Определение Судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 июля 2021 года Дело N 22-4241/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе:

председательствующего Малыгина К.В.,

судей: Евстюниной Н.В., Шляпникова Н.В.,

при секретаре судебного заседания Пермяковой Т.В.,

с участием прокуроров Рапенка А.В., Абитова А.З.,

защитника адвоката Кирия Е.В.,

осужденного Созина В.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Абитова А.З. и апелляционной жалобе адвоката Кирия Е.В. в защиту осужденного Созина В.Е. на приговор Чердынского районного суда Пермского края от 18 марта 2021 года, которым

СОЗИН Виталий Евгеньевич, родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей в доход государства.

Разрешен вопрос о мере пресечения.

Заслушав доклад судьи Евстюниной Н.В., изложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционного представления, апелляционной жалобы и дополнений к ней, выступления прокуроров Рапенка А.В., Абитова А.З., поддержавших доводы представления, адвоката Кирия Е.В., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Созин В.Е. признан виновным в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства, совершенные с применением насилия.

Преступление совершено 30 мая 2018 года на территории ИК-11 ФКУ ОИК11 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю, расположенной в п. Ныроб Чердынского района Пермского края, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Абитов А.З., не оспаривая доказанность вины и квалификацию действий Созина В.Е., считает приговор подлежащим изменению вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. Ссылаясь на общие начала назначения наказания и правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, полагает, что в приговоре не приведено мотивов, по которым суд пришел к выводу о необходимости назначения наказания с применением ст. 64 УК РФ. При этом сведения о личности осужденного, отсутствие отягчающих и наличие смягчающих обстоятельств, не относящихся к инкриминируемому деянию, не уменьшают степень общественной опасности совершенного преступления и не могут в полной мере свидетельствовать о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания. Считает, что каких-либо сведений и доказательств, указывающих на наличие исключительных обстоятельств, материалы дела не содержат и стороной защиты таковых не представлено. Полагает, что судом не приняты во внимание способ, место и обстоятельства совершения преступления, роль осужденного, непризнание вины, отсутствие раскаяния и мер, направленных на заглаживание и возмещение вреда, причиненного преступлением. Также судом не в полной мере оценены степень и общественная опасность совершенного преступления, в результате которого подорван авторитет органов Федеральной службы исполнения наказания. При этом суду следовало учитывать доводы потерпевшего по вопросам, которыми затрагиваются его права и интересы, и дать им мотивированную оценку при принятии решения. Тогда как в приговоре позиция потерпевшего С1. не отражена и не получила своей оценки. Просит исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на применение положений ст. 64 УК РФ. Назначить Созину В.Е. за совершение преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с лишением права работы на должностях государственной и муниципальной службы, связанных с осуществлением функций представителя власти, на срок 2 года, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима, исчисляя срок наказания с даты вступления приговора в законную силу. Избрать меру пресечения в виде заключения под стражу.

В апелляционной жалобе, как основной, так и дополнительной, адвокат Кирия Е.В., полагая, что выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, повлиявшие на квалификацию действий осужденного, и не подтверждаются исследованными материалами дела, просит приговор отменить. Анализируя и оценивая показания потерпевшего С1., считает, что они не могут являться доказательством вины осужденного, так как сам потерпевший не был очевидцем момента, когда Созин В.Е., якобы, давал указание об избиении потерпевшего. Кроме того, в основу приговора положены показания свидетелей, которые, по мнению стороны защиты, являются предположениями. Также указывает, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факты избиения осужденных, а также данные, свидетельствующие об осведомленности Созина В.Е. о таких фактах. Кроме того, квалифицирующий признак преступления "с применением насилия" не нашел своего подтверждения, поскольку действия виновного непосредственно должны быть сопряжены с нанесением побоев потерпевшему; в таком случае в действиях Созина В.Е. усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Принимая во внимание, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном законом, толкуются в пользу обвиняемого, а также учитывая, что обвинительный приговор не может быть постановлен на предположениях, находит недоказанной вину осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления. Просит Созина В.Е. оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления, производство в отношении него прекратить.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом с достаточной полнотой установлены фактические обстоятельства по делу.

Выводы суда о виновности Созина В.Е. в превышении должностных полномочий с применением насилия к потерпевшему С1. являются правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, подробно проанализированных судом в приговоре и получивших надлежащую оценку.

Доводы защитника о недоказанности вины Созина В.Е. в совершении преступления, об отсутствии указаний с его стороны об избиении потерпевшего всесторонне проверены судом, своего подтверждения не нашли, поскольку опровергаются совокупностью доказательств по делу.

Так, из показаний потерпевшего С1. следует, что 30 мая 2018 года он вместе с другими осужденными прибыл в ИК-11 п. Ныроб, их встречали сотрудники колонии, в том числе Созин В.Е. Он высказал Созину как начальнику отряда недовольство по поводу выданной ему одежды. Вместе с осужденными К1., К2., Б1., С2. его повели в отряд карантин, куда их сопровождал Созин и каптер осужденный П1. По дороге он услышал, как Созин, показывая на него, сказал П1., что он ведет себя нагло, грубит, поэтому его надо проучить. После того, как их завели в отряд карантин, его и К1. вызвали в прогулочный дворик, где находились осужденные Р1., Г., Б2., Н.. Г. палкой нанес ему удары по спине и ягодицам за то, что он грубит администрации. Р1. ударил его кулаком по лицу несколько раз. От ударов он испытывал сильную боль. К1. тоже побили. За медпомощью не обращался, поскольку предупредили, что будет хуже. Позднее от Б2. узнал, что к нему подходил Созин и дал указание побить его (С1.), слова Созина Б2. передал Г. и Р1.

Свои показания потерпевший подтвердил в ходе очной ставки с Созиным.

Согласно показаниям свидетеля осужденного К2. 30 мая 2018 года он прибыл вместе со С1. в ИК-11 п. Ныроб, с ними было еще человек 5-7, все знали, что в ИК-11 осужденные, работающие на администрацию, встречают этапы, то есть вновь прибывших осужденных избивают, учат соблюдать режим. В шлюзе С1. дали обувь не по размеру, на что тот обратил внимание представителей колонии и заявил, что будет жаловаться. На это ему кто-то из представителей колонии ответил, что по приходу в карантин ему объяснят, как и куда жаловаться. Можно было понять, что в отношении него применят физическое или моральное насилие.

Согласно показаниям свидетеля Б1. в ИК-11 он прибыл со С1., от которого узнал, что осужденные, которые стоят на должностях и работают на администрацию, избивают вновь прибывших по этапу осужденных. В отряде карантин их ждали Р1., Г., Н. и Б2. В прогулочном дворике после разъяснения правил внутреннего распорядка были оставлены С1. и К1., которые не согласились подписать заявления на хозработы. Потом он слышал конфликт между Р1. и С1., позднее видел у потерпевшего синяки на спине и сделал вывод о причинении их Р1.

В ходе предварительного следствия Б1. пояснял, что С1. избили черенком от лопаты, отчего потерпевший присел, и было видно, что ему больно. Когда С1. выпрямился, Р1. два-три раза ударил его кулаком по лицу.

Из показаний свидетеля К1. следует, что 30 мая 2018 года он прибыл в ИК-11 со С1.. В шлюзе при выдаче одежды С1. высказал претензии по поводу одежды одному из сотрудников колонии. Созин довел их до карантина, присутствующим там осужденным, работающим на администрацию, показывая на С1., сказал, что он наглеет и его надо проучить. В прогулочном дворике их всех начали бить, кого палками, кого кулаками по спине, лицу. Так их учили режиму содержания. После избиения у него спина и ноги были в синяках, С1. тоже попало.

Подтверждая показания, данные в ходе предварительного следствия об избиении в прогулочном дворике С1., у которого он видел синяки на ногах, К1. пояснил, что о своем избиении не говорил, так как боялся.

Из показаний свидетеля Б2. следует, что с января 2018 года по август 2020 года он отбывал наказание в ИК -11 п. Ныроб, работал уборщиком служебных помещений в отряде карантин, где завхозом был Р1., начальником отряда Созин. 31 мая 2018 года прибыл этап, где был С1.. Осужденных в карантин привел Созин. Р1. была дана команда выйти в прогулочный дворик и построиться. В тот момент как к дневальному карантина, может, потому что он ближе находился, к нему подошел Созин, показал на С1., сказав, что тот грубит, с ним надо провести профработу, то есть избить его. В то время все этапы встречали именно так, вновь прибывших осужденных избивали и унижали. Он сотрудничал с администрацией, работал в карантине и видел это. Слова Созина он передал Г., работающему на администрацию колонии. Г., взяв палку, похожую на черенок от лопаты, вместе с Р1. подошел к С1., потребовал повернуться. Когда С1. отказался, Р1. ударил его два раза по лицу, Г. начал бить палкой по спине, говоря, что он не умеет разговаривать с администрацией. Хотя Созин не говорил, что нужно избить, но это было понятно всем. О конфликте между С1. и Созиным узнал в этот же день, тогда же и рассказал потерпевшему о команде Созина его избить. Если бы Созин не дал указания, то С1. не трогали бы.

Из показаний свидетеля Г., данных им в ходе предварительного следствия, которые судом признаны более достоверными, следует, что, когда в отряд карантин привели этап со С1., ему лично сказал Б2., что С1. "показал зубы" начальнику отряда Созину, за что его надо проучить. В прогулочном дворике отряда карантин он два раза ударил С1. палкой по ягодицам. Проучить означало, что С1. нужно побить. Если бы Созин не дал команду проучить С1., его бы никто не тронул, однако лично от Созина он команду не слышал.

Эти показания Г. давал и в ходе очной ставки со С1..

Из показаний свидетеля Р1., данных им на предварительном следствии, следует, что он отбывал наказание в ИК-11 с июля 2016 года. С приходом нового руководства, режим содержания стал меняться, осужденных отрицательной направленности за различные нарушения ПВР поместили в ШИЗО. Осужденным, кто стоял на должностях, стало дозволено применять физическую силу к тем, кто нарушал режим. Прямого указания бить осужденных не было, но факты укрывались. Осужденных избивали только в отряде карантин и редко, когда вновь прибывшие вели себя нагло. При этом прибывающие осужденные уже были наслышаны о таких порядках, были запуганы, получали только те, кто противился режиму. Начальником отряда карантин был Созин, который периодически присутствовал при приемке этапа и иногда приводил осужденных в карантин. Созин был в курсе, что нарушителей ПВР в карантине избивают, поддерживал такой метод воспитания как избиение. Чтобы избить осужденного, достаточно было дать команду дневальному. Дневальными в карантине были Б2. и Н., старшим по хозработам был Г., приходил встречать этапы в карантин. Обычно вновь прибывших били руками, бывало, что использовали черенок от лопаты, которым били по ягодицам и ногам сзади. С1. пришел в колонию возвратом, таких не били. Если бы не было указания избить С1., его бы не тронули. Кто-то из дневальных, возможно Б2., сказал Г. и ему, что Созин попросил проучить С1., то есть избить его. Со слов дневальных С1. нагрубил Созину.

Согласно показаниям свидетеля осужденного М1. в судебном заседании и на предварительном следствии ему от С1. стало известно, что его избили в карантинном отделении из-за того, что он высказал претензии Созину из-за обуви. Созин дал указание лицам, работающим на администрацию колонии, избить его (С1.). Он сам, будучи наслышанным о том, что в ИК-11 встречают вновь прибывших осужденных, чтобы не быть избитым, совершил членовредительство.

Из показаний свидетеля Е1. следует, что он отбывал наказание в ИК -11 с февраля по декабрь 2020 года, сразу был помещен в ПКТ. От осужденных знал, что вновь прибывших осужденных избивала команда осужденных, работающих на администрацию и по указанию последней. В ПКТ познакомился с Б2., от которого узнал о ситуации между начальником отряда Созиным и осужденным С1., произошедшую в шлюзе, после чего Созин дал указание избить С1. Затем он (Е1.) находился в камере со С1., и тот подтвердил слова Б2. о конфликте из-за ботинок.

Из показаний свидетеля Р2. следует, что он отбывал наказание в ИК-11 п. Ныроб с февраля по декабрь 2020 года, находился в ЕПКТ в одной камере со С1., от которого узнал, что у него с Созиным был конфликт, из-за которого его побили по указанию Созина. До прибытия в ИК-11 он неоднократно слышал от других осужденных, что в Ныробе встречают этапы, это означает, что осужденные, стоящие на должностях, по команде сотрудников администрации применяют физическое насилие к вновь прибывшим осужденным.

Из показаний свидетеля С3. следует, что он находился в карантине, когда пришел этап со С1., там же были Г., Р1., Н., Б2. Этап в карантин привел Созин, но в карантин не заходил. После разъяснения Р1., как необходимо себя вести в колонии, все пришедшие этапом зашли в здание, а С1. и еще один осужденный остались в прогулочном дворике. С1. стал предъявлять претензии к Р1., он и Н. ушли, Б2. остался на улице.

Суд обоснованно признал показания потерпевшего С1. достоверными, поскольку они получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, подробны, детальны, последовательны, непротиворечивы, подтверждены другими доказательствами по делу, в целом согласуются с показаниями свидетелей К2., Б1., К1., Б2., Г., Р1., М1., Е1., Р2., С3. Возникшие противоречия судом устранены. Оснований для оговора Созина со стороны С1. судом не установлено. Названные осужденным причины признаны неубедительными.

Судом исследованы и другие доказательства, представленные в защиту осужденного.

Из показаний свидетеля младшего инспектора группы безопасности ЕПКТ ИК-11 М3. следует, что С1. за нарушения установленного порядка отбывания наказания содержался в ШИЗО, затем в ПКТ. М1. отказывается выполнять режим, Б2. часто нарушал режим содержания в ИК, повреждал имущество. Об избиении С1. ему неизвестно. Осужденные часто пишут жалобы в различные органы на сотрудников колонии. О фактах так называемой "приемки", когда вновь прибывших осужденных избивают, ему неизвестно. Созин такую команду дать не мог.

Согласно показаниям свидетеля младшего инспектора группы надзора ЕПКТ ИК-11 Е2. осужденные С1. и Б2. являются злостными нарушителя, поддерживающими воровские понятия и стремящиеся выполнять указания старших в преступной иерархии осужденных. Он ничего не слышал об избиении С1. в отряде карантин 30 мая 2018 года, Созин такого указания дать не мог. В одну из своих смен он слышал переговоры М1. с осужденным Е1., которому тот сообщал, что для осужденных было плохо в плане режима, но убрали одного сотрудника, стало легче, уберут еще одного и можно будет пошатнуть режим, который был в 2016 году, когда допускалось послабление режима.

Из показаний свидетеля младшего инспектора группы безопасности ЕПКТ ИК-11 К5. следует, что осужденные М1., Б2., С1. являются злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания. В начале 2020 года у М1. и С1. изъяли запрещенный предмет - чай, они стали возмущаться. Позднее он слышал разговор между М1., С1., П2., В. о том, что Созин мешает и его нужно убрать с должности, одного уже убрали, после чего начали диктовать, что писать в жалобах. От других сотрудников знает, что С1. и Бочков в прогулочном дворике договаривались оговорить Созина, что по указанию последнего С1. избили в отряде карантин.

Из показаний свидетеля младшего инспектора группы надзора ЕПКТ ИК-11 П3. следует, что с приходом нового начальника колонии режим поменялся в сторону неукоснительного соблюдения законов. Осужденные М1., С1. являются осужденными отрицательной направленности, склонные к написанию необоснованных жалоб. В феврале 2020 года осужденные, содержащиеся в камерах на втором этаже ЕПКТ, в том числе С1. и М1., разговаривали между камерами, договариваясь наказать Созина, снять его с должности из-за изъятого им чая П2. Он нигде не зафиксировал, но сообщил об этом Созину.

Согласно показаниям свидетеля младшего инспектора отдела безопасности ИК-11 К3. он слышал от осужденных об избиении С1. в отряде карантин осужденными Б2. и другими, но считает это неправдой. Осужденный Б2. из-за своего низкого статуса в колонии не мог побить выше его статусом С1.. На инструктажах оперативник З. и начальник ЕПКТ М2. сообщали, что осужденные хотят написать жалобу на Созина о том, что он дал указание об избиении С1.. В феврале или марте 2020 года С1. и М1. говорили М2., что отправят жалобу, если им не вернут чай.

Из показаний свидетеля начальника ЕПКТ М2. следует, что он слышал, как П2. кричал в камеру М1. и С1., что Созин лезет не в свои дела, что его нужно наказать, написать на него жалобу, а также перекрикивался с Б2., спрашивая, что было, обговаривая какое-то событие. Из своих источников ему известно, что П2., М1., Б2. и С1. продолжили обсуждать тему, что Созина нужно наказать, и какую-то ситуацию в отряде карантин. Созин дать указание одним осужденным избить другого не мог. От С1. жалоб на избиение в контролирующие органы не поступало.

Из показаний свидетеля начальника оперативного отдела У. следует, что из оперативных источников ему стало известно об изъятии Созиным чая П2. у осужденного М1. После чего П2. призвал осужденных убрать Созина с работы. Полагает, что Созина оговаривают.

Согласно показаниям свидетеля начальника ЕПКТ ИК-11 З., ранее работавшего в оперативном отделе, потерпевший никогда не жаловался на избиение при прибытии в колонию. М1. порезал себя, так как не хотел в жилую зону, является осужденным отрицательной направленности, не приемлет выполнение ПВР. Написание жалоб на Созина осужденным С1. началось после изъятия чая. После этого осужденные стали подбивать друг друга на написание жалоб с целью увольнения Созина. Оперотдел обладал информацией об этом, но значения должного этому не придал. Б2. убеждал С1. написать жалобу о том, что по указке Созина его избили в карантине, а он (Б2.) эти данные подтвердит. Полагает, что С1. оговаривает Созина в целях попасть в воровскую среду.

Из показаний свидетеля К4. следует, что М1. старается завоевать авторитет, а С1. подвержен отрицательному влиянию других осужденных. В начале февраля 2020 года он и К5. при несении службы в ЕПКТ изъяли у С1. и М1. чай, который они пытались передать П2. Своими действиями, приведшими к изъятию такого ценного продукта как чай С1. и М1. оставили весь ШИЗО без чая, принизив себя перед П2., который является лидером отрицательно настроенных осужденных. Для того чтобы поднять статус, они придумали написать жалобу на Созина, оговорив его.

Из показаний свидетеля Ч. следует, что этапы встречали в шлюзе, проводили полный обыск, каптер выдавал осужденным новую одежду и обувь установленного образца. О фактах причинения побоев осужденным, прибывшим в отряд карантин с этапа, ему ничего неизвестно. Полагает, что Созина оговаривают.

Из показаний свидетеля дежурного помощника начальника ИК-11 П6. следует, что в октябре 2019 года при проверке колонии представителями ФСИН России С1. заявил, что он (П6.) его избил, однако письменное заявление подавать не стал. У С1. также имелась возможность обратиться к представителям проверки об избиении его по распоряжению Созина, но он этого не сделал. С1. склонен к клеветническим жалобам, заявление на Созина написал из-за конфликта с чаем, поскольку провинился перед лидером П2.

Согласно показаниям свидетеля П4. 30 мая 2018 года вновь прибывших осужденных, среди которых были С1., Б1., К2., в отряд карантин увел Созин. В тот же день он как заместитель дежурного помощника начальника колонии посещал отряд карантин, ничего необычного не происходило, с жалобами осужденные не обращались.

Согласно показаниям свидетеля Б3. он отбывал наказание с июня 2019 года, был знаком со С1., который относится к осужденным отрицательной направленности, ругается с сотрудниками колонии, ведет себя вызывающе. Об избиении С1. ему не рассказывал. О фактах избиения в карантине вновь прибывших осужденных ему неизвестно. Осенью 2019 года его поместили в ШИЗО в здании ЕПКТ. Осужденные были недовольны начальником отряда Созиным, который требовал соблюдение правил внутреннего распорядка. В начале марта 2020 года в прогулочном дворике слышал, что Б2., Л., С1., И. разговаривали о Созине, высказывали недовольство. С1. предложил убрать Созина с должности, Б2. поддержал, тонкости предложили обсудить вечером по межкамерной связи. Б2. неоднократно разговаривал с Л. и С1. о провокации Созина, хотел исправить таким образом свое положение перед осужденными. Р1. и Г. выполнять указание Бочкова не могли, так как это не позволяет тюремная иерархия.

Согласно показаниям свидетеля П1. он выдавал одежду вновь прибывшим осужденным. 30 мая 2018 года С1. была выдана новая одежда, инцидентов не было. Он не помнит, чтобы Созин высказался, что нужно проучить С1. за его грубость. Были ли причинены телесные повреждения С1., ему неизвестно, но по слухам знает, что у того был конфликт с Р1.

Согласно показаниям свидетеля П6. 30 мая 2018 года Созин вел поступивших осужденных со шлюза в карантин, среди которых был С1.. Созин ни с кем не разговаривал, запустил осужденных в карантин, закрыл калитку и ушел, после этого в карантин не заходил.

Из показаний свидетеля П5. следует, что Созин, открыв калитку локального участка, запустил в карантин вновь прибывших, закрыл калитку и ушел в штаб.

Вместе с тем, проанализировав представленные доказательства, суд обоснованно отверг их.

Сотрудники колонии М3., Е2., К5., П3., К3., М2., У., З., К4., Ч., П6., П4. и осужденные Б3., П1., П6., П5. очевидцами произошедших со С1. событий не являлись, их показания относительно невозможности дачи указания Созиным избить осужденного С1. предположительны, основаны только на внутреннем убеждении. Их показания не опровергают показаний С1., Б1., К1., Г., Р1. и Б2. о примененном к потерпевшему насилия по указанию Созина. Доводы о том, что осужденные С1., М1., Б2., Г., Р1., К2., Козлов договорились снять с должности Созина, оговорив его, в связи с изъятием у С1. и М1. не принадлежащего им чая, что слышали Е2., К5., М2., Бобылев, и о чем имелась оперативная информация, несостоятельны. Как правильно установлено судом, осужденные К2., Г., К1. на период событий с изъятием чая не содержались в ИК-11, что исключало их участие в сговоре против Созина. Их показания не только согласуются с показаниями С1., но и дополняют их подробностями, которые могли быть известны очевидцам событий. Кроме того, как правильно отметил суд, имея оперативную информацию о том, что осужденные намерены оговорить Созина в совершении преступления, сотрудники исправительного учреждения мер к пресечению данной деятельности не приняли.