Постановление Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 15 июля 2021 года Дело N 22-291/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:
председательствующего

при секретаре

- судьи Саранова В.С.,

- Базыровой Е.Н.,

с участием:

защитника

прокурора

- адвоката Оляхинова В.М.,

- Дарбаковой К.В.


рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Оляхинова В.М. в интересах умершего Н.В.В., законного представителя несовершеннолетней потерпевшей Н.Г.В. Сангаджиевой Н.Т. на постановление Яшкульского районного суда Республики Калмыкия от 29 апреля 2021 года, которым прекращено уголовное дело по обвинению

Н.В.В., ***,

в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи с его смертью.

Постановлением разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Саранова В.С. об обстоятельствах по делу, доводах апелляционных жалоб и возражений на них, выступления адвоката Оляхинова В.М. в интересах умершего Н.В.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы об отмене постановления суда и прекращении уголовного дела в отношении Н.В.В. за отсутствием состава преступления, прокурора Дарбаковой К.В., просившей постановление оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия,

установила:

Судом первой инстанции признано доказанным, что Н.В.В., управляя автомобилем, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью несовершеннолетней Н.Г.В. и смерть Н.Л.Т.

Как установлено судом и указано в постановлении, 18 августа 2018 года примерно в 14 часов 10 минут Н.В.В., управляя автомобилем марки ВАЗ * с государственным регистрационным знаком ***, с пассажирами Н.Л.Т., Н.Г.В. и Н.А.В., которые в нарушение пункта 2.1.2 Правил дорожного движения Российской Федерации (далее - правила дорожного движения, Правила, ПДД) не были пристегнуты ремнями безопасности, двигался на 256 км участка ФАД Р-216 "*-*-*", расположенного на территории Яшкульского района Республики Калмыкия, с неустановленной скоростью на расстоянии 500 м за автомобилем марки ГАЗ "*" (эвакуатор) с государственным регистрационным знаком *** под управлением Б.Е.В., двигавшегося в попутном направлении. Когда водитель Б.Е.В. заблаговременно подал сигнал поворота налево и стал осуществлять соответствующий маневр, Н.В.В., проявляя преступную небрежность, не убедился в безопасности совершаемого им маневра, не увидев включенного сигнала поворота налево, поданного Б.Г.В., выехал на полосу, предназначенную для встречного движения, для совершения маневра обгон, пересек сплошную горизонтальную линию разметки и допустил столкновение с завершающим маневр поворота налево автомобилем ГАЗ "***", тем самым нарушил требования правил дорожного движения:

- пункта 1.3 - обязывающего участников дорожного движения знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофора, знаков и разметки;

- пункта 1.5 - предписывающего участникам дорожного движения действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда;

- пункта 8.1 - указывающего, что перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны - рукой;

- абзаца 2 пункта 10.1 - обязывающего водителя вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил;

- пункта 11.1 - обязывающего водителя, прежде чем начать обгон, убедиться в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создает опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения;

- пункта 11.2 - запрещающего водителю выполнять обгон в случаях, если транспортное средство, движущееся впереди, производит обгон или объезд препятствия; транспортное средство, движущееся впереди по той же полосе, подало сигнал поворота налево; по завершении обгона он не сможет, не создавая опасности для движения и помех обгоняемому транспортному средству, вернуться на ранее занимаемою полосу;

- приложения N 2, содержащего запрет на пересечение горизонтальной разметки 1.1, разделяющей транспортные потоки противоположных направлений и обозначающей границы полос движения в опасных местах на дорогах, а также обозначающей границы проезжей части, на которые въезд запрещен.

В результате дорожно-транспортного происшествия водителю Н.В.В., пассажирам - его супруге Н.Л.Т. и дочери Н.Г.В. были причинены тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть Н.Л.Т. и самого Н.В.В.

Установив наличие в действиях Н.В.В. состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, суд прекратил уголовное дело в отношении него на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с его смертью.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) защитник-адвокат Оляхинов В.М., выражая несогласие с состоявшимся судебным решением, просит его отменить, указывая, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам. Анализируя установленные судом фактические обстоятельства и исследованные доказательства, утверждает, что дорожно-транспортное происшествие, в котором погибли Н.В.В., его супруга, а его ребенок получил тяжкий вред здоровью, произошло не по вине Н.В.В., управлявшего автомобилем ВАЗ *, так как он, совершая обгон автомобиля - эвакуатора ГАЗ "***", не имел технической возможности предотвратить столкновение с ним. По мнению защитника, суд в постановлении формально перечислил нарушения Н.В.В. п.п. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 11.1, 11.2, приложения N 2 (пересечение сплошной линии разметки) ПДД РФ, не указал какое именно нарушение правил явилось непосредственной причиной дорожно-транспортного происшествия; вывод о том, что водитель Н.В.В. не увидел включенный сигнал поворота налево на обгоняемом автомобиле, основан только на предположении и оправдывает действия Н.В.В. Полагает, что выводы суда о нарушение Н.В.В. требований абз. 2 п. 10.1 ПДД РФ противоречит утверждению суда о том, что Н.В.В., управляя автомобилем, двигался с неустановленной скоростью на расстоянии 500 м за автомобилем под управлением Б.Е.В., а также заключению автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года N 205, согласно которой непосредственно перед столкновением, с момента начала водителем Б.Е.В. маневра поворота налево, за 2,16 секунд до столкновения, автомобиль ВАЗ *** под управлением Н.В.В. находился на расстоянии 54 метров, то есть уже совершал маневр обгона. В связи с чем выражает несогласие и с выводами о том, что водитель Б.Е.В. совершал маневр поворот налево в соответствии с правилами дорожного движения, он в этой ситуации не имел преимущества, тогда как в соответствии с требованиями п.п. 1.5, 8.1 ПДД РФ обязан был убедиться в безопасности совершаемого маневра, не учел габариты управляемого им автомобиля-эвакуатора ГАЗ "***" (8 м) и ширину дороги ( 7 м), перекрыл проезжую часть, учитывая рассчитанный экспертом остановочный тормозной путь автомобиля ВАЗ в 74 м, водитель Н.В.В. не имел технической возможности предотвратить столкновение. Просит уголовное дело в отношении Н.В.В. прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе законный представитель несовершеннолетней потерпевшей Н.Г.В. Сангаджиева Н.Т., не соглашаясь с постановлением суда в отношении Н.В.В. по мотивам несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит об его отмене и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство. Считает выводы суда о вине Н.В.В. в дорожно-транспортном происшествии необоснованными, поскольку суд не дал надлежащей оценки доводам, завяленным в ходатайстве в ноябре 2020 года. По мнению автора жалобы, выводы суда о том, что Б.Е.В. первым начал маневр "поворот налево", а Н.В.В. после этого стал совершать обгон транспортного средства, доказательствами не подтвержден и основан только на сведениях, которые следователь представил эксперту.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Бовальдинов М.А. выражает несогласие с изложенными в них доводами, считает их необоснованными, просит постановление оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражение на них, выслушав выступления участников процесса в судебном заседании, судебная коллегия находит постановление подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло или могло повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Он должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия в ходе судебного разбирательства выяснены и оценены.

Исходя из положений ст.ст. 87, 88 УПК РФ, проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, так как бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке настоящего Кодекса, толкуются в пользу обвиняемого.

Согласно пункту 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношение к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

Указанные требования закона, применимые к производству по уголовному делу в отношении умершего Н.В.В. для его реабилитации, выполнены не в полной мере.

По смыслу ст. 264 УК РФ ответственность лица, нарушившего при управлении транспортным средством правила дорожного движения, может иметь место лишь тогда, когда между допущенным нарушением и наступившими последствиями имеется причинная связь.

В обоснование своего вывода о виновности Н.В.В. в содеянном суд в постановлении сослался на то, что водитель автомобиля ВАЗ *** Н.В.В., управляя технически исправным автомобилем, допустил нарушения пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 11.1, 11.2 и дорожной разметки 1.1 Приложения 2 правил дорожного движения, не убедившись в безопасности маневра обгон, неправильно выбрал скорость, обеспечивающую контроль за движением автомобиля и контроль за видимостью в направлении движения, пересек сплошную разделительную линию разметки, не убедился, что полоса, предназначенная для движения встречного транспорта, свободна и им не создаются опасность для движения и помехи другим участникам дорожного движения, вследствие чего допустил столкновение с завершавшим маневр поворот налево автомобилем ГАЗ "***", что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пассажирам автомобиля ВАЗ *** Н.Л.Т. и Н.Г.В., повлекшие смерть Н.Л.Т.

Судом также установлено, что Б.Е.В., управляя автомобилем ГАЗ "***", заблаговременно подал сигнал поворота налево, убедился, что автомобиль ВАЗ ***, двигавшийся позади него в попутном направлении, не совершает маневр обгон, на полосе, предназначенной для встречного движения, автомобили отсутствуют, первым начал осуществлять маневр поворота налево на парковку транспортных средств.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта, которые не имеют заранее установленной силы, не обладают преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оцениваются по общим правилам в совокупности с другими доказательствами.

Обосновывая вину Н.В.В., суд сослался на заключения автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года N 1874 и дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года N 205, согласно которым в действиях водителя автомобиля ВАЗ *** Н.В.В. при выполнении маневра обгон выявлено несоблюдение требований пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 11.1, 11.2 и дорожной разметки 1.1 Приложения правил дорожного движения; перед дорожно-транспортным происшествием водитель Н.В.В. должен был руководствоваться требованиями пункта 10.1 абз.1 Правил; при заданных исходных данных в данной дорожно-транспортной ситуации Н.В.В. не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем "***" путем применения торможения в заданный момент возникновения опасности; учитывая тот факт, что водитель автомобиля "***" Б.Е.В. заблаговременно до начала выполнения маневра подал сигнал левого указателя поворота и первым стал осуществлять маневр поворота налево в его действиях с технической точки зрения несоответствий с требованиями пунктов 8.1, 8.2 правил дорожного движения не усматривается (т. 1 л.д. 180-184; т. 2 л.д. 191-196).

Указанные заключения автотехнических экспертиз судом признаны достоверными и допустимыми доказательствами и положены в основу постановления.

В судебном заседании адвокат Оляхинов В.М. в интересах умершего Н.В.В. обращал внимание суда первой инстанции на то, что представленные на автотехническую экспертизу исходные данные являются необъективными и могли повлиять на выводы эксперта, а также на противоречивость выводов эксперта фактическим данным, содержащимся в доказательствах, о сомнениях в выполнении водителем Б.Е.В. требований пунктов 1.5, 8.2 Правил дорожного движения. Эти доводы адвоката Оляхинова В.М. судом в постановлении признаны несостоятельными со ссылкой на имеющиеся в материалах уголовного дела заключения экспертиз и пояснения эксперта Д.М.М. в судебном заседании, в которых, по мнению суда, не имелось каких-либо сомнений и неясностей.

Между тем, как следует из материалов уголовного дела, при даче заключений эксперт Д.М.М. исходил не только из исходных данных, содержащихся в представленных ему материалах уголовного дела, но и данных, которые были представлены ему следователем.

Так, при даче заключения автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года N 1874 по запросу эксперта следователем были дополнительно представлены исходные данные о том, что первым маневр поворота налево стал совершать водитель автомобиля "***" Б.Е.В. на расстоянии примерно 100 м до поворота на парковку; предписано исходить из того, что расстояние между автомобилями "***" и ВАЗ, двигавшимися в попутном направлении, составляло примерно 500 м до возникновения опасности, а скорость движения автомобиля ВАЗ исчислять - согласно п. 10.3 ПДД РФ - 90 км/ч (т. 1 л.д. 177, 178).

Аналогичные исходные данные учитывались экспертом при даче заключения дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года N 205.

Суд признал указанные заключения экспертиз достоверными, но выводы в них ставят под сомнение правильность установления судом обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, поскольку суд не выяснил, были ли эксперту представлены надлежащие исходные данные, не проверил выводы эксперта и не сопоставил их с имеющимися доказательствами, не дал им надлежащую оценку, ограничился лишь формальной ссылкой в постановлении на указанные заключения и конечные выводы эксперта в них.

Из протокола осмотра места происшествия от 18 августа 2018 года, схемы и фототаблицы к нему, на которые сослался суд в постановлении, усматривается, что в месте дорожно-транспортного происшествия автодорога не имеет дефектов асфальтового покрытия, состояние покрытия сухое, уровень дороги горизонтальный, видимость дороги составляет 2000 м; дорога предназначена для движения транспортных средств в двух направлениях, ширина проезжей части составляет 7 м, имеет по одной полосе движения в каждом направлении шириной 3,5 м., обочины дороги - 2,5 м; с северной стороны к дороге примыкает съезд на площадку для парковки транспортных средств, обозначенная дорожным знаком "Р" (стоянка), перед и после съезда на площадку для парковки на проезжей части дороги нанесена горизонтальная разметка в виде сплошной линии, разделяющая транспортные потоки противоположных направлений, в месте съезда на указанную парковку на проезжей части нанесена горизонтальная разметка в виде прерывистой линии. В ходе осмотра установлено место столкновения транспортных средств, которое применительно к участникам дорожно-транспортного происшествия находится на полосе, предназначенной для встречного движения транспортных средств, на расстоянии 3 м от горизонтальной прерывистой линии разметки, разделяющей направления движения. Следов торможения транспортных средств не установлено (т. 1 л.д. 20-53).

Согласно указанному протоколу осмотра места происшествия и протоколам осмотра транспортных средств от 23 января и 9 февраля 2019 года, и фототаблицам к ним, автомобиль ВАЗ *** имеет значительные механические повреждения и деформации кузова в передней части, а на автомобиле ГАЗ "***" (эвакуатор) имеются механические повреждения на левой стороне в виде вмятин и царапин на водительской двери кабины, бензобаке и на передней части металлической платформы (т. 2 л.д. 141-146, 223-228).

Как усматривается из показаний свидетеля Б.Е.В. в ходе предварительного следствия, которые учитывались экспертом, он на автомобиле "***" (эвакуатор) двигался со скоростью 80 км/ч, примерно за 100-150 м, увидев, что мужчина с парковки подает ему руками знаки, включил сигнал левого поворота и стал снижать скорость, посмотрел в зеркало заднего вида - за ним в попутном направлении на расстоянии 300-400 м двигался автомобиль серебристого цвета. Убедившись, что данный автомобиль не совершает маневр обгона и встречный транспорт отсутствует, снизив скорость до 5 км/ч, с включенным сигналом левого поворота стал совершать маневр поворота налево, чтобы съехать на парковку транспортных средств. В тот момент, когда он пересекал полосу, предназначенную для движения встречного транспорта, в его автомобиль-эвакуатор, в область левого переднего колеса и бензобака, на большой скорости въехал автомобиль ВАЗ 21102. Этот автомобиль перед началом маневра он не видел, автомашина появилась неожиданно.

Свидетели А.С.З. и М.Д.С. на предварительном следствии, показания которых также учитывались экспертом при даче заключения и судом в приговоре, лишь подтвердили, что находились на парковке транспортных средств и видели метров за 300-500 эвакуатор, водитель которого за метров 100 до парковки включил сигнал левого поворота и стал снижать скорость. Момент столкновения эвакуатора и автомобиля ВАЗ они не видели. При этом А.С.З. автомобиль ВАЗ, двигавшийся в попутном направления за эвакуатором, не заметил, а М.Д.С. показал, что данный автомобиль видел за эвакуатором на расстоянии 500 м, при этом в какой момент он видел этот автомобиль, не уточнил.

Согласно выводам эксперта в заключении автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года N 1874 и дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года N 205, при заданных исходных данных в указанной дорожно-транспортной ситуации автомобиль "***" под управлением водителя Б.Е.В. с момента пересечения середины проезжей части до места столкновения транспортных средств преодолевает расстояние 3 метра при скорости движения 5 км/ч за примерно 2,16 сек.

Указанный результат (2,16 сек.) был использован экспертом в исследовательской части при расчетах по формулам для определения величины удаления автомобиля ВАЗ *** от места столкновения и остановочного пути с учетом предложенной следователем скорости движения данного автомобиля 90 км/ч, в результате которых эксперт пришел к выводу о том, что автомобиль ВАЗ 21102 под управлением водителя Н.В.В. до столкновения транспортных средств находился на удалении 54 м, остановочный путь данного автомобиля составляет 74 м.

С учетом величины остановочного пути автомобиля ВАЗ *** и величины удаления автомобиля от места столкновения с момента пересечения середины проезжей части автомобилем "***" до места столкновения, эксперт также пришел к выводу о том, что в данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля ВАЗ *** Н.В.В. не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем "***" путем применения торможения в заданный момент возникновения опасности.

Таким образом, с учетом возможной скорости движения транспортных средств - участников дорожно-транспортного происшествия, были получены временной интервал, за который автомобиль "***" преодолевает расстояние с момента начала выполнения маневра до места столкновения, предполагаемое удаление автомобиля ВАЗ *** от места столкновения в указанный временной интервал при относительной разрешенной вне населенных пунктах скорости движения 90 км/ч, определенной в пункте 10.3 ПДД РФ, и его остановочный путь.

Кроме того, суд счел достоверными выводы эксперта в заключении дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года N 205 о том, что в действиях водителя автомобиля "***" Б.Е.В. с технической точки зрения несоответствий с требованиями пунктов 8.1, 8.2 Правил дорожного движения не усматривается, так как он заблаговременно до начала выполнения маневра подал сигнал левого указателя поворота и первым стал осуществлять маневр поворота налево.

Но из пояснений эксперта Д.М.М. в судебном заседании видно, что исходные данные о том, что первым стал осуществлять маневр поворот налево водитель автомобиля "***" Б.Е.В. были определены следователем при назначении экспертизы (т. 4 л.д. 178-179).

Данный вывод эксперта в заключении был также положен судом в основу принятого решения о виновности Н.В.В. в дорожно-транспортном происшествии. Однако обоснование такого утверждения судом первой инстанции в постановлении не изложено, а имеющиеся в материалах дела данные, объясняющие выводы эксперта в этой части, оставлены без внимания и должной оценки.

Свидетель Б.Е.В. в судебном заседании подтвердил свои показания на предварительном следствии об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся, пояснил, что перед тем как совершить поворот налево смотрел в зеркало заднего вида и не видел автомобиль ВАЗ, двигавшийся за ним в попутном направлении, при этом, объясняя причину столкновения автомобилей на полосе встречного движения, не исключил, что автомобиль ВАЗ в этот момент, возможно, находился в "мертвой зоне" видимости.