Постановление Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 22 июля 2021 года Дело N 22-4467/2021

<данные изъяты>. <данные изъяты> 2021 года

Московская область

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе: председательствующего судьи В.

с участием прокурора апелляционного отдела прокуратуры Московской области С.,

осужденного О.,

его защитников - адвоката М. и адвоката Т., представивших удостоверение адвоката и ордера,

при помощнике судьи Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденного О. и его защитников адвоката Д. и адвоката М. на приговор <данные изъяты> городского суда Московской области от <данные изъяты>, которым

О., <данные изъяты>,

осужден ч.1 ст.298.1 УК РФ к штрафу в размере <данные изъяты> рублей, от уплаты которого освобожден на основании п. "а" ч.1 ст.78 УК РФ за истечением срока давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена О. без изменения до вступления приговора в законную силу.

Заслушав доклад судьи В., выступление адвокатов М., Т. и осужденного О., поддержавших доводы апелляционных жалоб о невиновности и отмене обвинительного приговора; мнение прокурора, полагавшего приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором <данные изъяты> городского суда Московской области О. осужден за клевету в отношении судьи, в связи с рассмотрением дела в суде при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании подсудимый О. виновным себя в совершении инкриминируемого ему преступления не признал и настаивал на фальсификации, на необоснованном игнорировании заключений экспертов о том, что в его заявлениях об отводе нет оскорблений, на отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 298.1 УК РФ и незаконном возбуждении уголовного дела.

В своих апелляционных жалобах осужденный О., находит приговор суда и, принятые в ходе рассмотрения дела судом промежуточные решения, незаконными и необоснованными.

Полагает, что приговор суда подлежит отмене ввиду того, что он постановлен с нарушением его конституционных прав, а также норм материального и процессуального права.

Обосновывая свои доводы, указывает, прежде всего, на то, что прокурором не были исполнены указания суда апелляционной инстанции, в связи с чем, при проведении предварительного слушания он заявил ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору.

Поскольку решение по заявленному им ходатайству о возвращении в нарушение требований ст. 256 УПК РФ не было оформлено отдельным процессуальным документом, он повторно заявил такое ходатайство в судебном заседании <данные изъяты>, однако ему было отказано, о чем вынесен соответствующий процессуальный документ.

С решением суда по этому ходатайству он не согласен, так как прокурор вопреки выводам четырех судебных лингвистических экспертиз, повторно после отмены состоявшегося судебного решения от <данные изъяты> вновь вменил ему оценочные суждения, которые якобы прозвучали в зале судебного заседания в форме утверждения.

Считает, что основанием для возбуждения уголовного дела послужило искаженное частное постановление. Копия этого сфальсифицированного документа находится в материалах дела, а его подлинник в материалах проверки.

<данные изъяты> судьей С. в адрес <данные изъяты> городского прокурора было вынесено частное постановление, в котором он обязал его проверить два его( О.) письменных заявления об отводе на наличие в них оскорблений и клеветы.

Данное частное постановление было зарегистрировано, как сообщение о преступлении в КУСП и направлено в СО по <данные изъяты> ГСУ СК РФ для проверки, не смотря на то, что на тот момент оно не вступило в законную силу.

<данные изъяты> это частное постановление было отменено апелляционной инстанцией.

Полагает, что судом был изготовлен искаженный вариант отмененного частного постановления, который в дальнейшем был использован для возбуждения уголовного дела в отношении него по ч.2 ст. 297 УК РФ за оскорбление судьи, вопреки тому, что на тот момент две лингвистические экспертизы установили отсутствие в его заявлениях об отводе судьи С. оскорблений.

Его жалоба на незаконные действия следствия проверялась в суде апелляционной и кассационной инстанции ( материал <данные изъяты>), и суд первой инстанции обязали дать оценку предмету обжалования при рассмотрении дела по существу.

Считает, что вопреки выводам суда основанием для возбуждения настоящего уголовного дела послужило именно искаженное частное постановление, которое никогда не выносилось, а не рапорт помощника прокурора М. от <данные изъяты>.

И суд первой инстанции, отказавшись возвратить дело прокурору и дать оценку, допущенным в ходе следствия нарушениям, также не выполнил указания апелляционной инстанции.

Кроме того, автор выражает несогласие с решением суда об отказе в прекращении настоящего уголовного дела в связи с отсутствием события преступления на основании п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ указав, что оно вынесено устно, без удаления в совещательную комнату, чем нарушены требования ч.2 ст. 256 УПК РФ.

Анализируя выводы суда, изложенные в приговоре Каширского городского суда от <данные изъяты>, осужденный настаивает на отсутствии события преступления, поскольку клевета в заявленных им отводах судье С. отсутствует.

Указывая на незаконность обвинительного приговора от <данные изъяты>, осужденный О. ссылается за заключения лингвистических экспертиз и, в частности, на заключение доктора филологических наук И., согласно которому

в его заявлении об отводе от <данные изъяты> использованы два высказывания в форме утверждения о фактах: - судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона; - красиво хотел председательствующий потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить, предложив на кафедру свидетелей <данные изъяты> тысяч подсудимому положить, а потерпевшему их взять;

в заявлении от <данные изъяты> проверяемыми на соответствие действительности являются высказывания, содержащие утверждении о фактах: - председательствующий в ходе предварительного следствия предложил положить на кафедру свидетеля <данные изъяты> тысяч рублей, а потерпевшему их взять; - отказывая мне в удовлетворении заявленного по этому основанию отвода, С. ни словом в своем постановлении не обмолвился об этом эпизоде с деньгами; - С. возложил на суд не свойственные ему функции по участию председательствующего в ходе процесса в денежных разборках между подсудимым и потерпевшим на стороне подсудимого.

Полагает, что прокурор и суд необоснованно не согласились с данными выводами. Прокурор посчитал, что любое предложение громко и демонстративно прочитанное в зале суда, приобретает утвердительную форму, а суд не стал устанавливать клевету в проверяемых на соответствие действительности, высказываниях, и справедливо, в соответствии с положениями ст. 15 УПК РФ, не конкретизировал обвинение.

Осужденный О. настаивает, что его утверждение по эпизоду с деньгами ничем не порочит судью С., которому законом не запрещено сделать в ходе процесса распоряжение о том, чтобы подсудимый положил деньги, а потерпевший их забрал.

Выражая свое несогласие с действиями председательствующего в ходе судебного разбирательства и приведенными им в приговоре от <данные изъяты> гола доводами, анализируя текст заявленных им отводов судье С. и выводы суда в обжалуемом приговоре, автор просит отменить его и дело возвратить <данные изъяты> городскому прокурору для устранения препятствий рассмотрении его судом.

В апелляционной жалобе адвокат Д. просит отменить приговор суда в отношении О. и оправдать его.

В обоснование требований указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона.

По мнению автора, в предъявленном обвинении не конкретизирована объективная сторона преступления, и государственный обвинитель в суде отказался уточнить суть обвинения.

Доказательств виновности О. в инкриминируемом ему деянии не имеется и свидетели, как допрошенные в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, не сообщали ни о каких- либо высказываниях его подзащитного, которые можно было бы квалифицировать как клевету.

Свидетели, которых просила допросить сторона защиты и которые могли бы способствовать установлению полной и объективной картины произошедшего, в т.ч. процессуальных нарушений, допущенных при производстве предварительного следствия, допрошены не были.

Считает, что в заявлениях об отводе судьи С. негативная информация о нем выражена в форме мнений, субъективных, оценочных суждений, экспрессивных слов и выражений, что клеветой не является. Имеющиеся сведения в форме утверждения " о недобросовестности судьи при осуществлении им профессиональной деятельности" должны быть проверены на соответствие действительности.

Данных о заведомой осведомленности адвоката О. о том, что информация им сообщаемая, не соответствует действительности, но умышленно ее распространял, не имеется.

Сам О. утверждал, что на момент распространения данной информации он был уверен, что она соответствует действительности. Ответственность за клевету, исключается в случае добросовестности заблуждения лица относительно подлинности сведений, им распространяемых и полагающих их правдивыми.

Поскольку О. участвовал в судебных заседаниях <данные изъяты> городского суда в качестве представителя потерпевшего Б., то он реализовал предоставленные ему уголовно-процессуальным законом полномочия, действовал в интересах доверителя и не имел цели оклеветать судью.

Более того, все высказывания О. использованы только в зале судебного заседания, и содержаться в заявлениях об отводе, являющихся процессуальными документами, и не могут рассматриваться как клеветнические.

Обращая также внимание на положительные данные о личности О., указывает, что свобода адвоката выражать свое мнение является важной ценностью демократического общества и гарантией справедливого осуществления правосудия.

В апелляционной жалобе адвокат М., выдвигая аналогичные требования, обращает внимание суда апелляционной инстанции на то, что изначально было возбуждено за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи, точно определен материальный состав, по признакам которого возбуждено дело и определены конкретные фразы, образующие объективную сторону преступления. В дальнейшем действия О. переквалифицированы на ч. 1 ст. 289.1 УК РФ, а объективная сторона состава существенно изменена в ходе последующего предъявления обвинения.

По делу бесспорно установлено, что адвокат О. действовал в официальном качестве представителя потерпевшего и реализовал предоставленные ему законом права, в т.ч. заявлять отвод председательствующему, поскольку рассматривал действия судьи в ходе предварительного судебного заседания, как оказание давления на своего доверителя.

Согласно заключению дополнительной судебно-лингвистической экспертизы <данные изъяты>, имеется негативная информация о судье С., выраженная в форме утверждения о фактах и событиях, а именно то, что судья С. предложил в качестве возмещения ущерба потерпевшему <данные изъяты> тысяч рублей; судья С. не указал в постановлении о предложении принять <данные изъяты> тысяч рублей от подсудимого; судья С. свои действиями выходит за пределы, допустимые УПК, сделал замечание адвоката, остановив выступление ссылкой на ст. 252 УПК РФ. Это, по мнению автора, клеветы не образует.

Однако следователь вопреки данным выводам и суд в приговоре вновь перечислили все фразы, содержащие оценочные суждения и не содержащие конкретных утверждений о фактах и событиях.

В связи с чем, адвокат М. приходит к выводу о том, что все действия адвоката О. необходимо рассматривать во взаимосвязи с его профессиональной деятельностью и все инкриминируемые ему высказывания, квалифицированные в приговоре как клевета, были использованы исключительно в зале судебного заседания и приведены в процессуальных документах.

Действия О. были направлены на защиту своего доверителя, которому предполагалось прямо в зале судебного заседания принять деньги в возмещение вреда. Выражая свое несогласие с формой предложения размером ущерба присутствием и участием судьи в обсуждении данных вопросов, адвокатом были поданы заявления об отводе судьи.

Ссылаясь на решения Европейского суда, в т.ч. по вопросу о свободе выражения мнения адвокатов, связанной с независимостью юридической профессии, автор приходит к выводу о том, что подача заявлений О. преследовала определенную процессуальную цель и не имела задачей "оклеветать" судью. Критика действий председательствующего, с точки зрения адвоката, нарушившего закон, является допустимой, и судом по рассматриваемому делу было допущено нарушение ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Кроме того, в жалобе указывается на допущенные в ходе предварительного следствия волокиту и нарушения п.6 ст. 162 УПК РФ в конституционно-правовом истолковании данной нормы, поскольку после возврата прокурором уголовного дела в отношении О. в следственный орган, срок дополнительного следствия многократно устанавливался руководителем СО по <данные изъяты>, что исключало контроль за осуществлением предварительного расследования вышестоящим подразделениями СК РФ.

Также обращено внимание на то, что О., ранее был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката; констатирована невозможность уголовно-правовой квалификации высказываний адвоката; и решением Совета АП МО от <данные изъяты> применена мера дисциплинарной ответственности в виде замечания.

В возражениях на поданные апелляционные жалобы государственный обвинитель Б. находит обжалуемый приговор суда законным и обоснованным, назначенное О. наказание справедливым. Просит приговор суда оставить без изменения, поданные апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб осужденного О. и его защитников, поданных на них возражений государственного обвинителя Б., суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с положениями ст.297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Данные требования закона судом первой инстанции при постановлении приговора в отношении О. выполнены в полном объеме.

Предварительное и судебное следствие по делу проведены без нарушений уголовно-процессуального законодательства, с соблюдением принципов уголовного судопроизводства.

Вопреки доводам осужденного и защиты вывод суда о доказанности вины О. в совершении инкриминируемого ему преступления, соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подробно приведенных в приговоре.

Все собранные по делу и исследованные судом доказательства, в т.ч. показания свидетелей в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, протоколы следственных действий, заключения экспертиз, а также иные доказательства, изложенные в приговоре, получены в соответствии с требованиями закона, все они содержат сведения, относящиеся к обстоятельствам рассматриваемого дела, согласуются друг с другом.

Так, приводя доказательства виновности О. в совершении им распространения заведомо ложных сведений в отношении судьи по мотиву несогласия с его законными действиями по отправлению правосудия в связи с рассмотрением уголовного дела по обвинению А. по <данные изъяты> УК РФ, суд обоснованно сослался на показания, допрошенного в судебном заседании потерпевшего С. о том, что уголовное дело по обвинению А. по <данные изъяты> УК РФ поступило в <данные изъяты> городской суд Московской области и находилось в его производстве; по нему было назначено предварительное слушание на <данные изъяты>; интересы потерпевшего Б. на стадии предварительного следствия представлял адвокат <данные изъяты> коллегии адвокатов О., интересы А. на основании соглашения представляла адвокат З.. <данные изъяты> по данному уголовному делу проведено предварительное слушание, в ходе которого примирение не состоялось и было назначено судебное заседание в особом порядке на <данные изъяты>. В ходе проведения судебного заседания, потерпевший и его представитель отказались от особого порядка и было назначено судебное заседание в общем порядке судебного разбирательства на <данные изъяты>.

Потерпевший указывал, что в ходе рассмотрения данного уголовного дела <данные изъяты> в указанном выше составе, с участием также секретаря В., представитель потерпевшего - адвокат О. заявил ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела письменного заявления об отводе судьи. Указанное заявление оглашено О. в присутствии всех участников процесса, и представлено им для обозрения. Было установлено в ходе судебного заседания, что данное ходатайство составлено от имени О. и в нем отражено, что судья отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованием закона, рамки УПК похоже ему давно уже тесноваты, он(С.) после того, как потерпевший отказался от особого порядка рассмотрения дела, стал открыто им угрожать, красиво хотел председательствующий и потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить, предложив на кафедру свидетелей <данные изъяты> рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять. Также О. было указано следующее: "лично у меня после этих не предусмотренных УПК действий С. сложилось впечатление, что председательствующий в доле". Выслушав мнение сторон по заявленному отводу, он удалился в совещательную комнату. При этом, О. до удаления в совещательную комнату был предупрежден о некорректности высказываний в адрес председательствующего, недопустимости данного поведения, а также о наличии в его поведении действий, умаляющих авторитет судебной власти. Впоследствии им было принято решение об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе и оглашено в судебном заседании. <данные изъяты> рассмотрено было данное уголовное дело по существу; действия А. переквалифицированы на ст. 118 ч.1 УК РФ, приговор был обжалован и вступил в законную силу. Также вынесено два частных постановления, как в адрес Адвокатской палаты Московской области, так и в адрес <данные изъяты> городского прокурора, в которых было отражено о недопустимости поведения адвоката О., нарушении требований закона и адвокатской этики. В последующем потерпевший с участием представителя О. обращались в суд о взыскании компенсации морального вреда на основании приговора суда в отношении А.. Исковые требования потерпевшего судом были удовлетворены, размер суммы, которую взыскал суд в качестве компенсации возмещения ущерба, ему не известен.

Показания потерпевшего согласуются с данными, содержащимися в материалах уголовного дела <данные изъяты> и заявлениях об отводе, датированных <данные изъяты>. и <данные изъяты>., которые были осмотрены <данные изъяты> при осмотре зала судебного заседания, где рассматривалось уголовное дело в отношении А. (<данные изъяты>).