Определение Судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 апреля 2021 года Дело N 22-2350/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Кодочигова С.Л.,

судей Казначеевой Е.А., Попонина О.Л.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Павловой А.А.,

с участием прокурора Костевич О.В.,

адвоката Попова Н.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Попова Н.М. на приговор Лысьвенского городского суда Пермского края от 12 февраля 2021 года, по которому

Аристова Лариса Валерьевна, родившаяся дата в ****, не судимая,

осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 2 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 150 000 рублей, с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на 2 года;

разрешены вопросы о мере пресечения, исчислении срока отбывания наказания, гражданскому иску и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Кодочигова С.Л., изложившего краткое содержание обжалуемого приговора и существо апелляционной жалобы, выступление адвоката Попова Н.М., поддержавшего изложенные в ней доводы, мнение прокурора Костевич О.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Аристова Л.В. осуждена за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Судом установлено, что она, являясь руководителем отдела общего обеспечения МИФНС N 6 России по Пермскому краю и должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, используя свое служебное положение, поскольку контроль за расходованием денежных средств из фонда оплаты сотрудников МИФНС N 6 возложен на нее, реализуя умысел на систематическое хищение путем обмана денежных средств из фонда оплаты труда работников МИФНС N 6 в особо крупном размере, в период с 1 января 2013 года по 31 августа 2017 года, вводя каждый раз руководителя МИФНС N 6 К1. в заблуждение относительно своего преступного умысла на хищение, ежемесячно информировала ее о сумме экономии денежных средств фонда оплаты труда работников инспекции. После этого, с согласия К1., давала сотрудникам инспекции указания о необходимости написания заявлений на выделение материальной помощи в связи с тяжелым материальным положением. К1., введенная в заблуждение Аристовой Л.В., проставляла на заявлениях резолюцию о сумме выплаты материальной помощи и свою подпись. Затем Аристова Л.В., давала указания сотруднику МИФНС N 6, ответственному за начисление заработной платы, о формировании списка сотрудников для начисления материальной помощи и перечислении денежных средств на вклады заявителей, а К1., заверяла их своей электронной подписью. После этого, Аристова Л.В. сообщала сотрудникам, написавшим заявления, информацию о перечислении на их вклады денежных средств, при этом давала незаконные указания передать ей наличные средства, поступившие в виде материальной помощи. Совершив таким образом хищение денежных средств в общей сумме 1085800 рублей, принадлежащих Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы N 6 по Пермскому краю Аристова Л.В. распорядилась ими по своему усмотрению, причинив материальный ущерб в особо крупном размере.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Попов Н.М. обращает внимание на неправосудность приговора, поскольку Аристова Л.В. осуждена за деяние, в котором отсутствуют необходимые элементы состава преступления, а его описание и квалификация в приговоре не соответствует закону, поскольку диспозиция ч. 4 ст. 159 УК РФ в редакции, действовавшей на момент рассматриваемых событий не содержала квалифицирующего признака использования служебного положения. Считает, что Аристова Л.В. не могла ввести К1. в заблуждение, поскольку сообщала ей сведения о фактическом размере экономии денежных средств фонда оплаты труда, и та самостоятельно принимала решение по заявлениям работников. При этом, из приговора не понятно, кого Аристова Л.В. вводила в заблуждение К1. или работников инспекции.

Полагает, что в нарушение положений части 1 статьи 252 УПК РФ суд осудил Аристову Л.В. за незаконное изъятие денежных средств из фонда оплаты труда налоговой инспекции, тогда как данное обстоятельство ей не вменялось. Изменяя квалификацию деяния в соответствии с пунктом 3 части 8 статьи 246 УПК РФ, государственный обвинитель так же не указывал, что Аристовой Л.В. вменяется незаконность изъятия денежных средств из фонда оплаты труда. В связи с этим делает вывод, что обвинение, по которому Аристова Л.В. осуждена, существенно отличается по фактическим обстоятельствам деяния, как от первоначального, так и от измененного государственным обвинителем, что недопустимо, а вывод о незаконности изъятия денежных средств из фонда оплаты труда противоречит доказательствам, изложенным в приговоре.

Так же суд не мотивировал вывод о незаконности вмененных Аристовой Л.В. действий и не учел, что возможность выплаты материальной помощи предусмотрена законом. Для реализации этого права в налоговой инспекции утвержден соответствующий локальный нормативный правовой акт, предусматривающий порядок и условия выплаты материальной помощи, не предполагающий представление заявителями документального обоснования тяжелого материального положения. Порядок и условия выплат материальной помощи были соблюдены, что подтверждается заявлениями сотрудников инспекции о выплате материальной помощи и показаниями руководителя инспекции К1. Незаконность изъятия денежных средств суд обосновал формальностью заявлений и не соответствием их действительности, пытаясь опровергнуть довод защиты об отсутствии ущерба, так как денежные средства поступали в собственность сотрудников инспекции. Обращает внимание, что суммы материальной помощи выплачивались сотрудникам инспекции за вычетом налога на доходы физических лиц, который является налоговым активом самого налогоплательщика, а не его налогового агента. Кроме того, с сумм выплаченной сотрудникам инспекции материальной помощи удерживались необходимые отчисления в пенсионный фонд и отчисления, связанные с социальным страхованием работников. На основании этого делает вывод, что Аристова Л.В. не могла завладеть денежными средствами инспекции, выплаченными сотрудникам инспекции в качестве материальной помощи, поскольку выплаты были произведены на законных основаниях и с момента поступления денежных средств на банковские счета сотрудников, именно у них возникало право собственности на безналичные денежные средства. С этого момента сотрудники инспекции вправе были совершать с денежными средствами любые операции. Из показаний свидетелей видно, что часть вмененных Аристовой Л.В. денежных средств сотрудники оставляли в своем распоряжении. Это свидетельствует о том, что к материальной помощи сотрудники инспекции относились как к собственным средствам и добровольно, по собственному желанию, распоряжались ими в преддверии праздников и общих мероприятий.

Указывает, что мошенничество в отношении безналичных денежных средств считается оконченным с момента их изъятия с банковского счета владельца. В то же время Аристовой Л.В. не вменена незаконность изъятия с банковского счета инспекции средств, перечисленных сотрудникам инспекции в качестве материальной помощи, а суммы, выплаченные сотрудникам инспекции, перечислены со счета инспекции на законных основаниях. При этом сотрудники инспекции, став собственниками безналичных денежных средств, поступивших в качестве материальной помощи от инспекции, самостоятельно принимали решения о том, как ими распорядиться. Вопрос о принадлежности безналичных денежных средств, в том числе сумм материальной помощи, вмененных Аристовой Л.В. в качестве похищенного, являлся не предметом субъективной оценки сотрудниками инспекции, а вопросом права, который сам по себе предопределяет юридический факт принадлежности безналичных средств тому лицу, на счете которого они находятся. Это свидетельствует о том, что суд допустил противоречия в собственных суждениях и выводах о том, чьи же денежные средства стали предметом предполагаемого преступного посягательства.

Так же безмотивно отклонены доводы защиты о невозможности передачи Аристовой Л.В. денежных средств рядом свидетелей в связи с нахождением ее или свидетелей в отпусках, командировках, на больничных. В приговоре отсутствуют сведения о том, когда и при каких обстоятельствах деньги передавались Аристовой Л.В., и доказательства подтверждающие это.

Суд, формулируя выводы о виновности Аристовой Л.В. в хищении денежных средств фонда оплаты труда с использованием своего служебного положения, путем обмана руководителя МИФНС N 6 К1., не установил суть обвинения, посчитал, что мошенничество совершено путем злоупотребления не доверием, а недоверием со стороны сотрудников инспекции, при этом изложенное в приговоре описание преступления не соответствует материалам дела и способу совершения мошенничества, который содержится в уголовном законе.

Ссылается на то, что исполняя должностные обязанности Аристова Л.В. вынуждена была сообщать К1. сведения о наличии экономии по фонду оплаты труда, иначе бы встал вопрос о ее профессиональной пригодности. Материалами дела не установлено, а в приговоре не описано, что сведения о наличии экономии по фонду оплаты труда, которые Аристова Л.В. предоставляла К1., не соответствовали действительности и были ложными. Суд не учел доводов защиты о том, что не могут расцениваться как обман и способ совершения мошенничества действия Аристовой Л.В. по выполнению служебных обязанностей и сообщение К1. этих сведений. Кроме того, взаимодействие Аристовой Л.В. и К1. ограничивалось лишь предоставлением данных сведений. Все дальнейшие действия, результатом которых были перечисления сумм материальной помощи сотрудникам инспекции, были законными и осуществлялись непосредственно К1. в рамках ее должностных полномочий и без участия Аристовой Л.В. Заявления сотрудников инспекции на выплату материальной помощи Аристова Л.В. не передавала К1., указаний и предложений о том, кому платить материальную помощь, а кому нет не давала, списки и реестры на перечисление материальной помощи не формировала, сама распоряжаться денежными средствами инспекции не могла.

Полагает, что вывод суда о том Аристова Л.В. похитила деньги, а не израсходовала их на организацию праздников и других мероприятий, поскольку они в период 2013 - 2017 годов проводились за счет профсоюзной организации, не основан на материалах дела и противоречит исследованным доказательствам, так как в соответствии с выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц профсоюзная организация налоговой службы была зарегистрирована в качестве юридического лица 7 декабря 2015 года. Довод о том, что финансирование мероприятий и праздников до 2015 года осуществлялось средствами Общероссийского профсоюза работников государственных учреждений и общественного обслуживания Российской Федерации не находит подтверждения, так как эта организация не имеет никакого отношения к МИФНС N 6, не финансировалась за счет отчислений ее работников, не несла никаких затрат на организацию и проведение праздников с участием сотрудников инспекции.

Полагает установленным материалами дела проведение мероприятий и праздников для сотрудников налоговой инспекции, в том числе за счет средств, которые сдавали сами сотрудники, получившие материальную помощь и отсутствие доказательств безвозмездности изъятия денежных средств у предполагаемого потерпевшего, что исключает возможность привлечения Аристовой Л.В. к уголовной ответственности за мошенничество и возможность причинения ущерба кому бы то ни было, поскольку ущерб в отсутствие безвозмездности невозможен. Находит субъективным мнение части сотрудников о том, что празднование Нового 2017 года возможно было провести менее затратно, нежели размер полученной ими материальной помощи. Так же обращает внимание и на отсутствие обязательного признака хищения в виде корыстной цели, что подтверждается исследованными сведениями о доходах Аристовой Л.В. и ее супруга за период с 2013 по 2017 годы.

На основании изложенного делает вывод, что обстоятельства, установленные приговором, не соответствуют материалам дела, а доводы, подтверждающие позицию защиты, безосновательно отклонены судом вопреки требованиям ст. 14 УПК РФ. Считает нарушенными так же положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ и ст. 8 УК РФ, так как в деянии отсутствуют необходимые признаки мошенничества.

Помимо этого указывает на нарушение требования ч. 6 ст. 401.16 УПК РФ в связи с невыполнением указаний кассационной инстанции, изложенных в определении от 15 мая 2020 года, вопреки которым суд первой инстанции пришел к выводу о противоправном изъятии средств инспекции мошенническим способом, что при изложенных в приговоре обстоятельствах невозможно.

Просит приговор Лысьвенского городского суда Пермского края от 12 февраля 2021 года отменить, уголовное дело прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

В возражении на жалобы государственный обвинитель Литвина Т.Н. просит приговор суда оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, проверив доводы апелляционной жалобы и выслушав выступления сторон, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что причин сомневаться в обоснованности выводов суда о виновности Аристовой Л.В. в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере и правильности квалификации этих действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ не усматривается.

Данные выводы основаны на тщательно исследованных в судебном заседании доказательствах, которые оценены по правилам ст.ст. 87, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Содержание и детальный анализ этих доказательств, их оценка в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ судом приведены в приговоре с изложением убедительных мотивов, по которым приняты одни доказательства и отвергнуты другие.

Так, осужденная Аристова Л.В., отрицая вину, наличие корыстного умысла и причастность к хищению денежных средств фонда оплаты труда МИФНС N 6 России по Пермскому краю, не оспаривала, что в период своей работы на основании коллегиально принятых руководством решений собирала денежные средства с сотрудников ИФНС для проведения различных мероприятий.

Вместе с тем позиция осужденной, по мнению суда, была опровергнута показаниями представителя потерпевшего М1., свидетельскими показаниями С1., Х., Г1., Д., З., Б1., С2., Ю., Е., М2., Р1., С3., Щ., Б2., Р2., Г2., Б3., Г3., П1., П2., И., Р3., В., Ч1., П4., П3., К2., Ш., из которых следует, что они на протяжении длительного времени, с января 2013 года по август 2017 года, выполняли указания Аристовой Л.В. о написании каждым заявлений о выдаче материальной помощи в связи с трудным финансовым положением из фонда оплаты труда работников МИФНС N 6. После поступления денег на банковские счета, они передавали денежные средства Аристовой Л.В., либо оставляли деньги в ее служебном кабинете или руководителям отделов инспекции для последующей передачи Аристовой Л.В. Заявления оформлялись без указания даты и суммы материальной помощи, заранее оговаривалось, что все полученные денежные средства будут передаваться осужденной. Такая практика существовала в инспекции на протяжении длительного времени и послужила причиной увольнения ряда сотрудников.

Показания свидетелей подтверждаются их заявлениями о выплате материальной помощи, списками для перечисления на вклады с реестрами по зачислению денежных средств, справками о состоянии вкладов по счетам сотрудников за период с 1 января 2013 года по 31 августа 2017 года, где имеются сведения о проведении банковских операций по зачислению, а также списанию денежных средств.

Согласно приказа N 02-1-09/0180 от 30 декабря 2011 года Аристова Л.В. с 1 января 2012 года назначена на должность начальника отдела общего обеспечения межрайонной ИФНС России N 6 России по Пермскому краю и ее должностными регламентами от 10 января 2012 года и 18 сентября 2015 года предусмотрено выполнение функций получателя бюджетных средств, проведение мероприятий по организации оплаты труда и материального стимулирования, выплаты социальных гарантий и компенсаций работникам инспекции в соответствии с действующим законодательством.

Из акта проверки финансово-хозяйственной деятельности межрайонной ИФНС России N 6 по Пермскому краю следует, что ответственным за организацию бухгалтерского учета и соблюдения законодательства при выполнении хозяйственных операций с января 2012 года по 1 марта 2014 года с правом первой подписи являлась начальник инспекции К1., с правом второй подписи - начальник отдела общего обеспечения Аристова Л.В. В ходе проверки установлено, что материальная помощь в целях социальной поддержки работников выплачивалась ряду работников, заявления от которых в журнале операций отсутствовали.

Выписками из Единого государственного реестра юридических лиц установлено, что Пермская организация Общероссийского профсоюза работников государственных учреждений и общественного обслуживания РФ зарегистрирована 28 ноября 1995 года, профсоюзная организация работников ФИМНС N 6 - 7 декабря 2015 года.

Согласно протоколам выемки и осмотра документов в ФИМНС N 6 были изъяты расходные финансовые документы профсоюзной организации в которых имеются сведения в виде платежных документов и ведомостей, подтверждающие затраты данной организации за период 2015-2017 годов, в том числе новогодних праздников в период декабря 2016 года по январь 2017 года.

Из показаний свидетелей Ч2. и Г1., являвшихся в разные периоды руководителями профсоюзной организации следовало, что на проведение всех мероприятий использовались профсоюзные денежные средства, которых было достаточно.

На основании этих и других исследованных судом доказательств, с достаточной полнотой восстановлена целостная картина произошедшего и достоверно установлены фактические обстоятельства дела, указывающие на то, что Аристова Л.В., с целью личного обогащения, занимая должность начальника отдела общего обеспечения МИФНС N 6, зная порядок проведения выплат материального стимулирования, понимая, что является лицом, уполномоченным на проведение проверки законности данных выплат, пользуясь отсутствием контроля за ней, действуя путем обмана и вводя в заблуждение относительно своего умысла руководителя МИФНС N 6 К1., уголовное преследование в отношении которой прекращено в связи с отсутствием состава преступления, передавала ей на подписание заявления сотрудников инспекции на получение материальной помощи и реестры-списки на ее перечисление, а после поступления денежных средств из фонда оплаты сотрудников МИФНС N 6 России по Пермскому краю на счета работников МИФНС N 6 изымала их и распоряжалась по своему усмотрению, причинив ущерб МИФНС N 6 в особо крупном размере на сумму 1085800 рублей.

Поскольку денежные средства фонда оплаты труда, предназначенные для поддержки и материального стимулирования фактически не поступали в распоряжение сотрудников и не могли быть использованы по назначению, на что указывают их свидетельские показания о формальности написания заявлений на получении материальной помощи и отсутствии оснований считать денежные средства своими личными, умысел Аристовой Л.В. был направлен именно на хищение имущества МИФНС России N 6 по Пермскому краю.

Доводы защиты о том, что денежные средства были израсходованы на мероприятия, праздники, то есть в интересах сотрудников инспекции объективно ничем не подтверждены и опровергаются как показаниями свидетелей так и документами профсоюзной организации.

Оснований не доверять показаниям допрошенных по делу лиц у суда не имелось, поскольку каких-либо противоречий они не содержат, объективно подтверждаются документами, исследованными в судебном заседании.

Доводы жалобы о нарушении судом положений ст. 252 УПК РФ являются несостоятельными. Изменение государственным обвинителем объема обвинения и квалификации действий осужденной вытекает из его полномочий, предусмотренных ч. 8 ст. 246 УПК РФ. Позиция прокурора была обусловлена установленными по делу фактическими обстоятельствами. При этом прокурор, так же как и в последующем суд, учитывали положения ч. 6 ст. 401.16 УПК РФ об обязательности указаний суда кассационной инстанции.

Исходя из фабулы обвинения, изложенной в постановлении о привлечении Аристовой Л.В. к уголовной ответственности и обвинительном заключении, обстоятельства, установленные приговором суда, не претерпели какого-либо существенного изменения, что могло повлечь нарушение ее права на защиту и согласуется с положениями ч. 2 ст. 252 УПК РФ.

Принимая позицию государственного обвинителя, суд руководствовался так же разъяснениями п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре" и с учетом того, что Аристовой Л.В. вменялись действия направленные на введение К1. в заблуждение относительно своего преступного умысла, конкретизировал их как обман. Квалификация действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ в сопоставлении ее с диспозицией и санкцией соответствующей части статьи 160 УК РФ не ухудшает положение осужденной.

При этом следует отметить, что, согласно протоколу судебного заседания, судом подсудимой и ее защитнику было предоставлено время для подготовки к прениям с учетом высказанной государственным обвинителем позиции.

Вопреки мнению защиты как в диспозиции ст. 159 УК РФ, так и диспозиции ст. 160 УК РФ содержался и содержится квалифицирующий признак свершения преступления лицом с использованием своего служебного положения.

Принимая решение по делу, суд уменьшил объем обвинения предъявленного Аристовой Л.В., исключив хищение денежных средств перечисленных Р3. в сумме 13 000 рублей в октябре 2013 года, перечисленных С1. в сумме 3 900 рублей в марте 2014 года, перечисленных С3. в сумме 10 000 рублей в июле 2016 года, что так же соответствует обстоятельствам дела, установленным судом и улучшает положение осужденной.

Доводы жалобы о том, что передача денежных средств Аристовой Л.В. в период ее нахождения в отпусках, командировках и на больничных листах была невозможной являются необоснованными, поскольку свидетельскими показаниями установлено, что денежные средства, при отлаженной и многолетней системе их сбора, сотрудники передавали как лично Аристовой Л.В. так и посредством начальников отделов либо же приносили в бухгалтерию и клали на стол Аристовой Л.В. Кроме этого из показаний свидетелей следует, что деньги передавались не всегда в день поступления или снятия.

Фактически изложенные в жалобе доводы сводятся к необходимости переоценки доказательств, установленных и принятых судом первой инстанции, но оснований к этому судебная коллегия не находит, причин для изменения юридической оценки содеянного Аристовой Л.В. не усматривает и полагает, что ее действия правильно квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Квалифицирующий признак совершения мошенничества в особо крупном размере определен в соответствии с примечанием к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий руководил судебным заседанием согласно положениям ст. 243 УПК РФ, принимая все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, создавая сторонам необходимые условия для выполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного производства, несоблюдения принципов и процедуры этого производства повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, не допущено.

При назначении осужденной наказания судом в полной мере учтены требования ст.ст. 6, 46, 60 УК РФ и ч. 2 ст. 43 УК РФ, характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства дела, данные о личности Аристовой Л.В., в том числе ее положительные характеристики, влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи.