Определение Судебной коллегии по уголовным делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ СУДА ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 июня 2021 года Дело N 22-506/2021

Судебная коллегия по уголовным делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа в составе:

председательствующего судьи Калинкина С.В.

судей Пищулина П.Г. и Белоуса К.В.

при ведении протокола помощником судьи Варениковым О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Агичева В.И. и его защитника Давыдовой О.П. на приговор Красноселькупского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 6 апреля 2021 года, по которому

Агичев Валентин Иванович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражей оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с п. "а" ч. 31 ст. 72 УК РФ зачтено время содержания Агичева В.И. под стражей с 27 ноября 2020 года до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Белоуса К.В., изложившего содержание приговора, доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выступление осужденного Агичева В.И. и его защитника Давыдовой О.П., поддержавших доводы жалоб, мнение прокурора Берсеневой И.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда Агичев В.И. признан виновным и осужден за нанесение ФИО1 2 ударов кулаком в лицо, причинивших тяжкий вред здоровью, опасный для жизни потерпевшего, повлекший по неосторожности его смерть.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов <адрес> при обстоятельствах,изложенных в приговоре.

В судебном заседании Агичев В.И. вину в совершенном преступлении признал частично, указав, что нанес удары потерпевшему, но не допускал причинение тяжкого вреда здоровью ФИО1 и тем более наступления его смерти.

Вапелляционной жалобезащитник Давыдова О.П. просит приговор отменить, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела. Полагает, что приговор основан на предположениях.

Считает, что Агичев В.И. не имел умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. В ответ на нецензурную брань ФИО1 нанес ему два удара в лицо, но не мог предвидеть, что от двух ударов по нижней челюсти может наступить смерть из-за попадания в органы дыхания крови (механической асфиксии) и сознательно этого не допускал. Данный вывод, по мнению защитника, подтверждается тем, что Агичев В.И. мог нанести удары ногами по телу ФИО1, так как он лежал на полу, но несмотря на свое агрессивное состояние и злость на ФИО1, Агичев В.И. нанес удары кулаком из неудобного положения "сидя". Сделал это зная, что удар кулаком значительно слабее, чем удар ногой, который у Агичева В.И. хорошо поставлен. Удар в челюсть рукой опасности для жизни не представлял в связи с чем действия Агичева В.И. исключают умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, поскольку осужденный не мог это предвидеть. Полагает, что развившийся конфликт с ФИО1, который в состоянии опьянения не желал покидать квартиру, оскорблявшим осужденного, явился поводом к нанесению ударов.

Ссылается на "Медицинские критерии определения степени тяжести вреда здоровью", утвержденные Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ N 194н от 24.04.2008 года, и полагает, что причинно-следственная связь между ударами и наступившими последствиям в виде смерти ФИО1 отсутствует, а сам перелом нижней челюсти справа причинил вред здоровью средней тяжести. Это имеет юридическое значение в определении квалификации преступления, так как наступившие последствия у потерпевшего в виде аспирации крови в дыхательные пути через несколько часов достоверно не подтверждены и могут носить случайный характер.

Полагает необоснованными сомнения в том, какие материалы были ею переданы в Институт судебной экспертизы и криминалистики для проведения рецензии проведенной по делу экспертизы. Все материалы дела защитником копировались лично, показания Агичева В.И. также переданы лично ею. Переданные пояснения не были приобщены к материалам дела, поскольку немного расходились с текстом его показаний на следствии, однако смысл и юридически значимые моменты были точно такие же, как он пояснял в судебном заседании. Полагает, что нет оснований не доверять доводам осужденного в той части, что агрессивное состояние его было вызвано не ссорой со ФИО12, а обусловлено аморальным поведением потерпевшего, унижающим мужское достоинство Агичева В.И., что и вызвало нанесение ударов.

Полагает, что суд не учел, что ФИО1 после полученных ударов в челюсть сознание не терял. До момента смерти потерпевший мог совершать активные действия. Кроме того, в приговоре не указано по каким основаниям он принял показания свидетелей ФИО4 и ФИО13, которые они давали в судебном заседании, и отверг показания, которые они дали на предварительном следствии. Полагает, что суд нарушил право стороны защиты, отказав в удовлетворении ходатайств о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО1 и о вызове специалиста ФИО2 для дачи показаний по составленной им рецензии, в соответствии с которой в экспертном заключении N 87-рм/2021 от 10.03.2021 года судебно-медицинского исследования трупа ФИО1 достоверно ничем не подтверждено наличие аспирации крови в дыхательные пути с последующей смертельной механической асфиксией. Полагает, что причина тупой травмы головы у потерпевшего не установлена, как и её связь с наступлением смерти, а обнаруженные на трупе телесные повреждения вызывают длительное расстройство здоровья свыше 21 дня и в совокупности квалифицируются как причинение вреда здоровью средней тяжести.

Допрошенный в судебном заседании специалист ФИО3 сообщил о том, что вопрос о том, какое значение имеют причины, по которой лицо приходит в опасное состояние в связи с возможностью асфиксии в результате кровотечения - непосредственно удар или иные обстоятельства - в научных медицинских кругах является дискуссионным. Защитник утверждает, что телесное повреждение в виде перелома нижней челюсти справа, не создало условий возникновения асфиксии крови в дыхательные пути потерпевшего и стояния здоровья, угрожающего жизни. По мнению защитника, асфиксия могла возникнуть вследствие случайного стечения обстоятельств, что в соответствии с п. 15 Приказа Минздравсоцразвития РВ от 24.04.2008 года N 194н "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда здоровью" исключает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего действиями обвиняемого.

Полагает, что судом не доказан мотив преступления, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке установленным уголовным процессуальным законодательством, толкуются в пользу обвиняемого. Просит приговор отменить, передать уголовное дел на новое судебное разбирательство.

Поддерживая доводы жалобы в судебном заседании, защитник также указала, что председательствующим по делу судьёй было высказано мнение о виновности подсудимого до удаления в совещательную комнату, в связи с чем рассмотрение дела по существу в итоге было несправедливым.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Агичев В.И. приводит доводы аналогичные изложенным в жалобе защитника. Просит приговор отменить, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Кроме того, приводит свои показания данные им в судебном заседании, акцентируя внимание на том, что когда он споткнулся об спящего на полу ФИО1, который проснулся, он пытался его поставить на ноги и выпроводить из квартиры. Для этого он схватил его за верхнюю часть куртки и поднял ФИО1 с пола. Когда потерпевший не встал на ноги, Агичев В.И. разжал ладони, вследствие чего ФИО1 упал на пол. После потерпевший стал выражаться в адрес осужденного грубой нецензурной бранью, такое поведение потерпевшего расценивает как повод для совершения преступления. Указывает, что его показания в этой части судом никакими доказательствами не опровергнуты, так как рядом из свидетелей никого не было. Только из показаний свидетелей ФИО4 и ФИО13 следует, что они допускают, что кроме голоса Агичева В.И. слышали еще голос.

Также, об отсутствии умысла Агичева В.И. на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего свидетельствует то, что он с ФИО1 хорошо знали друг друга, находились в дружеских отношениях, никакой неприязни Агичев В.И. к потерпевшему не испытывал. Не раздражал его и тот факт, что пьяный ФИО1 уснул в межкомнатном коридоре, мешая присутствующим перемещаться по квартире, так как тот уснул задолго до расследуемых событий. В связи с чем, выражает несогласие с объективной стороной описываемого в приговоре события, и утверждает, что именно аморальное поведение ФИО1 послужило поводом для нанесения потерпевшему телесных повреждений, а не конфликт с его девушкой вызвал у него агрессию, которая не позволила ему оценить силу нанесенного удара потерпевшему.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Колочев А.М. считает приговор суда законным и обоснованным, а апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав участников судебного разбирательства, судебная коллегия не находит оснований к отмене приговора.

Суд сделал обоснованный вывод о виновности Агичева В.И. на основе объективной оценки исследованной в судебном разбирательстве совокупности убедительных, достаточных и допустимых доказательств, содержание и анализ которых приведены в приговоре.

В обоснование виновности осужденного суд верно сослался на протокол осмотра квартиры <адрес>, в ходе которого обнаружен труп ФИО1 с видимыми телесными повреждениями, лицо и голова покрыты следам крови, носовые пазухи и ротовая полость закрыта подсохшим веществом темно-бурого цвета; на показания свидетелей ФИО13, ФИО4, ФИО8, ФИО12 из совокупности которых следует, что в квартире Агичева В.И. распивали спиртное, ФИО1 был очень пьян, спал на полу в межкомнатном коридоре. Между Агичевым В.И. и ФИО12 произошла ссора, после которой они вышли из квартиры, а когда Агичев В.И. вернулся в квартиру, как следует из показаний ФИО13 и ФИО4, увидев лежащего на полу ФИО1, Агичев В.И. начал на него ругаться, поднял его с пола, бросил обратно, нанёс два удара в область лица, от чего у ФИО6 обильно пошла кровь. Его отнесли в ванную, умыли от крови, после чего принесли в зал и положили на диван на правый бок.

Также судом обоснованно учтены показания свидетеля ФИО10 который утром следующего дня в спальне и на кровати обнаружил труп ФИО1, лицо которого было покрыто подсохшей кровью, а также на заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что у погибшего обнаружены многочисленные телесные повреждения в области головы (лицевого черепа - открытый перелом нижней челюсти справа, ушибленная рана слизистой), образующие в своей совокупности тупую травмы головы, осложнившуюся острым кровотечением из поврежденных сосудов слизистой полости рта с развитием механической асфиксии вследствие заполнения просвета дыхательных путей кровью, повлекшей смерть. Повреждения образовались не менее чем от двух взаимодействий с твердым тупым предметом. Такие повреждения не могли быть им получены при падении с высоты собственного роста с последующим соударением на твердый предмет с ограниченной повреждающей поверхностью (т. 1 л.д. 112-117).

Виновность Агичева В.И. подтверждена и другими доказательствами, анализ и оценка которых приведены в приговоре, в том числе показаниями самого осужденного, не отрицавшего нанесение двух ударов в район челюсти погибшего.

Таким образом, достоверно установлено, что именно наносимые осужденным удары имели достаточно большую силу и повлекли открытый перелом нижней челюсти, при котором образовавшееся острое кровотечение, продолжившееся после переноса погибшего на диван, повлекло асфиксию и смерть ФИО1, что подтверждается установленным обильным количеством крови на его лице, постели, и на стене около которой потерпевший лежал. Не вызывает сомнений, что действия Агичева В.И. находятся в причинной связи с наступившей смертью.

Вопреки доводам жалоб, умышленное нанесение ударов Агичесвым не вызывает сомнений, при этом очевидно, что он не желал наступления смерти ФИО1, однако нанося удары в область головы осужденный не мог не понимать, что повреждения, причиненные в жизненно важном органе, могут повлечь различные последствия, в том числе и обильное кровотечение, которое может привести к остановке дыхания и наступлению смерти. С учетом того, что погибшего пришлось умывать от крови после полученных ударов, не вызывает сомнений, что Агичеву было известно об открывшемся обильном кровотечении. Суд верно указал, что в результате небрежного отношения к таким последствиям Агичев В.И., умышленно причинив тяжкий вред здоровью, по неосторожности причинил смерть ФИО1

Вопреки доводам жалобы, судом приведена оценка показаний свидетелей как в ходе предварительного расследования, так и в судебном заседании.

В апелляционной жалобе защитником верно указано, что решение суда первой инстанции о признании недопустимым доказательством заключения специалиста от 10 марта 2021 года N 87-рм/2021 (т. 3 л.д. 234-247), не основано на законе. В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 53, ч. 3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства, в том числе путём получения сведений, истребования справок и другими, не запрещёнными законом способами. Получение защитником заключения специалиста не запрещено законом, в связи с чем его признание недопустимым доказательством противоречит положениям ст. 75 УПК РФ. Кроме того, признавая заключение недопустимым доказательством, суд не привел нормы закона, нарушенные при его получении, высказавшись лишь о сомнениях в использованных при получении рецензии документах, и сослался на возможную недостоверность заключения либо неотносимость к делу. Однако недопустимые доказательства не подлежат оценке с точки зрения из достоверности и относимости к делу. При этом не имеется оснований недоверять утверждению защиты о том, что специалисту были представлены копии именно из материалов настоящего уголовного дела.

Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона, как и противоречия в выводах, являются основанием для изменения приговора и исключения из него указания об исключении из числа доказательств как недопустимого заключения специалиста ФИО2 от 10 марта 2021 года N 87-рм/2021.

Вместе с этим, признание заключения специалиста допустимым доказательством не влечет отмену приговора. Оценка доказательственного значения указанного заключения не изменяет общий вывод о доказанной виновности осужденного.

Заключение специалиста ФИО2 посвящено оценке полноты и правильности составления экспертного заключения судебно-медицинского эксперта ФИО9 от 18 ноября 2020 года, (т. 1 л.д. 112-117), а не определению характера и локализации телесных повреждений у ФИО1, порядку и причин их образования, тяжести причинённого здоровью вреда и наступившим последствиям. Указанные специалистом недостатки сводятся к неполноте приводимых в экспертном заключении описаний, недостатках в оформлении фототаблицы, неправильном, по мнению специалиста, указанию даты проводимых исследований, отсутствия описания упаковки образцов, направленных для гистологического исследования, чрезмерную длительность такого исследования и т.д. Основанное на стремлении улучшить качество изготавливаемых экспертных заключений, заключение специалиста не опровергает правильность выводов эксперта ФИО9 по поставленным перед ней вопросам.

Суд апелляционной инстанции находит безосновательными утверждения защиты о том, что "Медицинские критерии определения степени тяжести вреда здоровью", утвержденные Приказом Министерства здравоохранения и социального развития России N 194н от 24 апреля 2008 года, по данному делу применены не верно. В полном соответствии с данным нормативным актом, установленный экспертом открытый перелом нижней челюсти ФИО1 определён как причинивший вред здоровью средней тяжести. Однако в результате нанесения ударов возникло острое кровотечение из повреждённых тканей, в том числе из рвано-ушибленных ран слизистой рта, и именно острое кровотечение, в комплексе с полученными повреждениями, оценено экспертом как причинившие тяжкий вред здоровью, в строгом соответствии с п. 6.2.10 указанных правил, поскольку острое кровотечение вызвало угрожающее для жизни состояние.

Правильность такой оценки подтвердил суду судебно-медицинский эксперт ФИО3.

Утверждение защиты о том, что причинно-следственная связь между ударами Агичева В.И. и наступившими последствиям в виде перелома нижней челюсти ФИО1 отсутствует, опровергается как экспертным заключением, так и другими материалами дела. Наличие такой связи очевидно.

Показания эксперта ФИО9 в судебном заседании опровергают вывод, сформулированный специалистом ФИО2 о том, что причина смерти ФИО1 не установлена. Данный вывод специалистом основан на том, что по фототаблице он не наблюдает крови в просветах трахеи, её бурификации и главных бронхов, при гистологическом исследовании неясно указано, какое именно содержимое имеется в просветах мелких бронхов. Однако экспертом ФИО9 в судебном заседании прямо указано, что она непосредственно наблюдала на трупе ФИО1 перекрытие дыхательных путей кровью, в том числе и в просветах мелких бронхов.

Кроме того, специалист исходил из того, что ФИО1 был в сознании и всего лишь в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести, в связи с чем факторов риска аспирации не имелось. Однако по делу установлены другие обстоятельства - показаниями свидетелей подтверждено, что, как в период до нанесения ударов, так и после него, до наступления смерти, ФИО1 самостоятельных осмысленных действий не совершал, в связи с он сперва лежал на полу в проходе, а потом его умыли и положили на кровать. Таким образом, риск аспирации имелся, боле того, он был очевиден для присутствующих, которые положили ФИО1 на бок, а Агичев В.И. поднимал вопрос о вызове скорой медицинской помощи, но отказался от этого. При таких данных выводы специалиста сделаны исходя из неверных условий, в связи с чем являются недостоверными.

Ссылка защиты на то, что последствия в виде аспирации крови в дыхательные пути у потерпевшего через несколько часов после полученной травмы достоверно не подтверждено, а сама аспирация может носить случайный характер, также не основана на материалах дела. Аспирация крови в дыхательные пути явилась прямым последствием полученных ФИО1 ударов в область лица, произошла не в течение часов, а нескольких минут или десятков минут после получения травм, и явилась их прямым последствием, что подтверждено экспертом ФИО9.

Свои выводы эксперт ФИО9 подтвердила в судебном заседании, подробно приведя ответы на вопросы защиты и обвинения. Обоснованность её выводов не вызывала сомнений у суда первой инстанции, не вызывает таких и у суда апелляционной инстанции, в связи с чем защите обоснованно отказано в назначении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы. Не находит оснований к этому и судебная коллегия, оставляя ходатайство защитника о проведении повторной экспертизы в суде апелляционной инстанции без удовлетворения.

Оценка доказательств судом первой инстанции дана в полном соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ, то есть по внутреннему убеждению, каждое доказательство оценено с точки зрения допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в их совокупности, достаточности для разрешения уголовного дела. Выводы суда не содержат противоречий либо предположений и основаны исключительно на исследованных материалах дела.

Действия Агичева В.И. по ч. 4 ст. 111 УК РФ судом квалифицированы, верно.

Вопреки доводам защитника, из протокола судебного заседания и содержания приговора следует, что судом не допущено каких-либо действий, которые бы свидетельствовали о предвзятости суда, его заинтересованности в исходе дела, предрешении вопросов виновности до удаления в совещательную комнату, либо необъективности при оценке доказательств. Ссылка защитника на сформулированные председательствующим судьёй вопросы к свидетелю ФИО13 в протоколе судебного заседания, не свидетельствуют о предрешении вопроса виновности Агичева В.И. Формулирую вопрос суд исходил из версии о нанесении ударов Агичевым, что не отрицалось и обвиняемым, и выяснял повод к их нанесению, при этом не делал собственных выводов о чем либо. Утверждение защиты об обратном основано на лишь собственном эмоциональном восприятии сформулированных вопросов.

При рассмотрении дела, судом созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

При определении вида и размера наказания, суд оценил характер и степень общественной опасности совершенного преступления, его фактические обстоятельства, данные о личности Агичева В.И., влияние наказания на его исправление и условия жизни его семьи, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Явка с повинной подтверждается соответствующим протоколом, исследованным в судебном заседании (том 1, л.д. 23-24).

Потерпевшая ФИО7 показала, что от имени Агичева В.И. обратилась его мать, принесла извинения, передала 150 000 рублей в счет возмещения причиненного морального ущерба.

Таким образом, суд обоснованно, в соответствии с пп. "и", "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ признал в качестве смягчающих обстоятельств явку с повинной, принятые меры по добровольному возмещению морального вреда, причиненного в результате преступления, а также в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ частичное признание вины, раскаяние в содеянном.

Судом обоснованно не признана противоправность поведения потерпевшего в качестве смягчающего наказание обстоятельства. В соответствии с показаниями ФИО13, ФИО4, ФИО8 противоправное и аморальное поведение со стороны потерпевшего отсутствовало. Мотивом совершения преступления явились внезапно возникшие у Агичева В.И. личная неприязнь в отношении спящего в его квартире в состоянии опьянения ФИО1, что осужденный обнаружил непосредственно после конфликта со своей знакомой.

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание, в соответствии с ч. 11 ст. 63 УК РФ судом обоснованно признано совершение Агичевым В.И. преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, с приведением соответствующих мотивов.

Учитывая изложенное, при назначении наказания Агичеву В.И., суд первой инстанции не нарушил принципа социальной справедливости, а также иных целей уголовного наказания, указанных в ст. 43 УК РФ.

Так Агичеву В.И. назначено реальное лишение свободы, в пределах санкции ч. 4 ст. 111 УК РФ. Размер наказания соответствует фактическим обстоятельствам преступления и личности осужденного.