Постановление Красноярского краевого суда

 
КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 13 апреля 2021 года Дело N 22-2830/2021

Красноярский краевой суд в составе:

председательствующего судьи Левченко Л.В.,

при секретаре Корелиной М.В.,

с участием прокурора Уголовно-судебного управления прокуратуры Красноярского края Крат Ф.М., адвоката Костина А.К., осужденного Иванова В.И., потерпевших Потерпевший N 2, Потерпевший N 1,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Костина А.К. в интересах осужденного Иванова В.И. на приговор Иланского районного суда Красноярского края от 21 декабря 2020 года, которым

Иванов В.И., <данные изъяты> не судимый,

осужден по ч.3 ст.264 УК РФ к наказанию в виде 2 лет лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 1 год 6 месяцев, с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня прибытия осужденного в колонию-поселение. Срок дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, распространен на все время отбытия наказания в виде лишения свободы и исчисляется с момента отбытия основного наказания в виде лишения свободы.

Взыскано с Иванова В.И. в пользу Потерпевший N 2 и Потерпевший N 1 в счет компенсации морального вреда по 400 000 рублей каждому.

Заслушав доклад судьи Красноярского краевого суда Левченко Л.В., выступление адвоката Костина А.К., осужденного Иванова В.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Крат Ф.М., потерпевших Потерпевший N 2, Потерпевший N 1, полагавших приговор подлежащим оставлению без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Иванов осужден за нарушение лицом, управляющим автомобилем, Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Иванов вину в инкриминируемом ему преступлении не признал, суду показал, что днем 01 февраля 2018 года на принадлежащем ПЧ-12 исправном автомобиле УАЗ 330945 г/н N ехал по <адрес>. Намереваясь повернуть к своему дому N, приблизительно за 60-70 метров включил сигнал левого поворота и, двигаясь со скоростью около 20 км/ч, стал прижиматься к центру дороги, так как в зеркало заднего вида увидел сзади, приблизительно на расстоянии 180 метров, движущийся в попутном направлении автомобиль. Когда его автомобиль выехал на встречную полосу и был расположен поперек дороги, то почувствовал скользящий удар. Выйдя из машины, увидел, что принадлежащий ГУФСИН автомобиль на расстоянии более 100 метров от дороги застрял между двух сосен. Считает, что в произошедшем ДТП виновен водитель Свидетель N 2, который двигался со скоростью более 100 км/ч, находясь в непосредственной близости от его, Иванова, машины резко выехал на встречную полосу, из-за "лысых" колес автомобиль ГУФСИН занесло, что и явилось причиной столкновения.

В апелляционной жалобе адвокат Костин А.К. в интересах осужденного Иванова В.И. выражает несогласие с приговором суда, полагая, что приговор является незаконным и необоснованным.

Указывает, что уголовное дело возбуждено и.о. начальника СО ОМВД РФ по Иланскому району ФИО11, однако приказ о его назначении на должность и.о. начальника СО ОМВД РФ по Иланскому району был изготовлен и подписан начальником полиции только 02 февраля 2018 года. Считает, что постановление о возбуждении уголовного дела является незаконным, поскольку ФИО11 не было известно о его назначении на должность 01 февраля 2018 года, чему суд юридической оценки не дал.

Обращает внимание, что в одно и то же время следователем ФИО11 01 февраля 2018 года был составлен протокол осмотра места происшествия, и он участвовал в осмотре автомобилей, который проводился инспектором ДПС ФИО37 с участием одних и тех же понятых ФИО35 и ФИО36, что, по мнению защиты невозможно физически. Поэтому протоколы осмотра места происшествия и осмотра транспортных средств являются незаконными и недопустимыми. Однако суд в приговоре без какой-либо юридической оценки, ссылок на норму закона указал, что данные обстоятельства не являются нарушением и не влекут признание данных протоколов недопустимыми.

При следственном эксперименте версию Иванова и траекторию движения автомобиля в тот момент, когда его было не видно по версии Иванова, следователь фиксировать отказался. Поэтому Иванов отказался расписываться в протоколе и пояснил, что нуждается в услугах адвоката. Однако следователем данные обстоятельства были проигнорированы, чем нарушены права Иванова на защиту. В связи с чем защита просила признать протокол следственного эксперимента от 12 апреля 2018 года недопустимым доказательством.

Просит обратить внимание, что в нарушение УПК следственный эксперимент проводился не в условиях приближенных к реальным, а именно не соответствовали погодные условия. Водителем обстановка проезжей части воспринимается в летнее время совсем по другому, по другому отображается видимость и элементы проезжей части, по другому воспроизводится стиль езды в летнее время, а также влияет на время движения и начало движения автомобиля, фиксирующееся в протоколе следственного эксперимента, а в последующем предоставляется эксперту в качестве установочных данных для проведения экспертизы.

Не понятно, откуда следователь взял скорость автомобиля УАЗ 60 км/час, которая указана в установочных данных для экспертизы. В случае, если поменяется скорость водителя ФИО2 в установочных данных, то и поменяются выводы экспертизы. Никаких доводов о поставленной для экспертов скорости в 60 км/час суд не дает и в то же время указывает о достоверности показаний свидетелей ФИО2 о скорости в 40 км/час, ФИО43 о скорости в 100-110 км/час.

Далее адвокат в жалобе приводит выдержки из автотехнической экспертизы N 550 об определении угла столкновения автомобилей, которые эксперту предоставлены не были, изучение повреждений проводилось по фотоснимкам, на которых не видно начала трасс повреждений на кузовах автомобилей, а видны на фото только на кабине. Считает, что по данным осмотра необходимо назначить и провести повторную автотехническую экспертизу.

Указывает, что пассажир ФИО1 скончался не от скользящего столкновения автомобилей, а в результате наезда автомобиля УАЗ на препятствие, но обязанности водителя ФИО44 по соблюдению ПДД все умалчивают. Считает, что водитель Свидетель N 2 в нарушение п.10.1, 11.1, 11.2, 11.4 ПДД после возникновения опасности не принял меры к снижению и остановки транспортного средства до столкновения с препятствием. Для определения того, располагал ли водитель Свидетель N 2 технической возможностью остановить автомобиль до столкновения с препятствием, также необходимо провести повторную автотехническую экспертизу.

В ходе проведения экспертизы эксперту автотехнику не ставился вопрос о возможности предотвратить съезд автомобиля с дороги водителем ФИО2 при условии соблюдения ПДД при прямолинейном торможении, о чем подавались ходатайства.

Полагает, что водитель Свидетель N 2 должен был ориентироваться на указатель поворота и воспринять его как опасность во время выполнения маневра, так как правилами дорожного движения ему запрещен обгон, если впереди идущий автомобиль подал указатель поворота налево (п.11.2 ПДД). О том, что указатель поворота был раньше начала маневра, указывают очевидцы и свидетели, что судом под сомнение не ставится.

Не согласен с выводами суда о том, что момент подачи водителем Ивановым сигнала светового указателя поворота налево не имеет правового значения для оценки сложившейся ситуации. Вопреки мнению суда водитель обязан реагировать на указатель поворота впереди идущего автомобиля и в момент обгона среагировать на него как на опасность, а не считать моментом опасности непосредственно столкновение автомобилей. В связи с чем считает, что момент возникновения опасности поставлен для проведения экспертизы не верно.

Обращает внимание, что с постановлениями о назначении экспертизы обвиняемый и защитник ознакомлены после получения заключений, чем были нарушены права Иванова на защиту, на что суд в приговоре не обращает внимания.

Указывает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. При этом описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, но и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. Данные нормы уголовно-процессуального права судом первой инстанции игнорируются, доказательства представленные суду стороной обвинения противоречивы, надуманы, сомнительны и бездоказательны, что позволяет защите сделать вывод о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенном нарушении уголовно-процессуального закона и неправильном применении уголовного закона.

В связи с чем просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В возражениях прокурор Иланского района Красноярского края Сенькин Д.А. просит приговор оставить без изменения, жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы возражений, выслушав объяснения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Как следует из приговора, суд, приняв во внимание обстоятельства инкриминируемого Иванову В.И. органами предварительного расследования преступления, проанализировав представленные суду доказательства, в том числе показания свидетелей, письменные доказательства, пришел к выводу, что установлено, как само событие преступления, так и причастность Иванова к преступному деянию и его вина.

Так, судом в приговоре указано, что установлено, что 01 февраля 2018 года, в период с 14.00 часов до 14 часов 54 минут, Иванов В.И. управляя технически исправным автомобилем УАЗ 330945 государственный регистрационный знак N, двигался по автодороге, имеющей снежное покрытие, по ул. <адрес> Иланского района Красноярского края, по направлению пос.<адрес> Иланского района Красноярского края.

Проезжая в вышеуказанное время в районе дома N<адрес> Иланского района Красноярского края, Иванов В.И., действуя небрежно, то есть не предвидя возможность наступления общественно опасных последствий в результате своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть наступление неблагоприятных последствий, в нарушение п.п. 8.1, 8.2, п.8.4, 9.1 и 11.3 Правил дорожного движения (далее ПДД), двигаясь со скоростью 20 км/ч, не оценив дорожную обстановку для выполнения требований ПДД, совершая маневр поворота налево в сторону дома N<адрес> Иланского района Красноярского края, выехал передней частью автомобиля под своим управлением в левую сторону проезжей части, предназначенной для встречного движения, в результате чего допустил столкновение с автомобилем УАЗ 3300995 государственный регистрационный знак N под управлением водителя ФИО2, совершавшего маневр обгона, двигавшегося со скоростью 50-60 км/ч по ул.<адрес> Иланского района Красноярского края в направлении пос.<адрес> Красноярского края, с последующим съездом автомобиля УАЗ 3300995 государственный регистрационный знак N в левый кювет по ходу движения и наездом на препятствие в виде дерева.

В результате преступной небрежности Иванова В.И. произошло дорожно-транспортное происшествие, в ходе которого при столкновении автомобилей УАЗ 330945 г/н N под управлением водителя Иванова В.И. и УАЗ 3300995 г/н N под управлением водителя ФИО2, с последующим съездом последнего автомобиля в левый кювет по ходу движения и наездом на препятствие в виде дерева пассажиру автомобиля УАЗ 3300995 г/н N ФИО1 причинена сочетанная тупая травма тела (автотравма), которая состоит в прямой причинной связи с его смертью.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, судом приняты во внимание все показания свидетелей, в том числе о скорости движения автомобиля под управлением ФИО2

При этом доводы адвоката о противоречиях в показаниях свидетелей в части скорости, с которой двигался автомобиль под управлением ФИО2, который сам пояснял, что двигался со скоростью 40 км/час, свидетель ФИО43 пояснила, что видела скорость на спидометре от 90 до 110 км/час, свидетель ФИО47 указывает скорость более 80 км/час, чем адвокатом ставилась под сомнение указанная следователем скорость автомобиля под управлением ФИО2 в 60 км/час для проведения автотехнической экспертизы, сами по себе не свидетельствуют о невиновности Иванова.

Так, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что согласно показаниям эксперта Иванова В.В., делая вывод в экспертизе N 550 от 23 апреля 2018 года о том, что водитель Свидетель N 2 не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем экстренного торможения в момент возникновения опасности, он не учитывал скорость движения управляемого им автомобиля, поскольку время с момента возникновения опасности для водителя ФИО2 составляло меньшую величину, чем время, необходимое для приведения в действие тормозной системы.

Эксперт ФИО3, дававший экспертные заключения от 15 ноября 2018 года и от 10 июня 2019 года, суду также пояснил, что делая выводы, а именно о том, что водитель Свидетель N 2 должен был руководствоваться требованиями п.п. 10.1, 11.1, 11.2, 11.4 ПДД, а водитель Иванов должен был руководствоваться п.п. 8.1, 8.2, 84 ПДД и располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем под управлением ФИО2, он не использовал технические данные, в том числе момент возникновения опасности, скорость движения, так как для решения поставленных перед ним вопросов это не нужно. Он руководствовался ПДД и обстоятельствами происшествия - факта совершения маневра обгона одним водителем и факта совершения маневра поворота налево другим водителем. Момент возникновения опасности является правовой категорией и не входит в компетенцию эксперта-автотехника. Для ответа на вопрос о том, мог ли водитель Иванов увидеть опасность для движения, экспертиза не требуется, определяется следственным экспериментом.

В связи с чем, доводы жалобы адвоката о том, что если поменяется скорость водителя ФИО2 в установочных данных, то и поменяются выводы экспертизы, доводы о показаниях свидетеля ФИО43 об обстоятельствах, известных ей со слов ФИО2 о не торможении, являются несостоятельными.

Также из показаний эксперта ФИО15 следует, что при проведении исследований он не учитывал наличие гололеда и состояние шин колес автомобиля ФИО2 поскольку торможение последним не осуществлялось. Исходя из схемы ДТП и характера повреждений автомобилей в момент пересечения автомобилем Иванова осевой линии автомобиль ФИО2 при условии прямолинейного движения, находился на полосе встречного движения, что согласуется с показаниями свидетелей - водителя ФИО2 и его пассажира Свидетель N 1 (ранее ФИО43), которые являлись непосредственными участниками дорожно-транспортного происшествия и очевидцами действий водителей ФИО2 и Иванова.

Свидетель ФИО11 который, являясь следователем ОМВД, проводил осмотр места происшествия и следственный эксперимент, суду пояснил, что место столкновения машин было определено по осыпи стекла и показаниям самого Иванова - на полосе встречного движения, чуть левее от центра дороги. В ходе следственного эксперимента было установлено, что автомобиль под управлением ФИО2 не выходил из зоны видимости в левом зеркале заднего вида автомобиля под управлением Иванова. Также установили время, за которое автомобиль под управлением Иванова проходит полосу движения автомобиля под управлением ФИО2 и время движения автомобиля под управлением Иванова от середины проезжей части дороги до места столкновения. В ходе эксперимента Иванову предлагалось проехать таким образом, как он ехал в момент происшествия. Об иной траектории движения Иванов не говорил, замечаний по результатам замеров у Иванова не было. Однако он отказался подписывать протокол следственного эксперимента, так как в ходе эксперимента не отражено под каким углом было совершено столкновение. Иванов настаивал, что столкновение произошло по касательной, сначала удар пришелся в кузов его машины. Данные обстоятельства не устанавливались при эксперименте, так как не были необходимы для проведения экспертизы.

Показания свидетеля ФИО11 подтверждаются данными протокола осмотра места происшествия и протокола следственного эксперимента, показаниями понятых. В том числе свидетель ФИО75, как участник следственного эксперимента показал, что видел с водительского места автомобиля Иванова движущийся сзади автомобиль на протяжении всего пути следования.

Доводы адвоката, указанные в апелляционной жалобе в обоснование невиновности Иванова, фактически повторяют его доводы в суде первой инстанции, в том числе о недопустимости протоколов осмотра места происшествия и следственного эксперимента, обоснованно отвергнуты судом первой инстанции по мотивам, указанным в приговоре, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

Так, обоснованно отвернуты судом доводы защиты о том, что следственный эксперимент проводился в другое время года (не летом, как указывал адвокат в суде апелляционной инстанции, а 12 апреля 2018 года), что экспертиза проведена по фотографиям, а также доводы об исходных данных, положенных в основу экспертиз.

Суд апелляционной инстанции полагает, что судом также обоснованно отвергнуты доводы подсудимого о том, что он не видел движущийся за ним автомобиль, который, находясь в "слепой зоне" за его машиной, резко выехал на полосу встречного движения и начал обгон, поскольку не нашли своего подтверждения и опровергаются показаниями свидетелей Свидетель N 1 ФИО43 и ФИО2 о том, что водитель Свидетель N 2 заблаговременно выехал на полосу встречного движения и двигался по ней продолжительное время до маневра обгона, а также показаниями эксперта ФИО19, который, анализируя характер повреждений транспортных средств, пришел к выводу, что автомобиль под управлением ФИО2 двигался по полосе, предназначенной для встречного движения.

Вопреки доводам жалобы, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что исследованными доказательствами установлено, что в нарушение п.8.1, п.8.2, п.8.4 и 11.3 ПДД Иванов при выполнении маневра поворота налево создал опасность для движения автомобилю УАЗ под управлением ФИО44 двигавшемуся в попутном направлении без изменения направления движения, который в момент пересечения автомобилем Иванова осевой линии находился на полосе встречного движения, совершая маневр обгона. Иванов не предпринял достаточных мер предосторожности, что и послужило причиной столкновения транспортных средств.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда, что момент подачи водителем Ивановым сигнала световым указателем поворота налево не имеет правового значения для оценки сложившейся дорожной ситуации, поскольку в соответствии с п.8.2 ПДД подача сигнала не дает водителю преимущества и не освобождает его от применения мер предосторожности.

Также судом правильно оценен момент возникновения опасности для водителя ФИО2 с учетом общих положений ПДД, согласно которым опасность для движения - ситуация, возникшая в процессе дорожного движения, при которой продолжение движения в том же направлении и с той же скоростью создает угрозу возникновения дорожно-транспортного происшествия. Факт подачи сигнала световым указателем поворота какой-либо угрозы для движения не создает.

В данном случае момент возникновения опасности для водителя ФИО2 определен моментом пересечения автомобилем под управлением Иванова середины проезжей части с выездом на полосу встречного движения, по которой двигался автомобиль ФИО2, с чем соглашается суд апелляционной инстанции. В связи с чем доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что нельзя считать моментом опасности непосредственно столкновение автомобилей, являются несостоятельными, как и доводы о том, что момент возникновения опасности поставлен для проведения экспертизы не верно, поскольку эксперт ФИО3 не использовал при производстве экспертизы технические данные, в том числе момент возникновения опасности.

Доводы адвоката о необходимости проведения повторной автотехнической экспертизы, в частности для определения того, располагал ли водитель Свидетель N 2 технической возможностью остановить автомобиль до столкновения с препятствием, о его возможности предотвратить съезд автомобиля с дороги при условии соблюдения ПДД при прямолинейном торможении, являются необоснованными, поскольку не влияют на выводы суда о виновности Иванова, так как именно нарушение им правил дорожного движения послужило причиной столкновения транспортных средств, как о том правильно указано судом в приговоре. В связи с чем являются необоснованными и доводы защиты про обязанности водителя ФИО2 по соблюдению ПДД, о том, что в результате обгона и высокой скорости водитель Свидетель N 2 не мог завершить безопасный маневр обгона.

При этом суд в приговоре, как на доказательства виновности Иванова, сослался на заключения автотехнических судебных экспертиз N 1692/43-1(18) от 15 ноября 2018 года и N 945/43-1(19) от 10 июня 2019 года о том, что Иванов располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем под управлением Петрова.

Вместе с тем, судом оставлено без внимания, что в материалах дела имеется постановление и.о. руководителя СО по Иланскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю от 24 мая 2019 года о назначении дополнительной автотехнической судебной экспертизы по тем основаниям, что производство ранее назначенной автотехнической экспертизы было окончено 15 ноября 2018 года, то есть после принятия 01 ноября 2018 года процессуального решения о приостановлении предварительного следствия на основании п.1 ч.1 ст.208 УПК РФ.

В связи с чем заключение автотехнической судебной экспертизы N 1692/43-1(18) от 15 ноября 2018 года не может быть признано допустимым доказательством и подлежит исключению из приговора, что не влияет на выводы суда о виновности осужденного Иванова, что подтверждается другими доказательствами по делу, в том числе дополнительной экспертизой N 945/43-1(19) от 10 июня 2019 года, давшей ответы на те же вопросы, что и экспертиза N 1692/43-1(18) от 15 ноября 2018 года, а именно о том, что водитель Иванов располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем под управлением ФИО2

Суд апелляционной инстанции полагает обоснованными выводы суда первой инстанции о том, что нарушение Ивановым п.8.1, 8.2, 8.4, 9.1, 11.3 ПДД находится в прямой причинно-следственной связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием.

Также судом обоснованно отвергнуты доводы защиты о том, что смерть ФИО1 не находится в причинно-следственной связи с действиями Иванова, а наступила от столкновения с деревом, которое Свидетель N 2 имел возможность предотвратить путем экстренного торможения, поскольку исследованными доказательствами установлено, что столкновение с деревом явилось следствием столкновения транспортных средств.

Каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального законодательства в ходе предварительного расследования, в том числе по доводам о незаконности возбуждения уголовного дела, о недопустимости протоколов осмотра места происшествия и осмотра транспортных средств, о нарушении права на защиту, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.