Определение Судебной коллегии по уголовным делам Вологодского областного суда от 12 мая 2020 года №22-819/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВОЛОГОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 12 мая 2020 года Дело N 22-819/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Вологодского областного суда в составе:
председательствующего Феклушина В.Г.
судей Чистяковой С.В., Батова А.В.
при секретаре Солодягиной В.А.
с участием прокурора Сухановской А.В.
потерпевшей Л.Ю. и ее представителя - адвоката Фокичевой Н.Н.
адвоката Зедгинидзе Г.Н.
осужденной Камориной И.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании 12 мая 2020 года апелляционные жалобы осужденной Камориной И.С., в защиту ее интересов адвоката Зедгинидзе Г.Н., а также потерпевшей Л.Ю. на приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 3 марта 2020 года, которым Каморина И.С., родившаяся <ДАТА> в <адрес>, несудимая, осуждена по ст.105 ч.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с исчислением срока отбывания наказания со дня вступления приговора в законную силу.
Зачтено Камориной И.С. в счет отбытого наказания время содержания под стражей с 29 сентября 2019 года до вступления приговора в законную силу, из расчета один день нахождения под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, в соответствии со ст.72 УК РФ.
Взыскано с Камориной И.С. в счет возмещения морального вреда в пользу Л.Ю. ... рублей.
Принято решение по вещественным доказательствам.
Заслушав доклад судьи областного суда Феклушина В.Г., объяснения осужденной Камориной И.С., адвоката Зедгинидзе Г.Н., потерпевшей Л.Ю., адвоката Фокичевой Н.Н. по доводам жалоб, мнение прокурора Сухановской А.В. полагавшей, что приговор следует оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
Каморина И.С. признана виновной в убийстве К.Д. при обстоятельствах установленных судом.
В апелляционной жалобе осужденная Каморина И.С. просит изменить приговор суда, квалифицировать ее действия по ст.108 ч.1 УК РФ в связи с наличием процессуальных нарушений, а именно противоречий суда, который указал, что преступление она совершила на почве личной неприязни, а не защищая себя и свою жизнь. Просит учесть все смягчающие обстоятельства. В обоснование указывает, что считает, что в протоколе судебного заседания и показаниях свидетелей, а также в самом приговоре имеются разногласия. Отмечает, что в приговоре не отражено, что К.А. не помнит, в чем она была одета, не видел, когда одевался К.М., не может объяснить, откуда кровь на его одежде. Указывает, что не понятно, чем занимался К.А. после того, как был очевидцем конфликта между ней и К.Д. на балконе и в каком он был состоянии. Отмечает, что в приговоре нет информации о том, что Л.И. при уборке квартиры после происшествия нашла на кухне оторванные ногти, принадлежащие ей. Поясняет, что если ногти были найдены на кухне, то значит, конфликт на балконе был не исчерпан и после продолжился на кухне, что суд не учел, а факты свидетельствуют об этом. Указывает, что суд принял во внимание лживые показания Каморина И.А., а именно, что Н.А. был осужден за незаконный оборот наркотических средств. Поясняет, что это не относится к делу, но доказывает то, что суд не внимательно разобрался в деле и взял во внимание показания заинтересованных в деле лиц. Указывает на разногласия в протоколе судебного заседания с ее словами, в частности в том, что она не работала с мая 2019 года, на поездку в <адрес> она кредит не брала. Поясняет, что такого она не произносила. Отмечает, что при даче показаний она пояснила, что ей было больно пояснице, когда К.Д. нагибал ее через раму на балконе, но не говорила о том, что были синяки. Обращает внимание, что поясняла, как К.Д. ударил ее в область груди, а не по центру. Отмечает, что туда, куда был нанесен удар, там был синяк. Указывает, что в ходе проверки показаний на месте она точно не могла описать удары, которые наносила К.Д., а в суде она точно пояснила, как это происходило. Отмечает, что в приговоре ошибка. Просит учесть состояние ее здоровья, которое ухудшилось за время ее нахождения в СИЗО. Поясняет, что ей необходимы медикаменты и лечение, чего не имеется в исправительной колонии. Указывает на несогласие с приговором суда, в части квалификации ее действий по ст.105 ч.1 УК РФ. Считает приговор не справедливым, не обоснованным, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что в ее показаниях имеются достоверные факты того, что у нее с К.Д. в период совместного проживания возникали скандалы, в ходе которых К.Д. избивал ее, что подтверждается показаниями свидетелей В.Т., Ш.К. Отмечает, что причинами конфликта было то, что К.Д. употреблял наркотики и часто выпивал, как выяснилось 28 сентября 2019 года наркотики он сбывал и продавал. Описывает произошедшие 28 сентября 2019 года события, в частности, что находясь в гостях у К.А., между ней и К.Д. произошел конфликт, в ходе которого, она, защищаясь от его нападения, нанесла ему ножевое ранение. Отмечает, что суть конфликта заключалась в том, что она увидела в руках К.Д. наркотики ..., попросила его не употреблять, а услышав отказ, решилапокинуть квартиру вместе с сыном, на что К.Д. отреагировал неадекватно. Поясняет, что он препятствовал ее уходу, в процессе чего неоднократно применял к ней силу, от чего она испытывала сильную физическую боль. Указывает, что К.Д. пытался выкинуть ее с балкона, но вовремя пришедший К.А. помешал действиям К.Д. Отмечает, что спустя время их конфликт продолжился на кухне, где К.Д. ударил ее в грудь, затем схватил руками за шею. Поясняет, что испугалась за себя и свою жизнь, его действия были для нее неожиданными, объективно понять и объяснить его поведение она не могла. Указывает, что взяв на ощупь первый попавшийся предмет, защищая себя, нанесла К.Д. удар ножом. Отмечает, что у нее не было возможности защищать себя менее опасным способом. Считает, что суд не учел все эти обстоятельства, как реальную угрозу ее жизни. Оспаривает выводы суда о том, что у нее с К.Д. не было причины для конфликта, а именно из-за употребления им наркотиков, так как в биологических средах К.Д. наркотические вещества не обнаружены. Считает, что кровь у К.Д. для обнаружения в ней наличия запрещенных веществ была взята поздно. Ссылается на показания свидетелей, согласно которым К.Д. употреблял наркотики, и это было систематически. Отмечает, что согласно заключению эксперта у нее обнаружены телесные повреждения, которые доказывают правдивость ее показаний, а именно то, что К.Д. ударял ее затылочной частью головы об пол на балконе, где пытался выбросить ее в окно, кинул ее на пол в коридоре квартиры, от чего образовался ушиб левой лопатки, ударил ее на кухне, перед тем, как схватить ее за шею, отчего образовалась ссадина в области грудной клетки. Отмечает, что когда К.Д. прижал ее к столешнице, образовались кровоподтеки верхних конечностей. Когда она пыталась освободиться от К.Д., оторвались нарощенные ногти, которые были найдены Л.И. на кухне квартиры. Отмечает, что, несмотря на заключение эксперта, суд не учел ни одного повреждения, нанесенного К.Д. Указывает, что суд не учел, что сотрудники ИВС несмотря на ее состояние и жалобы на здоровье, не зарегистрировали их ни в одном документе, тогда как согласно медицинской карте СИЗО, куда ее доставили из ИВС, все ее жалобы и повреждения были зарегистрированы. Ссылается на заключение судебно-психиатрической экспертизы, согласно которой ее эмоциональное состояние в момент совершения правонарушения следует квалифицировать как эмоциональное возбуждение, вызванное противоправным поведением потерпевшего. Считает, что суд не учел это, как обстоятельство, которое могло существенно повлиять на ее сознание и поведение. Поясняет, что после того, как вернулась в квартиру и обнаружила К.Д. в критическом состоянии, она не ушла, не скрылась от следствия, а наоборот, все время находилась рядом с ним, несмотря на свое состояние, пыталась оказать ему помощь, поехала вместе с сотрудниками скорой помощи в больницу, просила спасти К.Д., что подтверждается показаниями свидетелей Ф.А. и К.А. Отмечает, что о смерти К.Д. узнала в отделении полиции, от услышанного потеряла сознание. Поясняет, что сотрудники полиции вызвали скорую помощь, медики поставили диагноз - острая реакция на тяжелый стресс. Оспаривает довод суда о том, что раз медики не зарегистрировали побои, рвоту, сотрясение мозга, значит этого не было, хотя все это имело место быть. Поясняет, что балкон, где происходил конфликт между ней и К.Д. и балкон, под которым были найдены ключи от их квартиры, это два разных балкона. Оспаривает вывод суда о том, что К.Д. держал ее за талию, когда она искала ключи внизу. Отмечает, что это опровергается протоколом осмотра местности. Выражает несогласие с доводом суда о том, что нож из раны К.Д. вытащила она. Полагает, что это сделал К.А., но умалчивает об этом. Ссылается на показания эксперта К.Э. об обнаружении следов брызг на брюках К.А., которые могли образоваться при ударе ножом, а также при извлечении ножа из раны. Считает, что противоречия в заключении эксперта не устранены. Полагает, что суд не принял во внимание показания ее брата Ш.К., где он рассказывает об ее отношениях с К.Д. Отмечает, что ее брат неоднократно был свидетелем конфликтов между ней и К.Д., в которых последний применял к ней физическую силу. Указывает, что брат знал причину конфликтов, а именно, употребление К.Д. наркотиков. Оспаривает показания К.И. Отмечает, что из-за образа жизни бывшего мужа она была против общения сына с К.И. Последний, пользуясь тем, что ее задержали, забрал ее сына к своей матери, желая с ним проживать. Поясняет, что К.И. держал на нее обиду и оговорил ее в суде. На данный момент К.И. сожалеет о том, что оговорил ее в суде. Оспаривает показания свидетеля К.А. о том, что он не слышал о чем она и К.Д. ругались, не слышал конфликта в коридоре, так как громко играла музыка. Указывает, что его показания опровергаются показаниями соседей, в частности свидетеля Б.А., о том, что музыки они не слышали, а слышали возню и разговоры на повышенных тонах. Отмечает, что К.А. неоднократно говорил, что в тот день он употреблял алкоголь и в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения, в силу чего некоторые моменты может не помнить. Считает, что К.А. не мог воспринимать адекватно происходящие события и в последствие дать объективную оценку действиям всех участников. Ссылается на показания К.А. о том, что между первым уходом ее и К.Д. и вторым уходом прошло примерно минут 20. Поясняет, что в этот момент она одевала сына в коридоре и одевалась сама. Затем к ним вышел К.Д. и отправил сына в комнату, начал применять к ней силу. После чего действия разворачивались на кухне, где она, защищаясь, нанесла К.Д. удар ножом. Отмечает, что не понятно чем занимался в этот момент К.А., если он в течение 20 минут не выходил из комнаты и ничего не слышал. Считает, что К.А. умалчивает о некоторых моментах. Опровергает вывод суда о том, что ее действия 22 июня 2016 года по отношению к Н.А. аналогичны действиям в отношении К.Д. Отмечает, что рана Н.А. была нанесена спереди, что и демонстрировал в зале суда свидетель Н.А. Указывает, что суд счел ее отрицательной личностью, однако никаких доказательств этому нет. Поясняет, что к уголовной ответственности она не привлекалась, на учетах не состоит, имеет положительные характеристики, по мнению окружающих спокойный, добрый, неагрессивный человек. Поясняет, что постоянно занималась воспитанием своего несовершеннолетнего сына, что подтверждается характеристиками из школы, однако судом это учтено не было.
В апелляционной жалобе адвокат Зедгинидзе Г.Н. просит приговор суда изменить, действия Камориной И.С. квалифицировать по ст.108 ч.1 УК РФ, назначить ей наказание по данной статье, сумму морального вреда снизить до разумных пределов с учетом содеянного. Указывает о своем несогласии с приговором, считает его незаконным и подлежащим отмене, так как квалификация действий Камориной И.С. установлена судом неправильно. Оспаривает довод суда о том, что виновность Камориной И.С. в совершении преступления, предусмотренного ст.105 ч.1 УК РФ полностью установлена исследованными доказательствами. Ссылается на нормы УПК РФ. Полагает, что судом недостаточно оценены показания ее подзащитной, показания свидетелей Ш.Е., Н.А., К.М., В.Т., а показания свидетеля Ш.К. вообще в приговоре не отражены, не оценены, хотя данный свидетель был допрошен. Полагает, что судом нарушен принцип состязательности, письменные доказательства, на которые ссылается подзащитная Каморина И.С. судом не приняты во внимание, а наоборот отказано в их приобщении к делу, так например, скриншоты переписки Ш.К. с К.Д., свидетельствующие о том, что К.Д. и Каморина И.С. поссорились, она собрала вещи и хотела уйти от него, просила брата перевезти вещи, а также о том, что К.Д. применял насилие в отношении Камориной И.С., так как написал, что "2 раза уронил ее на спину в 12 часов ночи". Отмечает, что суд отказал в истребовании меддокументов из наркодиспансера г.Череповца о том, что К.Д. состоял ранее на учете, проходил лечение. Указывает, что судом отказано в приобщении справки из ОКОН УМВД России по г.Череповцу о том, что Каморина И.С. оказывала содействие органам внутренних дел. Поясняет, что сведения, представленные Камориной И.С. о причастности К.Д. к сбыту наркотических средств на территории г.Череповца подтвердились, по данному факту было возбуждено уголовное дело. Отмечает, что указанная справка не была приобщена и ей не дана оценка как по личности Камориной И.С., так и К.Д., что не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона. Ссылается на показания Камориной И.С. о том, что она нанесла удары К.Д. по телу, поскольку защищалась. Она не отрицала, что в компании они выпивали, но в какой степени опьянения она была неизвестно, так как кровь на алкоголь у нее не брали. Отмечает, что степень опьянения К.Д. значительна. Ссылается на показания Камориной И.С., Ш.Е. Ш.К., о том, что до 28 сентября 2019 года К.Д. наносил телесные повреждения Камориной И.С., но затем они мирились и продолжали проживать вместе. Полагает, что агрессия у К.Д. возникала, когда он что-то употреблял, у него болела печень, он часто лечился, после выпитого спиртного у него возникала аллергия, поэтому 28 сентября 2019 года он был без верхней одежды. Считает, что аллергия возникла то ли от выпитого спиртного, то ли, как утверждала Каморина И.С., от курения ..., который она увидела в руках К.Д. на балконе, на почве чего возник скандал, поскольку ранее Каморина И.С. просила прекратить К.Д. заниматься наркотиками, обещала рассказать об это его родителям. Отмечает, что скандал изначально происходил на балконе и то, что К.Д. на балконе наносил удары Камориной И.С. очевидно, вещи на балконе раскиданы, земля и цветок на полу. Ссылается на показания К.М. о том, что К.Д. держал Каморину И.С. и наклонял ее с балкона, они наносили друг другу удары, проще говоря, дрались. Обращает внимание на то, что ребенку настойчиво задавали вопросы о том, может они что-то искали внизу, на что К.М. отвечал "нет", настаивал на своих показаниях. Отмечает, что он не знал, что Каморина И.С. под стражей и когда он оказался в суде, очевидно, испугался и сказал, что забыл, а когда увидел мать под стражей, впал в истерику. Оспаривает довод суда об оказании давления на свидетеля. Ссылается на показания К.А., который подтвердил факт того, что конфликт на балконе был. Поясняет, что для того, чтобы Каморина И.С. не покинула квартиру, К.Д. бросил ключи с балкона другой комнаты. Каморина И.С. пыталась покинуть квартиру, одела на К.М. куртку, но конфликт продолжился в коридоре, К.М. ушел в комнату и был в куртке. Отмечает, что фельдшер скорой помощи подтвердила, что когда она пришла в квартиру, то в ней был мальчик в куртке. Указывает, что конфликт из коридора, где К.Д. ударил Каморину И.С. об пол, перешел в кухню. Отмечает, что со слов ее подзащитной, К.Д. был очень агрессивен, прижимал ее к кухонному гарнитуру, одна ее левая рука была зажата, он наносил ей удары по груди, пытался душить. Каморина И.С. пыталась освободиться и нащупала сзади себя какой-то предмет, нож, который она видела, когда пришла изначально в квартиру, три раза нанесла удары по левой части спины К.Д., и когда он повернул свое тело, она нанесла четвертый удар в спину, от которого К.Д. отпустил Каморину И.С. Как она утверждала, она очень испугалась за свою жизнь, испытывала страх, желала прекратить его действия, то есть фактически превысила пределы необходимой обороны. Поясняет, что К.Д. ее отпустил, она побежала за К.М. в коридор, так как он в это время выскочил в подъезд. Обращает внимание на то, что не известно, видел ли все происходящее в кухне К.М. или нет, почему об этом не говорит, предполагает, что ребенок был в ужасе. Ссылается на п.3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 27 января 1999 года, согласно которому необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать в частности, способ и оружие преступления, количество, характер, локализацию телесных повреждений, а также предшествующие преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Чтобы квалифицировать действия по ст.105 УК РФ необходимо установить: направленность действий виновного на нарушение функций и анатомической целостности жизненно важных органов потерпевшего, интенсивность действий виновного, то есть силу и множественность ударов свидетельствующих о направленности причинения смерти потерпевшему, наличие словесных угроз о лишении жизни, установить цель, мотив, место и время. При отсутствии хотя бы одного из выше перечисленных действий нельзя квалифицировать преступление как убийство. Полагает, что суду более тщательно следовало проанализировать показания Камориной И.С., и дать им надлежащую оценку. Отмечает, что после произошедшего, Каморина И.С. находилась в невростеническом состоянии, был поставлен диагноз - острая депрессивная реакция на стресс, ей требовалась помощь психиатра. Допускает, что давать правильные ответы следователю и суду Каморина И.С. длительное время не могла, так как никакой психиатрической помощи ей не оказано, на допросах она плакала, так как знала, что К.Д. умер при доставлении в больницу. Полагает, что факт вызова скорой помощи к задержанной в отдел полиции наводит на определенные мысли, что состояние здоровья Камориной И.С. требовало медицинской помощи, которая ей и была оказана, но видимо не до конца. Находит удивительным, что в ИВС <адрес> у Камориной И.С. не были обнаружены телесные повреждения, а при поступлении в СИЗО они появились. Отмечает, что неизвестно, откуда повреждения возникли, почему ранее не были выявлены. Указывает, что Камориной И.С. суд задавал вопрос о том, почему эксперт не нашел у нее повреждений на шее, свидетельствующих об удушении. Ответить на вопрос она не может, поскольку эти вопросы к эксперту. Автор жалобы обращает внимание на то, что в самом тексте обвинительного заключения нет ссылки на то, что у Камориной И.С. обнаружены были телесные повреждения, несмотря на то, что они были, она лишилась ногтей на руках, когда защищалась от К.Д., телесные повреждения на теле отражены в заключении эксперта от 4 октября 2019 года, то есть через неделю от произошедшего. Считает, что судом не учтено того, что конфликт, начавшийся на балконе, был не закончен, он продолжился в коридоре, а затем в кухне. К.Д. не давал возможности Камориной И.С. покинуть вместе с ребенком квартиру и выбросил ключи, а не потому, что ключи выбросила Каморина И.С. (на чем основан такой вывод суда непонятно). Отмечает, что Каморина И.С. никогда не говорила, что хотела убить К.Д., умысла на умышленное убийство не установлено, как и не установлено то, что она высказывала такие угрозы. Поясняет, что хронологию событий Каморина И.С. восстановила только после того, как длительное время была в изоляторе, поэтому показания ее на месте происшествия несколько отличались по механизму нанесения ударов, остальное все рассказано так, как было. Отмечает, что Каморина И.С. не говорила что она доставала нож из тела К.Д., она его ударила, он обмяк, она покинула кухню. Кто вытащил нож из тела К.Д. загадка, поэтому рана носит вобранную форму, то есть нож вошел под одним уклоном, а вытащен под другим. Поясняет, что Каморина И.С. подозревает, что нож достал К.А., но он об этом умалчивает. Указывает на наличие крови на холодильнике, мешке с картошкой, на брюках К.А. (брызги). Обращает внимание на то, что она просила вызвать в суд эксперта К.Э., но суд отказал, провел на следующий день видеоконференцию и настоятельно спрашивал у эксперта К.Э., является ли это технической ошибкой, несмотря на то, что до наводящего вопроса эксперт утверждал, что его заключение правильно. Считает, что противоречия в заключении эксперта не устранены. Ссылается на заключение эксперта от 17 октября 2019 года, которое подтверждает показания Камориной И.С. о том, что когда ее К.Д. прижимал к кухонному гарнитуру, пытался душить, она защищалась, ножом нанесла три полосовидные раны слева и одну проникающую, когда К.Д. изменил положение тела. Отмечает, что смерть К.Д. наступила почти через час при доставлении его в больницу, что судом не учтено, как и то, что специально в жизненно важные органы К.Д. ее подзащитная не целилась. Указывает, что в крови К.Д. не обнаружены наркотики, несмотря на то, что он курил ..., исследовали кровь спустя две недели, что, по мнению автора жалобы, привело к тому, что наркотики не обнаружены. Полагает, что судом неправильно отражены показания свидетеля Н.А. Отмечает, что он в суде не утверждал, что Каморина И.С. ударяла его ножом в грудь спереди. Считает, что не учтены физические данные потерпевшего, который почти два метра ростом, тогда как рост Камориной И.С. не более ... см. Полагает, что судом не учтены требования Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 19 от 27 сентября 2012 года "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление" о том, что при выяснении вопроса, являлись ли для обороняющегося лица неожиданными действия посягавшего, вследствие чего обороняющийся не мог оценить степень и характер опасности нападения, суду следовало принимать во внимание время, обстановку, место, способ посягательства, а также эмоциональное состояние обороняющегося лица (состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения). При этом по смыслу закона, состояние необходимой обороны возникает не только в сам момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его окончания. Ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны наступает при явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства, то есть когда обороняющийся прибегнул к таким средствам и методам защиты, применение которых явно не вызывалось опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, то есть именно для превышения пределов необходимой обороны характерна несоразмерность средств защиты интенсивности нападения. Отмечает, что когда Каморина И.С. находилась на кухне, К.Д. сжимал ее грудь, прижимал к кухонному гарнитуру, она считала посягательство не оконченным, а потому продолжала защищаться. Считает, что совершенное К.Д. общественно опасное посягательство представляло опасность только для здоровья Камориной И.С., поэтому, по мнению автора жалобы, оценивая ее действия, следует исходить из требований ст.37 ч.2 УК РФ. Отмечает, что Каморина И.С. применила нож, которым она нанесла проникающий удар в область спины К.Д., не использовавшего в отношении ее каких-либо предметов. Считает, что принятые Камориной И.С. меры защиты явно не соответствовали характеру и опасности совершенного на нее нападения, Каморина И.С. защищалась и превысила пределы необходимой обороны, действия ее должны быть квалифицированы по ст.108 ч.1 УК РФ.
В апелляционной жалобе потерпевшая Л.Ю. просит изменить приговор суда, увеличить осужденной Камориной И.С. размер наказания в виде лишения свободы до максимально возможного, удовлетворить ее исковые требования в полном объеме. Отмечает, что не согласна с приговором суда, считает, что наказание в виде восьми лет лишения свободы с учетом фактических обстоятельств совершения преступления, по своему размеру является чрезмерно мягким. Указывает, что ее исковые требования в рамках данного уголовного дела удовлетворены лишь частично в размере пятьсот тысяч рублей. Ссылается на ст.151 ГК РФ, согласно которой при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание заслуживающие внимания фактические обстоятельства. Суд должен учитывать характер и степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред. Отмечает, что в результате совершения Камориной И.С. преступления, она потеряла близкого и родного человека - единственного родного брата, с которым они вместе воспитывались и росли. Поясняет, что гибель брата стала для нее невосполнимой потерей и болью на всю жизнь. Ссылается на ст.1101 ГК РФ, согласно которой размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от степени вины причинителя вреда. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред. Отмечает, что поскольку моральный вред был причинен ей в результате умышленных действий Камориной И.С., совершившей убийство ее брата, то полагает, что следует учитывать также ее поведение после совершения данного преступления. Указывает, что свою вину в совершении убийства ее брата она не признала, в содеянном не раскаялась, причиненный ей вред загладить не попыталась. Считает, что поведение Камориной И.С. в период предварительного расследования по данному уголовному делу, ее поведение в зале судебного заседания, не свидетельствуют ни о каком раскаянии в содеянном с ее стороны. Отмечает, что в ходе предварительного расследования Каморина И.С. постоянно придумывала версии произошедшего, пытаясь защитить себя. Когда приехала бригада скорой помощи и пытались спасти жизнь ее брату, Каморина И.С. придумала первую версию о том, что потерпевший упал на разбитую чашку. Полагает, что такое поведение Камориной И.С. свидетельствует о том, что ее в тот момент мало заботило, останется ли ее брат в живых или нет, а заботила лишь ее собственная судьба и возможно наказание за содеянное. По мнению автора жалобы Каморина И.С. была в состоянии выдумать свою версию произошедшего, защищать себя. Поясняет, что в ходе предварительного расследования и в судебном заседании Каморина И.С. постоянно пыталась дать отрицательную характеристику ее брату, обвиняла его в причинении ей телесных повреждений, жестокости, употреблении наркотиков, то есть вместо чувства раскаяния постоянно пыталась очернить погибшего, который уже не может возразить ей. Отмечает, что такое поведение Камориной И.С. также причиняло ей нравственные страдания. Ссылается на заключение судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому у Камориной И.С. на первый план выходит стремление скрыть имеющиеся недостатки и представить себя в более выгодном свете. В межличностных контактах подэкспертная вспыльчива, эгоцентрична, несколько лет назад Каморина И.С. причинила телесные повреждения Н.А., ударив его ножом в спину. Полагает, что Каморина И.С. представляет опасность для общества, поскольку склонна к противоправному поведению, причинению телесных повреждений другим людям. Оспаривает наличие учтенных судом смягчающих обстоятельств - частичное признание вины, наличие на иждивении малолетнего ребенка, явка с повинной, состояние здоровья ее и ее родителей. Отмечает, что Камориной И.С. вменялось совершение убийства ее брата, то есть умышленное причинения ему смерти, чего Каморина И.С. категорически не признала. Поясняет, что явку с повинной Каморина И.С. написала уже в период содержания под стражей 2 октября 2019 года, то есть после того, как была допрошена в качестве подозреваемой 29 сентября 2019 года. Считает, что содержание данной явки с повинной противоречит установленным судом первой инстанции обстоятельствам по уголовному делу. Каморина И.С. поясняет, что нанесла удар ножом К.Д., так как он душил ее за горло, она испугалась за свою жизнь. Полагает, что данная явка с повинной не может быть признана смягчающим наказание обстоятельством. Что касается наличия на иждивении у Камориной И.С. малолетнего ребенка, то автор жалобы отмечает, что в судебном заседании было установлено, что сама Каморина И.С. и ее сын полностью находились на иждивении у ее брата, а Каморина И.С. не работала, периодически могла уходить из дома, оставляя ребенка на попечение К.Д., приходила домой пьяная. Полагает, что нет оснований признавать смягчающим вину обстоятельством состояние здоровья родителей Камориной И.С., поскольку у нее на иждивении они не находились, проживали отдельно, материально себя обеспечивали сами, в уходе со стороны дочери не нуждались.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель просит оставить их без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению.
Суд первой инстанции в качестве доказательств вины осужденной Камориной И.С. сослался на ее пояснения, содержащиеся в протоколе задержания от 29 сентября 2019 года и на ее пояснения, содержащиеся в протоколе судебного заседания от 30 сентября 2019 года при рассмотрении ходатайства следователя об избрании в отношении нее меры пресечения в виде заключения под стражу.
Судебная коллегия полагает, что в силу ст.75 УПК РФ данные доказательства не могут быть признаны допустимыми, в связи с чем, ссылка на них подлежит исключению из приговора.
Вместе с тем, вывод суда о доказанности виновности осужденной в преступлении, за которое она осуждена, с учетом вносимого изменения, основан на всестороннем и полном исследовании совокупности собранных по делу доказательств, которые получили надлежащую оценку в приговоре.
Так, из показаний Камориной И.С. в суде первой инстанции следует, что 28 сентября 2019 года К.А. ей написал, чтобы они с К.Д. приехали в гости, они купили сок и водку, поставили машину и пошли в гости, взяли ее сына К.М.. В квартире К.А. они стали распивать водку, играли в карты, разговаривали. Л.И. уснула, К.А. и К.Д. пошли курить, у К.Д. в руках был .... Она высказала свое недовольство, психанула, пошла в коридор, ключи от квартиры были в кармане жилетки, К.Д. перехватил у нее ключи. В квартире было два балкона, она услышала хлопок дверей, побежала за ключами, ключи потом нашли под балконом в комнате, где сидели. Она и К.Д. пошли на кухню, К.А. сидел в комнате. Они стали ругаться, она хотела уйти, К.Д. толкнул ее в кухне у балкона, она запнулась за мостик и упала, встала. К.Д. начал на нее надавливать, она стала переваливаться за балконную раму, закричала. Она восприняла это как то, что он выкинет ее оттуда, испугалась, стала кричать, звала на помощь К.А.. Прибежали К.М. и К.А.. К.Д. схватил ее за шею и ударил ее об пол. Она испытала физическую боль. К.А. начал их успокаивать. Потом она ушла в комнату к К.М., сказала позвонить бабушке и что они поедут к ней. Она пошла за своим телефоном, где они сидели, потом пошла за К.М., они оделись. К.Д. пришел в коридор, сказал К.М. идти в комнату. Он с нее сдернул куртку, из рук выпал телефон, она его подняла и стала вызывать такси. К.Д. схватил телефон и бросил об пол. Это все уже происходило на кухне, они были там вдвоем. Она залезла к нему в телефон, увидела, какие деньги он получал и за что, они поругались на повышенных тонах. Она сказала, что позвонит его родителям, он ударил ее в грудь. Она стояла между газовой плитой и мойкой спиной, сзади нее был кухонный комплект. К.Д. стоял к ней лицом. Он прижал ее к столешнице рукой своим телом. Правая рука у нее была свободна. Потом К.Д. схватил ее за горло левой рукой, говорил что убьет, за то, что лезет не в свое дело, схватил за горло, так держал, она обломала все ногти. В этот момент испытывала боль. Ей было страшно от того, что он ее убьет либо покалечит. Чтобы себя освободить, она начала проводить правой рукой по столешнице, нащупала что-то твердое, схватила и ударила по левому боку К.Д. несколько раз. Он развернулся, она снова ударила этим предметом и убежала за К.М.. Она не слышала никакого удара, ни крови ничего не видела, побежала на площадку, потому что решила, что К.М. там. Когда она побежала, то поняла, что в К.Д. что-то застряло. Догнала К.М., была в одежде и обуви, сказала, что нужно вернуться за телефоном, К.М. поднялся с ней, зашли обратно в квартиру. К.Д. сидел на стуле в кухне, на руке была кровь, он стал медленно сползать, она увидела кровь на спине, поняла, что это она ударила, кровь сочилась из правой лопатки. К.А. оказывал помощь и сказал, что вызвал скорую. Когда она зашла, К.Д. был жив, он просил пить, ей напоить его не удалось, вода разлилась по полу. Подъехала скорая, она встретила двоих сотрудников скорой помощи. Своей курткой укрывала К.Д., потому что ему было холодно, нож в крови лежал у газовой плиты. К.Д. положили на носилки, она поехала с ним. Ее привезли из больницы в дежурную часть, по рации сообщили, что летальный исход, она упала в обморок, не желала ему смерти, у нее не было умысла. Она защищалась, так как чувствовала угрозу с его стороны, он был агрессивный. Опасаться начала, когда он ее душил и не отпускал, ударил в грудь. Он угрожал ей, крыл матами. К.Д. наносил ей удары на балконе, когда он начал ее выкидывать, на теле были гематомы, ударил ее головой два раза, держал за шею и ударил об пол. Он ее уронил, она лежала на полу. Дальше все происходило в коридоре. К.Д. ее толкнул рукой. Потом на кухне она стала вызывать такси. Он нанес удары в грудь, схватил левой рукой за шею. У нее сильно болела голова, на руках и ногах были синяки.
Из показаний Камориной И.С., данных во время допроса в качестве обвиняемой следует, что 28 сентября 2019 года К.А. пригласил их к себе в гости, они пришли к нему в квартиру. Через какое-то время К.А. и К.Д. ушли на балкон, она через какое-то время пошла за ними и увидела, что в руках у К.Д. .... К.А. куда-то ушел с балкона, а она начала ругаться на К.Д., пошла к его куртке, хотела забрать ключи от их квартиры, чтобы уйти. К.Д. подошел и перехватил у нее ключи, ушел в комнату, где они играли в карты, вышел на балкон, откуда вернулся без ключей. Она сказала, что пойдет с К.М. домой, одела свою куртку, вышел К.М.. К.Д. при К.М. и К.А. у входной двери в коридоре квартиры начал бить ее головой об пол, схватив за горло. Ударил несколько раз головой об пол. Затем К.Д. схватил ее снова, то ли за горло, то ли за руки и потащил ее на балкон, пытался выбросить с балкона - перегнул ее через открытое окно, кричал, что хочешь проваливать - проваливай так, через окно, она цеплялась за него. К.А. начал отталкивать от нее К.Д., который вывел ее с балкона, удерживая за горло. К.Д. на кухне начал душить ее, кричать она не могла, царапала его, хваталась за него. Не помнит точно, но она схватилась за что-то, как оказалось, за нож, и видимо нанесла удар, не помнит как, К.Д. упал. Забежал К.М., сказал, что пойдем отсюда. Она сняла свою куртку, укрыла К.Д., он был весь белый на полу, хотела ему помочь. Не помнит, кто вытащил нож. Потом К.М. выбежал из квартиры, она за ним, поймала его и отвела обратно. Зашли сотрудники скорой помощи, начали оказывать помощь, спросили чем нанесен удар, она показала нож. (т.1 л.д.221-236)
В других своих показаниях данных на следствии Каморина И.С. пояснила, что когда сказала К.Д., что собирается пойти домой, то вышла в коридор квартиры, подошла к навесной вешалке, чтобы взять куртку, надела ее на себя, в это время ее ребенок находился рядом. В этот момент К.Д. вышел из кухни в коридор, подошел к ней, стал пытаться снять с нее куртку, но у него это не получилось, т.к. она сопротивлялась, он хватал ее за обе руки своими руками, она пыталась убрать его руки с себя, крикнула своему сыну, что где он, не помнит, ответил ли ей что-либо сын. В этот момент К.Д. схватил ее за переднюю поверхность груди, рядом с шеей, после чего оттолкнул ее своей рукой, отчего она упала и ударилась левой лопаткой, закричала, что ей больно. В указанный момент ее сын К.М. уже был рядом, сказал ей, что мама, не ругайтесь, пойдем скорей отсюда, пытался поднять ее за руку, но у него не получилось, отошел к вешалке, насколько она поняла, чтобы надеть куртку. В этот момент К.Д. подошел к ней, все еще лежащей на полу, нагнулся к ней лицом, схватил ее рукой спереди за шею, точнее за подбородок, после чего стал ударять ее затылочной областью головы об пол, ударил таким образом 3-4 раза, два удара были очень сильные, отчего она испытала резкую физическую боль. В момент указанного конфликта К.А. также находился в коридоре квартиры вместе с ее ребенком, они видели все происходящее. Затем К.М. закричал и К.Д. отпустил ее. Когда она стала чуть приподниматься, К.А. и К.М. пошли в комнату. Они с К.Д. пошли на кухню, она стала плакать, говорить, что ей очень больно, спросила К.Д., что он готов убить ее из-за этих наркотиков что ли. В этот момент она сказала К.Д., что если вдруг она все-таки найдет наркотики, то уйдет и больше к нему не вернется. К.Д. закричал, говорил, что она ничего не понимает, стал оскорблять ее нецензурной бранью. Она просила К.Д. дать ей ключи от квартиры, чтобы у нее была возможность попасть домой, собралась выйти в коридор, чтобы взять ключи из его жилетки, пыталась обойти его, но он схватил ее за предплечья рук. Она стала говорить ему, что можно пойду домой, на что он стал говорить, что вот окно, проваливай через окно тогда. Затем К.Д. стал выталкивать ее на балкон, подтащил к открытой створке окна балкона, приподнял ее, повалил на деревянную раму окна, она очень испугалась за себя, стала хвататься за К.Д., хватала руками за шею, за руки, хваталась настолько сильно, что сломала несколько ногтей на руках. В этот момент ее попа свисала на улицу, т.е. еще чуть-чуть и она бы упала вниз с 7 этажа. На балкон забежал К.А., стал кричать на К.Д., чтобы тот успокоился, чего тот творит. Она в этот момент держалась за руку К.Д.. К.А. стал оттаскивать от окна К.Д., который не отпускал ее, в связи с чем, К.Д. и К.А. помогли ей слезть с рамы балкона обратно в квартиру. Ее сын К.М. также забежал в кухню, стал кричать, что все, пошли домой, потом побежал в коридор, К.А. пошел за ним. В это время К.Д., схватив ее за кисть правой руки, стал вытаскивать ее с балкона в кухню. Когда они находились возле микроволновой печи в кухне, К.Д. схватил ее за горло, стал с силой сдавливать ей горло, ей не хватало воздуха, в этот момент она стояла правым боком к микроволновой печи, К.Д. стоял напротив нее лицом к ней. Она осознавала, что не может даже кричать, стала понимать тот факт, что в кухне никого нет, т.к. не видела ни К.А., ни К.М., испугалась, что К.Д. сможет задушить ее, в связи с чем, ударила его своей рукой по предплечью, таким образом попыталась хоть как-то оттолкнуть его от себя, но у нее не получилось. К.Д. все сильнее прижимал ее к столешнице кухонного гарнитура, продолжая удерживать ее руками за шею. Она все также стояла к столешнице спиной, немного боком. Придя в квартиру к К.А., она запомнила обстановку на кухне, вспомнив это, мысленно воспроизведя обстановку, поняв, что возле микроволновки, где она находилась на тот момент, находятся различные предметы, стала нащупывать какие-то предметы на столешнице, что-то взяв в правую руку, ударила данным предметом К.Д., но куда пришелся удар не помнит, каким образом наносила удар также не помнит, после этого К.Д. все также продолжал стоять, стал кричать, не выпуская ее, все также продолжал душить, ругался на нее нецензурной бранью. Потом она оттолкнула его от себя, т.к. он немного ослабил руки, после чего К.Д. встал возле стола, а она побежала искать К.М.. Выбегая из кухни, встретила К.А., входящего в кухню. Она выбежала на лестничную площадку, чтобы найти своего ребенка. Подойдя к сыну, попросила его не пугать ее, сказала, что они должны вернуться обратно, т.к. хотела посмотреть, что происходит в квартире, а также одеться, чтобы уйти домой. Придя в квартиру, увидела, как К.А. садит К.Д. на пол, при этом К.Д. сильно кричал, чтобы его никто не трогал. Она увидела на полу возле К.Д., а также на столешнице кровь, в связи чем, крикнула К.А., что вызывай скорую, на что тот ответил, что уже вызвал. Она разбудила Л.И., та поняла, что ей надо посидеть с ребенком, а она обратно побежала на кухню, увидела, что у К.Д. пересохли губы, взяла в руки графин, стала вливать ему воду в рот прямо из графина. К.А. сказал, что нужно полотенце, чтобы остановить кровь, т.к. она продолжает идти из раны К.Д.. Она осмотрелась, поняла, что полотенца нет, в связи чем, сняла с себя куртку и стала накрывать ею К.Д.. В квартиру вошли сотрудники скорой медицинской помощи, которым она пояснила, что К.Д. сильно пьян. Врач увидел, что у К.Д. кровоточит рана на спине. Ее спросили, чем был нанесен удар, ищите, она поднялась с пола, стала искать, чем нанесла удар, на столешнице рядом с микроволновой печью увидела нож, на лезвии которого были следы крови, взяла нож в руки и показала врачам, сказав, что, скорее всего, удар был нанесен этим ножом. Она осознает, что от нанесенного ею удара ножом К.Д. умер, но она не хотела его убивать, пыталась себя защитить, ей было страшно за свою жизнь, в тот момент полагала, что он сможет ее задушить. (т.2 л.д.111-118)
Во время проведения очной ставки со свидетелем К.А., Каморина И.С. показала, что 28 сентября 2019 года она с К.Д. пришла в гости к К.А., где вместе распивали спиртные напитки. В какой-то момент К.А. и К.Д. пошли на балкон курить. Через некоторое время она пошла к ним, зайдя на балкон, увидела в руках у К.Д. ..., в связи с чем, стала ругаться на К.Д., т.к. он обещал ей больше не употреблять наркотические средства. В указанный момент К.А. ушел с балкона. У них с К.Д. продолжился конфликт, она вышла в коридор, т.к. захотела уйти домой, надела куртку, стала звать своего сына одеваться, тот вышел в коридор, затем в коридор вышел К.А. В какой-то момент К.Д. схватил ее, стал пытаться снять куртку, толкнул ее отчего она упала на пол. К.Д. подошел к ней, взял за шею и стал бить головой об пол. К.А. и ее сын видели все это. Затем К.А. увел ее сына в комнату, а они с К.Д. продолжили конфликт в кухне квартиры. К.Д. вытолкал ее на балкон, приподнял и посадил на открытую оконную раму балкона, при этом часть ее была уже на улице. Она очень испугалась, закричала, в связи с чем, на балкон вбежал К.А., который стал успокаивать К.Д. и помог ей слезть с оконной рамы. Затем К.А. ушел с балкона, а К.Д. вытащил ее в кухню квартиры, где стал душить ее, удерживая ее горло своим руками. Она очень испугалась за свою жизнь, в связи с чем, стоя спиной, несколько боком к столешнице, нащупала что-то на столе, взяла какой-то предмет в руки и нанесла им удар в область спины К.Д., который несколько ослабил свои руки на ее шее, а она, воспользовавшись этим, вырвалась из рук К.Д., выбежала на лестничную площадку, там искала своего сына. После нанесенного ею удара К.Д. не упал, стоял, продолжая ругаться на нее. Когда выбегала из кухни, на пути встретила К.А., который заходил в кухню. К.А. просил ее что-то найти, чтобы приложить к ране, т.к. она ничего не нашла, в последующем просто положила на К.Д. свою куртку. (т.2 л.д.157-164)
В ходе следствия была проведена проверка показаний Камориной И.С. на месте, где она показала, как нанесла удар в левую верхнюю область спины потерпевшего. После просмотра видеозаписи проверки показаний на месте Каморина И.С. пояснила, что показывала нанесение удара в правую лопаточную область. Больше в правой части. (т.2 л.д.143-154)
Судебная коллегия считает, что показания осужденной Камориной И.С. об обстоятельствах произошедших событий, данные в ходе следствия и в суде являются противоречивыми и не подтверждаются другими доказательствами исследованными судом.Потерпевшая Л.Ю. суду пояснила, что 29 сентября 2019 года ей позвонил следователь и сообщил о случившемся. Характеризует своего брата К.Д. как хорошего не конфликтного человека, он выпивал на мероприятиях, но не напивался, поскольку у него аллергия на спиртное, шея покрывалась красными пятнами. Не замечала, чтобы он употреблял наркотические средства. Относительно взаимоотношений К.Д. с Камориной И.С. пояснила, что когда Каморина И.С. трезвая, то ведет себя нормально, а когда выпьет, ведет себя очень неадекватно. В ее присутствии она разговаривала на повышенных тонах, была агрессивна. Телесных повреждений на ней она не видела. К.Д. не применял к Камориной И.С. насилие. Расставались они из-за того, что видимо ругались. К.Д. говорил, что ему надоело, что Каморина И.С. гуляет по ночам, К.М. находится с ним.
Из показаний свидетеля К.А. следует, что ему известно об употреблении наркотических веществ К.Д. Каморина И.С. тоже употребляла совместно с К.Д., который говорил, что бывало, что они ругались, дрались с Камориной И.С., она его оцарапала. 28 сентября 2019 года он пригласил в гости Л.И., а также К.Д. и Каморину. Приехали К.Д., Каморина и ее сын К.М. через полчаса, в его комнате стали играть в карты и выпивать вчетвером, ребенок сидел в соседней комнате. Потом пошли покурить на балкон Каморина, он и К.Д., покурив, вернулись обратно в комнату, Л.И. уснула, они выпивали втроем. Когда он отвернулся к компьютеру, через минуту повернулся, К.Д. и Камориной в комнате не было. Он вышел на балкон, они ругались, на полу был цветок. Он встал между ними. К.Д. схватил Каморину за шею и бросил в пол. Вроде успокоились, других каких-либо действий в отношении Камориной И.С. не было, вышли с балкона, сидели втроем в комнате. Он сидел в компьютере и слушал музыку, повернулся, Камориной и К.Д. опять не было. Он пошел на кухню, К.Д. лежал на боку, на полу у холодильника, Камориной в квартире не было. Он зажал рану полотенцем, стал вызывать скорую, которая приехала минут через 7. Забежала Каморина, ревела истерила. После того как он обнаружил К.Д., то увидел, что два маленьких ножа валялись на полу, один у микроволновки. Два маленьких ножа он сразу выкинул в раковину, а один большой нож с кровью лежал у микроволновки, он его не трогал. Не видел, чтобы К.Д. хотел выкинуть Каморину с балкона. Между первым уходом Камориной и К.Д. на балкон и вторым их уходом прошло 20 минут. За эти 20 минут конфликтов между ними не было. Он был в нормальном состоянии. В тот день гашиш не курили. Нож из тела К.Д. он не вытаскивал.
На предварительном следствии свидетель К.А. пояснил, что К.Д. и Каморина с ее сыном К.М. приехали к нему в гости 28 сентября 2019 года около 17 часов. Когда они приехали к нему, то К.Д. был трезвый, а по состоянию Камориной было видно, что она выпивала до приезда к нему, об этом она сообщила ему в переписке в сети "...". Когда они сидели и выпивали, играли в карты, слушали музыку, никаких конфликтов между ними не было. Л.И. от выпитого спиртного уснула на диване. Около 19 часов 30 минут 28 сентября 2019 года К.Д. и Каморина пошли курить на балкон, выход на который осуществляется из кухни, а он остался в комнате, К.М. лежал на кровати в соседней комнате и играл на планшете. Примерно через пару минут он вышел вслед за К.Д. и Камориной на балкон и увидел, что они ругаются. При нем К.Д. толкнул Каморину и она упала на пол на балконе. Подойдя к ним, увидел, что на полу лежит горшок с цветком, земля из которого высыпалась на пол. Как он понял, горшок они уронили в ходе конфликта. Он сказал, что они творят, стал успокаивать К.Д., встал между ними, помог встать Камориной, которая после этого куда-то ушла с балкона. Он собрал землю в горшок, они с К.Д. покурили и он ушел к себе в комнату, где продолжил слушать музыку. Поскольку К.Д. и Каморина долго не возвращались, он пошел посмотреть, что они делают. Зайдя на кухню, увидел, что К.Д. лежит на полу на спине, под ним большая лужа крови. Больше на кухне и на балконе в это время никого не было. Он сразу подбежал к К.Д., стал спрашивать его, в чем дело, но тот уже пояснить ничего не смог. Он стал его ворочать, чтобы определить, откуда идет кровь, перевернул на бок и увидел, что на его спине под лопаткой имеется рана, из которой шла кровь, он решилее остановить, сбегал в зал, где в шкафу взял кусок чистой марли, вернулся в кухню и стал пытаться этой марлей остановить кровь. Затем нашел свой телефон и стал вызывать скорую помощь, дозвонился до оператора службы "112", которому продиктовал свой адрес, сказал, что у него дома мужчина с ножевым ранением. После его звонка в квартиру из тамбура забежала Каморина, которая была в панике, плакала, ничего конкретного не говорила. До приезда врачей он держал марлю на ране К.Д., т.к. хотел остановить кровь. Когда приехали врачи, то помогал им положить К.Д. на носилки и спустить его до их автомобиля. Каморина уехала вместе со скорой. Л. проснулась ближе к приезду скорой помощи, а за К.М. позже приехала бабушка. Что произошло между К.Д. и Камориной, он не видел и не слышал, поскольку у него в комнате, где он находился, громко играла музыка. Деревянная подставка находилась около микроволновки, весь набор ножей был в этой подставке. Когда бригада скорой помощи увезла К.Д., он увидел, что на кухне на полу лежат два ножа из этой деревянной подставки, эти ножи были чистые, без крови, он их поднял с пола и положил в раковину. То, что на кухне лежит нож с кровью заметил, когда приехали сотрудники полиции. (т.1 л.д.89-93)
Согласно показаниям свидетеля Л.И. 28 сентября 2019 года она приехала к К.А. в гости. Позже приехали К.Д., Каморина и ее ребенок К.М.. Они вчетвером стали распивать спиртные напитки в комнате К.А., ребенок был с планшетом в комнате напротив. От количества выпитого она уснула. Ее разбудил ребенок, сказав, что не хочет больше здесь находиться. Она услышала шум в кухне, за ней пошел ребенок. В кухне стояли врачи скорой помощи, К.Д. лежал на полу и бился в конвульсиях, кровь она не видела, поскольку было много народу. Она увела ребенка обратно в комнату. Каморину в этот день она больше не видела. Когда скорая увезла К.Д., К.А. сказал, что Каморина порезала К.Д.. При ней конфликтов не происходило, телесных повреждений она не видела. К.А. говорил, что Каморина и К.Д. вышли на балкон курить, он услышал шум, вышел на балкон, там были разбросаны цветы, сказал им, что находятся не у себя дома, они успокоились, пошли дальше употреблять спиртные напитки. Скорую вызвал К.А.. После того как они приехали из следственного комитета, зашли домой, было очень много крови. К.А. замыл кровь, после чего она еще раз замывала кровь. Кровь была везде, на микроволновке, холодильнике, нашла пару нарощенных ногтей, ничего разбросано не было.
Свидетель Ш.Е. суду показала, что Каморина И.С. является ее дочерью, характеризует ее положительно. Пояснила, что когда К.Д. трезвый, все хорошо, как выпивал, так глаза кровью наливались, пятнами покрывался, хватал за руки. 28 сентября 2019 года К.Д. позвонил друг, пригласил их в гости. К.М. - ее внук был с ними. Она звонила внуку и дочери, та сказала, что скоро собираются домой, было видно, что выпила немного, голос у нее был спокойный, веселая была, музыка играла. Она еще раз позвонила внуку, он плакал, кричал, что испугался, сказал, что мама и К.Д. ругаются, К.Д. пытался выкинуть маму с балкона, сказал, что их дяденька успокаивает. Потом она позвонила еще раз, внук сказал, что приехала скорая, он передал трубку полицейскому, который продиктовал адрес. Она взяла такси, приехала и забрала К.М., который был напуган тем, что К.Д. его маму бил и душил. Внук говорил, что мама с К.Д. кричали на балконе, он прибежал. К.Д. сильно наклонил его маму с балкона, хотел выбросить, он закричал, потом прибежал дяденька, как она поняла хозяин квартиры, и успокоил К.Д.. Внук был в стрессовом состоянии, его даже вырвало. На рукоприкладство со стороны К.Д. дочь ей не жаловалась. Внук ей всегда говорил, что К.Д. маму обижает.
На следствии свидетель Ш.Е. пояснила, что 28 сентября 2019 года она в 19 часов 40 минут позвонила внуку Каморину М.И., и тот ей сказал, что ему мама сказала, что они скоро пойдут домой, он играет, голос был нормальный, спокойный. До этого в 19 часов 20 минут Каморина написала ей "...", что у них все хорошо. В 20 часов 10 минут она еще раз позвонила внуку, голос у него был нервным, расстроенным, он сказал, что скорая на кухне, что случилось не знает, его тетенька не выпускает из комнаты. Они поговорили с ним, чтобы он успокоился, она вновь попросила найти кого-то из взрослых, и как она поняла, внук передал трубку полицейскому, который сказал ей адрес. Около 21 часа она приехала, и хозяин квартиры позвал К.М., тот вышел, и с ним она поехала к ней на работу. Внук ей говорил, что все зашумели, он пошел на шум, увидел, что мама ругается с К.Д., который наклонил ее, хотел выбросить с балкона, но она отскочила. Сказала ему, что все хорошо, и он снова ушел в комнату. Как она поняла это все, что он видел. Пояснила также, что дочь нормальная, любит К.Д., все выходные они были вместе, все дружно. Дочь обычно спокойная, К.Д. тоже спокойный, покладистый, добрый, но когда перепьет спиртного, может быть неадекватен. Дочь никогда не жаловалась на рукоприкладство. (т.1 л.д.159-162)
Из показаний свидетеля К.И. следует, что Каморина И.С. его бывшая жена, характеризует ее с положительной стороны, пояснил, что когда она выпьет, теряет адекватность, пропадает страх. Со стороны Камориной И.С. были жалобы на конфликты с К.Д., говорила, что они расставались. Видел, что Каморина употребляла наркотик. Сын К.М. проживает с ним около 2 месяцев, бабушка его тоже забирает, но чаще он находится с ним. Сын говорил, что мама и К.Д. ругаются.
Давая показания на следствии свидетель К.И. говорил, что после их расставания Каморина И.С. стала сожительствовать с Н.А. Со слов Камориной И.С. ему известно, что отношения с Н.А. складывались тяжело, возникали конфликты, в ходе одной из ссор Каморина И.С. взяла в руки нож и нанесла им удары по телу Н.А. Затем Каморина рассталась с Н.А., и стала встречаться с К.Д. Он никогда не слышал, чтобы Каморина И.С. говорила ему что-то плохое о К.Д., всегда отзывалась о нем положительно, говорила, что у него аллергия на алкоголь. Он неоднократно видел, как сама Каморина И.С. употребляет наркотические средства. 29 сентября 2019 года он узнал о том, что Каморина И.С. нанесла ножевое ранение К.Д. Через несколько дней он забрал сына от бабушки - Ш.Е. Он старался не обсуждать с сыном произошедшие события, однако однажды сын сам сказал, что видел, как К.Д. оттолкнул маму (Каморину И.С.), а мама взяла нож и ударила К.Д. ножом. Он спросил сына, не ударил ли его К.Д., на что тот ответил, что нет. Каморина И.С. никогда не говорила ему, что К.Д. ее избивает. Сын при их встречах часто говорил ему о том, что мама употребляет алкоголь - пьет пиво, а что касается К.Д., то сын постоянно отзывался о нем только с положительной стороны, говорил, что он его лучший друг. (т.2 л.д.105-108)
Свидетеля Р.И. охарактеризовал Каморину И.А. с положительной стороны. Про личную жизнью Камориной знает, что все было плохо. Она жаловалась, что плохое отношение ее сожителя к ней.
На следствии свидетель Р.И. пояснил, что в ходе общения Каморина И.С. неоднократно ему говорила о том, что в личной жизни у нее не все хорошо, и она хочет уйти от К.Д. В состоянии опьянения Каморина И.С. ведет себя расслаблено, никакой агрессии к окружающим не проявляет. В октябре 2019 года от Н.А. узнал о том, что Каморина И.С. ударила ножом К.Д., после чего последний скончался. В последующем в ходе разговора с Н.А., тот рассказал ему, что Каморина И.С. пару лет назад ударила его ножом в спину, при этом показал ему шрам на спине с правой стороны. О применении насилия со стороны К.Д.. к Камориной И.С. ему ничего не известно, Каморина И.С. ничего ему об этом никогда не рассказывала, видимых телесных повреждений он никогда на ней не видел. Каморину И.С. может охарактеризовать с положительной стороны, никакой агрессии за ней никогда не замечал. (т.2 л.д.183-186)
Согласно показаниям свидетеля Н.А. он характеризует Каморину И.А. положительно, в состоянии алкогольного опьянения Каморина вела себя нормально. В 2016 году он нанес удар Камориной весомую пощечину, она ему нанесла удар в область ребра спереди, чем не помнит.
Допрошенный во время проведения следствия свидетель Н.А. пояснил, что в июле-августе 2019 года в ходе разговора Каморина И.С. сказала ему, что отношения у нее с К.Д. "натянутые", т.е. временами между ними происходят конфликты. О применении насилия со стороны К.Д. к Камориной И.С. ему ничего не известно. Характеризует Каморину И.С. как добрую, отзывчивую, т.е. в целом характеризует ее с положительной стороны. В состоянии алкогольного опьянения Каморина И.С. веселится, никакой агрессии за ней не замечал. 22 июня 2016 года он пришел в гости к Камориной И.С., между ними произошел конфликт, в ходе которого он взял Каморину И.С. за горло и ударил головой о диван, после чего пошел на балкон курить, в тот момент Каморина И.С. ударила его ножом в спину с правой стороны, откуда Каморина И.С. взяла нож ему неизвестно, но произошло все достаточно быстро. (т.2 л.д.175-178)
Из показаний несовершеннолетнего свидетеля Каморина М.И. следует, что он с мамой и К.Д. ходили в гости к их другу. Мама с К.Д. ругались. Он приходил на кухню, на окнах у балкона не было штор, там были К.Д. и мама, они разговаривали, кричали друг на друга. Мама кричала на К.Д., из-за чего не помнит, он видел, что они ругаются. Мама и К.Д. друг друга били. Один раз он выходил с мамой в подъезд, находились там недолго, вернулись снова обратно в квартиру, он пошел в комнату. На кухне он ничего не видел. Он звонил бабушке два раза. Первый раз звонил просто поговорить, а второй раз после событий, которые увидел на балконе. Видел, как К.Д. голову с плечами мамы наклонил через балкон, все туловище находилось на балконе. В таком состоянии он держал маму несколько секунд. Никто из них друг друга не душил. Он понял, что К.Д. хотел ее скинуть, он держал ее за талию. Мама его не хотела увести из квартиры, одевался только тогда, когда пришла бабушка.
Согласно оглашенным показаниям несовершеннолетнего свидетеля К.М., данным им на следствии, К.Д. маму хотел скинуть с балкона, он ее наклонил туда в окно на балконе на кухне. Мама успела отскочить с балкона на кухню. Мама была напугана. Он никого не позвал, ушел в комнату. Посмотрел два мультика "...", после чего приехала скорая. Они редко ругались, но не дрались, не толкались. Во время проведения данного допроса педагог (психолог) П.В. сказала, что эти серии идут где-то по 10 минут. (т.1 л.д.169-174)
Эксперт К.Э. суду пояснил, что у него в заключении написано, что установлено брюки Камориной, бюстгалтер, и футболка, брюки, носки К.А.. Установлено что там пятна, похожие на следы крови. На осмотре одежды К.А. указано, что на спортивных брюках, которые принадлежат К.А., следов брызг не обнаружено. Следы брызг выявлены на брюках серо-зеленого цвета, принадлежащих Камориной. При исследовании предметов одежды на серых брюках были похожие на следы брызг, может он не акцентировал внимание. Он описал механизм. На других брюках так же могли быть брызги. Получается, что в выводах он допустил ошибку, исследовательскую часть считает верной. Были ли следы брызг на серых брюках, утверждать не может. То, что написано в исследовательской части, соответствует действительности, в выводах техническая ошибка.
Из показаний эксперта А.М. следует, что по поводу очередности нанесения ран он сказать не может, наносились одномоментно, в пределах короткого промежутка времени, по ранам царапина, могли образоваться любым предметом с заостренной гранью. Фатальная рана, которая причинила смерть, была причинена предметом с колюще режущими свойствами, клинок не более 3 см на глубину 4 см. Это мог быть нож. Всего было 4 удара. Если фатальная рана находиться на задней поверхности спины, то потерпевший находился спиной к нападавшему. Смертельное ранение было нанесено одно, которое находится на задней поверхности спины в области правой лопатки. Раневой канал располагался сзади на перед сверху вниз, справа налево. Спереди невозможно нанести удар, либо потерпевший должен находиться гораздо ниже нападавшего, если он находился сбоку, нанести невозможно, идеальные условия сзади, потерпевший находится спиной. Те обстоятельства, при которых показывала Каморина во время проверки ее показаний на месте, нанесение ранений однозначно невозможно, потерпевший был выше ее. В тех условиях, которые показывала Каморина, раневой канал мог находиться на передней поверхности тела, на боковых поверхностях тела. Со спины однозначно нет. Не исключает нанесение ею удара с левой стороны, когда потерпевший находился почти полубоком, прижимая ее к шкафу. Наркотических средств у потерпевшего не было обнаружено, алкоголь был найден.
Свидетель К.А. суду показала, что она работает в должности фельдшера, находилась на дежурстве. Передали по рации ножевое ранение. Приехали, их встретила девушка, она была в возбужденном состоянии, в состоянии алкогольного опьянения. Она спросила, где нож, девушка сказала, какой нож, он упал на чашку, они выходили курить, пришли, а он уже с раной, она спросила, что была за чашка, в ответ молчание. Было очень скользко, потому что была вода на полу. Рана у потерпевшего была интересная. Когда он сидел, она уходила под лопатку, если ложился, то была на уровне лопатки. Пострадавший лежал у холодильника, сказал, что не может дышать. Девушка, которая открыла им дверь, была в неадекватном состоянии, мешала им. Она попросила у нее тряпку, та кинула ей куртку. Осколков на кухне не было. Рана была V-образной формы. У нее сложилось впечатление, что нож вынимали и другим краем вставляли, поэтому получился такой порез. Девушка села с ними в машину, просила спасти потерпевшего, плакала, кричала. Смерть наступила в машине скорой помощи от потери крови.
Согласно показаниям свидетеля Ф.А. 28 сентября 2019 года он выезжал по вызову по поводу ножевого ранения. Зайдя в квартиру, он увидел, что на кухне рядом с холодильником лежит мужчина. Они начали оказывать медицинскую помощь, пытались оценить степень урона, пытались выяснить, чем была нанесена рана, никто ничего не ответил, мужчину повезли на госпитализацию. На Камориной была футболка частично в крови в районе живота, руки тоже были в крови. В коридоре и в подъезде крови не было. Каморина была в состоянии опьянения, потерпевший ничего не мог говорить, т.к. было повреждено легкое, он задыхался. У друга потерпевшего на штанах были следы крови, поскольку он сидел рядом с потерпевшим, а там было много крови. У потерпевшего была колото-резаная рана грудной клетки справа, проникающая в плевральную полость, ранение правого легкого, кроме того, с левой стороны грудной клетки имелись царапины, геморрагический шок. Он лежал на боку, потом лег на спину.
Из показаний свидетеля В.Т. следует, что Каморина И.С. являлась ее соседкой. Она неоднократно видела, как К.Д. выкидывал Каморину из квартиры в подъезд в одном нижнем белье. Как покурили, в квартире сразу был наркотический запах. К.Д. все время дрался с Камориной, издевался над ней. Она все время выручала Каморину. Характеризует Каморину, как хорошую, воспитанную девочку. (т.4 л.35)
На следствии свидетель В.Т. поясняла, что она неоднократно видела конфликты между Камориной и К.Д., а именно то, что К.Д. неоднократно выталкивал Каморину из квартиры. За период проживания К.Д. и Камориной в квартире она очень часто (один - два раза в неделю) слышала шум из их квартиры. Каморина и К.Д. быстро мирились. Обоих характеризует положительно. Никаких телесных повреждений у Камориной она никогда не видела, и никогда не видела, чтобы К.Д. наносил ей удары, видела только, что К.Д. толкал Каморину. (т.2 л.д.179-182)
Свидетель Г.И. суду пояснил, что К.Д. знает с первого класса, характеризует его как доброго, отзывчивого, неконфликтного человека. Каморина гуляла, пропадала, они с К.Д. постоянно забирали К.М., занимались с ним. Каморина могла пропасть на неопределенный период без объяснений. Видел, как она приходила пьяная. У К.Д. на алкоголь была аллергия, агрессии от него не видел. К.Д. употреблял наркотики. На Каморину руку К.Д. не поднимал. Он был очевидцем ссор Камориной и К.Д.. К.Д. от нее оборонялся, максимум мог ее оттолкнуть. Конфликты в их семье провоцировала Каморина, К.Д. не конфликтный человек.
Из показаний свидетеля Ш.К. следует, что Каморина И.С. его сестра. К.Д., когда пьяный или когда употребит наркотики, становится не адекватным. Неоднократно Каморина писала ему (Ш.К. чтобы он забрал ее, что они расходятся с К.Д.. Когда ездили в <адрес> отдохнуть, то была постоянная агрессия между К.Д. и Камориной, постоянно была ругань. Он знал, что К.Д. выпивает и наркотики употребляет, с его стороны были постоянные угрозы в сторону Камориной, которая к нему неоднократно возвращалась. Она хотела от него раньше уйти, но боялась. Каморина словесно ругалась, К.Д. в ход пускал руки. Он видел синяки на руках и ногах Камориной. Наркотики Каморина не употребляет, выпивает. Каморина, когда выпивала, руки никогда не распускала. В день смерти К.Д. в 15 часов видел сестру, которая была трезвой.
Согласно заключению эксперта N 1719 от 17 октября 2019 года смерть К.Д. наступила в результате множественных колото-резанных ранений (проникающей в плевральную полость с повреждением легкого рана N 1, и не проникающих ран N 2,3,4), осложнившихся развитием острой кровопотери. Данный вывод подтверждается обнаруженными при исследовании трупа четырьмя ранами, одной из них рана N 1, продолжением которой является проникающий в грудную полость раневой канал с повреждением легкого, патоморфологическими изменениями со стороны внутренних органов характерными для данного вида смерти, наличием крови в полостях тела, малокровием внутренних органов, а также результатом судебно-гистологического метода исследования внутренних органов. При судебно-медицинском исследовании трупа установлены следующие повреждения: рана N 1 по задней поверхности грудной клетки по правой лопаточной условно анатомической линии, в проекции 7-го ребра, в 139,0 см от подошвенной поверхности стоп, Г-образной формы, угол открывается влево и книзу, рана состоит из двух ран: 1-я рана косо-горизонтального направленная (длинник соответствует 10-4 часам по условному часовому циферблату при правильном вертикальном положении тела), длинной 3,0 см с ровными неосадненными краями, заостренными концами; 2-я рана проходит через нижний край 1-й раны косо-вертикально направленная (длинник соответствует 11-5 часам по условному часовому циферблату при правильном вертикальном положении тела), длиной 2,5 см, с ровными неосадненными краями, заостренными концами; общая длина раны в поперечнике 5,0 см. Продолжением раны N 1 является раневой канал, проходящий в направлении сзади наперед, сверху вниз, справа налево, через кожу, подкожно-жировую клетчатку, мышцы спины по средствам горизонтально направленной раны длиной 3,0 см, по правой лопаточной линии, далее проникает в правую плевральную полость в 7 межреберье, с повреждением нижней доли правого легкого и образованием раны длиной 2,5 см, глубиной 3,0 см, где слепо заканчивается. Длина раневого канала по зонду 14,0 см. На левой боковой поверхности грудной клетки по задне-подмышечной условно анатомической линии рана N 2, в 122,0 см от подошвенной поверхности стоп, горизонтально направленная (длинник соответствует 9-3 часам по условному циферблату при правильном вертикальном положении тела), длиной 0,5 см, с ровными неосадненными краями, заостренными концами, раневой канал длиной 0,5 см; в 2,5 см ниже от нее рана-царапина вертикально направленная (длинник соответствует 6-12 часам по условному часовому циферблату при правильном вертикальном положении тела), длиной 1,5 см, с ровными неосадненными краями, заостренными концами; и в 1,0 см от раны-царапины 2-я рана-царапина Г- образной формы, вертикально направленная (длинник соответствует 6-12 часам по условному часовому циферблату при правильном вертикальном положении тела), длиной 3,0 см, с ровными неосадненными краями, заостренными концами и от нижнего края разворачивается вперед на длину 15,0 см. Вышеописанные ранения были причинены в один короткий промежуток времени, практически непосредственно перед наступлением смерти, в результате четырех травматических воздействий клинком колюще-режущего предмета (или предметов), имеющего (имеющих) ширину следообразующей части клинка на уровне погружения в туловище не более 3,0 см и длину не менее 14,0 см. Этот вывод подтверждается совокупностью морфологических признаков: преобладание глубины раневого канала над длиной ран, прямолинейная форма ран, два конца у каждой из ран, неосадненные ровные края и гладкие стенки раневых каналов. Данные колото-резанные ранения, сопровождавшиеся массивным внутренним и наружным кровотечением, осложнились наступлением острой кровопотери организма, являются прижизненными, расцениваются все в комплексе, квалифицируются по признакам вреда здоровью опасного для жизни человека, вызвали угрожающее для жизни состояние - острую кровопотерю, как повреждения, причинившие в итоге тяжкий вред здоровью, находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти К.Д. Как правило, после причинения проникающих ранений грудной клетки с повреждением внутренних органов, смерть человека наступает очень быстро, в течение нескольких минут, что вероятнее всего имело место в данной ситуации; в этот промежуток времени потерпевший мог совершать активные действия пока не наступила потеря сознания от нарастающей кровопотери. Каких-либо посмертных повреждений на трупе обнаружено не было. Для получения вышеуказанных телесных повреждений, потерпевший мог находиться в любом положении тела (стоять, сидеть, лежать) при котором была бы доступна задняя поверхность тела. Учитывая физические свойства ран можно предположить, что вышеуказанные телесные повреждения могли быть причинены как одним предметом обладающим колюще-режущими свойствами, так и несколькими похожими предметами. Повреждений характерных для "защиты" на теле потерпевшего не обнаружено. Учитывая данные исследования трупных явлений, эксперт считает, что вероятная давность наступления смерти К.Д. составляет в пределах 1-х суток до начала исследования трупа в морге (30 сентября 2019 года). При судебно-химическом исследовании в крови и мочи из трупа К.Д. обнаружено: этиловый спирт концентрация в крови 1,00%о, в моче 1,64%о. Не обнаружено в крови: метилового, изопропилового, пропилового, изобутилового, бутилового, изоамилового, амилового спиртов; хлороформа, дихлорэтана, бутилацетата, этилацетата, ксилола, толуола, ацетона, ацетонитрила, в моче: метилового, изопропилового спиртов. В крови и моче не обнаружены: барбитал, фенобарбитал, барбамил, бензонал, гексобарбитал, этаминал, морфин, кодеин, дионин, героин, гидрокодон, промедол, аминозин, дипрозин, тизерцин, мажептил, трифтазин, имизин и его аналоги, салициловая, ацетилсалициловая кислота, сантонин, мидокалм, новокаин, дикаин, амидопирин, анальгин, бутадион, ареколин, хинин, хинидин, резерпин, ипразид, тубазид, фтивазид, стрихнин, атропин, гиосциамин, скополамин, кокаин, пахикарпин, анабазин, папаверин, мепробомат, триоксизин, ноксирон, эфедрин, пилокарпин, элениум, нитразепама, седуксен, гексамидин, трамадол, галоперидол, амитриптилин, карбамазепин, кетамин, азалептин. (т.2 л.д.12-19)
Из протокола освидетельствования Камориной И.С. от 29 сентября 2019 года следует, что освидетельствование производится без обнажения подозреваемой, осматриваются только открытые участки тела. Видимых телесных повреждений не обнаружено. На какие-то телесные повреждения не жалуется, сообщает, что их нет. Отсутствуют ногти (накладные) на безымянном пальце правой руки, на безымянном и среднем пальцах левой руки. (том 1 л.д.133-142)
Согласно заключению эксперта N 1051 от 4 октября 2019 года при судебно-медицинском обследовании в помещении Череповецкого межрайонного отделения БУЗ ВО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" 4 октября 2019 года у Камориной И.С. обнаружены кровоподтеки в области верхних и нижних конечностей, ссадины в области грудной клетки слева, правой кисти и правого коленного сустава. Эти телесные повреждения возникли от действия тупого твердого предмета(ов), возможно, в срок в пределах 6-7 суток до осмотра экспертом, судя по цвету кровоподтеков и морфологическим особенностям ссадин. Указанные повреждения не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. (том 2 л.д.31-32).
По заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов у Камориной И.С. не обнаружено как во время совершения инкриминируемого ей деяния, так и в настоящее время признаков какого-либо психического расстройства. Во время совершения инкриминируемого ей деяния могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Ко времени производства по уголовному делу способна осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении к ней принудительных мер медицинского характера не нуждается. Может самостоятельно осуществлять право на защиту. В момент совершения инкриминируемого ей деяния в состоянии патологического алкогольного опьянения не находилась. Психологический анализ материалов уголовного дела и результатов настоящего клинико-психологического исследования показал, что Каморина И.С. в момент совершения инкриминируемого ей деяния не находилась в состоянии аффекта или ином эмоциональном состоянии, которое могло бы существенно повлиять на ее сознание и поведение. Об этом свидетельствует отсутствие типичной для аффекта и таких состояний динамики возникновения и развития эмоциональных реакций (отсутствие фактора "внезапности" психотравмирующего воздействия и психофизической астении). Эмоциональное состояние Камориной И.С. в момент совершения правонарушения следует квалифицировать как эмоциональное возбуждение, вызванное противоправным поведением потерпевшего, которое, однако, не достигло степени выраженности аффекта и не ограничило Каморину И.С. в способности к осознанной регуляции своих действий. Психологический анализ результатов настоящего патопсихологического обследования, а также материалов уголовного дела позволяет заключить, что Каморина И.С. обнаруживает следующие индивидуально-психологические особенности в виде высокого уровня тревожности, напряженности, беспокойства, в результате чего испытывает психологический дискомфорт на момент проведения экспертизы. Вместе с тем у подэкспертной на первый план выходит стремление скрыть имеющиеся недостатки и представить себя в более выгодном свете. Выявленные индивидуально-психологические особенности отражаются в виде повышенной чувствительности к реальным и мнимым обидам и высокого уровня тревожности, а также личностной и эмоциональной незрелости (обнаруживает примитивные личностные защиты и копинг-стратегии, а также дефицит критической и прогностических функций у акцентуации личности с истерическим вариантом социальной адаптации). Также у подэкспертной отмечается выраженный внутренний конфликт между заниженной самооценкой и "идеальным образом "Я", что проявляется в виде хронической внутренней напряженности и неуверенности в себе. В межличностных контактах подэкспертная вспыльчива, эгоцентрична и требовательна к окружающим. При этом склона к декларации просоциальной направленности. В поведении активна и настойчива при достижении поставленных целей. В субъективно сложных и конфликтных ситуациях, стремится контролировать свое поведение, однако, в силу низкого уровня фрустрации склонна к импульсивным поступкам. Указанные выше индивидуально-психологические особенности Камориной И.С., не оказали существенное влияние на осознанно волевую регуляцию, тем самым, не ограничив ее в способности понимать общественную опасность своих действий и руководить ими (том 2 л.д.54-59)
В заключении эксперта N 219/19 от 18 ноября 2019 года сказано, что на кожном лоскуте области спины от трупа К.Д. установлена колото-резаная рана. Морфологические свойства "раны N 1" от трупа К.Д. дают основания считать: колото-резаная "рана N 1" образовалась от одного удара колюще-режущим орудием, каким мог быть нож с шириной клинка около 25,71 мм (на уровне погружения клинка в рану), имеющий серейторную заточку кромки лезвия, с выраженными ребрами граней кромки полости обуха, шириной около 2.0 мм, затупленное острие и, вероятно, к острию прилежит дугообразная кпереди плоскость кромки скоса обуха. Колото-резаная "рана N 1" на кожном лоскуте от трупа К.Д. причинена ударом клинка представленного на исследование кухонного ножа либо другим клинком, имеющим подобные размерно-конструктивные особенности. (т.2 л.д.68-72)
Согласно заключению эксперта N 268 от 14 ноября 2019 года на срезах ногтевых пластин с обеих рук и смывах с обеих рук Камориной И.С.; смывах с обеих рук К.А.; на ноже - обнаружена кровь человека, при определении групповой принадлежности которой выявлен только антиген А, что позволяет отнести кровь к А группе. На бюстгалтере, толстовке, брюках и паре носков Камориной И.С. - выявлена кровь человека. Кровь на всех вышеперечисленных вещественных доказательствах могла произойти как от потерпевшего К.Д., так и от Камориной И.С., или от них вместе. (т.2 л.д.91-94)
В заключение эксперта N 282, проводившего судебно-цитологическую экспертизу, сказано, что на ноже, бюстгалтере Камориной И.С., брюках и паре носков Камориной И.С. выявлена кровь человека мужского генетического пола, которая могла произойти от потерпевшего К.Д. От Камориной И.С. кровь не происходит. На срезах ногтевых пластин с обеих рук и смывах с обеих рук Камориной И.С.; смывах с обеих рук свидетеля К.А.; на толстовке Камориной И.С. обнаружена кровь человека, при определении групповой принадлежности которой выявлен только антиген А, что позволяет отнести кровь к А группе. Половая принадлежность крови не определена из-за отсутствия клеточных ядер и лейкоцитов. Кровь на вышеперечисленных вещественных доказательствах могла произойти как от потерпевшего Кузнецова Д.В., так и от Камориной И.С., или от них вместе. (т.2 л.д.212-216)
Виновность Камориной И.С. подтверждается также постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 29 июня 2016 года, протоколом осмотра местности от 29 сентября 2019 года, протоколом выемки у К.А. предметов одежды, в которых он находился вечером 28 сентября 2019 года, протоколом выемки одежды у Камориной И.С., в которой она была 28 сентября 2019 года в гостях у К.А., заключением эксперта, протоколами осмотров предметов, ксерокопией карты вызова N 336 от 28 сентября 2019 года БУЗ ВО "Череповецкая станция скорой медицинской помощи", копией карты вызова N 271 от 28 сентября 2019 года БУЗ ВО "Череповецкая станция скорой медицинской помощи", содержание которых приведено в приговоре.
Совокупность приведенных в приговоре доказательств была проверена и исследована в ходе судебного следствия, и вопреки доводам жалоб суд дал им надлежащую оценку и привел мотивы, по которым признал их достоверными, соответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела, а также указал основания, по которым он принимает одни доказательства и отвергает другие.
Утверждение осужденной Камориной И.С. о том, что суть конфликта заключалась в том, что она увидела в руках К.Д. наркотики объективными данными не подтверждено. Из экспертного заключения следует, что в крови и моче К.Д. наркотических средств не обнаружено. Данное обстоятельство подтвердил в суде эксперт А.М. В связи с этим, оснований для утверждения о том, что К.Д. курил ..., как указывает в жалобе адвокат Зедгинидзе Г.Н., не имеется.
Не нашло своего подтверждения утверждение осужденной о том, что потерпевший К.Д. душил ее. Как видно из заключения эксперта телесных повреждений в области шеи Камориной И.С. не установлено. Во время ее освидетельствования 29 сентября 2019 года на открытых участках тела видимых телесных повреждений не обнаружено.
В заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов действительно сказано, что эмоциональное состояние Камориной И.С. в момент совершения правонарушения следует квалифицировать как эмоциональное возбуждение, вызванное противоправным поведением потерпевшего, которое, однако, не достигло степени выраженности аффекта и не ограничило Каморину И.С. в способности к осознанной регуляции своих действий. В этом же заключении сказано, что Каморина И.С. в момент совершения инкриминируемого ей деяния не находилась в состоянии аффекта или ином эмоциональном состоянии, которое могло бы существенно повлиять на ее сознание и поведение. При таких обстоятельствах оснований учитывать эмоциональное возбуждение, вызванное противоправным поведением потерпевшего, как обстоятельство, которое могло существенно повлиять на сознание Камориной И.С., не имеется.
Ссылка в жалобе осужденной на то, что нож из тела К.Д. вытащила не она, а К.А. является предположением осужденной, которое объективными данными не подтверждено, опровергается исследованными судом доказательствами.
Оценка заключению эксперта N 290/19 судом в приговоре дана. Эксперт К.Э. в суде первой инстанции допрошен. Тот факт, что эксперт К.Э. был допрошен с использованием видео-конференцсвязи не является нарушением уголовно-процессуального закона, участники судебного разбирательства имели возможность задать эксперту К.Э. вопросы.
Оснований полагать, что свидетель К.И. в суде оговорил Каморину И.С. не установлено. Судом первой инстанции он допрошен с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, судом исследованы его показания, данные им в ходе предварительного следствия.
Голословным является утверждение Камориной И.С. о том, что свидетель К.А. не мог воспринимать адекватно происходящие события и в последствие дать объективную оценку действиям всех участников. Судом дана оценка показаниям данного свидетеля, у суда апелляционной инстанции их достоверность сомнений не вызывает.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы адвоката Зедгинидзе Г.Н. о том, что судом недостаточно оценены показания Камориной И.С., свидетелей Ш.Е., Н.А., К.М., В.Т., поскольку исследованным судом доказательствам в приговоре дана оценка. Свидетель Ш.К. судом допрошен, его показания не имеют существенного значения для постановления решения по делу, не приведение его показаний в приговоре, не может служить основанием для отмены приговора.
Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их толкования в пользу осужденной, по делу отсутствуют. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по данному уголовному делу, установлены.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда о необходимости квалификации действий осужденной по ст.105 ч.1 УК РФ, свой вывод суд в приговоре мотивировал. Версия осужденной и ее защитника о том, что убийство, совершенно при превышении пределов необходимой обороны не может быть признана состоятельной с учетом исследованных в суде доказательств.
О наличии у Камориной И.С. умысла на убийство свидетельствуют обстоятельства содеянного, способ и орудие преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений.
Обстоятельств, которые не позволяли бы Камориной И.С. правильно оценить обстановку в момент конфликта, не имелось.
При таких обстоятельствах все доводы защиты о совершении Камориной И.С. убийства К.Д. при превышении пределов необходимой обороны, оценка стороной защиты фактов нанесения ударов ножом как способа защиты от опасного посягательства отвергаются судом апелляционной инстанции.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не установлено.
Нельзя согласиться с утверждением адвоката Зедгинидзе Г.Н. о нарушении судом принципа состязательности.
Судом не нарушены требования ст.15 УПК РФ, предусматривающей, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон.
Как видно из протоколов судебных заседаний, дело было рассмотрено судом беспристрастно, с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон. Председательствующий по делу судья создал сторонам защиты и обвинения равные условия и возможности для исполнения ими своих процессуальных прав и обязанностей. Все ходатайства, заявленные участниками процесса, председательствующим рассмотрены, по ним судьей были вынесены соответствующие решения. Несогласие адвоката с результатами рассмотрения заявленных ходатайств не может свидетельствовать о не обеспечении судом состязательности сторон в процессе.
При назначении осужденной наказания суд в соответствии с требованиями ст.ст.6, 60 УК РФ обоснованно учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность осужденной, влияние наказания на ее исправление и на условия жизни ее семьи.
В качестве обстоятельств смягчающих наказание Камориной И.С. учтены частичное признание вины, наличие на иждивении малолетнего ребенка, явка с повинной, состояние ее здоровья и здоровья ее родителей. Отягчающим обстоятельством по делу признано совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.
Вопреки доводам жалобы потерпевшей Л.Ю. признание судом указанных в приговоре обстоятельств смягчающими наказание осужденной является правомерным, поскольку они соответствуют действительности.
Вместе с тем, исследованными судом доказательствами установлен факт противоправного поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.
Как пояснила осужденная, конфликт был спровоцирован К.Д., который в ходе его причинил ей (Камориной И.С.) телесные повреждения, зафиксированные экспертом. В заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов сказано, что эмоциональное состояние Камориной И.С. в момент совершения правонарушения следует квалифицировать как эмоциональное возбуждение, вызванное противоправным поведением потерпевшего.
Таким образом, судебная коллегия полагает необходимым признать в качестве смягчающего наказание Камориной И.С. обстоятельства противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления.
Суд первой инстанции пришел к обоснованному и мотивированному выводу о назначении осужденной наказания только в виде реального лишения свободы и отсутствия оснований для применения к ней положений ст.ст.73, 53.1, 15 ч.6 УК РФ. Эти выводы суд апелляционной инстанции с учетом установленных обстоятельств, влияющих на наказание, разделяет.
Судебная коллегия полагает, что ссылаясь на наступление необратимых последствий в виде смерти К.Д., суд первой инстанции мотивирует невозможность условного осуждения, а не размер наказания.
Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновной, ее поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, суд апелляционной инстанции не находит, в связи с чем, полагает, что отсутствуют основания для назначения наказания с применением ст.64 УК РФ.
Признавая противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления, смягчающим наказание обстоятельством, суд апелляционной инстанции считает, что наказание осужденной Камориной И.С. подлежит смягчению.
Основания для увеличения срока наказания, о чем потерпевшая просит в своей апелляционной жалобе, по мнению судебной коллегии, отсутствуют.
Вид исправительного учреждения Камориной И.С. назначен в соответствии со ст.58 ч.1 п."б" УК РФ. Оснований для его изменения не имеется.
Размер компенсации морального вреда определен судом с учетом материального положения осужденной, требований разумности и справедливости, характера причиненных потерпевшей физических и нравственных страданий. Оснований как для увеличения взысканной с Камориной И.С. суммы в возмещение морального вреда, так и для ее снижения судебная коллегия не находит. Не являются таковыми обстоятельства, на которые ссылаются в жалобах потерпевшая и адвокат Зедгинидзе Г.Н.
Руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 3 марта 2020 года в отношении Камориной И.С. изменить.
Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылки на пояснения Камориной И.С., содержащиеся в протоколе задержания от 29 сентября 2019 года и на ее пояснения, содержащиеся в протоколе судебного заседания от 30 сентября 2019 года при рассмотрении ходатайства следователя об избрании в отношении нее меры пресечения в виде заключения под стражу.
Признать в качестве смягчающего наказание Камориной И.С. обстоятельства противоправное поведение потерпевшего, явившегося поводом для преступления.
Смягчить Камориной И.С. назначенное по ст.105 ч.1 УК РФ наказание до 7 лет 11 месяцев лишения свободы.
В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка