Дата принятия: 28 сентября 2020г.
Номер документа: 22-4668/2020
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 28 сентября 2020 года Дело N 22-4668/2020
Верховный суд Республики Башкортостан в составе председательствующего судьи Каскинбаева Ф.Ф. при секретаре Марцинюк Л.Х. с участием прокурора Козаева Л.С., представителя потерпевшего адвоката Мусина В.Н., осужденной Хайрнасовой Т.Ф., ее защитника адвоката Молоканова Е.О. рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Молоканова Е.О. на приговор Кировского районного суда г. Уфы от 17 июня 2020 года которым
Хайрнасова Т.Ф., дата, ...,
осуждена по ч.2 ст.109 УК РФ к 2 годам ограничения свободы. На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ от отбывания наказания освобождена в связи с истечением сроков давности.
Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад председательствующего судьи, выступление осужденной, адвоката, поддержавших апелляционную жалобу, прокурора, представителя потерпевшего о законности приговора, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Хайрнасова признана виновной в причинении смерти Г. по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.
Преступление совершено в период времени со ... при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В судебном заседании Хайрнасова вину не признала.
В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат считает приговор незаконным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона. Указывает, что доказательств того, что непроведение Хайрнасовой ряда манипуляций, обусловило наступление неблагоприятного исхода в виде смерти Г., не установлено. Напротив, из медицинской документации следует, что в пределах своих медицинских познаний, опыта работы и предъявляемых квалификационных требований Хайрнасова совершила все необходимые действия по оказанию медицинской помощи Г.. Хайрнасова заподозрила у Г. тромбоэмболию легочной артерии, назначила антикоагулянты, неоднократно подавала заявку на проведение консультации сосудистого хирурга, созвала врачебную комиссию, попросила заведующую отделением ускорить проведение ультразвукового дуплексного сканирования вен нижних конечностей и вен малого таза. Прямая причинная связь между действиями Хайрнасовой и наступлением смерти Г. отсутствует, что исключает уголовную ответственность по ч. 2 ст. 109 УК РФ. На отсутствие прямой причинной связи между действиями Хайрнасовой и наступлением смерти Г. указывают показания специалистов, эксперта Канзафаровой Г.А., выводы заключения эксперта N 1 от 4 февраля 2019 года. Доводы подсудимой о ее невиновности в совершении инкриминируемого ей преступления не опровергнуты. При рассмотрении уголовного дела установлено, что медицинская помощь Г. оказывалась на нескольких этапах в период времени с 10 марта 2018 года по 6 апреля 2018 года. Однако неустановление точного диагноза инкриминировалось только Хайрнасовой за 3 дня ее участия в диагностическом процессе, тем самым, фактически, из всего периода заболевания и лечения Г., органом предварительного расследования выделен лишь промежуток времени нахождения Г. под наблюдением Хайрнасовой, который не являлся определяющим судьбу пациентки Г.. Диагностика и лечения заболевания "тромбофлебит"и осложнения в виде "тромбоэмболии легочной артерии" находится в компетенции врачей сосудистых хирургов, а лечение пациента с подозрением на указанные заболевания необходимо проводить в условиях хирургического отделения либо в условиях реанимационного отделения. Приказ N 873н при соответствующих медицинских показаниях не предусматривает обязательного назначения ультразвукового дуплексного сканирования вен малого таза. Поэтому указание о нарушении Хайрнасовой требований Приказа N 873 на не соответствует фактическим обстоятельствам. Основное заболевание -тромбофлебит, при жизни диагностировано не было. Указанное обстоятельство опровергает суждение органа предварительного следствия и соответствующий вывод суда о том, что Хайрнасова заведома знала о подозрении на наличие у Гатиной заболевания в виде тромбоэмболии легочной артерий. Считает, что смерть наступила из-за упущенний специалистами Кандринской больницы N 1 и ГБУЗ Туймазинская ЦРБ, отделения реанимации РКБ. Отделение пульмонологии не является профильным для пациентов с подозрением на наличие заболеваний в виде "тромбофлебит" и осложнения в виде "тромбоэмболии легочной артерии" и потому ошибочно вменение Хайрнасовой нарушения абз. 3 п.п. 3 п. 22 Приказа N 203н. Учитывая, что Г. поступила в непрофильное отделение пульмонологии не в экстренном порядке, вывод суда о нарушении Хайрнасовой абз. 3 п.п. 3 а. 22 Приказа N 203 н не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела. В соответствии с п. 15 Приказа N 194н возникновение угрожающего жизни состояния должно быть непосредственно связано с причинением вреда здоровью, опасного для жизни человека. Принимая во внимание положение Приказа N 194н, содержание заключения экспертизы N 1 от 4 февраля 2019 года, показаний эксперта Канзафаровой Г.А., учитывая, что возникновение угрожающего жизни состояния должно быть непосредственно связано с причинением вреда здоровью, вывод суда о том, что дефект диагностики заболевания Г. со стороны Хайрнасовой позволил развиться угрожающему жизни состоянию- расстройству кровообращения в виде тромбоэмболии легочной артерий, является несостоятельным и не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела. Заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 1 от 4 февраля 2019 года не содержит категоричного вывода, поскольку допускается, что при выполнении всех стандартов лечения заболевания Г., исход мог быть таким же. Пациентка была необоснованно выписана из отделения реанимации и переведена в непрофильное пульмонологическое отделение, о чем показал специалист Панчук. Считает, что заключение N 1 от 4 февраля 2019 года является недопустимым доказательством, поскольку специалисты не предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, не содержит исследовательской части и указание на методики исследования, что исключает возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных комиссией экспертов выводов на основе современных достижений науки и техники. Проведение экспертиз лицами, находящимися в административном подчинении руководителей следственных органов Следственного Комитета РФ, нарушает п. 2 ч. 2 ст. 70 УПК РФ и ст. 7 ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" N 73 от 31 мая 2001 года. В нарушение требований ч. 1 ст. 204 УПК РФ на исследование экспертов рентгенснимки не направлялись, нет сведений о согласовании со следователем участия лиц, не работавших в отделе криминалистики следственного управления Следственного комитета РФ по РБ, о поручении производства судебной экспертизы руководителем отдела криминалистики следственного управления Следственного комитета РФ по РБ эксперту Канзафаровой. При таких недостатках отказ суда стороне защиты в назначении повторной экспертизы существенно нарушил уголовно-процессуальный закон и право на защиту. Со ссылкой на решение Конституционного Суда РФ указывает, что в нарушение ст. 195, 198 УПК РФ с постановлением о назначении этой экспертизы Хайрнасова ознакомлена в день ознакомления с самой экспертизой. Представленные защитой заключение специалиста от 10 января 2020 года, заключения специалистов от 28 мая 2020 года, показания свидетеля защиты Ш., специалистов Загидуллина, Панчука, Олейника, Сивкова в приговоре не приведены и оценка им не дана, между тем они свидетельствовали о невиновности осужденной. В приобщении и исследовании в судебном заседании заключения специалистов N 112/2 от 25 июля 2019 года необоснованно отказано. В нарушение ст. 220 УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого не указано место и время совершения преступления. Постановление об установлении срока на ознакомление с материалами уголовного дела судом апелляционной инстанции признано незаконным и потому направление дела в суд без ознакомления с делом существенно нарушило права Хайрнасовой. Отказ в удовлетворении ходатайства защиты в возврате уголовного дела прокурору по этому основанию является незаконным. Просит приговор отменить, Хайрнасову оправдать.
Суд апелляционной инстанции, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.
Вопреки доводам жалобы, вывод суда первой инстанции о виновности осужденной в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании всесторонне, полно и объективно.
Судом первой инстанции правильно указано, что вина ее подтверждается частично показаниями осужденной, свидетелей И., Ф., А., К., П., Л., М., Б., Ю., О., Ф., Т., Р., У., С., Ч., Б., Ц., Д., показаниями эксперта Канзафаровой.
Свои выводы о виновности суд также правильно обосновал фактическими данными, содержащимися в письменных доказательствах: заключениях экспертов, должностной инструкции врача пульмонологического отделения, приказе о назначении на должность осужденной и других приведенных в приговоре доказательствах.
По мнению суда апелляционной инстанции доказательства, приведенные в приговоре, добыты с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, они согласуются между собой, дополняются и взаимно подтверждаются, не имеют существенных противоречий.
Как следует из материалов уголовного дела, Хайрнасова и ее защитник ознакомлены с заключением экспертов N 1 от 4 февраля 2019 года и с постановлением о назначении данной экспертизы в один день (т. 2 л.д. 255). После ознакомления с данными документами предварительное следствие продолжалось значительное время, за которое защита обратила внимание следствия на имевшее место нарушение УПК РФ о сроках ознакомления с постановлением о назначении экспертизы и подала ходатайство о назначении дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы с постановкой перед экспертами своих вопросов (т. 4 л.д. 67), в удовлетворении которого следователем отказано (т. 4 л.д. 70). При таких обстоятельствах следует признать, что, ознакомившись с постановлением о назначении экспертизы, Хайрнасова фактически реализовала гарантированные ей ст. 198 УПК РФ права при назначении и производстве экспертизы. При фактической реализации этих прав в ходе предварительного следствия нарушение порядка ознакомления с постановлением о назначении экспертизы не является существенным нарушением, поскольку это обстоятельство фактически не повлекло нарушение ее права на защиту. Правовая позиция Конституционного Суда РФ, выраженную в определении от 18.06.2004 года N 206-О, не применима автоматически к настоящему делу ввиду неидентичности рассматриваемых ситуаций в силу фактической реализации прав Хайрнасовой. Отказ следователем в назначении такой экспертизы также не является нарушением права на защиту, поскольку согласно ст. 38 УПК РФ следователь вправе самостоятельно принимать решения о производстве следственных действий. Изложенное означает, что права обвиняемого при назначении и производстве экспертизы не влекут автоматическую обязанность следователя их реализации, равно как недопустим и произвольный отказ в их реализации. В данном случае такого произвола не усматривается, поскольку следователем ходатайство защиты незамедлительно, в день его подачи, рассмотрено и с приведением соответствующих обоснований и мотивов в его удовлетворении отказано.
Несостоятельны и доводы жалобы о недопустимости заключения комиссии экспертов N 1 от 4 февраля 2019 года ввиду недостатков его содержания, отсутствия ссылок на примененные методики исследования, порядка его назначения, состава экспертов. УПК РФ для комиссионных экспертиз не предусматривает специальный, строго регламентированный, порядок определения экспертов, предоставления в их распоряжение материалов, их взаимодействие между собой и другие организационные вопросы. В соответствии со сложившейся правоприменительной практикой эти вопросы при назначении и производстве таких экспертиз разрешаются по каждому виду преступлений самостоятельно следователем с учетом индивидуальных особенностей каждого дела и соблюдением общих требований, предусмотренных ст. ст. 199-204 УПК РФ. Как следует из материалов уголовного дела, требования этих статей УПК РФ при назначении и производстве экспертизы соблюдены в полном объеме. Из данного заключения видно, что каждый эксперт предупрежден об уголовной ответственности, в исследовательской части указано об исследованных материалах истории болезни потерпевшей, в том числе и рентгенснимков, в выводах приведены соответствующие обоснования и нарушенные нормативно-правовые акты. Вопреки доводам жалобы выводы экспертов являются четкими, недвусмысленными и возможность проверить их обоснованность путем сопоставления с исследовательской частью имеется, в том числе и путем допроса экспертов, что и сделано следователем и судами первой и апелляционной инстанций. При фактическом соответствии данного заключения требованиям ст.ст. 199-204 УПК РФ отсутствие в материалах дела сведений о том, каким образом, кем определялся состав экспертов, как предоставлены материалы экспертам, кто отбирал подписи у экспертов и другие доводы жалобы организационного характера не являются основанием для его признания недопустимым доказательством.
Не основаны на законе и доводы о недопустимости данного заключения ввиду участия в его производстве находящейся в административном подчинении руководителей следственных органов Следственного Комитета РФ эксперта Канзафаровой. Согласно п. 2 ч. 2 ст. 70 УПК РФ участие эксперта недопустимо при наличии служебной или иной зависимости от сторон. В деле нет данных о том, что эксперт Канзафарова находится в служебной или иной зависимости от следователя. Единственно то обстоятельство, что она находится в штате отдела криминалистики СУ СК РФ по РБ не влечет недопустимость доказательства, поскольку заключение дано комиссией экспертов и в деле нет данных о том, что она каким-либо образом влияла на выводы других экспертов.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, заключение специалиста от 10 января 2020 года (т. 5 л.д. 25-32) не опровергает выводы комиссии экспертов N 1 от 4 февраля 2019 года.
В ходе судебного заседания судом тщательно исследованы все доказательства по делу и в приговоре в соответствии с требованиями УПК РФ дана надлежащая оценка всем доказательствам.
Как следует из приговора, судом надлежаще оценены все доводы обвиняемой в свою защиту, в том числе и приведенные в апелляционной жалобе доводы о неверном установлении судом обстоятельств дела, об отсутствии причинно-следственной связи между действиями осужденной и наступившими последствиями, и с приведением соответствующих мотивов признаны необоснованными, с чем суд апелляционной инстанции также соглашается.
Анализ приведенных выше и других имеющихся в деле доказательств свидетельствует о том, что суд, вопреки доводам жалобы, на основании достоверных доказательств правильно установил фактические обстоятельства дела.
Из исследованных судом доказательств по делу, а именно первоисточников - медицинских документов - следует, что в РКБ "Им. Куватова" пациентка Г. поступила с диагнозом "внебольничая правосторонняя нижнедолевая плевропневмония тяжелой степени. Осложнение ДН 2. Кровохарканье. Инфаркт легкого? Сопутствующий. Беременность 15 недель". 2 апреля 2018 года в 12 часов, поступила из реанимационного отделения в отделение пульмонологии, закреплена за врачом этого отделения Хайрнасовой, в 12 часов 05 минут осмотрена врачом Хайрнасовой совместно с заведующей отделением, Хайрнасовой поставлен диагноз "внебольничая правосторонняя нижнедолевая пневмония средней тяжести в стадии неполного разрешения с осложнением в виде дыхательной недостаточности при сопутствующем диагнозе "беременность 13-14 недель". Не исключается "Тромбоэмболия легочных артерий. Хайрнасовой назначено лечение и назначена консультация сосудистого хирурга.
Таким образом достоверно установлено, что Г. доставлена в РКБ в угрожающем жизни состоянии в экстренном порядке, поскольку имелось обоснованное подозрение на тромбоэмболию легочных артерий ввиду наличия кровохаркания и других признаков.
Поскольку Хайрнасова лично изучила историю больной Г., то будучи осведомленной о предыдущих описаниях в истории и наличии реальной угрозы ее жизни ввиду подозрения на тромбоэмболию легочных артерий, в соответствии с пп "з" п. 2.2 приказа Минздрава России от 10.05.2017 года "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи, а также стандарта специализированной медицинской помощи при тромбоэмболии легочных артерий, утвержденного приказом Минздрава России от 09.11.2012 г. N 873н, обязана была в течение 24 часов организовать консультацию врача сосудистого хирурга и проведение ультразвукового дуплексного сканирования (далее УЗДГ) вен нижних конечностей, подвздошных вен, вен малого таза. Вместо этого, она ограничилась записью в истории болезни о консультации сосудистого хирурга, фактически не выполнив свое назначение.
Свидетель Б. работавший в то время начмедом РКБ, суду апелляционной инстанции показал, что вопросы консультативного взаимодействия между врачами отделений локальными нормативно-правовыми актами не регламентированы. В экстренных случаях возможность лично пригласить соответствующего врача из другого отделения имелась. При таких данных доводы защиты о том, что осужденная сделала все от нее зависящее для своевременного проведения УЗДГ несостоятельны.
Согласно истории болезни Г. осмотр сосудистым хирургом произведен лишь 4-го апреля, то есть через двое суток и назначено проведение УЗДГ. Однако даже после этого Хайрнасова, будучи обязанной согласно своей должностной инструкции и в силу своего опыта, уровня и технического оснащения больницы, не организовала проведение УЗДГ в экстренном порядке.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что объективных препятствий для незамедлительного проведения УЗДГ не имелось.
Таким образом, в процессе лечения в отделении пульмонологии упущено время для своевременной диагностики и назначения должного специализированного лечения, что и привело к летальному исходу, о чем указывается в заключении комиссии экспертов N 1 от 4 февраля 2019 года.
При таких обстоятельствах доводы жалобы об отсутствии причинной связи между действиями Хайрнасовой и наступившими последствиями, о наступлении смерти из-за упущений на предыдущих этапах лечения по вине иных лиц также несостоятельны.
Вывод заключения экспертов о том, при своевременной диагностике и надлежащем лечении не исключается наступление летального исхода, не входит в противоречие с выводами суда о виновности осужденной в силу вышеизложенных обстоятельств и совокупности приведенных в приговоре доказательств.
Доводы о том, что хирург также не увидел экстренности, так как лишь рекомендовал проведение УЗДГ, также несостоятельны, поскольку в соответствии с законом в данном случае сосудистый хирург оказывает консультативную помощь, он лично УЗДГ не проводит, а проводит специалист в этой области. Поэтому организация УЗДГ являлась обязанностью лечащего врача.
При таких доказательствах суд правильно установил фактические обстоятельства дела и действиям осужденной дал правильную юридическую оценку по ч. 2 ст. 109 УК РФ.
Свой вывод об этом суд подробно мотивировал, обсудил доводы защиты о неправильной квалификации содеянного и мотивированно признал их необоснованными.
Соглашаясь с мотивами суда первой инстанции, доводы апелляционной жалобы о неверной квалификации содеянного находит несостоятельными и суд апелляционной инстанции.
Наказание назначено в соответствии со ст. ст. 6, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности.
Как следует из материалов уголовного дела, органами предварительного следствия при производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не допущено. Показания свидетелей защиты полно изложены в протоколе судебного заседания, содержание иных доказательств защиты отражено в приобщенных к делу источниках. Суд в приговоре перечислил доказательства защиты, в том числе и указанные в апелляционной жалобе, дал им соответствующую оценку. Поэтому доводы апелляционной жалобы об обратном несостоятельны, а отсутствие полного содержаний показаний свидетелей защиты объясняется техникой составления приговора, которая не противоречит закону.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции находит, что все доводы апелляционной жалобы необоснованны, приговор соответствует положениям ст. 297 УПК РФ и оснований для его отмены или изменения по доводам апелляционной жалобы не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 38913, ст. 38920, ст. 38928, ст. 38933 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Кировского районного суда г. Уфы от 17 июня 2020 года в отношении Хайрнасовой Т.Ф. оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.
Председательствующий Ф.Ф. Каскинбаев
Справка: судья Набиев Р.Р.
дело N 22- 4668/2020
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
