Дата принятия: 05 июля 2021г.
Номер документа: 22-631/2021
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ МАРИЙ ЭЛ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 5 июля 2021 года Дело N 22-631/2021
Верховный Суд Республики Марий Эл в составе:
председательствующего судьи Кузнецова С.Н.,
судей Ведерникова С.Г., Демина Ю.И.,
при секретаре судебного заседания Чибисовой С.Ю.,
с участием прокурора отдела прокуратуры Республики Марий Эл Леонтьевой А.В.,
представителя потерпевшей Г.,
осужденного Моркова А.А., участие которого обеспечено путем использования систем видеоконференц-связи,
защитника - адвоката Шишкова А.В., представившего удостоверение
и ордер от <дата>,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе потерпевшей М., представителя потерпевшей Г., осужденного Моркова А.А., защитника Шишкова А.В. на приговор Волжского городского суда Республики
Марий Эл от <дата>, которым
Морков А.А., <...> не судимый,
осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Избранная Моркову А.А. мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.
Срок отбывания наказания Моркову А.А. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.
На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания
Моркова А.А. под стражей с 25 октября 2020 года до вступления приговора в законную силу постановлено зачесть в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Приговором разрешены вопросы о вещественных доказательствах, процессуальных издержках.
Заслушав доклад судьи Кузнецова С.Н., выступления представителя потерпевшей Г., осужденного Моркова А.А., защитника Шишкова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Леонтьевой А.В., полагавшей приговор законным и обоснованным, изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Морков А.А. признан виновным в умышленным причинении смерти другому человеку.
Преступление Морковым А.А. совершено <адрес> около 14 часов 22 минут <дата> в отношении М.Ю. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В суде первой инстанции Морков А.А. вину в совершении преступления признал частично.
В апелляционной жалобе потерпевшая М. указывает на то, что Морков А.А. осужден несправедливо. Приводит довод о том, что он не хотел убивать брата, только защищался. Ссылается на то, что её показания от <дата> являются ложными. Многое из того, что отражено в протоколе, она не говорила. Сотрудник полиции и следователь написали этот протокол и дали ей подписать. Данные показания она не читала, т.к. не могла прочитать чужой почерк. Поставила подписи, не прочитав текст протокола. При этом полагала, что дает разрешение на осмотр дома. Второй раз в <дата> снова допрошена одним из этих лиц. Приводит довод о том, что её родным языком является марийский язык. Русский язык понимает, но только простыми словами. Понять свои права она не могла. На следствии нуждалась в помощнике, в представителе. Допрашивающий воспользовался её неграмотностью, принудил подписать протокол. Указывает, что обращалась в прокуратуру с требованием о повторном допросе. Ссылается на то, что правдивые обстоятельства указала в своем заявлении в адрес суда. Считает, что суд ограничил её права. С учетом изложенного просит приговора суда отменить.
В апелляционной жалобе представитель потерпевшей Г. выражает несогласие с приговором. Полагает, что судом неправильно установлены фактические обстоятельства уголовного дела, дана ошибочная квалификация действиям осужденного, назначено несправедливое наказание. Отмечает, суд не удовлетворил ходатайство о приобщении к материалам дела переписки потерпевшей с прокуратурой и ответ следственного органа. Полагает, показания судебно-медицинского эксперта противоречат ранее данному ею заключению эксперта относительно механизма образования телесного повреждения на руке Моркова А.А. Ссылается на то, что следствие отказало в допросе потерпевшей на родном языке. Не зафиксировано кровяное пятно на косяке двери в комнату М.Ю., на что указала свидетель С.Е. Отмечает, что в деле отсутствуют фотографии дверного полотна со стороны комнаты погибшего. Приводит довод о том, что суд необоснованно отказал в проведении экспертизы по обнаружению следов крови на двери. Указывает, что допрошенный в судебном заседании фельдшер не подтвердила разговор с М., т.к. она занималась оказанием помощи потерпевшему. Лишь пояснила, что брат избил брата. Полагает, что действия Моркова А.А. по вызову скорой помощи свидетельствуют об отсутствии умысла на лишение жизни М.Ю. С учетом изложенного, просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия осужденного с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ, назначив наказание, не связанное с лишением свободы.
В апелляционной жалобе осужденный Морков А.А. выражает несогласие с приговором суда в части установления судом фактических обстоятельств дела, квалификации действий, вида и размера назначенного наказания. Указывает, что к показаниям М. от <дата> суд должен был отнестись критически, поскольку потерпевшая в судебном заседании пояснила, что данные показания не читала и не могла прочитать в силу физиологических данных. По поводу установленных противоречий относительно того, кто взял скалку, и кто кого избил, суд необоснованно указал, что это не меняет в целом картину того, что отражено в протоколе допроса. Однако данное обстоятельство, по мнению осужденного, говорит о том, что потерпевшая что-то видела, но не совсем правильно истолковала произошедшее в силу своего возраста и состояния здоровья. Указывает, что в последующем потерпевшая обращалась в прокуратуру и в суд с заявлениями, в которых излагала события так, как они имели место быть в действительности. Отмечает на отсутствие в показаниях потерпевшей на то, что он наносил удары по другим частям тела М.Ю., кроме головы. Ссылается на то, что суд необоснованно отверг довод защиты о получении погибшим телесных повреждений в результате падений вследствие заболеваний эпилепсией. Указывает на отсутствие умысла лишить жизни брата. Не согласен с тем, что суд отверг показания младшей дочери о наличии крови на двери и дверном косяке. Полагает, в ходе осмотра места происшествия не осмотрены дверь и проем в комнату М.Ю., что следует из фототаблицы к протоколу данного следственного действия. Указывает, что вывод суда о его виновности носит предположительный характер. Обращает внимание, что раны на голове потерпевшего не свидетельствуют о том, что они нанесены со значительной физической силой. Полагает, при проведении экспертизы не исследованы заболевания потерпевшего, приведшие к такому обильному кровотечению. Указывает, что суд не принял во внимание образ жизни потерпевшего, оставил без внимания факт хищения банковской карты. Ссылается на то, что искажены его показания в части попытки со стороны М.Ю. нанести ему удары по голове. С учетом изложенного, просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия осужденного с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ.
В апелляционной жалобе и в дополнении защитник Шишков А.В. выражает несогласие с приговором. Считает, что выводы суда не подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами, не учтены обстоятельства, которые существенно могли повлиять на выводы суда. Указывает, судом неправильно установлен мотив преступления и цель убийства. Отмечает, что суд необоснованно отказал в признании недопустимыми доказательствами протоколов допросов М. Незаконно судом отказано в истребовании сведений из МО МВД России "<...>" о поступлении поручения следователя Ушакова К.А. о допросе потерпевшей.
Отмечается, что в суде свидетель С. не мог убедительно пояснить, кто давал ему поручение допросить М. Указывает, что следователь У. проводил осмотр места происшествия в период времени с 18 часов 45 минут до 20 часов 20 минут, дело возбуждено в
19 часов 30 минут. М. допрошена в период с 20 часов 23 минут до 20 часов 59 минут. С учетом расстояния между <адрес> и <адрес>, временем производства следственных действий, защитник подвергает сомнению возможность следователя направить запрос на проведение следственного действия на имя начальника МО МВД России "<...>", принятие тем решения о направлении оперативного сотрудника для исполнения данного запроса в столь короткий срок. Полагает, данное обстоятельство свидетельствует о незаконности допроса М. сотрудником С., который не был включен в состав следственной группы.
Указывает, что в протоколе допроса М. в т. 1 л.д. 36-40 имеются недостатки. Так, место проведения допроса указан <адрес>, допрашивающим лицом следователь. Отмечает, что протокол содержит согласие потерпевшей на осмотр дома. Указывает, свидетель С. не мог утвердительно сказать, в какой форме он ознакомил потерпевшую с протоколом, когда как она отрицала факт ознакомления, ссылаясь на то, что не могла прочитать этот протокол. Ссылается на показания данного свидетеля о том, что он задавал вопросы потерпевшей, на которые она отвечала. Однако текст протокола не содержит ни одного вопроса.
Защитник ссылается на то, что поручение основано на положениях п.п. 4, 5 ч. 2 ст. 38, ч. 1 ст. 144 УПК РФ. С учетом этого, автор жалобы считает, что следователь не знал и не мог знать, что уголовное дело было возбуждено руководителем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Марий Эл. Отмечает, согласно постановлению следователь У. принял уголовное дело к своему производству в <адрес>. Принять дело к производству он мог только после осмотра места происшествия и возвращения в <адрес>. Данное обстоятельство, по мнению защиты, указывает на то, что следователь У. принял дело к производству после 20 часов <дата>. Это в свою очередь дает защите сделать вывод, что на момент допроса М. правом давать поручения на её допрос он не обладал.
Отмечает, что суд необоснованно отверг версию Моркова А.А. о причинении потерпевшему телесных повреждений в результате самообороны, мотивировав свой вывод заключением судебно-медицинской экспертизы. По мнению адвоката, данное исследование свидетельствует об обратном. При признании достоверным показаний потерпевшей о нанесении ударов осужденным только по голове М.Ю., получения им иных телесных повреждений будет носить предположительный характер. Отмечает, что защита представила достаточно доказательств, что обнаруженные телесные повреждения могли быть получения в результате падений от внезапных припадков.
Отмечает, что вывод суда о причинении телесных повреждений потерпевшему в комнате не соответствует исследованным доказательствам. По мнению адвоката, следователь не осматривал дверь в комнату потерпевшего и косяк, т.к. на фото она отображена только со стороны кухни. Указывает, что в момент преступления дверь была открыта в сторону кухни. Не согласен с критической оценкой показаний свидетеля С.Е. о наличии крови с внутренней стороны двери и на косяке.
Приводит довод о том, что показания эксперта в суде противоречат результатам проведенного экспертного исследования относительно механизма образования телесных повреждений на левой руке осужденного.
Защитник отмечает, что анализ телесных повреждений головы свидетельствует о том, что по отдельности повреждения относятся к категории легких повреждений. Лишь в совокупности в сочетании с физиологическим состоянием потерпевшего привели к острой обильной кровопотере. Данное обстоятельство, по мнению адвоката, опровергает вывод суда о наличии у Моркова А.А. умысла на причинение смерти потерпевшему. Защита полагает, версия осужденного о причинении телесных повреждений в результате самообороны находится в логической связи с исследованными доказательствами по делу. Защитник указывает, суд исказил в приговоре показания осужденного в части описания тех повреждений, которые были получены им в результате обороны от действий М.Ю. Защитник просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия Моркова А.А. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Конакова Е.А. указывает на несостоятельность приведенных в них доводов, просит приговор суда оставить без изменения, а жалобы потерпевшей, её представителя, осужденного, защитника - без удовлетворения.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный Морков А.А. и защитник Шишков А.В. доводы апелляционных жалоб и дополнения поддержали по изложенным в них основаниям.
Представителя потерпевшей Г. доводы апелляционных жалоб поддержал.
Прокурор Леонтьева А.В. с доводами апелляционных жалоб не согласилась, просила приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника и осужденного - без удовлетворения.
Проверив материалы уголовного дела, выслушав выступления сторон, изучив доводы жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции находит приговор законным, обоснованным и справедливым.
Правила подсудности, пределы судебного разбирательства, предусмотренные ст.ст. 32, 252 УПК РФ, процедура судопроизводства судом первой инстанции соблюдены. Судебное разбирательство проведено с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно и с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ.
В ходе судебного разбирательства суд первой инстанции обеспечил равенство прав сторон, создал необходимые условия для всестороннего и полного рассмотрения дела. Стороны не ограничены в праве представления доказательств. Ходатайства сторон рассмотрены и разрешены судом в установленном законом порядке. Нарушения права осужденного на защиту и на справедливое судебное разбирательство судом первой инстанции не допущено.
Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.ст. 302 - 304, 307 - 309 УПК РФ. Приговор содержит четкое и подробное описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотива, цели, исследованных в судебном заседании доказательств, обосновывающих вывод о виновности Моркова А.А., и их оценки, мотивированы выводы суда относительно правильности квалификации преступления и назначения уголовного наказания.
Вопреки доводам жалоб, обстоятельства, при которых Морков А.А. совершил убийство и которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию по делу, судом установлены правильно, выводы суда о его виновности соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании.
Виновность осужденного в совершении преступления при указанных в приговоре обстоятельствах подтверждается достаточной и убедительной совокупностью собранных по делу доказательств, которые полно, всесторонне, объективно исследованы в судебном заседании и получили надлежащую оценку в приговоре. Вина Моркова А.А. в совершении преступления подтверждается показаниями потерпевшей М. на следствии, свидетелей Я., Б., С., Н., У., эксперта Т., протоколом явки с повинной, показаниями осужденного в части, не противоречащей установленным судом фактическим обстоятельствами дела, протоколами осмотров мест происшествия и предметов, заключениями экспертов, иными исследованными доказательствами, содержание которых подробно изложено в приговоре.
В соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - с точки зрения достаточности для вынесения обвинительного приговора, и пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Моркова А.А. в совершении преступления. Суд привел убедительные мотивы, по которым признал одни доказательства достоверными, и изложил основания, по которым отверг другие.
Правильность оценки судом представленных сторонами доказательств сомнений у судебной коллегии не вызывает, поскольку объективных данных полагать о том, что суд при оценке представленных сторонами доказательств нарушил требования ст. 14, ч. 1 ст. 17 УПК РФ, не имеется. Выводы суда, касающиеся оценки каждого из доказательств, надлежащим образом мотивированы, приведенные аргументы убедительны, сомнений в своей объективности и правильности не вызывают.
У суда не имелось оснований подвергать сомнению достоверность показаний допрошенных по делу лиц, кроме как показаний свидетеля С.Е. и потерпевшей М. в судебном заседании. Судом дана надлежащая оценка их показаниям в судебном заседании. В судебном заседании не установлено причин для оговора Моркова А.А. и данных о заинтересованности свидетелей Я., Б., С., Н., У., эксперта Т. в исходе уголовного дела. В апелляционных жалобах таких сведений также не приведено. Суд первой инстанции обоснованно признал, что показания потерпевшей на следствии, свидетелей, эксперта содержат исчерпывающие сведения относительно подлежащих доказыванию по делу обстоятельств, последовательны, непротиворечивы, в деталях согласуются между собой и подтверждаются иными доказательствами.
Сопоставление друг с другом признанных достоверными и приведенных в приговоре доказательств позволило суду сделать обоснованный вывод о том, что они не имеют существенных противоречий по обстоятельствам дела, ставящих их под сомнение и которые повлияли или могли повлиять на выводы суда о доказанности вины Моркова А.А. и решение о его виновности. Напротив, они дополняют друг друга, и в целом изобличают осужденного в совершении преступления, объективно подтверждаются и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Судом первой инстанции доводу Моркова А.А. о совершении убийства М.Ю. при превышении пределов необходимой обороны дана верная оценка, он обоснованно признан несостоятельным, о чем в приговоре приведены убедительные аргументы, которые сомнений в своей объективности и правильности не вызывают. Данная версия осужденного опровергается следующими доказательствами.
Из оглашенных показаний М. от <дата> следует, когда М.Ю. спал на диване, Морков А.А. стал избивать его кулаками по голове. Потом он взял стеклянную бутылку и ударил ею по голове потерпевшего. При этом кричал: "Я тебя убью". М.Ю. продолжал лежать на диване. Далее Морков А.А. на кухне взял деревянную скалку и нанес несколько ударов скалкой по голове брату. Кричала, останавливала, просила не убивать брата. Однако Морков А.А. не слушал и продолжал избивать М.Ю. скалкой. После потерпевший лежал в комнате без сознания, его подушка была в крови. Морков А.А. нанес стеклянной бутылкой более пяти ударов по голове, отчего бутылка разбилась. Деревянной скалкой нанес более пяти по голове М.Ю. Прекратил избивать, т.к. увидел, что стало много крови (т. 1 л.д. 36-40).
Будучи допрошенной в качестве потерпевшей <дата> ранее данные показания М. подтвердила. Указала, подробностей произошедшего не помнит. Помнит, как Морков А.А. ударил скалкой по голове М.Ю. (т. 1 л.д. 247-249).
Прибывшим на место преступления фельдшеру Я., сотрудникам полиции Б. и С. потерпевшая М. сообщила аналогичные сведения.
Так, из показаний Я. на следствии следует,
М. пояснила, что Морков А.А. избил бутылкой и скалкой М.Ю. (т. 2 л.д. 12-15). Вопреки доводам представителя потерпевшей, свидетель показания в этой части в судебном заседании подтвердила. Пояснила, что детали произошедшего забыла. С учетом этого, судом в основу приговора обоснованно положены показания Я. на следствии.
Свидетель Б. суду пояснил, что со слов М. на месте преступления стало известно, Морков А.А. избил М.Ю. стеклянной бутылкой, потом пошел на кухню, где взял скалку, которой нанес несколько ударов по голове брату.
Показания М. об обстоятельствах убийства потерпевшего согласуются и с протоколом явки с повинной, в которой Морков А.А. сознался в том, что в спальной комнате нанес побои брату М.Ю. стеклянной бутылкой и деревянной скалкой по голове из-за того, что он взял банковские кредитные карты в количестве двух штук, которыми воспользовался для покупки спиртного (т. 1 л.д. 62). Добровольность написания явки с повинной, разъяснение перед этим прав, в т.ч. на адвоката, понимание самой сути признания в совершении преступления, осужденный подтвердил и суду апелляционной инстанции. В связи с чем судебная коллегия приходит к убеждения о получении явки с повинной с соблюдением требований ст. 142 УПК РФ.
Судебная коллегия учитывает, имея возможность указать в протоколе явки с повинной любые сведения об обстоятельствах преступления,
Морков А.А. о совершении убийства брата при превышении пределов необходимой обороны не сообщил. Напротив, указал, что умышленно причинил М.Ю.. телесные повреждения в области головы путем нанесения ударов стеклянной бутылкой и деревянной скалкой.
Суд апелляционной инстанции принимает во внимание и показания свидетеля Н., которой непосредственно после причинения телесных повреждений потерпевшему, Морков А.А. сказал, что побил брата, попросил вызвать скорую помощь и полицию. Об обстоятельствах самообороны свидетелю он не сообщил. Однако указал, что все произошло из-за совершения М.Ю. кражи его банковской карты.
Показания М. объективно согласуются и с протоколом осмотра места происшествия, заключениями экспертов , , , , , .
Согласно протоколу осмотра места происшествия в комнате (в спальной комнате М.Ю.) на диване обнаружены осколки стекла с этикеткой с надписью "<...>", покрывало, подушка с наволочкой, которые были пропитаны веществом бурого цвета, похожего на кровь. Рядом с диваном на полу обнаружены участки с веществом, похожим на кровь, горлышко от бутылки. В комнате обнаружена деревянная скалка (т. 1 л.д. 15-33).
Из заключения эксперта следует, что кровь на марлевых тампонах со смывами вещества бурого цвета с места происшествия, на осколках стекла, на горлышке стеклянной бутылки, кровь и эпителиальные клетки на горлышке стеклянной бутылки, на скалке произошли от
М.Ю. (т. 1 л.д. 187-193).
Согласно заключению эксперта на вырезах с подушки, покрывала и наволочки присутствует кровь человека, которая может принадлежать М.Ю. (т. 1 л.д. 211-213).
На кофте и джинсах осужденного обнаружены пятна крови, которая могла происходить от М.Ю., что указано в заключении эксперта
(т. 1 л.д. 204-207).
Из заключения эксперта следует, кровь, пот, эпителиальные клетки на марлевых тампонах со смывами ладонной поверхности правой и левой кистей, со смывами с тыльной поверхности правой и левой кистей, на фрагментах ногтевых пластин с правой и левой кистей М.Ю. произошли от М.Ю.. и не произошли от Моркова А.А. (т.1 л.д. 176-182).
Согласно заключению эксперта кровь, пот и эпителиальные клетки на марлевых тампонах со смывами с ладоней правой и левой кистей, со смывами с тыльной поверхности правой и левой кистей, на фрагментах ногтевых пластин с правой и левой кистей Моркова А.А. произошли от М.Ю. и Моркова А.А. (т.1 л.д. 176-182).
Смерть М.Ю. наступила от острой обильной кровопотери, возникшей вследствие ушибленных ран головы, о чем свидетельствуют наличие ушибленных ран волосистой части головы левой теменной области, лобной области справа, верхней губы справа с кровоизлиянием и раной десны, ран подбородочной области справа и слева, островчатые бледно-сине-фиолетовые трупные пятна, малокровие внутренних органов, жидкое состояние крови, венозное полнокровие внутренних органов, что подтверждается данными судебно-гистологического исследования (т. 1 л.д. 149-154).
Допрошенная в судебном заседании эксперт Т. выводы экспертизы подтвердила. Пояснила, что приведенные ушибленные раны головы сопровождались обильным кровотечением.
Принимая во внимание наличие на горлышке стеклянной бутылки, на деревянной скалке, на кофте и джинсах, на ладонной и тыльной поверхностях обеих кистей Моркова А.А. крови М.Ю., оценив выводы заключения эксперта о том, что открытые раны, такие как ушибленные раны головы (п. 3А), поверхностные резаные раны ушной раковины и шеи (п. 3В), кровоподтек тыльной поверхности правой кисти в проекции проксимального конца пястных костей с поверхностной раной сопровождались наружным кровотечением, показания эксперта
Т. о наступлении смерти потерпевшего в результате обильной кровопотери, возникшей вследствие ушибленных ран головы, суд апелляционной приходит к выводу, что причинение осужденным телесных повреждений потерпевшему сопровождалось обильным кровотечением из ран. Указанное обстоятельство с очевидность свидетельствует о том, что в месте причинения телесных повреждений потерпевшему должны остаться следы его крови. В свою очередь отсутствие следов крови М.Ю. на кухне опровергают показания Моркова А.А. на следствии и в судебном заседании о фактических обстоятельствах дела.
Вопреки доводам жалоб, проводивший осмотр места происшествия свидетель У. показал, что следов крови в иных местах, кроме как в комнате потерпевшего не обнаружено. Показания данного свидетеля подтверждаются фототаблицей к протоколу осмотра, в т.ч. приобщенными в судебном заседании цветными фотографиями помещения кухни, на которых следов крови не имеется. Судебная коллегия учитывает, что принимавшие участие при осмотре дома М., понятые П., В. и эксперт Н.С. заявлений и замечаний относительно наличия следов крови на двери, дверном проеме в комнату М.Ю. не указали. Таким образом, доводы защиты, в т.ч. показания свидетеля С.Е. об обратном, судом первой инстанции обоснованно и мотивированно признаны несостоятельными.
В тоже время наличие на диване осколков стекла, обильное пропитывание покрывала, подушки с наволочкой кровью М.Ю., обнаружение рядом с диваном горловины от разбитой бутылки, а также сгустков и капель крови потерпевшего прямо подтверждают показания М. о том, что осужденный Морков А.А. наносил удары кулаками, стеклянной бутылкой и деревянной скалкой по голове потерпевшего М.Ю. в тот момент, когда последний спал на диване, лежа головой на подушке. В явке с повинной виновный также указал на причинение потерпевшему телесных повреждений в его спальной комнате.
Вопреки доводам Моркова А.А. о том, что М.Ю. душил его, следов удушения на шее осужденного в результате освидетельствования и судебно-медицинского исследования не обнаружено (т. 1 л.д. 41-43, 230-231). Свидетели Н., Я., Б. указали, что на месте преступления видимых телесных повреждений на теле осужденного не имелось. Сам Морков А.А. получение телесных повреждений, кроме как кровоподтека тыльной поверхности левой кисти, от действий потерпевшего в суде первой инстанции отрицал.
С учетом вышеизложенного, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что анализ приведенных в приговоре доказательств опровергает версию осужденного о совершении убийства потерпевшего при превышении пределов необходимой обороны.
Суд апелляционной инстанции учитывает и наличие существенных противоречий в показаниях Моркова А.А. о фактических обстоятельствах дела, данных при проверке показания на месте и в судебном заседании. Указанное обстоятельство в свою очередь также свидетельствует о надуманности показаний Моркова А.А., данных с целью умаления степени вины в совершении преступления.
Доводы защиты о необходимости признания протоколов допросов М. недопустимыми доказательствами судом надлежащим образом проверены и мотивированны отклонены. Оснований не согласиться с данным выводом суда первой инстанции судебная коллегия не находит по следующим основаниям. Допросы М. в качестве свидетеля и потерпевшей произведены с соблюдением требований ст.ст. 164, 189 УПК РФ. По результатам допросов составлены протоколы, отвечающие требованиям ст.ст. 166, 190 УПК РФ. Судом с достоверностью установлено, что потерпевшая владеет русским языком. В суде первой инстанции она давала показания, подала письменные заявления на русском языке, правом воспользоваться помощью переводчика она отказалась. Представитель потерпевшей суду подтвердил, что общается с М. на русском языке. С учетом изложенного, доводы защиты о том, что потерпевшая недостаточно владеет русским языком судом обоснованно признаны несостоятельными.
М. в установленном законом порядке недееспособной не признавалась, четко и по существу отвечала на вопросы участников процесса и суда. С учетом показаний потерпевшей на следствии и судебном заседании, существа поданных ею заявлений в адрес суда, содержания апелляционной жалобы, судебная коллегия не усматривает оснований сомневаться во вменяемости потерпевшей. Суд апелляционной инстанции не находит и оснований полагать, что по своему физическому и психическому состоянию М. была лишена на стадии следствия возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы. В связи с чем у следствия не имелось оснований для привлечения в соответствии со ст. 45 УПК РФ к обязательному участию в уголовном деле законного представителя или представителя М. Сама потерпевшая ходатайств о необходимости назначения ей представителя до производства допросов <дата> и <дата> не заявляла.
Принимая во внимание существо показаний потерпевшей в судебном заседании, которые в корне противоречат исследованным доказательствам, суд апелляционной инстанции обращение М. в ходе производства расследования <дата> к Волжскому межрайонному прокурору с ходатайством о допросе на марийском языке с участием представителя связывает с её желанием умалить степень вины осужденного Моркова А.А. в совершении преступления. Данное ходатайство руководителем следственного органа В.П. надлежащим образом рассмотрено, о чем потерпевшей <дата> дан соответствующий ответ.
Предусмотренные ст.ст. 42, 56 УПК РФ права, в т.ч. отказаться свидетельствовать против близкого родственника, М. перед производством допросов разъяснялись. Протоколы допросов содержат её показания от первого лица. Протоколы ей предъявлены для ознакомления. Замечаний, ходатайств и уточнений к содержанию отраженных показаний от М. не поступало. Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи, удостоверены подписью М. в конце протоколов. Вопреки доводам жалоб, допрошенные в судебном заседании свидетели С., У. подтвердили факт ознакомления потерпевшей с протоколами допросов и отсутствие от неё каких-либо замечаний и заявлений. Судебная коллегия учитывает, после оглашения показаний в судебном заседании содержание показаний в т. 1 л.д. 36-40 подтвердила, как и подтвердила наличие своих подписей и рукописных записей на русском языке в указанных протоколах допросов. Показания М. в суде о том, что её принудили подписать протоколы допросов опровергаются показаниями С., У. При этом, говоря о принуждении, на неоднократные вопросы участников процесса о том, как образом допрашивающие принуждали её к этому, потерпевшая не пояснила. Что в свою очередь указывает на надуманность показаний М. об этом.
Показаний свидетеля С. о том, что он задавал вопросы М., подтверждаются содержанием протокола, в котором указано, "по существу задаваемых вопросов она пояснила следующее..." (т. 1 л.д. 37).
Вопреки суждению защитника Шишкова А.В., содержание постановления о возбуждение уголовного дела, постановления о принятии уголовного дела к производству, рапорта, протокола осмотра места происшествия, поручения о производстве отдельных следственных действий, сопроводительного письма, протокола допроса свидетеля не свидетельствуют о том, что на момент дачи поручения о допросе
М. следователь У. не принял уголовное дело к производству (т. 1 л.д. 1, 4, 5, 15-33, 34, 35, 36-40). Напротив, содержание указанных документов свидетельствует о том, что настоящее уголовное дело было принято к производству следователем У., а допрос М. в качестве свидетеля произведен С. по его поручению. Так, в судебном заседании свидетель У. пояснил, что на месте преступления докладывал руководству всю информацию по обстоятельствам произошедшего. Соответственно, располагал сведениями о возбуждении уголовного дела по факту смерти М.Ю. и поручении ему производства расследования по нему. У. указал, что с собой имел дежурную папку, в которой содержались бланки всех следственных действий, а поручение о допросе М. в качестве свидетеля он дал С. на месте преступления. Данные показания согласуются и с показаниями свидетеля С. о том, что на место он выехал вместе со следователем У. в составе следственной группы. На месте получил письменное поручение допросить М. в качестве свидетеля. При этом следователь пояснял, что дело возбуждено и отдал бланк допроса. Показания свидетелей У. и С. об этом подтверждается и протоколом допроса свидетеля от <дата>, содержащим напечатанный текст об "установлении личности свидетеля следователем У.", что говорит о том, что бланк допроса был предоставлен оперуполномоченному следователем (т.1 л.д.37). С учетом изложенного, довод защиты о допрос М. <дата> с нарушением требований уголовного-процессуального закона суд апелляционной инстанции признает несостоятельным.
Противоречия в показаниях М. в части даты произошедшего и имени осужденного суд обоснованно признал не влияющими на существо обвинения, поскольку содержание всего текста показаний от <дата> с очевидностью свидетельствуют о том, что М. имела в виду именно Моркова А.А., и описывала преступные действий осужденного. Судебная коллегия учитывает и то, что М. указала на такие фактические обстоятельства дела, которые могли быть известны только непосредственному очевидцу описываемых ею событий. При этом положенные судом в основу приговора её показания на следствии последовательны, непротиворечивы, в деталях согласуются между собой и подтверждаются иными доказательствами, анализ которых приведен выше.
Вопреки доводам жалоб, показания эксперта Т. в судебном заседании не входят в противоречие с выводами заключения эксперта . Более подробное пояснение механизма образования телесных повреждений на теле осужденного входит в компетенцию судебно-медицинского эксперта. Оснований полагать, что экспертом даны противоречивые показания, судебная коллегия не находит.
Вопреки доводам осужденного, заключение эксперта содержит конкретное указание о причине смерти М.Ю., данные, на основании которых эксперт пришел к этим выводам. Суждений о том, что имеющиеся у потерпевшего заболевания стоят в прямой причинно-следственной связи со смертью экспертное исследование не содержит.
Описание указанных в пункте 3А экспертного исследования телесных повреждений, когда дном одних из ран явились кости черепа, вопреки доводам жалоб, прямо указывают на применение значительной физической силы при их причинении, на что указала в суде и эксперт Т.
Суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что целенаправленный и последовательный характер действий осужденного свидетельствует о наличии у Моркова А.А. прямого умысла на лишение жизни М.Ю.
Из совокупности исследованных судом доказательств усматривается, что Морков А.А. создал условия, необходимые для совершения убийства, приискал орудие преступления. В последующем осужденный осуществил непосредственные действия с целью наступления преступных последствий в виде смерти потерпевшего. Морков А.А. нанес со значительной силой лежащему на диване М.Ю. не менее восьми ударов кулаками рук, не менее пяти ударов стеклянной бутылкой и не менее пяти ударов деревянной скалкой в область расположения жизненно-важных органов - головы, шеи, туловища и верхних конечностей. В результате этих действий потерпевшему М.Ю. причинены ушибленные раны волосистой части головы левой теменной области, лобной области справа, верхней губы справа с кровоизлиянием и раной десны, подбородочной области справа и слева, осложнившиеся острой обильной кровопотерей, в результате чего наступила его смерть.
Указанные обстоятельства, вопреки доводам жалоб, свидетельствуют о направленности умысла Моркова А.А. именно на причинение смерти М.Ю. Приведенные судом в приговоре суждения по данному поводу аргументированы надлежащим образом и являются правильными, оснований ставить их под сомнение не имеется.
Способ и орудия преступления, характер, локализация, количество и обстоятельства причинения потерпевшему с применением значительной физической силы телесных повреждений, когда после того как разбилась стеклянная бутылка, осужденный пошел на кухню, где взял деревянную скалку, которой со словами угрозы убийством, невзирая на просьбы М. прекратить преступные действия, продолжил наносить удары в область расположения жизненно-важных органов лежащему на диване потерпевшему, подтверждают правильность выводов суда о наличии у Моркова А.А. прямого умысла на убийство М.Ю.
На основе исследованных в судебном заседании доказательств при установлении мотива совершенного Морковым А.А. преступления суд верно указал, что причиной совершения осужденным инкриминированного преступления стали возникшие личные неприязненные отношения к потерпевшему из-за того, что последний взял и использовал для покупки спиртного банковскую карту осужденного.
Установленные судом обстоятельства дела свидетельствуют о совершении осужденным умышленного преступления и об отсутствии каких-либо признаков совершения Морковым А.А. преступления в состоянии необходимой обороны либо сильного душевного волнения (аффекта), что подтверждается и выводами заключения экспертов . Оснований для переквалификации действий осужденного с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ не имеется.
Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что обнаруженные и указанные в описании преступного деяния телесные повреждения не могли быть получены М.Ю. при иных обстоятельствах, в т.ч. в связи с болезнью потерпевшего. Так, в судебном заседании осужденный подтвердил, что телесные повреждения в области головы потерпевшего причинены им. На следствии и в судебном заседании Морков А.А. и М. об обстоятельствах получения потерпевшим телесных повреждений при иных обстоятельствах, имевших место <дата>, не сообщали. Более того, суду апелляционной инстанции осужденный пояснил, что на теле потерпевшего крови до события преступления не было. Согласно заключению эксперта кровоподтеки (2) в проекции внутреннего конца правой ключицы и в средней трети правой ключицы, кровоподтек тыльной поверхности правой кисти, в проекции проксимального конца пястных костей с поверхностной раной, кровоподтек тыльной поверхности левой кисти в проекции основной фаланги 3-го пальца левой кисти, кровоизлияние в мягкие покровы головы с внутренней поверхности в теменно-височной области слева возникли прижизненно, от не менее чем 8-ми кратного воздействия тупых твердых предметов (либо предмета); кровоподтек в проекции нижнего края реберной дуги справа - возник прижизненно от однократного воздействия тупого твердого предмета с удлиненной ограниченной травмирующей поверхностью. Вышеописанные повреждения давностью образования до 1-х суток до момента наступления смерти. При этом кровоподтек тыльной поверхности правой кисти в проекции проксимального конца пястных костей с поверхностной раной сопровождалось наружным кровотечением. Суждений о возможности получения указанных телесных повреждений при падении с высоты собственного роста заключение эксперта не содержит, эксперт в судебном заседании на это не указывала. Морков А.А. и М. в своих показаниях о падениях потерпевшего <дата> также не сообщали. Таким образом, проанализировав показания Моркова А.А., М., оценив заключение эксперта , показания эксперта Т. и иные исследованные доказательства по делу, учитывая характер, локализацию, давность и механизм образования телесных повреждений от неоднократных воздействий тупых твердых предметов и тупого твердого предмета с удлиненной ограниченной травмирующей поверхностью, наряду с установленными обстоятельствами причинения осужденным телесных повреждений путем нанесения ударов кулаками рук, стеклянной бутылкой и деревянной скалкой, суд апелляционной инстанции, вопреки доводам защиты, приходит к убеждению, что указанные в приговоре телесные повреждения причинены М.Ю. осужденным при установленных судом первой инстанции обстоятельствах.
Данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, об ущемлении прав потерпевшей, осужденного, в т.ч. права на защиту или иного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, не имеется.
Нарушений принципов состязательности, равноправия сторон и презумпции невиновности в судебном заседании не допущено, защита не была ограничена в праве предоставлять суду любое доказательство, которое считала необходимым. Каких-либо не устраненных судом противоречий, ставящих под сомнение выводы суда о виновности Моркова А.А., о юридически значимых для разрешения дела обстоятельствах, признанные судом достоверными и приведенные в приговоре доказательства, не содержат.
Тщательный анализ и основанная на законе оценка доказательств в их совокупности позволили суду первой инстанции правильно установить фактические обстоятельства и прийти к обоснованному выводу о доказанности вины Моркова А.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Выводы суда о юридической оценке действий осужденного надлежащим образом мотивированы.
При назначении Моркову А.А. наказания суд в соответствии с требованиями закона учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, все обстоятельства по делу, в том числе смягчающие и отягчающее наказание, а также влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.
При характеристике личности осужденного правильно учтено, что он не судим, не состоит в браке, удовлетворительно характеризовался по месту жительства участковым, положительно - свидетелями. Осужденный на учете у врача психиатра не состоял, находился на учете у нарколога с диагнозом "<...>". Соответствующее психическое расстройство установлено и заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов.
Суд первой инстанции в полном объеме учел все обстоятельства, смягчающие Моркову А.А. наказание: явку с повинной, противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, оказание иной помощи потерпевшему непосредственно после совершений преступления путем вызова скорой медицинской помощи, частичное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья, в т.ч. его родных и близких, положительные характеристики, принесение извинений потерпевшей, наличие на иждивении престарелой матери.
Сведений о наличии предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ и не учтенных судом первой инстанции смягчающих наказание обстоятельств в апелляционных жалобах не приведено и в материалах дела не имеется.
Исходя из характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения, влияния состояния опьянения на поведение осужденного при совершении преступления, суд обоснованно признал обстоятельством, отягчающим наказание Моркову А.А., совершение им преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя. Суду первой инстанции осужденный пояснил, состояние алкогольного опьянения повлияло на его поведение и способствовало совершению преступления.
Каких-либо обстоятельств, влияющих на назначение Моркову А.А. наказания, которые бы не были учтены при постановлении приговора, судом апелляционной инстанции не установлено.
Наказание Моркову А.А. назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, соразмерно содеянному и чрезмерно суровым не является.
Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 62, 73 УК РФ, не усматривает их и суд апелляционной инстанции.
Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью осужденного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенных уменьшающих степень общественной опасности преступления и личности осужденного, и позволяющих смягчить наказание, применить положения ст. 64 УК РФ, не имеется.
Вид исправительного учреждения Моркову А.А. правильно назначен в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.
В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не имеется.
С учетом изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ОПРЕДЕЛИЛ:
Приговор Волжского городского суда Республики Марий Эл от
<дата> в отношении Моркова А.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы потерпевшей М., представителя потерпевшей Г., осужденного Моркова А.А., защитника Шишкова А.В. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 401.3 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции (г. Самара) в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения суда апелляционной инстанции, через суд первой инстанции, вынесший итоговое судебное решение.
Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции, вынесшего итоговое судебное решение, по ходатайству лица, подавшего кассационную жалобу (представление).
В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба (представление) может быть подана в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 401.3 УПК РФ, непосредственно в Шестой кассационный суд общей юрисдикции.
Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий С.Н. Кузнецов
Судьи С.Г. Ведерников
Ю.И. Демин
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
