Определение Судебной коллегии по уголовным делам Забайкальского краевого суда от 22 марта 2022 года №22-628/2022

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ЗАБАЙКАЛЬСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 марта 2022 года Дело N 22-628/2022
Судебная коллегия по уголовным делам Забайкальского краевого суда в составе:
председательствующего - судьи Щукина А.Г.
судей - Жамбаловой Д.Ж., Батомункуева С.Б.
с участием прокурора Красиковой Е.И.
адвокатов Царенкова М.М., Семигузовой А.В., Игрунина К.А.,
осужденных Федорова С.Д., Казимировой Р.В.,
при секретарях Черновой Е.А., Трофимовой М.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденных Федорова С.Д., Казимировой Р.В., адвокатов Игрунина К.А., Коноваловой И.А., Царенкова М.М., с дополнениями к ним, на приговор Центрального районного суда г. Читы от <Дата>, которым
Федоров <данные изъяты>, судимый:
- <Дата> приговором Центрального районного суда <адрес> по ч. 3 ст. 30 и п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 2281 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, освобожден <Дата> по отбытию наказания,
осужден по ч. 3 ст. 30 и ч. 5 ст. 2281 УК РФ к 13 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.
Мера пресечения осужденному Федорову С.Д., в виде заключения под стражей оставлена без изменения, до дня вступления приговора в законную силу. Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, на основании п. "а" ч. 31 и ч. 32 ст. 72 УК РФ зачтен в срок наказания период содержания Федорова С.Д. под стражей с <Дата> до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии особого режима.
Казимирова <данные изъяты>, не судимая,
осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 2281 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Мера пресечения осужденной Казимировой Р.В., в виде заключения под стражей оставлена без изменения, до дня вступления приговора в законную силу. Срок отбывания основного наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. На основании ч. 32 ст. 72 УК РФ зачтен в срок наказания период содержания Казимировой Р.В. под стражей с <Дата> до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Приговором принято решение о судьбе вещественных доказательств по делу.
Заслушав доклад судьи Щукина А.Г., выступление осужденного Федорова С.Д., его защитников - адвокатов Царенкова М.М., Семигузовой А.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, выступление осужденной Казимировой Р.В., ее защитника - адвоката Игрунина К.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора Красиковой Е.И., полагавшей приговор законным и обоснованным, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Федоров С.Д. и Казимирова Р.В. осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств - смеси, содержащей 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин и диацетилморфин (героин), совершенном в районе <адрес>, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, в период с <Дата> до момента задержания в 0 часов 4 минуты <Дата>, при том, что преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.
Фактические обстоятельства совершенного преступления подробно изложены в приговоре.
Подсудимая Казимирова Р.В. в судебном заседании вину в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 2281, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 2281 УК РФ, не признала и показала, что примерно <Дата> она познакомилась с ТТТ, который попросил ее спрятать несколько свертков с наркотическим средством героин, что она и сделала вместе с указанным лицом, закопав пакет с наркотиками в лесном массиве <адрес> в двух тайниках <Дата>. <Дата> по просьбе ТТТ она решилаизвлечь часть наркотика из первого тайника, для чего привлекла Федорова С.Д., которого обманула, сказав ему, что в тайнике спрятано золото. При извлечении наркотика из первого тайника она и Федоров С.Д. были задержаны, после чего она добровольно указала место нахождения второго тайника, выдав тем самым наркотик. Вину признает частично, умысла на сбыт наркотического средства у нее не было.
В судебном заседании подсудимый Федоров С.Д. вину в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 2281, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 2281 УК РФ, не признал, показал, что преступлений не совершал, к сбыту наркотиков не причастен, с Рахмоном не знаком, Казимирова Р.В. ввела его в заблуждение, рассказав про тайник с золотом и попросила о помощи в извлечении драгоценного металла. Он поверил Казимировой Р.В., о том, что там могут храниться наркотики, не знал, соблюдение мер конспирации при извлечении тайника обусловлено ограничением свободного оборота золота. Полагает, что его специально подставили, используя Казимирову Р.В. Показания в ходе предварительного расследования о том, что подвозил Казимирову Р.В., в лес для сбора трав и кореньев, дал, так как испугался.
В апелляционной жалобе осужденный Федоров С.Д., считая приговор необоснованным, незаконным и несправедливым, полагая, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют установленным по делу обстоятельствам, просит приговор отменить. В обоснование указывает, что преступления не совершал, суд сослался на недопустимые доказательства, приняв их за основу при вынесении обвинительного приговора.
В апелляционной жалобе, поданной в защиту интересов осужденного Федорова С.Д., адвокат Коновалова И.А., выражая несогласие с приговором суда, ссылаясь на ст. 49 Конституции РФ, просит приговор в отношении Федорова С.Д. отменить, оправдать его по ч. 3 ст. 30 ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, из-под стражи освободить, указывая на следующее.
Судом не выполнены требования ст. 297 УПК РФ, п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", в приговоре не указаны мотивы, по которым положенные в основу приговора доказательства причастности Федорова С.Д. к совершению преступления относятся к совершенному им преступлению, выводы суда не содержат сведений о том, что эти доказательства не противоречат друг другу и устанавливают одни и те же факты и обстоятельства совершенного Федоровым преступления, не сопряжены с искажением фактов, придания им определенной оценки, в связи с чем, выводы суда о виновности Федорова С.Д. не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Органами предварительного расследования нарушены требования ст.73 УПК РФ при установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию, в судебном заседании они также не были установлены.
Собранными по делу доказательствами не установлен умысел Федорова С.Д. на совершение незаконного сбыта наркотических средств в особо крупном размере, время и место совершения преступления, не установлена объективная картина преступления, свидетельствующая о том, что действия Федорова С.Д. были направлены на приобретение наркотических средств, владение ими, распоряжение и приискание лиц среди круга распространителей и потребителей наркотических средств. Объективных доказательств обвинения органами предварительного следствия в суд представлено не было.
Судом приняты за основу показания свидетеля Свидетель N 5, а также свидетеля под псевдонимом "Свидетель N 1" в этой части, но они не могут быть признаны доказательством виновности Федорова С.Д, поскольку основаны на непроверенных следствием и судом домыслах и слухах. Показаниями этих свидетелей в описанных ими ситуациях получены не уголовно-процессуальные доказательства, а лишь ориентирующие информационные знания, имеющие значение для выдвижения оперативно-розыскных и следственных версий. Как доказательства эти показания не отвечают свойству допустимости, формулировка ст. 89 УПК РФ делает невозможным использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно процессе, т.к. они получены в соответствии с ФЗ "об оперативно-розыскной деятельности", а проведение оперативно-розыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом.
Проведение оперативных мероприятий, направленных на видеофиксацию лиц, присутствующих на месте задержания не содержат в себе сведений и доказательств о направленности умысла Федорова на совершение им покушения на сбыт наркотического средства в особо крупном размере. Вывод суда о явной очевидности присутствия якобы одного и того же лица мужского пола и именно Федорова С.Д. на видеозаписи от <Дата> ошибочен, основан не на объективных доказательствах по идентификации личности, а на предположении суда о явном внешнем сходстве черт лица и одежды. При этом суд не учел плохое качество видео, снятого в темное время суток с прибором ночного видения, объективно по которому указанных в приговоре особенностей лица и одежды рассмотреть невозможно.
Не дана оценка судом и тому обстоятельству, что исходя из показаний оперативного сотрудника Свидетель N 5, ему было известно, что <Дата> именно наркотические средства опийной группы были помещены на хранение в указанные в приговоре места, однако мероприятий, направленных на фактическое установлению предметов или веществ, помещенных в тайники, оперативной группой проведено не было. Наличие именно наркотического средства опийной группы в особо крупном размере на период времени с 12 по <Дата> в тайниках объективно установлено не было собранными по делу доказательствами, равно как и не установлено следственным путем, что принятые меры к их сохранности были достаточными. Не дана правовая оценка действиям сотрудников полиции о не пресечении преступной деятельности указанных ими лиц и необоснованно длительном проведении оперативных мероприятий.
Вывод органов предварительного следствия и суда о том, что именно Федоровым С.Д. <Дата> были помещены в тайник наркотические средства, основан на предположении оперативного сотрудника Свидетель N 5, что делает его показания не соответствующим требованиям ст. 75 УПК РФ.
Позиция защиты Федорова С.Д. и позиция защиты подсудимой Казимировой Р.В. о непричастности Федорова С.Д. к инкриминируемому ему преступлению, не опровергнута органами следствия и суда собранными и рассмотренными в суде доказательствами.
Следственным путем виновность Федорова С.Д. материалами уголовного дела не доказана.
Отсутствуют в приговоре оценка судом доказательств о причастности Федорова С.Д. к совершению преступления в группе лиц по предварительному сговору, никто из подсудимых в ходе предварительного и судебного следствия не давал об этом показаний, следственным путем такие доказательства не были добыты.
В нарушение требований ст. 73 УПК РФ, органами предварительного следствия и суда не устанавливались и другие обстоятельства, подлежащие доказыванию - обстоятельства, характеризующие личность и исключающие преступность и наказуемость деяния, равно как и обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.
В судебном заседании было достоверно установлено, что у Федорова отсутствовал корыстный или иной мотив на совершение вмененного им преступления, он не употреблял наркотические средства опийной группы, имел доход от законной коммерческой деятельности, нравственные ценности и крепкие социальные связи, которые исключают доводы следствия и суда о его причастности к инкриминируемому ему преступлению и о критической оценки показаний подсудимых в суде.
В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Коновалова И.А. в защиту интересов осужденного Федорова С.Д., ссылаясь на ч. 1 ст. 17 Конституции РФ, решения ЕСПЧ по конкретным делам, указывает, что судом первой инстанции были нарушены права и свободы Федорова С.Д., гарантированные ему Европейской Конвенцией по правам человека, в т.ч. п. 2 ст. 6, подп. "а" и "с" п. 3, п. 1 и подп. "d" п. 3 ст. 6, ст. 7, п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В материалах дела отсутствуют сведения, указывающие на хранение Федоровым наркотиков именно с целью сбыта, не установлено каким образом наркотики попали к осужденному, кому он намеревался их сбыть, где, когда, по какой цене и в каком количестве, не добыто доказательств, подтверждающих предварительные договоренности и действия Федорова на сбыт наркотиков, при том, что по месту жительства сестры Федорова никаких наркотиков найдено не было.
На видеозаписи от <Дата> явно видно, что присутствующий на ней мужчина не Федоров.
Казимирова отрицала принадлежность обнаруженных наркотиков Федорову, указывая, что на месте хранения наркотиков Федоров оказался по ее просьбе, при этом о реальном содержимом тайника он не знал, поскольку изначально она ввела его в заблуждение, сказав, что в тайниках золото, назвала собственника данных наркотиков - ТТТ.
Согласующиеся между собой показания осужденных о принадлежности обнаруженных наркотиков ТТТ, непричастности Федорова к их незаконному обороту и провокации со стороны оперативных органов, тесно связаны с тем фактом, что в деле отсутствуют объективные данные, достаточные для инициирования в отношении Федорова ОРМ "Наблюдение" <Дата> К указанной дате у оперативных органов не было никаких сведений о преступной деятельности Федорова, а все указанное в рапорте о проведении ОРМ домыслы без ссылки на конкретные источники, необходимые для легализации провокации в отношении Федорова. В совокупности с тем фактом, что у оперативников не было никаких сведений о месте, способе и времени приобретения Федоровым наркотических средств, данные обстоятельства требовали у суда проверки версии защиты, однако, имея изначально предубежденность в виновности Федорова, суд не принял должных мер и ограничился переносом бремени доказывания имевшей место провокации на защиту.
Перед осмотром места происшествия Федорову не было разъяснено право на юридическую помощь, что повлекло нарушение его процессуальных прав.
Как следует из материалов дела, <Дата> в 00:10 часов произошло задержание Федорова и Казимировой. На Федорова были надеты наручники, он был положен на землю. В 00:10 часов Федоров был задержан, о чем в этот же день после 6 часов утра был составлен соответствующий протокол об административном задержании (т.1 л.д.111). С 01:00 по 01:50 этого же дня с участием Федорова был произведен осмотр места происшествия, в ходе которого из тайника, около которого был задержан Федоров, изъята емкость с героином массой 399, 82 гр. (т. 1 л.д. 21).
При задержании Федорова в 00:10 часов и проведении с ним осмотров места происшествия он не был должным образом проинформирован о своих правах на юридическую помощь и праве не свидетельствовать против самого себя.
О вышеуказанных правах Федоров узнал лишь спустя 6 часов, когда был доставлен в отдел полиции, где в отношении него был составлен протокол административного задержания.
О фактическом составлении протокола не в момент задержания, а после 06:00 часов <Дата> свидетельствует имеющаяся в нем запись о том, что задержанный доставлен в УНК УМВД России по <адрес> <Дата> в 06 час. 00 мин. Такие сведения могли появиться у сотрудника, составлявшего протокол только в 6:00 часов. О фактическом составлении протокола не в момент задержания свидетельствует также имеющаяся в нем запись о наличии отдельного протокола личного досмотра Федорова. При этом личный досмотр Федорова проводился с 03:10 по 04:00 часов, т.е. позже задержания на три часа (т. 1 л.д. 115).
Отсутствие замечаний Федорова относительно времени составления протокола об административном задержании объясняется его полной неграмотностью: Федоров не умеет читать и писать, росписывался путем проставления крестика там, где ему указал ст. о/у ЕНД, который протокол Федорову не зачитывал.
Федоров перед проведением осмотра места происшествия не заявлял, что отказался от своего права на помощь адвоката. Никаких доказательств того, что во время его задержания, либо проведении личного досмотра, либо его участия в осмотре места происшествия, ему было дано индивидуальное объяснение его ситуации или его процессуальных прав, нет.
Более того, из рассекреченных материалов ОРМ явно следует, что задержание Федорова производилось в связи с подозрением его в том, что он является лидером ОПС, которое занимается приобретением, хранением, транспортировкой и сбытом наркотических средств (т. 1 л.д. 11). Однако на деле его задержание оформлено по правилам КоАП РФ в связи с подозрением в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.9 КоАП РФ.
В протоколе об административном задержании не указывалось, что Федоров был проинформирован о том, что фактически он задержан в связи с подозрением в совершении преступления и на основании ст. 91 УПК РФ или что его уведомили об истинных подозрениях против него, а также о его процессуальных правах на основании ст. 46 УПК РФ.
В отсутствие такого уведомления Федоров был лишен возможности оценить ситуацию и происходящее и соответственно принять меры для своей защиты, сделать определенные заявления либо заявить ходатайства (например, о видеофиксации осмотра места происшествия и т.п.). По сути, он был введен в заблуждение относительно имевшихся в отношении него подозрений, что в нарушение п.п. "а" п. 3 ст. 6 Конвенции ограничило возможности Федорова во время его участия в осмотре места происшествия, что влечет признание соответствующего следственного действия недопустимым доказательством.
Не обоснована необходимость сохранения личности свидетеля "Свидетель N 1" в тайне, поскольку осужденному не должна быть запрещена проверка надежности анонимных свидетелей.
Федоров и Казимирова отрицали правдивость показаний засекреченного свидетеля "Свидетель N 1", поскольку его показания слово в слово повторяли показания проводившего ОРМ сотрудника полиции Свидетель N 5, в связи с чем у стороны защиты имеются обоснованные сомнения в том, что допрошенный свидетель отвечал без подсказок сотрудников полиции либо прокуратуры. Эти сомнения усугубляются еще и тем, что свидетель отвечал быстро и без пауз на вопросы общего характера, задаваемые государственным обвинителем, но на вопросы защитников и подсудимых он отвечал с паузами и заученным текстом. Было понятно, что он получает от кого-то информацию, как ответить. Сторона защиты не имела возможности удостовериться в отсутствии у свидетеля других технических средств связи, по которым он мог получать инструкции от заинтересованных лиц о содержании даваемых показаний.
Данные о свидетеле были известны суду, а также стороне обвинения, но не были известны стороне защиты, которая не могла убедится, что свидетелю никто не подсказывает, какие ответы нужно давать. Гарантии отсутствия этого нарушения не может дать и суд, так как председательствующий по делу судья также не наблюдал свидетеля во время дачи им показаний. Эта сложность не была компенсирована судом первой инстанции.
Без установления личности свидетеля, сторона защиты не могла доказать, что он (или она) был предвзят, враждебен и неправдив.
Отвечая на вопрос об источнике его осведомленности о преступной деятельности Федорова и Казимировой, свидетель ответил, что все это он знает от своей подруги, которой он помогал продавать наркотики. При этом личность подруги открыть отказался, мотивируя свой отказ риском раскрыть свою личность. Суд отвел данный вопрос и принял показания с чужих слов даже без установления источника осведомленности. В приговоре суд не указал, почему считает эти показания заслуживающими доверия.
Дача свидетелем показаний с чужих слов без раскрытия личности лица, с чьих слов он узнал о рассказанных им обстоятельствах, фактически лишило сторону защиты права на "перекрестный" допрос выступающего свидетеля, а также лишило сторону защиты права на допрос подруги свидетеля как источника первоначальных сведений.
Очевидно, что возможности защиты и обвинения при допросе указанного анонимного свидетеля были не равные. При этом суд не предпринял мер для сбалансирования интересов обеих сторон, а также не обосновал своими суждениями, почему, по мнению суда, заинтересованность свидетеля в сохранении его анонимности могла бы оправдать ограничение прав стороны защиты в такой степени.
Нарушение баланса между возможностями стороны обвинения и защиты были неоправданы, не мотивированы и привели к злоупотреблению со стороны обвинения, поскольку показания анонимного свидетеля являются ложными, надуманными и данными с целью искусственно засилить позицию обвинения и связать Федорова с героином, обнаруженным по наводке Казимировой. Эти показания, с учетом отсутствия в деле иных доказательств причастности Федорова к незаконному обороту наркотиков, в решающей степени легли в основу доказывания умысла Федорова именно на его сбыт (стр. 33 приговора).
Ссылаясь на ч. 3 ст. 11 УПК РФ, указывает, что суд не проанализировал, насколько целесообразным было засекречивание свидетеля, не оценил, были ли у свидетеля реальные основания опасаться за свою жизнь и жизнь своих родственников.
В деле отсутствуют конкретные данные о поступавших в адрес свидетеля "Свидетель N 1" или его родственников угроз противоправных действий в связи с уголовным делом, обосновывающих применения мер безопасности к свидетелю, оставлении его подлинных данных о личности в тайне. Суд данные сведения не выяснял. Суд также не обсудил пределы необходимой степени засекречивания данных о свидетеле, причины, по которым его засекречивание необходимо не только от подсудимых, но и от их защитников. Суд не выяснил, желает ли свидетель оставаться засекреченным на стадии судебного следствия и почему. Свое устно вынесенное постановление о допросе свидетеля в соответствии с ч. 5 ст. 278 УПК РФ суд мотивировал не необходимостью обеспечения безопасности, как это требует вышеназванная норма, а тем, что "в ходе предварительного расследования данные о личности свидетеля были сохранены в тайне". Таким образом, суд не привел надлежащих, установленных законом оснований для принятия решения о проведении допроса свидетеля в суде в условиях анонимности.
Слабые основания для засекречивания свидетеля фиксируются в деле лишь на стадии предварительного расследования формальными опасениями свидетеля за то, что о отношении него либо членов его семьи может быть применено физическое насилие (л.д. 111 тома 3). При этом свидетель не указывает, от кого именно он опасается такой угрозы и какие к этому есть предпосылки, то есть, достаточные данные, обосновывающие реальность его опасений. Такие данные не установлены и органом предварительного расследования, а также судом. Все это свидетельствует о надуманности опасений свидетеля и формальности сокрытия от стороны защиты его подлинных данных, произведенного не для обеспечения безопасности, а для ограничения возможности стороны защиты по оспариванию достоверности его показаний. Не исключено, что данный анонимный свидетель находится в зависимом положении от сотрудников правоохранительных органов, которые умело им манипулируют, либо сам является сотрудником правоохранительных органов, не обладающим по факту никакими сведениями о подсудимых.
Оба подсудимых не обвинялись в насильственных преступлениях, а никто из прочих свидетелей по делу не жаловался на угрозы или давление с их стороны.
Суд не указал, почему считает показания данного свидетеля заслуживающими доверия.
Ссылаясь на ч. 9 ст. 166 УПК РФ указывает, что устанавливая личность свидетеля под псевдонимом "Свидетель N 1", суд первой инстанции не вскрывал в судебном заседании конверт с постановлением следователя о засекречивании свидетеля в целях сопоставления данных конверта с личными данными прибывшего свидетеля. В этой связи непонятно, каким образом председательствующий судья убедился в том, что прибывший для допроса свидетель является тем же лицом, что и допрошенное на досудебной стадии под псевдонимом "Свидетель N 1" (лист 49 протокола с/з).
Данное процессуальное нарушение фактически лишило сторону защиты, равно как и суд и сторону обвинения, всякой возможности удостовериться в идентичности лица, засекреченного и допрошенного на предварительном следствии с лицом, допрошенным в суде, и привело к незаконности такого допроса.
Указанные выше нарушения не совместимыми с гарантиями п. 1 и подп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской Конвенции по правам человека и обуславливают неправомерность учета показаний данного свидетеля при вынесении приговора и обосновывании ими умысла Федорова именно на сбыт наркотиков.
Показания свидетеля "Свидетель N 1" полностью идентичны с показаниями свидетеля Свидетель N 5, имеют одинаковый грамматический стиль изложения, в связи с чем требуется проверка личности анонимного свидетеля на предмет его профессиональных занятий. Кроме того, признание анонимного свидетеля в сбыте наркотиков требует проверки на предмет его зависимого положения от органов предварительного расследования и использования этого положения органами для получения "нужных" следствию показаний в обмен на какие-либо выгодные для свидетеля условия, чем нарушается ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Российское законодательство не содержит критериев, дающих четкое понимание того, какая именно расфасовка и какой именно вес наркотика будет означать его хранение в целях сбыта, не разграничивает состав хранения и состав покушения на сбыт по этим признакам, что препятствует использованию этих признаков судом для определения умысла обвиняемого на более тяжкое преступление.
Суд при квалификации действий Федорова как покушение на сбыт наркотиков руководствовался критериями, не отвечающим требованию предсказуемости, нарушив тем самым принцип международного права, согласно которому только закон может определить состав преступления и п. 1 ст. 6 Конвенции.
При квалификации вмененного Федорову покушения на сбыт наркотиков в особо крупном размере суд учел содержимое емкости, обнаруженной у Казимировой при ее личном досмотре <Дата>.
По результатам судебной экспертизы N от <Дата> (л.д. 80 т. 1), содержимое емкости представляет собой героин массой 99,42 гр.
Однако, исследованные в судебном заседании доказательства, как каждое в отдельности, так и в их совокупности, не дают достоверных оснований для утверждения о том, что объектом судебного химического исследования в рамках вышеназванной экспертизы были вещественные доказательства, изъятые у Казимировой в ходе ее личного досмотра.
Так, протокол личного досмотра задержанного (л.д. 73 т. 1) свидетельствует лишь о том, что старшим о/у УНК УМВД России по <адрес> Свидетель N 6 при личном обыске Казимировой была обнаружена металлическая банка, внутри которой обнаружен полимерный сверток с комкообразным веществом внутри.
Заключение эксперта N от 24.11.2020г. свидетельствует о том, что старшим следователем по особо важным делам отдела по расследованию преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков СУ УМВД России по <адрес> МВВ назначена экспертиза, на которую представлена емкость квадратной формы из металла, в внутри которой находится сверток с героином массой 96,42 гр. (в резолютивной части 99,42 гр.).
Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела, установить была ли передана емкость с порошкообразным веществом, обнаруженная при личном досмотре у Казимировой старшему следователю СУ УМВД России по <адрес> МВВ и если да, то каким образом, - невозможно.
В данном случае из материалов дела усматривается, что должностному лицу СУ УМВД России по <адрес> при возбуждении уголовного дела и проведении предварительного расследования могло и должно было быть известно о том, где и у кого находятся изъятые у Казимировой предметы, однако, факт передачи данных предметов от лица, проводившего личный досмотр Казимировой, лицу, принявшему дело к производству и проводившему предварительное расследование, ни каким образом не оформлен, не зафиксирован, протокол выемки отсутствует, что должно было рассматриваться судом как существенное нарушение норм УПК РФ, влекущее за собой безусловное признание последующих доказательств: заключения судебной химической экспертизы (л.д. 80 т.1), протокола осмотра предметов (л.д. 84 т. 1), постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств (л.д. 88 т. 1), недопустимыми доказательствами по делу, не имеющими юридической силы, которые не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ.
Обстоятельства, при которых следователем МВВ получена емкость с наркотиками, переданная впоследствии на химическое исследование эксперту, неизвестны. Их неизвестность неизбежно приводит к сомнениям в достоверности и точности утверждений стороны обвинения о том, что в ходе личного досмотра у Казимировой были обнаружены и изъяты наркотики, а также о массе наркотиков, а также о том, что именно та емкость, которая была изъята у Казимировой, поступила на экспертизу. Неизвестность обстоятельств, при которых у МВВ появилась емкость с наркотиками свидетельствует о незаконности их получения МВВ Это нарушение невозможно восполнить показаниями должностных лиц органов следствия, имеющих служебную заинтересованность. Использование доказательств, полученных незаконно, является нарушением п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции по правам человека.
Приходит к выводу, что допущенные судом нарушения норм международного права несовместимы с понятием справедливого суда в правовом государстве, а постановленный с такими нарушениями обвинительный приговор нельзя считать законным.
В апелляционной жалобе и дополнений к ней, поданной в защиту интересов осужденного Федорова С.Д., адвокат Царенков М.М., ссылаясь на ч. 1 ст.389.17 УПК РФ, считая приговор незаконным, необоснованным, просит его отменить, вынести в отношении Федорова С.Д. оправдательный приговор.
Считает, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Ссылаясь на ч. 3 ст. 7 УПК РФ, ст.75 УПК РФ, разъяснения приведенных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30 октября 1995г. N 8 (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума ВС РФ от 06.02.2007г. N 5, от 16.04.2013г. N 9, от 03.03.2015г. N 9) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", указывает, что в основу обвинения были положены недопустимые доказательства.
Суд сослался в приговоре на доказательства, полученные в ходе проверки сообщений о преступлении, касающиеся изъятия наркотических средств при проведении двух осмотров места происшествия, а также на доказательства, полученные в ходе производства дела об административном правонарушении, касающиеся изъятия наркотического средства в ходе личного досмотра Казимировой Р.В., а именно:
наркотические средства массой 100,45г., 99,65г., 99,87г., 99,85г., изъятые в ходе проведения осмотра места происшествия <Дата> в период времени с 01 часа 00 минут до 01 часа 50 минут. Из протокола следует, что осмотр произведен следователем отдела по расследованию преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков СУ УМВД России по <адрес> МВВ по сообщению о преступлении, зарегистрированному <Дата> в 00 часов 25 минут в Книге учета сообщений о преступлениях (КУСП) отдела полиции "Северный" <адрес> за N.
наркотические средства массой 99,30г., 100,37г., 99,48г., 99,0г., 104,65г., 495,5г, 400,0г., изъятые в ходе проведения осмотра места происшествия <Дата> в период времени с 04 часов 55 минут до 05 часов 40 минут. Из протокола следует, что осмотр произведен следователем отдела по расследованию преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков СУ УМВД России по <адрес> МВВ по сообщению о преступлении, зарегистрированному <Дата> в 04 часа 50 минут в Книге учета сообщений о преступлениях (КУСП) отдела полиции "Северный" <адрес> за N.
наркотическое средство массой 99,42г., изъятое в ходе личного досмотра Казимировой Р.В. <Дата> в период с 01 часа 52 минут до 02 часов 27 минут. Из протокола следует, что личный досмотр Казимировой Р.В. произведен оперуполномоченным УНК Свидетель N 6 в соответствии с Федеральным законом "О полиции" и ст.ст. 27.2, 27.3 КоАП РФ, в рамках возбужденного в отношении Казимировой Р.В. дела об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ.
При изъятии и приобщении к материалам уголовного дела изъятых в ходе осмотров места происшествия и личного досмотра Казимировой Р.В. предметов (наркотических средств) были допущены нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка.
Суд не дал надлежащей оценки доводам стороны защиты о том, что все основные доказательства по делу получены с нарушением положений уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вследствие чего, являются недопустимыми и не могли быть использованы для доказывания виновности подсудимых в совершении преступления.
Приводя в доводах жалобы хронологию выявления и документирования факта задержания Федорова и Казимировой, обнаружения коробок и тайника с наркотическим веществом, адвокат указывает, что в соответствии с установленным уголовно-процессуальным законодательством порядком проверки сообщения о преступлении, уполномоченный на проведение проверки сотрудник ОП "Северный" БАС должен был выехать на место происшествия, произвести осмотр, обнаружить и изъять наркотические средства массой 100,45г., 99,65г., 99,87г., 99,85г., назначить судебную экспертизу и, получив результаты экспертизы, в установленный законом срок 3-е суток принять по указанному сообщению решение о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в возбуждении уголовного дела, либо о передаче по подследственности.
Однако, в нарушение ст. 145 УПК РФ, никакого процессуального решения по результатам проверки сообщения о преступлении, регистрированного <Дата> в КУСП за N, послужившего основанием для проведения осмотра места происшествия <Дата> в период времени с 01 часа 00 минут до 01 часа 50 минут, в ходе которого были изъяты и направлены на исследование наркотические средства массой 100,45г., 99,65г., 99, 87г., 99,85г., ни сотрудником ОП "Северный" БАС, ни кем-либо иным, принято не было.
Та же самая ситуация произошла и с поступившим в эту же дежурную часть <Дата> в 04 часа 50 минут телефонным сообщением от оперуполномоченного ЕНД, сообщившего, что в ходе ОРМ в лесном массиве обнаружен схрон наркотических средств в пластиковой банке.
Суд, признавая необоснованными доводы стороны защиты о недопустимости доказательств, мотивировал свое решение тем, что следователь МВВ, работая в следственно-оперативной группе, проводила осмотры мест происшествия, назначала криминалистические экспертизы, в рамках полномочий по проверке сообщений о преступлении, зарегистрированных в Книге учета сообщений о преступлениях в одном из подразделений УМВД России по <адрес>, а затем результаты указанных проверочных мероприятий из УНК УМВД России по <адрес> были переданы в СУ УМВД России по <адрес>, и приобщены к материалам уголовного дела N, возбужденного в этот же день.
Указанные доводы суда полностью противоречат установленному уголовно-процессуальным законодательством порядку проведения проверки сообщения о преступлении, указанному в ст.ст. 144-145 УПК РФ, поскольку уголовное дело N было возбуждено следователем БИА на основании рапорта об обнаружении признаков преступления, зарегистрированного <Дата> в Книге учета сообщений о преступлениях (КУСП) УМВД России по <адрес> за N. Из постановления о возбуждении уголовного дела и рапорта оперуполномоченного ККК следует, что основанием для проведения проверки и возбуждения уголовного дела послужил факт обнаружения и изъятия у Казимировой Р.В. наркотического средства массой 99,42г.
Изложенное свидетельствует о том, что уголовное дело N было возбуждено по совершенно иному основанию, а именно, по факту изъятия наркотического средства массой 99,42г., сообщение о данном преступлении, было зарегистрировано в КУСП УМВД России по <адрес> за N, и соответственно, никакого отношения к сообщениям о преступлении, зарегистрированным в КУСП отдела полиции "Северный" за N и N, касающихся фактов изъятия наркотических средств массой 399,82г. и 1398,3г., указанное уголовное дело не имеет.
После проведения проверки в порядке ст.144 УПК РФ по каждому из зарегистрированных сообщений о преступлениях не было принято процессуальное решение в соответствии со ст. 145 УПК РФ, материалы проверки были просто приобщены к материалам другого возбужденного дела.
В соответствии с нормами УПК РФ по результатам проверки зарегистрированных в КУСП отдела полиции "Северный" сообщений о преступлении за N и за N необходимо было по каждому из них отдельно в установленный законом срок принять решение о возбуждении уголовного дела, затем на основании ст. 153 УПК РФ соединить указанные уголовные дела и уголовное дело N в одно производство, и только в этом случае, можно было бы утверждать, что наркотические средства массой 399,82г. и 1398,3г. получены в результате действий, предусмотренных процессуальными нормами, и установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления не нарушен. Однако, указанные обстоятельства в материалах уголовного дела отсутствуют, что свидетельствует о том, что судом первой инстанции были проигнорированы доводы стороны защиты о недопустимости доказательств, полученных в результате произведенных следователем МВВ <Дата> двух осмотров места происшествия, и касающихся изъятия, проведения экспертного исследования, осмотра, признания в качестве вещественных доказательств и приобщения к делу наркотических средств массой 399,82г. и 1398,3г.
Необоснованными являются доводы суда в приговоре о том, что "результаты указанных проверочных материалов из УНК УМВД России по <адрес> переданы в СУ УМВД России по <адрес>, где были приобщены к материалам уголовного дела N, возбужденного в этот же день". Суд посчитал, что надлежащим способом приобщения к материалам уголовного дела доказательств, полученных в ходе доследственной проверки, является имеющееся в материалах дела сопроводительное письмо исх. N от <Дата>, где в числе прочих документов о проведенных оперативно-розыскных мероприятиях, в СУ были направлены два протокола осмотра места происшествия от <Дата>, изъятые наркотические средства массой 399,82г. и 1398,3г., постановления о назначении экспертиз. Однако, суд оставил без внимания, что настоящий документ свидетельствовал о предоставлении следствию результатов оперативно-розыскной деятельности, однако, в соответствии со ст. 6 Федерального Закона N 4-ФЗ от 12.08.1995г. "Об оперативно-розыскной деятельности" ни осмотр места происшествия, ни назначение судебной экспертизы по изъятым наркотическим средствам, к оперативно-розыскным мероприятиям не относятся.
Отсутствие в материалах дела процессуального решения, принятого в соответствии с требованиями ст.ст. 144-145 УПК РФ по зарегистрированным в КУСП сообщениям о преступлениях за N и N, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, искажающим саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
Допрошенная в судебном заседании следователь МВВ подтвердила, что после проведения осмотров мест происшествия и назначения экспертиз, она никакого процессуального решения не принимала, а после окончания дежурных суток, просто отдала все материалы оперативникам.
Вышеуказанные сообщения о преступлении, зарегистрированные в КУСП за N и N, даже не были указаны следователем в обвинительном заключении.
Также не получили надлежащей оценки суда и иные нарушения закона, допущенные в ходе проведения двух осмотров места происшествия <Дата>, указывающие на недопустимость доказательств, полученных в ходе проведения процессуальной проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, а именно нарушение права на защиту.
Ссылаясь на ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ, ст. 11 УПК РФ, ст.16 УПК РФ, п.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2015 года N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", п. 17 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", указывает, что Федорову С.Д. и Казимировой Р.В. их процессуальные права, в том числе право не свидетельствовать против самого себя, а также право на получение квалифицированной юридической помощи, разъяснено не было.
Как следует из материалов дела, <Дата> осмотры места происшествия проводились с участием задержанных Федорова С.Д. и Казимировой Р.В., отметка о разъяснении каких-либо прав участвующим в осмотре Федорову С.Д. и Казимировой Р.В. в протоколах осмотра места происшествия отсутствует, что в свою очередь свидетельствует о грубом нарушении права на защиту со стороны лица, проводившего указанное следственное действие.
Были допущены нарушения при изъятии и приобщении к материалам уголовного дела наркотического средства массой 99,42г., изъятого в ходе личного досмотра Казимировой Р.В. <Дата> в период с 01 часа 52 минут до 02 часов 27 минут. Из материалов дела следует, что <Дата> в 00 часов 10 минут оперуполномоченный УНК УМВД России по <адрес> Свидетель N 6, произвела задержание Казимировой Р.В., при этом, в протоколе об административном задержании было указано, что Казимирова Р.В. задержана в соответствии с Федеральным законом "О полиции" и ст.ст. 27.2, 27.3 КоАП РФ по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ. После чего, оперуполномоченный УНК Свидетель N 6 <Дата> в период времени с 01 часа 52 минут до 02 часов 27 минут произвела личный досмотр Казимировой Р.В., в ходе которого было обнаружено и изъято наркотическое средство массой 99,42 <адрес> этом, в протоколе было указано, что личный досмотр Казимировой Р.В. произведен на основании ст. 13 п. 16 Федерального Закона "О полиции".
Ссылаясь на ст. 13 п. 16 Федерального Закона "О полиции" от <Дата> N 3-ФЗ РФ, ст. 27.1 п.п. 3, 4 КоАП РФ, указывает, что является очевидным, что действия по личному досмотру Казимировой Р.В. и изъятию наркотического средства массой 99,42 г., были произведены сотрудником полиции Свидетель N 6 в рамках её полномочий по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ, однако, в рамках административной деятельности изъятие и фиксация следов преступления произведены быть не могут.
Порядок изъятия и приобщения вещественных доказательств по уголовному делу регламентирован Уголовно-процессуальным законодательством, и оформляется при составлении протоколов осмотра, обыска, выемки и личного обыска. Изъятие предметов в ходе проведения проверки сообщения о преступлении оформляется при составлении протокола осмотра места происшествия. Однако, в материалах дела нет документов, подтверждающих, что изъятое при административном задержании наркотическое средство массой 99,42г. передавалось для приобщения к уголовному делу, либо изымалось в рамках уголовного производства, что в свою очередь указывает на то, что указанное вещественное доказательство было получено не процессуальным путем.
Указывая на отсутствие нарушений, суд первой инстанции сослался на то, что при проверке сообщения о преступлении на месте работала следственно-оперативная группа, следователь МВВ и ряд оперуполномоченных. Одним из таких лиц была оперуполномоченный Свидетель N 6, проводившая на месте происшествия досмотр задержанной Казимировой Р.В., в результате которого при ней и было обнаружено наркотическое средство, имевшееся в распоряжении должностных лиц следственно-оперативной группы, в том числе и следователя. Такие доводы суда нельзя признать законными и обоснованными, поскольку они полностью противоречат действующему законодательству. Действия по личному досмотру Казимировой Р.А., и изъятию у неё наркотического средства массой 99,42 г., оперуполномоченный Свидетель N 6 произвела в соответствии с законодательством об административных правонарушениях, тогда как следователь МВВ, при назначении по изъятому наркотическому средству массой 99,42г. криминалистической экспертизы должна была руководствоваться положениями Уголовно-процессуального законодательства.
Обращает внимание на то, что следователь МВВ, будучи допрошенной в судебном заседании пояснила, что кто-то из оперативников, может и сама Свидетель N 6 просто принесла ей в кабинет наркотическое средство, и просто "отдала" без составления каких-либо документов, и она (МВВ) назначила по нему криминалистическую экспертизу. Вместе с тем, ни один из вышеуказанных законов не предусматривает такое процессуальное действие, как "принести вещественное доказательство и просто отдать его следователю". Отмечает, что при этом, порядок взаимодействие между двумя этими законами (КоАП РФ и УПК РФ) строго регламентирован. Вопреки требованиям ст. 29.9 КоАП РФ и ст. 86 УПК РФ ни протокол личного досмотра Казимировой Р.В. от <Дата>, ни изъятое наркотическое средство массой 99,42г., в органы предварительного следствия официально, как того требует закон, не передавались, что свидетельствует о нарушении установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка собирания и закрепления доказательств. Протокол личного досмотра и наркотическое средство массой 99,42г. приобщено к материалам дела в результате действий, не предусмотренных процессуальным нормами.
Уголовное дело N было возбуждено <Дата> на основании сведений об изъятии у Казимировой Р.В. при личном досмотре наркотического средства массой 99,42г. и полученного в результате его исследования заключения экспертизы N от 24.11.2020г. Вместе с тем, постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении Казимировой Р.В., в рамках которого и был составлен протокол личного досмотра и изъято наркотическое средство массой 99,42г., было вынесено начальником УНК УМВД России по <адрес> ХХХ только <Дата>, и, соответственно, до указанной даты никакие материалы в орган предварительного следствия, с соблюдением установленного законом порядка, предоставлены быть не могли.
Обращает внимание на то, что в материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие передачу в период проведения расследования дела об административном правонарушении указанного наркотического средства массой 99,42 г., следователю МВВ, которая в отсутствие законных полномочий вынесла постановление о назначении судебной экспертизы, что в свою очередь, свидетельствует о незаконности проведенного исследования.
Указывает, что в материалах настоящего уголовного дела имеется информация о том, что еще <Дата> в 09 часов 30 минут следователем ССС, было возбуждено уголовное дело N по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ в отношении неустановленных лиц по факту сбыта наркотического средства в <адрес>.
Основанием для возбуждения дела послужил рапорт оперуполномоченного УНК УМВД России по <адрес> ЕНД от <Дата>, зарегистрированный в КУСП УМВД России по <адрес> за N. В ходе расследования этого уголовного дела проверялась информация о возможной причастности к сбыту наркотических средств Федорова и Казимировой.
Оперуполномоченный УНК УМВД России по <адрес> ФФФ предоставил следователю рапорт, в котором указал, что имеется оперативная информация о том, что Федоров занимается сбытом наркотиков опийной группы в крупном размере. На основании указанного рапорта следователь обратилась в суд с ходатайством о разрешении обыска по месту жительства Федорова. Постановлением от <Дата> суд разрешилпроведение обыска, при этом указал, что ходатайство заявлено уполномоченным лицом, ведущим расследование, в рамках возбужденного уголовного дела, также суд посчитал, что имеются основания полагать, что в жилище Федорова могут быть обнаружены предметы, имеющие значение для дела.
Однако, несмотря на то, что имелось возбужденное <Дата> дело N, которое находилось в производстве следователя ССС, оперативные сотрудники УНК УМВД России по <адрес> организовывают проведение оперативно-розыскных мероприятий "наблюдение" <Дата> и <Дата> в отношении тех же самых лиц (Федорова и Казимировой).
Ссылаясь на ст. 89 УПК РФ, ст.2, 7,8 Федерального закона от <Дата> N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", полагает, что указанные оперативно-розыскные мероприятия проводятся не по поручению следователя, в производстве которого находится возбужденное уголовное дело, а по инициативе оперативных сотрудников.
Ссылаясь на ст. 7 Закона от 12.08.1995г. N 144-ФЗ "Об ОРД", правовую позицию, сформулированную Европейским Судом в постановлении Европейского Суда "Ваньян против Российской Федерации" § 49 и "Худобин против Российской Федерации" § 134, указывает, что любая предварительная информация, касающаяся существующего намерения совершить преступление, должна быть, простое утверждение о том, что у оперативных служб имелась информация об участии лица в наркоторговле, не может быть принято во внимание и служить достаточным основанием для проведения ОРМ. В случае признания полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доказательств недопустимыми они не могут быть восполнены путем допроса сотрудников органов, осуществлявших оперативно-розыскные мероприятия. Однако, в имеющихся по настоящему уголовному делу рассекреченных материалах оперативно-розыскной деятельности (где есть только один рапорт о/у Свидетель N 5), не указаны источники информации о том, что Федоров и Казимирова занимаются сбытом наркотических средств или готовятся к нему. Указанную в рапорте информацию проверить не возможно.
О незаконности проведения в отношении Федорова С.Д. оперативно-розыскных мероприятий свидетельствует и тот факт, что все сведения, указанные в рапорте оперуполномоченного Свидетель N 5, фактически не соответствовали действительности. Так, Свидетель N 5 утверждал, что в УНК УМВД России по <адрес> имеется оперативная информация о том, что Федоров С.Д. является лидером организованного преступного сообщества по сбыту наркотических средств, при этом взаимодействует с лидерами отдельных организованных преступных групп Свидетель N 4 и ВКМ Однако, в ходе расследования уголовного дела указанные о/у Свидетель N 5 сведения своего подтверждения не нашли, обстоятельства, указывающие на то, что Федоров С.Д. имеет отношение к деятельности какого-либо организованного преступного сообщества, установлены не были.
Судом были допущены нарушения при исследовании вещественных доказательств по делу, в частности ст. 15 УПК РФ.
Так, из материалов дела следует, что в органы следствия из УНК УМВД России по <адрес> был передан диск с видеозаписью оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение", указанный диск был осмотрен, упакован и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства. Однако, в судебном заседании исследовать указанное вещественное доказательство не представилось возможным, поскольку информация на диске не воспроизводилась. После чего суд, фактически выполняя функцию стороны обвинения, самостоятельно запросил у следователя другой диск, даже несмотря на то, что ходатайства об этом от стороны обвинения не поступало. При этом, возражения стороны защиты о невозможности использования в процессе доказывания нового диска, полученного не процессуальным путем (этот диск не изымался, не осматривался, не приобщался к делу, к записи имелся доступ посторонних лиц) судом были проигнорированы.
Ссылаясь на п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, указывает, что суд не мог ссылаться на показания свидетеля Свидетель N 1, которая сообщила об информации, которую ей, якобы, сообщила её подруга, однако данные своей подруги, свидетель Свидетель N 1 сообщить отказалась. Более того, свидетель сообщила, что её подруга занималась сбытом наркотических средств, и она несколько раз ей в этом помогала, в результате чего узнала, что в период с весны по июль 2018 года на территории <адрес> действовало несколько групп, в основном из числа цыган, которые осуществляли сбыт наркотических средств. Какое отношение к настоящему уголовному делу имеет указанная свидетелем Свидетель N 1 информация, не понятно, поскольку участие в каких-либо преступных группах подсудимым Федорову С.Д. и Казимировой Р.В. не вменялось. Также свидетель сообщила, что со слов подруги ей стало известно, что в тот же период сбытом наркотиков занимался Федоров С.Д., который получал высокий доход, открывал торговые павильоны в торговых центрах, приобретал дорогостоящие автомобили, квартиры, золотые украшения. Также рассказала о том, в каком порядке Федоров С.Д. при сбыте наркотиков взаимодействовал с Свидетель N 4 и ВКМ Однако, суд оставил без внимания то факт, что, во-первых, совершение действий в указанный свидетелем Свидетель N 1 период времени "с весны по <Дата>", подсудимым Федорову С.Д. и Казимировой Р.В. не вменялось, во-вторых, все показания свидетеля Свидетель N 1 оказались домыслом и клеветой, поскольку в ходе расследования уголовного дела информации, подтверждающей слова свидетеля Свидетель N 1, получено не было. Следствием проверялись банковские счета Федорова С.Д., сведения о наличии у него недвижимости, транспортных средств, однако получение им высокого дохода, подтверждено не было, кроме того, обстоятельств, указывающих на наличие рассказанных свидетелем Свидетель N 1 взаимоотношений между Свидетель N 4, ВКМ и Федоровым С.Д. также не установлено.
Доказательства, приведенные в приговоре, судом первой инстанции не были подвергнуты анализу и оценке с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ.
Признавая подсудимых виновными, суд на двух листах приговора перечислил указанные в обвинительном заключении доказательства, полученные при проведении обыска по адресу: <адрес>, однако не указал, каким образом доказывают вину Федорова С.Д. в совершении инкриминируемого ему преступления, все те многочисленные предметы, которые были изъяты в ходе этого обыска. Аналогичным образом не понятно, как подтверждается вина Федорова С.Д. ссылкой суда в приговоре на протокол осмотра пистолета, изъятого в ходе досмотра автомобиля и заключением баллистической экспертизы. Перечисление в приговоре всех этих доказательств, не имеющих отношения к существу обвинения, лишь увеличило объем приговора, однако не повлияло на качество и достаточность доказательств для вынесения обвинительного приговора.
В апелляционной жалобе осужденная Казимирова Р.В., считая приговор необоснованным, незаконным и несправедливым, полагая, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют установленным по делу обстоятельствам, выражая несогласие с объемом и квалификацией ее действий, указанных в приговоре, просит приговор отменить. В обоснование указывает, что суд сослался на недопустимые доказательства, принял их за основу при вынесении обвинительного приговора.
В апелляционной жалобе, поданной в защиту интересов осужденной Казимировой Р.В., адвокат Игрунин К.А., считая приговор незаконным, необоснованным, а положенные в его основу доказательства недостоверными и недопустимыми, просит приговор в отношении Казимировой Р.В. - отменить, вынести новое судебное решение, ссылаясь на следующее.
В ходе предварительного следствия, Казимирова Р.В. сущность предъявленного обвинения в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "г" ч.4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст.228.1 УК РФ не признала, не согласившись с объемом предъявленного обвинения и квалификацией её действий. Несогласие с объемом предъявленного обвинения выражается в том, что Казимировой Р.В. необоснованно вменено совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.
Из процессуальных документов, имеющихся в материалах уголовного дела, в частности из протокола осмотра места происшествия от <Дата> - участка местности в лесном массиве, расположенном в Центральном административном районе <адрес>, имеющего соответствующие координаты, составленного следователем Масюковой, следует, что Казимирова добровольно сообщила о желании выдать местонахождение тайника с наркотическим средством массой 1398,3 грамм и указать дорогу к нему.
Из показаний свидетеля Свидетель N 6, допрошенной в ходе судебного следствия также следует, что находясь при проведении следственных действий на месте тайника N, ей стало известно, что Казимирова добровольно согласилась выдать месторасположение второго тайника, показать к нему дорогу и непосредственно место, где спрятаны наркотические средства, после чего следственно - оперативная группа по указанию Казимировой выдвинулась к месту, указанному последней, где было также изъято наркотическое средство.
Из показаний свидетелей Свидетель N 3, Свидетель N 2, которые были оглашены в ходе судебного заседания, также следует, что Казимирова сообщила о том, что желает добровольно показать ещё одно место, где находится наркотическое средство, после чего указала сотрудникам следственно - оперативной группы маршрут следования. По прибытии на место, указанное Казимировой, последняя указало место, где необходимо сделать подкоп. Далее из данного подкопа были изъяты ёмкости с наркотическим веществом.
Вышеуказанные показания свидетелей в части совершения добровольной выдачи наркотических средств полностью согласуются с показаниями Казимировой Р.В., из которых следует, что она добровольно сообщила о местонахождении указанного наркотического средства, о том, каким образом и где оно спрятано и каким образом его можно отыскать, добровольно и самостоятельно указала путь проезда к месту и место совершения подкопа.
В соответствии с п. 19 ППВС РФ N от <Дата>, Казимирова Р.В. осуществила добровольную сдачу лицом наркотических средств и способствовала пресечению преступлений, связанных с осуществлением последующего незаконного оборота наркотических средств.
Материалы оперативно - розыскной деятельности, предоставленные органом дознания по тайнику, который добровольно указала Казимирова Р.В. не содержат каких - либо сведений, позволяющих проверить их достоверность, так как состоят только из рапортов самого оперуполномоченного Свидетель N 5, проведены без какой - либо фиксации (аудио - видеофиксация), не содержат рапортов сотрудников органа дознания, которые со слов Свидетель N 5 осуществляли круглосуточное наблюдение за указанным тайником, в ходе расследования уголовного дела ни один сотрудник из числа лиц, которые со слов Свидетель N 5 проводили с ним данные оперативно - розыскные мероприятия, в том числе осуществляли непрерывное круглосуточное наблюдение за тайником, не допрошены. В то время как тайник, где Казимирова Р.В. была задержана сотрудниками полиции был оборудован приборами фото - видеофиксации ночного видения, с возможностью фиксации аудио ряда и фактическим визуальным наблюдением сотрудников полиции.
Материалы оперативно - розыскной деятельности, касаемые тайника, местонахождение которого Казимирова Р.В. указала добровольно, являются недопустимыми, так как ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия, их достоверность проверить не удалось.
Показания свидетеля Свидетель N 5, подтвердившего проведение указанных оперативно-розыскных мероприятий, связаны с его должностными обязанностями, и по другому, он сказать просто не мог, являясь лицом, прямо заинтересованным в положительной реализации данных результатов оперативно - розыскной деятельности и вынесении обвинительного приговора.
Реализация результатов оперативно -розыскной деятельности по тайнику, местонахождение которого добровольно указала Казимирова Р.В. была бы невозможной без данного факта (указание на него Казимировой) в связи с выбором вида проводимого мероприятия и тактикой его проведения (отсутствие аудио - видео фиксации).
Доводы свидетеля Масюковой, которая указала на то, что ей было известно о втором тайнике (месторасположение которого как раз и указала Казимирова) не находят своего подтверждения в связи с тем, что материалы оперативно-розыскной деятельности, имеющиеся в материалах уголовного дела о проведении каких - либо ОРМ в отношении Федорова и Казимировой были рассекречены постановлением от <Дата> и от <Дата>, то есть после проведения первоначальных следственных действий по изъятию массы наркотического средства и до возбуждения уголовного дела и не могли стать известны участникам на момент проведения осмотров мест происшествия.
Несогласие с квалификацией действий Казимировой Р.В. по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 и ч. 5 ст. 288.1 УК РФ основано на отсутствии какого - либо умысла, направленного на сбыт наркотического вещества.
В ходе расследования уголовного дела и в ходе судебного следствия не было установлено ни одного факта, прямо или косвенно указывающего на незаконную деятельность Казимировой, направленную на возмездную либо безвозмездную реализацию наркотических средств приобретателю.
Имеющиеся в материалах уголовного дела и исследованные в ходе судебного следствия материалы оперативно - розыскной деятельности, предоставленные органом дознания, содержат в себе сведения о том, что Казимирова Р.В. с иными лицами причастна к сбыту наркотических средств, в том числе занимается приобретением, хранением, транспортировкой наркотических средств за наличный и безналичный денежный расчёт, контактным и бесконтактным способом. Однако, каких - либо доказательств, указывающих на причастность Казимировой Р.В. к вышеуказанному, отсутствуют.
Указание на это во всех документах, относящихся к ОРД и имеющихся в материалах уголовного дела, похоже на создание искусственных доказательств, на формирование ложного мнения о Казимировой Р.В. как о лице, осуществляющем сбыт наркотических средств, показывает мнимую осведомленность сотрудников полиции о якобы имеющихся фактах сбыта наркотических средств.
Допрошенный в ходе предварительного и судебного следствия свидетель Свидетель N 5, являющийся оперуполномоченным, проводившим ОРМ в отношении Казимировой также пояснил о сбыте наркотических средств Казимировой, однако, его доводы в данной части следует расценивать как предположения, которые не основаны на объективных доказательствах и фактах.
Не получена информация, в том числе посредством проведения оперативно - розыскных мероприятий о способе получения наркотического средства, о способе транспортировки изъятого наркотического средства к месту его хранения, о месте и способе его фасовки, о лицах, которые её производили. В ходе оперативно - розыскных мероприятий имелась информация о том, что к сбыту причастны иные лица, а именно Свидетель N 4, а также лица из числа так называемых "бегунков", однако данная информация также не нашла своего подтверждения, что также подтверждает беспочвенность предположений о причастности Казимировой к сбыту наркотических средств.
В ходе судебного следствия допрошен свидетель, данные о котором сохранены в тайне, имеющий псевдоним "Свидетель N 1", которая также указала о своей осведомленности о причастности Казимировой Р.В. к фактам сбыта наркотических средств в <адрес>. В ходе анализа данных показаний, можно сделать вывод о том, что они полностью построены на догадках, слухах и домыслах допрашиваемого, не содержат сведения, касающиеся предъявленного обвинения. Все обстоятельства, изложенные указанным свидетелем, стали ему известны со слов так называемых "знакомых", данные которого он в категорической форме отказался указывать, то есть не может указать источник своей осведомленности. Все указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что показания свидетеля под псевдонимом "Свидетель N 1" не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания и в соответствии с ч.2 ст. 75 УПК РФ являются недопустимым. Но, несмотря на это, показания данного свидетеля также положены в основу приговора.
Кроме того, в ходе судебного следствия опровергнуты факты, указанные свидетелем Свидетель N 1 об очень высоких доходах - приобретение дорогостоящего жилья, автомобилей, объектов недвижимости, золотых украшений. В ходе расследования уголовного дела, в ходе судебного следствия достоверно не установлены факты наличия имущества, денежных средств, добытых преступным путем, либо являющихся доходом от преступной и иной противоправной деятельности. Напротив, в ходе судебного следствия установлена принадлежность имущества, изъятого в ходе расследования уголовного дела, а именно проживающим по месту изъятия данного имущества свидетелям Федоровой, Григорченко, о чём указано в приговоре.
Приходит к выводу, что действия Казимировой Р.В., которые она описала в своих показаниях, материалы уголовного дела, исследованные в ходе судебных заседаний, не содержат сведений о фактах сбыта наркотического средства и не свидетельствуют о намерении Казимировой совершить сбыт наркотических средств в связи с чем, полагает, что действия Казимировой надлежит квалифицировать по соответствующему пункту и части ст. 228 УК РФ.
Исследовав представленные материалы уголовного дела, выслушав мнение участников судебного заседания, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд приходит к следующим выводам.
Фактические обстоятельства преступлений судом установлены на основании полного и объективного исследования доказательств. Тщательно изучив и проанализировав доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. в совершенном ими преступлении и дал их действиям верную юридическую оценку.
Причастность Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. к содеянному подтверждена показаниями свидетелей Свидетель N 5, Свидетель N 6, МВВ, Свидетель N 2, Свидетель N 3, Свидетель N 7, Свидетель N 8, Свидетель N 9, свидетеля под псевдонимом Свидетель N 1, данными в судебном заседании и в ходе предварительного следствия, подробно изложенными в приговоре, телефонными сообщениями, результатами проведения оперативно-розыскных мероприятий, протоколами личного досмотра Казимировой Р.В., осмотров мест происшествия и предметов, заключениями криминалистических судебных экспертиз, в том числе геномной экспертизы, содержанием видеозаписей с места происшествия и другими письменными материалами дела.
Сотрудник УНК УМВД России по <адрес> Свидетель N 5 показал, что в отношении Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. проводилось ОРМ "Наблюдение", в ходе которого были зафиксированы действия осужденных, которые <Дата> действуя совместно и согласованно подготовили и осуществили на местности закладку двух тайников. <Дата> Федоров С.Д. и Казимирова Р.В. были задержаны с поличным при попытке изъятия из указанных тайников героина, упакованного для хранения.
Показаниями свидетеля под псевдонимом "Свидетель N 1", подтверждается, что Федоров С.Д. занимался сбытом героина в качестве преступного промысла, в целях конспирации героин дома не хранил, а делал совместно с Казимировой Р.В. тайники-закладки в лесных массивах и безлюдных местах <адрес>. Казимирова Р.В., помогала Федорову С.Д. фасовать героин, прятать в тайники, а в случае задержания и привлечения к уголовной ответственности должна была заявить о непричастности Федорова С.Д. и принадлежности наркотика только ей, с целью сохранения возможности последнему занятия преступным промыслом и материального обеспечения близких ему людей.
Показаниями свидетелей Свидетель N 2, Свидетель N 3 в деталях подтверждаются обстоятельства, связанные с оформлением и проведением осмотра места происшествия на месте задержания Казимировой Р.В. с поличным на месте тайников с наркотиками.
Каких-либо сведений о заинтересованности указанных свидетелей при даче показаний, оснований для оговора ими осужденных, равно как и противоречий в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих их под сомнение, повлиявших или могущих повлиять на выводы суда о виновности осужденных, на правильность применения уголовного закона, судебной коллегий не установлено.
Показания свидетелей согласуются с письменными материалами дела и другими собранными по делу доказательствами, проверенными в судебном заседании с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения уголовного дела, всесторонний анализ которых содержится в приговоре.
Совокупность доводов жалоб о недопустимости показаний свидетелей Свидетель N 5, "Свидетель N 1", судебная коллегия находит несостоятельными.
Свидетель N 5 следствию и суду сообщил лишь о тех сведениях, которые стали ему известны при пресечении противоправной деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотических средств на территории <адрес>, при этом показания свидетеля основаны не на предположениях и домыслах, как утверждает сторона защиты, а на известных ему результатах служебной деятельности, получивших полное подтверждение в части конкретной судебно-следственной ситуации по данному делу.
Засекреченный свидетель "Свидетель N 1" был допрошен в суде первой инстанции, сторона защиты имела возможность задать вопросы свидетелю, в силу чего доводы о нарушении баланса интересов сторон материалами дела не подтверждаются. Свидетель сообщил об источнике своей осведомленности в степени, исключающей его рассекречивание. При этом суд правильно отклонил требование стороны защиты о раскрытии данных о личности свидетеля, поскольку опасения свидетеля за свою жизнь и здоровье судебная коллегия находит обоснованными, объективно подтверждающимися обвинением Федорова С.Д. в незаконной деятельности, связанной с оборотом наркотиков в особо крупном размере и изъятием у него при задержании огнестрельного оружия. По тем же основаниям судебная коллегия отклоняет аналогичные требования стороны защиты в апелляционной инстанции.
Как следует из протокола личного досмотра Казимировой Р.В., у неё была изъята металлическая банка с упакованным порошкообразным веществом, который осмотрен, признан вещественным доказательством и приобщен к материалам уголовного дела.
В ходе проведенных по делу осмотров были изъяты, в том числе, полимерные банка и бидон, содержащие свертки.
Заключениями экспертов N от <Дата> и N от <Дата> установлено, что в полимерной банке, металлической банке с крышкой, которая зафиксирована резинкой желтого цвета, в свертках находится наркотическое средство - 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин и диацетилморфин (героин), массой 399,82 гр. и 99,42 гр., соответственно.
Заключением эксперта N от <Дата> подтверждено, что в бидоне находится героин массой 1 398,3 гр.
Процессуальных нарушений при оформлении обнаружения, изъятия, передачи следователю и экспертного исследования наркотического средства, влекущих отмену приговора, судебной коллегией не усматривается.
Доводы жалоб о нарушении права Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. на защиту при производстве осмотров мест происшествия несостоятельны. Указанные следственные действия проведены в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом, участникам осмотра разъяснялся объем процессуальных прав, предусмотренный ст.ст. 166, 167 УПК РФ, допрос осужденных при этом не проводился, в силу чего оснований полагать, что права Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. были нарушены или ограничены, не имеется.
Утверждения стороны защиты о том, что на видеозаписи от <Дата> зафиксирован не Федоров С.Д., а некое иное лицо, как видно из материалов судебного следствия, проверялось судом первой инстанции и обоснованно признано надуманным.
Давая оценку показаниям осужденного Федорова С.Д. и Казимировой Р.В., данным им в ходе судебного следствия, суд правильно признал их недостоверными.
Судебное следствие проходило в соответствии со ст.ст. 273-291 УПК РФ, объективно, на основе состязательности сторон. Всем участникам судебного разбирательства судом были созданы условия для исполнения их процессуальных прав и осуществления представленных им прав. Все ходатайства стороны защиты судом первой инстанции рассмотрены и разрешены в установленном порядке, полнота и объективность принятых решений сомнений не вызывает и оснований считать проведенное судебное следствие неполным, судебная коллегия не усматривает.
Всем исследованным доказательствам, в том числе указанным в апелляционных жалобах материалам оперативно-розыскных мероприятий, видеозаписям, судом дана надлежащая оценка в их совокупности.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а собранные доказательства в совокупности - достаточности для постановления оспариваемого приговора, приведя в тексте приговора мотивы, по которым отверг утверждения стороны защиты о грубых нарушениях УПК РФ при возбуждении уголовного дела, передаче материалов по подследственности, оформлении изъятых доказательств. Соглашаясь выводов суда и постановленным приговорам, судебная коллегия по тем же основаниям находит несостоятельными и аналогичные доводы апелляционных жалоб, поданных на приговор.
Суд, дав надлежащую оценку доказательствам, мотивировал и свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими.
Нарушений при проведении ОРМ "Наблюдение" судебная коллегия не усматривает. Оперативно - розыскное мероприятие проведено сотрудниками УНК УМВД России по <адрес> и ОСН "<данные изъяты>" УНК УМВД России по <адрес> в строгом соответствии с Федеральным законом "Об оперативно - розыскной деятельности" в соответствии с установленными данным законом задачами и принципами. Процессуальных нарушений, влекущих признание недопустимыми результатов оперативно-розыскной деятельности, судебной коллегией не установлено. Ход и результаты оперативно - розыскных мероприятий зафиксированы в протоколах, рассекречены и предоставлены в органы предварительного следствия в установленном законом порядке. Законность проведения оперативно-розыскных мероприятий подтверждается как показаниями оперативного сотрудника, так и показаниями свидетелей, привлеченных для фиксации результатов ОРД. У сотрудников полиции имелись достаточные данные для проведения оперативно-розыскного мероприятия.
Принимая во внимание изложенные выше обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу, что исследованные судом документы, отражающие результаты проведенных оперативно-розыскных мероприятий содержат достаточные данные, указывающие на признаки преступлений, позволяют формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам, содержат сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, данные позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.
Суд апелляционной инстанции полагает, что задачи оперативно-розыскной деятельности, предусмотренные ст. 2 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", при проведении оперативно-розыскного мероприятия "Наблюдение" были выполнены. Результаты проведенного, рассекреченных и представленных суду оперативно-розыскного мероприятия отвечают всем требованиям глав 10 и 11 УПК РФ, регламентирующих вопросы доказывания, в связи с чем судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о недопустимости полученных по делу доказательств.
Доводы апелляционных жалоб о невиновности осужденных, об искусственном создании сложившейся ситуации с целью подставить Федорова С.Д., являются несостоятельными. Данная версия тщательно проверялась судом и отвергнута как направленная на попытку осужденных уклониться от ответственности за содеянное. Выводы суда подробно мотивированы в приговоре, судебная коллегия находит их обоснованными.
Оснований подвергать сомнению выводы экспертов у суда не имелось, экспертизы по делу проведены специалистами, обладающими необходимыми познаниями, имеющими достаточный стаж работы по специальности, выводы экспертиз являются полными, научно аргументированными, содержание заключений соответствуют требованиям ст.204 УПК РФ.
Правовая оценка действий осужденных дана с учетом Постановления Правительства РФ от 01.10.2012 N 1002, утвердившего значительный, крупный и особо крупный размер наркотических средств для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ.
Доводы стороны защиты о добровольной выдаче Казимировой Р.В. наркотического средства, противоречат разъяснениям, содержащимися в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", поскольку действия Казимировой Р.В. по указанию правоохранительным органам месторасположения наркотиков носили вынужденный характер, были совершены после ее задержания в ходе мероприятий по обнаружению и изъятию наркотических средств, при этом места нахождения тайников с наркотиком были известно правоохранительным органам, реальной возможности распорядится наркотиками иным образом у осужденной уже не имелось в силу чего оснований для применения примечания к ч. 1 ст. 228 УК РФ к действиям Казимировой Р.В. не имеется.
Суд сделал обоснованные выводы о виновности каждого из осужденных в совершении указанных в приговоре преступлений.
Действия осужденных Федорова С.Д. и Казимировой Р.В. суд квалифицировал правильно, мотивировав свое решение, основав его на фактически установленных по делу обстоятельствах.
Оснований для переквалификации действий осужденной Казимировой Р.В. по доводам апелляционных жалоб на менее тяжкий состав преступления, судебная коллегия не находит.
Вопросы, указанные в ст. 299 УПК РФ, разрешены судом правильно и обоснованно мотивированны в приговоре.
Вменяемость осужденных за содеянное, с учетом сведений о состоянии их здоровья, поведения в судебных заседаниях, сомнений не вызывает.
Вопреки доводам жалоб, при решении вопроса о назначении наказания, суд в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности преступления, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, данные о личности подсудимых.
Судом первой инстанции в полной мере были учтены смягчающие вину Федорова С.Д. обстоятельства, в том числе в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ - наличие малолетнего ребенка, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ - наличие несовершеннолетнего ребенка, состояние здоровья и наличие заболеваний; смягчающие вину Казимировой Р.В. обстоятельства - в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 62 УК РФ - активное способствование расследованию преступления, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ - частичное признание вины, состояние здоровья и наличие заболеваний.
Иных обстоятельств, подлежащих признанию смягчающими, кроме уже приведенных судом в приговоре, по делу не усматривается.
Обоснованно судом учтено отягчающее наказание осужденного Федорова С.Д. обстоятельство - рецидив преступлений.
При назначении Федорову С.Д. наказания судом верно применены положения ч. 3 ст. 66 УК РФ, ч. 2 ст. 68 УК РФ, при назначении наказания Казимировой Р.В. - положения ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ.
Вид назначенного осужденным наказания - лишение свободы реально, а так же его размер, являются справедливыми, учитывающими обстоятельства дела, личность виновных.
Законных оснований для применения к назначенному Федорову С.Д. и Казимировой Р.В. наказанию положений ст.ст. 64, 73 УК РФ, не имеется.
Определение режима отбывания наказания осужденным и зачет срока их содержания под стражей судом осуществлены верно.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор Центрального районного суда <адрес> от <Дата> в отношении Федорова <данные изъяты>, Казимировой <данные изъяты> - оставить без изменения, апелляционные жалобы по делу и дополнения к ним - без удовлетворения.
Апелляционное определение (постановление) в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии определения (постановления), может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции (г. Кемерово), путем подачи кассационной жалобы через суд, постановивший приговор.
Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
В случае пропуска срока обжалования или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление могут быть поданы непосредственно в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.
Председательствующий А.Г. Щукин
судьи Д.Ж. Жамбалова
С.Б. Батомункуев


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка