Постановление Верховного Суда Республики Бурятия от 16 июня 2020 года №22-929/2020

 
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ
 
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
 
от 16 июня 2020 года Дело N 22-929/2020
Верховный суд Республики Бурятия в составе:
председательствующего судьи Чернега А.С., единолично,
при секретаре Шайхутдиновой Т.Р.,
с участием прокурора Телешева А.А.,
осужденного Белова А.Б.,
его защитника - адвоката Попко Д.А.,
рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы потерпевшего Н.Д.Д., адвоката Попко Д.А. в интересах осужденного Белова А.Б. на приговор Тарбагатайского районного суда Республики Бурятия от 23 марта 2020 года, которым:
Белов А.Б., <...>,
осуждён по ч.3 ст.264 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года.
Гражданский иск потерпевшего Н.Д.Д. о взыскании с Белова А.Б. компенсации морального вреда удовлетворен частично на сумму 400000 рублей.
Доложив дело, заслушав объяснения осужденного Белова А.Б., мнение его защитника Попко Д.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб последнего, мнение прокурора Телешева А.А., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Приговором суда Белов А.Б. признан виновным в том, что 21 сентября 2018 года около 20 часов 30 минут, при управлении автомобилем <...> с регистрационным знаком <...> rus в ходе движения на <...>, нарушив п.п.1.5, 10.1, 14.1 правил дорожного движения РФ, совершил наезд на пешехода Н.Д.Д., следовавшего по разметке нерегулируемого пешеходного перехода слева направо относительно следования автомобиля под управлением Белова А.Б., чем потерпевшему были причинены множественные телесные повреждения, расценивающиеся в совокупности как причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни, от которых он скончался в медицинском учреждении. При неукоснительном соблюдении правил дорожного движения РФ в данной дорожной ситуации Белов А.Б. имел реальную возможность путем торможения с последующей остановкой автомобиля избежать наезда на пешехода.
Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.
В судебном заседании осужденный Белов А.Б. вину не признал.
В апелляционной жалобе потерпевший Н.Д.Д. считает назначенное Белову наказание несправедливым вследствие излишней мягкости, в связи с чем просит усилить назначенное наказание, а также взыскать с него 1 млн. рублей в счет компенсации морального вреда. Указывает, что Белов А.Б. вину не признал, не раскаялся в содеянном и не осознал характер совершенного преступления, его тяжесть и последствия, а также не принял мер к заглаживанию вреда. Наказание не соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
В апелляционных жалобах адвокат Попко Д.А. в интересах осужденного Белова А.Б. считает приговор незаконным и необоснованным, поскольку он постановлен с нарушениями уголовно-процессуального закона и основан на неправильном применении уголовного закона. Приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, поскольку выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в ходе судебного разбирательства. Назначенное Белову наказание является чрезмерно суровым. Доводы защиты не были опровергнуты. В приговоре не указано, почему суд отверг и не принял во внимание протокол следственного эксперимента от 27.01.2019 и выполненное на его основе заключение автотехнической экспертизы ... от 01.04.2019. Указанные доказательства судом приняты во внимание, о чем свидетельствует факт их приведения в приговоре. Сомнения в виновности Белова А.В. не устранены судом в установленном порядке. Положенные в основу приговора доказательства не содержат сведений о том, что место наезда на пешехода было расположено на разметке пешеходного перехода. Показания свидетелей Ж.В.С., С.Д.Н., Ч.В.С., Ш.В.Т., С.Л.А. не могут быть положены в основу обвинения, поскольку допрос сотрудников правоохранительных органов, с целью воспроизведения показаний подсудимого, свидетелей, данных в ходе досудебного производства, не допускается. Свидетель Д.Н.Ц. сам момент наезда на пешехода не видела. Период времени, в течение которого пешеход Н.Д.Д. двигался вне пределов поля ее зрения, позволял ему изменить траекторию, темп своего движения и оказаться за пределами пешеходного перехода в месте, на которое указал Белов А.Б. Показания Белова А.Б. относительно того, что пешеход двигался по диагонали и навстречу его автомобилю, а также был обращен полубоком к его автомобилю, не опровергнуты, подтверждаются заключением дополнительной судебно-медицинской экспертизы ... и показаниями эксперта Д.А.М. Д.Н.Ц. слышала только звук удара, звука торможения она не слышала, что говорит о том, что перед наездом автомобиль Белова двигался в заторможенном состоянии без блокировки колёс. Ее показания суд изложил не в полном объёме и неверно. Считает недопустимыми доказательствами протокол осмотра места происшествия от 21.09.2018 года и прилагаемую к нему схему, протокол следственного эксперимента от 25.07.2019, заключение эксперта .... Суд необоснованно признал внесенные в протокол осмотра места происшествия исправления допустимыми. Белову А.Б. до начала осмотра места происшествия не были разъяснены положения ч.1.1 ст.144 УПК РФ, в том числе право иметь защитника. Протокол осмотра места происшествия содержит незаверенные дополнительные сведения, которые отсутствовали на момент его подписания Беловым А.Б. В данном протоколе не указано, что место наезда на пешехода было определено со слов Белова А.Б. и следы торможения, зафиксированные на схеме, оставлены его автомобилем. Следы торможения, указанные в схеме, не соответствовали следам торможения, приведенным в протоколе осмотра места происшествия, о чем свидетельствуют показания экспертов Д.Р.И. и М.А.В. Судом не установлены технические характеристики применявшегося в ходе осмотра места происшествия измерительного прибора. Протокол осмотра места происшествия от 21.09.2018, имеющийся в материалах дела, не соответствует копиям данного протокола, предоставленным экспертами М.А.В. и Д.Р.И. Право снимать копии с материалов дела предоставлено экспертам должностными инструкциями. Ходатайство стороны зашиты об истребовании и исследовании должностных инструкций экспертов судом необоснованно оставлено без удовлетворения. Беловым был подписан экземпляр данного протокола, представленный экспертами, без каких-либо изменений. В протоколе осмотра места происшествия и схеме не имеется записи о том, что Белов был со всем согласен. Сведений о том, что на момент подписания данного протокола участвующими лицами к нему была приложена схема, протокол не содержит. Поскольку схема является недопустимым доказательством, соответствующими доказательствами признаются и заключения экспертов, поскольку им были представлены недостоверные исходные данные. Показания Белова Л.Б. о том, что он находился в стрессовом состоянии и подписал указанные документы, не вникая в их существо, не опровергнуты. Протокол следственного эксперимента от 25.07.2019 не содержит сведений о разъяснении свидетелю Д.Н.Ц. и потерпевшему Н.Д.Д. положений ст.307,308 УК РФ. Видимость пешехода с рабочего места водителя проверялась с учетом показаний свидетеля Д.Н.Ц.. Сведения о метрических данных, которые были получены в ходе следственного эксперимента, отсутствовали в протоколе допроса Д.Н.Ц.. Показания Н.Д.Д., С.Н.Б. и Ф.А.С. производны от показаний Д.Н.Ц.. Материалы дела не содержат сведений о годе выпуска и иных технических характеристиках автомобиля <...> с государственным регистрационным знаком <...> rus, который отличался по своим характеристикам от автомобиля Белова А.Б. Согласно показаниями свидетеля Б.К.Д. необходимость проведения дополнительного следственного эксперимента была обусловлена проведением первоначального эксперимента с нарушениями методических рекомендаций, при этом он не указал, какие именно нарушения были допущены и каких методических рекомендаций. Бадмаев показал, что транспортное средство, которое использовалось следователем К.М.С., не соответствовало по передним внешним осветительным приборам автомобилю Белова. Суд не дал оценку показаниям К.М.С., что для следственного эксперимента от 27.01.2019 им был подобран автомобиль <...> с государственным регистрационным знаком <...>, идентичный по техническим параметрам автомобилю Белова А.Б., в том числе и по году выпуска. Показания экспертов в указанной части в приговоре изложены неверно относительно протокола судебного заседания. Суд указал, что протоколы осмотра места происшествия, представленные экспертами, не идентичны между собой, поскольку М.А.В. протокол представлен на 4-х листах, а Д.Р.И. на 3-х листах. Суд не указал в приговоре и не дал оценку тому, что Д.Р.И. не представил только 4-ый лист протокола, а первые три листа полностью идентичны протоколу, представленному М.А.В.. Показания Белова А.Б. о том, что на момент ДТП осветительные приборы его автомобиля были исправны, не опровергнуты. Специалист П.С.В. показал, что в результате наезда на пешехода на автомобиле, которым управлял Белов А.Б., образовались механические повреждения, в связи с чем не представляется возможным установить его техническое состояние непосредственно перед наездом. Экспертиза в отношении автомобиля для разрешения данного вопроса не проводилась. Выводы суда в указанной части не основаны на материалах уголовного дела. Кроме того, П.С.В. показал, что при эксплуатации автомобиля возможна коррозия рефлектора светоотражателя, загрязнение фар, что влияет на идентичность света фар разных автомобилей. В процессе эксплуатации автомобиля могут ухудшаться световые отражающие качества фар в связи с износом. Для соответствия либо несоответствия фар между собой необходимо проводить трассологическое исследование. Судом не дана оценка показаниям данного специалиста. Соответствовал ли автомобиль <...> c государственным регистрационным знаком <...> по своим техническим параметрам, в том числе регулировке света фар и мощности светового потока ГОСТ автомобилю, которым управлял Белов А.Б., а также положениям пункта 3.2 Приложения к ПДД РФ, материалы уголовного дела не содержат. Свет фар на автомобилях одной и той же модели может быть разным, но находиться в тех границах, которые допускают эксплуатацию автомобиля. Указанному обстоятельству судом также не дана оценка. Суд в приговоре неверно изложил показания К.М.С. относительно определения видимости пешехода в ходе следственного эксперимента от 27.01.2019 года, начиная со 2 секунды. В приговоре указано, что видимость пешехода наступала с 2-х секунд, при этом суд не указал, при каком из вариантов проверки видимости. К.М.С. показал, что видимость статиста в ходе следственного эксперимента им проверялась по двум вариантам: при ближнем свете фар с выключенными противотуманными фарами и при ближнем свете фар с включенными противотуманными фарами, поскольку на момент проведения эксперимента указанное обстоятельство им установлено не было. Видимость пешехода с ближним светом фар без включенных противотуманных фар на 2 и 3 секундах отсутствовала, и имелась только при 1.5 секунд до наезда. Всё это им указано в протоколе следственного эксперимента от 27.01.2019, который составлен верно. Суд изложил показания К.М.С. в той редакции, исходя из которой, следует, что видимость по двум вариантам была на 2 секунде, что не соответствует действительности. Стороной обвинения не было представлено доказательств того, что автомобиль, использованный в ходе следственного эксперимента от 27.01.2019 года следователем К.М.С., по своим техническим характеристикам не соответствовал пункту 3.2. Приложения к ПДД и свет его фар не соответствовал ГОСТ либо иным образом отличался от технического состояния автомобиля Белова А.Б. К.М.С. указал, что данный автомобиль полностью по своим техническим характеристикам соответствовал автомобилю Белова А.Б., в том числе и по году выпуска. Со светом фар указанного автомобиля Белов А.Б. и иные лица, на момент проведения следственного эксперимента, были согласны, в связи с чем оснований для проведения дополнительного следственного эксперимента не имелось. Заключение эксперта ... составлено на основании исходных данных, которые были получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, поскольку были получены в ходе следственного эксперимента от 25.07.2019. Часть исходных данных, необходимых для проведения расчётов, была запрошена должностным лицом, которому не было поручено проведение автотехнической экспертизы, а запрашиваемые исходные данные были представлены должностным лицом, которое не принимало к производству уголовное дело и не входило в состав следственной группы. Показания свидетелей Х.Е.А., С.Д.Г., Ф.А.С., Б.К.Д. являются недопустимыми доказательствами, поскольку касаются хода и результатов следственного эксперимента от 25.07.2019. Довод защиты о технических характеристиках автомобиля <...> регистрационный знак <...>, судом не оценивался, поскольку следственный эксперимент от 22.05.2019 фактически не проводился. Вывод суда в указанной части несостоятелен, поскольку данный автомобиль использовался только один раз в ходе следственного эксперимента от 27.01.2019 следователем К.М.С., о необходимости оценивать технические параметры какого-либо автомобиля, который мог быть использован в ходе следственного эксперимента от 22.05.2019, стороной защиты не заявлялось. Протокол следственного эксперимента от 22.05.2019 в ходе судебного заседания не исследовался. Согласно протоколу осмотра автомобиля <...> с государственным регистрационным знаком <...> от 24.07.2019, следователем Б.К.Д. осуществлялась лишь проверка регулировки наклона света фар указанного автомобиля на станции технического обслуживания, и данная проверка осуществлялась в соответствии с недействовавшим ГОСТ, квалификация специалиста К., проводившего диагностику автомобиля, а также наличие лицензии и разрешения у станции на проведение диагностики, соответствие помещения требованиям ГОСТ, материалы уголовного дела не содержат. Вывод о наличии противоречий в показаниях Белова основан на неверном толковании. Как следует из показаний подозреваемого и обвиняемого Белова А.Б., он указывал, что место наезда находится за пешеходным переходом, то есть за его пределами. Судом не была дана оценка действиям пешехода Н.Д.Д., который на момент происшествия находился в тяжёлой степени алкогольного опьянения и должен был действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения. Данное обстоятельство не было учтено и при определении размера компенсации морального вреда. Размер компенсации морального вреда подлежит уменьшению. Предъявленным обвинением не конкретизировано место наезда на пешехода. В обвинительном заключении не указано, какие именно действия при управлении автомобилем не были выполнены Беловым А.Б., которые являлись необходимыми и достаточными для своевременного обнаружения на проезжей части пешехода. Положения пунктов 1.5, 10.1 и 14.1 ПДД РФ, вменённые в вину Белову А.Б., носят общий характер. Просит приговор отменить, оправдать Белова А.Б. по предъявленному обвинению.
В возражении государственный обвинитель Б.А.С. считает доводы жалоб защитника не подлежащими удовлетворению. Просит приговор суда оставить без изменения.
Проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения, выслушав стороны, суд приходит к следующему.
Вывод суда о виновности Белова А.Б. в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, является верным, подтверждается доказательствами, надлежаще оцененными и обоснованно признанными допустимыми, относимыми и в своей совокупности достаточными для правильного разрешения уголовного дела.
Обосновывая свои выводы, суд правильно сослался на показания свидетеля Д.Н.Ц. в суде и ее оглашенные показания, данные в ходе предварительного следствия, согласно которым она видела, как потерпевший передвигался по пешеходному переходу от остановки маршрутного автобуса. Когда автобус тронулся, она увидела, что потерпевший дошел до середины дороги, отвернулась, а через 1,5-2 секунды услышала звук удара. Затем она перешла дорогу и увидела лежащего на земле потерпевшего перед автомобилем. Указанного времени было достаточно, чтобы мужчина, которого сбил автомобиль, пошел спокойным шагом от того места, где она перестала на него смотреть, до места наезда.
Эти показания согласуются с:
- показаниями свидетеля Ж.В.С. в суде и его оглашенными показаниями, данными в ходе предварительно следствия, согласно которым он принимал участие в осмотре места происшествия в качестве понятого. Он был согласен со схемой ДТП, в ней все указано верно. Следы торможения начинались перед разметкой пешеходного перехода и заканчивались около задней части автомобиля. Место наезда было установлено со слов водителя, который наблюдал за производством следственного действия. По окончании составления протокола и схемы ДТП все участвовавшие лица, в том числе водитель, были ознакомлены с ними под роспись. Водитель с протоколом и схемой был согласен;
- показаниями свидетеля С.Д.Н. в суде и его оглашенными показаниями, данными в ходе предварительного следствия, согласно которым он принимал участие в осмотре места происшествия в качестве понятого. Место наезда на пешехода в схеме указано со слов водителя Белова на разметке пешеходного перехода, который пояснил, что поздно увидел пешехода и не смог предотвратить наезд. На автомобиле Белова имелись повреждения, а на дорожном покрытии следы торможения данного автомобиля, которые начинались перед разметкой перехода и заканчивались около задней части автомобиля. По окончании составления протокола осмотра места происшествия и схемы ДТП все участвовавшие лица были ознакомлены с данными документами под роспись. Водитель с протоколом осмотра и схемой ДТП был согласен;
- показаниями свидетеля Ф.А.С. в суде, согласно которым он принимал участие в проведении следственного эксперимента 25.07.2019, при котором на месте происшествия было два одинаковых автомобиля. С места водителя обоих автомобилей было видно статиста в темной одежде на пешеходном переходе, не смотря на наличие повреждений фары и лобового стекла одного из них. Во время проведения эксперимента он не слышал доводов о несогласии с его результатами от кого-либо из участников;
- показаниями свидетеля Х.Е.А. в суде, согласно которым он принимал участие в проведении следственного эксперимента 25.07.2019 в качестве понятого. При производстве эксперимента было два автомобиля. Все участники по очереди садились в автомобили и смотрели, виден ли силуэт статиста-пешехода на дороге. Статиста в темной одежде было видно из обоих автомобилей. Фары обоих автомобилей были обычными. Замечаний к протоколу у него не было, все было зафиксировано правильно;
- показаниями свидетеля С.Д.Г. в суде, согласно которым он принимал участие в проведении следственного эксперимента 25.07.2019 в качестве понятого. На улице было темно, отключали уличное освещение и светофор. По пешеходному переходу ходил статист, а он и другие участники эксперимента по очереди садились в два автомобиля, один из которых участвовал в ДТП. Автомобили были идентичные, только на одном из них были разбиты лобовое стекло и фара. Статиста в темной одежде было видно из обоих автомобилей;
- показаниями свидетеля К.М.С. в суде о том, что им проводился следственный эксперимент, по результатам которого назначалась экспертиза. Для участия в следственном эксперименте им был подобран автомобиль, идентичный автомобилю Белова. Также был приглашен статист. Перед началом следственного эксперимента всем были разъяснены права и обязанности. Место начала пересечения проезжей части потерпевшим было установлено со слов Д.Н.Ц., оно находилось на пешеходном переходе. Д.Н.Ц. указывала место, где она видела пешехода перед столкновением и темп движения пешехода. Все указанные действия были зафиксированы в протоколе. На 3-й секунде при ближнем и дальнем свете фар автомобиля Белова статиста на проезжей части видно не было. Начиная со второй секунды, статиста было видно. Когда поступили замечания на протокол следственного эксперимента о том, что свет фар автомобиля, участвовавшего в следственном эксперименте, не соответствует свету фар автомобиля Белова, было принято решение провести второй следственный эксперимент. В дальнейшем им был подобран автомобиль, полностью идентичный автомобилю Белова, отличался только год выпуска автомобиля. Автомобиль был проверен на СТО с участием специалиста, был составлен протокол осмотра. Однако проведение второго следственного эксперимента было остановлено, поскольку дорожная обстановка не соответствовала той, которая была в момент ДТП;
- показаниями свидетеля Ч.В.С. в суде, согласно которым он составлял схему ДТП. Белов показал, что сбил человека, который переходил дорогу, и указал на место наезда. В схеме были отражены следы торможения автомобиля Белова, который был с ней согласен;
- показаниями свидетеля Ш.В.Т. в суде, согласно которым он прибыл на место ДТП совместно с Ч.В.С.. Автомобиль Белова располагался за пешеходным переходом по ходу своего движения, от него был виден след торможения, который начинался перед пешеходным переходом, пересекал пешеходный переход и заканчивался под автомобилем за пешеходным переходом. Место наезда на пешехода было указано со слов водителя Белова. Также с его слов были установлены следы торможения его автомобиля. Белов со схемой ДТП был согласен, никакого давления на Белова не оказывалось;
- показаниями свидетеля С.Л.А. в суде, согласно которым ею проводился осмотр места происшествия с участием сотрудников ДПС, водителя Белова и понятых. В ходе осмотра места происшествия всем участникам следственного действия были разъяснены их права и обязанности, а также Белову были разъяснены положения ст.51 Конституции РФ. В ходе осмотра Белов указал на место наезда на пешехода, которое находилось на пешеходном переходе. Также Белов указал на следы торможения его автомобиля, которые начинались перед пешеходным переходом. Автомобиль Белова имел повреждения. По ее поручению сотрудник ГИБДД в момент составления протокола осмотра места происшествия составил схему ДТП, замеры проводились совместно с водителем Беловым. По окончании Белов был ознакомлен со схемой ДТП, поставил свою подпись. Замечаний со стороны Белова и других участников не поступало. В протоколе осмотра места происшествия все указано так, как было на месте. Протокол был ею составлен полностью, она могла что-то дописать в тот же день, после чего в протоколе расписались все участники. Все записи, имеющиеся в протоколе, в том числе, исправления и зачеркивания, внесены ее рукой;
- показаниями свидетеля Б.К.Д., данными в суде, согласно которым при назначении дополнительной автотехнической экспертизы за основу взята протяженность следов торможения, указанная в схеме ДТП. В ходе следствия было установлено несоответствие данных в схеме ДТП и протоколе осмотра места происшествия, поэтому в протокол были внесены дополнения. Следователь С.Л.А. пояснила, что допустила техническую ошибку, в связи с чем были внесены коррективы. В схеме следы торможения были зафиксированы верно. Это было установлено в результате дополнительного следственного эксперимента, проведенного в июле 2019 года, в ходе которого эти следы воспроизводились на дорожном покрытии при помощи рулеток. Транспортное средство, использованное при первоначальном следственном эксперименте, не соответствовало автомобилю Белова по передним внешним световым приборам. Не было проверено соответствие света фар требованиям ГОСТ. Также не была проверена видимость пешехода-статиста с рабочего места водителя при взаимном расположении объектов за 2,5 сек. до наезда. Это было установлено в ходе дополнительного следственного эксперимента. Видимость за 2,5 сек. до наезда было необходимо проверить в связи с тем, что, возможно, внешние световые приборы автомобиля, участвовавшего в следственном эксперименте, не соответствовали световым приборам, которые имелись на автомобиле Белова. В ходе дополнительного следственного эксперимента видимость проверялась с двух транспортных средств, в том числе с автомобиля Белова. Пешехода отчетливо было видно с места водителя обоих автомобилей за 2,5 сек., а также за 3 сек. по мнению большинства участников, поэтому видимость за 2 сек. не проверялась. Автомобиль, который использовался при проведении дополнительного следственного эксперимента наряду с автомобилем Белова, был предварительно осмотрен с участием специалиста на станции технического обслуживания, внешние световые приборы данного автомобиля соответствовали требованиям ГОСТ. Протокол следственного эксперимента составлялся им после окончания следственного действия в рабочем кабинете, поскольку все участники эксперимента с этим согласились после того, как им были оглашены результаты эксперимента. На следующий день участники эксперимента приезжали и подписывали протокол, сторона защиты подписала протокол позже, через какое-то время. По поводу протокола осмотра места происшествия, имеющегося в материалах дела, полагает, что все данные в протокол были внесены следователем С.Л.А. на месте происшествия, он получил протокол в материалах дела таким, какой он есть сейчас, никакие дополнения и исправления в него не вносил;
- показаниями специалиста П.С.В. в суде и его оглашенными показаниями, данными в ходе предварительного следствия, согласно которым он осматривал автомобиль Белова. Выяснялся вопрос о соответствии либо несоответствии его автомобиля и автомобиля, идентичного ему. Проверить, соответствуют ли требованиям ГОСТ фары, когда одна разбита и произошло смещение второй, невозможно. Если маркировка у фар аналогичная, и повреждений на них нет, то фары идентичные. Также все зависит от степени загрязнения фар, от того, имеется ли коррозия рефлектора светоотражателя. Даже если года выпуска автомобилей разные, но фары и освещение у них одинаковые, т.е. маркировка на них одна и та же, то такие автомобили соответствуют друг другу, идентичны, возможно проведение следственного эксперимента с их использованием. Кроме того, он показал, что расстояние, которое преодолеет пешеход за 1,5 и 2 секунды при темпе движения 1,4 и 1,68 м/сек. составляет от 2,1 м. до 3,36 м.;
- показаниями эксперта Д.Р.И., в суде о том, что им проводилась дополнительная автотехническая экспертиза по делу, для производства которой ему были представлены протокол осмотра места происшествия, схема ДТП, материалы дела. Также он руководствовался выводами эксперта М.А.В. при первоначальной экспертизе. Установлено, что в схеме ДТП и в протоколе осмотра места происшествия протяженность следов торможения указана, на его взгляд, некорректно, поэтому он подготовил и направил ходатайство следователю на имя начальника следственного управления, которое подписал руководитель экспертного учреждения. В ответе следователем были указаны уточненные установочные данные, в частности, протяженность следов торможения, которыми он руководствовался при проведении экспертизы и даче заключения. По следам торможения им устанавливалась скорость автомобиля Белова, которая составила 57,5 км/ч. Исходя из указанной скорости, им был установлен остановочный путь. Ему были предоставлены данные следов торможения 15,5 м. и 13,7 м., он брал их за основу при проведении экспертизы. Предыдущим экспертным заключением установлено время реакции водителя автомобиля 0,8 с., сомнений это время не вызывало, никем не оспаривалось, ему такой вопрос для дачи заключения поставлен не был, поэтому время реакции он взял из заключения, подготовленного М.А.В. Исходя из обстановки, которая была на месте ДТП, методических рекомендаций, им было взято время реакции 0,8 с. Более того, водитель был предупрежден о том, что он приближается к пешеходному переходу, дорожной разметкой, соответствующими дорожными знаками;
- протоколом осмотра места происшествия, приложенными к нему схемой ДТП и фототаблицей от 21.09.2018, согласно которым на месте происшествия имеются знаки 5.19.1, 5.19.2 "Пешеходный переход", установленные с обеих сторон проезжей части и "зебра" на асфальте. Освещение отсутствует. Место наезда находится на пешеходном переходе в 5 м. от края проезжей части справа по ходу движения <...>. На асфальте с правой стороны обнаружены следы торможения длиной 15,5 м. и 13,7 м., которые начинаются перед пешеходным переходом и заканчиваются за ним;
- протоколом осмотра предметов от 21.05.2019, согласно которому осмотрен автомобиль <...> государственный регистрационный знак <...>. Повреждены правая передняя фара, капот автомобиля в правой передней части имеет вмятину, ветровое стекло в правой части сломано. В левой противотуманной фаре сломан прозрачный корпус, в правой части бампера противотуманная фара отсутствует. Фара висит на одном проводе, имеющим 2 сечения. Фары имеют помутнения желтого цвета, не работают;
- заключением эксперта ..., согласно которому смерть Н.Д.Д. наступила от последствий травматического шока, полиорганной недостаточности, развившихся в результате тяжелой тупой сочетанной травмы головы, груди, правой верхней конечности, таза. Обнаружены следующие повреждения: <...> Все повреждения образовались прижизненно в короткий период времени незадолго до поступления в стационар в результате воздействия твердого тупого предмета или при ударе о таковой, каковыми могли быть части движущегося транспортного средства и дорожное покрытие в момент дорожно-транспортного происшествия и расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни, в данном случае приведшие к смерти. Наиболее вероятно, с учетом характера, тяжести, локализации повреждений и механизма их образования, Н.Д.Д. в момент наезда находился в вертикальном положении и был обращен передне-боковой правой поверхностью туловища к движущемуся транспортному средству;
- протоколом дополнительного следственного эксперимента от 25.07.2019, согласно которому в эксперименте участвовали автомобили <...>, государственный регистрационный знак <...> и <...>, государственный регистрационный знак <...>. Скорость движения пешехода Н.Д.Д. по проезжей части составила около 1,4 м/сек. При взаимном расположении транспортных средств и статиста пешеход с рабочего места водителя обоих автомобилей виден за 3 сек. до наезда по версии понятых, потерпевшего Н.Д.Д., его представителя С.Н.Б., и не виден по версии Белова, защитника Попко. При взаимном расположении указанных транспортных средств, автобуса и статиста пешеход с рабочего места водителя автомобилей виден за 2,5 сек. до наезда по версии понятых, участвующих лиц. По версии привлеченного лица Ф.А.С. с рабочего места водителя автомобиля Белова виден силуэт пешехода на отметках 4,2 и 5,04 м., с рабочего места водителя второго автомобиля на отметках 4,2 и 5,04 м. виден отчетливо. По мнению Ф.А.С., если бы на ветровом стекле ... отсутствовали повреждения, на нем не было бы налета пыли, а также правая блок-фара не имела бы повреждений, видимость пешехода с рабочего места водителя была бы лучше;
- заключением эксперта ..., согласно которому при условии, что момент возникновения опасности для движения водителю возникает за 2,5 сек. и за 3 сек., водитель автомобиля <...> располагал технической возможностью предотвратить наезд на пешехода путем применения торможения в указанный момент. В заданной следствием дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля Белов А.Б. должен был руководствоваться п.п.10.1, 14.1 ПДД РФ. При условии, что момент возникновения опасности для движения водителю возникает за 2,5 сек. и за 3 сек., с технической точки зрения действия водителя данного автомобиля не соответствовали абзацу 2 п.10.1 и п.14.1 ПДД РФ и находятся в причинной связи с происшествием;
- а также иными исследованными судом доказательствами, приведенными в приговоре.
При наличии такой совокупности доказательств суд обоснованно признал доказанным обвинение Белова А.Б. в совершении инкриминируемого преступления.
Правила оценки доказательств, предусмотренные ст.88 УПК РФ, судом соблюдены, все значимые фактические данные судом приняты во внимание.
Процедура рассмотрения уголовного дела судом не нарушена. Принцип состязательности процесса соблюдён. Сторонам предоставлена равная возможность для предоставления доказательств. При этом суд обоснованно посчитал, что доказательства защиты не опровергают вины осужденного в совершенном преступлении. Все ходатайства участников процесса рассмотрены как в ходе предварительного расследования, так и судебного разбирательства, по ним приняты законные и обоснованные решения.
Существенные противоречия в показаниях свидетелей Д.Н.Ц., Ж.В.С., С.Д.Н., П.С.В., влияющие на оценку их достоверности, устранены судом путем оглашения ранее данных ими показаний, которые они подтвердили.
Обвинительное заключение составлено в соответствии со ст.220 УПК РФ, в нём приведены предусмотренные данной нормой закона обстоятельства и доказательства.
Суд первой инстанции правильно посчитал, что показания свидетелей Д.Н.Ц., Х.Е.А., С.Д.Г., Ф.А.С., Ч.В.С., Ж.В.С., С.Д.Н., Ш.В.Т., С.Л.А., К.М.С., взятые в основу приговора, являются достоверными, оснований для оговора ими осужденного не имеется. Эти показания дополняют друг друга и указывают об одних и тех же обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, а также подтверждаются исследованными в судебном заседании материалами дела.
Как следует из приговора, заявленные в жалобах защитника доводы являлись предметом рассмотрения в суде первой инстанции и получили надлежащую оценку в приговоре.
Судом проверялись доводы Белова А.Б. и его защитника о невиновности подсудимого, об отсутствии у него технической возможности предотвращения наезда на потерпевшего, а также о нарушениях, допущенных в ходе предварительного следствия, о недопустимости ряда доказательств. Однако данные доводы суд правильно отверг как несостоятельные.
Результаты следственного эксперимента от 27.01.2019 об отсутствии видимости пешехода за 3 секунды, а также выводы автотехнической экспертизы от 01.04.2019 об отсутствии у Белова А.Б. технической возможности предотвращения наезда на потерпевшего, по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствую о невиновности осужденного в совершенном преступлении. Так из показаний свидетелей К.М.С. и Б.К.Д. следует, что при проведении следственного эксперимента от 27.01.2019 использовался автомобиль, который не был проверен на соответствие характеристик свечения его фар таким же характеристикам фар автомобиля под управлением Белова А.Б.
При проведении следственного эксперимента 25.07.2019 наряду с модельным автомобилем использовался автомобиль, с участие которого произошло ДТП. С учетом пояснений всех участвующих лиц (кроме осужденного и его защитника) о том, что световые характеристики фар данных автомобилей существенно не отличались (за исключением разбитого рассеивателя фары на автомобиле Белова А.Б.) суд считает, что в ходе следственного эксперимента от 25.07.2019 были созданы условия, максимально приближенные к условиям, имевшим место в момент ДТП.
Кроме того, при проведении следственного эксперимента от 27.01.2019 не проверялась видимость пешехода за 2,5 секунды до наезда. При следственном эксперименте от 25.07.2019 с учетом наличия трещин на лобовом стекле автомобиля Белова, пыли и грязи на нем, а также разбитой фары, установлено, что пешехода было видно за 3 секунды (50 м.) и за 2,5 секунды (41,5 м.) до наезда, что подтвердили все участники следственного эксперимента, кроме Белова и его защитника.
При таких обстоятельствах суд считает, что первоначальная автотехническая экспертиза от 1.04.2019 проведена на основании следственного эксперимента, проведенного в условиях, существенно отличающихся от имевших место в момент ДТП.
С учетом изложенного выводы заключения автотехнической экспертизы от 28.08.2019, проведенной на основании повторного следственного эксперимента от 25.07.2019, являются верными.
Заключения обеих автотехнических экспертиз исследованы судом, приведены в приговоре и оценены наряду с другими доказательствами.
Вопреки доводам жалоб защитника в приговоре установлено место наезда на потерпевшего - пешеходный переход вблизи остановки общественного транспорта <...>, обозначенный дорожными знаками и горизонтальной дорожной разметкой <...>. Какой-либо неопределенности такая формулировка не содержит.
Кроме того, расположение нерегулируемого пешеходного перехода именно в месте, указанном в приговоре, подтверждено при проведении следственных экспериментов 27.01.2019 и 25.07.2019, в которых принимали участие как Белов А.Б., так и его защитник. При этом указанные лица не вносили замечания о несогласии с местом нахождения пешеходного перехода.
Вопреки доводам жалоб защитника установленное следователем место наезда на потерпевшего подтверждается показаниями свидетеля Д.Н.Ц., которая видела, как Н.Д.Д. начал перпендикулярно продольной оси дороги шагом пересекать ее по пешеходному переходу, при этом встречных автомобилей для осужденного не было.
Данные показания Д.Н.Ц. объективно подтверждаются заключением дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшего, согласно выводам которой в момент наезда потерпевший находился в вертикальном положении и был обращен правой передне-боковой поверхностью туловища к движущемуся транспортному средству.
Показания допрошенной в суде эксперта Д.А.М. о том, что, скорее всего, потерпевший был расположен к транспортному средству передней поверхностью туловища и боковой либо передней с переходом на боковую, не опровергают выводы суда в этой части, поскольку носят вероятностный характер. Кроме того, возможное изменение положения тела потерпевшего непосредсвенно перед совершением в отношении него наезда автомобиля может быть связано с обнаружением им надвигающейся опасности с целью избежания столкновения.
С учетом изложенного суд обоснованно отверг позицию защиты о том, что потерпевший Н.Д.Д. пересекал дорогу бегом, по диагонали, за пределами разметки пешеходного перехода.
Также суд правильно не согласился с доводами защитника о недопустимости протокола осмотра места происшествия от 21.09.2018. Так, как следует из показаний сотрудников полиции С.Л.А., Ч.В.С., Ш.В.Т., а также понятых Ж.В.С. и С.Д.Н., протокол осмотра места происшествия составлялся следователем С.Л.А. на месте одновременно с составлением схемы места дорожно-транспортного происшествия. Принадлежность внесенных изменений о величине следов торможения С.Л.А. ею не отрицается и никем не оспаривается. С учетом соответствия указанных изменений величине следов торможения, отраженной в схеме дорожно-транспортного происшествия, которая является приложением к протоколу осмотра места происшествия, а также отсутствия замечаний на протокол осмотра места происшествия суд признает эти исправления допустимыми.
При этом судом учтено, что величины следов торможения при проведении обеих автотехнических экспертиз брались экспертами из схемы дорожно-транспортного происшествия.
Помимо этого суд правильно отверг доводы защитника о недопустимости протокола осмотра места происшествия ввиду неуказания следователем наименования, длины, инвентарного номера, сведений о поверке и допуске для измерений использованной рулетки. По мнению суда, указанное средство измерения было применено в ходе осмотра места происшествия обоснованно, возражений от участников осмотра против применения рулетки не поступило. Рулетка не относится к высокотехнологическим средствам измерения, поверка которых является обязательным условием для их использования.
Доводы защитника о том, что протокол осмотра места происшествия после его подписания на месте 21.09.2018 был дополнен в части разъяснения Белову А.Б. содержания ст.51 Конституции РФ, а также в части изменений протяженности следов торможения, приложения к протоколу схемы места происшествия, сведений об оглашении протокола следователем, отсутствии замечаний на протокол от участвующих в осмотре лиц, судом также правильно признаны несостоятельными. Так, следователь С.Л.А. суду показала, что заполнила весь протокол на месте его составления, никаких сведений в него не дописывала. Ее показания в этой части подтверждаются показаниями понятых Ж.В.С. и С.Д.Н. о том, что они подписали протокол на месте, замечаний не имелось. Показания указанных лиц подтверждаются самим протоколом, который исследовался в суде первой инстанции. Как видно из протокола, он заполнен одним почерком, с использованием одного и того же по цвету красителя.
Не влияют на выводы суда в этой части представленные экспертами М.А.В. и Д.Р.И. копии протокола осмотра места происшествия от 21.09.2018, поскольку источник их происхождения не определен, эти копии не заверены, идентичными не являются.
Поэтому происхождение представленных экспертами М.А.В. и Д.Р.И. копий протокола осмотра места происшествия, отличающихся от имеющегося в уголовном деле протокола от 21.09.2018, не ставит под сомнение его достоверность.
Неразъяснение Белову А.Б. в ходе осмотра места происшествия его прав в соответствии с положениями ч.1.1 ст.144 УПК РФ не свидетельствует о недопустимости указанного протокола, поскольку содержание ст.51 Конституции РФ ему разъяснялось, а осмотр проводился в целях установления места совершения ДТП, а также фиксации и изъятия доказательств по делу.
Как следует из показаний свидетелей С.Д.Н., Ч.В.С., Ш.В.Т., Ж.В.С., а также следователя С.Л.А. место наезда на потерпевшего было установлено со слов Белова А.Б.
Таким образом, судом устранено неуказание в протоколе осмотра места происшествия, а также прилагаемой к нему схеме на то, что место наезда на потерпевшего установлено со слов водителя. Как видно из протокола осмотра места происшествия, а также схемы к нему, оба этих документа подписаны всеми участвующими лицами без замечаний, что свидетельствует о том, что эти лица были согласны с протоколом осмотра места происшествия и схемой места происшествия.
Сама схема места происшествия является приложением к протоколу осмотра места происшествия, о чем прямо указано в данном протоколе. Кроме того, как пояснила суду следователь С.Л.А., схема составлялась инспектором ДПС Ч.В.С. по ее поручению, что подтвердил и сам Ч.В.С.
Указание в схеме места происшествия того, что она составлена в 22 час. 40 мин., а осмотр места происшествия окончен в 22 часа, не ставит под сомнение достоверность указанных документов. По мнению суда, техническое завершение изготовления схемы на 40 минут позже проведенного осмотра, при условии, что протокол осмотра места происшествия и схема к нему составлялись разными лицами, уголовно-процессуальному закону не противоречит.
Показания Белова А.Б. о несогласии с местом наезда на потерпевшего, отсутствии вины, суд верно расценил как способ защиты с целью уклонения от уголовной ответственности за содеянное.
Также суд обоснованно отклонил как несостоятельные все доводы защитника о необоснованном использовании при проведении 25.07.2019 следственного эксперимента автомобиля <...>, государственный регистрационный знак <...> (регион <...>), ввиду несоответствия его осветительных приборов требованиям ГОСТа. Понятые Х.Е.А. и С.Д.Г., потерпевший Н.Д.Д., его представитель С.Н.Б., а также приглашенный по ходатайству защитника Попко Д.А. Ф.А.С. подтвердили видимость статиста с места водителя обоих автомобилей на расстоянии 50,1 м. и 41,75 м. При этом суд учел, что при проведении следственного эксперимента из салона автомобиля <...>, государственный регистрационный знак <...> (регион <...>) участники видели статиста через имеющее значительные повреждения лобовое стекло, а также при освещении дороги правой фарой с разбитым рассеивателем. Указанное обстоятельство свидетельствует о том, что перед наездом на потерпевшего, когда указанные повреждения отсутствовали, с места водителя автомобиля видимость была такая же или лучше.
Довод Белова А.Б. о том, что изъятый в ходе осмотра места происшествия его автомобиль "стоял на стоянке в неопечатанном виде, в связи с чем доступ третьих лиц к нему не был ограничен, в результате чего осветительные лампы в фарах могли поменять, поскольку на следственном эксперименте свет от них был ярче, суд правильно отверг как голословный.
Принимая во внимание тот факт, что результаты следственного эксперимента от 25.07.2019 в части видимости из обеих машин полностью соответствуют друг другу, то есть видимость из обеих автомашин была одинаковая и ухудшалась только из автомобиля <...>, государственный регистрационный знак <...> (регион <...>), за счет имевшихся повреждений лобового стекла, налета пыли, суд правильно посчитал, что следственный эксперимент проведен в соответствии с УПК РФ.
Довод жалоб защитника о том, что потерпевший Н.Д.Д. и свидетель Д.Н.Ц. перед началом следственного эксперимента не были предупреждены об уголовной ответственности по ст.307,308 УК РФ, является несостоятельным, поскольку согласно материалам уголовного дела указанные лица были предупреждены об уголовной ответственности (т.1 л.д.220).
Заключение автотехнической судебной экспертизы ... от 28.08.2019 суд правильно признал допустимым доказательством, поскольку оно проведено на основании относимого и допустимого протокола следственного эксперимента от 25.07.2019, выполнено квалифицированным экспертом, имеющим соответствующее разрешение и допуск, выводы эксперта мотивированны и научно обоснованы, а потому сомнений у суда не вызывают.
Суд пришел к правильному выводу о том, что предоставление по запросу эксперта за подписью своего начальника Я.С.А. уточняющих сведений следователем в письме, подписанным руководителем следственного органа З.Д.А. закон не нарушает и на допустимость заключения эксперта не влияет.
Так, в судебном заседании эксперт Д.Р.И. показал, что в ходе экспертного исследования возникла необходимость в предоставлении уточняющих сведений, о чем он подготовил соответствующий запрос следователю, который подписал у своего начальника. На данный запрос им получен ответ, который он использовал при проведении экспертизы. Следователь Б.К.Д. данные показания подтвердил. При таких обстоятельствах подписание запроса и ответа на него руководителями соответствующих подразделений МВД по РБ не свидетельствует о вмешательстве этих руководителей как в ход расследования, так и в самостоятельность и независимость эксперта при проведении автотехнической экспертизы. Указанные обстоятельства на допустимость автотехнической экспертизы ... от 28.08.2019 не влияют.
Доводы защитника, касающиеся технических характеристик автомобиля <...>, государственный регистрационный знак <...> (регион <...>) судом оценке не подлежат, поскольку 22.05.2019 следственный эксперимент был прерван ввиду несоответствия дорожной обстановки, то есть фактически не проводился.
Также суд правильно отверг доводы защитника о том, что следы торможения, зафиксированные в ходе осмотра места происшествия, не принадлежали автомобилю под управлением Белова А.Б. Указанные доводы опровергаются показаниями следователя С.Л.А., инспектора ДПС Ч.В.С. и понятых Ж.В.С. и С.Д.Н. о том, что на месте было видно, что по направлению, а также своим характеристикам эти следы были оставлены колесами автомобиля <...>, государственный регистрационный знак <...> (регион <...>), поскольку они располагались по траектории его движения, начинались перед пешеходным переходом и заканчивались за ним, были свежие. Поэтому суд правильно отверг как несостоятельные доводы Белова А.Б. о том, что при возникновении опасности в виде появившегося на дороге пешехода он применил экстренное торможение без блокировки колес.
Также суд правильно оценил противоречивость показаний Белова А.Б., данных им в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Так, допрошенный в ходе предварительного следствия Белов А.Б. показал, что наезд на пешехода совершен им за пешеходным переходом, в судебном же заседании показал, что место наезда находится до пешеходного перехода.
На основании проведенного 25.07.2019 следственного эксперимента, а также заключения автотехнической экспертизы ... от 28.08.2019 суд пришел к правильном выводу о том, что Белов А.Б., управляя технически исправным автомобилем, подъезжая к нерегулируемому пешеходному переходу, о чем ему было достоверно известно, видя, что в остановочном кармане произвел остановку маршрутный автобус, в нарушение Правил дорожного движения РФ не предпринял мер к снижению скорости для обеспечения контроля над дорожной ситуацией. Вследствие допущенных нарушений, Белов А.Б. совершил наезд на Н.Д.Д., в результате которого потерпевший получил повреждения, приведшие к его смерти. При этом Белов А.Б. имел техническую возможность предотвратить наезд на Н.Д.Д., заблаговременно снизив скорость и применив торможение. Сознательно нарушая Правила дорожного движения РФ, Белов А.Б. не предвидел наступления от своих действий смерти Н.Д.Д., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности мог и должен был предвидеть ее наступление.
Таким образом, суд правильно установил фактические обстоятельства дела и верно квалифицировал действия осужденного Белова А.Б. по ч.3 ст.264 УК РФ, как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.
При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденного, обстоятельства, смягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, а также требования разумности и справедливости.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Белову А.Б., суд правильно учел явку с повинной, признание факта наезда на потерпевшего, положительную характеристику, возраст, принесение извинений потерпевшему, факт привлечения к уголовной ответственности впервые, частичное признание исковых требований потерпевшего.
Оснований для признания иных обстоятельств в качестве смягчающих наказание осужденного не имеется.
Обстоятельств, отягчающих наказание осужденного, не имеется.
При назначении наказания суд верно применил положения ч.1 ст.62 УК РФ.
Выводы суда об отсутствии оснований для применения ч.6 ст.15, ст.64, 73 УК РФ надлежащим образом мотивированы и являются правильными.
Назначенное осужденному наказание в виде лишения свободы с дополнительным наказанием в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, является справедливым, соразмерным содеянному, будет способствовать исправлению осуждённого и предупреждению совершения им новых преступлений, в связи с чем довод жалобы потерпевшего о чрезмерной мягкости назначенного наказания является несостоятельным.
С учетом положений п."а" ч.1 ст.58 УК РФ суд обоснованно назначил отбывание наказания осужденному в виде лишения свободы в колонии-поселении, определив самостоятельный порядок следования к месту отбывания наказания.
Решение суда о взыскании с осужденного компенсации морального вреда в пользу потерпевшего принято в полном соответствии с законом, с учетом всех заслуживающих внимание обстоятельств,.
Довод жалобы защитника о том, что размер исковых требований подлежит уменьшению в связи с нахождением потерпевшего в момент преступления в состоянии алкогольного опьянения, на законность принятого решения не влияет. Его нахождение в таком состоянии не связано с совершением в отношении него наезда, поскольку, как установлено материалами дела, потерпевший, действовал в рамках правил дорожного движения РФ, переходя дорогу по нерегулируемому пешеходному переходу.
Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену либо изменение приговора, не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
Приговор Тарбагатайского районного суда Республики Бурятия от 23 марта 2020 года в отношении Белова А.Б. оставить без изменения, апелляционные жалобы потерпевшего и защитника без удовлетворения.
Председательствующий:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка