Определение Судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 мая 2021 года Дело N 22-2566/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Соловьева В.А.,

судей краевого суда Амвросова О.П., Агарковой Н.В.,

при секретаре судебного заседания Савиной С.Н.,

помощнике судьи Тангяне А.И.,

с участием: прокурора Анисимовой О.А.,

осужденной Хилобок Л.З.,

защитника осужденной - адвоката Селиверстовой М.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и.о. прокурора <адрес> ФИО7 и апелляционной жалобе осужденной ФИО1 на приговор Изобильненского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении

ФИО1, родившейся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, Азербайджанской ССР, гражданки Российской Федерации, несудимой, осужденной по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 3 года, на основании ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 года.

Заслушав доклад судьи ФИО15 об обстоятельствах дела и доводах апелляционного представления, апелляционной жалобы и возражений на апелляционное представление, судебная коллегия

установила:

по приговору Изобильненского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 осуждена за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ФИО9, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, совершенного ДД.ММ.ГГГГ.

В апелляционной жалобе осужденная ФИО1 находит приговор незаконным и ставит вопрос о его отмене, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильным применением уголовного закона.

Указывает, что у нее не было умысла на причинение именно тяжкого вреда здоровью, что необходимо установить для квалификации по ст. 111 УК РФ, ссылается при этом на свои объяснения, явку с повинной и показания на протяжении всего предварительного расследования о том, что удар ножом нанесен случайно, при резком открытии двери, которую держали с другой стороны.

Приводит заключение специалиста ФИО8 от ДД.ММ.ГГГГ N -И/21 и его показания о нарушениях, допущенных экспертом ФИО17 при проведении судебно-медицинских экспертиз, а также о неполноте исследования, при том, что они полностью идентичны. В частности при оценке механизма образования повреждения эксперт ФИО18 не учел, что при поднятой руке образуется складка, за счет которой меняется положение кожи, а значит, направление действия клинка должно быть другим. В заключение эксперта не имеется анализа данной ситуации, что привело к неправильному выводу о том, что колото-резаная рана образовалась в результате действия клинка при замахе и ударе сбоку.

Также не учтена скоротечность рассматриваемой ситуации, особенности человеческого организма, наличие рефлексов безусловных и условных, срабатывание безусловной реакции в виде вытягивании рук вперед, что предотвращает осознанное действие в столь короткий промежуток времени, т.е. у подсудимой не имелось возможности предпринять каких-то действий для предотвращения описываемой ситуации.

Таким образом, данные об условиях причинения повреждения, такие как: взаиморасположение участников; скорость движения; угол контакта с телом человека; положение тела потерпевшей и взаиморасположение ее частей до, во время и после причинения повреждений, в материалах дела и в экспертных заключениях отсутствуют.

Из показаний специалиста - клинического психолога ФИО13 следует, что присущие ФИО1 индивидуально-психологические особенности относятся к категории психических недостатков, которые ограничивали ее способность в юридически значимый период инкриминируемого деяния к смысловой оценке и волевому контролю своих противоправных поступков, в связи с чем ФИО1 не была в полной мере способна к сознательной произвольной регуляции собственного поведения, о необходимости проведения очной судебной психологической экспертизы и вероятности состояния аффекта. Выводы суда о том, что ФИО1 была в состоянии алкогольного опьянения, что исключает состояние аффекта, не основаны на каких-либо объективных данных и специальных познаниях, являются произвольными и необоснованными. Ни участники процесса, ни суд не являются специалистами в области психологии, поэтому сделать вывод о влиянии алкогольного опьянения на состояние аффекта без специальных познаний невозможно.

Приводит оценку показаниям потерпевшей ФИО9 в ходе дополнительного допроса от ДД.ММ.ГГГГ о том, что ФИО1 ее ударила, т.к. могла на нее обидеться, что противоречит показаниям потерпевшей о беспричинности и внезапности нападения, что не устранено в ходе судебного следствия. Считает, что ФИО9 либо вводит суд в заблуждение, ввиду нежелания пояснять соответствующую действительности информацию, либо ФИО1 находилась в состоянии, не позволяющим осознавать фактический характер своих действий. При этом стороне защите было отказано в удовлетворении ходатайства о проведении судебной-психологической экспертизы состояния ФИО1 на момент инкриминирования ей преступления.

Не соглашается с заключением эксперта о тяжести вреда здоровью, ссылаясь на заключение специалиста ФИО19 о том, что при поступлении потерпевшей в хирургическое отделение не установлено проникающего ранения, и только после проведенной операции был поставлен диагноз проникающее колото-резанное ранение. Т.е. проникновение в плевральную полость могло образоваться как во время операции, так и в момент происшествия, что осталось не выясненным. При этом стороне защиты необоснованно отказано в вызове и допросе эксперта ФИО20, поскольку на стадии предварительного следствия они были лишены задать дополнительные вопросы эксперту, так как ознакомлены с заключением и постановлением о назначении экспертизы после ее фактического проведения.

Кроме того, в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, отказывая в удовлетворении ходатайства стороне защиты о назначении комплексной судебной медицинской криминалистической экспертизы, суд указал, что "у суда не вызывают сомнения предыдущие заключения эксперта ФИО22, согласно которым определены механизм колото-резанной раны, тяжесть телесных повреждений, наличия телесного повреждения у потерпевшей. Ссылка защиты на сомнения эксперта ФИО21, с учетом предыдущих заключений специалистов, несостоятельна, т.к. заключения специалистов, как уже оговаривалось ранее, вызывают у суда сомнения, поскольку они не предупреждались об уголовной ответственности при даче своего заключения, у них не были предметом исследования материалы уголовного дела, медицинские документы в отношении ФИО23".

Таким образом, председательствующий дал оценку имеющимся доказательствам до ухода в совещательную комнату, и придал заранее установленную силу одному из доказательств, а потому мотивировка приговора была понятна еще до того как окончено судебное следствие;

Оспаривает допустимость трассологической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д. 93), поскольку в ней отсутствуют сведения - изображения экспериментальных повреждений, согласно которым и были сделаны выводы о наиболее подходящих ножах. Кроме того, в выводах данной экспертизы указано на возможность нанесения ножами под NN,N, представленными следователем на экспертизу, в то время как согласно протоколу осмотра домовладения от ДД.ММ.ГГГГ было изъято только 12 ножей (т.1, л.д.N). Появление 13-ого ножа не выяснялось судом, данный факт суд оставил без внимания, не дав оценку указанному доводу.

Указывает, что суд не дал никакой оценки заключению эксперта N (т.1 л.д. 48-49) о наличии у ФИО1 телесных повреждений, что привело к неверным выводам об отсутствии противоправного поведения со стороны ФИО24.

Оспаривая достоверность показаний потерпевшей о том, что ФИО1 нанесла ей удар в лицо, ссылается на заключение судебной медицинской экспертизы N (т.1 л.д. N) об отсутствии у нее повреждений кожных покровов в области лица.

Считает, что суд необоснованно отверг показания свидетеля ФИО10 о том, что он слышал из дома ФИО1 крики о помощи, ссылаясь на их противоречие с показаниями потерпевшей и ФИО25, и без учета показаний ФИО1 и наличия у нее телесных повреждений.

Просит об отмене приговора.

В апелляционном представлении и.о. прокурора <адрес> ФИО7, не оспаривая выводов суда о доказанности вины ФИО1 и квалификации её действий, находит приговор подлежащим изменению. Указывает, что судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства для ФИО1 признано в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ частичное возмещение ущерба потерпевшему, которое должно быть признано данным обстоятельством на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ. В нарушение п. 3 ст. 304 УПК РФ во водной части приговора отсутствуют сведения об участии в деле государственного обвинителя - помощника прокурора <адрес> ФИО11 Просил приговор изменить, исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на смягчающее вину обстоятельство, предусмотренное п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, применив положения ч. 2 ст. 61 УК РФ при учете частичного возмещения ущерба потерпевшему. Указать в водной части приговора данные об обвинителе - помощнике прокурора <адрес> ФИО11

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор согласился с доводами жалоб, просила об отмене приговора с направлением дела на новое рассмотрение.

В возражениях на апелляционное представление ФИО1 считает апелляционное представление необоснованным, считает, что суд обоснованно усмотрел наличие смягчающих обстоятельств. Указывает, что представление подано с пропуском срока.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, апелляционного представления и возражений, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к выводу об отмене приговора на основании п.п. 1,2 ст. 389.15 УПК РФ ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

Так судом установлено, что ФИО1 причинила тяжкий вред здоровью потерпевшей, основываясь на заключениях эксперта N и N (т.1 л.д. N), сделанным экспертом ФИО12 Основываясь на этих же заключениях суд пришел к выводу о том, что повреждение причинено вследствие удара, как об этом рассказала потерпевшая, а не вследствие падения, как об этом рассказала осужденная.

В опровержение указанных экспертиз стороной защиты представлено заключение (т.2 л.д. N) и показания специалиста ФИО8 (т.3 л.д. N). Из указанного заключения и показаний специалиста следует, что экспертом ФИО12 допущена существенная ошибка при определении механизма образования телесного повреждения. Утверждения об этом специалиста не были голословными, а обосновывались достаточно подробным анализом расположения раны в подмышечной области, причинить которую можно только при поднятой вверх и отведенной назад руке потерпевшей, что меняет расположение кожного лоскута и направление раневого канала при опущении руки, с приведением рисунков и научного обоснования.

Кроме того, специалистом поставлена под сомнение правильность определения степени тяжести вреда здоровью на том основании, что в медицинской карте потерпевшей отражено, что по итогам операции, проведенной ДД.ММ.ГГГГ, проникновения раневого канала в плевральную полость не обнаружено. А диагноз "проникающее колото-резаное ранение грудной клетки" поставлен после диагностических вмешательств.

Отвергая заключение и показания специалиста ФИО8, суд привел два мотива: ФИО26 не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и им не исследовались медицинские документы потерпевшей.

Между тем, указанные мотивы нельзя признать убедительными и правильными. Факт непредупреждения специалиста об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение не свидетельствует сам по себе о том, что данное заключение ложно. Специалист - это лицо, обладающее специальными познаниями и привлекаемое для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ст. 58 УПК РФ). Компетенция и наличие специальных познаний у ФИО8 не вызывает сомнение, поскольку он имеет высшее медицинское образование со стажем экспертной деятельности 25 лет, о чем представлены соответствующие документы и дипломы. Его заключение не является явно необоснованным и нелогичным. Изложенные в заключении факты вызывают разумные сомнения в заключениях, произведенных экспертом ФИО12

При этом опровергнуть эти факты, основываясь на заключениях эксперта ФИО12 без его дополнительного допроса невозможно, поскольку заключения не содержат какого-либо анализа и суждений эксперта. Заключения содержат лишь описание медицинской карты, после чего сразу сделаны выводы о тяжести и механизме образования повреждений. Учитывал или нет расположение руки потерпевшей и изменение направления кожи эксперт в своем заключении не указывает, саму Феоктистову он не осматривал, расположение шрама визуально не фиксировал, в этой связи и выводов о правильности или ошибочности заключения сделать невозможно.

Ссылка суда на то, что при даче заключения ФИО27 не исследовал медицинские документы потерпевшей, также не может повлечь сомнения в его достоверности, поскольку для своего заключения он взял за основу заключения эксперта ФИО28, в которых подробно описана медицинская карта.

Между тем обращает на себя внимание верность отмеченного специалистом ФИО30 о том, что в результате операции, проведенной ДД.ММ.ГГГГ, проникновения раневого канала в плевральную полость не обнаружено, что отражено и в заключении эксперта ФИО29. Наличие проникающего в правую плевральную полость колото-резаного ранения грудной клетки обнаружено, как указано в выводах эксперта, на момент госпитализации и дальнейшего ее стационарного лечения. Тем самым вопрос о том, повлияло ли лечение на определение степени тяжести вреда здоровью, остался неразрешенным.

Судом отказано в вызове и допросе эксперта ФИО31 и в назначении дополнительной экспертизы.

При этом, отказывая в удовлетворении указанных ходатайств, председательствующий сообщил, что у суда нет сомнений в законности и обоснованности, научности заключения экспертизы, проведенной ФИО33, а сомнения в заключении ФИО32 есть, поскольку тот не предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. (т.2 л.д.N - протокол с/з).

Таким образом, суд придал заранее установленную силу одному из доказательств стороны обвинения, чем грубо нарушил положения ч.2 ст. 17 УПК РФ о свободе оценки доказательств и до удаления в совещательную комнату в ходе рассмотрения дела высказал свою позицию, которая в дальнейшем при постановлении приговора полностью подтвердилась и была идентична.

Отказывая стороне защиты в удовлетворении ходатайства о назначении судебной психологической медицинской экспертизы, суд также указал на то, что специалист ФИО13 не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, им не исследовались медицинские документы ФИО1 и материалы уголовного дела. Вместе с тем, как следует из заключения (т.1 л.д. N) ФИО34 ознакомлен с содержанием ст. 307 УК РФ, т.е. фактически предупрежден об уголовной ответственности. Также суд не учел, что заключение специалиста проводилось по инициативе стороны защиты, поэтому материалы уголовного дела ему не могли быть представлены, какие медицинские документы ФИО1 должны быть предоставлены психологу для дачи заключения, не указано.

Следователем отказано в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-психологической экспертизы, так как объективных обстоятельств для ее назначения не имеется (т.1 л.д. 61). Судом отказано в удовлетворении аналогичного ходатайства, поскольку ранее ФИО1 подробно и последовательно описывала происходящее, не упоминая о потере сознания, а состояние опьянения, по мнению суда, исключает состояние аффекта.

Таким образом, ни на следствии, ни в приговоре фактически оценка заключению специалиста о возможном психологическом состоянии ФИО1, не дана, заключение отвергнуто безмотивно, без какого-либо научного обоснования. Суждения суда об отсутствии аффекта ввиду алкогольного опьянения ФИО1 также ни на чем не основаны и надуманны. При этом специалист ФИО35 отметил, что для достоверных выводов необходимо проведение очной судебной экспертизы, что суд оставил без внимания и оценки.

Также в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

ФИО1 в своих показаниях последовательно утверждала, что у нее с ФИО14 перед случившимся произошел конфликт на почве его задолженности перед ней. Кроме того, ФИО1 утверждала, что ФИО36 нанес ней множественные телесные повреждения, и именно по этой причине она взяла нож, опасаясь, что он продолжит.

Тем самым ФИО1 заявила о противоправности поведения ФИО37, послужившей поводом для совершения преступления.

В подтверждение этой версии стороной защиты представлены показания свидетеля ФИО10 о том, что он слышал крики о помощи, а также заключение эксперта о наличии у ФИО1 телесных повреждений (т.1 л.д. 48-49).

Отвергая версию осужденной, суд указал о ее противоречии показаниям ФИО38 и ФИО39, отрицавших этот факт, а также первоначальным показаниям самой подозреваемой ФИО1, где она, якобы не указывала ни о каких долговых обязательствах.

Однако, ссылаясь на первоначальные показания ФИО1 в качестве подозреваемой, суд привел недостоверные сведения, поскольку из ее показаний следует, что она с первого же допроса заявляла о наличии долга у Бубний, а также о том, что он причинил ей телесные повреждения из-за того, что она требовала возврата долга (т.1 л.д. 67-72).

Отвергая показания свидетеля ФИО10 суд усомнился в их правдивости, поскольку они противоречат показаниям ФИО40 и ФИО41, которые, по утверждению суда, были последовательными. Иных мотивов суд не привел. Между тем, суд не дал оценку доводам стороны защиты о том, что потерпевшая заявляла о нанесении ей осужденной удара в лицо, однако при поступлении в больницу этого телесного повреждения у нее не отражено, а также тому, что при дополнительном допросе потерпевшая признала, что ФИО1 могла на нее обидеться и за это ударить, поэтому она просит не привлекать ее к уголовной ответственности за данное телесное повреждение.

Заключение эксперта о наличии у ФИО1 телесных повреждений, которые могли возникнуть в срок и обстоятельствах, указанных ею, вообще не получило никакой оценки в приговоре суда.

Помимо изложенного не опровергнут судом и тот факт, что при осмотре места происшествия следователем изъято 12 ножей, а на экспертизу представлено 13 ножей, и в том числе 13-ым ножом могло быть причинено телесное повреждение. Мер к устранению сомнений о появлении в материалах дела тринадцатого ножа суд не предпринимал, положив заключение эксперта в основу приговора.

Совокупность приведенных выше нарушений свидетельствует о том, что приговор суда не отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

Кроме того, приговор следует признать постановленным незаконным составом суда, поскольку, высказанная судьей в ходе судебного разбирательства позиция относительно достаточности и достоверности доказательств стороны обвинения, что было сделано при разрешении ходатайства о вызове эксперта и назначении экспертизы, определенным образом ограничила его свободу и независимость при дальнейшем производстве по делу и постановлении приговора и предрешилоисход дела.

Последнее нарушение неустранимо в ходе апелляционного рассмотрение, в этой связи приговор подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение.

Руководствуясь стст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Изобильненского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 отменить, направив дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

Апелляционную жалобу и апелляционное представление - удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции и рассматривается в порядке выборочной кассации, предусмотренном статьями 401.10-401.12 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка