Определение Владимирского областного суда

ВЛАДИМИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 октября 2021 года Дело N 22-2131/2021

Владимирский областной суд в составе:

председательствующего Каперской Т.А.,

судей Годуниной Е.А., Москвичева А.Н.,

при секретарях Козловой Д.С., Гребневой А.Е.,

с участием:

прокурора Исаевой О.Л.,

защитника осужденного Журавлева А.В. - адвоката Докторова Д.С.,

осужденного Притуляка А.Ю.,

защитника осужденного Притуляка А.Ю. - адвоката Гладченко А.П.,

потерпевшего Г.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам потерпевшего Г. осужденного Журавлева А.В. и его защитника - адвоката Докторова Д.С., осужденного Притуляка А.Ю. и его защитника - адвоката Гладченко А.П. на приговор Октябрьского районного суда г. Владимира от 29 июня 2021 года, которым

Журавлев А.В., **** года рождения, уроженец ****, ранее не судимый,

осужден по п.п. "а, б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности в органах внутренних дел, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 2 года.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

До вступления приговора в законную силу ранее избранная мера пресечения в виде домашнего ареста изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

В соответствии с п. "б" ч. 3.1, ч. 3.4 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с 8 мая 2020 года по 28 августа 2020 года включительно, с 29 июня 2021 года до дня вступления настоящего приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а время нахождения под домашним арестом с 29 августа 2020 года по 28 июня 2021 года включительно - в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,

Притуляк А.Ю., **** года рождения, уроженец ****, ранее не судимый,

осужден по п.п. "а, б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности в органах внутренних дел, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 2 года.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

До вступления приговора в законную силу ранее избранная мера пресечения в виде домашнего ареста изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

В соответствии с п. "б" ч. 3.1, ч. 3.4 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с 8 мая 2020 года по 28 августа 2020 года включительно, с 29 июня 2021 года до дня вступления настоящего приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а время нахождения под домашним арестом с 29 августа 2020 года по 28 июня 2021 года включительно - в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Принято решение о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Годуниной Е.А. о содержании приговора, существе доводов апелляционных жалоб потерпевшего Г. осужденного Журавлева А.В. и его защитника - адвоката Докторова Д.С., осужденного Притуляка А.Ю. и его защитника - адвоката Гладченко А.П., а также возражений государственного обвинителя Мариховой Н.И. на апелляционные жалобы осужденного Журавлева А.В. и потерпевшего Г.., выступления осужденного Журавлева А.В. и его защитника - адвоката Докторова Д.С., осужденного Притуляка А.Ю. и его защитника - адвоката Гладченко А.П., поддержавших доводы апелляционных жалоб осужденных и их защитников, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы потерпевшего; потерпевшего Г. поддержавшего свою апелляционную жалобу, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб стороны защиты, прокурора Исаевой О.Л., полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

установил:

Журавлев А.В. и Притуляк А.Ю. признаны виновными в превышении должностных полномочий, то есть совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия и специальных средств.

Преступление совершено 6 сентября 2019 года в г. Владимире при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе потерпевший Г. выражает несогласие с постановленным по делу приговором в части назначенного осужденным наказания, полагая его чрезмерно мягким. Не согласен с признанием в качестве смягчающих наказание Журавлева А.В. обстоятельств раскаяния в содеянном, а также активного способствования расследованию преступления, поскольку на предварительном следствии тот давал ложные показания, а вину стал признавать частично только после 4 месяцев заключения под стражей, выгораживая Притуляка А.Ю., и большую часть принесенного ему (Г.) вреда перекладывал на А. и И. Также полагает, что судом переоценены смягчающие наказание обстоятельства, имеющиеся у подсудимого Притуляка А.Ю. На основании изложенного просит приговор изменить и назначить Журавлеву А.В. и Притуляку А.Ю. более суровое наказание, приговорив их к более длительному сроку лишения свободы. Кроме того, просит привлечь к уголовной ответственности свидетелей Ю. и К. указывая на то, что в судебных заседаниях было установлено, что указанные свидетели давали ложные показания, как на предварительном следствии, так и в суде; оба свидетеля являются сотрудниками полиции, показания которых недостоверны и сообщены в целях искажения реальной картины произошедших событий и создания условий для смягчения положения подсудимых Журавлева А.В. и Притуляка А.Ю. Ю. как действующий сотрудник полиции принимал меры по созданию препятствий в целях установления истины по данному делу, что подтверждается аудиозаписью разговора между Г и Ю другими материалами уголовного дела. Ю.. и К опорочили облик сотрудника полиции и совершили уголовное преступление, дав ложные показания в суде.

В апелляционной жалобе осужденный Журавлев А.В. выражает несогласие с приговором, как постановленным с нарушением норм материального и процессуального права. Отмечает, что в своих показаниях ни он, ни Притуляк, ни К не подтвердили, что телефонный звонок Журавлев, находясь в д. Турово, осуществлял К для вызова в здание УМВД России по Владимирской области А и Г и, тем более, для вызова последних с целью применения к кому-то насилия; никто из участников задержания Г и Р, в том числе и они сами, ни на следствии, ни в суде не сообщали, что осведомлены о факте сговора Журавлева и Притуляка в д. Турово и о содержании телефонного разговора Журавлева и К; сами А и Г пояснили, что с К знакомы давно, он с ними периодически общался, как с лицами ранее судимыми; ни А, ни Г не сообщали о том, что их вызвал К для совершения с ОМВД преступления; также оба они сообщили, что периодически их вызывают сотрудники полиции в различные территориальные отделы, в том числе и для проверки на причастность к преступлениям, но ни разу ни Г, ни А до 6 сентября 2019 года никто из сотрудников правоохранительных органов не просил совершить над кем-либо насильственные действия и они насилие по чьему-либо указанию никогда ни к кому не применяли ни во время отбытия наказания, ни на свободе; А и Г сообщали, что не находятся и не находились в какой-либо зависимости от сотрудников полиции; сведения о стоянии здоровья и физической силе А и Г, исследованные в суде, никак не увязываются с возможностями указанных лиц оказывать содействие кому-либо в совершении насильственных действий. Считает, что сами по себе факты соединений не могут свидетельствовать о наличии сговора или других договоренностей между Журавлевым и К. Отмечает, что стороной защиты суду была представлена более полная детализация телефонных соединений Журавлева, в отличии от предоставленной следствием избирательно, из которой очевидно, что соединения между Журавлевым и К в августе-сентябре 2019 года носили систематический характер; предоставленная Журавлевым полная детализация не признана судом в качестве недопустимого доказательства, однако никакой оценки системности соединений между Журавлевым и К до инкриминируемого подсудимым преступления суд не дал; содержание смс, которые приходили на телефон А и Г в период их нахождения в кабинете 032, объективно не известно, но даже при том содержании, которое озвучено А и Г в суде, оно не противоречит показаниям К, сообщившего, что А и Г просились в туалет, а сам К, отпустив их, занимался служебными делами в УМВД и за его пределами, и понятно, что К мог по телефону уточнить у А и Г закончили ли они, имея ввиду поход в туалет, а не окончание проведения с ними оперативных мероприятий, как это указано в приговоре. Отмечает, что К на следствии и в суде сообщил, что А и Г вызывались в УМВД для проверки на причастность к разбойному нападению на территории г. Владимира, в частности, проводил с ними разведбеседу, делая вывод о том, что показания К носят явно вымышленный характер и сообщены свидетелем в целях введения в заблуждение, суд не предпринял никаких попыток проверить наличие результатов ОРМ, приведенных КсАиГ. При таких обстоятельствах считает неверными выводы суда о том, что Журавлев, действуя по предварительному сговору с Притуляком, находясь в д. Турово в период с 10.21 по 10.24 по телефону просил К вызвать в 14.00 6 сентября 2019 года в УМВД в кабинет 032 АиГаК ответил согласием. Отмечает, что в приговоре суд указывает на то, что К доставил А и Г в УМВД сразу в кабинет 032, однако в ходе следствия и судебного разбирательства Журавлевым, Притуляком, К, П, К, Ю были даны показания относительно того, что кабинет 032 является категорированным, то есть доступ туда ограничен, Журавлев в частности пояснил, что ключи от данного кабинета есть только у него и двоих сотрудников 5-го отдела УУР - К и Б, при открытии кабинета 032, его необходимо снимать с охраны, иначе срабатывает сигнализация на пульте дежурной части УМВД и на 1-м посту УМВД; Б 6 сентября 2019 года находился в отделе; К во время прибытия КсАиГв здание УМВД там отсутствовал, то есть проводил ОРМ с сотрудниками СОБР; Журавлев вместе с Притуляком прибыли в здание УМВД после К, А и Г, что подтверждено записями с камер видеонаблюдения УМВД; несмотря на то, что показания Журавлева, Притуляка, К, П, К и Ю стороной обвинения опровергнуты не были, суд делает вывод о том, что в период с 14.49 по 14.58 6 сентября 2019 года Журавлев и Притуляк прибыли в УМВД и проследовали в кабинет 032, в котором уже находились А и Г; при этом суд не учел, что К не является сотрудником 5-го отдела УУР однако каким-то образом открыл режимный кабинет 032 и в период с 14.20 по 14.30 6 сентября 2019 года доставил туда А и Г не встречаясь ни с К, ни с Журалевым, у которых были ключи от кабинета 032; ни следственным путем, ни в суде факт предоставления К доступа в кабинет 032 без сотрудников 5-го отдела УУР доказан не был. Полагает, что суд необоснованно критически отнесся к показаниям П и Ю о том, что они в здании УМВД видели Журавлева с Г и двумя лицами - не сотрудниками полиции, с которыми Журавлев заходил в кабинет 032, поскольку никто, кроме А и Г не сообщает, что их К сразу привел в кабинет 032; напротив, данный факт опровергается показаниями других свидетелей и подсудимых, а также существующими инструкциями в УМВД относительно режимных кабинетов, которые стороной обвинения в суде не опровергнуты. Считает, что, расценивая показания А и Г как полностью достоверные и соответствующие фактическим обстоятельствам дела, суд не рассмотрел вариант заключения А и Г досудебного соглашения или попытку минимизировать для себя наказание и уйти от более строгой ответственности путем сообщения выгодных для следствия сведений даже при наличии в материалах дела результатов психиатрических экспертиз и описания в них присущей обоим лживости. Утверждает, что фактически никаких доверительных отношений между сотрудниками Журавлевым и Притуляком с одной стороны, и А и Г с другой стороны никогда не было; все четверо сообщили на следствии и в суде, что ранее до 6 сентября 2019 года знакомы не были. Не согласен с выводами суда о том, что он и Притуляк на момент дачи указаний А и Г допустили и сами инициировали применение в отношении потерпевшего Г физического насилия, в том числе с помощью посторонних предметов, с нанесением телесных повреждений, применением истязаний, пыток, причиняющих физические и нравственные страдания путем систематического нанесения побоев и иных насильственных действий, высказывая угрозы причинения вреда здоровью, а также угроз совершения действий сексуального характера, унижения человеческого достоинства, поскольку Журавлев в судебном заседании указал, что в разговоре с А и Г он сказал им, что надо применить насилие, но чтобы не осталось никаких повреждений на лице, а именно дословно: "Надо надавить, чтобы прочувствовал, где находится и что воровал не у тех, да и безнаказанно воровать нельзя", то есть сказал, что к задержанному надо применить насилие, но так, чтобы не оставить никаких синяков, ссадин и телесных повреждений на теле и главное лице, то есть свести травматическое воздействие к минимуму, ограничившись физической болью. Считает, что искажение фразы Журавлева в приговоре является существенным и свидетельствует о неточном и необъективном изложении доказательственной информации в тексте приговора. Обращает внимание на то, что суд не дал никакой правовой оценки тому, что при проведении очной ставки между А и Журавлевым 19 мая 2020 года А не подтвердил, что Журавлев давал ему указание и разрешение применять к Г палку при применении насилия, совершать или имитировать подготовку к совершению насильственных действий сексуального характера, а также демонстрировать Г половые органы, а также показаниям Г, данным в суде, в соответствии с которыми тот был удивлен и не готов к тому, что А снимал с Г штаны и демонстрировал половой орган, то есть Г не слышал от Журавлева указаний на совершение подобных действий. Указывает, что и А, и Г, давая показания в суде и на следствии, сообщали, что видимых следов на теле Г не осталось после применения насилия, за исключением ожогов от сигареты и ссадины, которая была у Груздева уже по прибытию в УМВД, что также подтвердили Журавлев, Притуляк, Беляков, Майоров и М, К П и С. Отмечает, что в момент нанесения Г ударов и применения иного насилия А и Г, ни Журавлева, ни Притуляка в кабинете 032 не было, даже если допустить, что Притуляк и Журавлев тогда заводили Г в кабинет 032, несколько секунд стоя в дверях (как указал Г), они не могли быть свидетелями применения к Г насилия или угроз сексуального насилия, которые как пояснил Г, А и Г применялись не сразу, Г не кричал, поэтому ни Журавлев, ни Притуляк не могли слышать, что именно происходит в кабинете 032. Отмечает, что суд не дал никакой оценки тому, что Журавлев в своих показаниях пояснил, что после того, как увидел в кабинете 032 сломанную палку, вывел А и Г из кабинета, так как понял, что с помощью палки они наносили удары Г, Журавлев прекратил применять насилие к Г, не получив от него признательных показаний, в связи с чем по мнению осужденного, данный факт сам по себе свидетельствует о том, что А и Г совершили действия, которые вышли за пределы договоренности с Журавлевым. Полагает также, что суд не учел, что давая указания А и Г на применение насилия к Г, Журавлев осознавал, что предстоит процессуальное задержание последнего и водворение в ИВС, где производится обязательный медицинский осмотр, соответственно. требовать применения любого насилия к Г перед задержанием в порядке ст. 91 УПК РФ не логично. Считает, что исходя из сложившейся обстановки Журавлев и Притуляк не могли давать указания А и Г применять к Г любое насилие и любые незаконные действия. Кроме того, полагает недоказанным факт нахождения А и Г в здании УМВД в состоянии алкогольного опьянения, поскольку он (Журавлев) исходя из их поведения не воспринимал их как находящихся в состоянии опьянения, суд не располагал никакими медицинскими заключениями о нахождении тех 6 сентября 2019 года в состоянии опьянения. На основании изложенного, изложение в тексте приговора сведений о нахождении А и Г в здании УМВД в состоянии алкогольного опьянения считает недопустимым. Обращает внимание на то, что суд не дал никакой оценки наличию в заключении экспертов сведений о том, что А и Г присущи лживость, склонность к внешнеобвинительному поведению, что в совокупности с желанием минимизировать наказание за счет заключения судебного соглашения на выгодных для следствия условиях, а также с противоречиями с показаниями Журавлева, Притуляка, К, сами по себе показания А и Г хоть и являются взаимосогласованными, должны восприниматься судом критически, особенно в той части, в которой они более ничем не подтверждены. Кроме того, отмечает, что явка Алышева в судебное заседание в январе 2021 года с признаками наркотического опьянения, на которое суд не отреагировал, свидетельствовала о невозможности правильного восприятия тем обстоятельств дела, поэтому сведения, изложенные в приговоре, не соответствуют действительности. Также указывает на то, что не дано никакой оценки тому, что показания потерпевшего Г противоречат показаниям Журавлева и Притуляка в части затягивания наручников, поскольку тот не говорил им, чтобы ослабили наручники, так как боль была терпимая. Отмечает, что при наличии в деле показаний специалиста Н, пояснившего в суде, что одним их свойств наручником является самозатягивание при резких и неосторожных движениях, а также возможность затянуть наручники об себя задержанному, показания А и Г о том, что на момент появления Г в кабинете 032, наручники были затянуты на его руках, никак не доказывают факт затягивания наручников Притуляком по указанию Журавлева; ни Г, ни А не присутствовали в этот момент кабинете 031. Кроме того указывает, что в материалах дела есть допрос Б, который в суде пояснил, что ранее неоднократно применял к задержанным наручники и знает, что ударом по ним можно сильнее их сжать, А и Г сообщили, что как только Г завели в кабинет 032, они сразу стали наносить ему удары, данное обстоятельство в совокупности с описанными выше свойствами наручников позволяет предполагать возможность затягивания наручников от ударов А и Г, а также от движений Г возможность автозапирания наручников подтвердил Ф, который сообщил данные сведения из личного опыта, также пояснив, что на практике сами задержанные часто затягивают наручники, чтобы впоследствии жаловаться на сотрудников полиции, а факт затянутых наручников был использован Г при обращении с заявлением в Следственный комитет. Вместе с тем отмечает, что суд трактует действия Притуляка выполнением указаний Журавлева, как свидетельство желания Журавлева, Притуляка причинить боль Г и как действия по исполнению совместного преступного умысла, однако указынные выводы основаны лишь на показаниях потерпевшего Г и более ничем не подтверждены, тем самым суд игнорирует принцип презумпции невиновности. Кроме того отмечает, что в части обстоятельств нанесения ударов Г в кабинете 031 ни А, ни Г, не будучи очевидцами данного события и объективно не осведомленные о нем, не могут считаться свидетелями в том смысле, который придается данному понятию положениям ч. 1 ст. 56 УПК РФ; фактически нанесение ударов Г в кабинете 031 УМВД подтверждается только личностными доказательствами: показаниями Журавлева и Притуляка; показаниями Г а также актом СМЭ, составленным со слов Г, при этом удар, нанесенный в кабинете 031 в область передней части туловища Г не подтвержден даже актом СМЭ. Таким образом считает, что при наличии разногласий в показаниях Г с показаниями Журавлева и Притуляка и реальном отсутствии иных доказательств нанесения ударов в кабинете 031 УМВД, суд вновь игнорирует принцип, закрепленный в ч. 3 ст. 14 УПК РФ. Также полагает, что вопреки требованиям законодательства суд при вынесении приговора не учел личность потерпевшего Г, который является бывшим сотрудником полиции, совершил мошеннические действия в составе ОПГ, за что был осужден и уволен со службы; в настоящее время в отношении Г в Суздальском районном суде рассматривается дело по обвинению его в совершении серии краж из жилищ, сторона защиты не только приводила доводы о лживости показаний Г но и акцентировала внимание на аморальности его поступков в глазах подсудимых и вызывающим поведением перед совершением в отношении него насильственных действий. Обращает внимание на то, что при вменении Журавлеву и Притуляку телесных повреждений, указанных в акте СМЭ, суд не дает оценки последствиям применения к Г физической силы и специальных средств при задержании, подтвержденного показаниями Журавлева, Притуляка, Ш, Б, К а также рапортами по факту применения физической силы; при составлении акта СМЭ эксперт исходит из сведений, сообщенных потерпевшим, который умалчивает и отрицает факт применения к нему физической силы в д. Турово, что уже свидетельствует о лживости его показаний. Полагает, что приговор содержит различное неверное истолкование показаний свидетелей, а также сведения, опровергнутые и не подтвержденные иными доказательствами. Приводя показания свидетеля А указывает, что они не доказывают его вины, а показания свидетеля М, данные в суде, опровергаются иными доказательствами по делу, соответственно должны быть признаны недопустимыми доказательствами. Отмечает, что суд не оценил исследованные детализации телефонных соединений Журавлева и Притуляка в части отсутствия контактов с А и Г; а также информацию, сообщенную БМиИо том, что после применения насилия Г не вел себя как человек, испытывающий боль и страдания, не жаловался и не просил оказать ему помощь. Полагает, что суд назначил ему несправедливое наказание, недостаточно учтя данные, положительно характеризующие его личность, не оценил единичный, не системный и не длящийся характер преступления, отсутствие тяжких последствий его совершения, а также отсутствие у потерпевшего вреда здоровью вследствие применения насилия. На основании изложенного просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе адвокат Докторов Д.С. выражает несогласие с постановленным в отношении Журавлева А.В. приговором, считая его незаконным, вынесенным с нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов. Полагает, что в приговоре не приведено доказательств, подтверждающих наличие предварительного сговора на совершение преступления между Журавлевым и Притуляком. Отмечает, что в своих показаниях Журавлев указывает на возникновение у него преступного умысла на совершение преступления около 15.00 час. 6 сентября 2019 года в здании УМВД по Владимирской области и вступлении им в преступный сговор только с А и Г; вместе с тем, Журавлеву не вменяется преступный сговор с указанными лицами, а инкриминируется склонение их к совершению преступления, предусмотренного ст. 117 УК РФ. Вместе с тем, Журавлеву не инкриминируется совершения преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33, п.п. "г, д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ; признаками субъекта преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, А и Г не отвечают; их ответственность по ст. 286 УК РФ возможна лишь со ссылкой на ст. 33 УК РФ как организаторов подстрекателей, пособников. При таких обстоятельствах считает, что из описательно-мотивировочной части приговора подлежит исключению указание на совершение Журавлевым преступления в составе группы лиц по предварительному сговору. Полагает, что в приговоре не приведено доказательств того, что преступным замыслом Журавлева охватывалось совершение преступления с применением специальных средств; ни одно из доказательств не указывает на Журавлева, как на лицо, применявшее к Г спецсредства; показания Г в части, якобы, имевшего место указания со стороны Журавлева Притуляку затянуть потуже наручники не подтверждается иными доказательствами и опровергается показаниям, как Журавлева, так и Притуляка. Кроме того считает, что сама фраза "затянуть потуже наручники" однозначно не свидетельствует о намерении причинять физическую боль, страдания, пытки и т.п., поскольку степень этого "потуже" не определена и лексическая и грамматическая связь между "потуже" и физической болью отсутствует; в ходе судебного рассмотрения дела государственным обвинением не представлено в качестве вещественных доказательств каких-либо специальных средств. Считает представленные государственным обвинением доказательства в виде протоколов и копий протоколов опознаний по фотографии предметов недопустимыми; одновременно с этим из показаний следователя Е установлено, что сведения о состоящих на вооружении УМВД по Владимирской области специальных средствах - наручниках, он не запрашивал, источник своей осведомленности о видах специальных средств указать не смог, источники получения им фотоизображений наручников для последующего опознания также указать не смог. Принимая во внимание положения п. 20 ПП ВС РФ N 19 от 16.10.2009 полагает, что указание на использование Журавлевым специальных средств подлежит исключению из обвинения. По мнению стороны защиты, в описательно-мотивировочной части приговора необоснованно указано на действия по причинению телесных повреждений, сами телесные повреждения, нанесенные А и Г, и преступные последствия этих телесных повреждений являлись преступными последствиями не преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, а иного преступления, предусмотренного ст. 117 УК РФ, соучастником которого Журавлев не является. Кроме того полагает, что применение пыток, истязаний, предметов при избиении (палок, окурков, сигарет) не входило в преступные намерения Журавлева, а со стороны А и Г носило характер эксцесса исполнителя. Отмечает, что осуждая Журавлева, суд, правильно установив наличие и перечень смягчающих наказание обстоятельств, тем не менее, не привел обоснованных мотивов, по которым данная совокупность не является исключительной для применения к осужденному положений ст.ст. 64, 73 УК РФ, во вводной части приговора необоснованно указано на то, что на момент осуждения Журавлев занимал должность начальника 5 отдела УУР УМВД России по Владимирской области, поскольку 25 июля 2021 года он был уволен из органов внутренних дел. На основании изложенного просит приговор в отношении Журавлева А.В. изменить: исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на совершение Журавлевым преступления в составе группы лиц по предварительному сговору с Притуляком, на отягчающее обстоятельство - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, указание на совершение Журавлевым преступления с применением специальных средств, изменить квалификацию действий Журавлева, исключив квалифицирующий признак, предусмотренный п. "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ; исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на преступные действия и преступные последствия, связанные с непосредственными действиями А и Г; исключить из вводной части приговора указание на занятие Журавлевым должности начальника 5 отдела УУР УМВД РФ по Владимирской области. С учетом изложенного просит смягчить назначенное Журавлеву А.В. наказание в виде лишения свободы, применив положения ст.ст. 64, 73 УК РФ.

В апелляционной жалобе, а также дополнениях к ней, адвокат Гладченко А.П. выражает несогласие с постановленным в отношении Притуляка А.Ю. приговором, как незаконным и необоснованным. Считает, что ни одно доказательство, исследованное в судебном заседании, не подтвердило выводов суда относительно договоренности Журавлева А.В. с Притуляком А.Ю. на совершение преступления; напротив, Журавлев А.В. и Притуляк А.Ю. в своих показаниях отрицают факт сговора между собой на совершение должностного преступления. Вопреки выводам суда, полагает, что участие Притуляка А.Ю. в склонении А и Г к совершению преступления в отношении Г объективно ничем не подтверждено. Подробно приводит показания Журавлева А.В., Притуляка А.В., свидетелей А и Г в части дачи указаний на применение насилия в отношении Г исключительно Журавлевым, при этом потерпевший Г в своих показаниях не указывает об осведомленности Притуляка о планах Журавлева на применение в отношении него физического насилия. Отмечает, что отвергая показания Журавлева А.В. в части сообщенных сведений о непричастности Притуляка А.Ю. к совершенному преступлению в отношении Г., суд в приговоре не приводит доводов, по каким причинам он пришел к таким выводам, поскольку Притуляк А.Ю. не является близким родственником Журавлева А.В., его другом, а является подчиненным, что не может быть причиной для оказания содействия. Считает, что суд в своем приговоре необоснованно ставит под сомнение показания свидетелей К, П, Ю, Б, С, опровергая их показаниями заинтересованных в исходе данного уголовного дела лиц, а именно Г, А, Г. Полагает, что суд в приговоре необоснованно признал недопустимыми доказательствами заключение специалиста от 6 декабря 2019 года о результатах опроса Г с использованием полиграфа, а также представленное стороной защиты заключение по результатам тестирования на контактном полиграфе Притуляка А.Ю., не указав, какие нормы УПК РФ в данном случае были нарушены при получении указанных доказательств. Отмечает, что в результате психофизиологического исследования показаний Притуляка была установлена его непричастность к инкриминируемому деянию. Обращает внимание на то, что при проведении психофизиологического исследования показаний Г, последнему задавались вопросы исключительно по действиям А, Г и Журавлева, вопросы касаемо действий Притуляка ему не задавались. Анализируя показания А и Г отмечает, что указания на склонение Г к сотрудничеству с сотрудниками правоохранительных органов по факту совершенных краж им давал исключительно Журавлев, при этом суд в приговоре исказил показания данных свидетелей, посчитав их доказательством дачи указаний, в том числе, Притуляком на применение физической силы к Г Отмечает, что вопреки выводам суда, о нанесении удара Притуляком в область живота потерпевшего в судебном заседании говорил только Г иных доказательств этому не приведено; факт нанесения ударов Г в область лица и живота подтвердил подсудимый Журавлев, отрицая при этом нанесение удара в область живота Притуляком; сам Притуляк отрицает факт нанесения Г каких-либо ударов не только в здании УМВД, но и при его задержании, что также подтверждается многочисленными показаниями сотрудников СОБР, присутствовавших при задержании Г. Полагает, что суд в приговоре никак не опроверг и не оценил мнение стороны защиты о необходимости критического отношения к показаниям потерпевшего Г имеющего прямой умысел для оговора Притуляка, осуществлявшего разработку последнего с целью фиксации его (Г преступной деятельности, в результате чего в отношении Г. возбуждено уголовное дело, в настоящее время находящееся в производстве Суздальского районного суда. Отмечает, что из исследованных судом первоначальных показаний Г не следует, что к нему применяли физическое насилие Журавлев и Притуляк, напротив, он активно рассказывал, как его избивали неизвестные ему граждане с криминальным прошлым, что также подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы. Считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, согласно которым Притуляк и Журавлев, якобы, в период с 14.50 час. по 15.00 час. в кабинете 032 дали указания А и Г применить физическую силу к Г, не соответствуют действительности, поскольку в этот момент в кабинете N 032 находился Р с сотрудниками СОБР, что подтверждается их показаниями, показаниями П, Ю, Журавлева и Притуляка. Отмечает, что Р и Г привезли в УМВД примерно в 14.20 час., что подтверждается камерами видеонаблюдения, П находился в своем рабочем кабинете 057, оформлял документы и так же осуществлял телефонные звонки, касающиеся проведенного ОРМ в отношении Г и Р, установления дополнительных эпизодов их преступной деятельности, запланированных дальнейших мероприятий, а также проведению обысковых мероприятий и других вопросов по сбору информации в отношении Г и Р что подтверждается детализацией телефонных переговоров Притуляка. Указывает, что стороной защиты был представлен для исследования CD-диск с детализацией телефонных переговоров Притуляка, который прямо опровергает выводы суда и подтверждает показания Притуляка. Отмечает, что исследованное в судебном заседании, представленное стороной защиты психолого-лингвистическое заключение на предмет исследования видеозаписи проверки показаний на месте с участием Г говорит о том, что речь потерпевшего, зафиксированная на видеозаписи, является полностью подготовленной и недостоверной, в том числе касаемо действий Притуляка. Что касается выполнения Притуляком требования Журавлева затянуть на запястьях рук Г наручники, то защитник отмечает, что о данных обстоятельствах в своих показаниях говорит только Г иных доказательств, подтверждающих выполнение Притуляком указаний Журавлева затянуть наручники, судом не установлено и опровергнуто показаниями осужденных. Обращает внимание на противоречия показаний Г, данных как в суде, так и на стадии предварительного следствия. С учетом положений закона, а также доказательств, исследованных в судебном заседании, приходит к выводу, что виновность Притуляка в совершении преступления, предусмотренного п.п. "а, б" ч. 3 ст. 286 УК РФ не нашла своего подтверждения, в его действиях отсутствует состав преступления. На основании изложенного просит приговор в отношении Притуляка А.Ю. отменить, его по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.п. "а, б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, оправдать.