Постановление Тюменского областного суда

 
ТЮМЕНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 13 апреля 2021 года Дело N 22-681/2021

Тюменский областной суд в составе:

председательствующего Пискулиной Е.В.,

при помощнике судьи Степанове Б.С.,

с участием прокурора Руссковой Е.А.,

законных представителей потерпевшего ФИО26, ФИО7,

представителя потерпевшего - адвоката Абдурахмановой А.А.,

осужденного Чантурии З.И.,

защитника - адвоката Гусева А.Н.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитника Гусева А.Н. в интересах осужденного Чантурии З.И. (основная и дополнительная), законного представителя потерпевшего ФИО7 на приговор Ленинского районного суда г. Тюмени от 08 февраля 2021 года, которым:

Чантурия З.И., родившийся <.......> в <.......>, гражданин РФ, <.......>, проживающий по месту регистрации: <.......>, несудимый,

осужден по ч. 2 ст. 124 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года 6 месяцев, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Пискулиной Е.В., изложившей краткое содержание приговора, доводы апелляционных жалоб защитника Гусева А.Н., законного представителя ФИО7, выслушав мнение осужденного Чантурии З.И., адвоката Гусева А.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы защитника, просивших приговор суда отменить, мнение законных представителей потерпевшего ФИО26, ФИО7, представителя потерпевшего Абдурахмановой А.А., поддержавших апелляционную жалобу законного представителя потерпевшего, просивших назначить осужденному отбывание основного наказания реально, назначить дополнительное наказание, мнение прокурора Руссковой Е.А., полагавшей приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

Чантурия признан виновным и осужден за неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью больного.

Преступление совершено в г. Тюмени 19 июня 2016 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Чантурия вину в совершении преступления не признал.

В апелляционной жалобе защитник Гусев А.Н. просит приговор суда отменить, уголовное дело в отношении Чантурии прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления, считает состоявшееся по делу судебное решение незаконным, необоснованным и немотивированным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, неправильным применением уголовного закона. Указывает, что в приговоре суд не указал обстоятельства умышленного отказа Чантурии от оказания медицинской помощи ФИО35 и в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, что он вообще когда-либо отказывался от оказания медицинской помощи потерпевшему. Напротив, медицинская помощь ФИО35 была оказана Чантурией с момента его непосредственного осмотра, направления для проведения необходимых анализов, был поставлен диагноз, принято решение о проведении операции, которая была проведена с участием анестезиолога ФИО6 Признаки гипоксии были отмечены в период оказания медицинской помощи и он обращал на них внимание ФИО6, но тот заверил, что справился с ситуацией. Единолично Чантурия не мог принять решение о вызове скорой помощи, так как для этого не было хирургических показаний. Обращает внимание на несостоятельность выводов суда о том, что на момент проведения операции в медицинском центре отсутствовало отделение анестезиологии и реанимации для адекватной верификации состояния пациента и проведения посиндромного лечения.

При наступлении времени пробуждения ФИО35 Чантурия заметил, что пациент делает нехарактерные для данного процесса движения, в связи с чем были вызваны главврач и начмед, после чего, консилиумом было принято решение о направлении пациента на специализированное медицинское наблюдение, причем осужденный на личном автомобиле сопровождал больного до медицинского учреждения.

Отмечает, что, согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы N 254, запоздалый вызов скорой помощи, является дефектом оказания медицинской помощи, а не отказом от ее оказания, при этом хирург-отоларинголог не был указан в качестве специалиста, который был обязан вызвать скорую помощь потерпевшему.

В приведенном заключении указано, что выполненная хирургом Чантурией операция в прямой причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятных последствий не состоит, при этом при оказании медицинской помощи больному какие-либо дефекты ее оказания вообще отсутствуют. Вместе с тем, заключением также установлено, что недостаточный интраоперационный мониторинг состояния больного привел к запоздалому выявлению ФИО6 острой гипоксии уже на стадии ее выраженных клинических проявлений, что и привело к неблагоприятным последствиям, за что он был осужден по ч. 2 ст. 118 УК РФ. Чрезмерно запоздалый вызов скорой помощи указан в заключении как дефект оказания медицинской помощи и не может быть расценен как отказ от ее оказания и с наступившими тяжкими последствиями в прямой причинно-следственной связи не состоит. Эксперты в заключении также не пришли к выводу, что хирург-оториноларинголог Чантурия обязан был вызвать скорую помощь.

Кроме того, защитник считает, что право на защиту Чантурии было нарушено, поскольку он и его защитник не были своевременно ознакомлены с постановлением следователя о назначении судебной экспертизы N 254, а потому были лишены возможности поставить свои вопросы перед экспертом, в связи с чем просит признать указанное заключение недопустимым доказательством. Также стороне защиты было необоснованно отказано в проведении повторной комиссионной медицинской экспертизы, что также нарушило право осужденного на защиту.

В дополнениях к апелляционной жалобе защитник Гусев А.Н. указывает, что в приговоре суда отсутствуют сведения не только о наличии в действиях Чантурии состава преступления, но и его событии, просит прекратить дело в его отношении на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Считает, что выводы суда о том, что осужденный покинул операционную и более трех часов не проводил адекватный контроль состояния ФИО35 не основаны на материалах дела, при этом какого-либо иного бездействия в вину Чантурии не ставится. В обоснование своих доводов приводит свой анализ положенных в основу приговора суда показаний свидетелей ФИО9, ФИО19, ФИО10, Свидетель N 8, Свидетель N 13, которые пояснили, что Чантурия не уходил из операционной, участвовал в проведении реанимационных мероприятий, принимал участие в обсуждении состояния здоровья потерпевшего, осматривал его, сообщал иным врачам сведения о состоянии здоровья больного.

Вывод суда о том, что потерпевший ФИО35 не был подключен к аппарату ИВЛ опровергается показаниями свидетелей Свидетель N 13, Свидетель N 5, которые были необоснованно отвергнуты судом первой инстанции как недостоверные, а аналогичные показания свидетеля Свидетель N 8 не были признаны недостоверными в данной части. ФИО6 подтвердил, что судорожная реакция у ФИО35 наступила именно на трубку аппарата ИВЛ.

Также защитник указывает, что вывод о виновности Чантурии суд мотивировал тем, что тот назначил проведение операции, когда ФИО35 еще не восстановился после перенесенной ОРВИ, однако данное обстоятельство не ставилось в вину осужденному, правдивость данного утверждения подтверждается лишь показаниями эксперта Эксперт, однако это утверждение ставится под сомнение пояснениями Свидетель N 2, ФИО28, ФИО20, являющимися специалистами в области медицины, осуществляющими по ней свою профессиональную деятельность, однако суд первой инстанции, отвергая их показания, сослался лишь на то, что они опровергаются показаниями эксперта Эксперт, при этом он также отказал в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, то есть судом были нарушены положения ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Кроме того, защитник указывает, что при оценке показаний ФИО6 и признании их достоверными суд применял критерий того, что они не опровергают виновности Чантурии. Также говорит о том, что лишь эксперт Извин указал на наличие причинно-следственной связи между наличием противопоказаний к операции, несвоевременным вызовом скорой помощи и наступившими последствиями, однако данный вывод эксперта опровергается иными доказательствами: показаниями ФИО19, Чантурии и ФИО6 о том, что причиной понижения сатурации у ФИО35 явился бронхоспазм, повлекший остановку дыхания и сердечной деятельности, при этом симптомы повреждения мозга у потерпевшего обнаружились уже через 30 минут после окончания операции, что, по мнению защитника, согласуется с показаниями свидетелей ФИО14 и Свидетель N 3. Все последующие мероприятия оказались неэффективными. Возможно, вывод о виновности Чантурии сделан, исходя из того, что повреждение мозга потерпевшего появилось не в операционной, а позднее, до вызова скорой помощи, однако данное обстоятельство является предположением.

Основной вывод комиссионного заключения экспертов N 254 от 21 марта 2017 года о том, что тяжкий вред здоровью ФИО35 причинен нарушением в операционный период техники проведения ИВЛ и недостаточным мониторингом анестезиологом дыхательной и сердечно-сосудистой систем ФИО35, опровергающий доводы эксперта Эксперт, оставлен без внимания судом первой инстанции. Указанный вывод также не противоречит экспертному заключению, данному Смоленской региональной общественной организацией "Врачебная палата", заключению специалиста ФИО17.

В апелляционной жалобе законный представитель потерпевшего ФИО7 просит приговор суда изменить, исключив при назначении наказания указание на применение ст. 73 УК РФ и применить дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной детальностью на срок до трех лет, поскольку суд первой инстанции при назначении наказания не в полной мере учел наступившие последствия, необоснованно учел в качестве смягчающих обстоятельств принесение извинений осужденным и наличие на его иждивении малолетнего ребенка, поскольку Чантурия вину не признал, принес извинения не от своего имени, а от имени МЦ "Олимп", причинил тяжкий вред здоровью ее малолетнему сыну, а мер к возмещению морального вреда не предпринял и какой-либо помощи за истекший период с 2016 года не предлагал. Полагает, что суд, с учетом указанных обстоятельств и личности Чантурии, необоснованно применил к нему положения ст. 73 УК РФ и не применил дополнительное наказание.

На апелляционную жалобу защитника Гусева А.Н. принесены возражения законного представителя ФИО7, в которых она считает признание виновным Чантурии в неоказании помощи ее малолетнему сыну законным и обоснованным, доводы жалобы адвоката несостоятельными и просит изменить приговор по доводам ее апелляционной жалобы, а в остальном приговор оставить без изменения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах защитника Гусева А.Н. (основная и дополнительная), законного представителя ФИО7, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции находит, что вывод о доказанности вины Чантурии З.И. в преступном деянии, за совершение которого он осужден, сделан судом первой инстанции в результате всестороннего, полного и объективного исследования собранных по делу доказательств с соблюдением требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Обстоятельства, при которых Чантурией З.И. было совершено преступление и которые в силу требований ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, установлены верно.

Несмотря на полное непризнание вины осужденным Чантурией в предъявленном обвинении его виновность в неоказании помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным её оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью больного в отношении малолетнего ФИО35 подтверждена достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных на досудебной стадии, исследованных в суде и подробно изложенных в приговоре, достоверность которых у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает.

В обоснование вывода о виновности осужденного судом правильно положены показания законного представителя ФИО7 о состоянии здоровья малолетнего ФИО35 до операции по удалению миндалин, на проведении которой настоял именно лечащий лорврач Чантурия и пояснила, что 19 июня 2016 года около 10 часов 30 минут ее сына увели на операцию, которая должна была длиться 8 минут, а она осталась его ждать. Через некоторое время пришли Чантурия с педиатром и сообщили, что сына надо будет оставить до вечера под наблюдением. Затем ее пригласили в палату пробуждения, где она увидела сына с приоткрытым ртом, у него отсутствовали два передних зуба, никаких трубок у него не было, ни к каким аппаратам он подключен не был. В палате находился также другой ребенок с мамой - свидетелем Свидетель N 1 и медсестра, которая дала сыну понюхать нашатырный спирт, от чего он закашлялся, а ее попросили уйти в комнату ожидания. С момента начала операции до того, как она увидела сына прошло около полутора-двух часов. Около 15-16 часов пришел Чантурия и сказал, что сына надо будет везти в другую больницу, для чего он не объяснил. Сына увезли в ОКБ N 1 на скорой, а она с Чантурией поехали за ним. По дороге Чантурия говорил, что он ни в чем не виноват и сделал все правильно. В стационаре она увидела сына подключенным к аппарату ИВЛ, его ввели в состояние медицинской комы на 10 дней, а когда он стал самостоятельно дышать перевели в психоневрологическое отделение. Сыну был поставлен диагноз кома второй степени в результате остановки сердца, клинической смерти и гипоксии мозга;

показания законного представителя ФИО26 о проведении платной операции по удалению миндалин его сыну ФИО35 в медицинском центре "Олимп" хирургом Чантурией и анестезиологом ФИО6. До операции его сын был здоров, они готовились к школе, а после операции ФИО13 был поставлен диагноз кома три тяжелой степени и до настоящего времени улучшений в состоянии здоровья нет и у него стойкое вегетативное состояние. В выписке из МЦ "Олимп" врач Чантурия указал несуществующие у ФИО13 диагнозы - потеря памяти, челюстно-лицевые аномалии, утомляемость. Полагает, что во время операции что-то пошло не так, а к такому состоянию сына привело халатное отношение врачей, которые бросили ребенка в опасном состоянии;

показаниями свидетеля Свидетель N 1, подтверждающими показания законного представителя ФИО7, о том, что после 10 часов 30 минут в палату пробуждения принесли ФИО35, который спал, голова была сильно наклонена и находилась в неестественном положении, кто его принес не видела, так как выходила из палаты. У ребенка на лице ничего не было, может быть стояла капельница, но ни к каким аппаратам он подключен не был до 12 часов 40 минут, когда она и сын ушли. Врач Чантурия в палату не заходил. Медицинское оборудование стояло в закутке палаты, рядом с кроватями не находилось. Периодически заходил медперсонал, смотрели обоих мальчиков, но постоянно в палате не находились. До того, как они с сыном ушли, ФИО35 из наркоза не выходил;

показаниями ФИО6, оглашенными судом с согласия сторон из приговора Ленинского районного суда г. Тюмени от 27 февраля 2019 года, вступившего в законную силу в его отношении 16 апреля 2019 года, о том, что на 8-ой минуте операции Чантурия сказал ему, что кровь потемнела и в это время сработал сигнал тревоги на аппарате ИВЛ, означающий невозможность подачи полного объема кислорода в легкие, а на кардиомониторе показатели насыщения крови кислородом снизились до 88%. На 3-ей минуте проводимых им реанимационных мероприятий появилась сердечная деятельность, ребенок переведен на ИВЛ, а в последующем был переведен в палату пробуждения, но в сознание не приходил и был госпитализирован в ОКБ N 1;

показаниями свидетеля ФИО9 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, пояснившей, что во время операции ФИО35 она являлась операционной сестрой и помогала хирургу Чантурии, который был ответственным за операцию. Во время операции Чантурия сказал, что у ФИО35 пошла темная кровь. Анестезиолог ФИО6 и сестра-анестезист Свидетель N 13 проводили реанимационные мероприятия, ставили какие-то препараты. Она находилась в шоковом состоянии, поскольку во время операции у ФИО35 была остановка дыхания. Из-за внештатной ситуации в операционную приехали второй анестезиолог ФИО10, главврач ФИО11, зам главврача ФИО12, а позднее ФИО35 был госпитализирован в другую больницу, так как он не просыпался после наркоза. Решение о направлении операционного материала на патогистологическое исследование принимает хирург, в данной ситуации материал не направлялся;

показаниями свидетеля Свидетель N 13 в суде и в ходе следствия, исследованными судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года она принимала участие в проведении операции ФИО35 в качестве медицинской сестры-анестезиста, ассистировала анестезиологу ФИО6. На 8-ой минуте операции сработал звуковой сигнал аппарата ИВЛ, что говорило о сбое в дыхании пациента и одновременно стала падать сатурация. Чантурия отошел от ребенка и прекратил операцию, а ФИО6 начал проводить реанимационные мероприятия, во время которых сработал звуковой сигнал, оповещающий об остановке сердца. В течение реанимационных мероприятий по указанию ФИО6 она вводила различные препараты. После проведения непрямого массажа сердца, появилась пульсация, сатурация поднялась до 98, гемодинамика стабилизировалась. Чантурия все это время находился в операционной, затем осмотрел ротоглотку, установил отсутствие кровотечения, сказал, что операция закончена и ушел из операционной. Около 30 минут она и ФИО6 ожидали пробуждения ФИО35 в операционной, после чего перевели его в палату пробуждения, все это время он находился на аппарате ИВЛ при стабильных показателях гемодинамики. ФИО6 пошел к Чантурии посоветоваться о том, что ребенок не приходит в себя, а в палату пробуждения была приглашена мама. Через некоторое время ФИО35 дал кашлевой рефлекс, стал пробуждаться и выдавать судорожный синдром. Ему был введен пропофол для погружения в более глубокий наркоз с целью защиты мозга от дальнейших повреждений. После этого в центр были вызваны главврач, начмед и второй анестезиолог. Было принято решение транспортировать ФИО35 в ОКБ N 1 для дальнейшего лечения. Врачи скорой помощи приехали примерно через час и ФИО35 был транспортирован в ОКБ N 1, находился в состоянии комы и медикаментозного сна, в себя не приходил;

показаниями свидетеля Свидетель N 7 в суде и в ходе следствия, исследованными судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года в МЦ "Олимп" хирургом Чантурией и анестезиологом ФИО6 проводилась плановая операция по удалению миндалин малолетнему ФИО13 операции участвовали операционная сестра ФИО9 и сестра-анестезист Свидетель N 13. Через несколько минут после начала операции Чантурия сказал, что закончил, осталось только прижигание сосудов для остановки кровотечения. Затем ее попросили принести аппарат ЭКГ, к которому потом подключили ФИО35 Она поняла, что во время операции случилась внештатная ситуация, врачи были растеряны и взволнованы. Через 5-8 минут Чантурия ушел из операционной. Примерно через полчаса она пошла убирать операционную, ФИО35 находился в палате пробуждения, с ним были ФИО6 и Свидетель N 13. Позднее она видела, что в эту палату к ФИО35 заходили главврач ФИО11, заместитель ФИО19 и второй анестезиолог ФИО10, а более чем через час ФИО35 на скорой увезли в другую больницу;

в целом аналогичными показаниями главного врача МЦ "Олимп" ФИО11, заместителя главного врача ФИО12, врача анестезиолога-реаниматолога ФИО10 в суде и в ходе следствия, исследованными судом на основании ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, подтвердивших, что 19 июня 2016 года в МЦ "Олимп" хирургом оториноларингологом Чантурией и анестезиологом ФИО6 проводилась операция тонзиллотомия потерпевшему ФИО35, во время которой была остановка дыхания, бронхоспазм, остановка сердца и гипоксия, вследствие чего проводились реанимационные мероприятия до стабилизации гемодинамики. Свидетель ФИО19 пояснила, что о произошедшем она узнала 19 июня 2016 года около 12 часов 30 минут, когда ей позвонил Чантурия и рассказал про данную ситуацию, из показаний свидетеля ФИО11 следует, что ей позвонили из центра около 13 часов 20 минут. Скорая помощь была вызвана около 14 часов и прибыла около 15 часов. Из показаний ФИО19 и ФИО11 также следует, что, когда у ФИО35 в палате пробуждения начался судорожный синдром, Чантурии в палате не было, так как он ушел, закончив операцию и проводил амбулаторный прием;

показаниями свидетеля - врача бригады интенсивной терапии скорой медицинской помощи Свидетель N 8 (в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий) о том, что он прибыл по вызову в МЦ "Олимп" в 14 часов 56 минут 19 июня 2016 года, по поступившему в 14 часов 17 минут вызову. В палату ФИО35 его проводили сотрудницы медицинского центра, а затем пришел хирург Чантурия, который пояснил, что при проведении операции тонзиллэктомия у ФИО35 произошла остановка сердца, проводились реанимационные мероприятия. Никаких медицинских документов ФИО35 на тот момент не было. Ребенок был подключен к аппарату ИВЛ, установлен внутривенный катетер, он находился в стабильно тяжелом состоянии, из наркоза не выходил, был в коме, реакции на осмотр и манипуляции не было. Им был выставлен диагноз: состояние после клинической смерти. ФИО35 он переподключил к переносному аппарату ИВЛ, провел инфузионную терапию и подключил его к монитору показателей жизненных функций, далее ФИО35 был им транспортирован в ОКБ N 1, по дороге он постоянно следил за его состоянием, показатели гемодинамики оставались в норме;

показаниями свидетеля - заведующего отделением анестезиологии и реанимации N 3 ОКБ N 1 Свидетель N 12 (в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий) о том, что 19 июня 2016 года в отделение поступил ФИО35 с диагнозом: "постреанимационная болезнь, кома II". Со слов сопровождающего врача в МЦ "Олимп" ФИО35 проводилась операция тонзиллэктомия под наркозом, во время которой случился бронхоспазм, наблюдалась депрессия кровообращения, после чего были проведены реанимационные мероприятия. Лечение ФИО35 было начато с момента поступления его в стационар: продолжена ИВЛ, индукция барбитуровой комы, лечение постреанимационной дисфункции миокарда, борьба с судорогами и гипертермией, одновременно, после осмотра ФИО35 был транспортирован в АРО N 3, где находился 11 суток, в течение которых на девятые сутки ребенок был переведен на самостоятельное дыхание. 01 августа 2016 года ФИО35 был выписан из психоневрологического отделения ОКБ N 1 с заключительным диагнозом: "постреанимационная болезнь, постгипоксическая энцефалопатия тяжелой степени, вегетативное состояние";

показаниями врача стажера анестезиолога Свидетель N 11 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о доставлении в ОКБ N 1 бригадой скорой помощи 19 июня 2016 года ФИО35 из МЦ "Олимп", который был погружен в медикаментозный сон, дыхание через Амбу, имела место декортикационная установка конечностей (притянуты к туловищу и вывернуты), то есть находились не совсем в физиологичном состоянии, что говорило о серьезном повреждении головного мозга, тяжелой церебральной недостаточности постгипоксического генеза;

показаниями свидетеля ФИО14 - врача-невролога психоневрологического отделения ОКБ N 1, в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года во время ее дежурства из МЦ "Олимп" был доставлен ФИО35 в тяжелом состоянии после проведенной ему операции тонзиллэктомии. ФИО35 находился в тяжелом состоянии, дышал с аппаратом ИВЛ, после КТ она поставила диагноз: острая постгипоксическая энцефалопатия, кома II. Во время операции у него была кардиодепрессия, проводились реанимационные мероприятия, он перенес гипоксию, но в течении какого времени, сказать не может, в связи с отсутствием такой информации, связь коры головного мозга со стволом была нарушена. Проведенное в течение более месяца лечение результатов не принесло, сохранялось непроизвольное сокращение конечностей, сопровождающееся криком, спонтанное открывание глаз, повышенный мышечный тонус и 01 августа 2016 года ФИО35 был выписан из больницы домой с диагнозом: постреанимационная болезнь, постаноксическая энцефалопатия тяжелой степени, вегетативное состояние;

показаниями специалиста ФИО15 - заведующей детским лор-отделением ОКБ N 2, кандидата медицинских наук в отоларингологии, о том, что уровень знаний хирурга позволяет ему оценить состояние пациента при изменении цвета крови. В состоянии наркоза за пациента ответственность несет анестезиолог, но в любом случае хирург обязан осмотреть пациента после операции и следить за динамикой в течение дня. В случае, если клиника сама не справляется и требуется помощь, ребенок сразу же переводится в другое отделение;

показаниями свидетеля Свидетель N 5 в суде и в ходе следствия, оглашенными судом по правилам ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что пациент ФИО35 осматривался ею в МЦ "Олимп" дважды - в 2014 и в 2015 году. Согласно его медицинской карте в 2015 году она поставила диагноз синусовая аритмия (функциональное нарушение нормального ритма сердца) и назначила контрольное ЭКГ через три месяца, а также УЗИ сердца, по данным которого никаких патологий у ФИО35 не было. 19 июня 2016 года она находилась на рабочем месте, проводила прием и ее пригласили расшифровать ЭКГ ФИО35, которому в тот день Чантурия и ФИО6 проводили операцию. Она видела в центре на четвертом этаже главного врача ФИО11, ее заместителя ФИО19, анестезиолога ФИО10, Чантурию и ФИО6, а в палате пробуждения видела на койке ребенка, подключенного к аппарату ИВЛ. Она лично скорую помощь не вызывала, может кто-то другой воспользовался ее телефоном для вызова скорой помощи;

показаниями свидетеля - педиатра МЦ "Олимп" Свидетель N 2 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о том, что она осматривала ФИО35 перед операцией и установив, что показания к проведению тонзиллотомии имеются, допустила к ней ребенка. Мама высказывала жалобы на затрудненное носовое дыхание, ночной храп и апноэ ночью;