Определение Судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПРИМОРСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 сентября 2021 года Дело N 22-3702/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда

В составе:

Председательствующего судьи Сабашнюка А.Л.

Судей Яцуценко Е.М.

Барабаш О.В.

при секретаре Драузиной А.Ю.

с участием:

прокурора Левченко В.Д.

защитника, в лице адвоката Гордейчука Е.Г.

осужденного ФИО1, посредством видеоконференцсвязи,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело с апелляционными жалобами адвоката Гордейчука Е.Г., в интересах осужденного ФИО1, на приговор Первомайского районного суда г. Владивостока от 30.06.2021 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ..., ... ФИО1, проживающий: <адрес>/а <адрес>, место регистрации: <адрес>, ранее не судимый,

осужден по:

п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы,

ч. 3 ст. 30, п.п. "а,г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы,

на основании ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

- мера пресечения, в виде домашнего ареста - отменена, взят под стражу в зале суда,

- срок наказания исчисляется со дня вступления приговора в законную силу,

- на основании ст. 72 УК РФ, зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 14.12.2018 года по 19.03.2020 года, и с 30.06.2021 года по день вступления приговора в законную силу включительно, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ, а также времени нахождения под домашним арестом с 20.03.2020 года по 29.06.2020 года включительно, из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,

- разрешена судьба вещественных доказательств,

Заслушав доклад судьи Барабаш О.В., выслушав посредством видеоконференцсвязи осужденного ФИО1, в зале суда: адвоката Гордейчука Е.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения прокурора Левченко В.Д., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным и осужден: за незаконный сбыт смеси, содержащей наркотическое средство - мефедрон (4-метилметкатинон) массой 0,69 грамма, в значительном размере, совершенный в составе организованной группы, и за покушение на незаконный сбыт смеси, содержащей наркотическое средство - мефедрон (4-метилметкатинон) массой 28,77 грамма, в крупном размере, в составе организованной группы, совершенные с конца 2017 года по 13.12.2018 года.

Обстоятельства совершения преступлений подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции ФИО1 вину не признал, об обстоятельствах дал показания.

В апелляционных жалобах адвокат Гордейчук Е.Г. просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе, считая приговор не основанным на законе, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права.

Так, формулировка обвинительного приговора свидетельствует о причастности ФИО7 к совершению двух преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, приведены доказательства ее вины, что не входило в предмет доказывания, при том, что по настоящему уголовному делу она к уголовной ответственности не привлекалась, что исключало возможность ее упоминания в вынесенном в отношении ФИО1 обвинительном приговоре,

- часть приговора была исполнена путем копирования обвинительного заключения с сохранением стиля изложения, знаков препинаний и переносов,

- суд, сохранив описание действий ФИО7 в составе организованной группы со ФИО1, произвольно изменил дату их совершения, указав, что преступление было совершено 14.09.2018 года, то есть, суд вышел за пределы предъявленного обвинения, нарушил принцип состязательности сторон,

- судья подлежала отводу, так как сделанные судьей в процессуальном решении, до завершения рассмотрения уголовного дела, выводы относительно достоверности и достаточности собранных доказательств, в связи с чем, ею было отказано в назначении судебных экспертиз, о необходимости производства которых указывалось стороной защиты, и по иным вопросам, ставшими предметом дальнейшего судебного разбирательства, определенным образом связали судью при принятии по этим вопросам итогового решения в виде обвинительного приговора, в связи с чем, она не должна была принимать участие в дальнейшем производстве по делу, однако судья отказала в удовлетворении ходатайства защиты об ее отводе. Также, в нарушении ст. 121 УПК РФ, судьей неоднократно оставлялись открытыми ходатайства стороны защиты, рассмотрение которых откладывалось судом на неопределенный срок, что также свидетельствует о нарушении права на защиту ФИО1, на рассмотрение ходатайства стороны защиты в установленном законом порядке, так как суд не вправе перенести рассмотрение ходатайства на более поздний срок,

- суд оставил без внимания, что по уголовному делу нарушен порядок привлечения ФИО1 к уголовной ответственности, поскольку уголовное дело возбуждено по факту совершения девушкой по имени ... преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Квалификация преступления, в связи с которым возбуждено уголовное дело, свидетельствует, что преступление совершено одним лицом. Данное обстоятельство установлено в ходе проведенного ОРМ "Проверочная закупка", которым достоверно установлено, что наркотическое средство сбыто лицу, чьи подлинные данные о личности сохранены в тайне, под псевдонимом "...", девушкой по имени "...", подтверждено применявшейся при ОРМ видеосъемкой. В материалах уголовного дела имеется постановление от 12.12.2018 года о производстве предварительного следствия по уголовному делу N следственной группой, из которого усматривается, что в следственный отдел из ОКОН Владивостокского ЛУ МВД России на транспорте поступила информация о том, что неустановленным лицом по имени Татьяна, является ФИО7, которая ДД.ММ.ГГГГ была задержана, в порядке ст. 91 УПК РФ, по подозрению в совершении преступления, по факту которого возбуждено уголовное дело N. В ходе проведенных следственных действий, ФИО7 признала свою вину в совершении указанного преступления. Несмотря на установление лица, причастного к совершению преступления, по факту которого возбуждено уголовное дело, ДД.ММ.ГГГГ по подозрению в совершении данного преступления задержан ФИО1, которому 20.12.2018 года предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. При этом, уголовное дело в отношении ФИО1, по состоянию на 14.12.2018 года возбуждено не было, он задержан в порядке ст. 91 УПК РФ и привлечен к уголовной ответственности по уголовному делу о преступлении, совершенном ФИО7, при том, что формулировка постановления о возбуждении уголовного дела не допускала даже возможности совершения преступления ФИО1 С учетом указанного выше, адвокат полагает, что его подзащитный не мог быть привлечен к уголовной ответственности по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, так как на момент его задержания уже было установлено лицо, причастное к его совершению - ФИО7, в связи с чем, в отношении ФИО1 не мог быть вынесен обвинительный приговор на основании обвинения, предъявленного в совершении преступления, по факту которого уголовное дело в отношении ФИО1 не возбуждалось,

- приведенное судом описание виновных действий осужденного не отвечает требованиям законодательства Российской Федерации. Так, при описании событий преступлений суд указывал о том, что преступления совершались при неустановленных обстоятельствах, неоднократно применяя указание на не установление обстоятельств, в том числе, подлежавших доказыванию по делу, что свидетельствует о том, что событие преступления не доказано, не установлена его объективная сторона,

- по уголовному делу, вопреки позиции суда, не были получены доказательства квалифицирующих признаков преступлений, в совершении которых ФИО1 был признан виновным. Так, согласно приговору, оба инкриминируемых ФИО1 преступления совершены им в составе организованной преступной группы. Однако, по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере (ч. 3 ст. 30 п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ), не содержится описания квалифицирующего признака инкриминируемого преступления - совершения в составе организованной группы лиц, поскольку при обвинении лица в совершении нескольких преступлений, предусмотренных разными пунктами, частями, статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, в приговоре суда должно быть указано, в совершении каких именно деяний вменяется ему по каждой из этих норм уголовного закона. Как видно из приговора, преступления, в совершении которых признан виновным ФИО1, совершены не одновременно и в разных местах. Несмотря на это, в обвинительном приговоре при описании преступления отдельно по каждому из эпизодов совершения преступлений не указаны их конкретные юридические признаки, по эпизоду совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не указаны обстоятельства, в том числе время и место организации преступной группы, цели ее создания, сведения о распределении ролей между ее участниками, и другие обязательные, юридические значимые признаки. Суд ограничился указанием на то, что ФИО1, якобы, совершил преступление, выполняя отведённую ему роль в организованной группе, не позднее 19 часов 40 минут 13.12.2018 года, незаконно приобрел смесь, содержащую наркотическое средство - мефедрон (4- метилметкатинон). Вместе с тем, ФИО1 не предъявлялось обвинение в незаконном приобретении наркотиков, тем более, в составе организованной группы лиц. В ходе предварительного расследования и в суде не была доказана причастность ФИО1 к совершению преступления в составе организованной группы, не было получено доказательств того, что инкриминируемые ему преступления были совершены в составе организованной группы,

- при вынесении приговора суд занял явно обвинительный уклон. При наличии противоречий в показаниях свидетелей со стороны защиты и стороны обвинения, суд, в каждом случае, принимал за основу показания свидетелей обвинения, отвергая доказательства стороны защиты, и сослался в приговоре на недопустимые доказательства, полученные с явными нарушениями, оценка допустимости которых, в установленном порядке судом дана не была,

- суд сослался на приговор, вынесенный в отношении ФИО7 по другому уголовному делу, указав, что она признана виновной и на то, что приговор вступил в законную силу. Вместе с тем, факты, установленные в другом судебном процессе, в отношении другого лица и по другому обвинению, в силу требований ст. 90 УПК РФ, не относятся к числу преюдициальных, поэтому не могут являться основанием для принятия итогового решения в отношении ФИО1, который не являлся участником судебного процесса при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО7,

- положенный в основу обвинительного приговора и оглашенный в судебном заседании протокол допроса подозреваемого ФИО1 не отвечает требованиям относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Так, протокол допроса (том N 1 л.д. 233 - 236) составлен 12.12.2019 года, начат в 10 часов 41 минуту, а время окончания следственного действия содержит неоговоренное исправление, что не позволяет установить фактическое время проведения допроса, ставит под сомнение сам факт его проведения. В судебном заседании меры к уточнению времени окончания допроса не принимались, лицо, которым были внесены незаверенные исправления в протокол, в части, касающейся времени окончания допроса, не установлены. Содержание самого допроса указывает на то, что сведения, изложенные в нем, не могут являться допустимыми, так как ФИО1, на момент допроса, не могло быть известно о тех обстоятельствах, которые были отражены в тексте допроса. Так, из допроса следует, что ФИО1 дал показания о том, что наркотическое средство, которое ФИО7 продала 14.09.2018 года какой-то своей знакомой, ей передал он (ФИО1). В материалах уголовного дела нет сведений о том, что ФИО1 было известно о том, что 14.09.2018 года в отношении ФИО7 проводились оперативно-розыскные мероприятия, о том, что в ходе ОРМ "Проверочная закупка" ФИО7 осуществила сбыт наркотика. Аналогичным образом ФИО1 не могло быть известно о том, что 13.12.2018 года, за несколько часов до проведения его допроса в качестве подозреваемого, в общем коридоре между квартирами N и N (по <адрес> в <адрес>) было произведено изъятие наркотиков. ФИО1 участия в осмотре не принимал, находился по месту своего жительства, где, в кругу знакомых, праздновал день рождения, употреблял спиртные напитки. Соответственно ФИО1, не обладая соответствующими сведениями, не мог дать показаний о том, что именно он передал ФИО7 наркотики, изъятые в коридоре между квартирами N и 78. Единственным человеком, которому могли быть известны сведения, изложенные в протоколе допроса подозреваемого ФИО1, являлся следователь ФИО8, производивший указанный допрос. В ходе судебного заседания подсудимым ФИО1 были даны показания относительно обстоятельств подписания им показаний, напечатанных следователем ФИО8, без фактического проведения допроса. Проигнорировал суд и то, что в момент подписания протокола ФИО1 находился в состоянии алкогольного опьянения, так как до момента начала проведения следственных действий, с его участием, употреблял спиртные напитки в компании своих друзей и родственников, праздновал свой день рождения, соответственно, не мог в полной мере отдавать отчет своим действиям и подписал показания, которые, фактически, не давал. Факт нахождения ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения в момент проведения его допроса установлен в ходе судебного следствия по настоящему уголовному делу. Стороной обвинения не было предоставлено доказательств, опровергающих факт празднования ФИО1 дня рождения в компании знакомых и родственников, употребление спиртных напитков за несколько часов до момента его допроса в качестве подозреваемого. Данный факт даже не оспаривался стороной обвинения, не был опровергнут государственным обвинителем в ходе выступления в прениях. О недостоверности протокола допроса подозреваемого ФИО1 также свидетельствуют отраженные следователем в протоколе данные о личности ФИО1, которые явно не соответствуют фактическим обстоятельствам, так следователем было указано о том, что на иждивении ФИО1 отсутствуют дети, однако, на его иждивении находится четверо детей, следователем указано, что ФИО1 не трудоустроен, хотя на момент задержания он являлся индивидуальным предпринимателем, имел легальные источники дохода. Совокупность изложенных сведений, по мнению защитника, позволяет прийти к выводу о том, что показания, изложенные в протоколе допроса подозреваемого ФИО1, им фактически не давались, были отражены следователем в выгодном описании в целях формирования доказательной базы по делу, поскольку указанные показания противоречат последующим показаниям осужденного, содержат сведения, о которых ФИО1, исходя из материалов уголовного дела, не было известно, были отражены следователем ФИО8 самостоятельно, без фактического выяснения данных обстоятельств у ФИО1, в связи с чем, протокол допроса подозреваемого ФИО1 подлежал исключению из числа доказательств по делу,

- в основу обвинительного приговора положены показания свидетеля ФИО9, которая в суде пояснила, что о причастности ФИО1 к сбыту наркотических средств ей ничего не известно. После оглашения в судебном заседаний ее показаний, данных на предварительном следствии, она их не подтвердила, настаивала на том, что показания не давала, подписала протокол не читая, указала об оказании на нее давления со стороны сотрудников правоохранительных органов. Суд какой-либо оценки показаниям ФИО9 в части, касающейся причин изменения показаний - не дал, при том, что в судебном заседании ФИО9, фактически, сообщила о совершенном преступлении: фальсификации доказательств по уголовному делу, соединенному с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления, т.е. преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ. Однако суд проигнорировал показания свидетеля ФИО9, подтверждающие невиновность ФИО1, не принял мер в связи с должностным преступлением, о совершении которого указала свидетель,

- аналогичным образом допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО10 и ФИО33. не подтвердили причастность ФИО1 к сбыту наркотических средств. ФИО34. сообщила суду о том, что во время допроса на предварительном следствия находилась в состоянии наркотического опьянения. Однако суд, располагая сведениями о многочисленных нарушениях, допущенных на предварительном следствии, не принял мер к проверке показаний свидетелей, в том числе о причинах не подтверждения ими показаний, данных на этапе предварительного следствия, произвольно принял за основу показания, данные на предварительном следствии,

- после оглашения в судебном заседании показаний свидетеля ФИО11, они также не были подтверждены свидетелем, пояснившей, что в момент дачи показаний на нее было оказано давление. Факт оказания давления на свидетеля со стороны сотрудников правоохранительных органов также оставлен без какой-либо оценки судом, выписка протокола судебного заседания для организации проверки в правоохранительные органы направлена не была,

- допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО12 и ФИО13 дали общие показания, не выразив своей осведомлённости об обстоятельствах совершения преступлений, за совершение которых к уголовной ответственности был привлечен ФИО1,

- судом в основу обвинительного приговора положены результаты оперативно- розыскной деятельности и их производные. Однако в результате их проведения не было получено доказательств причастности ФИО1 к совершению инкриминируемых ему преступлений. Так, согласно постановлению о проведении оперативно-розыскного мероприятия "Проверочная закупка", оно проводилось с целью документирования преступной деятельности неустановленного лица по имени "...", в пользовании которого имелся телефон с N, установления и документирования ее преступных связей, источника поступления наркотических средств, а также, изъятия из незаконного оборота крупной партии наркотиков. Вместе с тем, такие основания как "документирования преступной деятельности, установление преступных связей, изъятие наркотиков" не предусмотрены действующим законодательством. Исчерпывающий перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий указан в ст. 7 ФЗ "Об оперативно- розыскной деятельности", в связи с чем, защитник полагает, что постановление о проведении ОРМ "Проверочная закупка" вынесено незаконно, с нарушением требований федерального законодательства, и все полученные на его основании результаты не могли быть использованы в качестве доказывания по уголовному делу, поскольку, как прямо указано в Федеральном законе "Об оперативно-розыскной деятельности", не допускается осуществление этой деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных данным Федеральным законом (часть вторая статьи 5),

- в соответствии с ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности": "Проведение оперативного эксперимента допускается только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших". В постановлении о проведении ОРМ "Оперативный эксперимент" отсутствует указание на конкретное преступление и его тяжесть, в связи с чем, постановление вынесено с нарушением требований закона, и все полученные на его основе сведения, должны быть признаны недопустимыми доказательствами,

- анализ материалов уголовного дела, по мнению адвоката, позволяет прийти к выводу о том, что сотрудники, осуществлявшие оперативно-розыскную деятельность, не располагали достоверными данными о причастности ФИО7 к совершению преступлений (в том числе, в сфере незаконного оборота наркотиков), а оперативно-розыскное мероприятие "проверочная закупка" проводилось в отношении неопределенного круга лиц, так как осуществлялось в общественном месте (на улице). При этом, в материалах уголовного дела нет достоверных данных, подтверждающих, что наркотическое средство было приобретено именно у ФИО7, так как ее опознание не проводилось. В материалах уголовного дела отсутствует достоверная информация о том, что ФИО7 совершала противоправные деяния до момента начала осуществления 14.09.2018 года оперативно-розыскных мероприятий, не было получено доказательств причастности ФИО7 к совершению преступлений, которые могли бы явиться основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий и в ходе расследования уголовного дела, так как уголовные дела по факту совершения ФИО7 преступлений до момента проведения ОРМ "Проверочная закупка" не возбуждались. При таких обстоятельствах, защита полагает, что в отношении ФИО7 была совершена провокация со стороны сотрудников, осуществлявших оперативно-розыскную деятельность,

- в соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 15.06.2006 г. N 14, для признания законности проведения оперативно-розыскного мероприятия необходимо, чтобы оно осуществлялось для решения задач, определенных в статье 2 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных соответственно статьями 7 и 8 указанного Федерального закона. Исходя из этих норм, оперативно-розыскное мероприятие, направленное на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления, выявление и установление лица, его подготавливающего, совершающего или совершившего, может проводиться только при наличии у органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведений об участии лица, в отношении которого осуществляется такое мероприятие, в подготовке или совершении противоправного деяния, то есть, для того чтобы провести в отношении лица ОРМ "Проверочная закупка", должны быть достаточные основания предполагать, что указанное лицо занимается противоправной деятельностью, и до момента проведения ОРМ, у него сформировался умысел на осуществление данной незаконной деятельности. Простое декларирование сотрудниками органа, осуществляющего оперативно- розыскную деятельность того, что они располагают информацией о причастности лица по имени "..." к противоправной деятельности, не может быть принято без соответствующей проверки, а также сведений об источнике вышеуказанной информации, не может являться достаточным основанием, с точки зрения закона, для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Проведение ОРМ при изложенных обстоятельствах недопустимо, в противном случае, для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища, достаточно лишь указания любого лица на то, что кто-либо совершает преступления. Использование доказательств, полученных с нарушением ФЗ "Об оперативно- розыскной деятельности", нарушает принцип справедливости судебного разбирательства, предусмотренный п. 1 ст. 6 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод". Кроме того, в соответствии ч. 1 ст. 75 УПК РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми. Согласно ст. 89 УПК РФ, в процессе доказывания запрещается использование результатов ОРД, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам Уголовно-процессуальным кодексом РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ, нарушение норм УПК РФ, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. При таких обстоятельства, показания свидетелей, присутствовавших в качестве приглашенных лиц, при проведении ОРМ, не могли быть положены в основу обвинительного заключения и использоваться в доказывании по уголовному делу,

- при оформлении протокола обыска жилища ФИО1 по адресу: <адрес>, дом. <адрес>а <адрес>, проведенного в случаях, не терпящих отлагательств, не отражено присутствие совершеннолетних членов семьи ФИО1 и лиц, находившихся у него в гостях, которые принимали непосредственное участие при производстве обыска, в ходе которого были изъяты принадлежавшие им вещи. Они были лишены возможности делать замечания и заявления по существу проводимого обыска и изъятия принадлежавшего им имущества, а, впоследствии, присутствовать в судебном заседании, как заинтересованные лица. Производство обыска было начато в ночное время 14.12.2018 года - в 00 часов 58 минут, что не может быть объяснено следственной необходимостью. Непосредственно перед началом производства обыска ФИО1 праздновал свой день рождения, употреблял крепкие спиртные напитки, находился в состоянии алкогольного опьянения и не мог в полной мере осознавать суть происходившего, в том числе, пользоваться своими правами и обязанностями. Факт нахождения ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения в момент проведения следственных действий с его участием подтвердили лица, совместно с которыми он праздновал свой день рождения и распивал спиртные напитки и члены его семьи. Об этом факте сторона защиты указывала в период производства предварительного следствия и судебного следствия. ФИО1 был лишен возможности обратиться за помощью адвоката, т.е. реализовать свое право на получение юридической помощи, так как у него и членов его семьи были изъяты мобильные телефоны. В процессе обыска было грубо нарушено право на защиту ФИО1, поскольку на момент производства обыска уже было принято решение о его привлечении к уголовной ответственности за совершение преступления в связи с расследованием которого был проведен обыск. С момента начала производства обыска ФИО1 оказался лишен свободы передвижения, фактически, был задержан именно в момент начала производства обыска, а не в 10 часов 10 минут 14.12.2018 года, как было указано в протоколе задержания. При таких обстоятельствах, на момент начала производства следственного действия - обыска, ФИО1, фактически, имел статус подозреваемого, что означало необходимость соблюдения его прав, разъяснения прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ, обеспечения участия защитника в протоколе следственного действия, проводимого с участием подозреваемого, однако право на защиту было нарушено, что влечет незаконность проведенного следственного действия. ФИО1, будучи не осведомленным о правах подозреваемого (до составления протокола о его задержании, имевшего место после проведения обыска), не мог воспользоваться ими, использовать все законные средства защиты, в том числе, на помощь защитника. При таких обстоятельствах, проведённый обыск в жилище ФИО1 является недопустимым доказательством и не мог быть судом положен в основу обвинительного приговора,