Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия от 21 марта 2022 года №22-373/2022

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 марта 2022 года Дело N 22-373/2022
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе председательствующего судьи Кольбова Е.А.,
судей Матяева Д.Н., Петелиной Л.Г.,
при секретаре Бородай Я.П.,
с участием прокурора отдела управления прокуратуры Республики Мордовия Мухина В.Г.,
потерпевшей А..,
осужденного Бояринцева В.Г. - путем использования систем видеоконференц-связи его защитника - адвоката Коллегии адвокатов N 1 Адвокатской палаты Республики Мордовия Волкова С.В., представившего удостоверение N 525 и ордер N 280 от 15 февраля 2022 года,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу с дополнениями к ней осужденного Бояринцева В.Г. на приговор Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 18 ноября 2021 года.
Заслушав доклад судьи Матяева Д.Н., выслушав осужденного Бояринцева В.Г. и в защиту его интересов адвоката Волкова С.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы с дополнениями к ней, мнение потерпевшей А.., а также прокурора Мухина В.Г., полагавшего, что приговор суда следует оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
приговором Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 18 ноября 2021 года
Бояринцев В.Г., родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Республики Узбекистан, имеющий вид на жительство в Российской Федерации, русским языком владеющий, в услугах переводчика не нуждающийся, <данные изъяты>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, <данные изъяты>, не судимый,
осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Срок отбытия наказания в виде лишения свободы Бояринцеву В.Г. исчислен с момента вступления приговора в законную силу.
До вступления приговора в законную силу мера пресечения Бояринцеву В.Г. оставлена без изменения - заключение под стражей.
На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ Бояринцеву В.Г. зачтено в срок отбытия наказания в виде лишения свободы время его содержания под стражей с момента его задержания - с 07 сентября 2020 года, до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
По делу разрешена судьба вещественных доказательств.
Приговором суда Бояринцев В.Г. признан виновным и осужден за то, что 05 сентября 2020 года примерно в 20 часов 20 минут он, находясь в жилом доме N <адрес>, умышленно причинил тяжкий вред здоровью А1 опасный для жизни человека, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего.
Подробные обстоятельства совершения преступления, установленные судом, изложены в приговоре.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Бояринцев В.Г. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, подлежащим отмене. Указывает, что при рассмотрении уголовного дела судом допущены многочисленные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшие на вынесение законного и обоснованного решения. Уголовное дело детально не исследовано в связи с чем сторона защиты была лишена возможности опровергнуть сомнительные доказательства, представленные стороной обвинения, а также представить суду свои доказательства. Обращает внимание на поспешность принятия судом итогового решения по делу, нарушение судом первой инстанции принципа состязательности сторон, о чем свидетельствует неучастие обвиняемого в прениях сторон, краткость последнего слова, а также незаконченное ходатайство обвиняемого, поданное в судебном заседании 18 ноября 2021 года, требующее от суда исследования и принятия серьезного решения. Полагает, что на момент оглашения приговора судья была уже некомпетентна оглашать приговор в связи с ее назначением на вышестоящую должность, что делает приговор незаконным. Ссылается на нарушение его права на защиту из-за отсутствия квалифицированной юридической помощи в связи с бездействием со стороны защитников - адвокатов Гафурова Э.Х. и Гришуткиной О.В., назначенных ему судом. Отмечает, что не соблюдение со стороны защитника - адвоката Гафурова Э.Х. Кодекса профессиональной этики адвоката и стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, существенно повлияло на процессуальный ход судебного рассмотрения уголовного дела в его начале, а именно, им не совсем правильно было составлено ходатайство о выборе состава суда при рассмотрении уголовного дела, в чем ему было отказано постановлением Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 24 августа 2021 года, и дело было рассмотрено судьей единолично, что противоречит его выбору состава суда при рассмотрении уголовного дела. Помимо этого, у него имелось ходатайство об исключении доказательств из уголовного дела, которое рассматривается на предварительном слушании, на проведении которого обвиняемый должен ходатайствовать, но тот, кто обязан был обеспечить квалифицированную юридическую помощь и выработать согласованную позицию по защите, незаконно оставил его наедине со своей юридической необразованностью. В судебном заседании 15 сентября 2021 года ему был назначен защитник - адвокат Гришуткина О.В., которая была ограничена во времени, что не позволило ей выработать стратегию по его защите. Указывает, что со стороны защиты было проявлено бездействие, не были предприняты меры на проведение конфиденциальной встречи с ним в СИЗО, не было выяснено наличие аудиозаписи при звонке в скорую медицинскую помощь, для предоставления ее в судебном заседании, что позволило бы суду оценить действия обвиняемого, направленные исключительно на оказание медицинской помощи пострадавшему. Выражает несогласие с показаниями свидетелей У. и К.. Кроме того, защитой не были предприняты меры по идентификации оператора, принимавшего звонок в скорую помощь по номеру "03", а также того, кто вел диалог с обвиняемым относительно пострадавшего, чтобы по возможности заявить его в качестве свидетеля защиты; не были составлены мотивированные ходатайства в поддержку ходатайств, поданных им на проведение законных процессуальных действий, позволяющих в полной мере изобличить свидетелей У.и К. во лжи. Отмечает, что в ходе судебного рассмотрения уголовного дела со стороны адвоката не было заявлено ни одного письменного ходатайства, отвечающего интересам обвиняемого, ни одного заявленного возражения против действий председательствующего по делу (на что имелись основания), адвокат не участвовал в репликах сторон, прения составлены не убедительно, то есть активность адвоката отсутствовала. В связи с бездействием защитника, 17 ноября 2021 года он обратился с заявлением об отказе от услуг адвоката Гришуткиной О.В., однако суд в удовлетворении его заявления отказал. Указывает, что своим решением суд обескуражил его и ограничил во времени на подготовку к прениям и последнему слову. Допущенные судом первой инстанции существенные нарушения уголовно-процессуального закона, безусловно влекут отмену состоявшегося судебного решения. Кроме того указывает, что в заключении судебно-медицинской экспертизы N 256/2020 от 07 сентября 2020 года, а также N 208/2020 от 10 ноября 2020 года, в протоколе осмотра трупа А1 от 07 сентября 2020 года, в показаниях эксперта С. по заключению экспертизы N 208/2020 от 10 ноября 2020 года не указывается на порез фаланги правой руки А1., который последний получил в ходе ссоры со своей матерью А. 03 сентября 2020 года, находясь в состоянии алкогольного опьянения, удерживая нож в своей руке, угрожал матери, говоря, что всех скоро порежет. При этом А1 бил острием ножа по поверхности стола и его рука соскользнула с рукоятки ножа, также было отколото острие ножа (нож проходит как вещественное доказательство по делу). В ходе предварительного следствия заявлялось о данном инциденте и о травме, полученной А1 в ходе ссоры со своей матерью. Таким образом, они пытались обратить внимание следователя на то, что от А1 регулярно исходила реальная угроза применения насилия в отношении родных и близких ему людей. Агрессивное и аморальное поведение А1 подтверждается материалами уголовного дела и показаниями свидетелей, в том числе сотрудниками правоохранительных органов. Полагает, что заключение эксперта, протокол осмотра и показания эксперта С. по уголовному делу вызывают сомнения в их законности, объективности, достоверности и полноте исследований. Отмечает, что машина скорой медицинской помощи прибыла спустя полтора часа после их неоднократных обращений в службу спасения, поэтому, считает обоснованной свою версию о том, что А1 скончался от длительного кровотечения. Врачи изначально скрывали активное участие водителя В. в оказании помощи А1 о чем им заявлялось в ходатайстве, поданном в судебном заседании 18 ноября 2021 года. Просит признать недопустимыми доказательствами по уголовному делу: заключение судебно-медицинской экспертизы N 256/2020 от 07 сентября 2020 года, заключение судебно-медицинской экспертизы N 208/2020 от 10 ноября 2020 года; протокол осмотра трупа А1 от 07 сентября 2020 года; показания эксперта С. от 10 ноября 2020 года; заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-12/2021 от 21 января 2021; заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-17/2021 от 28 января 2021 года. Обращает внимание на неоднократную неявку в судебное заседание свидетелей обвинения, несмотря на надлежащее и своевременное их извещение. В ходе судебного заседания 15 сентября 2021 года он обратился к суду с ходатайством о приводе свидетелей обвинения. Суд, удовлетворив его ходатайство, повторил вызов свидетелей У., К., В. В итоге У. явилась в суд 05 октября 2021 года в сопровождении следователя С1., К. - 09 ноября 2021 года. О результатах их допроса и подготовке доказательств, он изложил в своем ходатайстве в судебном заседании 09 ноября 2021 года. Полагает, что указанные им ходатайства должным образом не взяты во внимание, а в них указаны причины его оговора со стороны врачей и свидетелей. В судебном заседании 09 ноября 2021 года прокурор Д. заявил отказ от свидетеля В. Вместе с тем, данный свидетель был важен для стороны защиты, о чем заявлялось на каждом судебном заседании. Считает, что отказ от данного свидетеля и его неявка в суд - это недобровольные и ложные показания свидетеля В. от 25 декабря 2020 года. Судом таким образом нарушен принцип равенства и состязательности сторон, поскольку председательствующий по делу, ранее принявший решение обеспечить явку всех свидетелей обвинения, в том числе и В.., принял отказ прокурора от указанного свидетеля. В судебном заседании 05 октября 2021 года он обратился к суду с ходатайством, в котором просил суд назначить дополнительную ситуационную медико-криминалистическую экспертизу на основании возникших вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела, провести судебный следственный эксперимент с использованием манекена, с целью уточнения его (Бояринцева) действий по показаниям врачей по фактам, связанным с бросками и перекладыванием потерпевшего на носилки (следователем эксперимент не проводился). Отмечает, что это именно те ходатайства, которые он просил своего защитника - адвоката Гришуткину О.В. поддержать письменно, однако его поручения хоть и были приняты, но были не выполнены. В удовлетворении всех его заявлений и ходатайств, позволяющих законным способом изобличить свидетелей У. и К. во лжи, судом было отказано. Отказ в удовлетворении его ходатайства на проведение судебного следственного эксперимента судом в приговоре ничем не обоснован. В приговоре также не указывается о принятом судом решении по рассмотрению его ходатайства о вынесении частного определения в адрес прокурора Д. Считает, что в уголовном деле нет ни одного весомого доказательства его вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. В судебном заседании 05 октября 2021 года во время допроса свидетеля У. выявилось частичное изменение ее показаний, о чем суд уведомлялся путем подачи ходатайства 09 ноября 2021 года, в котором он (Бояринцев) высказал прогноз, что изменятся и показания свидетеля К., что и произошло. Суду при допросе К. пояснила, что он (Бояринцев), после того как самостоятельно погрузил пострадавшего на брезентовые носилки, волоком тащил носилки с пострадавшим через лужу крови к порогу дома для того, чтобы водитель В.. не заходил в дом, а с порога помог нести носилки. На фототаблице к протоколу осмотра места происшествия отсутствуют следы волочения на пятне крови. Довод подсудимого о признании недопустимым доказательством протокола его допроса от 11 февраля 2021 года в той части, где он мог один раз уронить А1 на пол в присутствии врачей, суд не принял во внимание, поскольку не использует данный протокол в качестве доказательства вины осужденного. Считает, что в данной части его довод искажен, он заявлял и заявляет, что его показания от 11 февраля 2021 года, 18 февраля 2021 года, показания потерпевшей от 18 января 2021 года, 12 февраля 2021 года сфальсифицированы и получены обманным путем, а свидетелей У. и К. принудили к оговору Бояринцева В.Г. В связи с чем, в соответствии с положениями ст. 7 УПК РФ, суд обязан признать полученные таким путем доказательства недопустимыми. Обращает внимание, что в ходе допроса следователя Стенькина было установлено, что следователь, составил его (Бояринцева) показания от 11 февраля 2021 года в его отсутствие и сфальсифицировал их до допроса, но в судебном заседании 05 октября 2021 года следователь указал, что сведения, содержащиеся в показаниях Бояринцева от 11 февраля 2021 года, последний сообщил ему в ходе допроса. Не принимая его обоснованный отказ от адвоката, суд в постановлении не указывает убедительный аргумент своего решения. Ссылается на нарушение судом требований ч. 1 ст. 46 Конституции РФ при рассмотрении и принятии решения относительно его заявления об отказе от услуг защитника - адвоката Гришуткиной О.В. В судебном заседании 15 ноября 2021 года он заявил ходатайство, в котором просил суд обязать адвоката Гришуткину предоставить ему законодательные постановления по списку, а также просил у суда время на ознакомление с предоставленным материалом для полноценной защиты в предстоящих судебных заседаниях, однако, несмотря на то, что адвокат 17 ноября 2021 года предоставила ему необходимые нормативные документы, суд в удовлетворении заявленного ходатайства отказал, нарушив его право, предусмотренное ч. 3 ст. 47 УПК РФ. Постановление относительно его ходатайства от 15 ноября 2021 года в судебном заседании оглашено не было, и не отражено в приговоре. Более того, вся суть существенно изменена, о чем свидетельствует протокол судебного заседания, который подлежит сопоставлению с аудиозаписью судебного заседания. Указывает, что отсутствие в томе N 4 его рукописных прений, также свидетельствует о том, что обвиняемому даже не предоставили возможность и достаточное количество времени для подготовки к прениям сторон и последнему слову. Обращает внимание, что он не ссылается на показания свидетеля М. как на факт того, что пострадавший А1 мог получить травмы, повлекшие его смерть, при его падении вне дома, а как на факт того, что часть зафиксированных травм на теле пострадавшего, последний мог получить с большей долей вероятности именно там, где указывает свидетель М. и то, что она видела пострадавшего лежащим на земле со следами крови на лице в день его смерти, то есть 05 сентября 2020 года, а не как указано в приговоре, что за день его смерти, то есть 04 сентября 2020 года. В судебном заседании 15 ноября 2021 года после допроса свидетеля М. он обратился с ходатайством, в котором просил суд провести осмотр местности, на которую указывает свидетель, целью чего является оценка доказательства, но в удовлетворении заявленного ходатайства ему было отказано. Приговор суда содержит существенные, не устраненные противоречия, которые повлияли на вынесение законного решения по уголовному делу. Кроме того, считает приговор суда несправедливым, а назначенное наказание не соответствующим характеру и степени общественной опасности преступления и личности лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Суд необоснованно не учел в качестве обстоятельства смягчающего наказание как явку с повинной его сообщение в дежурную часть ОМВД России по Рузаевскому муниципальному району о произошедших событиях. В ходе допроса свидетелей У. и К. в судебном заседании было установлено, что в отношении них он какую-либо агрессию не проявлял, не оскорблял, его действия были направлены на оказание медицинской помощи пострадавшему А1., что подтверждается материалами уголовного дела. Он активно сотрудничал со следствием, добровольно и самостоятельно проходил судебно-медицинскую экспертизу N 360/2020, назначенную следствием. Суд, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ, лишь формально принял во внимание его исключительно положительные характеристики, наличие у него тяжелого заболевания, благотворительный взнос в центр несовершеннолетних. Таким образом судом безосновательно не применены при назначении наказания положения ч. 6 ст. 15 и ст. 64 УК РФ, хотя основания для этого имелись при наличии ряда обстоятельств смягчающих наказание, установленных судом. Утверждает, что 05 сентября 2020 года он множественные удары своими руками по различным частям тела, в том числе в область головы и туловища А1., умышленно не наносил, броски А1 об пол он не совершал, самостоятельное перекладывание пострадавшего с пола на брезентовые носилки он не осуществлял, об этом также заявляют мать и сестра пострадавшего. Несоответствие характера травм и их локализация, согласно показаниям свидетелей У. и К., суд не взял во внимание, также как не принял во внимание показания свидетеля М. Существенные противоречия доказательств и сомнения суд не устранил, выступая в роли органа уголовного преследования. Протокол судебного заседания несет в себе укрывательство существенных противоречий доказательств, незаконных действий со стороны прокурора и следователя, нарушений со стороны адвокатов и эксперта. Доказательства, добытые следствием, получены с нарушением норм уголовно-процессуального закона, о чем свидетельствует обвинительное заключение по уголовному делу. Считает, что вынесенный в отношении него приговор не может рассматриваться как справедливый акт правосудия. Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор.
В возражениях на апелляционную жалобу осужденного государственный обвинитель - старший помощник Рузаевского межрайонного прокурора Девятаев П.П. считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым, просит его оставить без изменения, жалобу осужденного - без удовлетворения.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы осужденного и поданных относительно жалобы возражений прокурора, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, оснований для возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом не имелось.
Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне с соблюдением требований уголовно-процессуального закона с выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений. Суд создал сторонам необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они реально воспользовались.
Вопреки доводам апелляционной жалобы Бояринцева В.Г. протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, а принесенные на него осужденным замечания рассмотрены в соответствии со ст. 260 УПК РФ и частично удовлетворены.
Председательствующий в суде первой инстанции по уголовному делу судья Милешина И.П. Указом Президента Российской Федерации от 08 ноября 2021 года была назначена судьей Верховного Суда Республики Мордовия, при этом до 25 ноября 2021 года она состояла в штате Рузаевского районного суда Республики Мордовия, что подтверждается справкой N 4-51 от 09 марта 2022 года отдела делопроизводства, государственной службы и кадров Верховного Суда Республики Мордовия.
Согласно ст. 242 УПК РФ уголовное дело рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же составом суда. Если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала.
Доводы апелляционной жалобы осужденного Бояринцева В.Г., о том, что судья Милешина И.П. не вправе была выносить приговор в отношении него, так как на 18 ноября 2021 года была назначена на иную должность, является безосновательным, поскольку не требует при рассмотрении уголовного дела замены судья, назначенный в другой суд.
Конституционный Суд РФ, обращаясь к вопросу о возможности продолжить рассмотрение по существу уголовного дела судьей, назначенным во время рассмотрения этого дела на должность судьи в другой суд, в Постановлении от 14 мая 2015 года N 9-П указал, что вопрос о полномочиях судьи по уголовному делу, начатому с его участием, когда решение о его назначении в другой суд состоялось в период рассмотрения им данного дела, подлежит разрешению с учетом имеющего конституционное значение правила о неизменности состава суда. Указ Президента РФ о назначении лица, уже являющегося судьей, в другой суд не лишает его статуса и полномочий судьи как носителя судебной власти, не ставит под сомнение его квалификацию, независимость и беспристрастность, а, напротив, подтверждает соответствие требованиям высокого звания судьи (Определение Конституционного Суда РФ от 25 ноября 2020 года N 2607-О).
Несостоятельными являются доводы осужденного Бояринцева В.Г., изложенные в апелляционной жалобе о нарушении его права на защиту.
Адвокат Гафуров Э.Х. был назначен судом апелляционной инстанции для защиты интересов осужденного Бояринцева В.Г. при рассмотрении апелляционных жалоб на приговор Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 29 апреля 2021 года. После вынесения определения судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия от 09 августа 2021 года, которым приговор Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 29 апреля 2021 года был отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение, адвокат Гафуров Э.Х., ввиду отсутствия соответствующего соглашения, защиту интересов Бояринцева В.Г. не осуществлял.
Доводы апелляционной жалобы относительно оспаривания формы судопроизводства, не могут быть признаны обоснованными.
По окончании предварительного следствия, при ознакомлении с материалами уголовного дела, Бояринцеву В.Г. в присутствии его защитника были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ, в том числе о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и о проведении предварительных слушаний - в случаях, предусмотренных ст.229 УПК РФ. При этом Бояринцев В.Г. заявил, что правами, предусмотренными ч. 5 ст. 217 УПК РФ воспользоваться не желает.
Ходатайств о назначении предварительных слушаний Бояринцевым В.Г. не заявлялось.
Правовых оснований, предусмотренных п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, для рассмотрении уголовного дела коллегией их трех судей, не имелось. Судом первой инстанции при назначении судебного заседания в постановлении от 24 августа 2021 года обоснованно отказано в удовлетворении ходатайства подсудимого Бояринцева В.Г. от 16 августа 2021 года о рассмотрении уголовного дела коллегией их трех судей.
По смыслу взаимосвязанных между собой положений п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, п. 5 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, ч. 5 ст. 217 УПК РФ, п. 5 ч. 2 ст. 229 УПК РФ обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, имеет право заявить ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей по окончании предварительного следствия (при ознакомлении с материалами дела), либо на предварительном слушании, то есть до вынесения судьей постановления о назначения судебного заседания, которым решается вопрос о составе суда, правомочного рассматривать уголовное дело. Обвиняемый также может заявить ходатайство о рассмотрении его дела с участием присяжных заседателей на предварительном слушании, если он ходатайствовал о его проведении по иным основаниям. После назначения судебного заседания подсудимый не вправе заявлять подобное ходатайство, что прямо закреплено в законе (ч. 5 ст. 231 УПК РФ). Аналогичные разъяснения содержатся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей".
Как следует из материалов уголовного дела, ни по окончании предварительного расследования, ни после вручения обвиняемому Бояринцеву В.Г. копии обвинительного заключения, им не заявлялось ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, ни о проведении предварительных слушаний, а указанное желание изложено лишь в апелляционной жалобе на приговор суда.
Таким образом, после отмены 09 августа 2021 года судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия приговора Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 29 апреля 2021 года и направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение, суд первой инстанции 24 августа 2021 года обоснованно вынес постановление, которым назначил рассмотрение уголовного дела в открытом судебном заседании судей единолично. Принятое судом решение соответствует требованиям закона и не нарушает прав осужденного, в том числе права на защиту.
Адвокат Гришуткина О.В. была назначена судом первой инстанции в порядке ст. 51 УПК РФ для защиты интересов подсудимого Бояринцева В.Г. по ходатайству последнего, заявленному им в подготовительной части судебного заседания 07 сентября 2021 года, после разъяснения ему положений ст. ст. 47, 131, 132 УПК РФ.
С материалами уголовного дела адвокат Гришуткина О.В. была ознакомлена в полном объеме, в том числе путем копирования материалов уголовного дела техническими средствами (т.4 л.д.101).
В судебном заседании 15 сентября 2021 года разрешен вопрос о допуске адвоката Гришуткиной О.В., отводов, ходатайств либо отказа от данного защитника подсудимый Бояринцев В.Г. не заявлял, указав, что согласен чтобы его интересы защищал данный адвокат.
Судом 15 сентября 2021 года выяснялся вопрос, требуется ли адвокату Гришуткиной О.В. дополнительное время для ознакомления с материалами уголовного дела, на что она пояснила, что к судебному заседанию готова, с материалами дела ознакомилась в полном объеме. Следует отметить, что степень готовности адвоката к участию в процессе определяется не лицом, которого он представляет, а самим защитником.
Таким образом, доводы апелляционной жалобы осужденного Бояринцева В.Г. о том, что адвокат Гришуткина О.В. была ограничена во времени при ознакомлении с материалами уголовного дела, что не позволило ей выработать стратегию по его защите, являются надуманными.
Адвокат Гришуткина О.В. в интересах подсудимого Бояринцева В.Г. активно участвовала в судебных заседаниях, в исследовании доказательств, задавала вопросы допрашиваемым лицам, заявляла ходатайства, аргументированно поддерживала ходатайства заявляемые подсудимым и его позицию относительно предъявленного обвинения, вела записи, отражающие обстоятельства, имеющие значение для защиты, по просьбе Бояринцева В.Г. изготавливала и предоставляла ему копии нормативно-правовой документации, консультировала Бояринцева В.Г. по интересующим того вопросам, то есть адвокат действовала в интересах подсудимого и добросовестно осуществляла защиту.
В течение более двух месяцев судебного следствия, когда были исследованы все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, Бояринцев В.Г. не отказывался от услуг адвоката Гришуткиной О.В., то есть линия защиты адвоката его полностью устраивала, о качестве работы адвоката, какой-либо ее пассивности, не заявлял.
17 ноября 2021 года в судебном заседании, перед окончанием судебного следствия, Бояринцев В.Г., не приводя каких-либо аргументов заявил, что отказывается от услуг адвоката Гришуткиной О.В. в связи с недоверием ей, низкой квалификацией и нарушением его прав.
Отказ от данного защитника разрешался судом в установленном законом порядке, и, поскольку в силу положений ч. 2 ст. 58 УПК РФ, отказ от защитника не является обязательным для суда, в целях соблюдения прав подсудимого, суд правомерно не освободил адвоката Гришуткину О.В. от дальнейшего участия в деле, отклонив соответствующий отвод.
В связи с изложенным соответствующие доводы осужденного о нарушении его права на защиту, неэффективности осуществленной адвокатами защиты, являются несостоятельными.
В судебном заседании подсудимый Бояринцев В.Г. вину в совершении инкриминируемого ему преступления не признал, показав, что 05 сентября 2020 года он находился в доме N <адрес>, где помогал по хозяйству матери своей сожительницы А2 - А. Сын последней А1., злоупотреблявший алкогольными напитками, в этот день с утра, попросив у него деньги на спиртное, ушел из дома. Вернулся тот примерно в 14 часов весь в грязи в состоянии алкогольного опьянения и лег спать. Проснувшись, А1 вновь стал требовать денег на спиртное, однако его просьбы всеми игнорировались. Примерно в 20 часов 20 минут, когда он и А. сидели за столом в кухне, он увидел, как А1 быстрыми шагами направляется в сторону кухни с ножом в левой руке, и со словами: "Сейчас устрою вам бойню" направился в сторону своей матери. Опасаясь за жизнь А., он встал из-за стола и около порога кухни нанес А1 один удар кулаком левой руки в челюсть. От полученного удара тот отлетел в прихожую, где ударился о деревянную вставку подлокотника дивана и упал лицом на пол, нож из его руки отлетел в сторону. При падении А1 он услышал звук, характерный перелому носа, а затем увидел, что у того из головы, рта и носа потекла кровь, в связи с чем он попросил А. вызвать скорую помощь. Сотрудники которой приехали лишь спустя полтора часа. А1 все это время лежал на полу, лицом вниз, подавал признаки жизни, дышал и издавал звуки храпа. Врач скорой помощи попросил его перевернуть пострадавшего для осмотра. Он взял А1 двумя руками за одежду в области лопаток и пояса, легким движением перевернул на спину, смыл кровь с его лица. Осмотрев, врач скорой сообщила, что травмы на лице потерпевшего не соответствуют одному удару, было принято решение о его госпитализации. Он и водитель скорой помощи переложили А1 на носилки и перенесли его в автомобиль, где пострадавший спустя 5-10 минут скончался. После этого он вызвал сотрудников полиции. Вину в совершении преступления не признал, считая, что действовал в состоянии необходимой обороны.
В силу ст. 51 Конституции РФ, п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ подсудимые не обязаны свидетельствовать против себя самих, вправе отказаться от дачи показаний, не несут ответственность за дачу заведомо ложных показаний, заявлять ходатайства и защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом.
Вопреки доводам Бояринцева В.Г., изложенным в апелляционной жалобе о фальсификации следователем протоколов его допросов в качестве обвиняемого от 11 и 18 февраля 2021 года, суд не ссылался на данные доказательства в подтверждении виновности осужденного в совершении преступления.
Занятая осужденным Бояринцевым В.Г. позиция, направленная на отрицание вины, является избранным способом защиты, имеющим цель избежать справедливой уголовной ответственности за содеянное и у судебной коллегии нет оснований не согласиться с мотивированными суждениями суда в части ее оценки.
Несмотря на отрицание своей вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, виновность Бояринцева В.Г. в совершении преступления, при обстоятельствах, установленных приговором суда, установлена совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре.
Из показаний потерпевшей А.., данных в судебном заседании, следует, что 05 сентября 2020 года примерно в 20 часов она совместно с Бояринцевым В.Г. ужинала в кухне своего дома, когда к ним подошел ее сын А1., злоупотреблявший спиртными напитками, и стал требовать налить ему спиртное, но тому отказали. Через 5-10 минут ее сын вернулся и с ножом в руке направился в ее сторону со словами "Я вам сейчас всем бойню устрою". В это время Бояринцев В.Г. вскочил из-за стола и, находясь около порога кухни, кулаком левой руки нанес ее сыну один удар в область лица, в результате чего А1 отлетел назад и ударился головой о деревянный подлокотник дивана и об пол прихожей. Нож в это время вылетел из его руки в сторону. Услышав грохот, в кухню выбежала ее дочь А2. После этого она, Бояринцев и ее дочь вышли на улицу. Вернувшись, увидели, что А1 также лежал на полу в прихожей лицом вниз, храпел, голова его была чуть повернута, и из неё текла кровь. Они испугавшись, вызвали скорую помощь, которая приехала только через полтора часа. Прибывшие врачи попросили перевернуть сына на спину и умыть лицо, которое было всё в крови. После осмотра, врач решилагоспитализировать А1 в больницу. Водитель скорой помощи и Бояринцев В.Г. положили сына на носилки и перенесли в автомобиль скорой медицинской помощи. Через 5-10 минут дочь сказала ей, что А1 скончался.
Вопреки доводам автора апелляционной жалобы, суд не ссылался в приговоре на показания потерпевшей, данные ей в ходе предварительного следствия.
Свидетель А2 суду показала, что с 2007 года состоит в фактических брачных отношениях с Бояринцевым В.Г. 05 сентября 2020 года они находились в гостях у ее матери А.., там же находился в нетрезвом состоянии ее брат А1. В вечернее время, находясь в комнате дома, она услышала из кухни разговор матери с Бояринцевым В.Г., а затем услышала грохот падающего тела и слова Бояринцева "Ты кому тут бойню собираешься устраивать?". Выйдя из спальни, она увидела, что ее брат лежит на полу в прихожей комнате, а рядом с ним лежит нож. Со слов Бояринцева В.Г. узнала, что тот с целью пресечения преступных действий А1, направлявшегося с ножом к ее матери, нанес ему один удар кулаком в область лица. Из головы брата текла кровь, и Бояринцев В.Г. попросил ее мать вызвать скорую помощь, которая приехала только через полтора часа. Приехавшие врачи скорой помощи попросили перевернуть А1 на спину и умыть его лицо. После чего водитель скорой помощи и Бояринцев В.Г. на носилках перенесли А1 в автомобиль скорой помощи, где через несколько минут врачи констатировали смерть последнего.
Из показаний допрошенных судом в качестве свидетелей сотрудников бригады скорой медицинской помощи У. и К. следует, что 05 сентября 2020 года в 21 час 23 минуты на станцию скорой медицинской помощи поступил вызов о необходимости оказании медицинской помощи А1 и они выехали по указанному адресу. В прихожей дома они увидели лежащего на полу лицом вниз в луже крови по направлению к входной двери А1. По их просьбе Бояринцев В.Г. оттолкнул лежащий возле А1 нож ногой под шкаф, перевернул потерпевшего на спину и умыл его лицо от крови. После этого Бояринцев В.Г. взял А1 за одежду в области задней поверхности его плеч, приподнял его на высоту 1-1,5 м и с силой бросил того обратно на пол. У. просила не делать этого, однако Бояринцев В.Г. еще дважды аналогичным образом со значительной силой бросил пострадавшего об пол. Поскольку А1 находился в бессознательном состоянии, он сильно ударялся о поверхность пола всем туловищем и головой. При этом Бояринцев В.Г. говорил, что А1 не может называться человеком, так как злоупотребляет спиртными напитками, кидается на свою мать с ножом и что таких надо убивать. Они боялись пресечь данные действия Бояринцева В.Г., поскольку он был агрессивно настроен, и опасались применения к ним насилия с его стороны. После осмотра А1 был сделан вывод, что тот находится в агональном состоянии, его голова моталась из стороны в сторону, дыхание было ослаблено, с хрипотой. Предположительно у А1 имелся перелом костей основания черепа, так как из ушей, носа мужчины шла кровь, в области подбородка также имелась кровоточащая рана. Бояринцеву В.Г. было сообщено, что имеющиеся у пострадавшего травмы не могут образоваться от одного удара и А1 может не перенести транспортировку до больницы. Тогда Бояринцев В.Г. заявил, что если они не заберут того, он самостоятельно кинет его в машину скорой помощи, после чего сам достал из автомобиля носилки, взвалил А1 на плечо и с высоты полутора метров кинул его на носилки. От указанного броска А1 ударился об носилки левой частью тела и головы. Затем Бояринцев В.Г. с водителем скорой помощи донесли А1 до автомобиля скорой помощи, где Бояринцев В.Г. также кинул его с достаточной силой в автомобиль. Через непродолжительное время А1 скончался.
Безосновательными являются доводы апелляционной жалобы осужденного Бояринцева В.Г. о ложности показаний свидетелей У. и К. в той части, что он неоднократно поднимал с пола А1 и с силой бросал того на пол, а также что он единолично поднял потерпевшего и бросил на носилки, которые оттащил в выходу из дома. Данным свидетелям разъяснялись предусмотренные ст. 56 УПК РФ права, обязанности и ответственность по ст. ст. 307 и 308 УК РФ, отбиралась соответствующая подписка. Оснований и мотивов для оговора осужденного указанными свидетелями, а также какой-либо их заинтересованности в незаконном привлечении его к уголовной ответственности, судом первой инстанции не установлено, не находит таких оснований и судебная коллегия. Свидетели У. и К. до приезда в составе бригады скорой медицинской помощи, для оказания помощи А1. с Бояринцевым В.Г. знакомы не были и видели его впервые. Показания указанных свидетелей последовательны, не противоречивы, согласуются между собой и объективно подтверждены письменными и вещественными доказательствами по делу.
Вопреки доводам апелляционной жалобы невозможность явки свидетелей обвинения в суд для дачи показаний по первоначальному их вызову, не может свидетельствовать о заведомой ложности их показаний.
Тот факт, что потерпевшая А. и свидетель А2 не указывают в своих показаниях, данных суду, о том, что они видели либо слышали как Бояринцев В.Г. в присутствии сотрудников бригады скорой медицинской помощи неоднократно поднимал, находившегося в бессознательном состоянии А1., и бросал того с силой на пол, не опровергает показания свидетелей У. и К. в данной части и не влияет на обоснованные выводы суда относительно установленных обстоятельств совершения преступления. В этой части показания А. и А2 объясняются желанием показать действия осужденного менее агрессивными, поскольку А2 и Бояринцев В.Г. длительное время (более 12 лет на момент совершения преступления) проживают совместно и находятся в фактически брачных отношениях.
Отказ стороны обвинения от вызова и допроса В., ранее заявленного как свидетеля обвинения, на нарушение процедуры судопроизводства не влияет. В судебном заседании не оглашались показания указанного свидетеля, данные им в ходе предварительного следствия и в приговоре они не приведены.
Согласно протокола осмотра места происшествия от 06 сентября 2020 года, на полу в прихожей комнате жилого дома N <адрес>, было обнаружено пятно вещества бурого цвета, а также был изъят нож, обнаруженный на полу в прихожей недалеко от входной двери (т.1 л.д.7-14).
При осмотре 07 сентября 2020 года трупа А1 были обнаружены телесные повреждения, зафиксированные в протоколе (т.1 л.д.29-35).
Протоколы осмотра места происшествия и осмотра трупа А1., на которые ссылается суд в приговоре, являются допустимыми доказательствами. Они составлены уполномоченными лицами, соответствуют положениям ст. 166 УПК РФ.
Вопреки доводам автора апелляционной жалобы, тот факт, что при осмотре места происшествия не выявлено следов волочения по пятну крови, обнаруженному в прихожей комнате жилого дома N <адрес>, а также на трупе А1., не опровергает показания свидетелей У. и К. в той части, что они присутствовали при том как Бояринцев В.Г., взвалив А1 на плечо, с высоты полутора метров кинул того на носилки.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы N 208/2020 от 10 ноября 2020 года (т.1 л.д.23-27) следует, что смерть А1 наступила в результате тупой травмы головы. На теле А1 выявлены телесные повреждения в области головы, которые повлекли за собой тяжкий вред здоровью, как опасный для жизни, а также телесные повреждения в области левого плеча, грудной клетки слева, области правого и левого коленных суставов, которые в своей совокупности повлекли легкий вред здоровью по признаку длительности его расстройства продолжительностью не свыше 3-х недель (не более 21 дня). А1 после причинения ему телесных повреждений в области головы мог осуществлять самостоятельные действия в промежуток времени от нанесения ему телесных повреждений до полной потери сознания. При судебно-химическом исследовании жидкой крови и мочи от трупа А1 обнаружен этиловый спирт, что у живого лица соответствовало бы средней степени алкогольного опьянения.
Из заключения данной экспертизы следует, что смерть А1 наступила именно в результате тупой травмы головы, а не от значительной кровопотери, на что ссылается осужденный, оспаривая приговор суда.
Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы N 256/2020 (Д) от 13 ноября 2020 года (т.1 л.д.242-244), для образования телесных повреждений, имеющихся на голове, туловище и конечностях трупа А1., было причинено не менее одиннадцати воздействий. Для образования телесных повреждений в области головы, А1 было причинено не менее семи воздействий. Для образования телесных повреждений на туловище, А1 было причинено не менее одного воздействия. Для образования телесных повреждений в области конечностей, А1 было причинено не менее трех воздействий.
Допрошенный в судебном заседании эксперт С. показал, что описанные множественные повреждения в области головы А1., с учетом их локализации, не характерны при падении, его смерть могла наступить после причинения ему описанных в заключении повреждений в период времени от нескольких минут до нескольких десятков минут.
Не имеется оснований для признания недопустимым доказательством допрос в судебном заседании эксперта С., которому были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, о чем дал подписку. Каждый из участников процесса не был лишен права задать эксперту интересующие его вопросы.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, материалы уголовного дела не содержат протокола допроса эксперта С. от 10 ноября 2020 года. Более того, судом первой инстанции не оглашались, и в приговоре суд не ссылается на показания указанного эксперта, данные им в ходе предварительного следствия.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы N 360/2020 (ОЖЛ) от 10 сентября 2020 года, у Бояринцева В.Г. обнаружена ссадина второго пальца левой кисти, которая могла образоваться в 1-3 суток с момента причинения до момента осмотра. Вышеуказанное телесное повреждение, не повлекло за собой вреда здоровью (т.1 л.д.71).
Согласно заключения ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-12/2021 от 21 января 2021 года (т. 2 л.д.89-97) возможность образования части телесных повреждений в области головы потерпевшего А1., а также области правого и левого коленных суставов, описанных в заключении эксперта N 208/2020 от 10 ноября 2020 года, при обстоятельствах изложенных обвиняемым Бояринцевым В.Г. в ходе следственного эксперимента 30 декабря 2020 года (а именно когда он нанес удар А1 кулаком левой руки в область подбородка и при последующем падении последнего и соударении его затылочной областью головы с дужкой дивана, лицом, затылком и коленями с постилающей поверхностью (полом)) не исключается. При этом в ходе следственного эксперимента 30 декабря 2020 года Бояринцев В.Г. не показывает каких-либо воздействий в область лица слева, левой ушной раковины, области туловища и верхних конечностей потерпевшего А1, что не позволяет провести сопоставление и сравнение (по локализации, количеству, характеру и механизму образования) со всеми телесными повреждениями в области головы, туловища и верхних конечностей и делает невозможным проведение ситуационного анализа динамики процессов причинения и получения данных телесных повреждений.
Из заключения ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-17/2021 от 28 января 2021 года (т.2 л.д.102-110) следует, что возможность образования телесных повреждений в области головы, в области правого и левого коленных суставов у потерпевшего А1., описанных в заключении эксперта N 208/2020 от 10 ноября 2020 года, при обстоятельствах изложенных свидетелями У. и К. в протоколах дополнительных допросов от 21 и 27 декабря 2020 года (а именно, когда Бояринцев В.Г. несколько раз приподнимал А1 и бросал его на пол с последующим соударением передней и задней, левой боковой поверхностями туловища, нижними конечностями, лицом и головой с постилающей поверхностью (полом)) не исключается. При этом указанные свидетели в протоколах своих допросов конкретно не указывают, каким образом могли быть причинены телесные повреждения А1 в области туловища и верхних конечностей.
Выводы заключений проведенных по делу экспертиз надлежащим образом аргументированы, научно обоснованы, содержат указание на примененные при исследовании методики, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, проведены экспертами, имеющими значительный стаж экспертной деятельности, предупрежденными об ответственности за заведомо ложное заключение, в связи с чем судом обоснованно приняты во внимание, а приводимые в жалобах, по мнению осужденного, недостатки того или иного заключения, не подвергают сомнению их результаты, которые оценены судом в совокупности с другими доказательствами.
Все экспертизы проведены в рамках производства предварительного расследования, а отсутствие в заключениях данных об аттестации экспертов, в том числе эксперта С., несмотря на заявления осужденного Бояринцева В.Г., на допустимость выводов экспертов не влияет.
Учитывая изложенные обстоятельства, судебная коллегия признает безосновательными доводы осужденного Бояринцева В.Г. о том, что заключение судебно-медицинской экспертизы N 256/2020 от 07 сентября 2020 года, заключение судебно-медицинской экспертизы N 208/2020 от 10 ноября 2020 года; протокол осмотра трупа А1 от 07 сентября 2020 года; заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-12/2021 от 21 января 2021; заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-17/2021 от 28 января 2021 года, следует признать недопустимыми доказательствами. При этом неверное указание осужденным даты проведения судебно-медицинской экспертизы N 256/2020, не влияет на рассмотрение доводов его апелляционной жалобы.
Заявленные участниками судебного процесса ходатайства разрешались в установленном порядке, в том числе о признании доказательств недопустимыми, назначении судебных экспертиз и иные, с заслушиванием мнений, принятые по ним решения мотивированы и соответствуют действующему законодательству. Все поступившие ходатайства разрешены надлежащим образом, а отказ в удовлетворении некоторых ходатайств, при соблюдении процедуры их рассмотрения, не может свидетельствовать о каком-либо обвинительном уклоне суда, при том, что, часть из них судом были удовлетворены.
Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного Бояринцева В.Г., уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает отражение в приговоре суда результатов разрешения всех ходатайств, поступивших в ходе рассмотрения уголовного дела, решения по которым судом могут быть приняты в процессе судебного разбирательства, как в совещательной комнате, так и без удаления в нее.
Заявленный подсудимым Бояринцевым В.Г. отвод государственному обвинителю Д. разрешен судом в соответствии с положениями ст. 61 и ч. 1 ст. 66 УПК РФ.
Суд апелляционной инстанции отмечает, что в соответствии с ч. 4 ст.29 УПК РФ, вынесение частного постановления является правом, а не обязанностью суда, и не усматривает оснований для его вынесения, в том числе по доводам апелляционной жалобы о нарушении законодательства государственным обвинителем Д.
Положенные в основу приговора доказательства были получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают и каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденного Бояринцева В.Г. в содеянном, не содержат.
Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона, в рамках положений ст. 252 УПК РФ, все сомнения в обстоятельствах инкриминируемого осужденному преступления, на которые указывается в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, судом проверены и оценены в соответствии с требованиями УПК РФ. Участникам судебного разбирательства судом были предоставлены равные возможности для реализации своих прав и исполнения ими процессуальных обязанностей, которыми они реально воспользовались.
Данных о необъективной оценке представленных сторонами доказательств, повлиявшей на правильность выводов суда, а также данных, свидетельствующих, об обосновании судом приговора недопустимыми доказательствами, не выявлено.
Установленные судом первой инстанции обстоятельства совершения преступления осужденным Бояринцевым В.Г. не вызывают сомнений.
Судом с учетом совокупности исследованных доказательств обоснованно сделан вывод о направленности умысла Бояринцева В.Г. именно на причинение тяжкого вреда здоровью А1., о чем свидетельствуют последовательные действия осужденного.
На почве возникших неприязненных отношений, вызванных противоправным и аморальным поведением А1., Бояринцев В.Г. нанес ему умышленно, со значительной силой один удар в область головы, от чего А1 упал, ударился головой о деревянную вставку подлокотника дивана и об пол, после чего потерял сознание. По приезду сотрудников скорой медицинской помощи, в целях доведения своего преступного умысла до конца, Бояринцев В.Г. четырежды с силой бросал на пол находящегося в бессознательном состоянии А1., приподнимая последнего на значительную для этого высоту.
О направленности умысла на причинение тяжкого вреда здоровью свидетельствует интенсивность причинения телесных повреждений А1, а также активные, агрессивные действия осужденного. Отношение же Бояринцева В.Г. к наступлению смерти А1 характеризуется неосторожной формой вины.
Довод осужденного Бояринцева В.Г. о том, что им был нанесен лишь один удар в область челюсти А1., опровергается как показаниями свидетелей У. и К. ., так и заключениями судебно-медицинских экспертиз N 208/2020 от 10 ноября 2020 года, N 256/2020 (Д) от 13 ноября 2020 года относительно характера и локализации телесных повреждений, обнаруженных на трупе А1., а также заключением ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-12/2021 от 21 января 2021 года в той части, что при обстоятельствах, излагаемых Бояринцевым В.Г. невозможно образование всех телесных повреждений, в том числе в области головы А1
Свидетели У. и К. не являлись очевидцами всех происходивших событий, они прибыли на место совершения преступления, когда А1 уже находился в бессознательном состоянии, в этой связи заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы N МК-17/2021 от 28 января 2021 года относительно того, что они не указывают в своих показаниях каким образом могли быть причинены телесные повреждения А1 в области туловища и верхних конечностей, не опровергает и не ставит под сомнение данные ими показания.
Довод Бояринцева В.Г. о том, что имевшиеся у А1 телесные повреждения, повлекшие его смерть, могли образоваться вне дома N <адрес>, до нанесения тому первого удара осужденным, проверялся судом первой инстанции и обоснованно отвергнут, с приведением мотивов принятого решения в приговоре.
Постановлением Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 12 января 2022 года удовлетворены замечания осужденного Бояринцева В.Г. на протокол судебного заседания по уголовному делу в той части, что свидетель М. в своих показаниях, данных суду 27 сентября 2021 года, указывала, что в дообеденное время 05 сентября 2020 года она видела А1., лежащего на земле, в яме возле тропинки в районе "Старого Кирзавода", со следами крови на лице.
В данном постановлении ошибочно указано, что свидетель М. показания суду давала 27 сентября 2021 года, вместе с тем из протокола судебного заседания следует, что допрошена она была 15 ноября 2021 года, указанная техническая описка не влияет на законность принятого судом решения, тем более что замечания осужденного в данной части были удовлетворены.
Ошибочное указание судом в приговоре, что М. видела А1 со следами крови на лице утром за день его смерти, выводы суда о виновности Бояринцева В.Г. не опровергают, как не опровергают и достоверность доказательств, положенных в основу обвинительного приговора.
Судом установлено, что после возвращения А1 в обеденное время 05 сентября 2020 года домой, ни осужденный, ни потерпевшая А..., ни свидетель А2. каких-либо телесных повреждений у того не видели и он не высказывал жалобы на состояние здоровья. Проспав до 20 часов указанного дня и проснувшись, А1 совершал целенаправленные движения, ходил по дому и придомовой территории, общался с членами своей семьи и Бояринцевым В.Г., требовал спиртного, в то время как из показаний эксперта С.., данных в судебном заседании, следует, что смерть А1 могла наступить после причинения тому совокупности телесных повреждений в область головы, в период времени от нескольких минут до нескольких десятков минут.
У судебной коллегии, с учетом проверки и исследования всех обстоятельств по делу, в том числе доводов апелляционной жалобы с дополнениями к ней, не возникает сомнений в том, что именно совокупность причиненных Бояринцевым В.Г. телесных повреждений А1., повлекла тяжкий вред здоровью последнего, от чего наступила его смерть. Выводы суда первой инстанции в данной части являются правильными, обоснованными и мотивированными.
Судебная коллегия признает несостоятельным довод осужденного о причинении им телесных повреждений А1 в состоянии необходимой обороны. Данный довод был известен суду первой инстанции, и обоснованно отвергнут как не нашедший своего подтверждения и опровергнутый исследованными доказательствами.
У судебной коллегии не вызывает сомнений в правильности утверждение суда о том, что Бояринцев В.Г., нанося удар в область головы А1., действовал по причине возникших, неприязненных к нему отношений. Нахождение в руке А1 ножа при отсутствии каких либо реальных действий с его стороны в отношении осужденного, либо потерпевшей А.., не свидетельствуют о нахождении Бояринцева В.Г. в состоянии необходимой обороны, его действия не были вызваны ни характером, ни опасностью, ни реальной обстановкой происходящих событий.
Более того, по приезду бригады скорой медицинской помощи, Бояринцев В.Г. продолжил причинять телесные повреждения находившемуся в бессознательном состоянии А1, проявляя неприязнь и агрессию в отношении последнего, и в этом случае его действия осужденного никак не соотносятся с его позицией защиты о нахождении в состоянии необходимой обороны.
Довод автора апелляционной жалобы о том, что А1 за два-три дня до происходивших событий уже угрожал ножом своей матери, при этом порезал палец руки, ни коим образом не влияет на обоснованные выводы суда относительно квалификации действий осужденного Бояринцева В.Г., также как и отрицательные характеристики о поведении А1 в быту. Кроме того, проведенной судебно-медицинской экспертизой трупа А1. N 208/2020 от 10 ноября 2020 года не установлено наличие резаных ран на его руках, что как следует из постановления Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 12 января 2022 года, подтверждено экспертом С. в судебном заседании.
Основания для освобождения Бояринцева В.Г. от уголовной ответственности отсутствуют.
Оценив доказательства в их совокупности, суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, пришел к верному выводу о доказанности вины Бояринцева В.Г. в совершении инкриминируемого ему преступления, дав юридическую оценку содеянному и правильно квалифицировал его действия по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, действия суда по завершению судебного следствия соответствуют требованиям ст. 291 УПК РФ. Каждой из сторон, в том числе защитнику и подсудимому в полном объеме была предоставлена возможность дополнить судебное следствие, чем фактически Бояринцев В.Г. и воспользовался.
Прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст. 292 УПК РФ.
Необоснованными являются доводы апелляционной жалобы о том, что судом не рассмотрено ходатайство осужденного, заявленное им в судебном заседании 18 ноября 2021 года.
Как следует из протокола судебного заседания, в прениях сторон Бояринцев В.Г. заявил не мотивированное ходатайство о возобновлении судебного следствия, однако, затем отказался от данного ходатайства, пояснив, что свою позицию выскажет в прениях.
Оснований, предусмотренных ст. 294 УПК РФ для возобновления судебного следствия у суда не имелось.
Доводы осужденного Бояринцева В.Г. о не предоставлении ему, достаточного времени для подготовки к выступлению в прениях безосновательны.
Судебное следствие длилось более двух месяцев, и было завершено 17 ноября 2021 года. В указанный день в прениях выступил государственный обвинитель, после чего по ходатайству Бояринцева В.Г. был объявлен перерыв до 14 часов 18 ноября 2021 года для подготовки к выступлениям.
18 ноября 2021 года осужденный не заявлял на неподготовленность к прениям, в выступлениях приводил свой анализ доказательств, высказывал мнение по поводу предварительного расследования и судебного следствия.
Изложенное свидетельствует, что Бояринцеву В.Г. было предоставлено достаточное время для подготовки к выступлениям в прениях, а его довод, изложенный в апелляционной жалобе, о неучастии в судебных прениях, является надуманным.
После произнесения речей всеми участниками прений сторон каждый из них судом в соответствии с ч. 6 ст. 292 УПК РФ было предоставлено право выступить с репликой, о чем свидетельствует протокол судебного заседания, однако они не воспользовались этой возможностью.
Вопреки доводам апелляционной жалобы Бояринцева В.Г., не выступление адвоката Гришуткиной О.В. с репликой, после аргументированного отстаивания позиции защиты в интересах осужденного в прениях, не является нарушением его права на защиту.
По завершению прений, Бояринцеву В.Г. в соответствии со ст. 293 УПК РФ, было предоставлено последнее слово, при этом суд не ограничивал его в продолжительности выступлений.
Довод осужденного о том, что его последнее слово было кратким, не свидетельствует о допущенных судом нарушениях уголовно-процессуального закона.
При определении Бояринцеву В.Г. вида и размера наказания суд в полном соответствии с требованием ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, сведения о его личности, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, обстоятельства, смягчающие наказание, отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание.
Все известные на момент постановления приговора обстоятельства были учтены судом при решении вопроса о виде и размере наказания.
Судом в соответствии с ч. 1 ст. 61 УК РФ признано в качестве обстоятельств смягчающих наказание Бояринцеву В.Г.: активное способствование раскрытию и расследованию преступления (п. "и"), оказание медицинской помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления (п. "к"), аморальное, и противоправное поведение потерпевшего, которое явилось поводом для преступления (п. "з").
В соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельств смягчающих наказание признано: положительные характеристики личности осужденного, состояние его здоровья, наличие у него тяжелого заболевания, произведённый им благотворительный взнос на нужды ГКУСО Республики Мордовия "Социально-реабилитационный центр несовершеннолетних "Солнышко".
Вопреки доводам апелляционной жалобы, оснований для признания смягчающими каких-либо иных, не указанных в приговоре обстоятельств, у суда с учетом положений ст. 61 УК РФ не имелось.
Сообщение Бояринцевым В.Г. в органы полиции 05 сентября 2020 года в 21 час 55 минут о том, что А1 в ходе ссоры были нанесены побои, при не указании кем данные побои были причинены и при отрицании осужденным своей вины в совершении преступления, нельзя признать явкой с повинной, применительно как к положениям ст. 142 УПК РФ, так и п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.
Данные, характеризующие личность осужденного Бояринцева В.Г. судом в полном объеме были взяты во внимание, что прямо следует из содержания вынесенного приговора.
Обоснованно, при назначении наказания осужденному, судом применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, поскольку установлены смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренных п. п. "и", "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств.
Мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению Бояринцеву В.Г. наказания, в том числе об отсутствии оснований для применения к нему положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64 и 73 УК РФ, в приговоре в полном соответствии с требованиями п. 4 ст. 307 УПК РФ приведены и убедительно мотивированы.
Не находит таких оснований и судебная коллегия.
Учитывая характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность осужденного, суд правомерно, с учетом положений ч. 2 ст. 43 УК РФ, пришел к выводу, что цели исправления Бояринцева В.Г. могут быть достигнуты лишь в условиях его изоляции от общества, назначил ему наказание в виде реального лишения свободы, с чем судебная коллегия соглашается.
Оценив все заслуживающие внимания обстоятельства, суд апелляционной инстанции считает, что назначенное Бояринцеву В.Г. наказание соразмерно содеянному, не является чрезмерно суровым, оснований для его смягчения не имеется.
Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать наказание, определен судом правильно - на основании п. "в" ч. 1 ст.58 УК РФ - исправительная колония строгого режима.
При рассмотрении настоящего уголовного дела судом неукоснительно выполнены требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании всех фактических обстоятельств дела с соблюдением принципа беспристрастности и объективности.
Все обстоятельства, которые могли повлиять на определение вида и размера наказания, в том числе приведенные в апелляционной жалобе, в судебном заседании были исследованы и судом учтены.
Нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона при разрешении дела, которые повлияли либо могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебной коллегией не установлено.
Доводы осужденного, изложенные в суде апелляционной инстанции, что подписи в расписке находящейся в т.3 на л.д.57, ему не принадлежат, не влияют на законность вынесенного приговора. Указанная расписка касалась получения Бояринцевым В.Г. копии приговора Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 05 апреля 2021 года, который определением судебной коллегии пол уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия от 09 августа 2021 года был отменен, а уголовное дело передано на новое судебное рассмотрение.
Оснований для отмены приговора суда, о чем ставится вопрос в апелляционной жалобе, судебная коллегия не находит.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 18 ноября 2021 года в отношении Бояринцева В.Г. оставить без изменения, апелляционную жалобу с дополнениями к ней - без удовлетворения.
На основании ч. 4 ст. 391 УПК РФ определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вынесения апелляционного определения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии итогового судебного решения, вступившего в законную силу.
В случае пропуска данного срока и при отказе в его восстановлении, кассационные жалобы либо представление могут быть поданы непосредственно в суд кассационной инстанции.
Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий Е.А. Кольбов
Судьи Д.Н. Матяев
Л.Г. Петелина


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка