Приговор от 25 апреля 2014 года №22-2741

    Судья Ф.Ф. Замалетдинов Дело № 22-2741
 
АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР
 
Именем Российской Федерации
 
    25 апреля 2014 года город Казань
 
    Апелляционная инстанция судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе
 
    председательствующего судьи А.М. Миннуллина,
 
    при секретаре судебного заседания Р.Т. Бакирове,
 
    с участием прокурора отдела прокуратуры Республики Татарстан А.Г. Кропотова,
 
    защитника - адвоката К.М. Хуснимардановой, представившей удостоверение № 928 и ордер № 023591,
 
    рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной К и ее защитника Р.Г. Вахитовой на приговор Альметьевского городского суда Республики Татарстан от 20 марта 2014 года, которым
 
    К, <дата> года рождения, зарегистрированная и проживающая в <адрес>, образование <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, имеющая на иждивении одного малолетнего ребенка, несудимая,
 
    осуждена по пункту «в» части 2 статьи 158 УК РФ к лишению свободы на 1 год без ограничения свободы; на основании статьи 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год, с возложением обязанностей: не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденных.
 
    Выслушав выступление адвоката К.М. Хуснимардановой, поддержавшей доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора А.Г. Кропотова, полагавшего приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции
 
УСТАНОВИЛ:
 
    по приговору суда К признана виновной в том, что <дата> года, в дневное время, находясь в квартире <адрес>, воспользовавшись тем, что за ее действиями никто не наблюдает, тайно похитила женскую шубу стоимостью <данные изъяты> рублей, дубленку стоимостью <данные изъяты> рублей и набор столовых приборов стоимостью <данные изъяты> рублей, принадлежащие П, причинив ей значительный материальный ущерб на общую сумму <данные изъяты> рублей.
 
    В судебном заседании К вину не признала.
 
    В апелляционной жалобе осужденная К, не соглашаясь с приговором суда, просит его отменить и вынести оправдательный приговор. В обоснование своих доводов указывает, что кражу вещей из квартиры П она не совершала, а признательные показания на предварительном следствии давала под диктовку сотрудников полиции, которые оказывали на нее физическое и психологическое воздействие. Последние обещали ее отпустить в случае дачи признательных показаний. Ссылается на показания законного представителя потерпевшей П – Ж и свидетеля С, которые не смогли пояснить суду, когда именно пропали вещи из квартиры П.
 
    В апелляционной жалобе адвокат Р.Г. Вахитова просит приговор суда в отношении К отменить и вынести оправдательный приговор. Указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Полагает, что с учетом наличия у К заболевания «легкая умственная отсталость» и утверждений последней об оказании на нее давления со стороны сотрудников полиции, признательные показания, данные осужденной во время предварительного следствия, не могли быть положены судом в основу приговора. В подтверждение невиновности К адвокат ссылается на показания свидетеля Г, которой осужденная рассказывала о том, что по принуждению сотрудников полиции была вынуждена дать признательные показания о преступлении, которого не совершала. Обращает внимание на показания представителя потерпевшей П – Ж и свидетеля С, которые, будучи родственниками потерпевшей, в суде не смогли пояснить, пропали ли вещи из квартиры в период нахождения там К либо до этого, а также не исключили, что эти вещи могли пропасть и при других обстоятельствах, в том числе не исключили, что П могла сама ими распорядиться. Подвергает критике показания свидетелей – сотрудников полиции А.М. Ильясова и К.Н. Агафоновой, считая их заинтересованными в исходе дела. Полагает, что при таких обстоятельствах, а также с учетом того, что похищенные вещи обнаружены не были, суд не мог постановить в отношении Л.И. Конновой обвинительный приговор.
 
    Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, исследовав доказательства, суд апелляционной инстанции находит приговор суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.
 
    Согласно части 4 статьи 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
 
    В соответствии с частью 2 статьи 77 УПК РФ признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинительного приговора лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по делу доказательств.
 
    В заседании суда первой инстанции К вину в предъявленном обвинении не признала и показала, что с <дата> года по предложению Ж за денежное вознаграждение ухаживала за престарелой и недееспособной П по ее месту жительства – квартире <адрес>. <дата> года она не смогла выйти на работу по причине того, что у нее умер брат. В этот же день из дома ее забрали сотрудники полиции, которые в отделе полиции, угрожая применением насилия, потребовали признаться в совершении кражи вещей из квартиры П. Под влиянием этих угроз она была вынуждена дать объяснение и показания о причастности к преступлению, которого в действительности не совершала.
 
    Из оглашенных в судебном заседании показаний подозреваемой К от <дата> года следует, что <дата> года, находясь в квартире П и ухаживая за ней, она решила похитить ее шубу, дубленку и набор столовых приборов с позолотой. С этой целью она сложила все эти вещи в пакет, с которым вышла из квартиры потерпевшей. Шубу и дубленку в этот же день сдала в ломбард <данные изъяты>, расположенный в <адрес>, а столовые приборы выбросила в мусорный бак, поскольку в ломбарде их не приняли (л.д. 39-41).
 
    Суд первой инстанции признал более достоверными и соответствующим обстоятельствам дела показания К, данные ей на предварительном следствии, и обосновал ими свое решение о ее виновности в совершении преступления, предусмотренного пунктом «в» части 2 статьи 158 УК РФ.
 
    Между тем суд апелляционной инстанции не может согласиться с такими выводами суда, поскольку показания К, данные ей в ходе расследования, противоречивы и не подтверждаются другими доказательствами по делу.
 
    Так, из исследованного в суде апелляционной инстанции ответа на запрос из <данные изъяты> от <дата> года, куда, согласно показаниям подозреваемой К, она сдала похищенные вещи, следует, что бывшие в употреблении шубы и дубленки в указанный ломбард не принимались (л.д. 35).
 
    Будучи допрошенной в качестве обвиняемой <дата> года, то есть после получения органами следствия ответа на запрос из <данные изъяты>, К, не отрицая факт совершения кражи, показания изменила, уточнив, что похищенные шубу и дубленку она в ломбард не сдавала, а продала неизвестному лицу кавказской национальности, которого опознать не сможет (л.д. 81-83).
 
    При этом какие-либо должные меры по установлению лица «кавказской национальности» и поиску пропавших предметов, также как и проверка показаний К относительно того, что похищенные столовые приборы она выбросила в мусорный бак, органами следствия не предпринимались.
 
    Пропавшие в квартире П предметы обнаружены не были.
 
    В то же время показания К, данные ей в судебном заседании, о непричастности к преступлению подтверждаются показаниям свидетеля Г - матери К, которая суду пояснила, что <дата> года к ним домой пришли сотрудники полиции и забрали К. После возвращения домой К сообщила ей, что на нее написали заявление о краже шуб, которую она не совершала, и сотрудники полиции требуют признаться в краже, иначе ей будет плохо.
 
    О своей непричастности к совершению преступления К заявляла <дата> года и комиссии экспертов, исследовавших ее психическое состояние на основании постановления следователя от <дата> года, что отражено в заключение экспертов от <дата> года № 5 (л.д. 52-53). Из этого же заключения следует, что у К обнаруживаются признаки легкой умственной отсталости, отягощенной алкоголизмом.
 
    О том, что К состояла на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом «легкая умственная отсталость» в 2009-2012 годах следует и из справки указанного медицинского учреждения (л.д. 68).
 
    Однако показания Г в приговоре не приведены и им, также как и пояснениям подэкспертной К, изложенным в заключение экспертов-психиатров, о непричастности к совершенному преступлению, судом какая-либо оценка не дана.
 
    Показания К в части невыхода на работу по уходу за П по причине смерти брата подтверждаются исследованными в заседании суда первой инстанции копиями свидетельства и справки о смерти от <дата> года, из которых следует, что брат К – Г1 скончался <дата> года (л.д. 120-121).
 
    В обоснование выводов о виновности К в совершении преступления суд в приговоре сослался также на показания представителя потерпевшей П – Ж, допрошенной в судебном заседании.
 
    Последняя суду пояснила, что <дата> года подала объявление в телекомпанию о том, что требуется сиделка для ее матери. В этот же день ей позвонила К, которая за <данные изъяты> рублей в месяц согласилась ухаживать за лежачей и недееспособной П. С этого же дня К приступила к своим обязанностям, ей были переданы ключи от квартиры П, а также денежные средства в качестве аванса. После обнаружения пропажи вещей из квартиры П она в их хищении никого не подозревала, и не отрицает того, что эти вещи могли пропасть и до <дата> года, то есть до того, как К начала ухаживать за ее матерью, поскольку наличие этих вещей в квартире матери не проверяла. Кроме этого, до К за П ухаживали и другие сиделки.
 
    Однако эти показания Ж, отраженные в протоколе судебного заседания, не соответствуют ее показаниям, приведенным в приговоре. В приговоре показания Ж изложены так, как она их давала на предварительном следствии, что не соответствует протоколу судебного заседания (л.д. 142-144). Между тем, показания И.А. Жемейцевой, данные ей в ходе предварительного следствия, в заседании суда первой инстанции не оглашались и не исследовались, а показания, данные ей в ходе судебного разбирательства, фактически в приговоре не приведены.
 
    Кроме того, судом первой инстанции в обоснование виновности К в совершении кражи в основу обвинительного приговора положены показания потерпевшей П, которые с согласия сторон были оглашены в судебном заседании. Из этих показаний следует, что после того, как К перестала за ней ухаживать, ее дочь – Ж обнаружила пропажу из квартиры шубы, дубленки и столовых приборов. Кто мог их похитить, ей неизвестно. Сама она не видела, так как встать не может (л.д. 30-31).
 
    Помимо того, что из показаний П нельзя сделать вывод о причастности К к преступлению, достоверность этих показаний вызывает сомнение.
 
    Так, Ж суду первой инстанции пояснила, что с П по поводу похищенных вещей она не разговаривала, поскольку П недееспособна, ничего не видела и не слышала.
 
    Кроме этого, из протокола допроса П от <дата> года видно, что данное следственное действие было произведено следователем в помещении отдела полиции, тогда как из показаний Ж следует, что в последнее время потерпевшая с постели не встает и передвигаться не может.
 
    В этом же протоколе допроса имеются подписи от имени П. Однако из заявления Ж от <дата> года, в котором она просит органы следствия признать ее представителем потерпевшей, следует, что П находится в лежачем положении, у нее нарушена координация движений, она не может подписывать какие-либо документы, показания давать не может (л.д. 24).
 
    В дальнейшем в судебном заседании Ж уточнила, что сотрудники полиции приходили к П домой, где последняя и дала пояснения.
 
    Всем этим обстоятельствам судом в приговоре соответствующая оценка также не дана.
 
    Допрошенный в суде первой инстанции муж Ж – свидетель С пояснил, что предложил своей супруге Ж проверить в квартире П сохранность предметов, после того, как узнал от нее, что К перестала отвечать на телефонные звонки. Именно тогда Ж обнаружила пропажу шубы, дубленки и столовых приборов. Поэтому они обратились в полицию. Однако он и Ж не могут утверждать, что к пропаже вещей причастна именно К, поскольку ранее неоднократно бывали случаи, когда П, будучи еще не лежачей, уходила из дома гулять одна и оставляла дверь квартиры открытой. При этом П потом ничего не помнила, оказывалась в полиции, откуда они ее забирали.
 
    Как видно из протокола осмотра места происшествия, квартира П расположена на первом этаже многоквартирного дома (л.д. 5-7).
 
    Таким образом, как установлено судом апелляционной инстанции, ни одно из доказательств, представленных стороной обвинения и приведенных в приговоре, как каждое в отдельности, так и в их совокупности, кроме противоречивых показаний К, данных ей на предварительном следствии, с бесспорностью не подтверждает вывод суда о доказанности вины К в совершении тайного хищения шубы, дубленки и столовых приборов из квартиры П.
 
    Не являются такими доказательствами вины К и приведенные в приговоре показания свидетелей – сотрудников органов внутренних дел А.М. Ильясова и К.Н. Агафоновой, которые пояснили суду, что К в ходе расследования призналась в совершении преступления и давала об этом последовательные показания без какого-либо давления.
 
    Таким образом, все обвинение фактически построено, а приговор основан на показаниях К, данных ей на предварительном следствии.
 
    В связи с этим, а также, учитывая психотравмирующую ситуацию, в условиях которой проводились допросы К в период расследования, обусловленную смертью ее брата, наличием у нее психического заболевания («легкая умственная отсталость»), суд апелляционной инстанции не может согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что показания К, данные ей на предварительном следствии и положенные в основу обвинительного приговора, являются более достоверными.
 
    Суд апелляционной инстанции признает показания К, данные ей в судебном заседании относительно непричастности к преступлению, достоверными, поскольку они, в отличие от ее показаний, полученных во время расследования, подтверждаются другими, в том числе исследованными судом апелляционной инстанции, доказательствами.
 
    Кроме того, исходя из установленных обстоятельств, учитывая, что пропавшие вещи обнаружены не были, нет ни одного свидетеля, явившегося очевидцем преступления, невозможно сделать бесспорный вывод и о доказанности события преступления, в совершении которого осуждена К.
 
    В силу статьи 14 УПК РФ все сомнения о виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.
 
    Принимая во внимание изложенное и толкуя все неустранимые сомнения относительно доказанности вины в пользу осужденной К, суд апелляционной инстанции считает, что в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в суде первой инстанции убедительных и неопровержимых доказательств виновности К в совершении преступления, предусмотренного пунктом «в» части 2 статьи 158 УК РФ, не собрано, в связи с чем приговор суда подлежит отмене, а К – оправданию по предъявленному ей обвинению.
 
    Поскольку К подлежит оправданию, в удовлетворении гражданского иска П необходимо отказать; уголовное дело в соответствии с частью 3 статьи 306 УПК РФ – направить руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
 
    На основании изложенного и руководствуясь статьями 305, 306, 309, 389.13, 389.15, 389.16, 389.20, 389.23, 389.28-389.30 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
 
ПРИГОВОРИЛ:
 
    приговор Альметьевского городского суда Республики Татарстан от 20 марта 2014 года в отношении К отменить.
 
    К по пункту «в» части 2 статьи 158 УК РФ оправдать на основании, предусмотренном пунктом 1 части 1 статьи 27 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.
 
    Избранную в отношении К меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.
 
    В соответствии с частью 1 статьи 134 УПК РФ признать за оправданной К право на реабилитацию.
 
    В соответствии с частью 3 статьи 306 УПК РФ уголовное дело направить руководителю следственного органа – начальнику СО отдела МВД России по Альметьевскому району для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
 
    Апелляционные жалобы осужденной К и ее защитника Р.Г. Вахитовой удовлетворить.
 
    Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение одного года с момента его провозглашения.
 
    Председательствующий