Постановление Костромского областного суда от 26 мая 2020 года №22-400/2020

 
КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
 
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
 
от 26 мая 2020 года Дело N 22-400/2020
26 мая 2020 года город Кострома.
Костромской областной суд в составе: председательствующего по делу судьи А. Н. Андриянова
при секретаре К. А. Петровой,
с участием прокурора Н. С. Персидской,
осужденного А. А. Тимофеева,
защитников - адвокатов Д. Н. Смирнова и А. С. Шибаева
а также при участии потерпевшей А.В.З.,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов А. С. Шибаева и Д. Н. Смирнова
на приговор Ленинского районного суда г. Костромы от 21 февраля 2020 года, которым
Тимофеев Алексей Андреевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее не судимый,
осужден по ч.3 ст. 264 УК РФ (в ред. от 07.12.2011) к лишению свободы сроком на 2 года 6 месяцев в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 2 года.
На основании п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования, - от назначенного наказания он освобождён.
По делу разрешён гражданский иск - исковые требования потерпевшей З.А.В. удовлетворены частично - постановлено взыскать с А. А. Тимофеева в её пользу 1 500 000 рублей в счёт возмещения компенсации морального вреда, причинённого преступлением.
Разрешена судьба вещественных доказательств.
В целях обеспечения гражданского иска сохранён арест, наложенный на принадлежащий супруге А. А. Тимофеева - И.В.Т. автомобиль Хонда CR-V, государственный регистрационный номер N, - в виде запрета производить регистрационные действия, передавать его во временное пользование третьим лицам и совершать иные действия, направленные на его отчуждение.
Доложив материалы дела, заслушав, выступления осужденного и защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб; прокурора, возражавшую против её удовлетворения, суд
УСТАНОВИЛ:
приговором районного суда А. А. Тимофеев признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека при следующих обстоятельствах.
02 сентября 2008 года между 00:00 и 00:30 ч.ч. А. А. Тимофеев, управляя легковым автомобилем ВАЗ-21074, государственный регистрационный номер N, принадлежащим его отцу, двигаясь по ул. Пушкина г. Костромы в направлении проспекта Мира, нарушив требования пунктов 10.1 и 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, не учёл дорожные и метеорологические условия - пасмурная погода, мокрое дорожное покрытие, тёмное время суток, отсутствие дорожного освещения, ограниченная видимость в направлении движения; не выбрал скорость, обеспечивающую постоянный контроль за движением транспортного средства, вследствие чего на пересечении с улицей Тургенева не уступил дорогу переходившей проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу Л.О.К., 1988 г.р., и совершил на неё наезд, повлекший причинение множественных телесных повреждений в виде травм головы и других частей тела, нанёсших её здоровью тяжкий вред и приведших к её смерти в 1-й городской больнице г. Костромы 19 сентября 2008 года. С места происшествия А. А. Тимофеев скрылся.
Вину по предъявленному обвинению он не признал, указывая, что к этому дорожно-транспортному происшествию ни он, ни автомобиль его отца не причастны, надлежащие доказательства его вины по делу не представлены.
В этой связи адвокаты А. С. Шибаев и Д. Н. Смирнов, оспаривая в его интересах приговор районного суда, и приводя в пользу этого подробные доводы, основанные на анализе исследованных судом доказательств, просят его отменить и оправдать их подзащитного в связи с непричастностью к совершённому преступлению.
Из существа жалоб защитников следует, что никто из допрошенных по делу свидетелей - очевидцев ДТП и его последствий, за исключением А.В.Ч., который, по мнению стороны защиты, имеет серьёзные основания для оговора А. А. Тимофеева и дачи ложных показаний о совершении им наезда на потерпевшую, не указывали на него, как на лицо, совершившее это преступление.
Свидетели А.Б.К. и М.А.М., ставшие непосредственными свидетелями наезда на пешехода, не указывали на государственный регистрационный номер этого автомобиля, сообщая лишь предположительно его марку и модель - ВАЗ пятой - седьмой модели бордового цвета. М. добавлял наличие в номере автомобиля цифры 4 и 7, что не соответствует указанному в обвинении автомобилю по номеру и цвету - по документам он фиолетовый.
В последующем, описывая в суде автомобиль, свидетель М. давал непоследовательные и противоречивые показания, утверждая, что "семёрка" была красного цвета, если не ошибается, в дальнейшем утверждал, что бордового, при этом на допросе 13.06.2018 (т.1 л.д. 208-210) показывал, что номер автомобиля не запомнил, что в нём были "тройки" "семёрки", а на допросе 22.08.2028 (т.2 л.д. 197-200) при помощи криминалистического определителя цвета вспомнил, что автомобиль был фиолетово-бордовый. По мнению защиты, такое поведение свидетеля вызвано попытками следствия склонить его к даче "нужных показаний".
Защитники обращают внимание, что судом из числа доказательств был исключён протокол первичного осмотра места происшествия и схема к нему, составленные инспектором ДПС ГИБДД - свидетелем Ф. Ю. Климентьевым, изъявшим на месте происшествия осколки деталей автомобильной фары автомобиля ВАЗ-2105 (07) модели, однако основанные на этом следственном действии иные производные доказательства обвинения - результаты трассологических, автотехнических экспертиз, и другие - не исключил, незаконно заложив их в приговор в качестве доказательств вины А. А. Тимофеева.
При этом суд необоснованно отклонил в качестве доказательства его невиновности представленное защитой заключение и показания специалиста А. Г. Кокунова об отсутствии у водителя в этой дорожной ситуации технической возможности предотвратить наезд на потерпевшую К.
В то же время защита утверждает, что во время, относящееся к рассматриваемому дорожно-транспортному происшествию автомобиль родителей Тимофеева, летавших в тот период на отдых в Турцию, находился в г. Москве на автостоянке аэропорта "Внуково" и это стороной обвинения надлежаще не опровергнуто.
Что касается показаний свидетеля А.В.Ч. - бывшего работника городской прокуратуры, на которых основано обвинение, что наезд на потерпевшую совершил его бывший друг А. А. Тимофеев, якобы вызвавший его на место этого ДТП, то защитники настаивают, что к его показаниям надлежит отнестись критически.
Не оспаривая, что Ч. действительно приезжал на место этого ДТП по просьбе водителя - виновника наезда (свидетели К., М. также об этом показывают) он оговаривает Тимофеева из личных неприязненных отношений, которыми закончились их прежние взаимоотношения. Ч. мог приехать по просьбе любого иного знакомого лица, и сейчас по мотиву мести указывает, что это был А. А. Тимофеев, однако никаких доказательств, достоверно подтверждающих эти его показания, сторона обвинения по делу не представила.
Иными лицами приговор не обжаловался; в возражениях государственных обвинитель Е. М. Жигулин считает приговор законным и обоснованным.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, суд приходит к следующему.
Уголовное дело рассмотрено, и приговор постановлен в соответствии с процедурой судебного разбирательства, нарушений требований УПК РФ, влекущих его безусловную отмену, предыдущими инстанциями по делу не допущено, права осужденного соблюдены в полной мере.
По убеждению суда апелляционной инстанции, имеющиеся по делу доказательства, позволяют правильно установить фактические обстоятельства уголовного дела и виновность осужденного А. А. Тимофеева в инкриминированном деянии.
В соответствии с Правилами дорожного движения, утверждёнными Постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090 (в ред. 19.04.2008) в указанное время на водителя транспортного средства, как и сейчас, возлагались обязанности
вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения и обеспечивающей возможность постоянного контроля за движением транспортного средства с учётом интенсивности движения, особенности и состояния транспортного средства, дорожных и метеорологических условий, в частности видимости в направлении движения;
при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства (п. 10.1)
уступить дорогу пешеходам, переходящим проезжую часть, по нерегулируемому пешеходному переходу (п. 14.1)
По делу судом категорически установлено, и это не взывает никакого сомнения - ночью 02 сентября 2008 года, при изложенных в приговоре обстоятельствах, на пешеходном переходе при пересечении улиц Пушкина и Тургенева в г. Костроме водителем легкового автомобиля ВАЗ седьмой модели, нарушившим требования указанный пунктов ПДД РФ была сбита заканчивавшая переходить дорогу по пешеходному переходу Л.О.К., которая, не приходя в сознание, скончалась в больнице от полученной тяжёлой черепно-мозговой травмы и переломов нижних конечностей.
Эти обстоятельства достоверно следуют из показаний очевидцев ДТП А.Б.К. (т.5 л.д. 100) и М.А.М. (т.6 л.д.8), прибывших на вызов сотрудников "скорой медицинской помощи О.Ю.Б. (т.5 л.д. 97) и Н.С.Ш. ( т.5 л.д. 259), инспектора ГИБДД Ф. Ю. Клиентова (т.5 л.д. 148), осматривавшего в ту ночь место наезда, заключений судебной медицинской экспертизы (т.1 л.д. 84-92), и других материалов дела.
Потерпевшая А.В.З. показала, что в этом месте дочь переходила дорогу, возвращаясь той ночью по ул. Тургенева домой от А.В.Г. - отца её ребёнка.
Согласно протоколу дополнительного осмотра места происшествия от 09.02.2009, ширина проезжей части улицы в этом месте - 10 м, пешеходные переходы на перекрёстке обозначались, согласно Правилам, дорожными знаками 5.19.1 - 5.19.2, дорожная разметка отсутствовала ( т.1 л.д. 148-149).
Оснований полагать, что наезд был совершён вне пределов пешеходного перехода, по делу нет. В свою очередь, сторона защиты, утверждая об этом, никаких доказательств, опровергающих этот вывод, не представила.
По заключению комплексной судебно-медицинской автотехнической экспертизы, наезд на потерпевшую, переходившую в этот момент проезжую часть слева направо относительно направления движения сбившего её автомобиля, исходя из характера и локализации травм, мог быть совершён автомобилем ВАЗ-21074.
Механизм ДТП следующий - первый удар передним краем капота и областью правой блок-фары по области бёдер, забрасывание тела на капот с контактом о части автомобиля и образованием механических повреждений (разбита правая блок-фара, вмятина на середине капота справа, повреждение лобового стекла справа); последующее сбрасывание тела с капота на дорогу с сопутствующим повреждением правого зеркала заднего вида (т.3 л.д. 84-95)
Из показаний свидетеля А.Б.К. в суде (Т.5 л.д. 100) об обстоятельствах произошедшего ДТП, и в его письменных показаниях от 22.09.2008 (т.1 л.д. 98-99), следует, что в то время он подрабатывал таксистом, и вёз по ул. Пушкина г. Костромы от проспекта Мира к улице Ленина пассажира М., когда при разъезде, на пешеходном переходе - на перекрёстке с ул. Тургенева встречная автомашина на их глазах сбила девушку. Был дождь, темно, видимость плохая. Он сразу остановился, перегородил дорогу, и вместе с М. поспешили на помощь пострадавшей, стараясь её поддерживать до приезда "скорой". Водитель сбившей автомашины ВАЗ седьмой или пятой модели, цвет бордовый (точно не помнит), тоже остановился, подходил к ним. Пока находились на месте происшествия и ждали "скорую", этот мужчина - 20-25 лет среднего роста и телосложения, кому-то звонил по телефону и через некоторое время на место приехал его знакомый. После того, как пострадавшую забрала "скорая", они, не дождавшись полицию, разъехались, включая и водителя, совершившего наезд. Но, предварительно знакомый этого водителя, как и пассажир М., оставил ему (К.) номер своего мобильного телефона для связи.
В последующем этот номер он сообщил сотруднику госавтоинспекции, проводившему проверку, и следователю при допросе.
У автомобиля, совершившего наезд на потерпевшую, были повреждены передняя часть капота, разбита правая фара, стекло, правое боковое зеркало. При этом он видел, что в салоне на переднем пассажирском кресле находилась девушка, которая из автомобиля не выходила.
Аналогичные подробные показания по существу произошедшего дал и свидетель М.А.М., видевший момент наезда на потерпевшую, совершённый автомобилем ВАЗ седьмой модели (категорично), и подтверждая приезд неизвестного мужчины на место происшествия по звонку водителя - виновника ДТП, чтобы помочь решить возникшую проблему. Также М. видел, как от удара девушка отлетела к обочине, а у сбившего её автомобиля было разбито правое зеркало заднего вида, лобовое стекло, правая блок-фара, повреждены капот и бампер справа(т.6 л.д. 8-13, т.1 л.д. 100-101).
При этом, некоторая путаница в его показаниях относительно цвета автомашины и цифрового обозначения госномера, отмеченная защитниками, ни в коем случае не умаляет достоверность его показаний в целом, он дал об этом исчерпывающие ответы, объясняя свою неуверенность давностью событий, особенностями личного восприятия и отсутствием в тот момент стремления и возможности досконально запомнить приметы автомашины.
Кроме того, для верного определения оттенков цвета кузова автомашины, необходимо надлежащее освещение и хорошие профессиональные знания, которыми он, как любой обычный человек, явно не обладает.
Воспользовавшись предложенным следователем криминалистическим определителем цвета, он указал при дополнительном допросе на бордово-фиолетовый оттенок (т. 2 л.д. 199), Никакого нарушения в этом со стороны следователя нет.
Примерно такого же цвета, визуально, был и осмотренный следователем автомобиль Тимофеевых, хотя по регистрационным документам он условно значится фиолетовым (т.1 л.д. 218-223).
Тем не менее, указанные обстоятельства не дают основания сомневаться в выводах суда о совершении наезда на потерпевшую именно этим автомобилем.
По имеющейся в деле информации ОАО "Вымпелком" от 30.10.2008, номер мобильного телефона, оставленного А.Б.К. знакомым водителя Жигулей, принадлежал проходящему сейчас по делу в качестве свидетеля - тогда помощнику прокурора г. Костромы, - А.В.Ч., с которым А. А. Тимофеева, занимавшего пост заместителя начальника отдела уголовного розыска ОВД по Центральному округу г. Костромы (т.1 л.д. 125),связывали давние дружеские отношения, что, кроме прочего подтверждается представленным Ч. фотоматериалом, имеющимся в деле ( т.2 л.д. 76-83).
Однако А.В.Ч. тогда не был допрошен, личность водителя - виновника ДТП не устанавливалась, и на этом основании производство по делу без выполнения всего комплекса необходимых оперативно-следственных мероприятий было формально приостановлено на следующие 9 лет до того момента, пока 14 марта 2018 года свидетель Ч. по личным соображениям не обратился в оперативно-розыскную часть службы собственной безопасности УМВД России по Костромской области с заявлением о коррупционных проявлениях в служебной деятельности бывшего товарища, уже занимавшего к этому времени пост начальника центра областного УВД по противодействию экстремизму, а также сообщил подробности о его причастности к указанному ДТП (результаты спецпроверки - т.1 л.д. 158-174).
Как категорично показал свидетель А.В.Ч. (т.5 л.д. 70), той ночью он находился дома, когда ему по телефону сообщил А. А. Тимофеев, что на ул. Пушкина сбил женщину. Приехав на место ДТП на попутной автомашине, он увидел картину произошедшего, здесь была автомашина отца Тимофеева - ВАЗ-21074 г/н N, в которой в качестве пассажира находилась будущая супруга осужденного - И.Т.. Автомашина находилась за перекрёстком с улицей Тургенева в направлении проспекта Мира, у неё была разбита правая передняя фара, лобовое стекло. Осколки фары рассыпались на проезжей части от пешеходного перехода в сторону автомашины. Тимофеев ему тогда пояснил, что не заметил потерпевшую. Оценив дорожную ситуацию, он объяснил Тимофееву последствия произошедшего поскольку, наезд был на пешеходном переходе по его вине, и после приезда "скорой", когда потерпевшую забрали в больницу, уехал домой, предварительно оставив водителю такси - свидетелю ДТП К., свой номер телефона для связи.
При этом суд полагает, что в данном случае А.В.Ч., был не совсем откровенен, утверждая, что более не проявлял интереса к произошедшему, а о смерти женщины якобы узнал в 2017 году, потому и решилзаявить об инциденте. Маловероятно, что это было именно так, и что он руководствовался только "гражданским долгом", прерывая своё длительное молчание, и раскрывая тайну о виновности бывшего друга в этом дорожно-транспортном преступлении, и в других, по его мнению, нарушениях закона, на которые обратил внимание спецслужб, сводя с ним личные счёты. Однако, данное обстоятельство может лишь указывать на моральную составляющую их испортившихся взаимоотношений, но не свидетельствует о недостоверности его показаний, которые в целом подробно и объективно дополняются другими доказательствами, восстанавливая все фактические обстоятельства наезда на Л.О.К. и его последствий.
Каких-либо веских оснований не доверять показаниям данного свидетеля в остальной части не имеется, и районный суд в этом дал доводам защиты надлежащую правовую оценку, правильность которой не вызывает сомнений у суда апелляционной инстанции.
Действительно, часть 2 ст. 14 УПК РФ не обязывает подсудимого доказывать свою невиновность, возлагая бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых им в свою защиту, на сторону обвинения, однако в данном случае сторона обвинения представила совокупные доказательства опровергающие доводы защиты о его невиновности.
Со своей стороны сторона защиты чем-либо убедительным показания свидетеля Ч. не опровергла и поэтому доводы о том, что автомобиль в это время был на стоянке в аэропорту "Внуково" г. Москвы, и Тимофеев не мог им пользоваться, суд находит не состоятельными, поскольку сама по себе поездка родителей осуждённого на отдых в Турцию в тот период об этом не свидетельствует.
Допрошенная по этому поводу О.В.К. - знакомая матери осужденного, живущая в г. Димитрове Московской области, к которой они якобы на обратном пути заезжали в гости на этой автомашине, никаких категоричных показаний по этому поводу не давала, машину описать не могла (т. 5 л.д. 22об.-23).
Показания родителей Тимофеева и его супруги, полностью подтверждающих эту придуманную историю, явно и очевидно желающих его оправдания, а потому не способных объективно оценивать произошедшее, и соответственно давать по делу правдивые показания, суд находит заведомо ложными.
Исходя из фактических обстоятельств уголовного дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что во время нахождения родителей осужденного в Турции, их автомобилем в г. Костроме пользовался он, несмотря на то, что имел в тот момент в собственности другой автомобиль, на котором, возможно, те передвигались взамен до Москвы и обратно или добирались иным видом транспорта.
Следует отдельно отменить, что после возобновления предварительного следствия по уголовному делу, при осмотре 14.06.2018 автомобиля ВАЗ-21074 г/н N 2003 года выпуска, зарегистрированного в ГИБДД на отца осужденного, были обнаружены видимые следы восстановительного ремонта его передней части, в частности заменены обе блок-фары и лобовое стекло (т.1 л.д. 214-222).
И хотя отец Тимофеева, вначале их замену не оспаривал, придумывая этому благовидные причины (т.1 л.д. 224-224), однако в суде замену лобового стекла стал отрицать, а на фарах подтверждать только замену стёкол, ( т.5 л.д, 128 об.). При этом из материалов дела следует, что практически сразу после возобновления предварительного следствия и осмотра автомобиля, его более тщательное экспертное исследование провести не представилось возможным - он вдруг исчез - якобы был продан из-за семейных трудностей случайному покупателю, хотя подтверждающих документов этому нет, с регистрационного учёта автомобиль не снят и не найден.
По убеждению суда апелляционной инстанции, совокупность приведённых доказательств в достаточной степени даёт основания для вывода, что именно А. А. Тимофеев при изложенных в обвинении и приговоре обстоятельствах, пользуясь в отсутствие отца его автомобилем, совершил наезд на потерпевшую К., переходившую дорогу по пешеходному переходу, вызвал на место Ч., чтобы он помог разобраться в случившемся, дать совет и оказать иную посильную помощь, а после, с места происшествия скрылся.
Доводы защиты о том, что в данном случае отсутствовала техническая возможность предотвратить наезд на потерпевшую, являются не состоятельными, поскольку, приближаясь к пешеходному переходу, водитель транспортного средства, обязан руководствоваться положениями п. 10.1 и 14.1 ПДД РФ, быть предельно внимательным, осмотрительным и осторожным, чтобы при любых дорожных условиях мог заблаговременно увидеть пешехода и не допустить подобного исхода для его жизни и здоровья.
Каких-либо специальных технических познаний, кроме знания ПДД РФ, от соблюдения которых зависит безопасность всех без исключения участников дорожного движения, для таких выводов не требуется. Рассматривая данную ситуацию в её непосредственном контексте, суд полагает, что только от этого, а не от наличия у водителя технической возможности, исключается наезд на пешехода, имеющего преимущественное право движения при пересечении проезжей части дороги по пешеходному переходу и именно не выполнение этих требований состоит, в первую очередь, в причинно-следственной связи с наступающими в подобных случаях последствиями.
На это же указывается и в заключении эксперта-автотехника ярославской лаборатории судебной экспертизы Минюста России О. Л. Кириллова от 10.10.2018 ( т.3 л.д. 61-67).
Оснований для исключения этого экспертного заключения из числа доказательств по доводам защиты не усматривается, районный суд привёл в приговоре только указанные очевидные теоретические выводы и не использовал, как доказательство, вывод о наезде на пешехода в 1-1,5 м от правого тротуара в направлении движения к проспекту Мира, основанного на результатах исключённого им же из числа допустимых доказательств протокола и схемы первичного осмотра места происшествия.
Как отмечалось ранее, из восстановленного следствием маршрута движения потерпевшей (т.2 л.д. 45, 130), согласующегося с приведёнными в приговоре иными доказательствами., которые предоставлялись эксперту, следует, что наезд на потерпевшую произошёл, именно в тот момент, когда она заканчивала переходить проезжую часть ул. Пушкина, а не иначе, следовательно, её появление перед автомашиной Тимофеева не было внезапным, а то, что он её не заметил, отвлекшись от дороги на обогнавший его в этот момент неизвестный автомобиль (показания К., М.) или по иной причине, не может служить основанием к его оправданию.
В то же время суд соглашается с доводами защиты и полагает необходимым исключить из числа доказательств, использованные судом при вынесении приговора, производные от этого осмотра места происшествия
заключение эксперта ЭКЦ УВД по Костромской области Матюгина Д. О. N 2927 от 22.09.2008 (т.1 л.д. 51-53)
и заключение эксперта ЭКЦ УМВД России по Костромской области А. Г. Морозова N 1/74 от 28.08.2018 (т.1 л.д. 46-48)
по исследованиям осколков декоративной накладки передней фары ВАЗ-2105(07) и осколков её стекла, изъятых с места происшествия инспектором Ф. Ю. Клиентовым с нарушением процессуальных требований.
Таких же оснований для исключения из числа доказательств, иных перечисленных защитниками в жалобах: личных показаний инспектора Клиентова Ф. Ю., его справки о ДТП, результатов следственного эксперимента от 06 декабря 2018 года, и заключения дополнительной комплексной судебно-медицинской автотехнической экспертизы, судом не усматривается, поскольку они, вопреки мнению защиты не являются производными от первичного осмотра места происшествия.
Свидетель Клиентов, производивший осмотр давал показания о том, что лично он видел прибыв на место и был вправе составлять об этом иные служебные документы, включая справку о ДТП в материал проверки.
Следственный эксперимент, направленный на восстановление картины произошедшего и заключение приведённой экспертизы основаны на всех материалах дела, а не на результатах этого осмотра, поскольку к этому времени фактические обстоятельства гибели Л.О.К. по делу были установлены иными многочисленными доказательствами, а перечисленные защитой самостоятельно дополняли отдельные технические моменты, как-то, - уточнение дорожных условий, видимость в направлении движения, расстояние на котором водитель мог заметить пешехода и могли ли быть получены телесные повреждения в рассматриваемой ситуации при наезде автомобилем ВАЗ седьмой модели, в чём нет никаких сомнений.
В силу тех же, установленных по делу фактических обстоятельств, выводы привлечённого защитой в качестве специалиста - негосударственного судебного эксперта А. Г. Кокунова, изложенные в его заключении N 10И/2019 от 31.05.2019 (т.6 л.д.152-185) и показаниях в суде (т. 6 л.д.192об - 205), в которых он, не располагая достоверными техническими данными, взял на себя ответственность утверждать, что в рассматриваемой дорожной ситуации, вопреки её очевидности, водитель Жигулей при соблюдении скоростного режима в городе, не нарушил требований п. 10.1, 14.1 ПДД, не располагал технической возможностью избежать наезда на пешехода, и действия водителя с технической точки зрения не состоят в причинно-следственной связи с данным дорожно-транспортным происшествием, суд находит его личной выдумкой - в иной оценке они не нуждаются, указывая на его профессиональную некомпетентность.
Кроме того, эти умозаключения А. Г. Кокунова нельзя признать по делу допустимыми доказательствами и по той причине, что получены они вне процессуальным путём, поэтому суд первой инстанции их отверг обоснованно.
Статьёй 58 УПК РФ предусмотрено - специалистом является лицо, обладающее специальными знаниями и привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
В соответствии со ст. 74 УПК РФ заключение и показания специалиста являются самостоятельным доказательством по уголовному делу и должны соответствовать требованиям закона.
Заключение специалиста - представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами. Показания специалиста - сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями статей 53, 168 и 271 настоящего Кодекса( ч.ч. 3, 4 ст. 80 УПК РФ).
Согласно п. 3 ч.1 ст. 53 УПК РФ с момента допуска к участию в уголовном деле, защитник вправе привлекать специалиста в соответствии со статьей 58 этого Кодекса.
В силу ч.2 ст. 58 УПК РФ вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 этого Кодекса, позволяющими следователю и суду привлекать его к участию в следственных действиях.
Из этого следует, что уголовно-процессуальный закон устанавливает возможность привлечения на стадиях производства по уголовному делу специалиста, в том числе и защитником, для участия именно в следственных и процессуальных действиях, право проводить которые, предоставлено следователю и суду, поэтому мнение защиты о возможности получения заключения специалиста вне рамок предварительного расследования и судебного разбирательства основаны на неправильном толковании своих полномочий, установленных ст. 53 УПК РФ.
Согласно ст. 75 УПК РФ доказательства считаются полученными с нарушением закона, и являются недопустимыми, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией и процессуальным законом права, свободы и охраняемые законом интересы человека и гражданина, либо не был соблюден установленный процессуальным законом порядок их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим должностным лицом или органом, либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.
В соответствии с ч.4 ст. 88 УПК РФ суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 настоящего Кодекса.
Из материалов дела следует, что А. Г. Кокунов не участвовал в уголовном судопроизводстве в качестве специалиста в порядке, определенном ст. 168 УПК РФ, и не давал заключения в порядке, предусмотренном ч.3 ст. 80 УПК РФ, поскольку соответствующий процессуальный статус по данному уголовному делу ему не придавался.
Как прямо следует из его заключения, после окончания предварительного следствия по уголовного делу им, на основании заказа А. А. Тимофеева, то есть вне рамок уголовного судопроизводства и без соблюдения требований уголовно-процессуального закона, было проведено сомнительное автотехническое исследование обстоятельств данного дорожно-транспортного происшествия.
По смыслу закона заключение специалиста не может заменить заключение эксперта. Специалист, в отличие от эксперта, исследования не проводит и в письменном виде дает только свои суждения, которые впоследствии сообщает при допросе в судебном заседании. При этом уголовно-процессуальный закон не содержит предписаний, позволяющих использовать заключение специалиста взамен судебной экспертизы.
Все иные доводы, изложенные защитой о не доказанности вины А. А. Тимофеева в инкриминированном деянии существенного значения не имеют и на законность и обоснованность приговора не влияют.
Нарушений уголовного-процессуального закона при рассмотрении дела и вынесении приговора, которые могли поставить под сомнение его законность, судом не допущено.
Поскольку исследованные по делу допустимые доказательства в своей совокупности логично и объективно отражают картину преступления, и указывают, что допущенные А. А. Тимофеевым нарушения Правил дорожного движения, при управлении автомобилем, повлекшие совершение наезда на потерпевшую Л.О.К. и её смерть, нашли своё подтверждение в ходе рассмотрения судом уголовного дела, его действия правильно квалифицированы по ч.3 ст. 264 УК РФ (в ред. от 07.12.2011), как нарушение лицом, управляющим автомобилем правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.
При назначении ему наказания суд в должной мере учёл характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, а также все обстоятельства, влияющие на наказание.
Все касающиеся этого вопросы районным судом разрешены в полном объёме, решения об этом в приговоре подробно мотивированы и соответствуют требованиям уголовного закона.
По своему виду и размеру определённые осужденному основное и дополнительное наказания справедливы, соразмерны содеянному и отвечают установленным законом целям.
Вопрос об освобождении его от отбывания назначенного наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования судом разрешён правильно.
При всех указанных обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований к отмене приговора и оправданию осужденного по доводам апелляционных жалоб защитников.
На основании изложенного руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Ленинского районного суда г. Костромы от 21 февраля 2020 года в отношении Тимофеева Алексея Андреевича изменить, исключив из его описательно-мотивировочной части ссылки суда, как на доказательства его вины
- заключение эксперта ЭКЦ УВД по Костромской области Матюгина Д. О. N 2927 от 22.09.2008 ( т.1 л.д. 51-53)
- заключение эксперта ЭКЦ УМВД России по Костромской области А. Г. Морозова N 1/74 от 28.08.2018 (т.1 л.д. 46-48)
В остальной части этот же приговор оставить без изменений, а жалобу защитников А. С. Шибаева и д. Н. Смирнова, - без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с правилами главы 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции через Ленинский районный суд г. Костромы.
Председательствующий ____________________А. Н. Андриянов.


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка