Определение Судебной коллегии по уголовным делам Сахалинского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ САХАЛИНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 14 мая 2021 года Дело N 22-538/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Сахалинского областного суда в составе:

председательствующего судьи Горовко А.А.,

судей Брика Е.Е. и Краснова К.Ю.,

при помощниках судьи Ковалевской А.Н., Дьяконовой Е.Ч., которым поручено ведение протокола судебного заседания,

с участием прокурора Тулисовой Н.Н.,

осужденного Ковальчука П.П., его защитника адвоката Мещанкина И.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Ковальчука П.П. на приговор Долинского городского суда от 17 марта 2021 года, которым

Ковальчук П.П., <данные изъяты>,

осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 02 годам лишения свободы. На основании статьи 73 УК РФ, назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 02 года 06 месяцев с возложением обязанностей: не менять постоянного или временного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, ведающего исправлением осужденных, являться на регистрацию в этот орган в установленные им дни.

Заслушав доклад судьи Брика Е.Е., изложившего содержание приговора, апелляционной жалобы осужденного и дополнений к ней, судебная коллегия

установила:

судом первой инстанции Ковальчук П.П. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Согласно приговора, преступлением им совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Ф.И.О.2 <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Ковальчук П.П. с приговором суда не согласен, считает, что в его действиях отсутствуют признаки состава преступления.

В обоснование доводов жалобы указывает следующее:

- признавая его виновным, суд фактически согласился с мнением стороны обвинения, однако, как это следует из текста приговора, фактически частично исключил из предъявленного обвинения, обвинение в причинении потерпевшему - кровоподтёков задней поверхности грудной клетки, при этом мотивы, на основании которых суд пришёл к такому решению, судом не указаны;

- при вынесении приговора суд не учёл, а частично - необоснованно отклонил, а также неверно изложил в приговоре суть ряда доказательств, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела. Кроме этого, приговор суда основан на недопустимых доказательствах, о чём заявлялось стороной защиты, однако фактически оставлено судом без рассмотрения и принятия мотивированного решения;

- подробно цитируя показания потерпевшего В.Е.А. и свидетеля В.Е.Ю.., данные ими в судебном заседании, указывает, что они опровергаются его (Ковальчука) показаниями, а также показаниями свидетелей М., Н., Г., З.;

- утверждения свидетеля В.Е.Ю. о том, что на прослушанной в судебном заседании аудиозаписи ее разговора с ним (Ковальчуком) она сообщала ему про конфликт, произошедший 19 апреля 2020 года, а не 2019 года, не соответствуют действительности, так как из аудиозаписи недвусмысленно следует, что она рассказывает не только про факт, произошедший именно 19.04.2019 года, то есть за 8 дней до рассматриваемых событий, но и фактически говорит о том, что до рассматриваемых событий у В. имелись и иные конфликты. При таких обстоятельствах, утверждение суда о том, что аудиозапись содержит в себе сведения об обстоятельствах совершения в отношении В. противоправных действий, произошедших 15.04.2020 года, абсолютно несостоятельны, так как полностью опровергаются сведениями, зафиксированными на исследованной судом аудиозаписи. Более того, из этой же аудиозаписи следует, что во время зафиксированного на ней разговора В. известно, что в течение рассматриваемого конфликта Ковальчук нанёс В. одну пощёчину. При этом из аудиозаписи следует, что данный разговор произошёл до проведения очной ставки между Ковальчуком и В., во время проведения которой им (Ковальчуку, В. и его супруге - В.) стали известны показания друг друга, в частности о том, кто, кому и какие удары наносил;

- показания В.Е.Ю.. о том, что 27.04.2019 года она, после того, как отвезла потерпевшего домой, обратно к дому не возвращалась, опровергаются показаниями Ковальчука, Г., Ж., З. и Н., видевших автомобиль В. во дворе их домов, а также показаниями самого потерпевшего, сообщившего суду, что его супруга после того, как отвезла его домой, вернулась обратно к М.;

- доказательств, опровергающих показания Ковальчука о том, что за всё время конфликта он нанёс В. только одну пощёчину, не имеется;

- В.Е.А. и В.Е.Ю., зная, что за всё время конфликта Ковальчук нанёс потерпевшему только одну пощёчину, преследуя личные и корыстные интересы, сообщили суду сведения, не соответствующие действительности. Личный интерес в данном случае имеется у В., что прямо следует, как из его показаний, так и из его заявления о привлечение Ковальчука к уголовной ответственности. Исследованными в суде доказательствами, подтверждается утверждение подсудимого, что после того, как конфликт закончился, В. и Ковальчук фактически урегулировали возникший между ними конфликт и никаких претензий к друг к другу не имели. Это подтверждается следующим: 1) прибывшие на место происшествия сотрудники полиции вручили В. направление на медицинское освидетельствование, что подтверждается наличием в ней личной подписи В. о том, что он её получил, но которое потерпевший не проходил, а само направление сразу же после его получения выбросил, так как конфликт уже был улажен. Это же доказательство в совокупности с показаниями сотрудников полиции И. и А. опровергает показания В. о том, что сотрудники полиции не давали ему направления на медицинское освидетельствование; 2) из заявления В. о привлечение Ковальчука к уголовной ответственности от 17.05.2019 года следует, что мотивом его обращения в полицию с таким заявлением явился не факт обнаружения у него 06.05.2019 года телесных повреждений, а действия сотрудников полиции, направленные на привлечение его к административной ответственности, чего он всеми силами старался избежать;

- корыстный мотив, по мнению осужденного, усматривается и у В.Е.Ю.., поскольку он однозначно зафиксирован в аудиозаписи его разговора с ней;

- показания В.Е.А.. о нанесение ему Ковальчуком множественных ударов полностью противоречат показаниям свидетелей П.А.П., З.Д.В., Г.И.А. и Н.А.Г.., из которых следует, что они от начала до конца наблюдали произошедший 27.04.2019 года между Ковальчук и В. конфликт. При этом все утверждают, что за всё время конфликта Ковальчук и В. обоюдно нанесли друг другу по одному удару по лицу, причём, первым удар нанёс именно В.;

- подробно цитируя показания свидетелей П.А.П.., З.Д.В.. и Н.А.Г., указывает, что П. стал наблюдать конфликт В. и Ковальчука практически сразу же, как только услышал крики со двора, а свидетели З. и Н. оказались на месте происшествия ещё до начала конфликта, а сам конфликт наблюдали от начала и до конца. При таких обстоятельствах, по мнению осужденного, нельзя признать обоснованным утверждение суда о том, что показания данных свидетелей о том, что: "Ковальчук и В. нанесли друг другу по одному удару, никоем образом не противоречат установленным судом обстоятельствам, так как указанные свидетели, учитывая скоротечность происходящего конфликта, могли не видеть всех обстоятельств нанесения Ковальчуком многочисленных ударов потерпевшему В. в область головы", не только потому, что утверждение суда о возможности того, что свидетели не в полном объеме наблюдали конфликт, является его предположением, которое не может быть положено в основу обвинительного приговора, но и нарушающем принцип уголовного судопроизводства, предусматривающего, что все неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого;

- показания свидетеля Б.М.Т.., которая видела только часть конфликта из окна своей квартиры, частично подтверждают показания Ковальчука П.П., а именно то, что она видела, как Ковальчук и В., находясь лицом друг к другу, держали друг друга за одежду и в руках у них ничего не было, поэтому она подумала, что они борются;

- показания В.Е.А. и М.Т.М. полностью противоречат показаниям очевидцев Г.И.А.., Б.М.Т., П.А.И.., Н.А.Г. и З.Д.В.., допрошенных в суде в соответствии с требованиями УПК РФ, в том числе, под угрозой уголовного преследования за дачу ложных показаний, признанных судом достоверными, и, в свою очередь, полностью подтверждающих показания Ковальчука;

- показания Ковальчука, Г. и И. о том, что на следующий день после конфликта при их встрече с В. у последнего не было видимых телесных повреждений, подтверждаются, в том числе, показаниями свидетеля Б., которая была очевидцем данной встречи и сообщила суду, что на следующий день или через день видела В., который с Павлом (Ковальчуком) и ещё каким-то парнем (в ходе судебного разбирательства установлено, что им являлся свидетель И.) стояли на том же месте и мирно разговаривали. У В. телесных повреждений она не видела;

- утверждение В.Е.А.. о плохом состоянии его здоровья, возникшего 27.04.2019 года, полностью опровергается показаниями свидетеля Г.И.А., которая утверждает, что 28.04.2019 года, когда она и Ковальчук П.П. находились возле их дома, приехал В.Е.А., вышел из машины, подошёл к ним, где в ходе разговора с Ковальчуком П.П. с юмором обсудил с последним произошедший между ними 27.04.2019 года конфликт. При данных обстоятельствах В.Е.А. выглядел абсолютно здоровым и весёлым и о том, что у него после произошедшего конфликта ухудшилось здоровье, никому не заявлял. Аналогичные показания дали подсудимый и свидетель И.Д.В. Показания потерпевшего В., подтверждённые его женой и сыном, что первый с вечера 27.04.2019 года по 04.05.2019 года всё время находился у себя дома, в связи с полученными телесными повреждениями, плохо себя чувствовал, не могут быть признаны достоверными, поскольку данные лица в указанный период времени находились дома не весь день, следовательно не могли знать, где в это время находился потерпевший;

- показания подсудимого и свидетелей Г., Н. и Ж., опровергают показания В. и В. о том, что практически сразу после того, как 27.04.2019 года сотрудники полиции уехали, В. отвезла потерпевшего домой, так как каждый из указанных лиц наблюдал В. и его жену вместе с М. во дворе дома последней до поздней ночи 27.04.2019 года. Данное обстоятельство, а именно, нахождение В. вечером 27.04.2019 года во дворе, подтверждается также показаниями свидетеля К.Н.Н., который не только подтвердил данное обстоятельство, но и показал, что непосредственно наблюдал, как двое неизвестных ему молодых парней избивали лежащего на земле В., и прекратили это, только после того, как он окликнул их и потребовал прекратить это;

- суд необоснованно признал показания свидетелей К. и Л. недостоверными; судом не указано, какими именно доказательствами опровергаются показания данных свидетелей;

- согласно заключению экспертизы, а также показаниям свидетеля М.В.В., телесные повреждения, обнаруженные у В. 06.05.2019 года в Ф.И.О.2 ЦРБ, могли образоваться в период с 06 апреля по 06 мая 2019 года, в который, естественно, попадают и обстоятельства, произошедшие с В. как 19, так и 27 апреля 2019 года, в том числе и описанные свидетелем Кавериным. 27.04.2019 года В. и Ковальчук, давая пояснения сотрудникам полиции по обстоятельствам произошедшего между ними конфликта, указали, что конфликт произошёл между ними во дворе дома. Однако, при поступлении в Ф.И.О.2 ЦРБ 04.05.2019 в 06:55 и в 08:30 сообщал обследующему его врачу, что "неделю назад был избит в подъезде неизвестным", что, хотя и косвенно, но также указывает на то, что В., начиная с 17.05.2019, то есть с момента, как ему стало известны намерения сотрудников полиции привлечь его к административной ответственности, с целью уклониться от такой ответственности, использовал известный ему факт обнаружения у него телесных повреждений для оговора Ковальчука. Факт оговора подтверждается также тем, что В., В. и тётя первого М. сообщили суду сведения, не соответствующие действительности;

- показания свидетелей В., В. и М. полностью противоречат сведениям, изложенным не только в описательной части СМЭ, но и показаниям Ковальчука, Г., И., Ж. и Л., из совокупности которых следует, что вечером 27.04.2019 года и днём 28.04.2019 года у В. никаких телесных повреждений на видимых участках тела, в частности, на лице, не было и только и 1 мая 2019 года свидетелем Л. зафиксирован факт наличия у потерпевшего синяка под глазом;

- судом не учтены показания сотрудников <данные изъяты> ОМВД И.В.М. и А.С.В., данные ими в суде и на предварительном следствии, из которых следует, что они, прибыв 27.04.2019 года на место происшествия и непосредственно наблюдая В., по внешним признакам установили, что он находится в состоянии алкогольного опьянения, при этом каких-либо телесных повреждений на видимых участках тела В. они не наблюдали. Видели только небольшие следы засохшей крови;

- показания потерпевшего, его жены, сына и тёти М., положенные судом в основу обвинительного приговора, не соответствуют действительности, что подтверждается заключениями судебных экспертиз, так же признанных судом достоверными и положенными в основу обвинения;

- заключение эксперта N 150 является недопустимым доказательством, так как экспертиза, на основании которой оно составлено, проведена путём исследования документа, полученного с нарушением требований процессуального законодательства, а именно, неизвестно кем из лиц, имеющих право на собирание доказательств, оно истребовано и кем, когда и в каком виде предоставлено, а выводы эксперта прямо противоречат фактическим обстоятельствам дела;

- заключение эксперта N 311 является недопустимым доказательством, так как фактически при проведении указанной экспертизы документы, содержащие в себе сведения, на основании которых устанавливается объективная сторона состава преступления, вменённого Ковальчуку, - медкарта В., протоколы и снимки КТ, не исследовались, а выводы, изложенные в обоих заключениях эксперта, не соответствуют ни сведениям, изложенным в медицинской карте В., ни фактическим обстоятельствам дела;

- из материалов дела следует, что медкарта В., как это следует из заключений эксперта, обладает признаками вещественного доказательства, так как содержит в себе сведения, имеющие значение для установления предусмотренных статьёй 73 УПК РФ обстоятельств, однако, данный документ не изъят, не осмотрен, вещественным доказательством не признан и к материалам дела не приобщён, из чего следует, что экспертные исследования NN 150 и 311 проведены по отсутствующему в деле доказательству, а потому данные заключения, как недопустимые доказательства, подлежат исключению из числа доказательств;

- согласно показаний свидетелей, а также рапорту оперативного дежурного Ф.И.О.2, конфликт между В. и Ковальчуком мог произойти 27.04.2019 года в период времени с 15:20 до 15:40, что, в свою очередь, указывает, что Ковальчук никак не мог причинить телесные повреждения В. 27.04.2019 года в 14:00, как это указано в предъявленном ему обвинении, так как отсутствовал в указанное время на месте совершения преступления. Мнение суда о том, что расхождение в части установления времени совершения преступления, обусловлено особенностью индивидуального восприятия реальности (происходящих событий) отдельным человеком, и не является существенным, нельзя признать законным и обоснованным. В данном деле и у органов предварительного расследования и органов прокуратуры было достаточно доказательств, чтобы конкретно установить время совершения преступления, однако, к данному вопросу они отнеслись халатно, практически уклонившись от выяснения данного обстоятельства. Изложенная в приговоре по данному вопросу мотивация суда нарушает основополагающие принципы уголовно-процессуального законодательства России и закреплённые в Конституции Российской Федерации права гражданина.

Просит приговор отменить, вынести по делу оправдательный приговор.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав аргументы сторон, высказанные в настоящем судебном заседании, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора.

Обстоятельства совершения осужденным преступления, подлежащие в соответствии со ст. 73 УПК РФ доказыванию по уголовному делу, судом установлены верно.

Вывод суда о виновности Ковальчука П.П. основан на доказательствах, полно, всесторонне и объективно исследованных в судебном заседании, признанных судом достоверными и допустимыми.

Так, из показаний потерпевшего В.Е.А.., данных им на предварительном следствии и в судебном заседании следует, что в апреле 2019 года у него произошел конфликт с Ковальчуком П.П., в ходе которого Ковальчук П.П. нанес ему телесные повреждения. Всего Ковальчук П.П. нанес ему 5-6 ударов кулаками, которые приходились в область левой и правой части головы, лица и затылка.

Свидетель М.Т.М. в ходе допроса на предварительном следствии и в судебном заседании показала, что 27 апреля 2019 года она видела конфликт, произошедший между Ковальчуком и В., в ходе которого они нанесли друг другу телесные повреждения, таскали друг друга за одежду.

Свидетель Б.М.Т. показала суду, что 27 апреля 2019 года она видела в окно произошедшую между В. и Ковальчуком драку. Увидев кровь на лице у В., она стала кричать, чтобы они прекратили драку. После этого В. зашел в подъезд, где проживает его тетя.

Свидетели П.А.И. и Г.И.А. в судебном заседании пояснили, что видели конфликт, произошедший между В. и Ковальчуком 27 апреля 2019 года, в ходе которого В. и Ковальчук наносили друг другу удары.

Согласно заключениям судебно-медицинского эксперта от 07.06.2019 года N 150 и от 16.01.2020 года N 311, при поступлении в хирургическое отделение ГБУЗ "<данные изъяты> ЦРБ" 04.05.2019 года у В.Е.А.. были обнаружены телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма: закрытый перелом левой височной кости с переходом на основание черепа, внутримозговая гематома правой височной доли, субарахноидальное кровоизлияние намета мозжечка слева; закрытый перелом левой скуловой кости, гемосинус слева; кровоподтек правой параорбитальной области.

Иные доказательства, исследованные в судебном заседании (показания иных свидетелей, заключения экспертиз, протоколы следственных действий) также полностью подтверждают вывод суда о виновности Ковальчука П.П. в инкриминируемом ему деянии.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего В.Е.А. в части того, что телесные повреждения причинены ему именно Ковальчуком П.П. у суда первой инстанции не имелось, не имеется таковых и у судебной коллегии. Данные показания подтверждаются, помимо показаний свидетелей, которые являлись очевидцами происходящих событий, также рапортом оперативного дежурного ДЧ Ф.И.О.2 России по ГО "<данные изъяты>", зарегистрированного в КУСП N от 27.04.2019 года, согласно которому 27 апреля 2019 года по телефону от В.Е.А. поступило сообщение о том, что его избил сосед, а также показаниями свидетеля И.В.М.. (старший УУП и ПДН ОМВД России по ГО "<данные изъяты>"), который показал, что при даче объяснения 27 апреля 2019 года В.Е.А.. указывал именно на Ковальчука П.П., как на лицо, с которым у него произошел конфликт и который нанес ему телесные повреждения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, оснований сомневаться в правдивости показаний потерпевшего В.Е.А.., свидетелей В.Е.Ю., Б.М.Т., М.Т.М., М.Н.Н.., в той части, в какой они признаны судом достоверными, у суда первой инстанции не имелось; не имеется таковых и у судебной коллегии. Показания свидетелей в приговоре отражены надлежащим образом, смысл их показаний соответствует тому, что они показывали на предварительном следствии и в судебном заседании, каких-либо существенных противоречий в показаниях свидетелей не имеется.

Доводы осужденного Ковальчука П.П. о том, что телесные повреждения В.Е.А. были причинены иным лицом; о том, что В. его оговорил; о наличии у свидетеля В.Е.Ю., корыстного мотива, что, по мнению стороны защиты, подтверждается аудиозаписью разговора осужденного со свидетелем В.Е.Ю., были предметом тщательной проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты, поскольку не нашли объективного подтверждения в ходе судебного разбирательства. С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, проведенные по делу экспертизы, положенные судом в основу обвинительного приговора, проведены в порядке, установленном уголовно-процессуальным кодексом РФ, экспертами, обладающими специальными познаниями, имеющими высшее профессиональное образование и стаж работы. Проведенные экспертизы сомнений у суда первой инстанции не вызвали, и признаны достоверными и допустимыми доказательствами. Оснований не согласиться с данными выводами у судебной коллегии не имеется.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал верную юридическую оценку действиям Ковальчука П.П. по ч. 1 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Не состоятельны доводы апелляционной жалобы о необъективности суда. Как видно из протокола судебного заседания, суд, в полном соответствии со ст. 15 УПК РФ, создал необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все ходатайства сторон были разрешены надлежащим образом, по ним были вынесены процессуальные решения, законность и обоснованность которых сомнений у коллегии не вызывает.

Вид и размер наказания осужденному Ковальчуку П.П. назначены в полном соответствии со ст. ст. 60, 61 УК РФ: соразмерно содеянному, в установленных законом пределах, с учетом личности осужденного, наличием смягчающего наказание обстоятельства: наличие малолетних детей и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит назначенное осужденному наказание законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о том, что исправление осужденного возможно без изоляции его от общества, то есть с применением правил статьи 73 УК РФ, мотивированы, сделаны с учетом всех обстоятельств дела и данных о его личности, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену приговора или его изменение, по делу допущено не было.