Определение Судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 июня 2021 года Дело N 22-3297/2021

Санкт-Петербург 18 июня 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего Смирновой Н. О.

судей Цепляевой Н.Г., Ларионовой С.А.

при секретаре Л.

с участием прокурора отдела прокуратуры Санкт-Петербурга П., осужденного А., его защитника - адвоката К.

рассмотрев в судебном заседании <дата> апелляционные жалобы осужденного А. и его защитника - адвоката К. на приговор Петроградского районного суда Санкт - Петербурга от <дата>, которым

А., <дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, имеющий среднее специальное образование, женатый, работающий в <...> <...> зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, ранее судимый:

<дата> Красногвардейским районным судом Санкт-Петербурга по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы сроком на 04 года;

<дата> Тосненским городским судом Ленинградской области по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 ч. 2 ст. 228 УК РФ к лишению свободы сроком на 03 года, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным приговором Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от <дата> - к лишению свободы сроком на 06 лет; на основании постановления Сегежского городского суда Республики Карелия от <дата> неотбытая часть наказания в виде лишения свободы 02 года 07 месяцев 12 дней заменена на ограничение свободы сроком 02 года 07 месяцев 12 дней;

осужден по ч. 3 ст. 30 п. Г ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы сроком на 10 лет,

на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части (4 месяцев) лишения свободы наказания по приговору Тосненского городского суда Ленинградской области (с учетом постановления Сегежского городского суда Республики Карелия от <дата>) - к лишению свободы сроком на 10 лет 04 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Заслушав доклад судьи Смирновой Н. О., выступления осужденного А., его защитника - адвоката К., поддержавших апелляционные жалобы, просивших приговор суда как незаконный и необоснованный отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции; мнение прокурора П., возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб осужденного и его защитника, однако полагавшего, что приговор суд подлежит изменению,

УСТАНОВИЛА:

А. признан виновным в покушении, то есть совершении умышленных действий, направленных на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ в крупном размере, а именно в том что не позднее 13.40 11.08.2020 года незаконно приобрел в целью сбыта наркотическое средство - смесь, содержащую метадон (фенадон, долофин) общей массой 5,29 г. в крупном размере и психотропное вещество амфетамин общей массой 3,2 г. в крупном размере, которые хранил при себе с целью сбыта, а психотропное вещество амфетамин массой 1,58 г. также разместил с целью сбыта у второго столба ограждения справа от арки <адрес> по <адрес>, однако не довел свои действия, до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку наркотическое средство - смесь, содержащую метадон (фенадон, долофин) общей массой 5,29 г., расфасованное в восемь свертков и прихотрропное вещество - амфетамин массой 1,62 г. были обнаружены и изъяты из незаконного оборота при проведении личного досмотра <дата> с 16.30 по 17.10, психотропное вещество амфетамин массой 1,58 г. изъято из незаконного оборота в ходе осмотра места происшествия из земли у второго столба ограждения справа от арки <адрес> по <адрес> 11.08.2020 года с 20.40 до 21.00, при обстоятельствах, указанных в обжалуемом приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный А. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

Указывает, что был задержан 11.08.2020 года в 13.30, после чего был произведен его личный досмотр 11.08.2020 года в 16.30, а затем произведен осмотр места происшествия с его участием 11.08.2020 года в 20.40, при этом рапорт о его задержании по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ составлен 11.08.2020 года в 14.05, а протокол задержания в качестве подозреваемого уже 12.08.2020 года, то есть с момента задержания до составления протокола задержания в качестве подозреваемого, он фактически находился под стражей, в отношении него была применена мера процессуального принуждения.

Ссылаясь на положения ст. 92 УПК РФ осужденный указывает, что протокол задержания подозреваемого должен быть составлен в срок не более трех часов с момента доставления лица в орган или к должностному лицу, обладающим соответствующими полномочиями, в указанный период оцениваются фактические основания для задержания, при этом в течение указанного периода времени должен быть составлен не только протокол задержания подозреваемого, в указанном протоколе должно быть сделано указание на то, что лицу были разъяснены права подозреваемого, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, данное обстоятельство должно быть удостоверено подписью указанного лица. Считает, что, если лицо было фактически задержано до возбуждения уголовного дела, то в указанный трехчасовой период должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела. Указывает, что при составлении протокола задержания участвует защитник. Обращает внимание, что вопреки положениям закона, протокол о его задержании в качестве подозреваемого был составлен спустя более 30 часов после фактического задержания. Полагает, что все последующие решения связанные с содержанием его под стражей, принятые по уголовному делу, являются незаконными.

По мнению осужденного, указанные им нарушения, допущенные при его задержании, свидетельствуют об оказанном на него моральном и психологическом давлении, об угрозах, со стороны правоохранительных органов, что запрещено положениями ст. 164 УПК РФ.

Также осужденный обращает внимание, что вопреки ч. 3 ст. 92 УПК РФ сообщение о его задержании направлено прокурору 12.08.2020 года в 20.30, то есть более чем через 12 часов после того как он был фактически задержан 11.08.2020 года в 13.30, что лишило представителей прокуратуры возможности своевременно проверить законность и обоснованность его задержания. Указывает, что ни прокуратурой, ни судом в ходе производства по уголовному делу так и не была проверена законность задержания.

Осужденный отмечает, что его личный досмотр был произведен в соответствии с положениями КоАП РФ и ст. 6 "Закона об оперативно розыскной деятельности" и ст. 13 "Закона о полиции", что недопустимо, так как он был задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, а следовательно все действия должны были осуществляться с соответствии с уголовно-процессуальным законом. По мнению осужденного в отношении него должен был быть произведен личный обыск подозреваемого в соответствии с ч. 1 ст. 164, п. 6 ч. 2 ст. 29, ст. ст. 182,184 УПК РФ, в рамках возбужденного уголовного дела на основании постановления следователя, при наличии оснований, то есть допустимых доказательств, указывающих на необходимость производства указанного следственного действия. Обращает внимание, что поскольку он был задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, то следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия в отношении него должны были производиться на по поручению следователя.

Осужденный указывает, что личный обыск осуществляется по судебному решению, на основании ходатайства следователя, согласованного с руководителем следственного органа, либо в случае не терпящем отлагательства, на основании постановления следователя, о таком личном обыске следователь уведомляет суд, который в порядке, ст. 165 УПК РФ проверяет законность следственного действия, с соблюдением права лица, подвергнутого обыску довести свою позицию до суда, при этом следователь обязан разъяснить лицу, его право на участие в судебном заседании.

Обращает внимание, что в материалах дела отсутствует поручение следователя на производство его личного досмотра, необоснованной является ссылка в протоколе личного досмотра на ст. 6 "Закона об оперативно-розыскной деятельности"; указывает, что его многочисленные ходатайства о предоставлении защитника, заявленные как перед проведением личного досмотра, так и в ходе личного досмотра, оставлены без удовлетворения; мобильный телефон был изъят у него в ходе личного досмотра без участия специалиста и не был упакован; отсутствовало разрешение на изъятие мобильного телефона и просмотр содержащейся на нем информации, указанные нарушения не были приняты во внимание судом. Указывает, что фактом изъятия у него мобильного телефона и исследования информации, содержащейся на нем, допущено нарушение тайны его переписки, телефонных переговоров, телефонных сообщений. Ссылаясь на ст. 13 УПК РФ, осужденный указывает, что наложение ареста на почтовые и телефонные отправления, их выемка в учреждениях связи, контроль и запись телефонных и иных переговоров, получение информации о сведениях между абонентами или абонентскими устройствами, относятся к следственным действиям, ограничивающим право на тайну переписки, телефонный и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Полагает, что в конкретном случае при изъятии и исследовании его мобильного телефона речь идет о возможности производства указанных следственных действий, которые в соответствии с положениями ст. 165 УПК РФ должны производиться на основании судебного решения.

Осужденный указывает, что в ходе предварительного следствия следователь не отправил изъятый у него мобильный телефон в экспертное учреждение на предмет классификации снимков, содержащихся в его памяти, установления факта отправки или получения указанных снимков; изучения диалогов содержащихся в мессенджере "Телеграм", заявленное им ходатайство в ходе судебного разбирательства было оставлено без удовлетворения.

По мнению сужденного были допущены нарушения закона и при производстве осмотра места происшествия, а именно, ему не были разъяснены права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ; при производстве следственного действия не принимали участия понятые, а участвовали заинтересованные лица - он, дознаватель, сотрудник полиции и специалист. Участие понятых, исключило бы все сомнения. В ходе судебного следствия не удалось установить какие права ему были разъяснены.

Далее осужденный указывает, что суд необоснованно оценил в качестве доказательства, подтверждающего его виновность в совершении инкриминируемого преступления - показания свидетеля К., содержание показаний данного свидетеля не указывает ни на одно из обстоятельств инкриминируемого ему преступления.

Полагает, что выводы суда о его виновности в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ не основаны на исследованных доказательствах. Суд дал неверную оценку приведенным в приговоре доказательствам, как подтверждающим его виновность в указанном преступлении, не дал оценку его показаниям и показаниям свидетеля К. об оказанном на него психологическом давлении при производстве следственных действий, со стороны сотрудников правоохранительных органов, не учел то, что <дата> он отказался от дачи показания в связи с плохим самочувствием, а <дата> уже подробно изложил свою позицию, указав, что показания <дата> давал находясь в состоянии опьянения и под психологическим воздействием со стороны сотрудников полиции.

Обращает внимание, что в судебном заседании давал правдивые показания по предъявленному ему обвинению, которые подтверждаются показаниями свидетеля К. Ссылка суда о том, что данные им показания в суде, опровергаются показаниями допрошенных свидетелей, является необоснованной. Показания свидетелей Л. и И., не опровергают его показания, так как указанные лица были понятыми при проведении личного досмотра и не были очевидцами оказанного на него психологического воздействия со стороны сотрудников полиции с момента задержания до проведения личного досмотра. Свидетели же - сотрудники правоохранительных органов, являются заинтересованными лицами и никогда не сообщат об оказанном психологическом воздействии.

Указывает, что в ходе предварительного расследования он устно заявлял ходатайства следователю о производстве судебно-медицинской экспертизы, на предмет его вменяемости, однако вопреки требованиям закона указанная экспертиза назначена не была. Суд также не назначил указанную экспертизу, несмотря на то, что при допросе в качестве подозреваемого, он находился в состоянии опьянения, что в свою очередь свидетельствует о существенном нарушении уголовно -процессуального закона, так как не был выяснен вопрос о психической полноценности обвиняемого его способности, по психическому состоянию защищать свои права, участвовать в уголовном судопроизводстве, что влечет нарушение права на защиту.

Осужденный указывает, что показания свидетеля И. в судебном заседании о том, что на фотографиях содержащихся в изъятом у него (А.) телефоне имеются стрелки, указывающие место "закладки", не подтверждаются материалами дела, поскольку фотографии никаких стрелок и обозначений не содержат. Сам он фотографии не делал, телефон был у него изъят незаконно. В исследовании фототаблицы судом было отказано.

Обращает внимание, что при исследовании в ходе судебного разбирательства материалов административного производства, истребованных их N... отдела полиции УМВД по <адрес> району Санкт-Петербурга, были выявлены противоречия с копиями указанного материала, содержащимися в материалах уголовного дела, а именно было выявлено что в акте направления на медицинское освидетельствование, имеющемся в материалах дела имеются его подписи, а в акте из материала административного производства, его подписи отсутствуют, что свидетельствует о фальсификации материалов уголовного дела, указанные несоответствия судом устранены не были, правовая оценка данным обстоятельствам дана не была.

Далее осужденный обращает внимание, что в ходе следствия не была произведена дактилоскопическая экспертиза на предмет обнаружение отпечатков его пальцев на свертке с веществом, обнаруженном при осмотре места происшествия, несмотря на то, что он оспаривал свою причастность к сбыту указанных веществ. Отсутствие отпечатков пальцев на свертке указывало бы на то, что он (А.) совершал действия по изъятию "закладки" из тайника, а не по ее помещению, свидетельствовало бы о его непричастности к сбыту наркотических средств и психотропных веществ. Заявленной им ходатайство о производстве указанной экспертизы в ходе судебного разбирательства, судом оставлено без удовлетворения.

По мнению осужденного судом грубо нарушался принцип уголовного судопроизводства, предусмотренный ст. 15 УПК РФ, суд препятствовал стороне защиты представлять доказательства.

Осужденный полагает, что его виновность в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. Г ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не доказана, исследованные судом доказательства, изложенные в приговоре указывают на его причастность к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Считает, что суд неправильно оценил совокупность установленных смягчающих его наказание обстоятельств и назначил ему несправедливое наказание.

Обращает внимание, что страдает рядом тяжелых хронических заболеваний, нуждается в медицинской помощи, которая не может быть ему оказана в условиях следственного изолятора, на его иждивении находятся отец - инвалид первой группы и неработающая мать, он непосредственно занимается воспитанием ребенка своей сожительницы, который является инвалидом.

В апелляционной жалобе адвокат К., действующий в защиту интересов осужденного А. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, просит приговор отменить, передать материалы дела на новое судебное разбирательство.

Защитник полагает, что представленные стороной обвинения доказательства не подтверждают виновность А. в покушении на сбыт наркотических средств и психотропных веществ, а указывают о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Считает, что при постановлении приговора суд неправильно оценил показания А. в качестве подозреваемого от <дата>, согласно которым он не оспаривал свою причастность к незаконному сбыту наркотических средств и психотропных веществ. Полагает, что вопреки выводам суда, указанные показания осужденного не отвечают требованиям ст. 74 УПК РФ, а потому должны быть признаны недопустимым доказательством.

Защитник указывает, что с момента задержания до производства допроса, на А. со стороны сотрудников полиции И. и Б. оказывалось психологическое давление с целью получения от него необходимых показаний, была задержана и находилась в отделе полиции его сожительница К., которая была допрошена в качестве свидетеля и сообщила об оказанном на А. давлении. Согласно акту медицинского освидетельствования от <дата>, а также показаниями свидетелей Б., И., Б., осужденный находился в состоянии опьянения. В дальнейшем А. отказался от показаний, которые давал в качестве подозреваемого.

Обращает внимание на то, что в материалах дела отсутствуют сведения подтверждающие причастность осужденного к незаконному сбыту запрещенных веществ, из показаний свидетелей И. и Б. следует, что ранее в отношении А. никогда не производились оперативно-розыскные мероприятия.

Защитник указывает, что судом не дана оценка событиям, предшествующим возбуждению уголовного дела, а именно тому, что А. был задержан 11.08.2020 года в 14.05 по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, доставлен в отдел полиции, где с 16.30 до 17.10 был произведен его личный досмотр, на основании ст.ст. 27.1, 27.7, 27.9, 27.10. КоАП РФ. Обращает внимание, что исследованный в судебном заседании протокол административного задержания не содержит подписи должностного лица, его составившего и лица, в отношении которого протокол был составлен, копия указанного протокола не вручалась А., при этом свидетель И. указывал, что протокол составил он, однако в представленной суду копии протокола указано, что его составил помощник оперативного дежурного Б. При этом суд отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе в качестве свидетеля гр. Б. для устранения противоречий с показаниями свидетеля И.

Защитник указывает, что при производстве осмотра места происшествия с участием А. производилась фотосъемка, согласно фототаблице, осужденный указывает на бутылку рядом с домом N... по <адрес>, полагает, иной смысловой нагрузки фототаблица не несет. Обращает внимание на показания осужденного, согласно которым он в осмотре места происшествия не участвовал, подписал протокол следственного действия под давлением сотрудников полиции, не видел, что именно было изъято при осмотре места происшествия, при этом судом было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об осмотре вещественного доказательства - свертка из изоленты.

Защитник указывает, что суд не дал оценки доводу стороны защиты о том, что следователем Б. был произведен осмотр вещественного доказательства - мобильного телефона, изъятого у А., осмотрены фотографии и личная переписка осужденного, содержащиеся в телефоне, без наличия судебного решения, вынесенного в порядке п. 7 ч. 2 ст. 29, ч. 4 ст. 165, ч. 3 ст. 183 УПК РФ, то есть без наличия законных оснований. Обращает внимание, что А. не давал разрешения на осмотр телефона, и на его изъятие. Считает, что содержащаяся в телефоне осужденного информация подтверждает лишь то, что он является наркозависимым, но не его причастность к сбыту запрещенных веществ.

Защитник полагает, что суд необоснованно критически оценил показания А., данные в качестве обвиняемого, а также в ходе судебного разбирательства, согласно которым он имел умысел на хранение наркотических средств и психотропных веществ для личного употребления, не имел намерения на их сбыт, не учел, что данные показания подтверждаются всеми материалами уголовного дела. Обращает внимание, что у А. не было изъято ничего, чтобы свидетельствовало о его причастности к сбыту запрещенных веществ.

Защитник указывает, что суд исказил показания осужденного, данные в суде, указав о том, что А. указывал, что отправлял фотографии оператору в приложении "Телеграм", тогда как в судебном заседании он неоднократно указывал, что получал фотографии. Также суд не дал оценки доводам защиты о том, что факт передачи А. наркотических средств и психотропных веществ другим лицам, а также наличие у него умысла на их передачу, установлено не было.

Защитник полагает, что в ходе судебного разбирательства не нашел подтверждения факт наличия у осужденного умысла на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, показания А. о том, что он хранил запрещенные вещества для личного употребления, не опровергнуты, представленные стороной обвинения доказательства подтверждают лишь факт обнаружения хранившихся у осужденного наркотического средства и психотропного вещества, а само только количество указанных веществ, отнесенное к крупному размеру, не может свидетельствовать о наличии у осужденного умысла на их сбыт.

Обращает внимание, что показания А. данные в качестве подозреваемого не подтверждаются совокупностью доказательств.

Также, по мнению защитника, суд неверно оценил обстоятельства, смягчающие наказание осужденного, а именно то, что на его иждивении находится малолетний ребенок, отцовство в отношении которого он не устанавливал, однако занимался его воспитанием и материально его содержал, заботился о нем как о родном сыне. Защитник полагает, что указанное обстоятельство должно быть признано смягчающим наказание осужденного, предусмотренным п. Г ч. 1 ст. 61 УК РФ, а не ч. 2 ст. 61 УК РФ, а следовательно и само наказание, назначенное осужденному должно быть снижено.

Согласно возражениям, поданным на апелляционную жалобу адвоката К. государственным обвинителем - помощником прокурора Петроградского района Санкт-Петербурга П., приговор суда является законным, обоснованным и справедливым, основания для удовлетворения апелляционной жалобы защитника отсутствуют.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив апелляционную жалобу, заслушав стороны, приходит к следующим выводам.

Обжалуемый приговор соответствует требованиям ст. ст. 307,308 УПК РФ, содержит подробное описание преступного деяния, совершенного осужденным А., судом установлены и учтены все обстоятельства, подлежащие доказыванию, имеющие значение для дела по обстоятельствам инкриминируемого ему преступления. Обстоятельства совершенного осужденным преступления судом установлены правильно и в рамках предъявленного ему обвинения, и они не противоречат исследованным судом доказательствам.

Вывод суда о доказанности вины осужденного А. в совершении умышленных действий, направленных на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ в крупном размере, которые не были доведены до конца по независящим от него обстоятельствам при обстоятельствах, установленных судом и указанных в приговоре, судебная коллегия находит правильным, основанным на полно и всесторонне исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах, которым суд дал надлежащую оценку.

Так вина А. в совершении указанного преступления подтверждается исследованными в ходе судебного разбирательства и подробно изложенными в приговоре: