Определение Ленинградского областного суда

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 апреля 2022 года Дело N 22-271/2022

Санкт-Петербург 29 апреля 2022 года

Ленинградский областной суд в составе:

председательствующего - судьи Ануфриевой О.А.,

судей Качаранц К.Р., Рябцовой В.Ю.,

при секретаре - Нагаюк А.В.

с участием государственного обвинителя - прокурора отдела управления прокуратуры Ленинградской области Тихановой Н.А.,

защитника - адвоката Морковкиной М.С.,

представителя потерпевшей - адвоката Сунгуровой А.С.,

осужденного Елкина А.В.,

рассмотрел в апелляционном порядке в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденного Елкина А.В. и дополнениям к ней, а также апелляционным жалобам адвоката Малышева С.Л., адвоката Морковкиной М.С. на приговор Ломоносовского районного суда Ленинградской области от 30.04.2021, которым

ЕЛКИН Алексей Владимирович, <данные изъяты>,

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу; в срок лишения свободы зачтено время содержания Елкина А.В. под стражей с 17.05.2020 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск потерпевшей Е. удовлетворен частично, с осужденного в пользу Е. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Также приговором разрешены вопросы о мере пресечения и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Ануфриевой О.А., изложившей краткое содержание приговора, существо апелляционных жалоб, дополнений и возражений, выступления осужденного Елкина А.В. и адвоката Морковкиной М.С., поддержавших доводы апелляционных жалоб, выступления представителя потерпевшей - адвоката Сунгуровой А.С. и прокурора Тихановой Н.А., полагавших приговор законным, обоснованным и справедливым, суд апелляционной инстанции

установил:

Елкин А.В. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей Е.И.

Преступление совершено в период с 03 часов 47 минут по 08 часов 19 минут ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес>, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции подсудимый Елкин А.В. вину не признал.

В апелляционной жалобе адвокат Малышев С.Л. в защиту осужденного Елкина А.В. считает приговор суда незаконным в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, и вынесенным с существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства.

Приводит доводы о том, что обвинение строится на заключении судебно-медицинского эксперта, согласно которому смерть Е.И. наступила от открытой черепно-мозговой травмы в виде вдавленного перелома правой теменной кости, очагового субарахноидального кровоизлияния соответственно правым височной и теменной долям головного мозга, диапедезного кровоизлияния коры головного мозга, ушибленной раны правой теменно-височно-затылочной области головы, кровоизлияний в мягких тканях правой теменно-височно-затылочной области и теменной по средней линии области головы, ссадин области лба слева, спинки носа слева с развитием отека и дислокации головного мозга; при этом экспертом не проведено разграничение указанных телесных повреждений и не установлено, от какого именно из них наступила смерть Е.И., тогда как по показаниям Елкина А.В. потерпевшая находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения, неоднократно падала, от чего могла самостоятельно получить указанные повреждения.

Считает, что данные обстоятельства являлись основанием для вызова и допроса в судебном заседании судебно-медицинского эксперта, о чем сторона защиты заявляла ходатайство, в удовлетворении которого суд необоснованно отказал, нарушив принцип равноправия сторон.

Не соглашается с выводами суда о недостоверности показаний Елкина А.В., который последовательно утверждал, что телесные повреждения были получены Е.И. в результате ее падения и удара головой об угол панели камина, что согласуется с заключением эксперта, согласно которому у Е.И. установлено одна углообразная рана и один вдавленный перелом черепа, и указанные обстоятельства, по мнению защитника, очевидно свидетельствует о возможности получения этих повреждений вследствие падения потерпевшей с высоты собственного роста, однако вопрос об этом перед экспертом не ставился.

Полагает, что наличие следов крови на одежде Елкина А.В. не опровергает показания осужденного о том, что он таскал перемещал пьяную Е.И. и в момент ее падения находился рядом с ней, в результате чего ее кровь могла попасть на его одежду.

Обращает внимание, что свидетели П.Е.А. и П.А.В., чьи показания положены судом в основу приговора, не являлись очевидцами произошедшего, а узнали обо всем со слов Елкина А.В; при этом свидетель П.Е.А. в судебном заседании показала, что не очень хорошо поняла слова отца по телефону, и что ей показалось, будто отец сказал, что убил Е.И. В связи с этим защитник ставит под сомнение правильность восприятия свидетелем П.Е.А. слов Елкина А.В., находившегося в тот момент в состоянии сильного алкогольного опьянения, отмечая, что свидетель П.А.В. узнал о произошедшем со слов П.Е.А.

С учетом изложенного, считает, что имели место неполнота судебного следствия и обвинительная позиция суда.

Просит приговор суда отменить, вынести в отношении Елкина А.В. оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Морковкина М.С. в защиту осужденного Елкина А.В. находит приговор суда незаконным, необоснованным, вынесенным с существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства.

Цитируя ч. 3 ст. 14, ст. 302 УПК РФ, п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 28.01.2014 N 2, полагает, что судом был нарушен принцип толкования всех неустранимых сомнений в пользу подсудимого, поскольку выводы суда основаны не на имеющихся в деле доказательствах, а на предположениях.

По мнению защитника, исследованные судом доказательства не подтверждают, что Елкин А.В. наносил какие-либо удары Е.И., что у него имелся умысел на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, что имеется причинно-следственная связь между действиями Елкина А.В. и смертью Е.И., и не опровергают возможность наступления смерти Е.И. в результате падения и удара головой об угол панели камина.

Считает, что суд первой инстанции неверно установил фактические обстоятельства дела, выделив из контекста показаний осужденного и приняв во внимание часть его показаний о возникновении между ним и Е.И. конфликта, переросшего в драку, о том, что он толкнул Е.И., которая упала и ударилась головой о панель камина.

При этом суд отверг как несостоятельные показания осужденного о том, что падение Е.И. являлось неосторожным, поскольку она находилась в состоянии алкогольного опьянения, в связи с чем не могла в полной мере контролировать свою координацию.

По мнению защитника, показания Елкина А.В. в ходе предварительного и судебного следствия об обстоятельствах получения Е.И. травмы головы являются последовательными, непротиворечивыми и согласуются с другими доказательствами по делу - протоколом проверки его показаний на месте (т. 2 л.д. 1-13), заключениями экспертов, согласно которым при исследовании лоскута кожи потерпевшей обнаружена одна углообразная рана, при исследовании подлежащего фрагмента свода черепа - один вдавленный перелом, данные повреждения отразили однократное ударное травматическое воздействие тупого твердого предмета и образовались в результате одного воздействия тупого твердого предмета; морфологические особенности и локализация черепно-мозговой травмы, в частности, ушибленные раны правой теменно-височно-затылочной области и вдавленного перелома правой теменной кости, не позволяют категорически высказаться о механизме их образования, а именно, установить, образовались ли они в результате падения потерпевшей с высоты собственного роста и удара головой о край(угол) панели от камина либо в результате удара в правую теменно-височную область повреждающим предметом; на штанах черного цвета, в нижней трети левой половины имеются три следа крови в виде брызг, которые образовались в результате контакта штанов с летящими под различными углами брызгами крови; высота конструкции панели камина 540 мм, общая масса 6127 гр.; в крови и моче Е.И. обнаружен этиловый спирт (т. 1 л.д. 98-104, 105-107, 110-114, 119-122, 129-134, 144-159, 165-180, 288-293).

По мнению автора апелляционной жалобы, изложенное в совокупности, свидетельствует о том, что Е.И. могла получить рану и подлежащий перелом черепа вследствие падения с высоты собственного роста и удара головой об угол панели камина, в результате чего брызги ее крови попали на заднюю нижнюю поверхность левой штанины Елкина А.В., и расположены на уровне середины высоты конструкции панели от камина.

При этом защитник полагает, что наличие данных брызг крови опровергает версию органов предварительного расследования и выводы суда о том, что Елкин А.В., находясь в непосредственной близости от Е.И., нанес ей удар панелью от камина, поскольку при таких обстоятельствах брызги крови не могли образоваться на штанине Елкина А.В. сзади, а попали бы на лицевую часть его одежды.

Ссылается на то, что версия Елкина А.В. не была проверена в ходе предварительного следствия и не получила оценки суда, поскольку следственный эксперимент не проводился, ситуационная экспертиза не назначалась.

Считает противоречивыми выводы заключения эксперта (т. 1 л.д. 98-104), поскольку в ответе на вопрос N 2 эксперт ответил, что смерть Е.И. наступила от открытой черепно-мозговой травмы в виде вдавленного перелома правой теменной кости, очагового субарахноидального кровоизлияния соответственно правым височной и теменной долям головного мозга, диапедезного кровоизлияния коры головного мозга, ушибленной раны правой теменно-височно-затылочной области головы, кровоизлияний в мягких тканях правой теменно-височно-затылочной области и теменной по средней линии области головы, ссадин области лба слева, спинки носа слева с развитием отека и дислокации головного мозга.

При этом указал, что рана и подлежащий перелом образовались в результате 1 воздействия тупого твердого предмета; кровоизлияния теменной области и ссадин лобной области, области спинки носа образовались по механизму тупой травмы в результате воздействий тупого твердого предмета (предметов); повреждения головы в совокупности рассматриваются как тяжкий вред, причиненный здоровью человека, а отдельно взятые ссадины лба и спинки носа у живых лиц, как правило, квалифицируются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека.

Также эксперт указал, что смертельные повреждения (рана, перелом черепа) образовались в результате не менее 3 воздействий повреждающего предмета, что, по мнению защитника, существенно противоречит его предыдущему выводу об образовании этих повреждений от 1 воздействия.

Указывает, что экспертом не дана оценка тяжести вреда, причиненного здоровью человека повреждениями в виде раны и подлежащего перелома черепа, тогда как данное обстоятельство имеет существенное значение, поскольку не позволяет сделать однозначный вывод о том, какое именно из полученных Е.И. повреждений относится к тяжкому вреду здоровью и может повлечь смерть человека.

В связи с этим, полагает необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове и допросе в судебном заседании судебно-медицинского эксперта.

Полагает, что имеющиеся в заключении эксперта противоречия обусловили ошибочный вывод суда о наличии трех воздействий повреждающего предмета, тогда как очевидно, что имело место одно воздействие, причинившее рану и подлежащий перелом черепа.

Считает недопустимыми доказательствами заключения эксперта по результатам первоначальной и дополнительной судебно-медицинских экспертиз, поскольку в материалах уголовного дела отсутствуют листы 3 и 4 первоначального заключения эксперта (т. 1 л.д. 98-104), и данное обстоятельство свидетельствует о том, что указанное заключение судом не исследовалось и не изучалось, а значит, судебное разбирательство осуществлялось необъективно, с явным обвинительным уклоном.

По мнению автора апелляционной жалобы, действия Елкина А.В. неверно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111 УК РФ и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 109 УК РФ, поскольку совокупностью исследованных по делу обстоятельств установлено, что Елкин А.В. ненадлежащим образом перемещал потерпевшую на кровать и по неосторожности допустил падение Е.И., повлекшее ее смерть.

Просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия Елкина А.В. на ч. 1 ст. 109 УК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Елкин А.В. считает приговор суда незаконным, необоснованным и несправедливым.

Полагает, что в ходе предварительного и судебного следствия не были установлены все имеющие значение для дела обстоятельства; не были проверены и приняты во внимание доводы стороны защиты, которые подтверждаются доказательствами; безосновательно отклонялись ходатайства подсудимого в отношении свидетелей, а также о вызове и допросе в суде экспертов, чем были нарушены принципы равноправия и состязательности сторон.

Ссылается на недопустимость показаний свидетеля П.А.В. о том, что обстановка в доме была нарушена, поскольку данный свидетель с ними не знаком и ранее не бывал в этом доме, тогда как до настоящего времени там производится строительство и обстановки как таковой там не имеется.

Просит признать недопустимыми показания свидетеля П.Е.А. на предварительном следствии, согласно которым отец сообщил ей, что убил Е.И., поскольку в судебном заседании свидетель не подтвердила эти показания, пояснив, что со слов отца ей стало известно, что тот, возможно, убил Е.И.

Отмечает, что сообщил дочери о случившемся в той форме, в какой воспринимал тогда действительность, и, не являясь юристом, не имел в виду юридическую квалификацию своих действий как убийство.

Указывает, что показания всех свидетелей, основанные на высказанной им фразе, являются предположением, а потому должны быть признаны недопустимыми доказательствами.

Оспаривает показания потерпевшей Е. об обстоятельствах его совместной жизни с погибшей, поскольку свидетель в течение последних 16 лет не бывала у них дома и не могла ничего знать об их отношениях, а предположения свидетеля не могут являться допустимыми доказательствами, поскольку не подтверждаются какими-либо объективными данными.

Приводит доводы об отсутствии в протоколе судебного заседания от 16.11.2020 ответа потерпевшей Е. на один из его вопросов, а также на неточность изложения в протоколе показаний потерпевшей, отмечая, что аудиозапись данного судебного заседания не сохранилась.

С учетом изложенного, полагает необоснованным отказ суда в удовлетворении его ходатайства о признании показаний потерпевшей Е. недопустимым доказательством

Просит признать недопустимым доказательством показания свидетеля Е.В. (т. 1 л.д. 54), поскольку об отношениях осужденного с погибшей свидетелю было известно лишь со слов своей матери Е., которая не была достоверно осведомлена об этих отношениях, а также показания свидетеля П.А. (т. 1 л.д. 58-61).

Ссылается на нерассмотрение судом замечаний на протокол судебного заседания, поданных им 24.07.2021.

Указывает, что в протоколе судебного заседания от 03.11.2020 есть запись, которая отсутствует на аудиозаписи судебного заседания; в протоколе судебного заседания от 12.04.2021 изложены не в полном объеме выступления сторон в судебных прениях, а также неверно отражено выступление государственного обвинителя в части предложения назначить Елкину А.В. наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет, поскольку согласно аудиозаписи, государственный обвинитель просил суд назначить осужденному наказание в виде 10 лет лишения свободы; в протоколе судебного заседания от 29.04.2021 не в полном объеме изложено его выступление в последнем слове; аудиозаписи четырех из 11 судебных заседаний не сохранены.

Полагает неправильной оценку его действий в судебных прениях государственным обвинителем, по мнению которого в случае схематичного изображения повреждений, нанесенных подсудимым каминной решеткой Е.И., эти повреждения совпадают, поскольку прокурор не вправе делать такие выводы ввиду отсутствия у него специальных познаний, а согласно заключению эксперта N, морфологические особенности и локализация травмы не позволяют категорически высказаться о механизме их образования.

Отмечает, что подобная схема в ходе предварительного и судебного следствия не изготавливалась и вопрос о соответствии каких-либо повреждений друг другу судом не исследовался.

Обращает внимание на то, что механизм образования у Е.И. телесных повреждений в виде ссадин, кровоподтеков и ушибов, в том числе, на верхних конечностях, следствием не установлен, равно как и возможность получения ею данных повреждений самостоятельно при падении, с учетом сильной степени ее алкогольного опьянения.

Анализируя самостоятельно изготовленные изображения повреждений на руках потерпевшей, оспаривает выводы эксперта (т. 1 л.д. 104) о возможности образования этих повреждений при попытке Е.И. защититься от ударов в жизненно важные органы, полагая, что такие удары не могли быть нанесены панелью от камина.

Цитируя п. 3 ст. 240 УПК РФ, считает, что доказательств нанесения им удара потерпевшей не имеется, в связи с чем его действия неправильно квалифицированы как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Не соглашается с выводами суда о наличии между ним и погибшей драки, ссылаясь на то, что в момент рассматриваемых событий Е.И. находилась в сильной степени алкогольного опьянения, в связи с которым драки быть не могло, поскольку он пытался довести ее до кровати, а она вырывалась и мешала ему сделать это.

Обращает внимание на отсутствие в материалах дела листов 3 и 4 заключения эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 98-101), полагая, что вследствие этого судья не понял сути выводов эксперта.

Утверждает, что с фото-таблицей к данному заключению, а также со всеми остальными заключениями экспертиз, в том числе, с заключением от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 110-114), он ознакомился лишь в ходе ознакомления с материалами уголовного дела после вынесения судом приговора.

Анализируя выводы эксперта (т. 1 л.д. 113,114) и самостоятельно изготовленные изображения повреждений на голове потерпевшей, считает, что указанные повреждения были получены Е.И. в результате падения с высоты собственного роста и удара головой о панель камина.

По мнению осужденного, брызги крови погибшей образовались на задней нижней части левой штанины его брюк в момент ее падения и удара головой о панель камина, что, в свою очередь, опровергает версию следствия о нанесении им Е.И. удара по голове панелью от камина, поскольку в таком случае брызги ее крови попали бы на лицевую часть его одежды.

Отмечает, что, согласно выводам экспертиз, данных о наличии на панели камина его генетического материала и пота не обнаружено, следовательно, он не держал в руках эту панель.