Постановление Мурманского областного суда от 21 мая 2020 года №22-474/2020

 
МУРМАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
 
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
 
от 21 мая 2020 года Дело N 22-474/2020
Мурманский областной суд в составе:
председательствующего судьи Саломатина И.А.
при секретаре Федотовой А.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Попова А.И. и апелляционную жалобу адвоката Бубнова Г.Н. в интересах осужденного Бояринцева А.Г.
на приговор Кировского городского суда Мурманской области от 05 марта 2020 года, которым
Бояринцев А. Г., _ _ года рождения, уроженец ..., не судимый,
осужден по ст.108 ч.1 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства условно с испытательным сроком 2 года.
Заслушав доклад судьи Саломатина И.А., выслушав объяснения осужденного Бояринцева А.Г. и адвоката Бубнова Г.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Пашкосвкого С.О., предлагавшего приговор изменить по доводам апелляционного представления, судебная коллегия
установила:
Бояринцев А.Г. осужден за убийство при превышении пределов необходимой обороны.
Преступление совершено, как установил суд, _ _ в ... при изложенных в приговоре обстоятельствах.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Попов А.И. полагает приговор подлежащим изменению в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливостью приговора. В обоснование указывает, что в нарушение ст.297 и п.1 ст.307 УПК РФ судом при описании преступного деяния необоснованно указано на место, где осужденный вооружился ножом, а именно "взятым на кухне", в то время как в описании преступного деяния в обвинительном заключении не содержится указания на эти фактические обстоятельства. Кроме того, в предъявленном обвинении указано не только на характер, степень и опасность посягательства Е., но и на отсутствие признака неожиданности при нападении на Бояринцева А.Г., при этом судом первой инстанции признак неожиданности проигнорирован и не нашел отражения в приговоре.
Помимо этого, согласно предъявленному обвинению и исследованным в ходе судебного заседания материалам следует, что смерть Е. констатирована врачами скорой медицинской помощи в _ _ _ _, а не в _ _ году, как указано в приговоре, что свидетельствует о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Принятое судом решение о назначении осужденному наказания в виде исправительных работ и применении условного осуждения не мотивировано, приговор не отвечает требованиям справедливости ввиду мягкости назначенного наказания. Государственный обвинитель полагает, что исключительно реальное исполнение наказания будет отвечать целям восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения осужденным новых преступлений.
По таким основаниям государственный обвинитель просит приговор изменить путем изменения порядка отбывания наказания и устранения недостатков в описательно-мотивировочной части приговора.
В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель Попов А.И. указывает, что Бояринцев А.Г. подлежит освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности и просит приговор изменить по доводам и первоначального, и дополнительного апелляционного представления.
Адвокат Бубнов Г.Н. в апелляционной жалобе находит приговор незаконным вследствие нарушения судом уголовно-процессуального закона и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельства дела.
В обоснование указывает, что описание преступного деяния в приговоре не основано на материалах дела, суд необоснованно принял позицию обвинения, изложенную в обвинительном заключении, при этом не дословно перечислил в приговоре выявленные у осужденного повреждения. Из текста приговора невозможно установить какое именно количество ран на задней поверхности грудной клетки получил осужденный на лестничной площадке, кроме того, суд не указал в приговоре, что на передней поверхности грудной клетки осужденного линейная рана находилась слева под соском параллельно ребрам.
В приговоре не указано, на основании каких доказательств суд пришел к выводу о том, что посягательство на Бояринцева не было сопряжено с применением насилия, опасного для жизни. Не обладая специальными познаниями в области определения степени поражающих свойств предметов, суд сделал вывод, что металлический штырь не имеет больших поражающих свойств и поэтому насилие явно не было опасным для жизни. Между тем осужденный не мог точно оценить поражающие свойства орудия в руках Е., а удар металлическим стержнем длиной 7 см в височную область головы является явно смертельным. Осужденный на всем протяжении следствия утверждал, что конфликт произошел не на лестничной площадке, а в его квартире, т.к. погибший сразу после открытия входной двери сделал шаг в квартиру и ударил стержнем ручки в голову осужденному.
Показания несовершеннолетнего свидетеля Б.А. не подтверждают версию суда о возникновении конфликта на лестничной площадке. Педагог-психолог Б. по запросу адвоката дала заключение, что в ребенка в силу возрастных особенностей ограничена возможность понимания происшествия в правильной логической последовательности. На основании этого обследования защита ходатайствовала о назначении экспертизы проверки достоверности показаний малолетнего свидетеля, в удовлетворении которого было отказано. В приговоре ссылки на заключение педагога-психолога Б. нет, в материалы дела это заключение не было подшито.
Фактически суд занял по делу обвинительную позицию. В резолютивной и описательной части приговора не указано, что в момент совершения Е. противоправных действий он находился в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается заключением эксперта. В приговоре не нашел отражения факт наличия у Е. судимости по приговору от _ _, которым он был осужден по ст.111 ч.1 УК РФ. В приговоре не указано зачем ночью в квартиру осужденного зашел потерпевший, зачем он открутил дверную ручку до того, как осужденный открыл дверь, зачем Е. зашел в квартиру осужденного и почему, попав в квартиру, не нанес ни одного удара штырем. При наличии умысла на убийство оно должно быть квалифицировано по ст.105 УК РФ, а не по ст.108 УК РФ, мотив совершения преступления суд устанавливать не стал. Каким образом на спине осужденного образовались четыре раны от ударов металлическим стержнем суд в приговоре не дал объяснения.
Довод об употреблении Е. наркотических средств следствием не проверялся, суд этому обстоятельству оценки не дал и вынес приговор исходя из предположения, что Е. в момент смерти был трезв. В описательной части приговора суд указал разную длину металлического стержня - 7 см и 5 см. Доводам осужденного в свою защиту суд в приговоре оценки не дал.
Судом апелляционной инстанции по данному делу уже отменялся обвинительный приговор, при этом в обжалуемом приговоре суд пришел к иным выводам о картине произошедшего при отсутствии по делу новых свидетелей. Возможно суд принял во внимание противоречивые показания свидетеля Д.А.С - педагога-психолога МБДОУ * ..., которые должны быть признаны ненадлежащим доказательством, поскольку Д.А.С является косвенным свидетелем и проверить достоверность передачи ею рассказа малолетнего свидетеля Б.А. не представляется возможным. Психолог Д.А.С по собственной инициативе в нарушение ч.5 ст.191 УПК РФ фактически допросила малолетнего свидетеля, а потом поделилась информацией со следователем. Каким образом следователю стало известно, что Д.А.С владеет информацией по событиям _ _, осталось невыясненным. Противоречивыми показаниями Д.А.С суд нивелировал результаты допроса Б.А., проведенного в полном соответствии с УПК РФ, и не привел в приговоре мотивацию признания достоверности показаний свидетеля Д.А.С и причину, по которой не принял во внимание показания Б.А..
Версия осужденного о том, что он сначала демонстрацией ножа пытался остановить противоправные действия потерпевшего и лишь после того, как ему это не удалось, начал наносить беспорядочные удары ножом, судом не опровергнута, надлежащей оценки доводам осужденного не дано.
Возможно при вынесении обвинительного приговора суд принял во внимание следы крови потерпевшего у порога квартиры, свидетельствующие, по мнению суда, о том, что конфликт начался еще на лестничной площадке. Однако эти следы могли появиться, когда осужденный выглядывал из квартиры удостовериться в приезде полицейских. Эту версию осужденного суд надлежащим образом не проверил и не исследовал.
Подробно анализируя содержание судебно-биологической экспертизы *, протокола осмотра места происшествия и показаний эксперта П.Д.Н., адвокат указывает, что вывод о том, что следы вещества бурого цевета на лестничной площадке являются кровью потерпевшего, эксперт сделал только на основании собственных заключений, а не на основании проведенного исследования. Кроме того, вывод эксперта, что цепочка следов крови с лестничной площадки к трупу Е. образована кровью последнего, противоречит событию преступления, описанному в приговоре. Из проведенных по делу экспертиз можно сделать только один вывод о том, что в квартире подсудимого не было обнаружено ни одного следа крови подсудимого.
По смыслу ч.2 ст.37 УК РФ превышение пределов необходимой обороны может иметь место лишь в том случае, если посягательство не сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Осужденный был вынужден схватиться за нож, т.к. боялся не только за свою жизнь, но и за жизнь своего малолетнего сына, находившегося в квартире в момент совершения преступления. Предугадать действия Е., находившегося в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, осужденный не мог. Суд при вынесении приговора должен был учесть, что потерпевший без разрешения вошел в квартиру осужденного, без объяснения причин начал наносить ему удары опасным предметом и все это происходило в ночное время. Неожиданность нападения, скоротечность происшествия и опасение за свою жизнь и жизнь сына послужили причиной нанесения осужденным беспорядочных ударов ножом.
Суд признал в приговоре наличие у потерпевшего жизненно-важных органов, при этом суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защиты о назначении судебно-медицинской экспертизы по поводу нанесения Ерофеевым ударов в область расположения жизненно-важных органов осужденного. Выводы суда относительно мотива преступления являются противоречивыми.
На основании каких данных суд пришел к выводу о том, что Е. наносились несильные удары, защите неизвестно. Указав, что потерпевший не мог постоянно нападать после получения всех ударов, суд сделал странный вывод о том, что у Бояринцева не было необходимости нанесения многочисленных ударов в жизненно-важные органы и причинения смерти. В сложившейся ситуации осужденный мог наносить удары ножом только в корпус потерпевшего, в котором расположены жизненно-важные органы. Удар ножом в голову нападающего можно было бы квалифицировать как умышленное убийство, однако в удовлетворении ходатайства защиты о проведении экспертизы по поводу нанесения потерпевшим ударов в область расположения жизненно-важных органов осужденного следствием и судом было отказано.
Из приговора следует, что осужденный должен был опасаться Е. ввиду натянутых отношений между ними, но суд не пояснил, какие именно действия должен был совершить осужденный, зная об этих натянутых отношениях. Суд сделал необоснованный вывод, что Бояринцев имел возможность достаточно ясно определить характер опасности, чтобы избрать соразмерные средства и способы защиты и мог противостоять Ерофееву менее опасным для жизни способом, но не указал какие именно способы должен был применить осужденный.
28 января 2020 года суд вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства защиты о признании недопустимыми доказательств, полученных в период проведения дополнительного следствия. 20 декабря 2018 года суд вынес постановление о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. 22 января 2019 года уголовное дело поступило от прокурора в следственный комитет, после чего срок следствия продлевался пять раз. Вместо того, чтобы устранить выявленные судом недостатки, следственный отдел провел дополнительное расследование в целях восполнения неполноты предварительного следствия, которое длилось более шести месяцев. Таким образом, в силу разъяснений Конституционного Суда РФ все следственные действия, проведенные после 22 января 2019 года, выполнены с нарушением закона, а полученные по результатам этих следственных действий доказательства являются недопустимыми.
Суд не обосновал в приговоре завышенный размер морального вреда, причиненного смертью Е. его сестре С.Е.В., взыскав с осужденного в ее пользу 350000 рублей. В соответствии с ч.2 ст.1083 ГК РФ если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. Суд признал противоправное поведение потерпевшего смягчающим наказание обстоятельством, но при определении размера взыскиваемого морального вреда данное обстоятельство судом не было принято во внимание. Материалы дела не содержат доказательств выводов суда о том, что смерть близкого человека привела к ухудшению здоровья С.Е.В. и душевному состоянию ее детей, доказательств того, что дети вообще были знакомы с погибшим суду не было представлено. Кроме того, в силу ч.3 ст.1083 ГК РФ суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения. Обосновывая размер морального вреда, суд указал, что на иждивении осужденного находится малолетний ребенок и сам он не относится к высокооплачиваемым специалистам, но осужденный относится к низкооплачиваемым специалистам.
По таким основаниям адвокат Бубнов Г.Н. просит отменить постановление суда от 28 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства защиты о признании недопустимыми доказательств, полученных в период проведения дополнительного следствия - протоколов допросов свидетелей Б.А.С., А.П.С., К.Н.А, И., Д.А.С, Б.С.А, С.А.С., Г.Е.Ю., Б.М.Ю., С.А.С, Д.В.А., Н.С.А., О.Е.И., П.Е.С., П.И.В, Ш.В.А, Ч.О.В, показаний судебно-медицинских экспертов Ж.В.В. и Н.С.В., протокола следственного эксперимента от _ _, протоколов выемки от _ _ и _ _ , протокола осмотра предметов от _ _ , заключений экспертиз, проведенных после _ _ . Кроме того, адвокат просит отменить приговора суда и прекратить производство по делу в связи с отсутствием события преступления и недоказанностью состава преступления.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.
Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно.
Так, суд установил, что _ _ Бояринцев находился по месту жительства в ... в ..., когда в период с _ _ до _ _ к нему пришел его знакомый Е., к которому он вышел на лестничную площадку. Там между ними произошел конфликт, в ходе которого Е., используя вырванную из входной двери часть дверной ручки с металлическим стержнем длиной 7 см, умышленно нанес Бояринцеву несколько ударов, причинив поверхностные ушибленные раны в височной области слева, в области внутреннего угла левого глаза с переходом в левую подглазничную область и левое крыло носа, на задней поверхности грудной клетки, на передней поверхности груди, не причинившие вреда здоровью, и колото-рваную рану в лобной области и в области левого плечевого сустава, повлекшие легкий вред здоровью. Бояринцев в свою очередь причинил Е. телесные повреждения в виде травматического перелома коронок первых зубов на верхней челюсти с ушибленной раной переходной каймы верхней губы, повлекшие легкий вред здоровью.
В ходе конфликта Е. и Бояринцев переместились в прихожую квартиры, где последний, опасаясь причинения ему Е. дополнительных телесных повреждений и вооружившись ножом хозяйственно-бытового назначения с длиной клинка 20 см, превысив пределы необходимой обороны, умышленно нанес Е. несколько ударов этим ножом в область расположения жизненно-важных органов, причинив телесные повреждения, описанные в приговоре и повлекшие смерть потерпевшего на месте происшествия.
Выводы суда о виновности Бояринцева в убийстве Е. при превышении пределов необходимой обороны соответствуют этим фактическим обстоятельствам и основаны на совокупности доказательств, исследованных судом и приведенных в приговоре.
Как видно из показаний сотрудников полиции Д.В.А., Ш.В.А и Н.С.А., прибывших на место происшествия в составе следственно-оперативной группы, по месту жительства Бояринцева на полу лестничной площадки возле входной двери квартиры, в дверном проеме и прихожей квартиры имелись пятна вещества бурого цвета, похожего на кровь, которые следовали единой дорожкой и оканчивались возле трупа потерпевшего. У Бояринцева на лбу, кисти и левом плече имелись свежие ссадины без кровотечения. По свидетельству Д.В.А. Бояринцев сообщил, что, посмотрев в дверной глазок, увидел ранее знакомого потерпевшего и открыл ему дверь. Потерпевший вел себя агрессивно, возле входной двери произошел конфликт, в ходе которого он пытался вытолкнуть потерпевшего. В ходе конфликта ручку входной двери дергали "туда-сюда", вырвали и потерпевший нанес ему ею удар в область лба. Испугавшись за себя и находившегося в квартире сына, он применил нож.
Как следует из показаний допрошенной в качестве свидетеля врача бригады скорой медицинской помощи О.Е.И., на полу лестничной площадки перед входной дверью в квартиру и в прихожей имелись многочисленные следы крови. При осмотре трупа Е. было выявлено несколько ножевых ранений, несовместимых с жизнью. На теле Бояринцева были обнаружены незначительные повреждения в виде ссадин без открытого кровотечения, в оказании медицинской помощи он не нуждался.
Из показаний свидетеля Бояринцевой - супруги осужденного - следует, что, приехав домой по звонку мужа, она увидела в квартире лежавшее в крови тело Е.. На лице и одежде Бояринцева была запекшаяся кровь. На следующий день муж и сын рассказали ей о случившемся. По ее просьбе с сыном в детском саду занимался психолог.
Из показаний несовершеннолетнего свидетеля Б.А., сына осужденного, усматривается, что в ночное время _ _ он находился дома с отцом, который уже спал. В дверь квартиры постучали, при этом отвалилась ручка, он разбудил отца и тот открыл входную дверь. В квартиру вошел "***", они с отцом громко говорили, после чего отец побежал на кухню и взял нож, а он спрятался в шкафу.
Педагог-психолог Д.А.С пояснила суду первой инстанции, что в _ _ года по просьбе родителей она проводила психологическую беседу с Б.А. по поводу произошедшего. В ходе беседы ребенок был спокоен, и, не приукрашивая и не выдумывая, рассказал, что в ночь происшествия находился дома с отцом, смотрел телевизор, отец спал. В дверь квартиры постучали, он разбудил отца, который открыл дверь и вышел в подъезд. Находясь в прихожей, он слышал, как отец и пришедший к ним мужчина ругаются в подъезде. Затем отец забежал в квартиру, а он спрятался в шкафу.
Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что на лестничной площадке перед входом в квартиру Бояринцева, по всей поверхности пола при входе в квартиру и коридоре обнаружена группа пятен бурого цвета, похожих на кровь. В дверном проеме между кухней и прихожей обнаружен труп Е. с видимыми телесными повреждениями - ушибленной раной в области губы, травматической экстракцией первых зубов на верхней челюсти и несколькими ранами на теле. В квартире обнаружена и изъята дверная ручка входной двери с металлическим штырем со следами вещества бурого цвета.
По заключению эксперта причиной смерти Е. явились два колото-резаные ранения передней поверхности левой половины груди и одно ранение передней поверхности правой половины живота, проникающие в грудную и брюшную полости с повреждением правого желудочка сердца, осложнившегося развитием тампонады сердечной сорочки кровью и острой кровопотерей. Повреждения образовались в результате не менее пяти раздельных ударных воздействий колюще-режущего орудия с приложением травмирующей силы в область локализации каждого из указанных повреждений.
Кроме того, экспертом обнаружены телесные повреждения в виде колото-резаного непроникающего ранения мягких тканей левой боковой поверхности груди, колото-резаного ранения мягких тканей левого предплечья и травматического перелома коронок первых зубов на верхней челюсти с ушибленной раной верхней губы.
Как видно из протокола следственного эксперимента, причинение телесных повреждений, обнаруженных на теле Е., при действиях Бояринцева, описанных в его показаниях, исключается, поскольку они не соответствуют локализации и характеру повреждений, а также механизму их образования.
Из заключений судебно-медицинских экспертиз усматривается, что у Бояринцева были установлены повреждения в виде колото-рваной раны в лобной области и в области правого плечевого сустава, причинившие легкий вред здоровью, и поверхностные ушибленные раны в височной области слева, на задней поверхности грудной клетки и передней поверхности груди, не причинившие вреда здоровью.
Как следует из показаний эксперта Никитина, обнаруженные на теле Бояринцева телесные повреждения не затронули жизненно-важные органы и опасности для его жизни не представляли, обильным кровотечением не сопровождались.
По заключениям судебных биологических и криминалистической экспертиз на кухонном ноже и смывах групп пятен бурого цвета в коридоре у входа и на поверхности пола под трупом обнаружена кровь человека, происхождение которой не исключается от потерпевшего. На полу лестничной площадки, в коридоре и на кухне имеются следы крови, соединяющиеся между собой и образующие условную дорожку одинаковых по морфометрическим особенностям следов, идущую по направлению к трупу потерпевшего. Эти следы крови образовались в результате падения капель крови под действием силы тяжести на пол лестничной площадки, коридора и кухни, не исключается возможность их образования из источников наружного кровотечения при перемещении потерпевшего.
Эти обстоятельства подтвердил допрошенный в суде эксперт П.Д.Н..
Всем доказательствам по делу судом в приговоре дана надлежащая оценка, оснований подвергать сомнению которую не имеется.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Бояринцева в совершении преступления, верно квалифицировав его действия.
Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по представлению и исследованию доказательств. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется. Из протокола судебного заседания не видно, чтобы со стороны председательствующего судьи проявлялась предвзятость либо заинтересованность по делу. Нарушений принципов состязательности и равноправия сторон в судебном заседании не допущено.
Приведенные в апелляционной жалобе адвоката доводы выдвигались стороной защиты и в заседании суда первой инстанции, были предметом тщательного исследования и обоснованно отвергнуты судом с приведением в приговоре соответствующих мотивов.
Выводы суда по всем этим доводам основаны на конкретных доказательствах по делу, которым дана оценка в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.
Исследовав в совокупности имеющиеся по делу доказательства, суд оценил несоответствие средств защиты и нападения, характер опасности, угрожавшей обороняющемуся Бояринцеву, его силы и возможности по отражению посягательства и пришел к выводу о наличии у осужденного возможности оценить степень и характер опасности. Суд заключил, что поведение потерпевшего Е. являлось противоправным и давало Бояринцеву основания защищаться, однако осужденный мог противостоять посягательству иным, менее опасным для жизни потерпевшего способом и избрать соразмерные средства и способы защиты. Приняв во внимание, что в целях предотвращения действий потерпевшего, заключавшихся в нанесении побоев, Бояринцев нанес ему несколько ударов ножом с длиной лезвия 20 см, проникающих в грудную и брюшную полости с повреждением сердца, суд заключил об избрании осужденным не соответствующего характеру и интенсивности посягательства способа защиты, превышающего пределы необходимой обороны.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену приговора, судом допущено не было.
Как видно из материалов уголовного дела, приговором суда от 27 сентября 2018 года, постановленным в особом порядке в связи с согласием Бояринцева с предъявленным ему обвинением, последний был осужден по ст.108 ч.1 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.
Апелляционным постановлением Мурманского областного суда от 08 ноября 2018 года приговор был отменен с направлением уголовного дела в суд на новое рассмотрение со стадии назначения судебного заседания ввиду противоречия описания преступного деяния выводу суда о наличии явного несоответствия защитных действий обороняющегося Бояринцева по отношению к характеру и опасности посягательства со стороны нападавшего и отсутствия в приговоре указания конкретных фактических обстоятельств, свидетельствующих о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.
Постановлением Кировского городского суда Мурманской области от 20 декабря 2018 года уголовное дело в отношении Бояринцева было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. При этом суд, в частности, указал, что в нарушение п.3 ч.1 ст.220 УПК РФ изложенный в обвинительном заключении вывод следователя о наличии явного несоответствия защитных действий обороняющегося Бояринцева по отношению к характеру и опасности посягательства со стороны нападавшего противоречит приведенному в обвинительном заключении описанию преступного деяния. Кроме того, следователем в обвинительном заключении не приведено конкретных фактических обстоятельств, свидетельствующих о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.
22 января 2019 года уголовное дело поступило от прокурора в следственный орган.
Доводы адвоката о недопустимости доказательств, полученных, по его мнению, в нарушение закона при проведении следственных действий после _ _, не основаны ни на законе, ни на решениях Конституционного Суда РФ, на которые защитник ссылается в своей жалобе.
В соответствии с п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.
В силу п.3 описательно-мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 года N 18-П, на которое адвокат ссылается в жалобе, суд общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий. В противном случае участники уголовного судопроизводства, чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по существу, были бы лишены судебной защиты.
В п.4 того же Постановления Конституционный Суд РФ сформулировал вывод о том, что положение ч.4 ст.237 УПК РФ, не позволяющее осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений следственные и иные процессуальные действия, исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников уголовного судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия.
Названным Постановлением Конституционного Суда РФ часть 4 ст.237 УПК РФ, не допускавшая производство каких-либо следственных и иных процессуальных действий по уголовному делу, возвращенному прокурором, признана не соответствующей Конституции РФ. Впоследствии Федеральным законом от 02.12.2008 года N 226-ФЗ эта норма признана утратившей силу.
В силу п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05 марта 2004 года N 1 "О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", на который также ссылается адвокат в апелляционной жалобе, в тех случаях, когда существенное нарушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению уголовного дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если он не может устранить такое нарушение самостоятельно, по ходатайству сторон или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не будет связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия. При вынесении решения о возвращении уголовного дела прокурору суду надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией РФ права обвиняемого на судебную защиту и права потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора. После возвращения дела судом прокурор (а также по его указанию следователь) вправе, исходя из конституционных норм, провести следственные или иные процессуальные действия, необходимые для устранения выявленных нарушений, и, руководствуясь ст.ст.221 и 226 УПК РФ, составить новое обвинительное заключение.
Как видно из дела, в целях устранения допущенных нарушений закона и препятствий к рассмотрению уголовного дела судом органом следствия выполнен ряд следственных и иных процессуальных действий, после чего дел с вновь составленным обвинительным заключением было направлено прокурору, а затем в суд для рассмотрения по существу.
Утверждения адвоката об отсутствии в приговоре ссылки на заключение педагога-психолога Б. не могут быть приняты во внимание, поскольку суду подобный документ стороной защиты не представлялся.
Доводы защитника относительно того, что педагог-психолог детского дошкольного учреждения Д.А.С по собственной инициативе в нарушение ч.5 ст.191 УПК РФ фактически допросила малолетнего свидетеля Б.А. об обстоятельствах происшедшего являются очевидно несостоятельными как с точки зрения закона, так и исходя из материалов уголовного дела, из которых следует, что беседу с ребенком сотрудник детского дошкольного учреждения проводила по просьбе его родителей.
Содержание приговора соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, доводы государственного обвинителя о нарушении судом положений ст.297 и п.1 ст.307 УПК РФ лишены оснований. Указание судом в приговоре при описании преступного деяния того обстоятельства, что нож, с применением которого было совершено преступление, Бояринцев взял на кухне, не является изменением обвинения, ухудшающим положение осужденного и нарушающим его право на защиту.
Вместе с тем, судом вследствие технической ошибки в приговоре неправильно указана дата наступления смерти потерпевшего Е. - _ _ вместо _ _. В этой части приговор подлежит корректировке.
Гражданский иск потерпевшей С.Е.В. разрешен судом в полном соответствии с законом исходя из принципов разумности и справедливости и с учетом характера и степени ее нравственных страданий, понесенных в связи с утратой брата. Приняты судом во внимание и уровень доходов осужденного, а также наличие на его иждивении малолетнего ребенка. Размер постановленного судом ко взысканию в пользу потерпевшей возмещения вреда завышенным не является. Противоправное поведение потерпевшего Е. также учтено судом при постановлении приговора.
Наказание осужденному назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного, всех влияющих на наказание обстоятельств. При этом судом в полной мере учтены в качестве смягчающих наказание Бояринцева обстоятельств явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, наличия на его иждивении малолетнего ребенка, противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для совершения преступления, предпринятые меры по оказанию медицинской помощи потерпевшему. Обстоятельств, отягчающих наказание осужденного, по делу не имеется.
Изложенные выше данные позволили суду сделать вывод о том, что обеспечение целей наказания может быть достигнуто без его реального отбывания с применением условного осуждения.
Вид и размер определенного Бояринцеву судом наказания соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, в связи с чем не может быть признано несправедливым вследствие чрезмерной мягкости.
Вместе с тем, в связи с истечением на момент рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции срока давности уголовного преследования Бояринцев подлежит освобождению от наказания на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ.
Других оснований для изменения приговора, в том числе по мотивам апелляционных жалобы и представления, не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389_13, 389_20, 389_28 УПК РФ, суд
постановил:
Приговор Кировского городского суда Мурманской области от 05 марта 2020 года в отношении Бояринцева А. Г. изменить.
Указать в описательно-мотивировочной части приговора, что смерть потерпевшего Е. констатирована врачами скорой медицинской помощи _ _.
Освободить Бояринцева А.Г. от назначенного ему наказания на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.
В остальной части приговор оставить без изменения.
Апелляционное представление государственного обвинителя Попова А.И. удовлетворить частично, апелляционную жалобу адвоката Бубнова Г.Н. оставить без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47_1 УПК РФ.
Председательствующий:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка