Дата принятия: 26 февраля 2021г.
Номер документа: 22-822/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ САМАРСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 февраля 2021 года Дело N 22-822/2021
<адрес> 26 февраля 2021 года
Судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда в составе:
председательствующего Гадельшиной Ю.Р., судей Воложанинова Д.В., Гуровой Г.Н.,
при секретаре Лазаревой Е.А.,
с участием:
прокурора Авдонина Е.А.,
адвокатов Струкова И.А., Паулова А.Н., Селюковой Е.М.,
осужденного Бакаев О.М.,
рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Струкова И.А., Паулова А.Н., апелляционное представление гособвинителя - помощника прокурора <адрес> Лукина П.Г. на приговор <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым
Бакаев О.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, имеющий высшее образование, женатый, работающий арбитражным управляющим <данные изъяты>, не судимый,
осужден по ч.8 ст.204 УК РФ к 7 (семи) годам лишения свободы со штрафом в размере двукратной суммы коммерческого подкупа в сумме 5000000 рублей с лишением права заниматься деятельностью в качестве арбитражного управляющего, сроком на 3 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислен с даты вступления приговора в законную силу.
Мера пресечения Бакаев О.М. в виде запрета определенных действий изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.
На основании ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания Бакаев О.М. под стражей (с 12.08.2019г. - время задержания в порядке ст.91 УПК РФ по 13.08.2019г. включительно) засчитано в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в колонии строгого режима.
На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ зачтен в срок лишения свободы период нахождения под домашним арестом с 14.08.2019г. по 08.09.2020г. включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
На основании п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ зачтено в срок содержания под стражей время запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, период с 09.09.2020г. по 13.12.2020г. из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей.
Арест, наложенный постановлением Самарского районного суда <адрес> от 23.01.2020г. на имущество, принадлежащее Бакаев О.М.: нежилое помещение площадью 252,6 кв.м., расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - доля 946/25260 в праве собственности; нежилое помещение площадью 2,5 кв.м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; нежилое здание площадью 21,7 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; земельный участок площадью 1500 кв.м, расположенный по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; нежилое здание площадью 39,8 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; жилое помещение площадью 55,9 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; земельный участок площадью 2871 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>, кадастровый N, вид права - собственность; автомобиль HYUNDAY IX35 2.0 GLSAT, VIN N, год выпуска 2012, государственный регистрационный знак N; автомобиль HYUNDAY SOLARIS, VIN N, год выпуска 2013, государственный регистрационный знак N; автомобиль ПОРШЕ CAYENNE, VIN N, год выпуска 2004, государственный регистрационный знак N; автомобиль HYUNDAY TUCSON, VIN N, год выпуска 2016, государственный регистрационный знак N - сохранен до исполнения приговора в части взыскания штрафа.
Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Гадельшиной Ю.Р., выступление адвокатов Струкова И.А., Паулова А.Н., Селюковой Е.М., осужденного Бакаев О.М. в поддержание доводов жалоб, мнение прокурора Авдонина Е.А., частично поддержавшего доводы апелляционного представления, проверив материалы дела, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Бакаев О.М. признан виновным в том, что он, являясь лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, незаконно получил деньги за совершение действий в интересах дающего и иных лиц, входящих в его служебные полномочия, а также способствование в силу своего служебного положения указанным действиям, в особо крупном размере, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе адвокат Струков И.А., считая приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить и постановить в отношении осужденного оправдательный приговор.
В обоснование доводов жалобы указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.
Невыполнение Бакаев О.М. действий по подаче в Арбитражном суде <адрес> ходатайств об отложении судебных заседаний по рассмотрению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, по оказанию содействия в подготовке, заключении мирового соглашения с ФНС России и иными кредиторами, которое от лица <данные изъяты> должен был подписать он, как конкурсный управляющий, и последующем утверждении Арбитражным судом <адрес>, в результате чего отпадут основания для рассмотрения судом по существу заявления о привлечении Свидетель N 1., его супруги Свидетель N 2 и брата Свидетель N 3 к субсидиарной ответственности - могло повлечь ряд негативных последствий как для кредиторов, так и для осужденного, который в случае бездействия мог быть привлечён к ответственности по жалобе любого заинтересованного лица, в том числе в этом случае уже именно на него была бы возложена субсидиарная ответственность.
В соответствии с Законом о банкротстве, решение о привлечении лиц к субсидиарной ответственности либо о заключении мирового соглашения может быть утверждено лишь Арбитражным судом, но не конкурсным управляющим, поскольку принятие таких решений не входило в компетенцию последнего. Кроме того, решение об удовлетворении-неудовлетворении ходатайства об отложении судебного разбирательства относится к исключительной компетенции суда.
Из материалов дела, в том числе показаний Бакаев О.М., специалиста Свидетель N 4, Свидетель N 5, Свидетель N 6 следует, что фактически осужденным в рамках его полномочий выполнялись действия, связанные с подачей заявления о привлечении определенных лиц к субсидиарной ответственности, принятием мер по заключению мирового соглашения, о чем также свидетельствует оспаривание незаконных сделок по реализации имущества <данные изъяты>, то есть в соответствии с действующим законодательством и в рамках прав, предоставленных арбитражному управляющему по закону. Согласно представленной характеристики от <данные изъяты> Бакаев О.М., как конкурсный управляющий, всегда вел свою деятельность активно, добросовестно, честно, ответственно.
Согласно показаниям Бакаев О.М., действия, направленные на заключение мирового соглашения, принимались в связи с тем, что такой исход являлся наилучшим в деле о банкротстве для всех участвующих, в том числе и для рейтинга конкурсного управляющего.
Из всех доказательств следует, что при общении между Бакаев О.М. и Свидетель N 3 обсуждался только вопрос выплаты вознаграждения, его размера и порядка выплаты и никогда не оговаривалась выплата денег в виде какого-либо другого основания. Нарушение порядка выплаты вознаграждения, установленного законом, не является уголовно наказуемым деянием.
Судом не установлено наличие объективной и субъективной стороны преступления. В приговоре суд не указал конкретную норму нарушенного его подзащитным материального закона и в связи с чем его действия признаны незаконными.
Вред, как обязательное условие привлечения лица к уголовной ответственности за коммерческий подкуп по настоящему делу не установлен и не указан в обвинительном заключении. Однако, суд самостоятельно определил, что в данном случае "получение коммерческого подкупа существенно нарушает права и свободы физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международных прав, Конституции Российской Федерации".
Суд не мотивировал, что выполнение действий Бакаев О.М. осуществлял именно в интересах дающего лица. Из материалов дела следует, что подача заявления в Арбитражный суд о привлечении определенных лиц к субсидиарной ответственности интересам Свидетель N 1. не отвечали.
Делая вывод о том, что Бакаев О.М. действовал в интересах Свидетель N 1, Свидетель N 2, Свидетель N 3, суд не дал оценку тому обстоятельству, что в исковом заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, также включались требования к Свидетель N 7, Свидетель N 8, Свидетель N 9 Свидетель N 10, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> <данные изъяты>), интересы которых затрагивались наряду с интересами указанных выше лиц.
Заявление о противоправных действиях поступило только от Свидетель N 1, который при совершении своих действий руководствовался неприязнью к осужденному, с чем связано критическое отношение защиты к показаниям Свидетель N 1 о корыстном умысле Бакаев О.М. при подаче искового заявления о привлечении определенных лиц к субсидиарной ответственности, принятии мер по заключению мирового соглашения и др., поскольку осуществляемые им действия в целях реализации задач, установленных законом, стали затрагивать интересы Свидетель N 1., пожелавшего отстранить Бакаев О.М. от указанной должности.
Приговором не опровергнуто со ссылкой на доказательства то обстоятельство, что Бакаев О.М. собирался вносить полученные денежные средства на счет для последующего их получения после утверждения размера вознаграждения арбитражным судом.
Вывод суда первой инстанции о том, что конкурсный управляющий вправе претендовать только на проценты, полученные от реализации конкурсной массы, не соответствует действующему законодательству. Суд, признавая несостоятельными доводы Бакаев О.М. о том, что полученные денежные средства являлись выплатой дополнительного стимулирующего вознаграждения, не привёл достаточных доказательств. Вывод суда о том, что для данной выплаты необходимо решение собрания кредиторов сделан без конкретной ссылки на нормы материального права.
Суд не опроверг, что на собрании, назначенном на следующий день после задержания и несостоявшимся по причине задержания конкурсного управляющего Бакаев О.М., вопрос о размере вознаграждения не был бы разрешен. Бакаев О.М. имеет право на вознаграждение, в связи с чем обратился в арбитражный суд, поскольку выплаты в соответствии с ранее достигнутыми договорённостями не произошло. Судом остался неисследованным вопрос о размере неполученного вознаграждения, в том числе фиксированного, на момент получения денег.
Вывод о нелогичности доводов подсудимого в части получения меньшей в 4 раза суммы, чем полагалось бы после привлечения к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника и не включения суммы вознаграждения в размере 2,5 млн.руб. в проект мирового соглашения при фактическом обеспечении данной суммы наличными Свидетель N 1, наоборот является логичным. Расчет производит арбитражный управляющий самостоятельно и, соответственно, уменьшение суммы является правом арбитражного управляющего. О том, чтобы не включать в текст мирового соглашения размер вознаграждения конкурсного управляющего была просьба самого Свидетель N 1, который является аффилированным лицом к должнику - <данные изъяты>. Учитывая реальность удовлетворения заявления взыскания, именно Свидетель N 1 предложил выплатить меньше, но раньше.
Противоречивым является вывод суда, который считает уменьшение нелогичным, но при этом говорит о том, что он мог бы получить вознаграждение в меньшем размере, чем он рассчитывал. Кроме того, при тех активных действиях, которые были произведены Бакаев О.М., оснований для полного отказа в выплате вознаграждения нет.
Все доводы защиты о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона и признании доказательств недопустимыми были необоснованно отклонены судом, ряд из которых не был мотивирован.
Суд, в нарушение ч.3 ст.15 УПК РФ выступил в роли органа уголовного преследования на стороне обвинения и рассмотрел уголовное дело с обвинительным уклоном.
Суд первой инстанции, указав в приговоре, что учёл материальное положение Бакаев О.М., не указал конкретно, каким образом и в чём оно выражается, а также причины назначения при этом дополнительного наказания в виде штрафа в сумме пять миллионов рублей, при этом без рассрочки его выплаты.
В апелляционной жалобе адвокат Паулов А.Н. указывает, что приговор в отношении Бакаев О.М. считает не обоснованным и незаконным, подлежащим отмене с вынесением оправдательного приговора в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.8 ст.204 УК РФ по следующим основаниям.
Суд, вслед за органами предварительного следствия, не определил, за что именно осужденный получил деньги - за совершение действий, входящих в его служебные полномочия, либо за то, что он мог способствовать в силу служебного положения таким действиям. Суд в обжалуемом приговоре утверждает, что Бакаев О.М. получил деньги и за то, и за другое одновременно, "а именно, за заявление в арбитражном суде <адрес> ходатайств об отложении судебных заседаний по рассмотрению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности и оказание содействия в подготовке, заключении мирового соглашения с ФНС России и последующего утверждения его арбитражным судом". Приговор, не содержит указания на оказание влияния Бакаев О.М. на кого-либо при совершении им способствования определенным действиям.
Из приговора следует, что суд предполагает оказание влияния Бакаев О.М. в силу своего служебного положения и авторитета на решения должностных лиц ИФНС России и судей Арбитражного суда <адрес>, но не указывает на это в приговоре. Оказание содействия в подготовке мирового соглашения не входит в служебные полномочия конкурсного управляющего, но ему и не запрещено это делать. Консультирование Свидетель N 11 относительно проекта мирового соглашения невозможно назвать содействием в его подготовке, а каких-либо иных действий Бакаев О.М., связывающих его с подготовкой текста мирового соглашения в приговоре не указано. Более того, Бакаев О.М. отправил Свидетель N 11 лишь ссылки на дела, рассмотренные арбитражным судом, в которых имеются образцы утвержденных судом мировых соглашений.
Заявление в арбитражном суде <адрес> ходатайств об отложении судебных заседаний по рассмотрению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности - это действия, не входящие в круг служебных полномочий именно конкурсного управляющего, а право любого участника судебного процесса, причем решение об удовлетворении ходатайства ли отказе в его удовлетворении принимает только суд.
Считает ошибочным выводы суда о том, что поскольку преступление, предусмотренное ст. 204 УК РФ считается оконченным с момента получения предмета подкупа и относится к преступлениям с формальным составом установление вреда не требуется и противоречит закону. Суд справедливо указывает, что вред может выражаться в причинении не только материального, но иного вреда: нарушении конституционных прав и свобод граждан, подрыве деловой репутации организации, создании помех и сбоев в ее работе и т.д. Суд исключил указание на характер причиненного вреда из обвинения и в нарушение требований ст.252 УПК РФ указал свое видение характера вреда, причиненного действиями Бакаев О.М. - нарушение прав и свобод неких физических и юридических ниц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ. Считает ошибочным мнение суда о том, что в случае заключения мирового соглашения конкурсный управляющий утратит право на получение дополнительного стимулирующего вознаграждения, т.к. отпадут основания для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. Суд не указывает, на какой норме закона это мнение основывается, при этом, исключив из обвинения ссылку на положения ст. 20.6 Закона о банкротстве, в соответствии с которой если после подачи арбитражным управляющим заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующее должника лицо или иное лицо удовлетворило требования кредитора (кредиторов) или предоставило должнику денежные средства, достаточные для удовлетворения требований кредитора (кредиторов).. .конкурсный управляющий имеет право на выплату суммы процентов, если докажет, что такое удовлетворение требований кредитора (кредиторов) вызвано подачей указанного заявления арбитражным управляющим. Заключение мирового соглашения выгодно было в первую очередь государству в лице ФНС России, которое получало всю задолженность по налогам, включая проценты. Суд не учел мнение по данному поводу допрошенных в качестве свидетелей представителей ФНС России, подтвердивших выгоду (а не вред) государству и его интересам от действий, совершенных Бакаев О.М., и инкриминируемых ему в качестве преступных. Не учел суд и показания по этому поводу специалиста Свидетель N 4, мнение Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих, и иные доказательства.
Суд в приговоре перечисляет сами "доказательства", не доказывающие ничего, не раскрывая их содержания и не указывая что именно (какая фраза диалога, какой вывод эксперта, какой файл флэш-карты и т.д.) доказывает виновность осужденного. При этом судом не указано, почему им не приняты аргументы стороны защиты, напротив считающей большинство указанных доказательств доказательствами невиновности Бакаев О.М.. Указанные в приговоре, опять же, как доказательства виновности, показания свидетелей, кроме показаний свидетеля Свидетель N 1, также не доказывают получение денег Бакаев О.М. именно в качестве коммерческого подкупа. Суд доверяет показаниям Свидетель N 1, несмотря на очевидную его заинтересованность в осуждении Бакаев О.М. Утверждения суда о том, что показания Свидетель N 1 согласуются с другими доказательствами по делу, голословны и не обоснованы. Не согласен с оценкой судом показаний свидетелей защиты Свидетель N 12, Свидетель N 13, специалиста Свидетель N 4, заключений специалиста и Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих о том, что они не содержат информации, порождающей сомнения в совершении Бакаев О.М. инкриминируемого ему деяния. Считает, что они доказывают законность действий Бакаев О.М., имевшего полное законное право на получение вознаграждения.
Обвинительный приговор основан исключительно на показаниях одного Свидетель N 1, все остальные множественные доказательства, исследованные в ходе судебного следствия, судом проигнорированы без объяснения причин, вопреки их содержанию названы доказательствами вины, хотя являются доказательствами невиновности.
Как указывалось стороной защиты в ходатайстве о возвращении дела прокурору и речи в прениях, в соответствии с обвинением, предъявленным Бакаев О.М. на предварительном следствии, следствие и прокурор, утвердивший обвинительное заключение, считают, что Бакаев О.М. добивался незаконного получения денежных средств от Свидетель N 1 путем обмана, что свидетельствует об ошибочной квалификации действий Бакаев О.М. по ст.204 УК РФ, так как при установлении совершения Бакаев О.М. указанных действий, обвинение ему следовало предъявить в совершении преступления, предусмотренного ст.159 УК РФ. Суд при постановлении приговора частично исключил из обвинения формулировки, описывающие состав преступления, предусмотренного ст.159 УК РФ, не смог установить единый умысел и согласованную направленность действий дающего коммерческий подкуп и получающего его - из текста приговора следует, что Бакаев О.М. действовал только в своих корыстных интересах, утверждая, что "Бакаев О.М., стараясь придать видимость законности своим действиям., сообщил Свидетель N 1 заведомо не соответствующую действительности информацию".
В апелляционном представлении гособвинитель - старший помощник прокурора <адрес> Лукин П.Г. считает приговор подлежащим изменению ввиду неправильного применения уголовного закона, несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
В обоснование доводов представления указывает, что в резолютивной части приговора суд неверно разрешилсудьбу вещественных доказательств. Пунктом 6 части 3 ст. 81 УПК РФ предусмотрено, что предметы передаются законным владельцам, а при неустановлении последних переходят в собственность государства. Подпунктом "б" п.4 ч.2 ст.82 УПК РФ предусмотрено, что ценности после производства необходимых следственных действий возвращаются их законному владельцу, если это возможно без ущерба для доказывания.
В ходе предварительного следствия у Свидетель N 1 изъят диктофон Edic mini CARD 16 А97. Суд, в нарушение вышеуказанных ст.ст.81-82 УПК РФ, постановилпосле вступления приговора в законную силу хранить диктофон при уголовном деле, хотя данный предмет является ценностью с учетом его стоимости и подлежит возврату законному владельцу.
Согласно ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу засчитывается в срок лишения свободы из расчета 1 день за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В нарушение данной статьи, суд не засчитал в срок отбытия наказания время с даты взятия под стражу Бакаев О.М. в зале суда в день провозглашения приговора с ДД.ММ.ГГГГ по дату вступления приговора в законную силу.
Согласно п."м" ч.1 ст.63 УК РФ суд признает отягчающим обстоятельством совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу своего служебного положения или договора.
Материалами уголовного дела установлено, что у Бакаев О.М. имелось служебное положение - конкурсного управляющего, в связи с которым имел особое доверия со стороны Свидетель N 1, которое использовал и чем способствовал совершению преступления, сообщая Свидетель N 1 о законности требуемых денег, которые он может получить при привлечении к субсидиарной ответственности и до фактического привлечения. Однако суд не учел данное обстоятельство как отягчающее.
Бакаев О.М. совершил преступление, отнесенное законодателем к категории "особо тяжкое", вместе с тем суд назначил наказание явно несоразмерно содеянному, что искажает суть правосудия и смысл судебного решения, как акта правосудия, поскольку влечет неоправданное улучшение положения осужденного. Судом не установлены исключительные обстоятельства и смягчающие обстоятельства, предусмотренные ч. 1 ст. 61 УК РФ, имеются отягчающие обстоятельства, в связи с чем назначение минимального наказания по нижнему пределу санкции статьи является чрезмерно мягким.
Просит приговор <адрес> от 14.12.2020 в отношении Бакаев О.М. изменить, указать в резолютивной части приговора:
вещественное доказательство - диктофон Edic mini CARD 16 А97 вернуть законному владельцу Свидетель N 1 после вступления приговора в законную силу;
зачесть время содержания Бакаев О.М. под стражей с даты провозглашения приговора и взятия под стражу в зале суда, т.е. с 14.12.2020 по дату вступления приговора в законную силу из расчета 1 под стражей за 1 день лишения свободы;
признать отягчающим обстоятельством п. "м" ч. 1 ст. 63 УК РФ -совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу своего служебного положения;
Увеличить размер наказания, назначив лишение свободы сроком на 10 лет в исправительной колонии строгого режима с штрафом в размере 20 млн. руб. с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением функций арбитражного управляющего сроком на 5 лет.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение участников процесса, суд приходит к следующим выводам.
Бакаев О.М. в судебном заседании суда первой инстанции вину в совершении преступления, предусмотренного ч.8 ст.204 УК РФ, не признал, утверждая, что преступление не совершал.
Аналогичную позицию Бакаев О.М. занимал и в суде апелляционной инстанции.
Вместе с тем, вывод суда о виновности Бакаев О.М. в совершенном преступлении подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ которых подробно приведен в приговоре.
Согласно ст.20.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 30.12.2020) "О несостоятельности (банкротстве)" арбитражный управляющий имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве, а также на возмещение в полном объеме расходов, фактически понесенных им при исполнении возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве. Вознаграждение в деле о банкротстве выплачивается арбитражному управляющему за счет средств должника, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом. Вознаграждение, выплачиваемое арбитражному управляющему в деле о банкротстве, состоит из фиксированной суммы и суммы процентов. Размер фиксированной суммы такого вознаграждения составляет для конкурсного управляющего - тридцать тысяч рублей в месяц.
При расчете суммы процентов по вознаграждению арбитражного управляющего, предусмотренной пунктами 12, 13, 17 настоящей статьи, не учитывается удовлетворение требований кредиторов, произведенное за счет денежных средств, поступивших в результате привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.
Сумма процентов по вознаграждению арбитражному управляющему, устанавливаемая от размера требований кредиторов, удовлетворенных за счет денежных средств, поступивших в результате привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, определяется и выплачивается в соответствии с настоящим пунктом.
Сумма процентов, определяемая в соответствии с настоящим пунктом, подлежит удержанию и выплате из денежных средств, поступивших в конкурсную массу в связи с исполнением судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, в размере тридцати процентов, включая расходы на выплату вознаграждения лицам, привлеченным арбитражным управляющим для оказания услуг, способствовавших привлечению к субсидиарной ответственности и (или) исполнению судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности.
Если после подачи арбитражным управляющим заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующее должника лицо или иное лицо удовлетворило требования кредитора (кредиторов) или предоставило должнику денежные средства, достаточные для удовлетворения требований кредитора (кредиторов) в соответствии с реестром требований кредиторов в порядке и на условиях, которые предусмотрены статьями 71.1, 85.1, 112.1, 113, 125, 129.1 настоящего Федерального закона, либо если после использования кредитором права, предусмотренного подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 настоящего Федерального закона, данный кредитор получит денежные средства от исполнения судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, арбитражный управляющий имеет право на выплату суммы процентов, определяемой в соответствии с настоящим пунктом, если докажет, что такое удовлетворение требований кредитора (кредиторов) вызвано подачей указанного заявления арбитражным управляющим.
Сумма процентов, определяемая в соответствии с настоящим пунктом, подлежащая выплате арбитражному управляющему и лицам, привлеченным арбитражным управляющим для оказания услуг, способствовавших привлечению к субсидиарной ответственности и (или) исполнению судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, может быть снижена арбитражным судом или в выплате может быть отказано, если будет доказано, что привлечению к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц и (или) исполнению судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности способствовали действия иных лиц, участвующих в деле о банкротстве.
Вопрос об установлении суммы процентов, определяемой в соответствии с настоящим пунктом, рассматривается по правилам настоящего пункта одновременно с рассмотрением заявления о намерении удовлетворить в полном объеме требования кредиторов к должнику в порядке, предусмотренном статьями 71.1, 85.1, 112.1, 113, 125, 129.1 настоящего Федерального закона, либо по результатам рассмотрения требований арбитражного управляющего к кредитору, получившему денежные средства от использования права, предусмотренного подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.17 настоящего Федерального закона.
В случае подачи арбитражным управляющим заявления об установлении суммы процентов, определяемой в соответствии с настоящим пунктом, после завершения конкурсного производства или прекращения дела о банкротстве данное заявление рассматривается арбитражным судом, ранее рассматривавшим дело о банкротстве, по правилам разрешения вопросов о возмещении судебных расходов, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.
Собранием кредиторов может быть установлено дополнительное вознаграждение арбитражного управляющего. Дополнительное вознаграждение выплачивается арбитражному управляющему за счет средств кредиторов, принявших решение об установлении дополнительного вознаграждения, или причитающихся им платежей в счет погашения их требований.
В случае, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, сумма процентов по вознаграждению арбитражного управляющего выплачивается ему в течение десяти календарных дней с даты завершения процедуры, которая применяется в деле о банкротстве и для проведения которой был утвержден арбитражный управляющий.
При прекращении дела о банкротстве в связи с заключением мирового соглашения выплата суммы процентов по вознаграждению арбитражного управляющего осуществляется в сроки и в размере, которые установлены мировым соглашением.
В соответствии со ст.59 вышеуказанного Закона в случае, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом или соглашением с кредиторами, все судебные расходы, в том числе расходы на уплату государственной пошлины, которая была отсрочена или рассрочена, расходы на включение сведений, предусмотренных настоящим Федеральным законом, в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве и опубликование таких сведений в порядке, установленном статьей 28 настоящего Федерального закона, и расходы на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве и оплату услуг лиц, привлекаемых арбитражными управляющими для обеспечения исполнения своей деятельности, относятся на имущество должника и возмещаются за счет этого имущества вне очереди. Мировым соглашением может быть предусмотрен иной порядок распределения указанных расходов.
Порядок распределения судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве устанавливается в решении арбитражного суда или определении арбитражного суда, принятых по результатам рассмотрения дела о банкротстве.
В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
В силу пункта 1 статьи 150 Закона о банкротстве заключение мирового соглашения должником, кредиторами и уполномоченным органом является их правом на любой стадии рассмотрения дела о банкротстве.
Как следует из правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 9 Информационного письма N 97, условия о порядке погашения задолженности должника перед арбитражным управляющим по выплате ему вознаграждения могут включаться в мировое соглашение только с согласия управляющего.
Судом верно в основу обвинительного приговора положены показания свидетеля Свидетель N 1, который пояснил в суде, что он знаком с Бакаев О.М. с начала 2000 годов, в последнее время общались по делу о банкротстве <данные изъяты>. Учредителем и директором <данные изъяты> с 2009 года является Свидетель N 18, <данные изъяты> принадлежит родному брату - Свидетель N 3 Данная компания была включена в реестр кредиторов. Бакаев О.М. обращался к нему для того, чтобы исключить из субсидиарной ответственности его, его супругу и брата, для этого было необходимо выполнить определенные условия - это заключить мировое соглашение, никакие вознаграждения не предусматривались. С самого начала пошли мероприятия со стороны Бакаев О.М., первоначально был наложен арест на сумму 14 750 000рублей по торговому дому, прошло больше полугода, повторно наложена сумма на торговый дом, только по исполнительному листу, который был выдан на основании решения Арбитражного суда и снята повторно сумма, с этого момента начались непонятные действия со стороны арбитражного управляющего, проходило мероприятие, связанное с наложением ареста на денежные средства, но никогда не было реализации имущества, о котором знал Бакаев О.М. и, которое полностью могло погасить кредиторскую задолженность, включая, основной долг перед ИФНС. Вместе с Бакаев О.М. они ездили на базу, он лично видел это имущество и сфотографировал оборудование, которое там было. Трубы он фотографировать не стал, поскольку объяснил, что об этих трубах не нужно никому говорить и упоминать, а фотографии он направит в налоговую инспекцию, чтобы они понимали, что он занимается этим вопросом. Бакаев О.М. было подано заявление о привлечении его к субсидиарной ответственности, он выдвигал требования о передаче ему 5 500 000 рублей за то, что он будет способствовать не привлекать его к субсидиарной ответственности и заключить мировое соглашение между <данные изъяты> и налоговой инспекцией. В случае не передачи данных денежных средств он примет решение о привлечении к субсидиарной ответственности. При встрече Бакаев О.М. пояснил, что если они подпишут мировое соглашение, то при заключении мирового соглашения он отказывается от всех своих требований и не будет препятствовать дальнейшему продвижению, а будет только способствовать, после этого Свидетель N 11 подготовила проект мирового соглашения и передала Бакаев О.М., пришли к соглашению о том, что первоначальную сумму в 2 000 000 рублей он передаст Бакаев О.М. до подписания мирового соглашения, а оставшиеся 500 000 рублей - после подписания мирового соглашения. Посчитав, что Бакаев О.М. может отказаться от своих обязательств, он записал их разговор на микродиктофон, перенес его на диск. Затем обратился в УФСБ, представил им аудиозапись разговора на диске, 1 500 000 рублей были его личные денежные средства, которые он передал сотрудникам, в присутствии понятых их переписывали, а также были денежные средства сотрудников ФСБ в размере 500 000 рублей, всю сумму выдали ему, он встретился с Бакаев О.М. у себя в офисе, передал ему денежные средства, тот сразу положил денежные средства в портфель, документы после этого с Бакаев О.М. не подписывали, в течение 5-10 минут зашли сотрудники ФСБ, попросили показать, что у него в портфеле, затем, после всех мероприятий его попросили уйти в другую половину офиса.
Из оглашенных судом в силу ч.3 ст.281 УПК РФ показаний свидетеля Свидетель N 1 в ходе предварительного расследования и подтвержденных им в суде <данные изъяты> следует, что конкурсным управляющим должника <данные изъяты> был утвержден Бакаев О.М.. ДД.ММ.ГГГГ Бакаев О.М. подготовил заявление в адрес Арбитражного суда о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, и просил признать таковым его, его жену Свидетель N 2, брата Свидетель N 3, Свидетель N 7, Свидетель N 8, Свидетель N 10, <данные изъяты>, <данные изъяты> <данные изъяты>. В мае 2019 года, у него состоялась встреча с Бакаев О.М., на которой последний сообщил, что инициировал процедуру привлечения вышеуказанных физических и юридических лиц к субсидиарной ответственности, на расчетные счета, движимое и недвижимое имущество которых в дальнейшем должен быть наложен арест. Вместе с тем, по словам Бакаев О.М., существует возможность не проводить данную процедуру, заключив мировое соглашение с УФНС России по <адрес>. Все разговоры относительно субсидиарной ответственности носили общий, неконкретизированный характер и Бакаев О.М. перед тем, как фактически подал заявление или сразу после этого, об этом не предупреждал. Информация о подаче данного заявления в суд была получена с сайта суда уже после такой подачи. О подаче заявления о принятии обеспечительных мер также стало известно после такой подачи, из суда. Для него подача Бакаев О.М. данного заявления была неожиданной, потому что они уже обговорили заключение мирового соглашения и предполагалось, что такое соглашение будет заключено и, соответственно, в рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности необходимости не будет. После подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности они с Бакаев О.М. созванивались только по поводу субсидиарной ответственности, и он, Свидетель N 1, пытался выяснить, с чем это связано и зачем Бакаев О.М. подал такое заявление. Бакаев О.М. говорил, что долг перед налоговой службой так или иначе придется погасить, и тогда же затрагивалась возможность привлечения к субсидиарной ответственности и заключения мирового соглашения. Бакаев О.М. было достоверно известно о наличии у <данные изъяты> имущества - трубы стоимостью около 9 000 000 рублей, реализовав которую можно было погасить задолженность, о которой Бакаев О.М. нигде не упоминал и сказал, что про трубу не нужно говорить ни в суде, ни налоговикам. По поводу предъявленного ему "Соглашения о выплате ему как конкурсному управляющему "дополнительного стимулирующего вознаграждения" может пояснить, что видит его впервые. Он никогда не видел данного документа и вообще они с Бакаев О.М. документами никогда не обменивались. Заключение такого соглашение не обсуждалось, и нигде об этом нет речи. Во всех их разговорах упоминалось только мировое соглашение с кредиторами, и говорилось о том, что Бакаев О.М. поспособствует заключению такого соглашения. После одного из судебных заседаний, Свидетель N 11, которая являлась представителем кредитора <данные изъяты>, сообщила ему, что по окончании судебного заседания Бакаев О.М. сказал ей, что нужно обсудить вознаграждение арбитражному управляющему. Она спросила, о какой сумме идет речь, Бакаев О.М. заявил 5,5 миллионов рублей. После разговора с Свидетель N 11, он позвонил Бакаев О.М. и спросил, откуда взялись такие требования по поводу вознаграждения. Бакаев О.М. ответил, что оно положено по закону, объяснил, что эта цифра складывается из расчета 30 % от суммы привлечения к субсидиарной ответственности и 7% от суммы оспоренных договоров и реализации имущества, он сказал, что может уменьшить названную сумму вполовину, и они сошлись на 2,5 миллионах рублей. Они договорились встретиться и обсудить этот вопрос. Бакаев О.М. приезжал к нему в офис, в то же помещение, где происходили все встречи. Он, Свидетель N 1, говорил о том, что тот просит слишком большую сумму, а Бакаев О.М. отвечал, что все равно "свое получит". Он, Свидетель N 1, понимал, что это возможно, и вынужден был согласиться на сумму в 2,5 миллиона. Бакаев О.М. сказал, что если получит деньги, то будет способствовать быстрому заключению мирового соглашения между налоговой и одним из кредиторов, который возьмет на себя обязательства <данные изъяты> по погашению долгов, и не будет давать дальнейшее движение заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности. Субсидиарная ответственность предполагает арест имущества и счетов <данные изъяты> и <данные изъяты>", который и был наложен и делает невозможным работу этих компаний. После указанной встречи было еще несколько встреч с Бакаев О.М., проходивших при аналогичных обстоятельствах. На следующей встрече присутствовала Свидетель N 11, которая передала Бакаев О.М. проект мирового соглашения. На их экземпляре Бакаев О.М. поставил дату и расписался в получении. На этой же встрече он попросил у Бакаев О.М. отсрочку, чтобы собрать денежные средства. ДД.ММ.ГГГГ Бакаев О.М. направил в Арбитражный суд ходатайство о принятии обеспечительных мер в рамках обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности и наложении ареста на их денежные средства, а также движимое и недвижимое имущество. ДД.ММ.ГГГГ в его офисе у них с Бакаев О.М. вновь состоялась встреча, на которой он попросил Бакаев О.М. напомнить условия относительно заключения мирового соглашения с УФНС. Бакаев О.М. повторил, что все действия, направленные на заключение вышеуказанного соглашения, осуществит только после получения денежного вознаграждения в размере 2 500 000 рублей. Кроме того, они с Бакаев О.М. достигли договоренности о том, что на следующей неделе будут переданы деньги в сумме 2 000 000 рублей, а оставшиеся 500 000 рублей - после заключения мирового соглашения с УФНС. Он, Свидетель N 1, понимал, что действия Бакаев О.М. незаконные, поэтому принял решение обратиться в правоохранительные органы. Для того, чтобы подтвердить свои слова, он и эту встречу записал на личный диктофон. ДД.ММ.ГГГГ обратился в УФСБ с заявлением о привлечении Бакаев О.М. к уголовной ответственности. Также он передал сотрудникам УФСБ диск с записью разговора с Бакаев О.М., состоявшегося ДД.ММ.ГГГГ. Изначально эта запись была переписана на диск в тот же день. Помощь в этом оказал его знакомый по имени ФИО2, который является специалистом в области информационных технологий. В УФСБ он дал письменное согласие на участие в оперативно-розыскных мероприятиях, в его присутствии были осмотрены денежные средства на сумму 1 500 000 рублей и копии денежной купюры номиналом 5 000 рублей в количестве 100 штук на общую сумму 500 000 рублей. Денежные средства в сумме 1 500 000 рублей - его личные. Денежные средства после обработки специальным средством были переданы ему в полимерном пакете. Он обработанных денежных средств и их копий руками не касался. ДД.ММ.ГГГГ он позвонил Бакаев О.М. и пригласил в офис, в 12:39 он встретил Бакаев О.М. у входа в офис по <адрес>, и они прошли в один из кабинетов. Затем он передал Бакаев О.М. выданные ему после обработки сотрудниками УФСБ денежные средства, которые тот убрал к себе в сумку. При этом никаких документов Бакаев О.М. ему подписать не предлагал, никакого проекта соглашения при себе не имел. Далее он спросил Бакаев О.М., как решить вопрос с заключением мирового соглашения с УФНС, тот ответил, что поедет разговаривать с представителями УФНС. Затем в комнату зашли несколько сотрудников УФСБ России по <адрес>, представились, предъявили служебные удостоверения и сообщили, что проводится "оперативный эксперимент", направленный на документирование факта передачи денежных средств Бакаев О.М..
Из показаний того же свидетеля следует, что между ним и Бакаев О.М. не было речи о каком-либо соглашении о выплате конкурсному управляющему вознаграждения, а денежные средства передавались в размере двух миллионов рублей исключительно за заключение мирового соглашения и соответственно не привлечение его и его родственников к субсидиарной ответственности.
Доводы апелляционных жалоб о заинтересованности Свидетель N 1 в осуждении Бакаев О.М., являются голословными, каких-либо достоверных, убедительных доказательств в подтверждение данных утверждений стороной защиты не представлено ни в суд первой инстанции, ни в судебную коллегию. Ссылки защитников на желание Свидетель N 1. отстранить Бакаев О.М. от его должности вследствие затрагивания интересов Свидетель N 1. обращением в суд о привлечении последнего и его родственников к субсидиарной ответственности, являются надуманными, поскольку само обращение в суд с таким иском обусловлено не личностью арбитражного управляющего, а его соответствующей обязанностью.
Кроме того, в суде не опровергнуты показания Свидетель N 1 о том, что Бакаев О.М. было известно о наличии у должника имущества (трубы) стоимостью более 9 миллионов рублей, что могло быть направлено на погашение задолженности перед кредиторами, между тем, вопреки имеющимся обстоятельствам, он создал условия для сокрытия указанной информации, что противоречило его обязанностям по пополнению конкурсной массы и погашению образовавшейся задолженности.
Давая оценку показаниям Свидетель N 1, суд в соответствии со ст.87 УПК РФ пришел к правильному выводу о том, что показания, данные им на предварительном следствии, являются достоверным доказательством вины осужденного, исходя из длительности периода времени, прошедшего с момента описываемых событий и совокупности других доказательств по делу, включая показания свидетеля Свидетель N 11, пояснившей, что составляя проект мирового соглашения, она воспользовалась образцами, которые ей предоставил осужденный, при этом вопрос о его вознаграждении не обсуждался.
Свидетели Свидетель N 6, Свидетель N 5, Свидетель N 14 пояснили, что мировое соглашение было составлено с нарушениями и ИФНС проголосовала против, при этом передача вознаграждения конкурсному управляющему в обход иных кредиторов невозможна. Размер вознаграждения конкурсному управляющему устанавливается судом в размере, не превышающем 30000 руб., а иное вознаграждение устанавливается в процентном соотношении уже после успешных действий конкурсного управляющего и исключительно судом.
В опровержение доводов Бакаев О.М. о том, что полученные им денежные средства от Свидетель N 1 являются выплатой ему дополнительного стимулирующего вознаграждения, судом обоснованно признаны несостоятельными, со ссылкой на исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства и проведенный анализ законодательства о банкротстве в части полномочий арбитражного управляющего и регулировании порядка оплаты ему вознаграждения.
Вопрос о выплате вознаграждения и его размере осужденному не ставился на обсуждение перед кредиторами, Свидетель N 1 не был включен в реестр требований кредиторов, что подтверждается показаниями свидетелей Свидетель N 6, Свидетель N 5
После обращения Бакаев О.М. в Арбитражный суд с заявлением о привлечении Свидетель N 1, его родственников к субсидиарной ответственности, конкурсная масса <данные изъяты> не пополнилась, указанные лица не были признаны контролирующими должника и не были привлечены к субсидиарной ответственности. Рассчитанная осужденным и озвученная им Свидетель N 1 сумма денежного вознаграждения Бакаев О.М. в размере 5 500 000 рублей, уменьшенная им впоследствии до 2 500 000 рублей своего обоснования и включения в соглашение с Свидетель N 1 не получила.
Суд дал верную оценку протоколам осмотра и прослушивания фонограмм разговоров, состоявшихся между Свидетель N 1 и Бакаев О.М., из смысла которых следует намерение Бакаев О.М. получить денежное вознаграждение от Свидетель N 1 в обмен на совершение им действий, направленных на заключение мирового соглашения с кредиторами, в отсутствие законной процедуры определения размера и порядка получения такого вознаграждения. При этом, судебная коллегия приходит к убеждению о верности вывода суда первой инстанции о создании осужденным видимости ведения им деятельности, которая должна была создать у Свидетель N 1 впечатление о намерении осужденного исполнить обещанные им действия по содействию в заключении мирового соглашения, то есть требование о передаче денежных средств выдвигалось в период прохождения согласования проекта мирового соглашения в органах ИФНС с проведенным собранием кредиторов по соответствующему вопросу. При этом, Бакаев О.М. убеждал Свидетель N 1 в своем добровольном решении снизить требуемую сумму почти вдвое, то есть до 2 500 000 рублей.
Показания осужденного о его намерении заключить оговоренное с Свидетель N 1 соглашение о размере дополнительного стимулирующего вознаграждения и зарезервировать их на отдельном расчетом счете для последующего их получения законным путем, опровергнуты представленными доказательствами. При этом, показания Свидетель N 15, к которому обратился, с его слов, Бакаев О.М. за составлением такого проекта, не подтверждают наличия подписанного обеими сторонами такого соглашения до передачи Свидетель N 1 денежных средств осужденному. Не подтверждает таких обстоятельств и свидетель Свидетель N 11, принимавшая участие в составлении проекта мирового соглашения.
Их материалов оперативно-розыскных мероприятий также следует отсутствие каких-либо действий осужденного, свидетельствующих о его намерении подписать официальный договор с лицом, от которого он получил денежные средства, об основаниях их передачи. При этом доводы о резервировании полученной денежной суммы в обход установленного законом порядка ее получения в данном случае, не убедительны по выше изложенным основаниям.
В обоснование виновности осужденного суд первой инстанции также положил показания сотрудника ФСБ Свидетель N 16, принимавшего участие в оперативно-розыскных мероприятиях в отношении Бакаев О.М., присутствовавшего при этом понятого Свидетель N 17, противоречия в показаниях которого судом устранены в установленном законом порядке. Оснований для признания указанных лиц заинтересованными в предоставлении суду недостоверной информации, не установлено ни судом первой инстанции, ни судебной коллегией.
Судебная коллегия соглашается с оценкой, данной судом первой инстанции, показаниям допрошенных свидетелей Свидетель N 12, Свидетель N 13, специалиста Свидетель N 4 и его заключения, а также заключения Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих, поскольку они, действительно, не опровергают незаконность действий Бакаев О.М. при получении им вознаграждения от Свидетель N 1
Обстоятельства копирования информации с разговорами между осужденным и свидетелем Свидетель N 1 с диктофона на диск также судом проверены и признаны не содержащими каких-либо нарушений, влияющих на достоверность представленных доказательств.
Вина Бакаев О.М. в совершении преступления подтверждается также и совокупностью письменных доказательств, исследованных судом и подробно приведенных в приговоре, с соответствующей оценкой их допустимости и достоверности.
Сведений о наличии у использованного Свидетель N 1 диктофона признаков запрещенного к применению предмета для негласной записи информации, в материалы дела не представлено. Кроме того, указанное обстоятельство не является предметом проверки в рамках настоящего дела и не может влиять на законность полученного доказательства с помощью данного устройства, в отсутствие соответствующего вступившего в законную силу судебного решения. Доводы защиты о недопустимости в качестве доказательств диктофона с имеющимися на нём записями оценены судом с приведением мотивов несогласия с таким заявлением.
Аналогичным образом суд первой инстанции провел проверку доводов защиты о недопустимости иных доказательств и обоснованно пришел к выводу о несостоятельности позиции защиты оносительно:
- акта осмотра, обработки и выдачи денежных знаков от ДД.ММ.ГГГГ., акта установки технических средств в помещении Свидетель N 1, протокола получения образцов для сравнительного исследования, учитывая анализ показаний допрошенных свидетелей Свидетель N 16, Свидетель N 17 о подтвержденных ими обстоятельствах проведения и фиксации результатов оперативных действий с их участием;
- заключения эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ. о времени появления следов криминалистического идентификационного препарата "Тушь7" на руках Бакаев О.М., исходя из исследованной видеозаписи, из которой следует, что Бакаев О.М. взял деньги у Свидетель N 1 и добровольно убрал их в портфель, при этом, факт получения Бакаев О.М. от Свидетель N 1 денежных средств им не опровергнут;
- диска, содержащего аудиозапись разговора Свидетель N 1 и Бакаев О.М. от ДД.ММ.ГГГГ. и процессуальных документов, связанных с его осмотром, изъятием и исследованием, с учетом показаний свидетеля Свидетель N 8 о расхождении в наименовании одного из оптических дисков вследствие технической ошибки, а также о расхождения в наименовании файла на другом оптическом диске, представленном Свидетель N 1, вследствие перезаписи, при этом не изменилось содержание файла. Кроме того, голос Бакаев О.М. на аудиозаписях идентифицирован в ходе экспертиз и не оспаривался участниками данных разговоров;
- заключений экспертов N, N, N, N, исходя из выводов эксперта о том, что на оптическом диске обнаружен только один файл с образцами голоса и речи, а наименование файла и номер диска, указанные в протоколе получения образцов, совпадает с теми, что предоставлены в распоряжение эксперта и исследовались им и эксперты подтвердили идентичность голоса Бакаев О.М.;
- оптического диска с аудиозаписью разговора Свидетель N 1 и Бакаев О.М. от ДД.ММ.ГГГГ. и процессуальных действий, связанных с его осмотром, изъятием и исследованием, исходя из отсутствия оснований сомневаться в подлинности доказательств и позиции осужденного, не оспаривавшего разговор, состоявшийся ДД.ММ.ГГГГ между ним и Свидетель N 1
Проанализировав материалы уголовного дела, суд обоснованно сделал вывод о том, что Бакаев О.М. в качестве конкурсного управляющего в период открытого в отношении <данные изъяты> конкурсного производства, осуществлял в <данные изъяты> функции единоличного исполнительного органа и, действуя временно по специальному полномочию, исполняя возложенные на него организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, являлся лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации.
Достоверно установив вину Бакаев О.М. в совершении преступления, суд правильно квалифицировал его действия по ч.8 ст.204 УК РФ как незаконное получение денег лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации за совершение действий в интересах дающего и иных лиц, входящих в его служебные полномочия, а также способствование в силу своего служебного положения указанным действиям, в особо крупном размере.
Квалифицируя действия осужденного по признаку "в особо крупном размере", суд обоснованно исходил из размера коммерческого подкупа по делу в сумме 2 500 000 (два миллиона пятьсот тысяч) рублей и примечания 1 к ст.204 УК РФ, в которой особо крупным размером коммерческого подкупа признается сумма денег - превышающая один миллион рублей.
Оснований для иной правовой оценки деяний осужденного судебная коллегия не усматривает.
Вопреки доводам жалоб, представленные сторонами доказательства были исследованы, а заявленные сторонами ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке. В ходе судебного следствия председательствующим были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им законом прав. Из протокола судебного заседания видно, что стороны не были ограничены в возможности задавать вопросы допрашиваемым по делу лицам. Все ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного следствия, обсуждались, выяснялось мнение участников судебного разбирательства, после чего суд удовлетворял заявленные ходатайства, либо с приведением мотивов принятого решения выносил постановление об отказе в удовлетворении ходатайств.
Обвинительный приговор в отношении Бакаев О.М. соответствует требованиями ст.ст.297, 303 - 304, 307 - 309 УПК РФ, в нем указаны установленные судом обстоятельства преступного деяния, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы суда о виновности осужденного в содеянном, приведены мотивы, по которым суд пришел к выводам относительно квалификации преступления, назначении наказания, а также обоснование по другим вопросам, указанным в ст.299 УПК РФ.
Вопреки доводам защиты, судом определена объективная сторона преступления, за которое осужден Бакаев О.М., конкретизированы его действия, совершенные им в интересах Свидетель N 1, под условием которых осужденным предъявлены требования о получении денежных средств от Свидетель N 1 - это не только совершение действий, входящих в его служебные полномочия, но и способствование в силу служебного положения таким действиям: обращения к арбитражному суду <адрес> с ходатайствами об отложении судебных заседаний по рассмотрению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, что обусловлено его статусом в рамках прав арбитражного управляющего, как участника судебного процесса, и оказание содействия в подготовке, заключении мирового соглашения с ФНС России и последующего утверждения его Арбитражным судом <адрес>.
Доводы адвоката Паулова А.Н. о том, что приговор не содержит указания на оказание влияния Бакаев О.М. на кого-либо при совершении им способствования определенным действиям, несостоятельны, поскольку из общего смысла диспозиции вменяемой статьи УК РФ, положений Закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 30.12.2020) "О несостоятельности (банкротстве)" и представленных материалов уголовного дела, следует, что такое способствование выражается не только в оказании прямого влияния на уполномоченные органы - в данном случае, Арбитражный суд <адрес> и ИФНС, но и совершение в пределах предоставленных законом арбитражному управляющему полномочий, позволяющих ему создавать условия, при которых имеется вероятность отдаления возможности принятия судом решения о привлечении должников к субсидиарной ответственности вследствие заявления ходатайств об отложении судебных заседаний под предлогом добровольного разрешения спора, для которого требуется время. Соответственно, для согласования вопроса о возможности заключить мировое соглашение требовалось согласование его текста с кредитором - налоговой службой, для чего также необходим дополнительный период времени.
При обоснованности утверждений защитника об отсутствии в законе запрета арбитражному управляющему содействовать подготовке мирового соглашения, из указанного не следует вывод о законности таких действий арбитражного управляющего под условием требования вознаграждения от лица, в интересах которого проектируется мировое соглашение.
Согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 24.12.2019) "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" получение незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе считается оконченным с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей.
Судебная коллегия приходит к выводу о необоснованности доводов защиты относительно необходимости указания на характер причиненного вреда, поскольку состав преступления, предусмотренный ч.4 ст.204 УК РФ, является формальным, диспозиция данной статьи не требует указания на наступление общественно-опасных последствий. Соответственно, вывод защиты о нарушении судом первой инстанции положений ст.252 УПК РФ основан на неверном толковании норм права.
Уголовное дело возбуждено с соблюдением требований ст.ст.144,145 УПК РФ, поводом к чему послужило заявление Свидетель N 1, зарегистрированное в УФСБ РФ по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, при наличии к тому достаточных оснований - результатов оперативно-розыскной деятельности (<данные изъяты>
Выводы суда первой инстанции о незаконности получения Бакаев О.М. денежных средств от Свидетель N 1 следуют из совокупности исследованных доказательств и анализа положений законодательства о банкротстве, регулирующих полномочия и порядок получения вознаграждения арбитражным управляющим.
Закон о банкротстве (пункт 1 статьи 20.3, пункты 1, 2, 3, 9 статьи 20.6) гарантирует арбитражному управляющему право на получение вознаграждения в деле о банкротстве, которое состоит из фиксированной суммы и суммы процентов. По общему правилу вознаграждение выплачивается за счет средств должника в течение десяти календарных дней с даты завершения процедуры, которая применяется в деле о банкротстве и для проведения которой был утвержден арбитражный управляющий.
Размер вознаграждения может быть снижен при ненадлежащем исполнении временным управляющим своих обязанностей (пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 N 97 "О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве".
Из пункта 15 статьи 20.6 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, данных в пункте 8 постановления N 97, следует исключение из общего правила установления процентного вознаграждения для случая прекращения дела о банкротстве в связи с заключением мирового соглашения. В этом случае выплата суммы процентов по вознаграждению регулируется условиями мирового соглашения. Отсутствие в мировом соглашении условий о праве арбитражного управляющего на такие проценты не является основанием для отказа в его утверждении судом; проценты ему в таком случае не выплачиваются.
Соответственно, ссылка адвоката Паулова А.Н. на то, что суд необоснованно указал об утрате права конкурсного управляющего на получение дополнительного стимулирующего вознаграждения в случае заключения мирового соглашения, противоречит вышеуказанным положениям Закона и разъяснений к ним, при условии отсутствия такого пункта в мировом соглашении, что имело место в данном случае. Указанный вывод суда не свидетельствует об утрате права арбитражного управляющего на последующее обращение в суд с заявлением о взыскании указанного вознаграждения, разрешение которого является прерогативой суда.
Вопреки утверждениям защиты, суд дал надлежащую оценку всем исследованным доказательствам, в том числе, показаниям специалиста Свидетель N 4, позиции Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих, и иным доказательствам, определилвсе элементы состава преступления и дал верную квалификацию действиям осужденного.
Судом первой инстанции подробно изложены мотивированные выводы о допустимости представленных доказательств, в совокупности подтверждающих виновность Бакаев О.М. Совокупность приведенных в приговоре доказательств была проверена и исследована в ходе судебного следствия, суд дал им оценку и привел мотивы, по которым признал их достоверными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Не согласиться с приведенной в приговоре оценкой доказательств у судебной коллегии оснований не имеется, поскольку получены они с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства и являются допустимыми.
Из протоколов судебных заседаний следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.ст.273 - 291 УПК РФ. Нарушений процессуальных прав участников процесса, повлиявших на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.
Нарушений прав осужденного на защиту в ходе рассмотрения дела не установлено, поскольку судом сторонам были созданы условия, необходимые для исполнения ими их процессуальных обязанностей и осуществления заявленных прав. По результатам проверки обжалуемого приговора оснований полагать, что суд нарушил положения ч.3 ст.15 УПК РФ, у судебной коллегии не имеется.
Статья 237 УПК РФ закрепляет порядок и основания возвращения уголовного дела прокурору по ходатайству стороны или по собственной инициативе для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Согласно разъяснению, данному в п.14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 г. N 28 (с последующими изменениями) "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", к нарушениям, позволяющим возвратить уголовное дело прокурору, относятся случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение не подписано следователем либо не согласовано с руководителем следственного органа или не утверждено прокурором; в обвинительном заключении отсутствуют указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.
В соответствии с п.24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 24.12.2019) "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" при определении составов коммерческого подкупа и мошенничества, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, имеются различия в признаках объективной стороны преступлений, а именно: совершение коммерческого подкупа предполагает совершение действий (бездействия), которые входят в служебные полномочия лица либо которым оно может способствовать в силу своего должностного положения, вне зависимости от намерения совершить указанные действия (бездействие), тогда как при совершении мошенничества путем обмана или злоупотребления доверием должностное лицо не может осуществить обещанные действия (бездействие) либо способствовать таким действиям ввиду отсутствия соответствующих служебных полномочий или должностного положения.
Исходя из изложенного, доводы защиты об ошибочной квалификации действий Бакаев О.М. по ст.204 УК РФ, со ссылкой на описание органом предварительного следствия его действий, подпадающих под признаки ст.159 УК РФ, не могут являться основанием для возвращения дела прокурору, поскольку при составлении обвинительного заключения нарушений положений ст.220 УПК РФ не допущено.
Согласно разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре" в силу положений статьи 240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.
Обвинительный приговор не может являться копией обвинительного заключения, без учета результатов судебного разбирательства, соответственно, суд, описывая преступное деяние, ссылался на фактически исследованные и признанные доказанными обстоятельства, которые отразил в описательно-мотивировочной части приговора, не содержащего признаков, позволяющих усомниться в верной квалификации описанного преступного деяния.
Доводы защитника осужденного - адвоката Струкова И.А. о возможных негативных последствиях для кредиторов и для осужденного в случае его бездействия (невыполнение действий по подаче в Арбитражном суде <адрес> ходатайств об отложении судебных заседаний, по оказанию содействия в подготовке, заключении мирового соглашения с ФНС России и иными кредиторами) и выполнения им действий в рамках полномочий арбитражного управляющего, предоставленных Законом о банкротстве, не влекут выводов о законности требования вознаграждения осужденным от Свидетель N 1 под условием выполнения вышеназванных действий. По тем же основаниям судебная коллегия считает несостоятельными доводы защитника о том, что нарушение порядка выплаты вознаграждения, установленного законом, не является уголовно наказуемым деянием.
Выводы защиты о том, что подача заявления в Арбитражный суд о привлечении к субсидиарной ответственности интересам Свидетель N 1. не отвечала, не опровергает установленных судом обстоятельств, свидетельствующих о направленности умысла осужденного на незаконное получение вознаграждения, которое в соответствии с законодательством о банкротстве подлежало обсуждению сторонами и утверждению, либо отклонению, либо снижению Арбитражным судом.
Утверждения, приведенные защитой в апелляционных жалобах, относительно намерений Бакаев О.М. внести полученные денежные средства на счет для последующего их получения после утверждения размера вознаграждения арбитражным судом, о законности досудебного получения вознаграждения, размер которого был снижен Бакаев О.М., не соответствуют процедуре, установленной Законом о банкротстве об определении оснований, размера, срока выплаты такого вознаграждения и свидетельствуют о намеренном нарушении порядка получения осужденным выплаты в отсутствие какого-либо законного основания. При этом ссылка защитника на активность действий осужденного, при которых оснований для полного отказа в выплате вознаграждения не имелось, не облекает в законную форму требование осужденного о выплате ему денежных средств в обход судебного решения, в рамках которого и подлежит оценке степень активности арбитражного управляющего.
Вопрос о размере неполученного осужденным от Свидетель N 1 вознаграждения, в том числе фиксированного, на момент получения от него затребованных Бакаев О.М. денег, не является юридически значимым обстоятельством при определении его виновности в совершении инкриминируемого преступления.
Положительная характеристика, данная <данные изъяты> Бакаев О.М., как конкурсному управляющему, не является обстоятельством, опровергающим его виновность в совершении преступления, а является обстоятельством, характеризующим его личность.
Доводы адвоката об отсутствии в приговоре оценки того обстоятельства, что иском о привлечении к субсидиарной ответственности, затрагивались и интересы иных физических и юридических лиц, не являются основанием для признания приговора незаконным, поскольку требования о выплате денежного вознаграждения осужденным выдвигались лишь Свидетель N 1 в его интересах и в интересах его родственников.
Оснований для признания доказательств недопустимыми у суда не имелось, соответствующим доводам защиты дана мотивированная оценка в соответствии с требованиями УПК РФ. Иные доводы апелляционных жалоб направлены на несогласие с данной судом первой инстанции оценкой доказательств, приведенных в приговоре и не являются основаниями для отмены законного и обоснованного по существу приговора.
Указанные в апелляционных жалобах доводы проверялись судом первой инстанции, обоснованно отвергнуты им с приведением в приговоре мотивов принятых решений, которые сомнений не вызывают.
Вопреки утверждениям защиты, суд первой инстанции, назначая дополнительное наказание в виде штрафа, принял во внимание все обстоятельства, подлежащие учету при избрании такого вида дополнительного наказания в соответствии с ч.3 ст.46 УК РФ. Размер избранного дополнительного наказания в виде штрафа предусмотрен санкцией ч.8 ст.204 УК РФ, соответствует тяжести совершенного преступления и целям наказания, определенным в ч.2 ст.43 УК РФ. При этом о каких-либо основаниях для предоставления рассрочки уплаты данного штрафа осужденным и его защитой в рамках рассмотрения дела не заявлялось. Кроме того, осужденный не лишен права обратиться в суд с соответствующим заявлением в порядке ст.398 УПК РФ.
Как видно из приговора, суд при назначении наказания учел характер и степень общественной опасности содеянного осужденным, данные о его личности.
Назначая наказание Бакаев О.М., суд обоснованно учел, что он не судим, на учетах в наркологическом и психоневрологическом диспансерах не состоит, имеет положительные характеристики по месту жительства и работы, отмечен дипломами и грамотами за профессиональную деятельность, на его иждивении находится его мать - пенсионер и инвалид 3 группы, страдающая онкологическим и другими заболеваниями, нуждающаяся в уходе, дочь с аллергическим заболеванием, состояние здоровья самого осужденного, страдающего заболеваниями, в числе которых гипертония, атеросклероз, сахарный диабет, печеночная недостаточность, а также перенесенная им в 2016г. операция по удалению желчного пузыря и коронавирусная инфекция, что суд обоснованно учел как смягчающие наказание обстоятельства в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ.
Обстоятельств, отягчающих наказание в силу ст.63 УК РФ судом верно не установлено.
Исходя из характера и степени общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких преступлений, данных о личности виновного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что достижение целей наказания в отношении Бакаев О.М., возможно только в условиях изоляции от общества при назначении наказания в виде лишения свободы с его реальным отбыванием без применения ст.73 УК РФ в целях достижения целей наказания, указанных в ч.2 ст.43 УК РФ.
Исключительных обстоятельств, связанных с целью и мотивом совершенного преступления, ролью виновного либо с поведением осужденного во время совершения преступления или после его совершения, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, по делу не усматривается. В связи с чем оснований для применения ст. 64 УК РФ ни у суда первой инстанции, ни у судебной коллегии не имеется.
С учетом фактических обстоятельств совершенного Бакаев О.М., преступления и степени его общественной опасности, оснований для применения положения части 6 статьи 15 УК РФ, предусматривающей изменение категории преступлений, у суда не имелось.
Вид исправительного учреждения, в котором надлежит отбывать наказание Бакаев О.М., судом определен правильно, в соответствии с требованиями ст.58 УК РФ.
Оснований для изменения меры пресечения в виде заключения под стражу на иную меру, не имеется.
Судебная коллегия считает преждевременными доводы апелляционного представления относительно разрешения судьбы вещественных доказательств в приговоре.
Суд первой инстанции в резолютивной части приговора указал, что изъятый в ходе предварительного следствия у Свидетель N 1 диктофон Edic mini CARD 16 А97 следует оставить на хранение при уголовном деле. Указанное решение судебная коллегия считает верным, исходя из доказательственного значения первоисточника доказательства, представленного в правоохранительные органы, затем в суд, что соответствует положениям п.3 ч.1 ст.81, ст.82 УПК РФ. Кроме того, законный владелец вышеназванного предмета не лишен права обратиться в суд с соответствующим заявлением на стадии исполнения приговора в порядке ст.ст.396 и 397 УПК РФ.
Согласно п."м" ч.1 ст.63 УК РФ отягчающими обстоятельствами признается совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора.
Доводы апелляционного представления о необходимости учесть данное обстоятельство в действиях Бакаев О.М. в качестве отягчающего наказание, судебная коллегия признает несостоятельными по следующим основаниям. В соответствии с требованиями ч.2 ст.63 УК РФ, поскольку действия осужденного по ч.8 ст.204 УК РФ были квалифицированы по признаку "в силу своего служебного положения" отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п."м" ч.1 ст.63 УК РФ не могло повторно учитываться при назначении наказания.
Вместе с тем заслуживают внимания доводы апелляционного представления в части зачета периода нахождения осужденного под стражей со дня провозглашения приговора до его вступления в законную силу.
Из общего смысла положений ст.72 УК РФ, а также в соответствии с п."а" ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу засчитывается в срок лишения свободы из расчета 1 день за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В нарушение указанных положений закона суд не засчитал в срок отбытия наказания время с даты взятия под стражу Бакаев О.М. в зале суда в день провозглашения приговора с ДД.ММ.ГГГГ до вступления приговора в законную силу.
Допущенное судом первой инстанции нарушение закона подлежит устранению судебной коллегией путем изменения резолютивной части приговора и указания на зачет в срок лишения свободы времени содержания осужденного Бакаев О.М. под стражей с даты провозглашения приговора <адрес> и взятия осужденного Бакаев О.М. под стражу в зале суда, то есть с ДД.ММ.ГГГГ до вступления приговора в законную силу в соответствии с п."а" ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Кроме того, в ходе проверки обжалуемого приговора судебной коллегией установлен ошибочный подсчет судом первой инстанции периодов применения к осужденному меры пресечения в виде домашнего ареста и запрета определенных действий, что влечет неверное исчисление льготного зачета при включении указанных периодов времени в срок лишения свободы и в срок содержания под стражей Бакаев О.М.
В приговоре суд первой инстанции произвел зачет на основании ч.3.4 ст.72 УК РФ в срок лишения свободы период нахождения под домашним арестом осужденного с 14.08.2019г. по 08.09.2020г. включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, а также на основании п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ в срок содержания под стражей время запрета, предусмотренного, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, с 09.09.2020г. по 13.12.2020г. из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей.
Между тем, из материалов дела следует, что постановлением <адрес> от 14 августа 2019 года Бакаев О.М. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста до 12.10.2019 года включительно, которая в последний раз продлевалась постановлением <адрес> от 9 апреля 2020 года по 12 июня 2020 года включительно <данные изъяты>. Постановлением <адрес> от 9 июня 2020 года в отношении Бакаев О.М. избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий, включая запрет, предусмотренный ч.6 ст.105.1 УПК РФ на срок до 11 июля 2020 года, который в последний раз продлевался постановлением <адрес> от 4 августа 2020 года на срок до 13 января 2021 года <данные изъяты>. Приговор провозглашен 14 декабря 2020 года.
Таким образом, резолютивная часть приговора подлежит изменению, с указанием на правильные периоды зачета осужденному:
- на основании ч.3.4 ст.72 УК РФ - в срок лишения свободы периода нахождения под домашним арестом с 14.08.2019г. по 08.06.2020г. включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;
- на основании п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ - в срок содержания под стражей времени запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ с 09.06.2020г. по 13.12.2020г. из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей.
Каких-либо нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела и, которые являлись бы основаниями для отмены состоявшегося судебного решения, ужесточения назначенного наказания по доводам апелляционного представления, вынесения оправдательного приговора по делу, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не допущено.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Бакаев О.М. изменить:
Зачесть осужденному Бакаев О.М. в соответствии с ч.3.4 ст.72 УК РФ в срок лишения свободы период нахождения под домашним арестом с 14.08.2019г. по 08.06.2020г. включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;
Зачесть осужденному Бакаев О.М. в соответствии с п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ в срок содержания под стражей время запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ с 09.06.2020г. по 13.12.2020г. из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей.
Зачесть в срок лишения свободы время содержания осужденного Бакаев О.М. под стражей с даты провозглашения приговора <адрес> и взятия осужденного Бакаев О.М. под стражу в зале суда, то есть с ДД.ММ.ГГГГ до вступления приговора в законную силу в соответствии с п."а" ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В остальной части приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Струкова И.А., Паулова А.Н. - без удовлетворения.
Апелляционное представление гособвинителя - помощника прокурора <адрес> Лукина П.Г. - удовлетворить частично.
Апелляционное определение может быть обжаловано в Шестой Кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, вступившего в законную силу, в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий Ю.Р. Гадельшина
Судьи Д.В. Воложанинов Г.Н. Гурова
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
