Определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 2 сентября 2021 года Дело N 22-4822/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе:

председательствующего Колпаковой Е.А.,

судей Козлова В.А., Нигматулиной Б.Ш.,

при помощнике судьи Яндиевой З.Р.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Московской области Неумойчева В.Н.,

осужденного П в режиме видеоконференц-связи,

защитника в порядке ст. 51 УПК РФ - адвоката адвокатского кабинета N 2576 Германозашвили В.В., представившего удостоверение N 6650 и ордер от 10.08.2021 N 26,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного П на приговор Люберецкого городского суда Московской области от 7 апреля 2021 года, которым:

П, <данные изъяты> г.р., уроженец <данные изъяты>, гражданин России, с начальным образованием, холостой, не работающий, зарегистрированный по адресу: <данные изъяты>, ранее судимый: 11.04.2017 Анадырским городским судом Чукотского автономного округа по ч. 1 ст. 161 УК РФ, ч. 1 ст. 162 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, освободившийся 12.07.2019 по отбытии срока наказания,

осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, к 9 годам лишения свободы, за совершение преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, к 2 годам лишения свободы, на основания ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

разрешены вопросы о мере пресечения, о зачете наказания и о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Нигматулиной Б.Ш.,

выступление осужденного ПН и адвоката Германозашвили В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб,

мнение прокурора Неумойчева В.Н., полагавшего приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

Приговором суда П признан виновным в совершении кражи, то есть тайном хищении чужого имущества, с причинением значительного ущерба потерпевшей Ч и в убийстве К

Преступления совершены 10.02.2020 в г. Москве и 31.03.2020 в пос. Красково г.о. Люберцы Московской области, соответственно, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании П вину в совершении кражи признал полностью, причастность к причинению смерти К не отрицал, но полагал, что его действия должны быть квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В апелляционной жалобе от 09.04.2021 осужденный П выражает несогласие с приговором суда и просит его отменить, переквалифицировав действия с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ. В обоснование доводов жалобы ссылается на то, что суд без законных оснований отказал в ходатайстве стороны защиты о вызове и непосредственном допросе в судебном заседании свидетелей обвинения Ж, Б и Т, которые могли бы подтвердить, что на момент обнаружения преступления, К был жив, а П находился рядом с ним и не пытался скрыться, что свидетельствует об отсутствии у осужденного умысла на убийство К; суд не принял во внимание показания свидетеля БИ, сообщившего, что он давал показания по подсказке следователя, что дает основания полагать, что показания Ж, Б и Т также могли быть даны при подсказках следователя.

В дополнительной апелляционной жалобе от 24.05.2021 осужденный ссылается на то, что суд не убедился в том, что свидетель Б действительно не явился по уважительной причине; вновь указывает, что суд необоснованно отказал в вызове неявившихся свидетелей обвинения; в ходе расследования уголовного дела следователь неоднократно производил замену защитника, ни на одно ходатайства осужденного не ответил в письменном виде, что свидетельствует о нарушении права на защиту; полагает, что об отсутствии умысла на убийство свидетельствует то, что на месте происшествия были обнаружены предметы, которыми бы он мог убить К, однако он этого не сделал, так как не желал наступления смерти потерпевшего; выражает несогласие с квалификацией действий по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, поскольку не доказана стоимость похищенного велосипеда в размере 10 000 рублей.

В дополнительной апелляционной жалобе от 28.07.2021 осужденный ссылается на незаконность обвинительного заключения, поскольку следователь во вводной части необоснованно указал на погашенные судимости, а прокурор, утверждавший обвинительное заключение, данное нарушение не устранил, что свидетельствует о том, что суд был не вправе постановлять приговор на основании данного обвинительного заключения.

Заслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, проверив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Обстоятельства совершения П преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, подлежащие в силу ст. 73 УПК РФ доказыванию по настоящему делу, судом установлены правильно.

Выводы суда о виновности П в совершении убийства К при указанных в приговоре обстоятельствах основаны на фактических данных и подтверждаются совокупностью доказательств, собранных по делу, полно, всесторонне и объективно рассмотренных в судебном заседании и приведенных в приговоре, которым суд дал надлежащую оценку, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Оснований сомневаться в объективности положенных в основу приговора доказательств, не имеется, поскольку каждое из них согласуется между собой и подтверждается совокупностью других доказательств.

При этом судом в основу приговора обоснованно, помимо прочих, положены оглашенные в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ показания свидетелей Ж, Б и Т, поскольку процедура их исследования судом первой инстанции не нарушена.

Как видно из протокола судебного заседания, ввиду неявки указанных свидетелей была обсуждена возможность оглашения их показаний, данных в ходе предварительного расследования. Поскольку сторона защиты не возражала против этого, суд огласил показания данных лиц.

В ходе дополнений сторона защиты заявила ходатайство о вызове в суд и непосредственном допросе свидетеля Ж, однако судом в удовлетворении данного ходатайства была мотивированно отказано, с чем судебная коллегия соглашается.

Поскольку из содержащегося в деле протокола не следует то, что сторона защиты возражала против оглашения показаний свидетелей Б и Т и заявляла ходатайство об их вызове в судебное заседание, судебной коллегией в целях проверки доводов жалобы осужденного была изучена аудиозапись протокола судебного заседания, из которой установлено, что после доведения до сведения участников о неявке указанных лиц, в том числе в связи с тем, что Б находится в больнице, сторона защиты в лице как осужденного, так и его адвоката, не ставила под сомнение уважительность причин неявки свидетелей и дала согласие на оглашение показаний, а в последующем в отношении данных свидетелей ходатайства об их вызове и непосредственном допросе не заявляла.

Учитывая изложенное, судебная коллегия находит несостоятельными доводы жалобы о незаконности оглашения показаний данных свидетелей.

Оснований сомневаться в достоверности оглашенных показаний у судебной коллегии не имеется, при этом коллегия отмечает, что свидетели непосредственными очевидцами преступления не являлись, Б и Т показали, что видели лежащего в подъезде и хрипящего К, а свидетель Ж показал, что в составе бригады скорой помощи прибыл на место происшествия, где констатировал 01.04.202 в 01 час. 09 мин. смерть К, а также указал, что рядом с трупом спал мужчина неопрятного вида.

Доводы осужденного о том, что оглашенные показания могли быть даны с подсказки следователя, являются лишь предположением П, объективными данными не подтверждены, а из изученной судебной коллегией аудиозаписи судебного заседания установлено, что слова допрошенного свидетеля БИ о подсказке следователя относятся только к дате событий, при этом следует отметить, что БИ допрашивался спустя полгода после происшествия и не являлся очевидцем преступления.

Отрицая вину в совершении убийства и полагая, что его действия по отношению к смерти потерпевшего носили неосторожный характер, П в течение всего предварительного и судебного следствия указывал, что не хотел убивать КН, о чем свидетельствует способ нанесения телесных повреждений (руками и ногами) и время смерти потерпевшего.

Поддерживаю позицию осужденного, адвокат Германозашвили В.В. также указывал на то, что у осужденного отсутствовал прямой умысел на убийство К, ввиду чего действия должны быть квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Судебная коллегия находит данные доводы основанными на неправильном толковании норм материального права.

Действительно, из материалов дела усматривается, а судом установлено и не подвержено сомнению то, что смерть К наступила спустя некоторое время после получения телесных повреждений.

Однако это обстоятельство не является единственно определяющим, поскольку для решения вопроса о направленности умысла виновного и отграничения убийства от причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть человека, следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Как правильно указано в приговоре суда, об умысле на убийство свидетельствует количество ударов и целенаправленное их нанесение со значительной силой в область расположения жизненно-важных органов, при этом нанесение телесных повреждений П прекратил только после того, как потерпевший потерял сознание.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда и отмечает, что тот факт, что, возможно, в момент совершения вышеуказанных действий мысли П не были четко сформулированы в желание убить К, не свидетельствует о том, что сами по себе действия не были направлены на умышленное причинение смерти потерпевшего.

При этом довод осужденного о времени наступления смерти как свидетельства отсутствия умысла на убийство и доводы защитника о том, что убийство должно быть совершено каким-либо предметом, а не руками и ногами, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку время наступления смерти и то, чем были нанесены удары, не имеет правового значения для квалификации действий, важным является то, куда и в каком количестве нанесены удары, повлекшие совокупность телесных повреждений, не совместимых с жизнью.

Как видно из заключения судебно-медицинской экспертизы потерпевшему было причинено не менее 10 ударов по голове, от которых и наступила смерть.

В силу возраста и жизненного опыта П осознавал, что нанесение такого количества ударов по голове потерпевшего повлечет наступление общественно опасных последствий, не желал их наступления, но относился к ним безразлично, то есть, совершая убийство К, П действовал с косвенным умыслом.

В этой связи судебная коллегия находит законными и обоснованными выводы суда о квалификации действий осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ и не усматривает оснований для их квалификации по иной статьей УК РФ, поскольку установлено, что в момент совершения преступления П не находился в состоянии необходимой обороны либо аффекта.

Доводы жалобы осужденного о нарушении его права на защиту путем замены адвокатов в ходе предварительного расследования судебная коллегия находит несостоятельными по следующим основаниям.

Как усматривается из материалов дела, первично расследование каждого преступления производилось тем органом расследования, к подследственности которого относилась категория инкриминируемого П преступления.

01.04.2020 следователем следственного отдела по г. Люберцы ГСУ СК РФ по Московской области П в порядке ст.ст. 50, 51 УПК РФ была назначена адвокат С (т. 1 л.д. 90), которая осуществляла защиту обвиняемого до 27.08.2020, когда постановлением следователя П был назначен адвокат СН (т. 1 л.д. 118). Замена адвоката была связана с невозможностью явки адвоката С ввиду ее рабочей занятости. Обвиняемый П возражений относительно замены адвоката не заявлял, о наличии адвоката по соглашению не сообщал.

В рамках расследования уголовного дела по факту кражи 15.02.2020 следователем СО ОМВД по Рязанскому району г. Москвы П была назначена адвокат Задиханова Г.Ш. (т. 2 л.д. 118).

После соединения уголовных дел 03.12.2020 защиту П осуществлял адвокат Степанов Н.С., который, начиная с 11.03.2021, не смог принимать участие в следственных и процессуальных действиях, в связи с чем постановлением следователя следственного отдела по г. Люберцы ГСУ СК РФ по Московской области от 11.03.2020 П была назначена адвокат Зайнуллина Е.Г., с участием которой и было завершено предварительное расследование. При этом обвиняемый П возражений относительно замены адвоката вновь не заявлял, о наличии адвоката по соглашению не сообщал. Как следует из протокола допроса обвиняемого с участием данного адвоката, П вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, не признал, настаивая, что в его действиях содержатся признаки преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

При поступлении уголовного дела в суд П был назначен адвокат Германозашвили В.В., против участия которого осужденный также не возражал, о чем свидетельствуют протоколы судебных заседаний.

Из изложенного следует, замена адвокатов производилась в соответствии с требованиями УПК РФ и была вызвана объективными обстоятельствами по делу, сведений о ненадлежащем исполнении адвокатами своих профессиональных обязанностей материалы дела не содержат, следовательно, право на защиту осужденного нарушено не было.

Равным образом, органом расследования не допущено нарушения права на защиту в части разрешения ходатайств осужденного, поскольку из дела усматривается, что все ходатайства П и его адвокатов были рассмотрены и разрешены в установленным законом срок, уведомления об этом направлены по месту содержания осужденного. Кроме того, он ознакомился со всеми материалами дела, в т.ч. с постановлениями следователя о разрешении ходатайств в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, о чем свидетельствует соответствующая запись в протоколе.

Доводы жалобы осужденного о несоответствии обвинительного заключения также отвергаются судебной коллегией, поскольку из дела усматривается, что оно соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, а факт того, что следователь указал в нем погашенные судимости П на законность обвинительного заключения не влияет, кроме того, судом данные судимости при назначении наказания обоснованно не учтены.

Таким образом, доводы жалобы П о нарушении его прав и неправильной квалификации действий по факту причинения смерти потерпевшему К, не нашли своего объективного подтверждения.

Наказание осужденному по ч. 1 ст. 105 УК РФ назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, а также данных о его личности, в том числе возраста, состояния здоровья, семейного положения, влияния назначаемого наказания на его исправление и условия жизни его семьи.

С учетом характера и степени общественной опасности совершенного особо тяжкого преступления, данных о личности осужденного, в т.ч. совокупности смягчающих обстоятельств и отягчающего обстоятельства в виде рецидив преступлений, суд обоснованно пришел к выводу о назначении П наказания в виде лишения свободы и не нашел оснований для применения положений ст. 64 УК РФ, ст. 73 УК РФ.

Вывод суда о возможности исправления осужденного только в условиях изоляции от общества мотивирован в приговоре, и оснований не согласиться с ним судебная коллегия не находит.

С учетом фактических обстоятельств совершения преступления и степени его общественной опасности, а также данных о личности виновного, суд обоснованно не усмотрел оснований для изменения категории преступления в соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ.

Таким образом, назначенное П наказание за преступление предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, является соразмерным и справедливым, поэтому оснований для его смягчения судебная коллегия не находит.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания осужденному судом определен правильно, исходя из требований ст. 58 УК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену или изменение приговора в отношении П в части осуждения по ч. 1 ст. 105 УК РФ при рассмотрении уголовного дела и постановлении приговора судом не допущено.

Вместе с тем судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению в части квалификации его действий по факту кражи имущества Ч

Как усматривается из материалов уголовного дела, выводы суда о виновности П в совершении тайного хищения чужого имущества являются обоснованными и подтверждаются приведенными в приговоре доказательствами, в том числе, показаниями осужденного П и потерпевшей Ч об обстоятельствах хищения велосипеда, протоколом осмотра места происшествия, протоколом выемки видеозаписи камер видеонаблюдения с места преступления, протоколом осмотра видеозаписи с места хищения, на которой видно, что П покидает подъезд с похищенным велосипедом и направляется в сторону метрополитена, справкой о стоимости похищенного имущества.

Вопреки доводам жалобы приговор основан на допустимых и достоверных доказательствах, исследованных в судебном заседании.

Выводы суда о допустимости положенных в основу обвинительного приговора доказательств, в том числе справки о стоимости похищенного велосипеда, сомнений в своей правильности не вызывают. Суд пришел к правильному выводу о размере ущерба, отраженного в справке, не соглашаться с которым у судебной коллегии оснований не имеется.

Вместе с тем судом допущены существенные нарушения уголовного закона, повлиявшие на исход дела.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым, и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями, предусмотренными уголовно-процессуальным законом, и основан на правильном применении уголовного закона.

Как следует из приговора, П осужден за тайное хищение чужого имущества, причинившее значительный ущерб потерпевшей Ч