Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия от 29 апреля 2021 года №22-495/2021

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 апреля 2021 года Дело N 22-495/2021
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия в составе:
председательствующего Нуртынова В.Н.,
судей Будника Д.Д.,
Нарожного О.И.,
при секретаре Смокотниной Т.В.,
с участием:
осужденного Миндибекова А.А.,
защитника-адвоката Зыряновой Т.В.,
потерпевшей ФИО1,
прокурора Новиченко А.М.,
рассмотрела в открытом судебном заседании, с применением видеоконференц-связи, материалы уголовного дела по апелляционной жалобе защитника-адвоката Зыряновой Т.В., действующей в интересах осужденного Миндибекова А.А., а также по апелляционному представлению государственного обвинителя Мищенко Ю.А. на приговор Аскизского районного суда Республики Хакасия от 25 февраля 2021 года, которым
Миндибеков А.А., <данные изъяты> судимый:
- 31 марта 2005 года приговором Аскизского районного суда Республики Хакасия по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 5 лет;
- 19 сентября 2006 года приговором Аскизского районного суда Республики Хакасия по ч. 1 ст. 111 УК РФ, ч. 1 ст. 131 УК РФ, ч. 5 ст. 74 УК РФ, ст. 70 УК РФ (с приговором от 31 марта 2005 года), окончательно к лишению свободы на срок 7 лет с отбыванием наказания в колонии общего режима; освободившийся 13 декабря 2010 года условно-досрочно на 2 года 1 месяц 18 дней;
- 25 июля 2012 года приговором Аскизского районного суда Республики Хакасия по ч. 1 ст. 111 УК РФ, ст. 79 УК РФ (условно-досрочное освобождение по приговору от 19 сентября 2006 года отменено), ст. 70 УК РФ (с приговором от 19 сентября 2006 года), окончательно к лишению свободы на срок 2 года 8 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима; освобожден по отбытии срока 01 октября 2014 года,
осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 97 УК РФ, п. "а" ч.1 ст. 99 УК РФ Миндибекову А.А. назначена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях по месту отбывания осужденным наказания.
Приговором решены вопросы зачета времени содержания под стражей и по мере пресечения до вступления приговора в законную силу.
Также, приговором удовлетворен гражданский иск потерпевшей ФИО1, постановлено взыскать с Миндибекова А.А. в пользу ФИО1 в счет компенсации морального вреда 300 000 (триста тысяч) рублей.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Хакасия Будника Д.Д. по обстоятельствам дела и доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы защитника, выступление прокурора Новиченко А.М. просившей приговор изменить по доводам апелляционного представления, доводы апелляционной жалобы адвоката оставить без удовлетворения, объяснения осужденного Миндибекова А.А., мнение защитника-адвоката Зыряновой Т.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, а также мнение потерпевшей ФИО1, возражавшей на доводы апелляционной жалобы, просившей приговор оставить без изменения, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Миндибеков А.А. совершил убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Преступление совершено при обстоятельствах, указанных в описательно-мотивировочной части приговора.
В апелляционном представлении помощник прокурора Аскизского района Республики Хакасия Мищенко Ю.А., не оспаривая фактических обстоятельств дела и квалификации содеянного Миндибековым А.А., считает, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона, поскольку при определении срока наказания суд применил нормы ч. 3 ст. 68 УК РФ, установив наличие у Миндибекова А.А. смягчающих наказание обстоятельств, в том числе предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, однако фактически положения данной нормы закона не применил, назначив более строгое наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет, в связи с чем указание суда на применение ч. 3 ст. 68 УК РФ излишне и подлежит исключению из приговора.
Просит приговор в отношении Миндибекова А.А. изменить, исключить указание на применение ч. 3 ст. 68 УК РФ, наказание оставить прежним.
В апелляционной жалобе защитник-адвокат Зырянова Т.В. выражает несогласие с приговором в связи с существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона.
Утверждает, что судом первой инстанции состязательность сторон соблюдена не в полном объеме.
Ссылаясь на п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", ст. 46 Конституции РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года, ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, считает, что приговор построен с обвинительным уклоном, вопреки доводам защиты, указывающим на существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, и не отвечает справедливости. Так, доводы защиты, заявленные в прениях, в приговоре не нашли своего отражения в части их опровержения.
В нарушение ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ о том, что все сомнения трактуются в пользу подсудимого, суд положил в основу приговора сомнительные доказательства о причастности Миндибекова А.А. к совершенному преступлению, приняв сторону обвинения.
Утверждает, что вина Миндибекова А.А. в совершении инкриминируемого преступления не доказана; следствие проведено поверхностно и некачественно, обвинение не предоставило неопровержимых доказательств о причастности Миндибекова А.А. к данному преступлению; прямых свидетелей установлено не было.
Полагает, что все доказательства судом построены на заинтересованных показаниях сожительницы Миндибекова - ФИО2 которая находилась в сильном алкогольном опьянении. Свое неприязненное отношение к Миндибекову высказала в суде.
Обращает внимание, что Миндибеков А.А. на следствии вину признал полностью, в содеянном раскаялся, а затем вину признал частично, поскольку не помнил всех обстоятельств. При этом события пояснить не смог, пояснив, что потерпевший ФИО3 нанес ему удары кулаком по лицу, в ответ он нанес потерпевшему 2 удара кулаком в лицо и больше ничего не помнит, так как сознание "помутнелось".
Ссылается на то, что Миндибеков А.А. по состоянию здоровья не мог отдавать отчет своим действиям, что установлено судебной психолого-психиатрической экспертизой. В суде Миндибеков А.А. не мог сформулировать вопросы, которые хотел задать свидетелям. Пояснял, что у него происходят приступы эпилепсии. Его не совсем адекватное поведение, было очевидно и видно внешне в суде.
Миндибеков А.А. в суде пояснил, что ссоры между ними и мотива убивать ФИО3 не было; дал такие показания под давлением сотрудника, который избил его и сказал, что ему будет легче, если он скажет, что ФИО3 первым нанес удары в лицо, а он разозлился и в ответ (как сказал сотрудник) нанес два удара ФИО3, а дальнейшее он не помнит. При этом адвокату он говорил, что не убивал ФИО3, однако она была на стороне сотрудников.
Обращает внимание на то, что, Миндибеков А.А. в суде говорил, что мать ФИО2, пришедшая утром, ругала ФИО2. и говорила, зачем она это сделала. Однако судом не дана оценка высказываниям ФИО2, отрицавшей свою причастность к убийству.
Свидетель ФИО2 свои показания, оглашенные в судебном заседании, отрицала, пояснив, что таких показаний не давала, ее не допрашивали, она только ставила подписи. Полагает, что после неоднократных вопросов суда и государственного обвинителя ФИО2 вынуждена была сказать, что давала такие показания и уверена, что Миндибеков мог убить ФИО3.
Утверждает, что высказанное ФИО2 выражение при допросе 20 сентября 2020 года "утром увидела на нем телесные повреждения в виде кровоподтеков на левой ушной раковине, на наружной поверхности левого бедра" носит надуманный характер, не свойственный образованию ФИО2. Такое выражение относится к специалисту в области судебной медицины, а поэтому можно доверять показаниям ФИО2, что ее не допрашивали, она просто подписала. Кроме того, ФИО2 в суде показала, что утром она увидела у Миндибекова на руке, где костяшки, ссадину, однако таких повреждений у Миндибекова установлено не было. О других телесных повреждениях, о которых заявляла 20 сентября 2020 года следователю языком эксперта в области медицины, в суде не указывала, как и не указывала при первоначальном допросе 20 апреля 2020 года. Кроме того, ФИО2 заявила в суде, что при входе в ограду труп не видно, однако согласно протоколу осмотра места происшествия труп ФИО3 виден. Также сомнительны показания ФИО2 о том, что в 3 часа ночи она проснулась и увидела на язычке левого кроссовка кровь, поскольку невозможно поверить, что именно в 3 часа ночи, после распития большого количества спиртного, она смогла разглядеть в этой части кроссовок кровь. Кроме того, при осмотре вещественных доказательств в суде установлено, что кроссовки плотно зашнурованы и без расшнуровки невозможно увидеть пятно. В связи с чем считает показания ФИО2 противоречивыми и надуманными, которым судом не дана оценка.
Ссылаясь на осмотр двух фрагментов кирпичей в суде, обращает внимание на то, что на них со стороны обратной от разлома, просматриваются сплошные пятна бурого цвета. Фрагменты кирпича по весу тяжелые и по размеру их сложно удержать в одной руке или руках, которые физически слабые. Мать Миндибекова - ФИО4 в суде показала, что сын имеет тяжелое заболевание, перенес инсульт, бывают приступы эпилепсии, и по состоянию здоровья не мог работать, так как руки физически слабые. Вместе с тем, ни следствием, ни судом установлено не было, мог ли Миндибеков держать фрагмент кирпича в руке. Фрагменты кирпичей имели кровь, принадлежащую ФИО3, с противоположных сторон от разлома. Защита считает, что эти фрагменты просто обмазаны в крови, которая имелась на траве в ограде, что указывает на то, что к данному преступлению причастно другое лицо.
Свидетель ФИО5 суду пояснял, что возле крыльца лежали печные кирпичи целые 6 штук, в ряд по 3 штуки. Ни о каких фрагментах кирпичей не говорил, что указывает на несостоятельность показаний ФИО2. На вопрос государственного обвинителя по оглашенным показаниям ФИО5 пояснил: "Как рассказал в суде, так и было, а что зачитали, я следователю не говорил, я в машине оперативнику говорил". Противоречия в показаниях ФИО2 и ФИО5 не устранены.
Оглашенные показания свидетеля ФИО2 также противоречивы и не соответствую показаниям ФИО5, которым не дана оценка, их нельзя признать достоверными в силу родственных связей и их заинтересованности.
Защита считает данные доказательства противоречивыми, недостоверными подогнанными под обстоятельства дела, которые судом не опровергнуты.
Обращает внимание на то, что согласно протоколу осмотра предметов от 21 апреля 2020 года следует, что на брюках Миндибекова на расстоянии 11 см. от нижнего края присутствует пятно вещества бурого цвета похожего на кровь, однако при осмотре в суде пятно находится на краю штанины, и расстояния от загрязненного пятна нет. Ни следствием, ни судом не установлено, при каких обстоятельствах у Миндибекова шла кровь.
Согласно СБЭ N 137 от 26 мая 2020 года (хотя в обвинительном заключении указано, что это СМЭ - т. 2 л.д. 85-90) установлено, что кровь потерпевшего ФИО3 и обвиняемого Миндибекова одногруппна, и обнаруженная кровь не исключает происхождение, как от потерпевшего, так и от обвиняемого, при наличии повреждений, сопровождающихся кровотечением. Суд, не дал оценку выводам эксперта, которые существенно влияют на исход дела.
При осмотре предметов (т. 1 л.д. 213-216) установлено, что на спортивной куртке Миндибекова каких-либо пятен бурого цвета не обнаружено. Однако по заключению СБЭ N 25 Б/198 от 28 мая 2020 года (т. 2 л.д. 45-55) на рукаве спортивной куртки Миндибекова обнаружены биологические следы, содержащие кровь, которые произошли в результате смешения биологических материалов Миндибекова и ФИО3. При этом указано, что на брюках, носке N 2 и кроссовках Миндибекова обнаружена кровь, которая произошла от ФИО3. Однако как СБЭ это установила не ясно, поскольку противоречит судебной экспертизе N 137, которая указывает на одногруппность крови обвиняемого и потерпевшего. Данному несоответствию судом не дана оценка.
В срезах ногтевых пластин с левой руки обнаружена кровь Миндибекова, что подтверждается СБЭ N 2Б/197 от 29 мая 2020 года (т. 2 л.д.63-68). В суде эксперт ФИО6 показала, что повреждения у ФИО3 не влекли фонтанирования и сильного кровотечения. При указанных обстоятельствах собранные предположительные доказательства в совокупности с материалами дела и показаниями свидетелей противоречивы, а поэтому не могут быть положены в обвинительный приговор. Суд был вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. 234 и 235 УПК РФ.
В ходе судебного разбирательства установлено, что согласно постановлению о назначении судебно-медицинской экспертизы от 20 апреля 2020 года следователем на разрешение эксперта поставлено 17 вопросов. Однако из заключения эксперта N 445 от 21 мая 2020 года следует, что эксперт самостоятельно разрешилпри производстве экспертизы всего 4 вопроса. Никакого обоснования в заключение эксперта не приведено, почему эксперт игнорировал 13 вопросов следователя. Кроме того, согласования со следователем об исключении 13 вопросов в материалах дела не имеется.
Государственным обвинителем принято, что четыре вопроса (1, 2, 11, 16), обведенные кружком в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы может являться согласованием со следователем, однако данное заключение государственного обвинителя не может быть признано допустимым.
При допросе в суде следователь пояснил, что ему достаточно было ответа эксперта только на 4 вопроса. На вопрос защиты следователь ответил, что у них такая практика, обводить кружком вопросы, на которые необходимы ответы эксперта.
Из поставленных 17 вопросов на разрешение эксперта имеются существенные вопросы, которые должны были быть разрешены при производстве экспертизы, поскольку влияют на исход дела, а именно:
1) Есть ли следы волочения на трупе и его одежде, если да, то какие именно?
2) Есть ли в ранах инородные предметы, частицы, волокна, вещества, если да, то что именно и где?
3) Сопровождалось ли причинение повреждений потерпевшему наружным кровотечением, если да, то было ли оно обильным, имело ли место фонтанирование, и из каких повреждений?
4) Мог ли потерпевший после получения телесных повреждений совершать действия, связанные с разговорами и передвижением, т.е. мог ли совершать активные целенаправленные действия, если да, то в течение какого времени?
5) Мог ли потерпевший получить телесные повреждения при падении с высоты собственного роста?
Учитывая, что выводы эксперта носят неясный и неполный характер, что вызывало сомнение и восполнить путем допроса эксперта не представлялось возможным, сторона защиты ходатайствовала о назначении повторной комиссионной СМЭ, поручив ее бюро сложных судебно-медицинских экспертиз г. Красноярска, на разрешение которой поставить вышеуказанные вопросы и вопросы, содержащиеся в постановлении о назначении СМЭ под N 1, 2, 11, 16. Однако данное ходатайство было незаконно отклонено, чем суд лишил Миндибекова А.А. права на объективную и справедливую защиту.
Ссылаясь на п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2017 года N 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции", п.п. 13, 17 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 17 сентября 1975 года N 5 "О соблюдении судами РФ процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел" (в редакции от 21 декабря 1993 года), считает, что показания эксперта ФИО6 в суде вышли за рамки заключения, экспертом нарушены требования ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" (N 73-Ф3 от 31 мая 2001 года), поскольку неполным является такое заключение, в котором отсутствуют ответы на все поставленные перед экспертом вопросы, не учтены обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов, а замена производства экспертизы, если имеются основания для ее производства, допросом эксперта не допускается.
Кроме того, судебная психолого-психиатрическая экспертиза N 156 от 25 августа 2020 года (т. 2 л.д. 98-104) носит противоречивые выводы, которые влияют на исход дела, в частности, по личности Миндибекова А.А., что требует проведения экспертизы в институте Сербского г. Москвы. Однако ходатайства защиты, в том числе о допросе эксперта о разъяснении противоречивых выводов, судом были отклонены.
Просит приговор отменить в связи с недоказанностью состава преступления, вынести оправдательный приговор, либо направить уголовное дело на новое рассмотрение в иной суд в ином составе, поскольку судья Чарков Е.Ю. является председателем Аскизского районного суда Республики Хакасия. Кроме того, постановление Аскизского районного суда Республики Хакасия от 27 января 2021 года об отказе в удовлетворении ходатайства защитника о назначении повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы отменить, как незаконное, нарушающее право на защиту Миндибекова А.А.
В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым, а доводы апелляционной жалобы адвоката Зыряновой Т.В. несостоятельными, поскольку судом исследованы и оценены все представленные доказательства, в том числе показания свидетелей, заключения экспертиз и показания эксперта.
Просит приговор в части доводов защитника оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы защитника, выслушав участников судебного заседания, приходит к следующим выводам.
Тщательно исследовав представленные сторонами доказательства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что вина Миндибекова А.А. в совершении инкриминированного деяния доказана полностью и установлена приговором суда на основе достоверных доказательств, полученных в ходе предварительного расследования с соблюдением уголовно-процессуального закона, исследованных в ходе судебного разбирательства и получивших оценку суда в приговоре с учетом требований ст. 87, 17, 88 УПК РФ, с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, а также достаточности для правильного рассмотрения уголовного дела.
Так, в ходе судебного заседания подсудимый Миндибеков А.А. вину в совершении инкриминируемого ему преступления не признал, пояснив, что в тот день утром он стал одеваться и увидел, что левый ботинок и куртка были в крови. Выходя на улицу из окна веранды увидел лежащего ФИО3 с поднятыми руками вверх, понял, что тот мертв. Сказал сожительнице, чтобы она сообщила об этом в полицию и теще. Когда пришла теща, сразу же стала кричать на ФИО2: "Ты почему это сделала?". По совету ФИО2 он ушел с места происшествия. Считает, что преступление было совершено сожительницей, так как она была ранее судима, имела выгоду "в доме". В ходе следствия он высказал версию, что ему телесные повреждения причинил ФИО3, однако на самом деле на него оказали физическое воздействие сотрудники полиции, в связи, с чем он себя оговорил, дав признательные показания.
В связи с наличием существенных противоречий, в порядке, предусмотренном ст. 276 УПК РФ, были оглашены показания Миндибекова А.А. данные им в ходе предварительного следствия.
Так, из показаний Миндибекова А.А., данных в качестве подозреваемого 20 апреля 2020 года, следует, что 19 апреля 2020 года они с сожительницей приехали в <адрес>. Около 18 часов они с сожительницей пошли ночевать к ФИО3, проживающему по адресу: <адрес>, где он, ФИО3 и ФИО2 распивали спиртное. Затем ФИО2 ушла спать, а он с ФИО3 продолжил распивать спиртное. Около 21 часа ФИО3 стал предъявлять ему претензии из-за того, что он причиняет телесные повреждения племяннице ФИО2 Около 22 часов они вышли на крыльцо, где ФИО3 продолжил предъявлять претензии, а затем два раза ударил его кулаком в лицо. Дальнейшие события не помнит, так как находился в состоянии алкогольного опьянения, однако помнит, что был зол на ФИО3 Также помнит, что в тот момент, когда они вдвоем были на крыльце, в центре ограды около кострища лежали кирпичи. Около 07 часов утра его разбудила ФИО2 и спросила, где ФИО3. Он ответил, что не знает. Сожительница сказала, что нужно ехать домой, поэтому он встал и увидел, что его брюки и кроссовки в крови (т. 1 л.д. 143-146).
Из показаний Миндибекова А.А., данных им в качестве обвиняемого 20 апреля 2020 года, следует, что он поддержал данные ранее показания, вину признал, в содеянном раскаялся, дополнил, что он вышел с ФИО3 на крыльцо, где ФИО3 продолжил предъявлять ему претензии, а затем ударил его два раза кулаком в лицо. Его (Миндибекова А.А.) это разозлило, поэтому он ударил ФИО3 два раза кулаком, в связи с помутнением сознания дальнейших событий не помнит (т. 1 л.д. 154-156).
Из показаний Миндибекова А.А., данных в качестве обвиняемого 23 сентября 2020 года, следует, что он вину признает частично, пояснил, что причинил ФИО3 два удара по голове (т. 1 л.д. 198-201).
При проверке показаний на месте Миндибеков А.А. рассказал об обстоятельствах совершения преступления и продемонстрировал свои действия, пояснив, что 19 апреля 2020 года около 22 часов на крыльце ФИО3 стал предъявлять ему претензии, а затем ударил его два раза в лицо. Он разозлился и в ответ ударил ФИО3 два раза кулаком в лицо (т. 1 л.д. 157-165).
Суд тщательно проанализировал показания осужденного Миндибекова А.А., данные им на предварительном следствии и в суде, дал им надлежащую оценку, приведя мотивы, по которым он принял в качестве допустимых и достоверных доказательств одни показания и отверг другие. Не согласиться с ними у судебной коллегии оснований не имеется, учитывая, что приведенные выше протоколы следственных действий составлены с надлежащим соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Миндибекову А.А. были разъяснены права, он был предупрежден, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, в том числе и в случае последующего отказа от данных показаний. Участие в данных следственных действиях защитника исключает возможность оказания на него какого-либо воздействия с целью получения от Миндибекова А.А. нужных для следствия показаний. Замечаний по поводу неверного составления указанных протоколов от Миндибекова А.А. и его защитника не поступало, правильность составления протоколов удостоверена подписями Миндибекова А.А. и его защитника, в связи с чем доводы стороны защиты о непричастности Миндибекова А.А. к совершению инкриминируемого ему преступления, в связи с тем, что Миндибеков А.А. не давал такие показания при допросе в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также об оказании на него недозволенных методов ведения следствия, проверены судом и своего подтверждения не нашли, суд расценил их как реализованное право подсудимого на защиту. Кроме того, оказание давления на Миндибекова А.А. опровергли допрошенные в судебном заседании следователь ФИО7, и оперуполномоченный УР ФИО8
Вина осужденного Миндибекова А.А. также подтверждается показаниями потерпевшей ФИО1, из которых следует, что 20 апреля 2020 года около 09 часов позвонила ФИО2 и сообщила, что ее отец мертв. Она сразу же приехала к отцу, где уже работала оперативно-следственная группа. ФИО2 рассказала, что в тот вечер в доме были только она, отец и Миндибеков А.А. ФИО3 предъявлял претензии Миндибекову А.А. из-за того, что тот бьет ФИО2. (т. 1 л.д. 66-68).
Из показаний свидетеля ФИО2, данных в судебном заседании, из которых следует, что у сожителя Миндибекова А.А. в последнее время часто проявлялись приступы агрессии. 19 апреля 2020 года она с ним приехала к родителям в <адрес>, где стали распивать спиртные напитки. Вечером они с Миндибековым А.А. пошли к дяде - ФИО3, где вместе с ним продолжили распивать спиртное. Она опьянела и уснула, а Миндибеков А.А. и дядя продолжили распивать спиртное. Она проснулась в 3 часа ночи, проверила комнаты, ФИО3 дома не было. Когда укрывала Миндибекова А.А. одеялом, увидела, что на его левом кроссовке имелись брызги крови. Подумала, что Миндибеков А.А. подрался с дядей, а тот обиделся и ушел из дома, поэтому она позвонила матери, которая ответила, что ФИО3 к ним не приходил. Около 7 часов утра она разбудила Миндибекова А.А., тот вышел на улицу покурить, а когда вернулся, сказал, что ФИО3 умер. Она вышла на улицу и увидела, что в ограде около собачьей конуры лежал ФИО3 с поднятыми руками вверх, лицо было в крови и грязи. Возле крыльца лежали разломанные кирпичи, которые были в крови.
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля ФИО2 следует, что в тот день ни у ФИО3, ни у Миндибекова А.А. синяков и ссадин не было. Около 21 часа она проснулась и услышала, что ФИО3 предъявляет претензии Миндибекову А.А. из-за того, что тот причиняет ей (ФИО2) телесные повреждения, но драки не было...20 апреля 2020 года в 03 часа 10 минут она позвонила матери и спросила ФИО3 (т. 1 л.д. 97-101, 102-104).
Оглашенные показания свидетель ФИО2 в указанной части подтвердила.
Ссылка стороны защиты на то, что свидетель ФИО2 ранее привлекалась к уголовной ответственности, что все доказательства судом построены на заинтересованных показаниях сожительницы Миндибекова - ФИО2, которая находилась в сильном алкогольном опьянении и свое неприязненное отношение к Миндибекову высказала в суде, не может быть принята во внимание, поскольку, при установленных судом обстоятельствах, не влияет на выводы суда о доказанности виновности осужденного Миндибекова А.А.
Свидетель ФИО9 от дачи показаний отказалась, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ, в связи с чем, в судебном заседании были оглашены ее показания, данные на предварительном следствии, из которых следует, что 19 апреля 2020 года дочь ФИО2 с сожителем Миндибековым А.А. приехали к ним в гости, и они стали распивать спиртные напитки. Около 18 часов дочь с Миндибековым А.А. ушли к ФИО3 В 03 часа 10 минут позвонила дочь и сказала, что Миндибеков А.А. поругался с ФИО3, дяди нет дома. Она ответила, что ФИО3 к ним не приходил. 20 апреля 2020 года около 09 часов она пошла домой к ФИО3 и увидела, что ФИО3 лежит в ограде без признаков жизни (т. 1 л.д. 109-112).
Оглашенные показания свидетель ФИО9 подтвердила.
Из показаний свидетеля ФИО5, данных им в ходе предварительного следствия, следует, что 19 апреля 2020 года около 18 часов Миндибеков А.А. и ФИО2 ушли домой к ФИО1, при этом у Миндибекова А.А. не было никаких телесных повреждений (т.1 л.д. 105-108).
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля ФИО10 следует, что 20 апреля 2020 года в 09 часов 15 минут по просьбе ФИО2 она вызвала полицию (т. 1 л.д. 113-116).
Доводы стороны защиты о том, что Миндибеков А.А. данного преступления не совершал, а показания свидетелей основаны на догадках, являются несостоятельными. Показания свидетелей, изобличающие Миндибекова А.А. в совершенном преступлении, стабильны, последовательны, логичны, по обстоятельствам совершения преступления согласуются с показаниями самого Миндибекова А.А., данными на предварительном следствии. Потерпевшая и свидетели допрошены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, достоверность сведений, отраженных в протоколах удостоверена подписями. Противоречий, существенных для доказывания, оснований для оговора подсудимого, и причин их личной заинтересованности в исходе дела, на что указывает апеллянт в апелляционной жалобе, не установлено, вследствие чего оснований относиться к показаниям указанных свидетелей критически, а также признания этих показаний недопустимыми или недостоверными доказательствами не имеется.
Кроме того, все вышеприведенные показания объективно подтверждаются письменными доказательствами и иными документами, к которым суд отнес:
- рапорт оперативного дежурного ОМВД России по <адрес> от 20 апреля 2020 года, согласно которому в дежурную часть в 09 часов 15 минут поступило сообщение от ФИО10 о том, что в <адрес> умер ФИО1 (т. 1 л.д. 58);
- протокол осмотра места происшествия с фототаблицей к нему (т. 1 л.д. 31-44);
- протокол выемки, согласно которому у Миндибекова А.А. были изъяты: спортивная куртка темно-синего цвета, спортивные брюки темно-синего цвета, носки серого цвета, кроссовки белого цвета (т. 1 л.д. 52);
- заключение эксперта N 2Б/198 от 28 августа 2020 года, из которого следует, что на двух фрагментах кирпича обнаружена кровь, которая произошла от ФИО3 На правом рукаве спортивной куртки обнаружены биологические следы, содержащие кровь, которые произошли в результате смешения биологического материала Миндибекова А.А. и биологического материала ФИО3 На спортивных брюках, носке (N 2), двух кроссовках обнаружена кровь, которая произошла от ФИО3 (т. 2 л.д. 45-55);
- заключение эксперта N 137 от 26 мая 2020 года, из которого следует, что кровь потерпевшего ФИО3 и Миндибекова А.А. одногруппна по системе АВО и относится к <данные изъяты>. На кофте (ветровке), безрукавке и брюках с трупа ФИО3 и в смыве, изъятом в ходе осмотра места происшествия, обнаружена кровь человека <данные изъяты>, происхождение которой не исключается как от ФИО3, так и от Миндибекова А.А., при наличии повреждений, сопровождающихся кровотечением (т. 2 л.д. 85-90);
- заключение эксперта N 96 от 24 апреля 2020 года, согласно которому установлено, что на отрезке темной дактилоскопической пленки размером 27х40 мм, изъятом 20 апреля 2020 года в ходе осмотра места происшествия по адресу: <адрес>, имеется один след пальца руки, пригодный для идентификации личности, который оставлен указательным пальцем левой руки Миндибекова А.А. (т. 2 л.д. 31-36).
- постановление от 21 апреля 2020 года, которым изъятые предметы признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам дела (т. 1 л.д. 217-218);
- заключение судебно-медицинской экспертизы N 445 от 21 мая 2020 года, согласно которому смерть ФИО3 наступила от открытой черепно-мозговой травмы с повреждением костей лицевого отдела черепа, осложнившееся травматическим шоком.
При экспертизе обнаружены телесные повреждения:
- открытая черепно-мозговая травма с повреждением костей лицевого отдела черепа: кровоизлияние в подбородочной области справа и слева, кровоизлияние в мягкие ткани лица справа и слева, полный продольный перелом ветви нижней челюсти слева в области угла, полный поперечный разгибательный перелом скулового отростка височной кости слева, полный поперечный разгибательный перелом височного отростка скуловой кости слева, многооскольчатый перелом верхней челюсти слева и справа, полный поперечный разгибательный перелом скулового отростка лобной кости слева, полный поперечный разгибательный перелом скулового отростка лобной кости справа, полные поперечные разгибательные переломы правой и левой носовых костей, многооскольчатый перелом небной кости, многооскольчатый перелом глазничной поверхности лобной кости справа, решетчатой кости, малого и большого крыла клиновидной кости справа, кровоизлияния в верхнечелюстные пазухи, в пазуху клиновидной кости, кровоподтек в орбитальной области справа, две ушибленные раны и внутрикожные кровоизлияния в скуловой и щечной областях справа, ушибленная рана у наружного угла правого глаза, ушибленная рана у внутреннего края левой брови, ушибленная раны в межбровной области с переходом на спинку носа, ушибленная раны у наружного края левой брови, кровоподтек по всей поверхности носа, в межбровной, щечных подбородочных областях справа и слева, ссадина в подбородочной области слева, кровоподтека в орбитальной области слева.
Данная травма могла образоваться от не менее 6-ти воздействий твердым тупым предметом (предметами) в промежуток времени, исчисляемый десятками минут - единицами часов до момента наступления смерти, квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку вреда опасного для жизни, состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти.
- множества кровоподтеков и ссадин в теменной области справа: двух ушибленных ран в лобной области слева, на волосистой части головы; двух ссадин на шее справа; кровоподтек и ссадина на правой голени; кровоподтек на ладонной поверхности правой кисти, кровоподтек на 1-м пальце правой кисти; ссадина на левой голени; ссадина на левом предплечье; ссадина в области левого лучезапястного сустава; трех ссадин на ладонной поверхности левой кисти.
Данные повреждения могли образоваться от не менее 16 воздействий твердым тупым предметом (предметами), либо при неоднократном ударе о таковой, в срок до 1 суток до момента наступления смерти, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью, не состоят в причинной связи с наступлением смерти.
Исходя из выраженности трупных явлений, смерть ФИО3 могла наступить в срок за 24 часа и более до момента исследования (т. 1 л.д. 183-188).
Судебно-медицинский эксперт ФИО6 пояснила, что получить повреждения костей лицевого отдела черепа с высоты собственного роста невозможно. Между полученными повреждениями и смертью потерпевшего имеется причинная связь. На кожных покровах следов волочения не имелось. Ушибленные раны могли сопровождаться обильным кровотечением, без фонтанирования. При получении травм потерпевший мог передвигаться, заваливаться, переворачиваться. В ранах потерпевшего инородных предметов, кроме костных фрагментов, не имелось. Тупая травма могла быть получена твердым тупым предметом, каковыми могут быть кулак, нога, обутая в обувь, кирпич. В ходе судебного заседания эксперт ответила на все поставленные в рамках его заключения вопросы, в том числе стороны защиты.
Суд первой инстанции обоснованно сослался на вышеуказанные письменные доказательства, а также на другие документы, свидетельствующие о виновности Миндибекова А.А. в совершении деяния при установленных судом обстоятельствах, поскольку они получены с соблюдением уголовно-процессуального закона, в связи с чем доводы адвоката о том, что суд положил в основу приговора сомнительные доказательства о причастности Миндибекова А.А. к совершенному преступлению, приняв сторону обвинения судебная коллегия считает несостоятельными.
Все экспертизы по уголовному делу назначены и проведены с соблюдением прав осужденного, в соответствии с предусмотренной законом процедурой, квалифицированными специалистами, выводы которых в заключениях мотивированы и научно-обоснованы, не содержат противоречий, изложены в ясных и понятных выражениях, согласуются и подтверждаются совокупностью других доказательств, свидетельствуют о виновности Миндибекова А.А. в совершенном деянии при установленных судом обстоятельствах преступления.
Суд, сохраняя беспристрастность, обеспечил всестороннее исследование обстоятельств дела на основе принципов состязательности сторон, их равноправия перед судом, создав необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Допустимость приведенных в приговоре доказательств сомнений не вызывает, поскольку они получены с соблюдением требований закона и проверены в условиях судебного разбирательства.
Приговор суда не противоречит протоколу судебного заседания. Показания допрошенных в суде лиц, содержание исследованных материалов дела приведены в приговоре в соответствии с данными, отраженными в протоколе судебного заседания. Все ходатайства сторон также разрешены судом первой инстанции согласно ст. 271 УПК РФ, в том числе и ходатайство стороны защиты о назначении повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы, в связи с чем оснований для отмены постановления Аскизского районного суда Республики Хакасия от 27 января 2021 года об отказе в удовлетворении ходатайства защитника о назначении указанной экспертизы судебная коллегия не усматривает.
Оценив все исследованные доказательства в совокупности, суд первой инстанции правильно квалифицировал действия Миндибекова А.А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Действиям осужденного Миндибекова А.А. судом дана правильная юридическая оценка, оснований для изменения, либо отмены приговора суда судебная коллегия не усматривает.
Из заключения судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов N 156 от 25 августа 2020 года следует, что Миндибеков А.А. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики не страдал в момент инкриминируемого деяния и не страдает таковыми и в настоящее время, у него обнаруживается психическое расстройство органическое расстройство личности смешенного (травматического, сосудистого, гипоксического) генеза, с умеренно выраженными изменениями психики и склонностью к злоупотреблением алкоголя. Указанный вывод подтверждается и данными настоящего клинического обследования, выявившего у подэкспертного на фоне определенной органической неврологической симптоматики простоту и поверхность ряда суждений, близкое к конкретному типу, с элементами ригидности и обстоятельности мышление, истощаемость психических процессов, снижение продуктивности всех видов памяти, по данным экспериментально-психологического исследования: умеренно выраженное снижение мнестико-когнитивных процессов, в аффективно-личностной сфере выявляются нарушения преимущественно эмоционально-неустойчивого варианта. В момент инкриминируемого ему деяния подэкспертный находился в состоянии простого алкогольного опьянения, о чем свидетельствует предшествующая алкоголизация и наличие фактических признаков опьянения. У Миндибекова А.А. на фоне провоцирующего фактора патохарактерологических особенностей с недостаточным волевым контролем над своими действиями, со снижением способности к осмыслению ситуации, планированию своих поступков и прогнозирования их последствий, что не позволяло подэкпертному в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (то есть в момент инкриминируемого ему деяния он как страдающий психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22 УК РФ), не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В момент инкриминируемого ему деяния у подэкпертного не было признаков какого-либо временного психического расстройства, действия его тогда носили достаточно целенаправленный характер и не содержали признаков бреда, галлюцинаций и расстроенного сознания. Ссылка частичное на запамятование инкриминируемого деяния не противоречит наличию у него тогда простого алкогольного опьянения. По своему психическому состоянию в настоящее время он способен правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать показания, понимать характер и значения уголовного производства и своего процессуального положения, однако не способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию процессуальных прав и обязанностей, защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве, то есть выявленные у Миндибекова А.А. особенности психики в виде органического расстройства личности с умеренно выраженными изменениями психики и склонностью к злоупотреблению алкоголем, относятся к категории психических недостатков, препятствующих самостоятельному осуществлению права на защиту (ст. 51 УПК РФ). В связи со склонностью к аффективной неустойчивости, агрессивности, конфликтности, не всегда достаточным волевым самоконтролем в определенных ситуациях, представляет потенциальную общественную опасность (опасность для себя и других лиц) и нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра (т. 2 л.д. 98-104).
Суд первой инстанции пришел к правильным выводам, что во время инкриминируемого ему деяния Миндибеков А.А. в силу психического расстройства не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, но подлежит как вменяемое лицо, уголовной ответственности в соответствии с ч.1 ст. 22 УК РФ.
Разрешая вопрос о вменяемости подсудимого, суд первой инстанции учитывал также, что Миндибеков А.А. на учете у врачей нарколога и психиатра не состоит (т.2 л.д. 55, 56). В судебном заседании Миндибеков А.А. вел себя, вопреки доводам апеллянта, адекватно, давал пояснения, поведение его согласовывалось с выводами, изложенными в заключении судебно- психиатрической экспертизы.
Таким образом, суд первой инстанции обоснованно признал Миндибекова А.А. вменяемым. С выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласна, признавая доводы апелляционной жалобы защитника в части утверждения, что судебная психолого-психиатрическая экспертиза N 156 от 25 августа 2020 года носит противоречивые выводы, которые влияют на исход дела, в частности, по личности Миндибекова А.А., что требует проведения экспертизы в институте Сербского г. Москвы судебная коллегия считает надуманными, так как они противоречат выводам исследованной судом судебной психолого-психиатрическая экспертизы N 156 от 25 августа 2020 года, проведенной в стационаре (т. 2 л.д. 98-104).
Утверждение адвоката, что доводы защиты, заявленные в прениях, в приговоре не нашли своего отражения в части их опровержения судебная коллегия считает необоснованными, так как заявленные в судебных прениях защитником обстоятельства, по которым она считает доказательства недопустимыми опровергнуты судом в приговоре путем признания указанных адвокатом доказательств, в том числе допросов свидетелей, допустимыми доказательствами.
Использование следователем бланка постановления о назначении экспертизы, в котором указано 17 вопросов, четыре из которых обведены кружком и именно на них даны ответы экспертом не являются нарушением уголовно-процессуального законодательства, влекущим признание доказательства недопустимым, так как судом первой инстанции указанное обстоятельство проверено путем допроса следователя, эксперта и исследованием указанных постановления и заключения экспертизы, оснований сомневаться в том, что эксперту на разрешение были поставлены не четыре, а семнадцать вопросов ни судом первой инстанции, ни судебной коллегией не установлено. Из протокола судебного заседания, вопреки доводам апелляционной жалобы не следует, что показания эксперта ФИО6 в суде вышли за рамки заключения.
Указание апеллянта на противоречивость заключений СБЭ N 137 от 26 мая 2020 года, СБЭ N 25 Б/198 от 28 мая 2020 года СБЭ N 2Б/197 от 29 мая 2020 года судебная коллегия признает несостоятельным, так как указанные доказательства оценены судом первой инстанции в совокупности с иными доказательствами.
При назначении наказания Миндибекову А.А. суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его и его семьи, личность виновного, который состоит в фактических брачных отношениях, имеет одного малолетнего ребенка (т. 2 л.д. 139, 149), по месту жительства характеризуется как лицо, в отношении которого жалоб и заявлений не поступало (т. 2 л.д. 148), участковым уполномоченным полиции - посредственно ( т. 2 л.д. 146), данные о его состоянии здоровья - на учете у врача психиатра и врача нарколога не значится (т. 2 л.д. 142); призывной комиссией признан ограниченно годным к военной службе (т. 2 л.д. 151), судим (т. 2 л.д. 140); имеет неснятые и непогашенные судимости (т. 2 л.д. 161-162, 163-165, 166-172), является поднадзорным лицом, состоящего на профилактическом учете в ОМВД по <адрес> (т. 2 л.д. 159-160); активное способствование расследованию и раскрытию преступления, выразившееся в участие Миндибекова А.А. при проверке показаний на месте (т. 1 л.д. 157-165) признание вины и раскаяние в содеянном в ходе предварительного следствия.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Миндибекову А.А. в соответствии со ст. 61 УК РФ, суд признал активное способствование расследованию и раскрытию преступления, участие при проверке показаний на месте, признание вины и раскаяние в содеянном в ходе предварительного следствия, наличие одного малолетнего ребенка, состояние его здоровья и здоровья его матери, нуждающейся в его заботе.
Также в соответствии с п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ суд признал обстоятельством, смягчающим наказание Миндибекову А.А., противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.
В соответствии со ст. 63 УК РФ в качестве отягчающего наказание обстоятельства суд обоснованно признал в действиях Миндибекова А.А. особо опасный рецидив.
Неприменение в отношении Миндибекова А.А. положений ч. 1 ст. 62, ч. 6 ст. 15 УК РФ судом мотивировано, оснований не согласиться с приведенными выводами не имеется.
Исключительных обстоятельств, позволяющих применить положения ст. ст. 64 УК РФ, суд обоснованно, не усмотрел.
Вывод суда о назначении Миндибекову А.А. наказания в виде реального лишения свободы мотивирован. Оснований не согласиться с ним не имеется.
Считать назначенное осужденному Миндибекову А.А. наказание несправедливым вследствие его чрезмерной суровости, оснований не имеется.
Вид исправительного учреждения - исправительная колония особого режима осужденному определен в соответствии с требованиями п. "г" ч. 1 ст. 58 УК РФ.
Кроме того, при определении срока наказания суд обоснованно учел положения ст. 22 УК РФ, поскольку у Миндибекова А.А. имеется психическое расстройство органическое расстройство личности смешанного генеза, с умеренно выраженными изменениями психики и склонностью к злоупотреблению алкоголя.
Согласно заключению судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов N 156 от 25 августа 2020 года у Миндибекова А.А. психическое расстройство связано с опасностью для себя и других лиц, и в отношении Миндибекова А.А. рекомендовано применение в соответствии со ст. 22 УК РФ, амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра, соединенное с исполнением наказания. Суд верно пришел к выводу, что Миндибеков А.А. подлежит уголовной ответственности, и при назначении наказания Миндибекову А.А. суд, в соответствии с п. "в" ч. 1, ч. 2 ст. 97, ч.ч. 1, 2 ст. 99, ч. 1 ст. 104 УК РФ назначил Миндибекову А.А. принудительные меры медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях по месту отбывания осужденного наказания в виде лишения свободы.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену или изменение приговора, по материалам дела не установлено.
Исходя из положений ст. 72 УК РФ срок отбывания наказания Миндибекову А.А. суд правильно исчислил со дня вступления приговора в законную силу и зачел в срок отбытого наказания в виде лишения свободы, на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания Миндибекова А.А. под стражей с 20 апреля 2020 года до дня вступления приговора в законную силу засчитать в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима.
Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела, и которые являлись бы основаниями для отмены в апелляционном порядке приговора, по делу не допущено.
Иные доводы апелляционной жалобы и высказанные стороной защиты в заседании суда апелляционной инстанции не влияют на законность приговора суда.
Вместе с тем, суд первой инстанции ошибочно указал о применении положений ч. 3 ст. 68 УК РФ, позволяющих назначить срок наказания менее одной трети от максимального срока наиболее строгого вида наказания, так как назначил наказание значительно более строгое в виде 9 лет лишения свободы, в связи с чем, судебная коллегия считает доводы апелляционного представления подлежащими удовлетворению в соответствии со ст. 38915 УПК РФ в связи с неправильным применением уголовного закона. Оснований для снижения назначенного наказания, при установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельствами не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Аскизского районного суда Республики Хакасия от 25 февраля 2021 года в отношении Миндибекова А.А. изменить:
исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на применение ч. 3 ст. 68 УК РФ.
В остальной части приговор оставить без изменения.
Апелляционное представление государственного обвинителя удовлетворить, доводы апелляционной жалоб защитника-адвоката Зыряновой Т.В. - оставить без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии настоящего определения.
В случае подачи жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий В.Н. Нуртынов
Судьи Д.Д. Будник
О.И. Нарожный
Справка: осужденный Миндибеков А.А. <данные изъяты>


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка