Определение Алтайского краевого суда

АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 мая 2021 года Дело N 22-2197/2021

Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе: председательствующего Друзя С.А.,

судей Бердникова С.В., Кирьяновой И.Н.,

при помощнике судьи Лагерниковой Е.В.,

с участием прокурора Ильиных С.А.,

адвоката Пивня Н.П.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной Семион О.А., адвоката Пивня Н.П. на приговор Рубцовского городского суда Алтайского края от 23 марта 2021 года, которым

Семион Ольга Александровна, <данные изъяты>

осуждена по ч.3 ст.160 УК РФ к штрафу в доход государства в размере 120000 рублей, который рассрочен с выплатой равными частями в сумме 5000 рублей ежемесячно в течение 2 лет.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлении приговора в законную силу.

Удовлетворен гражданский иск прокурора. С Семион О.А. в доход краевого бюджета в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, взыскано 77000 рублей.

Для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска и наказания в виде штрафа обращено взыскание на принадлежащее Семион О.А. имущество: мобильный телефон "Fly BL6425" стоимостью 2000 рублей; мобильный телефон "ASUS Zenfone ZB500KG" стоимостью 4000 рублей, тостер "Binaton" стоимостью 1500 рублей, мультиварку "Redmond RMC-281", стоимостью 3000 рублей, телевизор "DAEWOO" стоимостью 1500 рублей, хранящиеся в камере хранения вещественных доказательств СО по г<данные изъяты> со снятием ареста с указанного имущества.

С Семион О.А. в доход федерального бюджета взысканы процессуальные издержки, связанные с выплатой на проезд к месту проведения следственного действия и возвращения к месту своего жительства свидетеля А., а также расходы, связанные с выплатой свидетелю недополученной заработной платы по месту работы, в сумме 2021 рубль.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кирьяновой И.Н., выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции,

УСТАНОВИЛ:

Семион О.А. признана виновной в том, что являясь должностным лицом - директором Краевого государственного бюджетного общеобразовательного учреждения для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья "<данные изъяты>" в период с 21 декабря 2017 года по 12 августа 2021 года путем присвоения похитила вверенные ей Министерством образования и науки Алтайского края денежные средства в сумме 92000 рублей.

Преступление совершено в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Семион О.А. виновной себя не признала, пояснив, что денег не присваивала.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная Семион О.А. выражает несогласие с приговором. Полагает, что суд дал неверную оценку фактически установленным обстоятельствам, что приговор основан на недопустимых доказательствах.

Утверждает, что хищения денежных средств не совершала, что допрошенные в суде в качестве свидетелей сотрудники руководимого ею Учреждения подтвердили ее невиновность.

Отмечает, что работники Министерства образования Алтайского края, которое было признано потерпевшим по делу, К., Ш., К1 показали, что никакого ущерба Министерству причинено не было, что денежные средства, составляющие бюджет Учреждения, принадлежат не Министерству образования, а Учреждению.

Ссылаясь на нормативно-правовые акты, указывает, что Министерство образования и науки Алтайского края не является собственником субсидии (средств), выделенной бюджетом Алтайского края КГБОУ "<данные изъяты>" на финансовое обеспечение выполнения государственного задания по предоставлению образовательной услуги, поэтому Министерству ущерб не причинен и оно не может быть потерпевшим по делу.

Приводя выдержки из приговора, считает, что суд допустил противоречия, указав, о причинении ущерба, как Министерству, так самому Учреждению, так и физическим лицам - сотрудникам Учреждения. При этом делает вывод о том, что поскольку Министерству ущерба не причинено, а Учреждение и работники потерпевшими не признавались, то по делу нет потерпевшего.

Указывает на то, что обязательным признаком хищения является причинение ущерба собственнику, отсутствие данного признака означает отсутствие самого хищения.

Давая самостоятельную оценку доказательствам, в том числе показаниям свидетелей, утверждает, что по эпизоду от 8 августа 2019 года по факту командировки в <адрес> деньги не присваивала, хотела занять у сотрудников Учреждения, выданные им в качестве материальной помощи, сделала это через Д., а не лично, так как это подорвало бы ее авторитет как руководителя в глазах сотрудников. При этом указывает, что все деньги, которые она заняла у К2, П., Р., Д1., М для поездки в <адрес>, она вернула.

Отмечает, что сотрудники Учреждения законно получали премии и материальную помощь, в противном случае приказы о премировании и выплате материальной помощи были бы отменены Министерством образования.

Считает, что показания свидетелей, которые суд положил в основу приговора, не являются достоверными, поскольку те свидетели, которые показывали против нее, могли затаить на нее обиду, так как она была требовательным руководителем, могла привлекать к дисциплинарной ответственности, лишать премий, высказывать устные замечания.

Указывает на то, что в основу приговора положены лишь показания свидетелей Д и П., которые, по ее мнению, не являются достоверными, поскольку у данных свидетелей имелись и имеются основания опорочить ее в связи с наличием неприязненных отношений к ней со стороны указанных свидетелей, которые сформировались в ходе служебной деятельности в связи с тем, что у Д. имелись недостатки в работе, по поводу которых на нее поступали докладные записки, что подтверждается показаниями свидетелей С. и С1 Считает, что наличие неприязни к ней со стороны Д следует из аудиозаписи, сделанной последней 8 августа 2019 года, согласно которой она в присутствии С и С1 отрицательно о ней отзывалась, как о руководителе. Отмечает, что свидетели Ж и Г подтвердили факт личного неприятия Д к ней, но суд необоснованно не принял во внимание показания данных свидетелей, указав на их личную заинтересованность, с чем она не согласна.

Считает, что основанием для неприязни к ней со стороны П является то, что между ними в связи со служебной деятельностью неоднократно возникали конфликты, что не отрицает и сама П Кроме этого, приводя выдержки из показаний данного свидетеля, считает их непоследовательными и противоречивыми. Полагает, что к показаниям Д и П необходимо отнестись критически.

Утверждает, что Д и П находятся в дружеских отношениях, что подтверждается показаниями свидетелей С., Ж, Г., поэтому считает их показания против нее скоординированными и лживыми.

Выражает несогласие с выводом суда о том, что показания Д и П подтверждаются показаниями свидетеля А. Анализируя показания данного свидетеля, указывает, что А не подтвердила наличие у нее тетрадки, в которой она записывала долги сотрудников Учреждения перед кассой, также не подтвердила наличие у нее (Семион О.А) долга перед кассой Учреждения в сумме 15000 рублей, а также других долгов, что П передавала ей 5000 рублей, якобы в погашение ее (Семион О.А.) долга в сумме 15000 рублей, но, несмотря на это, данные обстоятельства вменяются ей в вину. Поэтому считает, что показаниями свидетеля А. опровергают показания свидетелей Д и П

Отмечает, что в июле 2018 года по приказу Министерства образования и науки Алтайского края Д исполняла обязанности директора Учреждения, так как она (Семион О.А.) находилась в отпуске. В этот период Д. собственноручно подписала С3., Б., Х., Л заявления и приказы о выдаче материальной помощи по 3000 рублей каждому, в общей сумме 12000 рублей и собрала с них указанные деньги, что подтверждается показаниями свидетелей С3., Б., Х Она (Семион О.А.) не имеет к этому никакого отношения, но данный эпизод необоснованно вменен ей в вину.

Полагает, что судом необоснованно отвергнуты показания свидетеля А1., данные в судебном заседании, согласно которым он подтвердил, что в 2017 году к нему подходила Д и просила передать ей полученную им премию в сумме 5000 рублей на какие-то нужды, он снял деньги и передал их Д При этом он не подтвердил факт того, что передал деньги для Семион О.А.

Выражает несогласие с тем, что суд признал достоверными показания указанного свидетеля, данные на следствии, где он в ходе очной ставки подтвердил показания Д

Также выражает несогласие с критической оценкой суда показаний свидетеля С данных в судебном заседании, где та не подтвердила тот факт, что на совещании 8 августа 2019 года она (Семион О.А.) говорила, что желает на деньги сотрудников, полученные в качестве материальной помощи, приобрести что-то в личное пользование.

Указывает на то, что согласно пояснениям С на нее в ходе следствия оказывали давление сотрудники ОБЭП Б1 и К., которые требовали дать показания против Семион О.В. В связи с этим С была вынуждена обратиться за помощью к адвокату.

Отмечает, что ее невиновность была подтверждена в судебном заседании показаниями свидетеля С4., которая пояснила, что не помнит, чтобы Семион О.А. давала указания о выплате материальной помощи работникам, а потом о сборе с них денег и передачи ей.

Указывает на то, что на С4 и на других свидетелей в ходе следствия сотрудниками ОБЭП оказывалось давление, в протоколы допросов заносились сведения, не соответствующие действительности.

Не исключает того, что ее именем прикрывались те сотрудники Учреждения, которые говорили людям отдать полученные ими деньги, и что эти деньги предназначались якобы ей.

Ссылаясь на показания свидетеля С4 и других, указывает, что сотрудников в отдел кадров для написания заявлений о выдачи материальной помощи направляла не она, а Д., денежные средства сотрудниками передавались не ей, а Д., ей лично никто из сотрудников денег не передавал.

Считает, что суд всем изложенным ею фактам не дал надлежащей оценки.

Полагает, что представленные доказательства не подтверждают то, что имело место какое-либо хищение.

Осужденная просит приговор отменить, оправдать ее за отсутствием события преступления.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Пивень Н.Н. считает приговор незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, в связи с существенным нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов, просит его отменить, вынести в отношении Семион О.А. оправдательный приговор в связи с отсутствием события преступления.

Полагает, что исследованными в судебном заседании доказательствами установлено, что Семион О.А. не совершала тех действий, которые вменены ей в вину, что стороной обвинения не представлено доказательств наличия события преступления, за которое она осуждена.

Считает, что в действиях Семион О.А. отсутствуют такие обязательные признаки хищения, как противоправность, безвозмездность изъятия имущества, корыстная цель, причинение ущерба собственнику имущества.

Приводя доводы аналогичные доводам жалобы осужденной, указывает, что признанное потерпевшим по делу Министерство образования Алтайского края таковым не является, так как ему какой-либо ущерб не причинен, что подтверждается показаниями сотрудников Министерства К., Ш., К1

Ссылаясь на выдержки из приговора, полагает, что судом допущены противоречия в части того, кому причинен ущерб от преступления - Министерству образования, школе-интернату или конкретным сотрудникам школы-интерната.

Приводя показания осужденной, указывает, что по эпизоду от 9 августа 2019 года деньги в сумме 15000 рублей, она не присвоила, а попросила Д занять их у сотрудников школы-интерната, которым была выдана материальная помощь по 3000 рублей каждому, в связи с необходимостью ее поездки в командировку в <адрес> Данные денежные средства Семион О.А. намеревалась вернуть тем, у кого заняла их, что впоследствии и сделала. В связи с этим указывает на наличие договора займа, то есть гражданско-правовых отношений.

Утверждает, что сотрудники Учреждения на законных основаниях получали премии и материальную помощь, поскольку не один приказ не был отменен Министерством образования.

Считает, что доказательства присвоения Семион О.А., денег, полученных сотрудниками учреждения в качестве премий и материальной помощи, отсутствуют, поскольку никто из свидетелей не пояснял о том, что переданные им Д деньги, поступили к Семион О.А. Об этом поясняет лишь Д., которая, по мнению автора жалобы, является заинтересованным лицом, поскольку сотрудниками Учреждения деньги передавались именно ей. В связи с этим считает показания Д недостоверными, что она оговаривает Семион О.А., так как последняя выявила факт присвоения Д. имущества Учреждения.

Кроме того, полагает, что нельзя доверять показаниям свидетелей П., М., Л., Р, К1., Л., Л1., поскольку в связи со служебной деятельностью у них имелись основания для личной неприязни к Семион О.А.

Помимо этого, считает, что ряд доказательств по делу являются недопустимыми, поскольку получены с нарушением закона. В частности, таким является протокол осмотра места происшествия - кабинета Семион О.А. от 12 августа 2019 года, проведенный и составленный оперуполномоченным полиции Б который, по мнению автора жалобы, в силу занимаемой им должности не мог проводить данное следственное действие. Кроме того, считает, что Б. не имел права производить осмотр места происшествия, поскольку данный осмотр проведен в рамках оперативно-розыскного мероприятия "Оперативный эксперимент", а Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" не предусмотрено такое оперативно-розыскное мероприятие как осмотр места происшествия. В связи с этим считает недопустимыми все доказательства, полученные в связи с производством указанного осмотра места происшествия, а именно: протокол выемки денежных средств, протокол осмотра данных вещественных доказательств, постановление о признании денежных средств вещественными доказательствами и приобщения их к материалам дела.

Отмечает, что такие оперативно-розыскные мероприятия как сбор образцов для сравнительного исследования, опрос, наведение справок были проведены в рамках возбужденного уголовного дела, при этом поручение следователя на их проведение в материалах дела отсутствует. В связи с этим считает недопустимыми предоставленные результаты оперативно-розыскной деятельности и полученные на основании их доказательства, а именно сведения из личных дел сотрудников Учреждения, протокол выемки от 19 февраля 2020 года, согласно которому была изъята документация по выплате материальной помощи. Кроме того, указывает, что данную выемку производил и составлял соответствующий протокол оперуполномоченный полиции К., который ранее проводил по данному делу оперативно-розыскные мероприятия, поэтому не имел права проводить данное следственное действие. В связи с этим считает указанный протокол выемки и производные от него доказательства недопустимыми.

Кроме этого, полагает, что сама личность его подзащитной не свидетельствует о том, что она могла бы совершить преступление, поскольку она доброжелательный, тактичный, спокойный человек, со всеми поддерживала и поддерживает нормальные отношения, имеет постоянное место жительства, с которого характеризуется положительно. По месту работы также характеризуется положительно, награждена грамотой Министерства образования и науки Алтайского края за добросовестный труд и достижения в работе. Указывает, что к материалам дела приобщено коллективное обращение сотрудников Учреждения, в котором они просят обратить внимание на положительную деятельность его подзащитной в должности директора учреждения. Ранее она к уголовной и административной ответственности не привлекалась.

Подводя итог изложенному, указывает, что вывод суда первой инстанции о том, что имело место событие преступления и его совершила Семион О.А., не основан на достаточных, достоверных и допустимых доказательствах, носит предположительный характер, на основании которого не может быть постановлен обвинительный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Кайзер Л.В. считает приговор законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, жалобы - без удовлетворения.

Выслушав участников судебного заседания, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.

Вопреки доводам жалоб адвоката и осужденной, выводы суда о виновности последней в совершении указанного в приговоре преступления при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, содержание которых в приговоре раскрыто. Каждое доказательство оценивалось судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления обвинительного приговора, как того требует ст.88 УПК РФ. Мотивы принятого судом решения по результатам оценки доказательств изложены в приговоре, в соответствии со ст.307 УПК РФ.

Виновность Семион О.А. в совершении преступления, указанного в приговоре, подтверждается: показаниями свидетелей Д., П о том, что в даты, указанные в приговоре их, а также инспектора отдела кадров С приглашала к себе Семион О.А. и, говоря о том, какая ей необходима сумма денег, давала указание определить конкретных работников Учреждения, которым необходимо выплатить материальную помощь или премии, подготовить служебные записки, получить заявления от работников, подготовить приказы о выплате премий или материальной помощи, по перечислении денежных средств работникам, получить деньги у них и передать ей. Во исполнение указаний Семион О.А. Д разговаривала с работниками учреждения, поскольку данные работники находились в ее подчинении, о необходимости написания заявлений на выплату премий или материальной помощи и о передаче ей полученных денег для последующей передачи денег руководству учреждения. С комплектовала пакеты документов и готовила соответствующие приказы, которые визировались и подписывались Семион О.А., П на основании подготовленных документов производила перечисления работникам Учреждения премий или материальной помощи. Полученные деньги впоследствии работники передавали Д., а та передавала их Семион О.А.

В декабре 2017 года Д., П и С вызвала к себе Семион О.А. и, пояснив, что у нее перед кассой учреждения имеется долг в сумме 15000 рублей дала указание, чтобы Д., П и А1 написали заявления о выплате им премии в сумме по 5000 рублей каждому, а полученные деньги передали в кассу для погашения ее долга. Д поговорила с А1 о необходимости написания заявления на получение премии и передачи полученных денег в кассу в счет погашения долга Семион О.А., с чем он согласился. Заявления всеми указанными лицами были написаны, оформлены все необходимые документы, полученные в качестве премии деньги были переданы в кассу учреждения в погашение личного долга Семион О.А.

Свои показания Д и П подтвердили при проведении очных ставок с Семион О.А. и другими лицами;

показаниям свидетеля С о том, что около 2 лет назад на совещаниях, на которых также присутствовали Д и главный бухгалтер П., Семион О.А. говорила, что ей нужны деньги и давала указания Д и П выбрать сотрудников Учреждения, на которых можно оформить выдачу материальной помощи, чтобы в дальнейшем собрать с них эти деньги и передать ей. При этом Семион О.А. говорила Д., что работникам нужно сказать, что деньги необходимы на нужды Учреждения;

показаниями свидетеля А о том, что с разрешения П. периодически выдавала Семион О.А. из кассы учреждения деньги в долг без оформления каких-либо документов, которые та впоследствии возвращала. В июле 2018 года по просьбе П она написала заявление на выдачу материальной помощи, а полученные впоследствии деньги в сумме 3000 рублей принесла в школу;

показаниями свидетеля А1., данными в ходе очной ставки с Д., о том, что он получал в декабре 2017 года дополнительную премию в сумме 5000 рублей и передал ее Д для погашения в кассе учреждения долга Семион О.А. Д ему объясняла, что так сказала сделать Семион О.А., потому что брала в кассе деньги в долг, а теперь ей нечем этот долг погасить;

показаниями свидетелей Ч., М., Б., Л о том, что в июне 2018 года они получали материальную помощь в размере 3000 рублей каждый, которую передали Д.;