Дата принятия: 01 октября 2021г.
Номер документа: 22-4395/2021
АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 1 октября 2021 года Дело N 22-4395/2021
Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Пенкиной Л.Н.,
судей Жудиной О.Н., Мишиной Е.В.,
при ведении протокола помощником судьи Зиновьевой В.В.,
с участием:
прокурора Новиковой Т.И.,
адвоката Ротштейна А.П.,
осужденного Назарова В.В. (по системе видеоконференц-связи),
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Ротштейна А.П. и осужденного Назарова В.В. на приговор Залесовского районного суда Алтайского края от 23 июня 2021 года, которым
Назаров В.В., (данные изъяты), судимый:
6 июля 2011 года Залесовским районным судом Алтайского края по ч.2 ст.162 УК РФ к 7 годам лишения свободы; 31 января 2018 года освобожден по отбытии наказания;
11 сентября 2018 года мировым судьей судебного участка Залесовского района Алтайского края по ч.1 ст.119 УК РФ (с учетом апелляционного постановления Залесовского районного суда Алтайского края от 19 ноября 2018 года) к 8 месяцам лишения свободы;
26 ноября 2018 года Тальменским районным судом Алтайского края по п."в" ч.2 ст.158 УК РФ, ч.5 ст.69 УК РФ (приговор от 11 сентября 2018 года) к 1 году 10 месяцам лишения свободы;
26 июня 2019 года Железнодорожным районным судом г. Барнаула по п."в" ч.2 ст.163 УК РФ, ч.5 ст.69 УК РФ (приговор от 26 ноября 2018 года) к 3 годам лишения свободы; 8 мая 2020 года освобожден по постановлению Индустриального районного суда г. Барнаула от 27 апреля 2020 года условно-досрочно на 1 год 2 месяца 25 дней;
- осужден по п. "з" ч.2 ст.111 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании п. "в" ч.7 ст.79 УК РФ, в соответствии со ст.70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговору Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 26 июня 2019 года окончательно назначено 6 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима;
- мера пресечения оставлена без изменения в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу;
- срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, на основании п."а" ч.3.1 ст.72 УК РФ зачтено в срок наказания время содержания под стражей с (дата) по 22 июня 2021 года и с 23 июня 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима;
- разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Пенкиной Л.Н., изложившей обстоятельства дела, существо приговора и доводы апелляционных жалоб, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
приговором суда Назаров признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью У., опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия.
Преступление совершено в (адрес) не позднее N часов N минут (дата) при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.
В судебном заседании Назаров вину не признал.
В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым, просит его отменить, вынести оправдательный приговор и разъяснить Назарову право на реабилитацию. Подробно приводит показания осужденного, данные в судебном заседании, которые не противоречат его показаниям, данным в ходе предварительного расследования (дата) и оглашенным судом. Ссылается на первоначальные показания свидетеля Б., которая поясняла о том, что потерпевший У. обхватил руками шею Назарова, однако впоследствии стала говорить, что У. взял Назарова за плечи; указывает на аналогичные противоречия в показаниях У.. Адвокат считает, что в действительности У. душил Назарова, на чем и настаивает последний. Выражает несогласие с выводами суда о квалификации действий осужденного по п. "з" ч.2 ст.111 УК РФ, поскольку Назаров, как он и утверждает, защищался от противоправных действий потерпевшего У., что подтверждается также показаниями свидетеля П., который сообщил суду, что У. после выписки из больницы рассказал ему (П.), что в доме Б. душил Назарова. Считает, что суд необоснованно критически оценил эти показания П., не решив при этом вопрос о том, что П. дал заведомо ложные показания, отмечая, что во время допроса названного свидетеля прокурор и судья пытались склонить его к тому, что возможно он заблуждается, однако П. пояснял, что таких показаний следователю не давал, так как тот не спрашивал об этом. Кроме того, указывает на незаконное и необоснованное (по надуманным обстоятельствам) удаление Назарова из зала судебного заседания до окончания прений сторон после того, как Назаров возражал по поводу действий председательствующего во время допроса свидетеля С.1; считает, что в данном случае нарушено право Назарова на защиту.
Осужденный Назаров в апелляционной жалобе и дополнениях к ней выражает несогласие с приговором суда и просит его отменить, считает его незаконным, квалификацию его действий - неверной, размер наказания и вид исправительного учреждения - чрезмерно суровыми. Настаивает на том, что во время расследования и при рассмотрении уголовного дела в суде допущены значительные нарушения уголовно-процессуального закона; оценка его действий является неправильной как на следствии, так и в суде. Отмечает, что два ножа, приобщенные к материалам дела в качестве вещественных доказательств, не использовались в момент преступления; следователь в непроцессуальной форме звонил свидетелю П. и просил его найти нож с зеленой рукояткой, который затем передать в орган расследования, о чем П. сообщил в судебном заседании. Также П. пояснил в суде, что нож он не нашел и что потерпевший У. после выписки из больницы рассказывал ему о том, что душил Назарова в ходе конфликта и получил удар ножом, однако суд данные показания не принял во внимание. Полагает, что прокурор и судья при допросе П. задавали ему наводящие вопросы, подсказывая нужный ответ. Считает, что судья вел судебное разбирательство с нарушением Конституции РФ, норм УПК РФ, в том числе требований о состязательности сторон и соблюдении прав подсудимого, игнорировал позицию стороны защиты, отдавал предпочтение доказательствам обвинительного характера. Выражает категорическое несогласие с решением председательствующего по делу судьи о его (Назарова) удалении из зала судебного заседания до окончания прений сторон, считает его незаконным и необоснованным; он (Назаров) делал замечания участникам процесса, выступил с репликой о неправомерности действий судьи по поводу допроса вызванного государственным обвинителем постороннего лица в судебном заседании; что судья разговаривал с ним в повышенном тоне, чем его провоцировал; удаление из судебного заседания значительно ухудшило его положение, ущемило в правах на эффективную защиту; ссылается на ст.ст.17, 45, 46, 48, 123 Конституции РФ, ст.ст.11, 16, 47, 247 УПК РФ, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 года N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве"; полагает, что его удалили из судебного заседания из-за личного отношения судьи; судья и государственный обвинитель злоупотребляли своим положением, нарушили права подсудимого, в том числе на непосредственное участие в судебном разбирательстве, на выступление в судебных прениях, возможности донести свою позицию по делу, то есть его права на доступ к правосудию и на защиту; процессуальный документ при этом судьей не выносился, право на его обжалование не разъяснялось. Просит отменить решение судьи об удалении подсудимого из судебного заседания, призвать к ответственности состав суда за нарушение его прав. Просит должным образом проанализировать показания свидетелей Б., П., С.1, в том числе наличие в них противоречий, при этом полагая, что С.1 не может быть признана свидетелем, так как не указана в списке лиц в обвинительном заключении, к тому же ее показания противоречат показаниям допрошенной судом матери потерпевшего; Б. является соучастником противоправных действий потерпевшего У., поскольку она во время конфликта не пыталась его прекратить, а, напротив, провоцировала своими действиями как его (Назарова), так и У., и поэтому оговаривает его (Назарова). Считает, что на свидетеля П. во время следствия и в суде оказывалось давление, как со стороны обвинения, так и со стороны судьи, так как задавались наводящие вопросы. Обращает внимание на то, что П. пояснял, о том что У. душил Назарова в ходе конфликта, в связи с чем и получил удар ножом; что П. не заинтересован в его (Назарова) судьбе, не является его близким родственником, поэтому критическая оценка показаний этого свидетеля в суде является необоснованной. Указывает, что суд занял обвинительный уклон, в связи с чем председательствующему и прокурору были заявлены отводы. Выражает несогласие с выводами эксперта о степени тяжести вреда здоровью, причиненного ранениями, обнаруженными у потерпевшего, так как они не соответствуют описанию состояния У. и времени нахождения потерпевшего на стационарном лечении. Просит обратить внимание на следующие документы: т.1, л.д.2 - уведомление по факту хищения, что не соответствует делу, л.д.49 - наличие исправлений в показаниях У., л.д.55 - следственный эксперимент проведен без понятых, л.д.102, 113 - 117 - имеются зачеркивания и исправления, л.д.138 - поручение о проведении оперативно-розыскного мероприятия, что не соответствует делу, л.д.144 - экспертиза в отношении Назарова, которую считает недействительной, л.д.147, 193 - отсутствуют подписи экспертов, л.д.196 - экспертиза в отношении У., которую считает недействительной, л.д.201 - отсутствует дата и подпись эксперта, с учетом наличия которых считает, что уголовное дело в отношении него неправомерно. Настаивает на том, что он был вынужден обороняться, поскольку осознавал угрозу для своей жизни и здоровья, так как потерпевший сам спровоцировал конфликт, обхватывал его за шею и душил. Утверждает, что свидетелем Б. и потерпевшим У. даны противоречивые показания, так как их показания совместно согласованы, они поддерживали между собой взаимно добрые отношения, с целью скрыть истину по делу, ввести в заблуждение следствие и суд.
В возражениях на апелляционные жалобы прокурор просит оставить их без удовлетворения, а приговор - без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.
Каких-либо сведений о нарушениях уголовно-процессуального закона при проведении предварительного расследования в материалах уголовного дела не имеется. Доводы осужденного, изложенные в апелляционной жалобе со ссылкой на конкретные материалы дела, о таких нарушениях не свидетельствуют, поскольку имеющиеся в названных протоколах следственных действий исправления удостоверены следователем надлежащим образом; отсутствие подписей экспертов в постановлениях о назначении экспертиз также не является существенным нарушением, так как во вводных частях соответствующих заключений имеются подписи экспертов, удостоверяющие факт разъяснения им прав и ответственности, предусмотренных ст.57 УПК РФ и ст.307 УК РФ; несогласие осужденного с выводами экспертов само по себе не может свидетельствовать о нарушениях закона при назначении или производстве судебных экспертиз.
Заявление Назарова о его избиении при задержании сотрудниками полиции подробно исследовалось судом, в том числе запрашивались соответствующие документы и изучалось заключение судебно-медицинской экспертизы N от (дата), однако факт избиения своего подтверждения не нашел.
Рассмотрение уголовного дела, вопреки доводам апелляционных жалоб, проведено судом в соответствии с положениями главы 35 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, а также глав 36 - 39 УПК РФ, регламентирующих процедуру рассмотрения уголовного дела. Судебное разбирательство по делу проведено при соблюдении общеправовых принципов, в том числе презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон. Не предоставляя какой-либо из сторон преимущества, суд создал равные условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления прав. Все заявленные сторонами, в том числе стороной защиты, ходатайства были разрешены с соблюдением требований ст.271 УПК РФ, а заявленные судье и прокурору отводы - в порядке, предусмотренном ч.2 ст.266 (ст.ст.65, 66) УПК РФ, при этом постановления по результатам рассмотрения отводов вынесены в совещательной комнате и изложены в виде отдельных процессуальных документов, как того требует ч.2 ст.256 УПК РФ. Мотивированный отказ суда в удовлетворении ходатайств и отводов при соблюдении процедуры их разрешения не может расцениваться как нарушение права на защиту. Критическая оценка доводов стороны защиты также не свидетельствует об обвинительном уклоне и необъективности суда.
Принимая решения по заявленным адвокатом с учетом согласованной с Назаровым позиции и на основании мнения подсудимого отводам судье и прокурору, поддерживавшему государственное обвинение по уголовному делу, суд пришел к правильному выводу об отсутствии предусмотренных законом оснований (ст.ст.61, 63 УПК РФ), препятствующих участию в производстве по уголовному делу судьи и прокурора, в том числе о личной, прямой или косвенной, заинтересованности в исходе дела (т.3, л.д.32-33, 34-35).
Что касается доводов жалоб о необоснованном решении судьи об удалении подсудимого из зала судебного заседания, судебная коллегия исходит из следующего.
Необходимость соблюдения установленного порядка проведения судебного заседания регламентирована ст.257 УПК РФ. В соответствии с ч.1 ст.258 УПК РФ при нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания, либо на него налагается денежное взыскание в порядке, установленном ст.ст.117 и 118 УПК РФ. Согласно ч.3 ст.258 УПК РФ подсудимый может быть удален из зала судебного заседания до окончания прений сторон, при этом ему должно быть предоставлено право на последнее слово, приговор в этом случае должен провозглашаться в его присутствии или объявляться ему под расписку немедленно после провозглашения.
Указанные требования закона при удалении Назарова из зала судебного заседания судом не нарушены.
Из протокола судебного заседания усматривается, что Назаров, несмотря на неоднократные замечания председательствующего о недопустимости нарушения порядка в судебном заседании, а также разъяснения о возможности удаления из зала судебного заседания, и после вынесения ему соответствующих замечаний (т.2, л.д.167, 214-оборот), продолжал нарушать установленный порядок: вмешивался в допрос свидетеля С.1 другими участниками процесса и комментировал ее показания; перебивал председательствующего, который делал ему замечания по этому поводу и давал разъяснения; выражал недовольство действиями судьи, спорил с ним, в том числе повышая при этом голос т.2, л.д.218).
Таким образом, Назаров своими действиями нарушал установленный законом порядок в судебном заседании, не подчинялся распоряжениям председательствующего, чем препятствовал нормальному ходу процесса, осуществлению правосудия и реализации иными участниками процесса их прав.
При таких обстоятельствах суд дал правильную оценку поведению подсудимого и принял законное и обоснованное решение об удалении Назарова из зала судебного заседания до начала судебных прений. Вопреки мнению осужденного, в данном случае уголовно-процессуальный закон не обязывает суд выносить отдельный процессуальный документ (ст.256 УПК РФ), то есть указание на принятие судьей решения об удалении подсудимого из зала судебного заседания в протоколе судебного заседания требованиям закона не противоречит. Право на обжалование названного решения судьи реализовано стороной защиты путем приведения соответствующих доводов в апелляционных жалобах на итоговое решение по уголовному делу.
Также из протокола судебного заседания и материалов уголовного дела следует, что судом обеспечена возможность участия Назарова в прениях сторон: 16 июня 2021 года он извещен о том, что судебные прения запланированы на 22 июня 2021 года (т.3, л.д.84), конвойной службой был доставлен в здание суда 22 июня 2021 года, однако проследовать в зал судебного заседания отказался, что подтверждается соответствующим актом (т.3, л.д.51), тем самым Назаров отказался от участия в прениях сторон, что по смыслу ст.292 УПК РФ является его правом.
Кроме того, согласно протоколу судебного заседания и материалам уголовного дела Назаров, воспользовавшись обеспеченным ему судом правом на последнее слово (т.3, л.д.64-65), после выхода суда из совещательной комнаты, будучи доставленным конвойной службой в здание районного суда 23 июня 2021 года, в зал судебного заседания для выслушивания провозглашения приговора проследовать отказался (т.3, л.д.54), а также отказался от получения копии приговора непосредственно после его провозглашения (т.3, л.д.83), получив ее после направления судом для вручения в ФКУ СИЗО- 1 УФСИН России по Алтайскому краю (т.3, л.д.100).
При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что в период рассмотрения уголовного дела после удаления подсудимого из зала судебного заседания в связи с нарушением им порядка в судебном заседании продолжал участвовать адвокат, который активно защищал интересы Назарова, согласовывая с ним линию защиты, выступал в прениях сторон и присутствовал при провозглашении приговора.
С учетом изложенного судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о нарушении судом конституционных прав подсудимого Назарова, в том числе права на доступ к правосудию и права на защиту.
Доводы осужденного о невозможности признания С.1 свидетелем по уголовному делу и, соответственно, допроса ее в судебном заседании основаны на неверном толковании закона.
Так, по смыслу уголовно-процессуального закона (ст.ст.15, 86, 274 УПК РФ) собирание доказательств осуществляется дознавателем, следователем, прокурором и судом на любой стадии уголовного судопроизводства; при рассмотрении уголовного дела судом доказательства представляются сторонами; при этом закон не содержит каких-либо ограничений, связанных с указанием на свидетеля в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, прилагаемом к обвинительному заключению.
С учетом изложенного допрос С.1 в судебном заседании в качестве дополнительного свидетеля стороны обвинения по ходатайству прокурора при предоставлении судом возможности допросить этого свидетеля всем участникам процесса, в том числе и стороне защиты, требованиям уголовно-процессуального закона не противоречит.
Собранные по делу доказательства, в том числе и те, с оценкой которых выражают несогласие защитник и осужденный, суд, соблюдая положения, закрепленные в ст.240 УПК РФ, исследовал непосредственно, в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ всесторонне проверил, сопоставив их между собой, и дал им верную оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности их совокупности для постановления в отношении Назарова обвинительного приговора.
Нарушения правил оценки доказательств судом первой инстанции не допущено. Обвинительный приговор в отношении Назарова отвечает требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ, является мотивированным и не содержит противоречий либо предположений, в том числе относительно вопросов, подлежащих доказыванию по уголовному делу в соответствии со ст.73 УПК РФ.
В приговоре приведены содержание исследованных доказательств, их анализ и мотивированные выводы о том, почему в обоснование решения о виновности осужденного судом приняты одни из них и отвергнуты другие. Тот факт, что данная судом оценка доказательствам не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене либо изменению судебного решения.
Судебной коллегией, как и судом первой инстанции, не установлено каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о наличии поводов для оговора Назарова со стороны потерпевшего и свидетелей, чьи показания использованы судом в качестве доказательств виновности осужденного.
Выводы суда о доказанности вины Назарова в совершении инкриминированного преступления подтверждаются совокупностью доказательств:
- показаниями потерпевшего У. о том, что во время совместного распития спиртного в доме у Б. между ним и Назаровым произошла ссора, Б. предложила им выйти на улицу; поскольку Назаров продолжал скандалить, с целью побыстрее вывести его из дома, он (У.) обхватил Назарова за шею правой рукой, при этом левой рукой себе не помогал, шею Назарова не сдавливал; Назаров навалился на него всем телом и стал падать назад; когда он пытался поднять Назарова, Б. закричала, что у Назарова в кармане нож; тогда он, опасаясь применения ножа со стороны Назарова, стал удерживать его своими руками и попросил Б. забрать у Назарова нож; однако в этот момент Назаров, освободив правую руку, нанес ему удар в грудную клетку, а потом еще ударил его в ногу. Свои показания потерпевший подтвердил при проведении следственного эксперимента, показав при помощи статиста свои действия и действия Назарова, а также подтвердил показания в ходе очной ставки с Назаровым, при этом У. показания Назарова по обстоятельствам дела не подтвердил и настаивал на том, что шею Назарова не сдавливал; в начале очной ставки У. и Назаров пояснили, что находятся друг с другом в хороших отношениях, неприязни не испытывают и оснований для взаимного оговора не имеют;
- показаниями свидетеля Б. (в ходе предварительного расследования и в судебном заседании), являющейся очевидцем происшествия, аналогичными показаниям потерпевшего, изложенным выше, которые свидетель подтвердила при проведении очной ставки с Назаровым, при этом Б. также поясняла, что У. не душил Назарова, а удерживал его за шею и плечо, пытаясь вывести из дома, а удары ножом Назаров нанес У. в тот момент, когда У. удерживал Назарова за руки, чтобы она попыталась забрать у Назарова нож;
- показаниями свидетеля П., данными в ходе предварительного следствия, оглашенными в суде в связи с противоречиями и признанными судом достоверными, о том, что Назаров, будучи в состоянии алкогольного опьянения пришел и рассказал, что он порезал У., который лежит у Б., истекает кровью, не известно, выживет или нет; Назаров ему рассказал также, что он ткнул У. ножом, когда У. стал выталкивать его из дома, а он не хотел уходить и сопротивлялся; отвечая на конкретный вопрос следователя, П. пояснил: о том, что У. душил его, Назаров не говорил;
- заключением судебно-медицинской экспертизы N от (дата), установившей у потерпевшего телесные повреждения: колото-резаная рана по передней поверхности грудной клетки слева, проникающая в левую плевральную полость, причинившая тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, непроникающая колото-резаная рана правого бедра, которые образовались в результате двух (и более) воздействий острым колюще-режущим предметом (орудием), что возможно при ударах клинком ножа;
- заключением эксперта N от (дата), согласно которому на свитере, принадлежащем У., имеется повреждение, расположенное на передней части слева, образованное при поступательном движении колюще-режущего предмета с одним лезвием, могло быть образовано как представленным ножом (пакет N 3), так и другим подобным ножом;
- иными доказательствами, в том числе документами, имеющимися в уголовном деле, исследованными судом и приведенными в приговоре.
Вопреки доводам стороны защиты показания потерпевшего и свидетелей, в том числе Б. и П. (признанные судом достоверными), не содержат противоречий, влияющих на выводы суда по существу дела, в частности на выводы относительно квалификации противоправных действий Назарова; имевшиеся в показаниях свидетелей неточности устранены путем оглашения их показаний со стадии предварительного расследования и выяснения возникших вопросов. Б. после оглашения ее показаний подтвердила их в полном объеме. П. сначала также показания полностью подтвердил, пояснив, что они соответствуют действительности, однако затем, отвечая на вопросы участников процесса, сообщил, что и Назаров, и У. рассказывали ему о том, что У. душил Назарова, при этом также заявлял, что этого момента не помнит, и, кроме того, показал, что ранее не говорил о рассказе У. о применении удушающего приема в отношении Назарова, так как следователь его об этом не спрашивал.
С учетом противоречивости показаний П. в судебном заседании, в том числе касающихся наличия либо отсутствия применения У. удушающего приема в отношении Назарова, при том, что согласно протоколу допроса П. (т.1, л.д.68-69) следователь задавал свидетелю конкретный вопрос: не говорил ли Назаров ему (П.) о том, что У. его душил? - свидетель ответил, что об этом ему Назаров не говорил, суд совершенно справедливо оценил критически показания П. в судебном заседании и признал достоверными его показания со стадии предварительного расследования, мотивировав свои выводы в приговоре.
Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалоб осужденного и адвоката о противоречивости показаний потерпевшего У. и свидетеля Б. относительно фактических обстоятельств обсуждаемого происшествия. Так, согласно показаниям потерпевшего и названного свидетеля, Назаров, вернувшись после того, как сходил за сигаретами, стал вести себя агрессивно, поэтому между ним и Назаровым произошла ссора; когда У. пытался вывести Назарова на улицу, он обхватил его рукой в области шея-плечо (что хорошо видно на фототаблице, прилагаемой к протоколу следственного эксперимента с участием У. - т.1, л.д.53-58), при этом потерпевший и свидетель последовательно настаивали на том, что У. горло Назарова не сдавливал, не душил его.
Назаров не отрицает факта нанесения двух ударов ножом У., как не отрицает и того, что телесные повреждения, обнаруженные у потерпевшего и зафиксированные в заключении эксперта, образовались от его (Назарова) действий. Согласно показаниям Назарова, данным при проведении очных ставок с У. и Б., нож, которым он нанес удары потерпевшему, был взят им в доме П. и во время исследуемых событий находился в кармане куртки, этот нож изъят у него сотрудниками полиции. Из заключений судебных экспертиз N и N следует, что ранения У. причинены и повреждение на его свитере образовалось в результате воздействий колюще-режущим предметом (орудием), что возможно при ударах клинком ножа, а повреждение на одежде могло быть образовано как представленным ножом, так и другим подобным ножом. При таких обстоятельствах утверждение Назарова о том, что удары он наносил У. неким другим ножом, который не находится при уголовном деле, выводов суда как в целом, так и в части наличия квалифицирующего признака "применение предмета, используемого в качестве оружия", не опровергает.
Не имеется поводов сомневаться в обоснованности выводов эксперта, проводившего судебно-медицинскую экспертизу в отношении У., в том числе относительно степени тяжести причиненного вреда здоровью потерпевшего, так как экспертиза проведена с соблюдением требований уголовно-процессуального закона в государственном экспертном учреждении врачом судебно-медицинским экспертом, имеющим высшее медицинское образование, которому разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст.57 УПК РФ, и предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 УК РФ. Заключение эксперта соответствует установленной форме, в том числе включает исследовательскую часть и выводы с ответами на поставленные следователем при назначении экспертизы вопросы, подписано экспертом, заверено печатью экспертного учреждения.
Довод осужденного о том, что указанные в заключении эксперта телесные повреждения не могли причинить тяжкий вред здоровью потерпевшего с учетом кратковременности нахождения У. на стационарном лечении и пребывание его в этот период в удовлетворительном состоянии, не может быть признан состоятельным. Так, согласно исследовательской части заключения эксперта N (дата) У. прооперирован по поводу колото-резаной раны грудной клетки слева, проникающей в плевральную полость, осложнившейся травматическим пневмотораксом слева; после операции У. сначала находился в состоянии средней степени тяжести, а затем - в удовлетворительном. В выводах эксперта указано, что данное телесное повреждение причинило тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни (на основании п.6.1.9 "Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", утвержденных приказом МЗ и СР РФ N 194н от 24 апреля 2008 года). С учетом изложенного факт нахождения потерпевшего в стационаре в период (дата) в связи с оказанием ему своевременной и надлежащей медицинской помощи, выводов эксперта о степени тяжести вреда, причиненного здоровью У., не опровергает.
Судом исследованы и проанализированы показания Назарова, данные им на протяжении предварительного расследования и в судебном заседании, в том числе о применении У. в его отношении удушающего приема, в связи с чем он (Назаров), опасаясь за свою жизнь, вынужден был обороняться. Суд обосновано отнесся к ним критически, расценив их как способ защиты, поскольку они опровергаются совокупностью доказательств, приведенных в приговоре в обоснование выводов о виновности осужденного. Данные выводы суд, как того требует уголовно-процессуальный закон, мотивировал. Учтено судом при этом и заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении Назарова, согласно которому у него обнаружены кровоподтеки обоих век левого глаза, лобной, височной и скуловой области слева. Судебная коллегия отмечает, что, вопреки утверждению Назарова о том, что эксперт проигнорировал его сообщение о наличии телесных повреждений в области шеи и подбородка вследствие сдавливания его (Назарова) шеи У., в исследовательской части заключения эксперта N указано, что на коже волосистой части головы в теменных областях, на правой щеке, подбородочной области и верхней трети шеи имеются различной формы и размеров пятна красноватого цвета с шелушащейся кожей (псориаз) - (т.1, л.д.143-144). Таким образом, эксперт провел объективный осмотр Низарова, однако именно телесных повреждений, в том числе в области шеи и характерных для применения удушения, не обнаружил.
Что касается доводов жалобы осужденного о противоречивости показаний свидетеля С.1 (сожительницы потерпевшего У.) показаниям представителя потерпевшего С.2 (матери потерпевшего), судебная коллегия отмечает следующее. С.1 и С.2 очевидцами происшествия (совершения преступления) не являются; первой из них о случившемся стало известно от У., а второй, в свою очередь, от С.1; при этом С.2 показала суду, что сожительница сына сообщила по телефону о том, что У. порезал какой-то мужчина, подробностей не рассказывала. С учетом изложенного не может свидетельствовать о недостоверности показаний С.1 тот факт, что она сама рассказала о событии несколько подробнее при допросе в судебном заседании, чем при общении со С.2.
Таким образом, правильно установив фактические обстоятельства дела на основе совокупности тщательно исследованных в судебном заседании и проанализированных в приговоре доказательств, суд дал верную юридическую оценку противоправным действиям Назарова по п. "з" ч.2 ст.111 УК РФ, свои выводы мотивировал должным образом. Соответственно оснований для вынесения в отношении Назарова оправдательного приговора, о чем просит адвокат в апелляционной жалобе, не имеется.
Об умысле Назарова на причинение вреда здоровью потерпевшего и отсутствии у виновного оснований для самообороны, как правильно отметил суд в приговоре, свидетельствуют фактические обстоятельства совершения деяния: удары ножом, то есть орудием, обладающим повышенными поражающими свойствами, Назаров нанес У. в тот момент, когда во время происходящего конфликта потерпевший, узнав от Б., что у Назарова имеется нож, стал удерживать последнего за руки с целью обеспечить Б. возможность этот нож забрать, так опасался применения этого ножа Назаровым. Кроме того, суд первой инстанции, как отмечено выше, не установил обстоятельств, подтверждающих утверждение Назарова о том, что в ходе конфликта У. душил его.
При назначении наказания осужденному в соответствии со ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, наличие смягчающего (состояние здоровья) и отягчающего (рецидив преступлений) наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Выводы относительно вида и размера назначаемого наказания и об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст.15, ст.ст.53.1, 64, ч.3 ст.68 и ст.73 УК РФ в приговоре мотивированы надлежащим образом. Наказание Назарову назначено в пределах санкции ч.2 ст.111 УК РФ с учетом требований ч.2 ст.68 УК РФ не в максимальном размере. Положения п. "в" ч.7 ст.79 УК РФ и требования ст.70 УК РФ при назначении осужденному окончательного наказания соблюдены.
Таким образом, уголовный закон при назначении виновному наказания не нарушен, вопреки доводам жалобы осужденного, его следует признать справедливым, соразмерным содеянному, личности осужденного и отвечающим целям, предусмотренным ч.2 ст.43 УК РФ.
Вид исправительного учреждения и порядок зачета времени содержания под стражей в срок наказания определены правильно.
При таких обстоятельствах оснований для отмены либо изменения приговора по доводам апелляционных жалоб не имеется.
Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.
Обстоятельством, отягчающим наказание, суд признал наличие в действиях Назарова особо опасного рецидива (вид рецидива определен правильно) преступлений, в то время как в соответствии с п. "а" ч.1 ст.63 УК РФ отягчающим обстоятельством признается рецидив преступлений.
С учетом изложенного приговор необходимо уточнить указанием в его описательно-мотивировочной части о признании в качестве отягчающего наказание обстоятельства при назначении Назарову наказания рецидива преступлений.
Вносимое изменение не является основанием для снижения назначенного осужденному наказания, поскольку, как отмечено выше, за совершенное преступление ему назначено наказание с учетом всех влияющих на его вид и размер обстоятельств; в соответствии с ч.2 ст.68 УК РФ срок наказания не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, при любом виде рецидива преступлений.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ОПРЕДЕЛИЛ:
приговор Залесовского районного суда Алтайского края от 23 июня 2021 года в отношении Назарова В.В. изменить: в описательно-мотивировочной части указать о признании в качестве отягчающего наказание обстоятельства рецидива преступлений.
В остальной части этот приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката и осужденного - без удовлетворения.
Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение 6 месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии вступившего в законную силу судебного решения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационный инстанции.
Осужденный, содержащийся под стражей, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем может быть заявлено в кассационной жалобе, либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.
Председательствующий: Л.Н. Пенкина
Судьи: О.Н. Жудина
Е.В. Мишина
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
