данные изъяты>" были заключены договоры на организацию показа фейерверка, предоставление светодиодных экранов и монтаж звуковой аппаратуры, которые она подписала. Кто их составил и как они заключались, ей неизвестно, поскольку она была поставлена перед фактом оказания услуг ООО "<данные изъяты>", при этом Черепанов пояснил о необходимости встретить представителей ООО, что она и сделала. Из разговора со С. ей известно, что договор от ДД.ММ.ГГГГ на оказание услуг по монтажу звуковой аппаратуры ООО "<данные изъяты>" не исполнялся, поскольку эти услуги ДД.ММ.ГГГГ на праздничной площадке <данные изъяты> были выполнены самим С. и Ч. - сотрудниками ДК;
свидетеля Ш., данными на предварительном следствии и подтверждёнными в судебном заседании, согласно которым в 2016 году, будучи <данные изъяты>, она обращалась к Черепанову в связи с организацией празднования "<данные изъяты>". В ходе переговоров с ним смета была скорректирована до 1658000 рублей, при этом он пояснил, что для оказания услуг по организации праздника будут привлечены третьи лица. В итоге между АО "<данные изъяты>" и ДК был заключён договор N на возмездное оказание услуг от ДД.ММ.ГГГГ;
свидетеля С.Е., пояснившей в судебном заседании, что является <данные изъяты>. В 2016 году <данные изъяты> Черепанов, он был ответственным за организацию и проведение празднования "<данные изъяты>" и лично выбирал, кто будет в этом задействован. Учитывая, что данное мероприятие лучше всех могло организовать ДК, АО "<данные изъяты>", софинансировавшее "<данные изъяты>", заключило с ДК договор на его проведение;
свидетеля И.С., данными на предварительном следствии и оглашёнными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым в договорах между ООО "<данные изъяты>" и ДК от ДД.ММ.ГГГГ на оказание услуг по подготовке и организации показа фейерверка, от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по предоставлению светодиодного экрана ДД.ММ.ГГГГ на стадионе в <данные изъяты> и ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> на площади <данные изъяты>, и от ДД.ММ.ГГГГ - на оказание услуг по монтажу звуковой аппаратуры (бэклайна) ДД.ММ.ГГГГ - на стадионе в <данные изъяты> и ДД.ММ.ГГГГ - <данные изъяты> на площади <данные изъяты>, подписи в разделе "исполнитель" поставлены В.;
свидетеля Т., данными на предварительном следствии и оглашёнными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым он предоставлял В. для перевода денег свою банковскую карту ПАО <данные изъяты> N, привязанную к номеру его мобильного телефона N, в связи с чем из приходивших на телефон СМС-сообщений ему известно, что тот переводил на карту, зарегистрированную на В.М.С. (последние цифры которой N), ДД.ММ.ГГГГ - 99000 рублей, 27 и 29 сентября 2016 года - по 49500 рублей;
свидетеля В.К., данными на предварительном следствии и оглашёнными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым В. он должен был 100000 рублей, которые в сентябре 2016 года тот попросил перечислить в счёт погашения долга на банковскую карту N, зарегистрированную на имя С.В.М. Указанную сумму он зачислил на банковскую карту своей супруги В.Н., которую попросил перевести на карту С.В.М. через мобильное приложение "<данные изъяты>", что она и сделала, осуществив перевод 10 и 11 сентября 2016 года по 50000 рублей. В подтверждение переводов фотографии соответствующих чеков он отправил через мессенджер "Вайбер" В., зная, что деньги предназначались <данные изъяты> Ч.;
свидетеля В.Н., данными на предварительном следствии и оглашёнными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым её супруг В.К., зачислив ей 100000 рублей на банковскую карту N, попросил её перевести эти деньги на карту N по просьбе В., которому он должен был данную сумму. 10 и 11 сентября 2016 года через мобильное приложение "<данные изъяты>" она перевела на указанную карту по 50000 рублей. Ей известно, что эта карта принадлежит С.В.М., поскольку супруг показывал ей сообщение в мессенджере "Вайбер", поступившее от В., в котором были указаны сведения о номере банковской карты, её держателе и сумме, которую следует перевести;
свидетеля С.В.М., данными на предварительном следствии и оглашёнными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым <данные изъяты>. 27 июня 2016 года он в отделении ПАО <данные изъяты> открыл счёт N и получил банковскую карту N, которую отдал А. Он картой не пользовался и не знает об операциях, произведённых с её помощью, и о том, к какому номеру телефона она была привязана. Не исключает, что банковские операции по данной карте мог осуществлять Черепанов, пользовавшийся абонентским номером N;
свидетеля А. в судебном заседании о том, что на имя С.В.М. в отделении "<данные изъяты>" была оформлена карта, которой она пользовалась.
Также виновность осуждённого подтверждается:
протоколом очной ставки между свидетелем В. и обвиняемым Черепановым, в ходе которой последний подтвердил уличающие его показания, за исключением высказывания угроз в адрес В.;
копией договора возмездного оказания услуг N от ДД.ММ.ГГГГ между АО "<данные изъяты>" и ДК на сумму 1658000 рублей об организации и проведении празднования <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ;
копиями договора между ДК и ООО "<данные изъяты>": N от ДД.ММ.ГГГГ - на сумму 300000 рублей о подготовке и организации фейерверка ДД.ММ.ГГГГ; N от ДД.ММ.ГГГГ - на сумму 250000 рублей о предоставлении светодиодного экрана ДД.ММ.ГГГГ; N от ДД.ММ.ГГГГ - на сумму 174000 рублей о монтаже бэклайна для проведения "<данные изъяты>" ДД.ММ.ГГГГ;
выпиской <данные изъяты>, согласно которой указанные выше суммы были переведены ДК на счёт ООО "<данные изъяты>" 29 августа и 1 сентября 2016 года в качестве оплаты по вышеуказанным договорам;
ответом ПАО "<данные изъяты>", согласно которому 25 июля 2016 года по банковской карте N, привязанной к счёту N, открытой на имя С.В.М., зафиксировано подключение услуги "Мобильный банк" к номеру N, принадлежащему Черепанову А.С.;
сведениями о поступлении на счёт N:
10 и 11 сентября 2016 года с карты В.Н. N - по 50000 рублей;
23 сентября 2016 года с карты З. N N - 43000 рублей;
23, 27, 29 сентября 2016 года с карты Т. N - 99000, 49500, 49500 рублей;
сведениями о движении денежных средств по счёту N, согласно которым:
1 сентября 2016 года и 10 апреля 2017 года на абонентский номер Черепанова N переведено по 200 рублей;
23 сентября 2016 года через банкомат N, расположенный по <адрес>, обналичены 20000 рублей и 3 раза по 40000 рублей;
27, 29 сентября, 13, 16 октября 2016 года, 17 марта 2017 года на банковскую карту Черепанова N переведено 34000, 36000, 3105, 1000, 15000 рублей;
9 декабря 2016 года через банкомат N, расположенный по <адрес>, обналичены 14000 рублей;
3 февраля 2017 года в ТЦ "<данные изъяты>" <адрес> списано 9480 рублей;
ответом ООО "<данные изъяты>" от 23 мая 2017 года с приложенными к нему копиями счёт-фактуры, формы регистрации клиента, доверенности на право совершения покупок, согласно которым 3 февраля 2017 года покупку с оплатой банковской картой ПАО <данные изъяты> N на сумму 9480 рублей 68 коп. в данном ТЦ осуществил клиент, представивший карту N <данные изъяты>, держателем которой является Черепанов А.С.;
ответом ООО "<данные изъяты>" от 6 октября 2017 года с приложенными к нему копиями сведений о клиенте и счёт-фактур, согласно которым покупки 20 августа (2 раза), 21 августа, 3 сентября (3 раза), 27 декабря 2016 года и 3 февраля 2017 года осуществил клиент, представивший карту N <данные изъяты>, держателем которой является Ч.;
видеозаписью с камеры видеонаблюдения, установленной в банкомате ПАО <данные изъяты> N по <адрес>, согласно которой 9 декабря 2016 года мужчина, схожий по внешним признакам с Черепановым А.С., подходит к банкомату, вставляет в него банковскую карту и совершает операцию по снятию денежных средств, после чего забирает из банкомата карту и денежные средства. Далее он пересчитывает деньги, вставляет в банкомат другую банковскую карту и часть обналиченных денежных средств зачисляет на банковскую карту;
копией Положения <данные изъяты>;
копией распоряжения <данные изъяты> N от ДД.ММ.ГГГГ о принятии Черепанова А.С. на должность <данные изъяты>;
копией должностной инструкции <данные изъяты>,
а также иными доказательствами по уголовному делу.
Суд первой инстанции, исследовав и проанализировав вышеприведённые доказательства, пришёл к обоснованному выводу о том, что Черепанов, являясь должностным лицом, в период с 10 по 29 сентября 2016 года получил лично взятку в виде денег в сумме 167000 рублей, т.е. в крупном размере, за совершение действий в пользу В., о чём осуждённый давал показания в ходе предварительного следствия, согласующиеся с показаниями свидетеля В. и других свидетелей, данными ими на предварительном следствии и в суде, а также иными доказательствами, приведёнными в приговоре.
Все доказательства, положенные в основу приговора, судом первой инстанции были тщательно исследованы, проанализированы и правильно оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Каких-либо существенных противоречий они не содержат и в своей совокупности явились достаточными для обоснования выводов суда о виновности осуждённого.
Довод жалобы об отсутствии в действиях Черепанова состава получения взятки в связи с отсутствием у него корыстного мотива и цели, опровергается совокупностью исследованных в суде доказательств, подробный анализ которых приведён в приговоре. О наличии у Черепанова корыстных мотива и цели преступления свидетельствуют получение им взятки в виде денег от взяткодателя В. за совершение действий, входящих в его служебные полномочия, и дальнейшее распоряжение этими деньгами, что подтверждается изложенными в приговоре доказательствами.
Довод жалобы о том, что деньги, полученные от В., Черепанов расходовал на мероприятия, финансировавшиеся после их проведения, опровергается сведениями о движении денежных средств по счёту N, к которому привязана банковская карта N, открытая на имя С.В.М. По данной карте 25 июля 2016 года подключена услуга "Мобильный банк" к номеру телефона N, принадлежащему Черепанову, и номер именно этой карты Черепанов сообщил В. для перевода на неё денег, оговорённых ими в качестве условия заключения договоров между ДК и ООО "<данные изъяты>". После перевода на эту карту денег В. и, по его поручению, другими лицами, в период с 1 сентября 2016 года по 3 февраля 2017 года зафиксировано движение денежных средств по ней на сумму не менее размера взятки, виновным в получении которой признан Черепанов. Переведённые деньги частями были перечислены на абонентский номер мобильного телефона Черепанова, его банковскую карту N, обналичены через банкомат Черепановым и потрачены в ТЦ "<данные изъяты>", где покупки осуществлялись с использованием карты, держателем которой он является, при этом доказательств, подтверждавших расходование осуждённым этих денег на какие-либо иные мероприятия, стороной защиты не представлено. Учитывая изложенное, данный довод судебная коллегия признаёт несостоятельным. Судебная коллегия отмечает, что отсутствие сведений о приобретении Черепановым имущества на деньги, выделенные АО "<данные изъяты>", об отсутствии в его действиях состава преступления не свидетельствует.
Довод жалобы о том, что Черепанов не давал указаний Е. о составлении договоров с ООО "<данные изъяты>", опровергается её показаниями, согласно которым указание об их составлении было дано ей именно осуждённым.
Доводы жалобы о том, что организацией всех праздников в городе Черепанов не занимался, о его невиновности в получении взятки не свидетельствует.
Вопреки доводам жалобы, показания свидетеля В. в судебном заседании, согласно которым следователю про "откат" он ничего не говорил, деньги, перечисленные Черепанову, взяткой не считает, мог их и не возвращать, перечислил тому 174000 рублей ввиду невыполнения услуг и был осведомлён о его нуждаемости в деньгах, о необоснованности выводов суда не свидетельствуют, учитывая совокупность доказательств, согласующихся друг с другом, приведённых судом в приговоре, в т.ч. показания В. на предварительном следствии. По этим же основаниям не влияет на выводы и несогласие автора жалобы с показаниями В., пояснявшего в ходе расследования, что причинами заключения договоров между ДК и ООО "<данные изъяты>" послужили, в том числе, истечение срока годности пиротехники и потребность в рекламе его организации.
Доводы жалобы о том, что в основу приговора положены противоречивые показания свидетеля В., ни на чём не основаны, как и мнение её автора об отсутствии у В. оснований давать взятку Черепанову ввиду плотности мероприятий, проводимых в 2016 году.
Тот факт, что вопросы движения денежных средств Черепанов согласовывал с <данные изъяты> и представителем АО "<данные изъяты>", о его невиновности не свидетельствует, как и не свидетельствуют об этом осведомлённость о движении денежных средств свидетелей З., Т., В., предоставлявших банковские карты и переводивших деньги на банковскую карту для Черепанова, и положительная характеристика, данная осуждённому рядом лиц.
Доводы жалобы со ссылкой на показания свидетелей П.П., К., Я. и С.Д. о несвоевременном перечислении денежных средств АО "<данные изъяты>", спонтанном открытии школы N, переговорах Черепанова, связанных с открытием данной школы, и планировании покрыть понесённые расходы за счёт средств, собранных на проведение <данные изъяты>, а также показания свидетеля П.Н., работающего в АО "<данные изъяты>", согласно которым все сметы тщательно проверялись и вопросов, связанных с ведением финансовой деятельности Черепановым, не было, не относятся к предмету доказывания по настоящему уголовному делу и никоим образом не свидетельствуют о невиновности осуждённого.
В связи с этим у суда первой инстанции отсутствовали основания для истребования документов, связанных с обстоятельствами открытия школы N.
Что касается противоречий в показаниях свидетеля С.Н., на которые обращается внимание в жалобе, то они были устранены путём оглашения её показаний в суде первой инстанции в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ. Вопреки доводам адвоката, доказательств, подтверждающих неприязненные отношения С.Н. к Черепанову и, как следствие, его оговор ею, в материалах дела не имеется. Сведения о том, кем С.Н. была принята на работу, не имеют значение для решения вопроса о виновности осуждённого.
Вопреки доводам апелляционных представлений, суд первой инстанции правильно исключил из объема обвинения указание на незаконные действия Черепанова по получению взятки в сумме 174000 рублей вследствие способствования им в силу занимаемого должностного положения по заключению с ООО "<данные изъяты>" договора на оказание услуг по монтажу бэклайна (звуковой аппаратуры) для проведения "<данные изъяты>".
Судом, в т.ч. на основании показаний осуждённого и свидетеля В., установлено, что деньги в сумме 174000 рублей были возвращены В. осуждённому не в качестве взятки, а как стоимость неисполненных работ по предоставлению оборудования (монтажу бэклайна) по договору N от ДД.ММ.ГГГГ. Как верно отметил суд первой инстанции, данная договоренность была достигнута между ними до момента оказания услуг ООО "<данные изъяты>".
Поскольку денежные средства в сумме 174000 рублей были переданы осуждённому не за совершение действий в пользу взяткодателя, их получение не может быть квалифицировано как получение взятки. При этом обстоятельства последующего оказания услуг по монтажу звуковой аппаратуры и их оплаты правового значения для квалификации действий Черепанова не имеют.
Суд правильно квалифицировал действия Черепанова.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона при расследовании и рассмотрении дела судом не допущено.
Основания для отмены приговора отсутствуют.
Вопреки доводам представления суд в полной мере учёл общие начала назначения наказания, указанные в ч. 3 ст. 60 УК РФ.
Наказание назначено с учётом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности Черепанова, подробно приведённых в приговоре, смягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд обоснованно учёл частичное признание Черепановым вины, раскаяние в содеянном в ходе предварительного следствия, состояние здоровья, наличие места работы, отсутствие судимостей и привлечение к уголовной ответственности впервые.
Суд первой инстанции привёл убедительные мотивы, по которым не нашёл оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 53.1 УК РФ, и применил дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.
Исключительных обстоятельств, позволяющих назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ, судом первой инстанции не установлено, не усматривает их и судебная коллегия.
Назначенное основное наказание в виде штрафа является справедливым, соразмерным содеянному и вопреки доводам апелляционных представлений чрезмерно мягким не является.
Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.
Как следует из материалов уголовного дела, 23 октября 2017 года Черепанов задержан в порядке ст. 91 УПК РФ.
25 октября 2017 года ему избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на срок 1 месяц 6 суток. 24 ноября и 26 декабря 2017 года срок домашнего ареста продлевался на 1 месяц.
29 января 2018 года мера пресечения в виде домашнего ареста изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
По смыслу положений ч. 5 ст. 72 УК РФ, п. 1 и 2 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, учитывая, что в срок содержания под стражей также засчитывается время, на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого, и домашнего ареста, при назначении осуждённому, задержанному в качестве подозреваемого и содержавшемуся под домашним арестом до судебного разбирательства, в качестве основного вида наказания штрафа суд, учитывая срок задержания и домашнего ареста, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает его от отбывания этого наказания.
При таких обстоятельствах судебная коллегия находит необоснованным решение суда первой инстанции, согласно которому оснований для смягчения Черепанову основного наказания в виде штрафа найдено не было, в связи с чем считает необходимым его смягчить.
Оснований для смягчения наказания по иным основаниям не имеется.
В остальной части (за исключением вносимых изменений) приговор является законным, обоснованным и справедливым.
Руководствуясь ст.ст. 389_13, 389_20, 389_26, 389_28 и 389_33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 10 октября 2019 года в отношении Черепанова А.С. изменить, смягчив основное наказание в виде штрафа до 2700000 рублей, с учётом положений ч. 5 ст. 72 УК РФ.
В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий В.И. Захаров
Судьи: М.В. Василевичева
И.Г. Каримова
<данные изъяты>
<данные изъяты>
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
