Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 апреля 2021 года Дело N 22-508/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия в составе:

председательствующего Карпова В.П.,

судей Дюкаревой Е.А.,

Столбовской И.В.,

при секретаре Шутовой В.В.,

с участием прокурора отдела прокуратуры РХ П.,

осужденного Часовникова А.В.,

защитника - адвоката Ч.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (основные и дополнительные) осужденного Часовникова А.В. и его защитника Ч. на приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 10 марта 2021 года, которым

Часовников А.В., <данные о личности изъяты>,

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Взыскано с Часовникова А.В. в пользу потерпевшего С. 800 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

Взысканы с Часовникова А.В. в пользу федерального бюджета процессуальные издержки, связанные с участием в деле адвоката по назначению, в размере 210 544 рублей.

Заслушав доклад председательствующего по обстоятельствам дела и доводам апелляционных жалоб, выслушав осужденного Часовникова А.В. и защитника Ч., поддержавших доводы апелляционных жалоб о незаконности приговора, возражения прокурора П., полагавшей приговор подлежащим изменению лишь в части взыскания процессуальных издержек, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Часовников А.В. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено Часовниковым А.В. ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> <адрес> при обстоятельствах, указанных в описательно-мотивировочной части приговора.

В апелляционной жалобе (основной) осужденный Часовников А.В. выражает несогласие с приговором суда.

В обоснование указывает, что суд, установив ряд смягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ, в том числе противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления, фактически назначил максимальное наказание.

Кроме того, судом первой инстанции установлены не все обстоятельства, подлежащие доказыванию.

Суд сделал вывод, что зафиксированная на видеозаписях следственных действий обстановка в квартире, расположение кухонного помещения и коридора не подтверждают его пояснения о том, что, находясь у входной двери он (Часовников А.В.) видел, как С. пытался встать, держа в руке нож, т.к. на видео невозможно увидеть, где лежал потерпевший.

При этом суд обращает внимание на видеозапись проверки показаний на месте несмотря на то, что в ходе данного следственного действия он находился в наручниках и не мог с точностью воспроизвести все произошедшие события. При проведении следственного эксперимента он уже более подробно изложил события произошедшего, включая тот момент, что, находясь у входной двери, возможно увидеть, что происходило на кухне, в том числе то место, где лежал С.

Также судом обращено внимание, что в ходе следственного эксперимента он (Часовников А.В.) отбросил горлышко от бутылки в сторону сразу после удара потерпевшего, что опровергается результатами осмотра места происшествия, в ходе которого фрагмент бутылки (горлышко) был обнаружен на шкафу кухни в противоположном направлении от места, которое указал он.

Данный вывод суда, по его мнению, является ошибочным, поскольку в ходе следственного эксперимента он пояснил, что горлышко от бутылки откинул в левый угол кухни от входа. При этом согласно протоколу осмотра горлышко от бутылки было обнаружено на кухонном шкафу, который находился именно слева от входа.

Считает необоснованным и противоречащим обстоятельствам дела вывод суда о том, что одна из ран, обнаруженная на трупе, была причинена горлышком от бутылки. Согласно заключению экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ никаких экспериментальных действий с данным горлышком не проводилось, в самой ране инородных частиц не обнаружено.

Экспертом Ш. в ходе судебного следствия было пояснено, что на самом горлышке должны были остаться следы крови. Согласно фототаблице к протоколу осмотра места происшествия следов крови на горлышке от бутылки нет, что также установлено заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ.

В качестве доказательств суд принял наличие телесных повреждений, обнаруженных у С. в лобной области справа, ссадины на передней поверхности шеи в средней трети, не повлекших вреда здоровью. При этом, согласно заключению эксперта, указанные повреждения образовались в пределах суток до момента наступления смерти, соответственно, не могли образоваться в момент образования других повреждений.

Согласно заключению эксперта В. на момент осмотра места происшествия были зафиксированы трупные явления 10.05.2020 в 01 час. 10 мин, в соответствии с которыми установлено время смерти -примерно за 2-3 часа до осмотра трупа, т.е. примерно в 22-23 часа. Однако следствием установлено, что исходя из протоколов допроса свидетелей К., С., а также протоколов осмотра их телефонов, время, в которое он покинул место происшествия - 20 часов 30 минут 09.05.2020.

Исходя из показаний свидетеля К. и А. установлено время возвращения в квартиру, где произошло преступление - около 22 часов 09.05.2020, при этом дверь в квартиру была открыта на протяжении 1,5 часа.

Проведенными судебно-медицинским экспертом В. исследованиями установлено, что смерть наступила за единицы минут после нанесения повреждений, повлекших смерть. Таким образом полагает, что смерть потерпевшего наступила намного позже событий, которые произошли между ним и потерпевшим, и не исключает причинение смерти С. при других обстоятельствах.

Вывод суда о том, что у него имелся прямой умысел на убийство С., является необоснованным. Судом установлено, что поводом к совершению преступления явилось противоправное поведение потерпевшего, выразившееся в нецензурных оскорбительных выражениях, после чего он ударил потерпевшего бутылкой по голове и собирался уходить из его квартиры, но поскольку увидел в руках С. нож и услышал угрозу жизни в своей адрес, которую воспринял реально, решилзабрать у потерпевшего нож во избежание негативных последствий. При этом он не желал и не предвидел смерти С., соответственно, умысла на его убийство у него не было.

Указанные им обстоятельства судом не были приняты во внимание и не опровергнуты.

Просит изменить приговор, снизить назначенное наказание, либо отменить приговор и направить на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденный Часовников А.В. считает приговор не отвечающим требованиям ст. 297 УПК РФ ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельства уголовного дела, а также в связи с несправедливостью приговора вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания.

К ранее приведенным доводам, изложенным в основной апелляционной жалобе, дополнительно приводит ссылки на положения ст. 73, ст. 204 УПК РФ, а также главы 27 УПК РФ.

Указывает, что согласно нормам уголовно-процессуального закона заключение эксперта, как и иные доказательства, не имеет заранее установленной силы. Суд должен критически относится к заключению эксперта, оценивая его в совокупности со всеми доказательствами по уголовному делу. Вывод суда, основанный на предположительном заключении эксперта, о квалификации действий обвиняемого является необоснованным, а судом именно таким заключениям дано предпочтение.

Отмечает, что при попытке забрать нож у С. был нанесен удар в область шеи (при этом нож находился у С. в руке) в целях того, чтобы тот выбросил нож, поскольку физически он не смог забрать его у потерпевшего. Данное обстоятельство и события произошедшего между ним и С. непосредственно подтверждаются материалами дела.

Полагает, что квалификация его действий по ч. 1 ст. 105 УК РФ является неверной, поскольку его действия должны быть признаны совершенными по небрежности, т.е. когда лицо не предвидит возможности наступления общественно-опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно или могло предвидеть эти последствия.

Обращает внимание, что совокупность признанных судом смягчающих наказание обстоятельств существенно уменьшают общественную опасность совершенного преступления, соответственно, у суда имелись основания для изменения категории преступления на менее тяжкую.

Кроме того, при наличии серьезных хронических заболеваний суд мог применить положение ст. 64 УК РФ.

В нарушение положения ст. 297 УПК РФ суд в описательно-мотивировочной части приговора указал об исчислении срока наказания с 09.05.2020, однако в резолютивной части приговора указано: с даты вступления приговора в законную силу.

Выражает несогласие с исковыми требованиями С., поскольку по смыслу норм ГПК РФ компенсация морального вреда, степень физических и нравственных страданий подлежат доказыванию, исходя из требований разумности и справедливости. С учетом наличия хронических заболеваний, препятствующих его трудоустройству при отбытии наказания, взысканная сумма является несправедливой.

Кроме того, процессуальные издержки подлежали взысканию за счет средств федерального бюджета, поскольку в силу положений п. 5 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в деле являлось обязательным.

Просит изменить приговор, снизить назначенное наказание, либо отменить приговор и направить на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

В апелляционной жалобе защитник Ч. в интересах осужденного Часовникова А.В. считает приговор незаконным, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В обоснование своих выводов суд сослался в приговоре на ряд доказательств, в том числе на заключение судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, выполненное экспертом М., а также на показания эксперта М., данные ею в судебном заседании.

Однако согласно выводам данного эксперта, причиной смерти С. явились: колото-резаное ранение на передней и правой боковой поверхностях шеи (рана N); колото-резаное ранение в проекции угла нижней челюсти слева (рана N); колото-резаное ранение на передней и левой боковой поверхностях шеи (рана N).

Однако в этом же заключении эксперт М., квалифицируя причиненный здоровью С. вред как тяжкий, указывает следующие телесные повреждения, состоящие в прямой причинно-следственной связи со смертью С.: колото-резаное ранение на передней и правой боковой поверхностях шеи (рана N); колото-резаное ранение в проекции угла нижней челюсти слева (рана N); колото-резаное ранение на передней и правой боковой поверхностях шеи (рана N).

На стадии предварительного следствия по делу указанные противоречия в выводах эксперта М. следствием были устранены проведением повторной судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, поскольку экспертом Ш. в заключении ситуационной судебно-медицинской экспертизы N-мк от ДД.ММ.ГГГГ также использовались данные из заключения судебно- медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ с постановкой вопроса "Могли ли телесные повреждения, обнаруженные при судебно-медицинской экспертизе N...", органом следствия была назначена по делу дополнительная ситуационная экспертиза.

С учетом изложенного полагает, что заключение судебно- медицинской экспертизы N от 10.05.2020 следовало признать недопустимым доказательством по делу, поскольку органом предварительного следствия для устранения противоречий в выводах эксперта была проведена повторная судебно-медицинская экспертиза. Выводы суда о том, что необходимость проведения повторной судебно- медицинской экспертизы трупа связана с несущественными противоречиями, допущенными экспертом при описании раны погибшего, которые, по мнению суда, не влекут признания заключения недопустимым доказательством, являются несостоятельными.

Кроме того, эксперт М. в заключении судебно- медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ и эксперт В. в заключении повторной судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ приходят к противоречивым выводам относительно времени наступления смерти С. Эксперт М. указывает, что смерть С. наступила в пределах 2-х суток к моменту экспертизы, а эксперт В. указывает, что смерть С. наступила за 2-3 часа до момента осмотра трупа на месте его обнаружения.

Показания эксперта М. в судебном заседании о целенаправленном нанесении Часовниковым А.В. ударов С., что эксперт объясняет мышечной памятью, а также о том, что обстоятельства, о которых пояснял Часовников А.В., не могли повлечь образование выявленных у С. телесных повреждений, являются недопустимыми, поскольку эксперт М. ситуационную экспертизу по установлению механизма причинения повреждений на теле С. по версии обвиняемого не проводила.

Кроме того, в судебном заседании эксперт М. пояснила, что следователем ей на обозрение были предоставлены протоколы допросов Часовникова А.В., а также видеозапись проведения проверки показаний на месте с участием Часовникова А.В. Видеозапись следственного эксперимента с участием Часовникова А.В. от 10.11.2020 ей не предоставлялась.

Просит приговор отменить и вернуть дело в тот же суд на новое рассмотрение в ином составе суда.

В апелляционной жалобе (дополнительной) защитник Ч., указывает, что в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства Часовников А.В. пояснил, что телесные повреждения погибшему причинил неумышленно, защищаясь от действий последнего, в ходе борьбы, удар в область шеи погибшему горлышком разбитой бутылки не наносил. Однако в приговоре указанные утверждения Часовникова А.В. не получили надлежащей правовой оценки суда.

Выводы суда о том, что телесные повреждения на трупе С. не могли произойти в результате случайных действий, а образовались в результате целенаправленного воздействия, не обоснованы, сделаны на основе показаний экспертов М., Ш., В. Между тем, эксперты М., В. проводили судебно-медицинские экспертизы трупа, однако, в нарушение ч. 1 ст. 282 УПК РФ, высказались по вопросу о том, могли ли телесные повреждения на трупе С. образоваться при конкретных обстоятельствах и условиях, указанных Часовниковом А.В., т.е. по вопросу, который не являлся предметом их исследования. При этом в обжалуемом приговоре суд мнение указанных экспертов М. и В. использовал в качестве допустимых доказательств и положил в основу обвинительного приговора.

Выводы суда о том, что телесные повреждения на трупе С. не могли произойти в результате случайных действий, а образовались в результате целенаправленного воздействия, сделаны судом также на основе выводов ситуационной судебно-медицинской экспертизы N-мк и дополнительной ситуационной судебно-медицинской экспертизы N-мк. В судебном заседании сторона защиты обращала внимание суда на то, что в выводах ситуационной судебно-медицинской экспертизы N-мк эксперт Ш. приходит к однозначному выводу о том, что телесные повреждения у потерпевшего С. не могли быть причинены при обстоятельствах, указанных обвиняемым Часовниковым А.В. в протоколе допроса в качестве подозреваемого.

При дополнительной ситуационной судебно-медицинской экспертизе N- мк этот же эксперт Ш. приходит к выводу, что одна из колото-резаных ран (рана N) могла образоваться при обстоятельствах, указанных Часовниковым А.В. в протоколе допроса в качестве подозреваемого от 10.05.2020. Учитывая очевидные противоречия в выводах эксперта Ш., сторона защиты в судебном заседании на основании ч. 2 ст. 207 УIIK РФ просила суд назначить по уголовному делу повторную ситуационную судебно-медицинскую экспертизу, в чем судом было отказано. При этом противоречия в выводах экспертизы суд не устранил. Исключение судом протокола допроса Часовникова А.В. в качестве подозреваемого от 10.05.2020 из числа доказательств не освобождало суд от назначения по делу повторной ситуационной судебно-медицинской экспертизы при наличии противоречий в выводах эксперта Ш.

Таким образом, судом не были устранены сомнения, возникшие относительно версии Часовникова А.В. о причинении телесных повреждений на шее погибшего в ходе случившейся борьбы между ними. Между тем, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Считает подлежащим исключению из объема осуждения Часовникова А.В. указание на причинение телесных повреждений С. в виде ссадин в лобной области, ссадины на передней поверхности шеи ввиду имеющихся сомнений в том, что данные телесные повреждения были причинены именно Часовниковым А.В., исходя из давности получения указанных телесных повреждений (в пределах суток до момента наступления смерти), что подтверждается выводами повторной судебно-медицинской экспертизы N.

Суд в обжалуемом приговоре установил, что одна из ран на трупе С. была нанесена Часовниковым А.В. горлышком разбитой бутылки. Как видно из материалов уголовного дела, Часовников А.В. последовательно отрицал нанесение такого удара. При проведении повторной судебно-медицинской экспертизы N эксперт В. рану, которая по версии следствия была нанесена горлышком бутылки, условно обозначает N и описывает ее следующим образом: звездчатой формы, общим размером 6,0x3,0 см, с 5-ю отходящими лучами. Из заключения эксперта Ш. (медико-криминалистическая экспертиза) N-мк от ДД.ММ.ГГГГ следует, что какие-либо "экспериментальные раны" (порезы) горлышком от бутылки экспертом на кожу биоманекена не наносились, сравнительного исследования истинной раны N от трупа С. с экспериментальными ранами от отколотой части горлышка от бутылки не проводилось (в отличие от экспериментального исследования в отношении лоскута кожи с раной N I).

При этом в заключении эксперт Ш. приходит к однозначному выводу о том, что "повреждение на кожном лоскуте N могло быть причинено предметом, обладающим колюще-режущими свойствами, имевшим несколько острых ребер, каковым могло быть горлышко от бутылки". Данный вывод эксперта является ненаучным, необоснованным, полученным без экспериментального исследования.

Следовательно, выводы суда о причинении одной из ран горлышком разбитой бутылки необоснованны и не подтверждаются совокупностью исследованных в суде доказательств.

В прениях сторон сторона защиты обращала внимание суда на то, что согласно протоколу осмотра места происшествия от 09.05.2020 в квартире погибшего изъято горлышко разбитой бутылки с крышкой красного цвета. Указанное горлышко от бутылки было представлено для проведения медико - криминалистической экспертизы N-мк от ДД.ММ.ГГГГ. В ходе судебного заседания эксперт Ш. пояснил, что если рана была нанесена горлышком от разбитой бутылки, то на нем должны остаться следы крови. На цветном изображении N в фототаблице к протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ изображено горлышко от разбитой бутылки с крышкой красного цвета, и следы крови на нем отсутствуют.

Кроме того, в самой ране с условным номером N экспертом В. осколков стекла также обнаружено не было, что еще раз ставит под сомнение вывод эксперта Ш. относительно орудия причинения повреждения кожи с раной N горлышком от бутылки.

В заключении судебно-медицинской экспертизы N эксперт В. указывает, что длина раневого канала раны N составляет около 10,5 см. Длина всего горлышка составляет около 14 см, а длина заостренной кромки - около 4 см. В судебном заседании эксперт Ш. пояснил, что при исследовании не учитывал длину раневого канала раны N (10,5 см) и длину острой кромки самого горлышка от бутылки (4 см), также пояснил, что при нанесении раны горлышком от разбитой бутылки в самой ране должны оставаться осколки стекла. Таким образом, учитывая длину раневого канала раны N (около 10,5 см) и длину острой кромки горлышка от бутылки (около 4 см), отсутствие следов крови на горлышке от бутылки и осколков стекла в ране N, можно сделать вывод о том, что указанная рана не могла быть нанесена представленным горлышком от разбитой бутылки, а противоположный вывод эксперта Ш. опровергается вышеуказанными доказательствами и является необоснованным. Однако суд надлежащей правовой оценки вышеуказанным доводам стороны защиты в приговоре не дал.