Определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 30 июня 2022 года Дело N 22-4180/2022

30 июня 2022 года

г.Красногорск Московской области

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе председательствующего судьи Колпаковой Е.А., судей Филимоновой О.Г. и Пешкова М.А.,

при помощнике судьи Касьяновой А.С.,

с участием прокурора Неумойчева В.Н.,

защитника - адвоката Бутрова Е.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 30 июня 2022 года уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кравченко О.В. на приговор Видновского городского суда Московской области с участием присяжных заседателей от 24 марта 2022 года, которым

А, родившийся <данные изъяты> в <данные изъяты>, гражданин <данные изъяты>, не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей ввиду отсутствия события указанного преступления.

За А признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Филимоновой О.Г., выступления сторон, судебная коллегия

установила:

А обвинялся в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей.

По приговору суда с участием присяжных заседателей он оправдан в связи с непричастностью к совершению преступления.

В апелляционном представлении ставится вопрос об отмене приговора суда как незаконного в связи с его несправедливостью и существенным нарушением уголовно-процессуального закона, автор представления считает вердикт, вынесенный коллегией присяжных заседателей, не соответствующим требованиям ст.343 УПК РФ.

Автор представления, ссылаясь на нормы закона ст. 334 и ст.335 УПК РФ, указывает, что сторона защиты допускала негативные высказывания относительно работы органов предварительного следствия, желая тем самым вызвать у присяжных предубеждение относительно доказанности вины А в совершении инкриминируемого преступления. Несмотря на неоднократные нарушения со стороны защиты порядка судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей, неоднократное объявление предупреждения, суд ограничился разъяснением стороне защиты о необходимости соблюдения требований закона, не применив к защите мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ.

Так, в ходе допроса в судебном заседании 17.03.2022 (т. 5) свидетеля Г, сообщившей, что находясь со знакомым, стали очевидцами произошедшего между А и Калкановой конфликта, защитник обратил внимание, что указанного свидетеля не допрашивали в ходе следствия, т.е. обратил внимание присяжных заседателей на неполноту предварительного следствия. Далее, защитник, обращаясь к присяжным заседателям (лист 16 протокола с/з), прокомментировал показания свидетеля: "уважаемые присяжные заседатели, данному свидетелю неизвестно о личных отношениях между подсудимым и погибшей, у них она не бывала, об избиении и оскорблении не знала", что недопустимо на стадии допроса свидетелей.

В ходе допроса указанного свидетеля (т.5 л.д.27) защитник в присутствии присяжных заседателей заявил: "вы сегодня давали подписку об ответственности за заведомо ложные показания, но сейчас утверждаете, что там все правильно", тем самым в ходе допроса свидетеля создал у присяжных предубеждение о ложности его показаний. Далее (т. 5 л.д.28), допрашивая того же свидетеля, искажая его показания в присутствии присяжных заседателей, пояснил: "вы говорили нам здесь в присутствии присяжных, что они разговаривали спокойно (имея в виду А и Колканову, хотя свидетель ранее указывала, что слышала, как они ругались), тем самым, пытаясь выставить свидетеля перед присяжными не в лучшем свете с точки зрения достоверности ее показаний, порождая у присяжных сомнения в правдивости показаний свидетеля.

Кроме того, после оглашения в присутствии присяжных заседателей протокола проверки показаний свидетеля Бориевой на месте (т.5 л.д.29) защитник прокомментировал: "это производное доказательство допроса, в принципе, тоже самое", тем самым, вызывая у присяжных предубеждение относительно оценки данного доказательства.

В судебном заседании 18.03.2022 (т. 5 л.д. 50) в ходе допроса свидетеля В, защитник задал вопрос: "вы говорили, что она (имея в виду Калканову) в состоянии алкогольного опьянения была агрессивной, это так?", вместе с тем, после возражений государственного обвинителя в связи с тем, что свидетель таких показаний не давала, защитник поправил; я не утверждаю, я спрашиваю", тем самым, сформулировал вопрос перед присяжными, в котором содержался ответ свидетеля, не соответствующий действительности, способный вызвать у присяжных предубеждение относительно поведения погибшей Калкановой, в т.ч. в момент произошедшего.

Далее, продолжая допрос свидетеля (т. 5 л.д. 53), защитник, заявил "сегодня вы взяли подписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, кроме того, здесь сидят присяжные заседатели, решается судьба человека", таким образом, вновь вызвал предубеждение у присяжных относительно правдивости показаний свидетеля. А затем, в связи с исследованием оглашенных следственных показаний свидетеля (т. 5 л.д. 54), задал свидетелю вопрос: " вспомните, на вас оказывалось какое-либо давление при даче показаний, вы считаете ваши показания недостоверными были?", стремясь вызвать у коллегии присяжных заседателей негативное отношении к правоохранительной системе и поставить под законность процедуру предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

Таким же образом, защитник пытался вызвать у присяжных заседателей предубеждение относительно показаний свидетеля Д прокомментировав в ходе допроса свидетеля (т. 5 л.д. 64): "свидетель путается, не может нам пояснить, к сожалению".

Кроме того, в ходе допроса данного свидетеля (т. 5 л.д. 67) при исследовании оглашенных следственных показаний, защитник задал вопрос: "то есть здесь неправильные показания?", тогда как свидетель после оглашения показаний их подтвердил, продолжая вызывать у присяжных предубеждение относительно правдивости показаний свидетеля Д.

В ходе допроса свидетеля Б 24.03.2022 (т. 5 л.д. 168) при выяснении процедуры помещения лиц в изолятор временного содержания, защитник задал вопрос: " вы достоверно можете сказать, что сотрудники от А до Я по приказу...", " есть ли у вас достоверные сведения, предусмотренные регламентом (приказом), сотрудники ИВС...", тем самым вызывая у присяжных заседателей предубеждение относительно законности помещения лиц, в т.ч. А" в ИВС. Далее защитник задал свидетелю вопрос (т. 5 л.д. 169), продолжая вызывать у присяжных предубеждение относительно законности процедуры помещения А в ИВС: "знаете, почему А не приняли в СИЗО Каширы?", вводя присяжных заседателей в заблуждение, поскольку такие сведения в уголовном деле отсутствуют и не исследовались в присутствии присяжных заседателей.

В ходе допроса в судебном заседании 22.03.2022 подсудимого А (т. 5 л.д. 88), защитник, предлагая дать показания, предложил в присутствии присяжных заседателей это сделать "честно и правдиво", таким образом, во-первых, вызывая у присяжных предубеждение, что все, что будет говорить подсудимый - это правда, во-вторых, нарушая право подсудимого на защиту, поскольку он вправе давать любые показания, какие сочтет нужным, либо отказаться от дачи показаний.

Продолжая допрашивать подсудимого А, защитник прокомментировал (т. 5 л.д. 90): "так как он плохо знает русский язык, он нарисует, и расскажет, а переводчик переведет", таким образом, обратил внимание присяжных на плохое знание А русского языка, создавая у присяжных предубеждение относительно данного обстоятельства в свете дальнейшего оглашения следственных признательных показаний А, данных им в отсутствие переводчика, в связи с отказом от него. Давая в дальнейшем показания, подсудимый заявил: "... когда присяжные меня отпустили...", таким образом, в нарушение порядка рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных довел до них информацию, которая, несомненно, вызвала у них предубеждение относительно правомерности привлечения А к уголовной ответственности.

В судебном заседании 24.03.2022 защитник в ходе допроса подсудимого, после оглашения его следственных признательных показаний (т. 5 л.д. 149) дал пояснения: "нам очень хочется выразить отношение к оглашенным показаниям, но мы не можем это сделать, так как это будет нарушением порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных..., "ему законом запрещено сказать то, что он хочет" (т. 5 л.д. 150), "хотел бы сказать присяжным заседателям, что адвокат обязан подписать протокол, и он не может отказаться от подписи" (т. 5 л.д. 151), тем самым, дав понять присяжным заседателям, что есть обстоятельства, о которых присяжные заседатели не знают, что в свою очередь могло создать у последних предубеждение относительно законности процедуры предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

При выступлении государственного обвинителя в прениях (т.5 л.д. 173), в ходе анализа доказательств -следственных признательных показаний А, подсудимый прокомментировал: "меня заставили", тем самым, опорочив доказательства, которые перед исследованием их, в присутствии присяжных заседателей проверены судом на предмет соответствия требованиям закона и признаны допустимыми, нарушая порядок рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, сообщил им сведения, направленные на то, чтобы вызвать у коллегии присяжных заседателей негативное отношение к органам предварительного следствия и правоохранительной системе в целом и поставить под сомнение законность процедуры предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

Выступая в прениях (т. 5 л.д. 178), защитник пояснил: "на самом деле информация, которая изложена в этих томах, диаметрально противоположна той, по которой приходили свидетели и давали показания", тем самым пытаясь довести до присяжных заседателей, что в уголовном деле есть обстоятельства, которые не соответствуют сообщенным свидетелями, что могло вызвать у присяжных заседателей предубеждение о причастности А к совершенному преступлению.

Выступая в прениях, защитник сообщил присяжным (т. 5 л.д. 179): "я согласен с государственным обвинителем, что нет показаний или доказательств, что происходило в тот момент, как умерла потерпевшая, кто нанес ей удары.. .", введя присяжных заседателей в заблуждение и искажая выступления государственного обвинителя в прениях.

В нарушение требований ст. 336 УПК РФ, защитник пытался ввести коллегию присяжных заседателей в заблуждение (т. 5 л.д. 179): " состояние ее здоровья оставляло желать лучшего, ей бы хватило...", так как сведения о состоянии здоровья потерпевшей в судебном заседании не исследовались, высказанное защитником могло вызвать предубеждение у присяжных относительно причины смерти потерпевшей и повлиять на их решение при ответе на вопросы вердикта.

Защитник, анализируя доказательства, заявил (т. 5 л.д. 180): "... есть приговоры судов в отношении сотрудников правоохранительных органов, они привлекаются к дисциплинарной ответственности, они не святые, у них нет нимба", вновь вызывая у присяжных предубеждение относительно работы сотрудников правоохранительных органов и как следствие законности проведения предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

В продолжение оказания давления на присяжных, в целях создания у них предубеждения относительно правомерности привлечения А к уголовной ответственности, подсудимый, выступая с последним словом (т. 5 л.д. 181), сообщил, что был вынужден избрать процедуру судопроизводства с участием присяжных заседателей.

Не смотря на многочисленные нарушения порядка судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей, явное нарушение стороной защиты требований ст. 335 УПК РФ, суд ограничился разъяснением стороне защиты о необходимости соблюдения требований закона, не применив мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ.

Таким образом, на протяжении всего судебного следствия, в ходе прений сторон, выступая с последним словом, подсудимый и защитник в нарушение требований ст.ст. 335, 336 УПК РФ доводили до сведения коллегии присяжных информацию, которая оказывала на них незаконное и целенаправленное воздействие с целью формирования положительного отношения к подсудимому и, напротив, негативного отношения к органам предварительного следствия, а также всей правоохранительной системе в целом, доводили до сведения присяжных заседателей информацию (зачастую не соответствующую действительности), не подлежащую выяснению в их присутствии, не связанную с исследуемыми фактами, в т.ч., касающуюся деятельности следственных органов, направленную на компрометацию не дозволенным законом способом объективности доказательств по делу, подрыв законности собранной доказательственной базы, игнорировали замечания председательствующего, что, безусловно, повлияло на мнение коллегии по делу и отразилось на содержании данных ими ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта.

На основе анализа допущенных нарушений и обстоятельств, при которых они имели место, автор представления полагает, что эти нарушения по своему характеру являлись существенными и могут быть устранены лишь при новом рассмотрении уголовного дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия считает, что приговор суда подлежит отмене в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт коллегии присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или представителя на представление доказательств, либо повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Доводы апелляционного представления нашли свое подтверждение при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции.

Из материалов дела следует, что при рассмотрении уголовного дела в судебных заседаниях в присутствии коллегии присяжных заседателей подсудимый и защитник, не смотря на неоднократные разъяснения судом вышеназванных требований закона, нарушали указанные требования.

Из материалов дела следует, что в ходе допроса в судебном заседании 17.03.2022 (т. 5) свидетеля Г, сообщившей, что находясь со знакомым, стали очевидцами произошедшего между А и Калкановой конфликта, защитник обратил внимание, что указанного свидетеля не допрашивали в ходе следствия, т.е. обратил внимание присяжных заседателей на неполноту предварительного следствия. Далее, защитник, обращаясь к присяжным заседателям (лист 16 протокола с/з), прокомментировал показания свидетеля: "уважаемые присяжные заседатели, данному свидетелю неизвестно о личных отношениях между подсудимым и погибшей, у них она не бывала, об избиении и оскорблении не знала", что недопустимо на стадии допроса свидетелей.

В ходе допроса указанного свидетеля (т.5 л.д.27) защитник в присутствии присяжных заседателей заявил: "вы сегодня давали подписку об ответственности за заведомо ложные показания, но сейчас утверждаете, что там все правильно", далее (т. 5 л.д.28), допрашивая того же свидетеля, искажая его показания в присутствии присяжных заседателей, пояснил: "вы говорили нам здесь в присутствии присяжных, что они разговаривали спокойно (имея в виду А и Колканову, ранее свидетель указывала, что слышала, как они ругались), тем самым, пытаясь выставить свидетеля перед присяжными не в лучшем свете с точки зрения достоверности ее показаний, порождая у присяжных сомнения в правдивости показаний свидетеля.

Кроме того, после оглашения в присутствии присяжных заседателей протокола проверки показаний свидетеля Бориевой на месте (т.5 л.д.29) защитник прокомментировал: "это производное доказательство допроса, в принципе, тоже самое", вызывая у присяжных предубеждение относительно оценки данного доказательства.

В судебном заседании 18.03.2022 (т. 5 л.д. 50) в ходе допроса свидетеля В, защитник задал вопрос: "вы говорили, что она (имея в виду Калканову) в состоянии алкогольного опьянения была агрессивной, это так?", вместе с тем, после возражений государственного обвинителя в связи с тем, что свидетель таких показаний не давала, защитник поправил: я не утверждаю, я спрашиваю", тем самым, сформулировал вопрос перед присяжными, в котором содержался ответ свидетеля, не соответствующий действительности, способный вызвать у присяжных предубеждение относительно поведения погибшей Калкановой.

Далее, продолжая допрос свидетеля (т. 5 л.д. 53), защитник, заявил "сегодня вы взяли подписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, кроме того, здесь сидят присяжные заседатели, решается судьба человека", таким образом, вновь вызвал предубеждение у присяжных относительно правдивости показаний свидетеля. А затем, в связи с исследованием оглашенных показаний свидетеля (т. 5 л.д. 54), задал свидетелю вопрос: " вспомните, на вас оказывалось какое-либо давление при даче показаний, вы считаете, что ваши показания недостоверными были?", стремясь вызвать у коллегии присяжных заседателей негативное отношение к правоохранительной системе и поставить под законность процедуру предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

Сторона защиты пыталась вызвать у присяжных заседателей предубеждение относительно показаний свидетеля Д прокомментировав в ходе допроса свидетеля (т. 5 л.д. 64): "свидетель путается, не может нам пояснить, к сожалению".

Кроме того, в ходе допроса данного свидетеля (т. 5 л.д. 67) при исследовании оглашенных показаний, данных в ходе предварительного следствия, защитник задал вопрос: "то есть здесь неправильные показания?", тогда как свидетель после оглашения показаний их подтвердила, продолжая вызывать у присяжных предубеждение относительно правдивости показаний свидетеля Д.

В ходе допроса свидетеля Б 24.03.2022 (т. 5 л.д. 168) при выяснении процедуры помещения лиц в изолятор временного содержания, защитник задал вопрос: " вы достоверно можете сказать, что сотрудники от А до Я по приказу...", " есть ли у вас достоверные сведения, предусмотренные регламентом (приказом), сотрудники ИВС...", тем самым вызывая у присяжных заседателей предубеждение относительно законности помещения лиц, в т.ч. А" в ИВС. Далее защитник задал свидетелю вопрос (т. 5 л.д. 169), продолжая вызывать у присяжных предубеждение относительно законности процедуры помещения А в ИВС: "знаете, почему А не приняли в СИЗО Каширы?", вводя присяжных заседателей в заблуждение, поскольку такие сведения в уголовном деле отсутствуют и не исследовались в присутствии присяжных заседателей.

В ходе допроса в судебном заседании 22.03.2022 подсудимого А (т. 5 л.д. 88) защитник, предлагая дать показания, предложил в присутствии присяжных заседателей это сделать "честно и правдиво", вызывая у присяжных предубеждение, что все, что будет говорить подсудимый - это правда.

Продолжая допрашивать подсудимого А, защитник прокомментировал (т. 5 л.д. 90): "так как он плохо знает русский язык, он нарисует, и расскажет, а переводчик переведет", т.е. обратил внимание присяжных на плохое знание А русского языка, создавая у присяжных предубеждение относительно данного обстоятельства в свете дальнейшего оглашения признательных показаний А, данных им в ходе предварительного следствия в отсутствие переводчика в связи с отказом от него. Давая в дальнейшем показания, подсудимый заявил: "... когда присяжные меня отпустили...", таким образом, в нарушение порядка рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных довел до них информацию, вызывая у присяжных предубеждение относительно правомерности привлечения А к уголовной ответственности.

В судебном заседании 24.03.2022 защитник в ходе допроса подсудимого, после оглашения его признательных показаний (т. 5 л.д. 149) дал пояснения: "нам очень хочется выразить отношение к оглашенным показаниям, но мы не можем это сделать, так как это будет нарушением порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных..., "ему законом запрещено сказать то, что он хочет" (т. 5 л.д. 150), "хотел бы сказать присяжным заседателям, что адвокат обязан подписать протокол, и он не может отказаться от подписи" (т. 5 л.д. 151), что могло создать у присяжных предубеждение относительно законности процедуры предварительного следствия, поскольку не все обстоятельства дела им известны.

При выступлении государственного обвинителя в прениях (т.5 л.д. 173), в ходе анализа доказательств -следственных признательных показаний А, подсудимый прокомментировал: "меня заставили", тем самым, опорочив доказательства, которые перед исследованием их, в присутствии присяжных заседателей проверены судом на предмет соответствия требованиям закона и признаны допустимыми, нарушая порядок рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, сообщил им сведения, направленные на то, чтобы вызвать у коллегии присяжных заседателей негативное отношение к органам предварительного следствия и правоохранительной системе в целом и поставить под сомнение законность процедуры предварительного следствия по настоящему уголовному делу.

Выступая в прениях (т. 5 л.д. 178), защитник пояснил: "на самом деле информация, которая изложена в этих томах, диаметрально противоположна той, по которой приходили свидетели и давали показания", тем самым пытаясь довести до присяжных заседателей то, что в уголовном деле есть обстоятельства, которые не соответствуют сообщенным свидетелями, что могло вызвать у присяжных заседателей предубеждение о причастности А к совершенному преступлению.