Определение Судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 июня 2021 года Дело N 22-3737/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Быстровой Е.Л.,

судей Бадиной С.А. и Доденкиной Н.Н.,

при секретаре Конькове Э.А.,

с участием государственного обвинителя - помощника прокурора Мотовилихинского района г. Перми Овчинниковой Д.Д.,

оправданных Г. и М2.,

адвокатов Михайлова Е.Ю., Семенова В.С. и Стороженко И.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и дополнениям к нему прокурора Мотовилихинского района г. Перми Бендовского Е.М. на приговор Мотовилихинского районного суда г. Перми от 12 апреля 2021 года, которым

Г., родившийся дата в ****, ранее не судимый;

М1., родившийся дата в ****, ранее не судимый;

М2., родившийся дата в ****, ранее не судимый;

признаны невиновными и оправданы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в их действиях состава преступления, с признанием за каждым из них права на реабилитацию.

Гражданский иск Н. о возмещении материального ущерба оставлен без рассмотрения.

Заслушав доклад судьи Быстровой Е.Л., выступление государственного обвинителя Овчинниковой Д.Д., поддержавшей доводы апелляционного представления, мнение оправданных Г., М2., адвокатов Михайлова Е.Ю., Семенова В.С. и Стороженко И.В., полагавших необходимым оставить приговор без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Г., М1. и М2. оправданы по обвинению в совершении в составе группы лиц преступления, связанного с превышением должностных полномочий с применением насилия и специальных средств.

Событие имело место 3 июня 2019 года в г. Перми при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении и дополнении к нему прокурор Мотовилихинского района г. Перми Бендовский Е.М. ставит вопрос об отмене приговора в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в судебном акте, фактическим обстоятельствам дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, а также несправедливостью приговора. В обоснование доводов автор представления указывает, что суд не произвел оценку исследованных доказательств, как в отдельности, так и в совокупности, не проанализировал их, не указал, в связи с чем одни доказательства стороны обвинения отверг, а другие принял во внимание.

Судом в основу оправдательного приговора положены показания оправданных, а также свидетелей Д., М3., А1., К1., которые суд сам поставил под сомнение. Считает, что показания свидетеля А1. являются ложными, так как опровергаются показаниями потерпевших, заключениями судебно-медицинских экспертиз, а показания Д. и М3., напротив, опровергают выводы суда о невиновности оправданных. Свидетель К1. дал показания, не опровергающие доказательства обвинения.

Полагает, что суд необоснованно признал показания свидетеля Т2. недостоверными, так как на следствии и в суде он давал последовательные показания, которые согласуются с иными доказательствами по делу. Содержание его показаний указывает на то, что он являлся очевидцем избиения одного из потерпевших двумя лицами, при этом один его держал, другой - наносил удары по голове и телу. Испугавшись за жизнь потерпевшего, он вызвал скорую помощь. Эти показания были проверены на месте и подтверждаются исследованными доказательствами.

По мнению автора представления, выводы суда о наличии оснований для применения физической силы при задержании потерпевших в целях пресечения совершения противоправных действий, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, не мотивированы. В ходе личного досмотра Н. и Т1. ничего запрещенного обнаружено не было, кроме того, предположения о совершении ими противоправного деяния не были подтверждены иными сведениями, в том числе переписками в их телефонах. Свидетели Ж1., Л., Д. и М3. указывали об отсутствии у Н. и Т1. признаков наркотического опьянения. Обращает внимание, что в ходе следствия свидетели К2., В., С1. и А2. давали иные показания, которые судом в приговоре не приведены. Так, К2. и А2. не подтверждали факт наркотического опьянения потерпевших, С1. вообще не указывал на состояние потерпевших. Считает, что причина изменения этими свидетелями своих показания является их заинтересованность в исходе дела.

Обращает внимание на допущенное противоречие выводов суда. Так, суд приходит к выводу, что оправданные действовали в рамках ФЗ "О полиции", с другой стороны, признает факт применения ими насилия в отношении потерпевших. Таким образом, суд фактически установил недостоверность показаний оправданных и правдивость показаний потерпевших. Показания оправданных о том, что перед применением физической силы те представлялись сотрудниками полиции и потребовали от потерпевших остановиться, опровергаются показания потерпевших и свидетелей Д. и М3. Считает, что выводы суда о том, что действия потерпевших по оказанию сопротивления являлись противодействием законным требованиям сотрудников полиции, являются необоснованными.

Оспаривает выводы суда о недостоверности показаний потерпевших Н. и Т1., обращает внимание, что их показывания о характере и объеме примененного к ним насилия являются подробными, последовательными. Факт применения к потерпевшим насилия подтвержден показаниями свидетелей Д., М3., Л., Ж1., Ж2., К3., С2., С3. Обращает внимание на то, что эксперт Г1. не утверждал о вероятности получения Н. и Т1. травм при попытке встать на ноги, а сделал лишь предположительный вывод об этом. Кроме того, свидетель Т2., показания которого судом признаны недостоверными, также пояснял о применении физического насилия к потерпевшим.

Считает, что судом оставлен без внимания тот факт, что при задержании Н. и Т1. не был составлен рапорт, либо наличие этого документа было сокрыто. В приговоре же сказано, что Г. был составлен рапорт о том, что им совместно с М1. и М2. были задержаны Н. и Т1., в дальнейшем этот рапорт был передан командиру полка ППСП Г2. Однако в материалах дела этот документ отсутствует, в связи с чем суд необоснованно посчитал показания Г. достоверными.

Выводы суда о процедуре проведении личного досмотра потерпевших считает неоднозначными, указывает на нарушения при их проведении, полагает, что в действиях оправданных имеется состав преступления, предусмотренный пп. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Обязательным условием для применения ст. 38 УК РФ является то, что задерживаемое лицо непосредственно перед задержанием должно совершить преступление. Считает, что выводы суда об отсутствии в действиях Г., М2. и М1. состава инкриминируемого преступления со ссылкой на эту правовую норму являются необоснованными, поскольку оснований полагать, что потерпевшими совершалось преступление, не имелось. Как поясняли сами оправданные, они вели наблюдение за потерпевшими, не сразу приняли решение об их задержании, а только тогда, когда Н. и неустановленное лицо следовали к автомобилю Т1. Данные действия потерпевших не могут быть расценены как преступление или покушение на совершение преступления. Также считает, что позиция суда об оправдании Г., М2. и М1. со ссылкой на ст. 38 УК РФ не соответствует положениям п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ. Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Михайлов Е.Ю. в защиту оправданного Г. и адвокат Стороженко И.В. в защиту оправданного М1. находят доводы представления несостоятельными, поэтому просят оставить их без удовлетворения, а приговор суда без изменения.

Проверив материалы дела, выслушав мнения сторон, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным, не подлежащим изменению либо отмене.

Согласно ст. 49 Конституции РФ и ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимых в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств. Оправдательный приговор постановляется, если не установлено событие преступления, подсудимые не причастны к совершению преступления, в деянии подсудимых отсутствует состав преступления. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, толкуются в его пользу.

В соответствии со ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд должен разрешить вопрос, имели ли место деяния, в совершении которых обвиняют подсудимых, доказано ли что, деяния совершили подсудимые, поскольку, исходя из принципа презумпции невиновности, требований уголовно-процессуального закона обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимых в совершении преступления доказана, в связи с чем приговор должен быть постановлен на достоверных и достаточных доказательствах, когда исследованы все возникающие версии, а имеющиеся противоречия выявлены и оценены.

Указанные требования закона по настоящему делу судом первой инстанции соблюдены.

Органами предварительного следствия Г., М1. и М2. было предъявлено обвинение в том, что они без достаточных оснований, не убедившись в противоправности действий Н. и Т1., осуществили их задержание, применив в отношении потерпевших, не подозревающих, что М2., Г. и М1. являются сотрудниками полиции, насилие в тот момент, когда потерпевшие сопротивления не оказывали, кроме того, повредили имущество Н., а также в нарушение норм КоАП РФ и уголовно-процессуального законодательства провели личный досмотр задержанных.

Свое решение об отсутствии в действиях Г., М1. и М2. состава преступления, предусмотренного пп. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, суд мотивировал тем, что оправданные действовали в рамках полномочий, предоставленных им Федеральным законом "О полиции", а также должностным регламентом, при этом их действия следует оценивать по правилам ст. 38 УК РФ.

Судебная коллегия находит вышеуказанные выводы суда обоснованными, соответствующими совокупности собранных по делу и проверенных в ходе судебного разбирательства доказательств, которые тщательно, всесторонне и полно исследованы судом первой инстанции и правильно им оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, подробный и правильный анализ которых приведен в приговоре.

По мнению судебной коллегии, суд первой инстанции сделал правомерный вывод о наличии у Г., М1. и М2. оснований для осуществления задержания Н. и Т1., поскольку их внешний вид, фактическое поведение, а также реакция потерпевших на появление сотрудников полиции, указывали на реальные причины полагать, что ими совершается правонарушение в сфере незаконного оборота наркотических средств.

Подобного рода вывод вытекает из анализа показаний Г., М1. и М2., обративших внимание на двух молодых человек, которые искали что-то в траве, третий - Т1. ожидал их около автомобиля. После того, как Г. и М2. представились сотрудниками полиции и потребовали молодых людей остановиться, те побежали к автомобилю и попытались скрыться.

Допрошенный в судебном заседании Н. не отрицал, что помогал своему знакомому по имени Артем искать в траве тайник с наркотиком, кроме того, признавал, что видел приближавшихся к ним в штатской одежде Г., М1. и М2., которые приказали им остановиться.

Впоследствии, в ходе медицинского освидетельствования потерпевших, нашел свое подтверждение факт немедицинского потребления наркотических средств Н. и Т1., а также нахождение их в момент задержания в состоянии наркотического опьянения.

Проанализировав показания Г., М1. и М2., а также свидетеля А1., явившегося очевидцем начала инцидента, суд пришел к правильному выводу о том, что перед задержанием оправданные представились сотрудниками полиции и потребовали у Н., Т1. и неустановленного лица остановиться, именно это обстоятельство явилось причиной дальнейшего поведения потерпевших, предпринявших попытку скрыться с места происшествия, а также оказавших активное сопротивление при задержании.

Так, Т1. и Н. не отрицали, что пытались скрыться от оправданных на автомобиле, при этом Н. не отрицал и факта оказания активного сопротивления после остановки транспортного средства.

Из показаний Г. усматривается, что после того, как Н. и второй молодой человек быстрым шагом пошли в сторону автомобиля, было принято решение об их задержании. Он вместе с М2. потребовали, чтобы те остановились, сообщили при этом, что из полиции. Н. и второй молодой человек после этого резко побежали к автомобилю. Открыв заднюю левую дверь, он повторил требование остановиться, сообщил, что из полиции. М2. эти же слова крикнул в открытое со стороны водителя окно. Молодой человек, который впоследствии скрылся, дал команду Т1. заводить машину и уезжать. Он потянулся к ключу зажигания автомобиля, а Н. и второй молодой человек отталкивали и пытались убрать его руки. Когда машина начала движение, М2. схватился за открытый оконный проем водительской двери и его протащило за автомобилем. После того, как он достал ключ зажигания, машина заглохла. М2. сказал, что сам справиться с Т1., поэтому он побежал помогать М1., который держал Н. за руку, тот активно сопротивлялся, размахивал руками, ногами, пытался вырваться и убежать, утверждал, что наркотики не употребляет.

Из показаний М2. усматривается, что перед задержанием Н. и Т1. им было высказано требование остановиться, при этом те были поставлены в известность о том, что они являются сотрудниками полиции. После того, как задерживаемые лица не выполнили требование об остановке транспортного средства, он зацепился руками за открытый проем окна и его протащило по земле. Когда Г. удалось остановить транспортное средство, Т1. попытался избежать задержания, размахивал ногами, хотел перелезть на пассажирское сиденье. Он достал Т1. из машины, поставил возле автомобиля, попросил, чтобы тот положил руки на крышу автомобиля и максимально широко раздвинул ноги.

Из показаний М1. усматривается, что в процессе задержания он попытался вытащить Н. из автомобиля, однако тот стремился вытолкнуть его из движущегося автомобиля. После того, как автомобиль остановился, Н. продолжал оказывать активное сопротивление. Тогда Г. и М1. надели на Н. наручники и связали ноги, поскольку тот размахивал ногами, хотел встать и убежать.

Показания оправданных согласуются с показаниями очевидцев А1. и С1., которые утверждали, что Н. и Т1. пытались скрыться от сотрудников полиции на автомобиле, при этом одного из сотрудников, державшегося за машину, какое-то расстояние протащило волоком. После выхода из машины задерживаемые лица оказывали активное сопротивление, отмахивались, не давали себя схватить.

Свидетель М3., которая не наблюдала события с самого начала, а лишь с того момента, когда Т1. стоял около машины, положив руки на ее крышу, а Н. лежал на земле, поясняла, что в ее присутствии ни в отношении Т1., ни Н. каких-либо противоправных действия не было совершено. При этом Н. просил о помощи и отмахивался руками от Г. и М1., которые пытались схватить его за руки, в итоге им удалось завести ему руки за спину. С другой стороны проезжей части она увидела машину, рядом с которой стоял Т1., его руки находились на крыше автомобиля.

Свидетель К1., не являвшийся очевидцем начала происшествия, увидел происходящее в тот момент, когда у бетонного столба Г. и М1. загибали Н. руки за спину. Задержанный пытался укусить одного из сотрудников полиции за палец, при этом сопротивлялся, звал на помощь. Г. и М1. представились ему сотрудниками полиции, поскольку он просил прекратить их действия, показали удостоверение. Сотрудники полиции не могли скрутить Н., делали это не правильно, поэтому он показал им, как нужно, поскольку является бывшим сотрудником полиции и знает приемы борьбы. Он помог завести руку Н. за спину, после чего ему одели наручники, ноги задержанного связали веревкой. Около автомобиля он увидел второго задержанного. При нем задержанных никто не обыскивал, удары не наносил, телесных повреждений у задержанных не видел.

Прибывшие на место происшествия свидетели С2. и С3., которые являлись фельдшерами скорой медицинской помощи, также не видели, чтобы в отношении Н. и Т1. сотрудники полиции совершали какие-либо противоправные действия. Свидетель С2. видел у Н. повреждения на коленях - ссадины с небольшим количеством крови, при этом тот от медицинской помощи отказался. Оба свидетеля утверждали, что жалоб на избиение либо незаконное задержание ни Н., ни Т1. не высказывали.

Свидетели Л. и Ж1., присутствовавшие в качестве понятых при досмотре Н. и Т1., пояснили, что они видели у Н. на коленях и ладонях многочисленные ссадины и кровоподтеки. Потерпевшие при осмотре раздевались, но они не помнят, чтобы у них были телесные повреждения от жестокого избиения. Кроме того, досматриваемые жалоб на незаконное задержание, а также применение к ним насилия со стороны сотрудников полиции не высказывали, не возражали они и против их досмотра.

Согласно заключению эксперта, у Н. имелись: 1 кровоподтек на лице, 1 - на правом плече, 2 - в поясничной области, ссадины на нижних и левой верхней конечностях, которые судя по характеру и внешним проявлениям, образовались от ударных и (или) сдавливающих, плотно-скользящих воздействий твердого тупого предмета (предметов).

Допрошенный в судебном заседании в качестве эксперта Г1. показал, что кровоподтеки, которые имелись у Н., образовались от ударного или сдавливающего воздействия. При этом ссадины могли образоваться в тот момент, когда человек пытается встать из положения лежа, упираясь на колени, если в это время есть трение. Кровоподтеки в поясничной области справа и слева у Н. образовались от не менее 2 ударных или сдавливающих воздействий. Одно ударное или сдавливающее воздействие было в лицо и одно в правое плечо.

Проанализировав исследованные доказательства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что физическая сила и спецсредства к Н. и Т1. были применены со стороны Г., М1. и М2. правомерно, с целью задержания лиц, причастных к совершению правонарушения в сфере незаконного оборота наркотических средств, для преодоления противодействий задерживаемых лиц законным требованиям сотрудников полиции, пресечения сопротивления, оказываемого ими сотрудникам полиции. Действовал каждый из них в рамках полномочий, предоставленных Федеральным законом "О полиции", не нарушив при этом положения ст.ст. 5, 18, 19, 20 и 21 этого Федерального закона, аналогичные выводы были сделаны по результатам проведенной в отношении Г., М1. и М2. служебной проверки.

Оснований ставить под сомнение правильность вывода суда о том, что наружный осмотр Н. и Т1. осуществлен на основании ст. 266 Устава патрульно - постовой службы полиции, утвержденного приказом МВД РФ от 29 января 2008 года N 80 "Вопросы организации деятельности строевых подразделений патрульно-постовой службы полиции", у судебной коллегии не имеется. Согласно требованиям этого нормативно-правового акта, наружный осмотр является мерой, обеспечивающей личную безопасность сотрудников полиции и осуществляется путем прощупывания одежды задержанного лица с наружной стороны в местах наиболее вероятного сокрытия оружия и предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия. Наружный осмотр проводят сотрудники полиции в отношении лиц, задержанных за административное правонарушение. Присутствие понятых при этом не требуется. Нарушение процедуры личного досмотра (обыска) само по себе не образует состава преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ.

Кроме того, суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что активное противодействие Н. и Т1. при задержании, попытка скрыться при условиях, когда такие действия представляли угрозу для жизни и здоровья самих сотрудников полиции, которых Н. и Т1. проволокли за автомобилем, сотрудники полиции не могли преодолеть без применения к задерживаемым физической силы и спецсредств, при этом телесные повреждения, не повлекшие расстройства здоровья, Н., как и повреждение его имущества, произошло в результате задержания этого лица, что полностью соответствует требованиям ст. 38 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 38 УК РФ не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.

При этом по смыслу указанной уголовно-правовой нормы, если при задержании лицо добросовестно заблуждалось относительно характера совершенного задержанным лицом противоправного деяния, приняв за преступление административное правонарушение, в тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершалось преступление, и лицо, осуществлявшее задержание, не осознавало и не могло осознавать действительный характер совершавшегося деяния, его действия следует оценивать по правилам ст. 38 УК РФ, в том числе и о допустимых пределах причинения вреда.

С учетом изложенного судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционного представления о необоснованном применении судом правил ст. 38 УК РФ, поскольку они основаны на неправильном толковании автором представления уголовного закона. Согласно п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление", положения ст. 38 УК РФ распространяются на сотрудников правоохранительных органов, которые в связи с исполнением своих служебных обязанностей могут принимать участие в пресечении общественно - опасных посягательств или в задержании лица, совершившего преступление.

В обоснование виновности Г., М1. и М2. автор апелляционного представления ссылается на показания потерпевших Н. и Т1., показания их друзей Ж2., К3., которые сами очевидцами происшествия не были, об обстоятельствах узнали со слов потерпевших, видели у них телесные повреждения, а также на показания свидетеля Т2., который наблюдал за произошедшим в тот момент, когда управлял собственным автомобилем, а потому был сосредоточен на соблюдении дорожно-транспортной ситуации.