Определение Магаданского областного суда от 09 сентября 2020 года №22-332/2020

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МАГАДАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
 
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
 
от 09 сентября 2020 года Дело N 22-332/2020
Судебная коллегия Магаданского областного суда в составе:
председательствующего Лапшина П.В.,
судей Марченко Е.Г., Хомутова А.А.
при секретаре Шуваевой В.И.
с участием:
прокурора отдела прокуратуры Магаданской области Ахмадиева С.Р.,
адвоката Магаданской областной коллегии адвокатов Цукурова А.Н., представившего удостоверение N... от <дата> и ордер N... от <дата>,
осужденного Мусаева Ю.И. в режиме видеоконференц-связи,
рассмотрела в открытом судебном заседании суда апелляционной инстанции апелляционное представление прокурора Ягоднинского района Легонькова С.Д., апелляционные жалобы адвоката Сотниченко В.И. и осужденного Мусаева Ю.И. на приговор Ягоднинского районного суда Магаданской области от 25 июня 2020 года, которым
Мусаев Ю.И., <.......> ранее судимый:
- 7 июня 2013 года Ягоднинским районным судом Магаданской области по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, освобожден по отбытии наказания 5 июня 2015 года;
- 12 апреля 2017 года мировым судьей судебного участка N 11 Ягоднинского судебного района по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 9 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, освобождении по отбытии наказания 11 января 2018 года,
осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 (шесть) лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.
В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ Мусаеву Ю.И. на период отбывания им дополнительного наказания в виде ограничения свободы установлены следующие ограничения:
- не уходить из места постоянного проживания (пребывания), в котором осужденный будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, в период с 22 часов до 06 часов, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;
- не изменять место постоянного проживания или пребывания, в котором осужденный будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;
- не выезжать за пределы муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.
В соответствии с. ч 1 ст. 53 УК РФ на осужденного Мусаева Ю.И., после отбытия наказания в виде лишения свободы, возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, для регистрации 4 раза в месяц.
Мера пресечения в отношении Мусаева Ю.И. в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.
Срок наказания в виде лишения свободы в отношении Мусаева Ю.И. постановлено исчислять с даты вступления приговора в законную силу, с зачетом времени содержания под стражей с 6 августа 2019 года до вступления приговора в законную силу, из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Приговором суда Мусаев Ю.И. признан виновным в покушении на убийство.
Преступление совершено в пос. Ягодное Магаданской области 23 декабря 2018 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.
В судебном заседании Мусаев Ю.И. вину в совершении указанного преступления не признал.
Заслушав доклад судьи Лапшина П.В., доложившего обстоятельства дела, доводы апелляционных жалоб и представления, выступления осужденного Мусаева Ю.И. и его защитника - адвоката Цукурова А.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб и возражавших против доводов апелляционного представления, мнение прокурора Ахмадиева С.Р. об оставлении апелляционных жалоб без удовлетворения и изменении приговора по доводам апелляционного представления, судебная коллегия
установила:
В апелляционном представлении прокурор Ягоднинского района Легоньков С.Д. просит изменить приговор в связи с допущенным судом нарушением уголовного закона при квалификации действий Мусаева Ю.И.
Так, действия Мусаева Ю.И. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Между тем, по мнению прокурора, формулировка квалификации действий подсудимого одна быть изложена следующим образом: покушение на убийство, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на причинение смерти другому человеку, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам.
Кроме того, полагает необходимым дополнить резолютивную часть приговора ссылкой на положения п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ при решении вопроса о зачете осужденному в срок наказания времени содержания под стражей.
В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Мусаева Ю.И., адвокат Сотниченко В.И. не соглашается с приговором ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела.
Излагая свою версию событий, указывает, что фактически лидером в гараже был потерпевший, и именно он спровоцировал конфликт с Мусаевым Ю.И., о чем свидетельствуют телесные повреждения у последнего, в том числе, закрытая черепно-мозговая травма. Показания свидетелей о том, что у Мусаева Ю.И. в руках был нож, не соответствуют действительности. Момента нанесения Мусаевым Ю.И. телесных повреждений потерпевшему не видели ни сам потерпевший, ни свидетель Н..
Обращает внимание на выводы судебно-медицинской экспертизы, которые не исключают возможность причинения потерпевшему колото-резаных ран фрагментами разбитой бутылки. В то же время нож, которым Мусаев Ю.И. якобы нанес удары потерпевшему, кроме свидетелей Н. и В. никто в гараже не видел ни до драки, ни после нее.
С учетом локализации телесных повреждений, выявленных у потерпевшего, подвергает сомнению показания свидетеля Н. о том, что он видел, как Мусаев Ю.И. замахивался ножом на потерпевшего. Кроме того, с учетом количества колото-резаных ран, обнаруженных у Р., указывает, что у Мусаева Ю.И. не имелось возможности причинить их потерпевшему, поскольку за его действиями наблюдали Н. и В..
Полагает, что следствием не представлено доказательств наличия у Мусаева Ю.И. умысла на причинение потерпевшему смерти. Обнаруженные на теле потерпевшего телесные повреждения не угрожали его жизни.
Просит приговор отменить и вынести в отношении Мусаева Ю.И. оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе осужденный Мусаев Ю.И. указывает, что постановленный в отношении него приговор основан на предположениях, а изложенные в нем выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Судебное разбирательство по делу проведено с обвинительным уклоном.
Ссылается на показания фельдшера А., которая, как он полагает, подтвердила, что обнаруженные ею телесные повреждения у потерпевшего могли образоваться от падения на стекла разбитой бутылки. Обращает внимание на неверное изложение в приговоре показаний данного свидетеля. Так, она не утверждала, что раны у потерпевшего были глубокими и имели ровные края, кроме того, она сообщила только про две раны. Также свидетель не говорила, что Р. был сильно пьян, пояснила, что беспорядка и признаков употребления спиртного в комнате не было. С учетом пояснений свидетеля о том, что в помещении было слабое освещение, полагает, что она могла не заметить на полу осколки разбитой бутылки.
Ссылаясь далее на показания свидетелей З., О., М., утверждает, что данные лица подтвердили то, что после конфликта с Р. у него (Мусаева) имелись сильные телесные повреждения, в том числе была разбита голова. Не соглашается с критической оценкой судом показаний указанных лиц, при этом ссылается на приобщенные к материалам дела его фотографии непосредственно после драки с потерпевшим, на которых зафиксированы имевшиеся у него телесные повреждения.
Просит учесть, что сам потерпевший Р. признал то, что был инициатором конфликта.
Не согласен с показаниями свидетелей Н. и В., описавших нож, которым он якобы нанес удары потерпевшему, обращая внимание на то, что ни один из допрошенных свидетелей не видел такого ножа в помещении гаражного бокса.
Ссылаясь далее на показания потерпевшего, указывает, что последний не видел у него в руках каких-либо предметов, за исключением мобильного телефона.
С учетом локализации ран на теле потерпевшего подвергает сомнению возможность их образования от ударов ножом.
Ссылаясь на заключение эксперта, которым установлено причинение легкого вреда здоровью потерпевшего, не соглашается с квалификацией его действий как покушение на убийство.
Обращает внимание на существенные противоречия в показаниях свидетелей Н. и В., данных ими на различных стадиях производства по делу, что, по его мнению, обусловлено тем, что в ходе предварительного следствия показания свидетелей редактировались следователем. Указанные свидетели являлись инициаторами конфликта, они не выпускали его из комнаты, когда он хотел убежать. Испугавшись возможности привлечения к ответственности за его избиение, они дали против него ложные показания. Кроме того, ими была уничтожена видеозапись с камеры видеонаблюдения, а также вещественные доказательства, о чем, по его мнению, свидетельствует протокол осмотра места происшествия. Просит обратить внимание, что свидетель Н. пояснил, что видел, как он (Мусаев) замахивался на потерпевшего ножом только один раз, что не соответствует количеству причиненных последнему ранений.
Также обращает внимание на то, что его мать передала потерпевшему золотые украшения в счет компенсации морального вреда, однако потерпевший пытался это скрыть. Просит отменить обвинительный приговор и постановить в отношении него оправдательный приговор.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.
Суд первой инстанции верно установил фактические обстоятельства совершенного преступления, вывод суда о доказанности вины осужденного Мусаева Ю.И. является правильным.
Сам подсудимый Мусаев Ю.И. вину в инкриминируемом преступлении не признал, пояснив, что вечером 23 декабря 2018 года находился в комнате отдыха в гараже, где совместно с другими работниками распивал спиртное. В ходе распития спиртного между ним и Р. возник словесный конфликт по причине грубого поведения последнего по отношению к нему. Затем, по инициативе Р., между ними завязалась борьба, переросшая в драку, в ходе которой Р. нанес ему сильные удары кулаками по лицу. После того, как их разняли, он вышел из комнаты отдыха в гараж, затем захотел вернуться, но его не пустили, в связи с чем он взял кувалду и пробил ею дверное полотно. Когда он вошел в комнату отдыха, между ним и Р. опять завязалась драка, в ходе которой они продолжили наносить друг другу удары руками. Затем, по просьбе Р., все присутствующие вышли, оставив их вдвоем, когда он (Мусаев) сидел в кресле, Р. ударил его бутылкой по голове, отчего она разбилась, после чего они продолжили драку. В дальнейшем их разняли и он уехал домой. В ходе драки он никаких предметов, в том числе, нож, в руки не брал. Потерпевший и свидетели его оговорили в связи с личной неприязнью.
Оценив показания Мусаева Ю.И., сопоставив их с иными исследованными доказательствами, суд обоснованно признал, что вина осужденного нашла свое объективное подтверждение в ходе судебного разбирательства.
Так, согласно показаниям потерпевшего Р., в ходе совместного распития спиртного 23 декабря 2018 года Мусаев Ю.И. стал вести себя грубо, и первым нанес ему сильный удар кулаком в лицо, в связи с чем между ними возник словесный конфликт, переросший в драку. Затем их разняли Н. и В., последний закрыл изнутри дверь в комнату отдыха и стал держать за ручку двери, однако Мусаев Ю.И. проломил дверное полотно кувалдой и вошел в комнату, после чего драка между ним (Р.) и Мусаевым продолжилась. Их снова разняли, и через некоторое время, по его просьбе, присутствующие вышли из комнаты, оставив их с Мусаевым наедине. Мусаев сидел в кресле и разговаривал с кем-то по телефону, говоря, что его бьют и убивают, и ему необходима помощь. Он, сидя на корточках около Мусаева, стал говорить, что он говорит неправду. В этот момент он увидел, как Мусаев вскочил с кресла и бросился на него сверху, и между ними вновь завязалась борьба, в ходе которой они стали перемещаться к выходу из комнаты отдыха и вывалились в гаражный бокс. Он (Р.) стал заваливаться на бок и спину, опершись правой рукой об пол. В этот момент он почувствовал боль в области шеи справа и увидел текущую по правой руке кровь. Их снова разняли Н. и В., от которых он узнал, что Мусаев Ю.И. порезал его ножом. Он не наносил Мусаеву удара бутылкой по голове, осколков стекла в комнате отдыха не было.
Аналогичные показания об обстоятельствах конфликта между Мусаевым Ю.И. и Р. дали свидетели Н. и В., явившиеся его непосредственными очевидцами происшедшего.
При этом свидетель Н. отметил, что после того, как по просьбе Р., присутствующие вышли из комнаты отдыха, он (Н.) стоя возле двери в комнату, услышал доносившиеся оттуда крики. Открыв дверь, увидел тот момент, когда Р. сидел на корточках около стола, а Мусаев Ю.И. стоял над ним, а затем бросился на него с ножом в правой руке, замахнувшись для нанесения удара. Он (Н.) повернулся в сторону В., Г. и К. и что-то крикнул им, после чего повернул голову в сторону Мусаева и Р. и увидел, что они уже стоят, сцепившись в борьбе, затем они переместились к выходу из комнаты и вывалились в гаражный бокс. Присутствующие отбросили Мусаева в сторону от Р., и в этот момент он (Н.) увидел на полу кухонный нож, который ранее видел в руках у Мусаева.
В дальнейшем они увидели у Р. кровоточащие раны на шее справа и на спине, в связи с чем он стал оказывать ему первую помощь, а Г. вызвал "скорую помощь".
В ходе проверки показаний на месте 13 сентября 2019 года свидетель Н. дал аналогичные показания, пояснив, что удар ножом Мусаев наносил в заднюю правую часть туловища потерпевшего, в тот момент, когда Р. и Мусаев в ходе борьбы вывались из комнаты отдыха в гараж, Мусаев держал нож в правой руке (т. 2 л.д. 1-7).
Свидетель В. пояснил, что когда Мусаев Ю.И. и Р. остались в комнате одни, через некоторое время он услышал крик Н. о том, что Мусаев Ю.И. режет Р.. Когда Р. и Мусаев Ю.И., в ходе драки, переместились в гараж, он видел в правой руке у Мусаева Ю.И. кухонный нож. Они с Н. сразу скрутили Мусаеву руки, отчего нож выпал.
Вопреки доводам осужденного вышеприведенные показания потерпевшего и свидетелей подробны, последовательны, и согласуются как между собой, так и с другими доказательствами, исследованными судом.
Свидетели Г. и Ч. подтвердили, что 23 декабря в гараже ООО "<.......>" произошла ссора и драка между Мусаевым и Р., в результате чего последнему были причинены раны в области шеи и спины, для оказания ему медицинской помощи были вызваны сотрудники "скорой помощи".
Как пояснили свидетели К. и Ш., вечером 23 декабря они также находились в гараже ООО "<.......>", непосредственными очевидцами конфликта, происходившего между Мусаевым и Р. они не являлись, однако в последствии, со слов Н. и В., а также прибивших в гараж сотрудников полиции знают о том, что Мусаев ножом порезал Р..
Допрошенная по обстоятельствам дела фельдшер отделения скорой помощи А. пояснила, что поздно вечером 23 декабря приезжала по вызову в гараж для оказания медицинской помощи Р.. В ходе оказания медицинской помощи она обнаружила у Р. глубокие колото-резаные раны в области шеи и лопатки. Обе раны имели ровные края и кровоточили. Рана области шеи сильно кровоточила и требовала вмешательства хирурга, поэтому она перевязала Р. и его доставили в больницу.
Как следует из содержания приговора, суд дал оценку некоторым расхождениям в показаниях Н., В. и Ч., справедливо расценив, что они касаются несущественных обстоятельств и не дают оснований ставить под сомнение достоверность показаний Н. и В. в целом. Доводы апелляционных жалоб в части оспаривания достоверности показаний данных свидетелей обвинения повторяют позицию защиты в суде первой инстанции, которая убедительно опровергнута приведенным в приговоре анализом собранных по делу доказательств.
Согласно выводам заключений судебно-медицинских экспертиз N... от 29 января 2019г. и N... от 6 марта 2019 года у Р. имелись следующие телесные повреждения: колото-резаная рана мягких тканей шеи справа с кровоизлиянием в мягкие ткани; колото-резаная рана мягких тканей правого надплечья; колото-резаная рана мягких тканей в проекции правой лопатки; колото-резаная рана в области внутреннего края правой лопатки по паравертебральной (околопозвоночной) линии. Данные телесные повреждения, как в совокупности, так и каждое в отдельности причинила легкий вред здоровью, по признаку кратковременного расстройства здоровья. Они образовались от воздействий колюще-режущего орудия, в том числе клинка ножа, имеющего острый коней и острый край. Травматических воздействий было не менее четырех. Исходя из описания телесных повреждений (...раны с ровными неосадненными краями, острыми концами...") причинение их от "...фрагментов стекла разбитой бутылки..." маловероятно (т. 2 л.д. 208-210,т. 4 л.д. 109-113).
Исследованные судом медицинские документы, в которых зафиксированы результаты осмотра Мусаева Ю.И. при его обращении за медицинской помощью, свидетельствую о том, что в них не зафиксированы обстоятельства, которые бы подтверждали факт нанесения ему потерпевшим удара бутылкой по голове.
Так, из копии карты вызова скорой медицинской помощи N... от 24 декабря 2018 года, следует, что у Мусаева Ю.И. зафиксированы телесные повреждения на лице, левой лопатке, левом локтевом суставе, правом коленном суставе (т. 2 л.д. 188-189).
В карте первичного осмотра Мусаева Ю.И. от 25 декабря 2018 года у последнего также не зафиксировано ран в области головы сверху (т. 3 л.д. 196).
Согласно выводам заключения судебно-медицинской экспертизы N... от 29 января 2019 года у Мусаева Ю.И. на момент обращения за медицинской помощью 24 декабря 2018 года имелись следующие телесные повреждения: кровоподтеки с травматическим отеком мягких тканей в области век обоих глаз, ссадины (3) в проекции левой лопатки и левого локтевого сустава (размер и формы ссадин не указаны), ушиб мягких тканей в области правого коленного сустава. Данные телесные повреждения вреда здоровью не причинили (т. 2 л.д. 195-196).
Подтверждают вину Мусаева Ю.И. и письменные доказательства: заявление Р. о привлечении к уголовной ответственности мужчины по имени Ю.И., который причинил ему ножом телесные повреждения (т. 1 л.д. 69); сообщением о поступлении Р. в МОГБУЗ "<больница>" (т. 1 л.д. 68); протоколами осмотром места происшествия от 24 декабря 2018 года и 8 февраля 2019 года (т. 1 л.д. 70-73, 130-133); протоколами осмотров предметов от 19, 25 и 29 декабря 2019 года (т. 2 л.д. 147-149, 113-118, 155-158).
Исследовав обстоятельства дела и правильно оценив доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Мусаева Ю.И. в совершении инкриминируемых ему деяний и правильно квалифицировал его действия по ч. 3. ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Как установил суд, Мусаев Ю.И. нанес потерпевшему несколько ударов ножом ( не менее 4 ударов), обладающим высокими поражающими свойствами, в различные части тела, в том числе, в жизненно важный орган - шею. Оценив характер и интенсивность совершенных им насильственных действий, используемое при этом орудие, суд первой инстанции обоснованно признал, что осужденный действовал с прямым умыслом на причинение смерти потерпевшему, при этом его действия не были доведены до конца по не зависящим от него обстоятельствам, поскольку сам потерпевший оказал ему активное сопротивление, а также этому воспрепятствовали очевидцы В. и Н..
Тот факт, что в результате причиненных потерпевшему телесных повреждений угрожающего для его жизни состоянии не имелось, на что обращает внимание адвокат, не влияет на квалификацию действий осужденного.
Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции в части виновности Мусаева Ю.И. в совершении преступления и квалификации его действий не имеется.
Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел в действиях Мусаева Ю.И. признаков необходимой обороны либо превышения ее пределов, справедливо признав, что это он являлся инициатором конфликта с потерпевшим.
В частности, судом достоверно установлено, что в ходе совместного распития спиртного между Мусаевым Ю.А. и Р. произошла обоюдная драка, в ходе которой они наносили друг другу удары руками по различным частям тела. При этом анализ приведенных в приговоре доказательств, свидетельствует о том, что инициатором конфликта был именно Мусаев Ю.И., который первым нанес потерпевшему удар кулаком в лицо.
Утверждения осужденного о том, что он хотел уйти, но его не выпускали из помещения гаража, противоречат установленным судом обстоятельствам. Как следует из показаний потерпевшего и очевидцев, после того, как дерущихся разнимали, Мусаев Ю.И. не успокаивался и вновь провоцировал конфликт, в то время как Р. не хотел драться. Об этом объективно свидетельствует и то обстоятельство, что после того, как дерущихся разняли в первый раз, Мусаев Ю.И., которого не пускали в комнату отдыха, где находился потерпевший, проломил кувалдой дверь, вошел в комнату и остался в ней, а вскоре вновь вступил в конфликт с Р.. Данные обстоятельства не отрицает и сам осужденный.
Как последовательно утверждал потерпевший Р., он полностью исключает возможность того, что в ходе конфликта он мог разбить о голову Мусаева Ю.И. стеклянную бутылку.
Непосредственные очевидцы конфликта свидетели Н. и В. также отрицали данное обстоятельство. Они же, а также свидетели Ч., Ш., К., П., А., Ф. утверждали, что не видели осколки стекол на полу комнаты, где происходил конфликт Мусаева с потерпевшим. Данное обстоятельство не зафиксировано и протоколе осмотра места происшествия (т.1 л.д. 70-73). Поэтому доводы защиты и осужденного о том, телесные повреждения могли образоваться у потерпевшего в результате падения на битое стекло, обоснованно признаны судом несостоятельными.
Показания свидетеля Ч., работающего главным инженером ООО "<.......>" также опровергают утверждения осужденного о том, что причиной конфликта с потерпевшим могли явиться его правомерные требования к Р. и другим работникам гаража, направленные на пресечение случаев хищения топлива.
Показания фельдшера А., которая оказывала медицинскую помощь потерпевшему непосредственно в помещении гаража исследованы судом в ходе судебного разбирательства, вопреки доводам жалобы осужденного в показаниях данного свидетеля не содержались сведения, дающие основание ставить под сомнение выводы суда относительно локализации, количества и механизма образования телесных повреждений, обнаруженных у потерпевшего Р.
Ссылка осужденного на отсутствие видеозаписи с камер видеонаблюдения, находившихся в помещениях гаража, не ставит под сомнение установленные судом фактические обстоятельства, поскольку совокупность иных собранных по делу доказательств, обоснованно признанная судом достаточной для разрешения дела по обвинению Мусаева Ю.И. по существу.
Вопреки доводам Мусаева Ю.И. о необъективности судебного разбирательства, содержание протокола судебного заседания свидетельствует о том, что председательствующий судья создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом подсудимый и сторона защиты активно пользовалась правами, предоставленными законом, в том числе исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Заявленные сторонами ходатайства были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Протокол не содержит сведений о том, что осужденный был каким-либо образом ограничен в своих правах в ходе судебного разбирательства.
В ходе судебного заседания были исследованы показания свидетелей защиты З., О., и М., высказанное судом суждение о том, что показания этих лиц не дают повода ставить под сомнение установленные обстоятельства происшедшего, а также юридическую оценку действий Мусаева Ю.И., является обоснованным.
При назначении Мусаеву Ю.И. наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства дела, наличие смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств, а также данные, характеризующие личность осужденного.
В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом признано наличие у Мусаева Ю.И. малолетнего ребенка, а также факт возмещения его матерью морального вреда потерпевшему в согласованном между ними порядке. Поэтому утверждение жалобы осужденного о том, что данное обстоятельство не было учтено судом первой инстанции, признается судебной коллегией неосновательным.
В то же время суд обоснованно признал наличие в действиях осужденного отягчающего наказание обстоятельства в виде рецидива преступления и справедливо указал, что в соответствии с п. "б" ч.2 ст. 18 УК РФ, рецидив преступления является опасным.
Выводы суда в части необходимости назначения Мусаеву Ю.И. основного наказания в виде реального лишения свободы и дополнительного наказания в виде ограничения свободы, а также размерах этих наказаний надлежащим образом мотивированы в приговоре.
Назначенное Мусаеву Ю.И. наказание является справедливым и соразмерным содеянному.
Таким образом, оснований для отмены либо изменения приговора по доводам жалоб осужденного и его защитника суд апелляционной инстанции не усматривает.
Суд апелляционной инстанции также не находит оснований для изменения приговора на основании доводов апелляционного представления государственного обвинителя.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает, в том числе, вопрос о том, является ли совершенное подсудимым деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено.
Как следует из приговора, действия Мусаева Ю.И. квалифицированы судом по ч. 3. ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Как полагает судебная коллегия, то обстоятельство, что судом не раскрыто в приговоре понятие "покушения на преступление", установленное ч.3 ст.30 УК РФ, не порождает каких-либо неясностей в части квалификации действий осужденного, и не является основанием для изменения приговора.
Также не имеется оснований для дополнения резолютивной части приговора ссылкой на положения уголовного закона, регламентирующие порядок зачета в срок наказания времени содержания Мусаева Ю.И. под стражей, поскольку норма уголовного закона в данной части применена судом правильно, а само по себе отсутствие ссылки на эту норму не препятствует исполнению приговора.
Нарушений уголовно-процессуального закона, могущих служить основанием для отмены или изменения приговора суда первой инстанции, в ходе апелляционной проверки не установлено.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.19, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Ягоднинского районного суда Магаданской области от 25 июня 2020 года в отношении Мусаева Ю.И. оставить без изменения, представление прокурора Ягоднинского района Легонькова С.Д., апелляционные жалобы адвоката Сотниченко В.И. и осужденного Мусаева Ю.И. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка