Постановление Алтайского краевого суда от 21 мая 2021 года №22-1966/2021

 
АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
 
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
 
от 21 мая 2021 года Дело N 22-1966/2021
Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе
председательствующего Левашовой О.А.
при помощнике судьи Носковой А.В.
с участием прокурора Шиповаловой Ю.М.
адвоката Диль Ю.Ю.
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной Царегородцевой И.В. и адвоката Каревой И.Г. на приговор Белокурихинского городского суда Алтайского края от 19 марта 2021 года, которым
Царегородцева И.В., <данные изъяты>:
осуждена по ч.1 ст. 318 УК РФ к наказанию в виде 1 года лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев. Возложено на Царегородцеву И.В. исполнение обязанностей: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного, являться один раз в месяц в специализированный государственный орган для регистрации, в установленные указанным органом дни.
Доложив материалы дела и доводы апелляционных жалоб, возражения прокурора, выслушав адвоката, поддержавшего доводы жалоб, прокурора об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Царегородцева И.В. признана виновной и осуждена за применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, совершенное с 20 часов 41 минуты до 21 часов 40 минут ДД.ММ.ГГ в <адрес>.
Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В судебном заседании Царегородцева И.В. вину не признала.
В апелляционной жалобе осужденная Царегородцева И.В. выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Указывает, что ее вина не подтверждается изложенными в приговоре доказательствами, кроме этого, судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на принятое решение. Полагает, что состав преступления, предусмотренный ст. 318 УК РФ, может иметь место лишь, если действия сотрудников полиции не выходят за пределы их должностных обязанностей, однако судом правовая оценка действиям сотрудников полиции- свидетеля Г. и потерпевшего Ч., не дана. Осужденная полагает, что сотрудники полиции нарушили положения федерального законодательства, так как вызов полиции был ложным, они зашли в квартиру без ее разрешения как собственника, не представились, на ее вопросы о целях прибытия ничего не пояснили, неправомерно снимали на видео ее несовершеннолетнего ребенка, что подтверждается ее собственными показаниями и показаниями свидетелей Г1., Ц., содержанием видеозаписи. Более того, потерпевший неправомерно опрашивал ее 6-летнего сына без ее присутствия и разрешения как законного представителя, длительное время продолжал оставаться в ее квартире. Полагает, что видеофайл имеет признаки монтажа в связи с желанием сотрудников полиции скрыть факт своего противоправного поведения. Ее предположения о наличии изменений видеофайла подтверждаются заключением специалиста от ДД.ММ.ГГ, которое дискредитирует показания следователя К. и потерпевшего Ч., отрицавших какие-либо изменения файла. Кроме этого, имеющиеся на цифровом диске видеофайлы имеют разные даты их создания. Утверждения потерпевшего, что видеосъемка была прервана в связи с входящим телефонным звонком, также не был проверен судом, детализация телефонных соединений не запрашивалась. Отмечает, что ей вменяется нанесение потерпевшему удара кулаком левой руки, тогда как на видеозаписи очевидно, что левую руку в кулак она не сжимала, а кроме этого - является правшой. С учетом заключения специалиста от ДД.ММ.ГГ, роста потерпевшего, местонахождения объекта записывающего устройства настаивает, что не могла нанести ему удар в область губ. Причиненные потерпевшему телесные повреждения были зафиксированы лишь спустя 3 месяца после произошедших событий, а судебная экспертиза назначена следователем в одностороннем порядке. Настаивает, что доказательства были оценены судом односторонне, показания свидетелей Г1., Ц. и М., который не является ее родственником, необоснованно отвергнуты. Заключение судебной психиатрической экспертизы находит несостоятельным, так как в его основу была положена несоответствующая действительности характеристика, данная участковым. Просит уголовное дело прекратить и ее оправдать.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Карева И.Г. приводит доводы, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе осужденной, также считает приговор подлежащим отмене в связи с его незаконностью. В обоснование изложенного ссылается на положения федерального закона "О полиции", а также показания осужденной, содержащие ее собственную оценку произошедших событий. Полагает, что суд необоснованно не принял во внимание факт неправомерного нахождения сотрудников полиции в квартире осужденной. Из материалов дела следует, что вызов сотрудников осуществила свидетель Г1., которая собственником квартиры не является, о чем сотрудникам полиции было известно, поэтому разрешение на вход в жилое помещение необходимо было получить от осужденной, а не от ее матери. Кроме этого, Царегородцевой были причинены физическая боль и телесное повреждение в виде кровоподтека. Сотрудники полиции не представились, не разъяснили цель своего прибытия, не предъявили документы и не отвечали на заданные им вопросы, вели видеосъемку без согласия Царегородцевой и не покинули квартиру по ее требованию, несмотря на то, что им был известен факт ложного вызова. Утверждает, что нанесение Царегородцевой удара потерпевшему никем из свидетелей подтвержден не был. Более того, на видеозаписи с места происшествия это также не зафиксировано, сама запись имеет признаки монтажа, что подтверждается заключением специалиста от ДД.ММ.ГГ, которое судом было необоснованно отвергнуто, а в проведении дополнительного исследования - отказано. Тот факт, что специалист не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не препятствовало суду назначить соответствующую экспертизу. Кроме этого, не дано оценки и противоречиям в показаниях потерпевшего о цифровом носителе, на котором были переданы видеофайлы следователю, причинах различных дат их создания, а также в связи с чем видеофайлы подвергались изменениям. К показаниям свидетеля Г. необходимо отнестись критически, так как он является коллегой потерпевшего и заинтересован в исходе дела. Показания свидетелей Г1., Ц. и М., подтверждающие отсутствие умысла осужденной, были судом необоснованно отвергнуты. Более того, свидетель Г1. допустила, что могла сама причинить телесные повреждения потерпевшему, а поводом для вызова сотрудников полиции являлись действия не Царегородцевой, а М.. Правомерность действий сотрудников полиции судом проверена не была, никакой служебной проверки по данному факту не проводилось. Вместе с тем, ответственность по ст. 318 УК РФ наступает лишь в случае правомерного поведения представителей власти и наличия прямого умысла на применение к ним насилия. Обращает внимание, что следователь, проводивший проверку по сообщению о преступлении, осуществлял расследование данного уголовного дела, что, безусловно, повлияло на оценку событий. Считает, что при рассмотрении уголовного дела судом не были созданы условия для равной реализации прав каждой из сторон. Просит приговор отменить, вынести новое решение, которым Царегородцеву оправдать.
В возражении на апелляционные жалобы адвоката и осужденной помощник прокурора г. Белокуриха Кучин Р.Б. просит приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденной и адвоката - без удовлетворения.
Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и возражений, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.
Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, регламентирующих процедуру рассмотрения уголовного дела.
Выводы суда о виновности Царегородцевой в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей при обстоятельствах, изложенных в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденной и адвоката, выводы суда не содержат противоречий и полностью подтверждаются совокупностью всесторонне, полно и объективно исследованных в ходе судебного заседания доказательств, а именно:
-показаниями потерпевшего Ч. в судебном заседании, что он состоит в должности полицейского (водителя) <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГ вместе с Г. находился на службе, по вызову дежурного об избиении ребенка в период с 19 до 21 часа в форменном обмундировании и с отличительными знаками прибыли по адресу: <адрес>, где с целью видеофиксации включили съемку. Дверь в квартиру им открыла Г1., которая пояснила, что сожитель ее дочери - М., избил ребенка, при этом сам ребенок это подтвердил, в связи с чем по телефону дежурному было сообщено о необходимости присутствия участкового или инспектора ПДН. В это время в квартире также находились М., Царегородцева Н.И. и ее мать - Ц., которая стала вести себя агрессивно, высказывала претензии Г1. по факту вызова сотрудников, дала ребенку деньги, чтобы он сказал, что его никто не избивал, стала выталкивать потерпевшего и Г. из квартиры, хватала за форму, на замечания не реагировала, и, выражаясь нецензурной бранью, вырвавшись из рук М., нанесла потерпевшему удар кулаком руки в область нижней губы, от чего он испытал физическую боль, выступила кровь. В этот же день он поехал в больницу, зафиксировал телесные повреждения. Видеозапись действительно прерывалась в связи с поступившим на телефон входящим звонком, никаких действий по ее изменению он не производил, записал ее на цифровые носители;
-показаниями свидетеля Г. в судебном заседании, аналогичными показаниям потерпевшего Ч., дополнительно пояснившего, что они являются сотрудниками патрульно-постовой службы, прибыли на место происшествия по поступившему сообщению, никаких процессуальных действий не выполняли, а лишь задали ребенку вопрос, кто его бил. Когда на место прибыл участковый уполномоченный, двери квартиры им больше никто не открыл;
-показаниями свидетеля К1. в судебном заседании, подтвердившего показания, данные им в ходе предварительного следствия, что в 21 час ДД.ММ.ГГ, когда он находился на дежурстве в должности участкового уполномоченного полиции отделения участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних <данные изъяты>, от оперативного дежурного поступил звонок о необходимости проследовать по адресу: <адрес>, в связи с сообщением о совершении насилия в отношении малолетнего ребенка. Этот адрес был ему знаком, как и Царегородцева, которая в состоянии опьянения и конфликта крайне агрессивна. У указанного дома он встретил свидетеля Г. и потерпевшего Ч., которые находились в форменном обмундировании, они рассказали о произошедших событиях, при этом у потерпевшего были телесные повреждения, которых ранее, в 20 часов у него не было;
-показаниями свидетеля Г1. в судебном заседании об обстоятельствах произошедших ДД.ММ.ГГ событий, из которых следует, что в указанный день, находясь в квартире Царегородцевой по адресу <адрес> она действительно вызвала полицию по факту нанесения ее внуку удара сожителем дочери - М.. Сотрудникам полиции, находившимся в форменном обмундировании, она открыла дверь, рассказала о цели вызова, при этом на вопрос сотрудника полиции ее внук подтвердил, что его ударил М.. Царегородцева неоднократно говорила сотрудникам полиции, чтобы они покинули квартиру, активно жестикулируя, выражаясь нецензурной бранью. Когда сотрудники остались за пределами квартиры, закрыла за ними дверь;
-показаниями свидетеля М. в судебном заседании, а также свидетеля Ц., оглашенными с согласия с сторон, которые по существу рассматриваемых событий аналогичны показаниям свидетеля Г1.;
-показаниями свидетеля К., осуществлявшей предварительное следствие по уголовному делу, из которых следует, что видеозапись была изъята у потерпевшего Ч., на диске имелись две видеозаписи, каких-либо действий с видеозаписью она не производила;
-заключением эксперта *** от ДД.ММ.ГГ, которым у потерпевшего установлена ушибленная рана нижней губы с рассечением мягких тканей изнутри, образовалась в результате воздействия твердым тупым предметом, образование которой при падении с высоты собственного роста исключено и возможно при обстоятельствах, сообщенных Ч.;
- протоколом проверки показаний на месте потерпевшего, выемки, осмотра предмета (видеозаписи) в присутствии осужденной и его адвоката, должностными документами на потерпевшего, а также другими исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами, которым суд дал правильную оценку.
Все доказательства по делу судом были исследованы и на основании ст. 88 УПК РФ им дана надлежащая оценка. Подвергать сомнению вышеизложенные доказательства, в том числе показания потерпевшего Ч., данные им в судебном разбирательстве, показания свидетеля Г., являвшегося непосредственным очевидцем событий, а также свидетеля К1., которому об обстоятельствах стало известно со слов потерпевшего, наблюдавшего потерпевшего после изложенных событий, у суда не было оснований.
То обстоятельство, что потерпевший и указанные свидетели являются сотрудниками правоохранительных органов, не является основанием считать недопустимыми доказательствами их показания об известных им обстоятельствах совершения преступления, более того - они в полной мере соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не противоречат другим доказательствам.
В частности, свидетели Г1. и Ц., на которые ссылаются осужденная и адвокат в апелляционных жалобах, пояснили, что прибытие сотрудников полиции Царегородцева И.В. восприняла крайне агрессивно, что свидетелю М. пришлось ее удерживать, предпринимала действия, направленные на их выход из жилого помещения, в том числе, с использованием нецензурной брани. Указанным также подтверждается и прямой умысел Царегородцевой И.В. на совершение преступления, учитывая ее предшествующее агрессивное поведение в адрес потерпевшего.
При этом показания свидетеля Г1., Ц. и М. в части того, что осужденная не наносила удар потерпевшему, верно оценены судом критически, так как противоречат другим доказательствам. Кроме этого, Ц. и Г1. являются родственниками осужденной, а со свидетелем М. осужденная состоит в фактических брачных отношениях, что указанными участниками процесса было подтверждено.
Доводы о том, что насилие к потерпевшему было применено не осужденной, а, возможно, свидетелем Г1., представляются неубедительными, так как вызов сотрудников полиции осуществила именно указанный свидетель, которая не желала наблюдать в квартире М. В частности, она открыла дверь квартиры прибывшим сотрудникам, впустив их во внутрь, пояснила о причинах обращения, никаких активных действий, при которых могло быть применено к потерпевшему насилие, она не предпринимала.
Указанное объективно подтверждается и содержанием диска с видеозаписью, признанного вещественным доказательством и исследованным в судебном заседании, на котором запечатлены рассматриваемые события.
Как установлено судом, потерпевший Ч. является представителем власти, на момент рассматриваемых событий находился при исполнении обязанностей полицейского (водителя) отделения патрульно-постовой службы полиции <данные изъяты>, поэтому, в силу прямого указания закона (п. 33 ст.ст. 13, 15 Федерального закона "О полиции"), был правомочен осуществлять как видеосъемку при исполнении им должностных обязанностей, так и входить в жилое помещение. При этом каких-либо процессуальных действий, в т.ч. опрос несовершеннолетнего сына осужденной, не проводилось, утверждения осужденной об обратном противоречат материалам дела. В связи с этим, доводы стороны защиты о незаконности действий потерпевшего, нарушении им конституционных прав осужденной и ее несовершеннолетнего ребенка, являются несостоятельными.
Тот факт, что потерпевший и свидетель Г. не представились именно Царегородцевой И.В., не свидетельствует о неправомерности их действий.
Более того, согласно ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, в связи с чем доводы апелляционных жалоб о проверке и оценке законности действий сотрудников полиции к предмету рассмотрения данного уголовного дела не относятся. Утверждения стороны защиты об обратном основаны на неверном толковании закона.
Утверждения адвоката в жалобе о причинении осужденной телесных повреждений сотрудниками полиции являются явно надуманными, не подтверждаются материалами дела, сведения об обращении Царегородцевой И.В. за медицинской помощью также отсутствуют.
Тот факт, что потерпевший Ч. и свидетель Г. являлись сотрудниками полиции, т.е. представителями власти, был очевидным для присутствующих лиц, в том числе и для Царегородцевой И.В., так как они находились в форменном обмундировании сотрудников полиции, осужденной было известно о цели их визита, что и вызвало такое ее поведение в отношении потерпевшего и свидетеля.
Утверждения стороны защиты, что вызов сотрудников полиции являлся ложным, не имеет правового значения для квалификации действий осужденной.
Судебная медицинская экспертиза в отношении потерпевшего назначена и проведена с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, соответствует требованиям ст. ст. 195, 196, 199, 204 УПК РФ. Порядок производства судебной экспертизы (без явки потерпевшего, на основе представленных медицинских документов) определен следователем с учетом требований ст. 38 УПК РФ, определяющей его полномочия, в том числе и о том, что следователь самостоятельно определяет ход расследования.
Указание стороны защиты о несвоевременности фиксации телесных повреждений у потерпевшего также являются несостоятельными, так как, согласно справке КГУЗ "<данные изъяты>", потерпевший обратился за медицинской помощью ДД.ММ.ГГ в 21 часов 40 минут, то есть непосредственно после совершения в отношении него преступления. Проведение судебно-медицинской экспертизы на основании письменных медицинских документов потерпевшего спустя 3 месяца после рассматриваемых событий о неправомерности либо недостоверности исследования не свидетельствует. Более того, ознакомившись с постановлениями о назначении указанной экспертизы, а также с самим заключением, Царегородцева И.В. и ее адвокат никаких ходатайств не заявляли.
Что касается заключения специалиста от ДД.ММ.ГГ, приобщенного к материалам дела по ходатайству стороны защиты, то судом в приговоре ему дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с которой суд апелляционной инстанции не усматривает.
Указание стороны защиты на разные даты двух видеофайлов, имеющиеся на цифровом носителе, не влияет на оценку данного доказательства в качестве достоверного. Факт того, что на видеозаписях зафиксированы события именно от ДД.ММ.ГГ ни осужденной, ни адвокатом не оспаривался, осмотр данного диска и его содержания производился, в том числе, на стадии предварительного следствия с участием осужденной и ее адвоката, при этом замечание Царегородцевой о наличии признаков монтажа записи в связи с тем, что она должна быть длиннее по продолжительности, является лишь ее субъективным предположением.
Следует также отметить, что, согласно содержанию протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ, исследованного в судебном заседании, Царегородцева допустила возможность причинения ею потерпевшему телесных повреждений, что свидетельствует не только о недостоверности показаний свидетелей Г1. и М., что до сотрудников полиции Царегородцева не дотрагивалась, но и опровергает ее собственные показания в судебном заседании.
Что касается различий в показаниях потерпевшего и свидетеля К., осуществлявшей производство предварительного следствия, относительно цифрового носителя, на котором был записан видеофайл, то это не свидетельствует о ложности их показаний, учитывая, что выемка цифрового носителя в виде DVD-диска у потерпевшего зафиксирована соответствующим протоколом от ДД.ММ.ГГ с фототаблицей к нему.
Проведение следователем К. предварительной проверки сообщения о преступлении с последующим принятием возбужденного уголовного дела к своему производству, учитывая установленные уголовно-процессуальным законом полномочия следователя, его требованиям не противоречит.
Все поступившие в ходе судебного разбирательства ходатайства стороны защиты надлежаще разрешены судом в соответствии с требованиями закона, по ним приняты мотивированные решения. Сам по себе отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты при соблюдении процедуры его рассмотрения не свидетельствует о нарушении прав защиты и принципа состязательности.
Из протокола судебного заседания также не следует, что сторона защиты была лишена права представлять какие-либо доказательства.
Как следует из протокола судебного заседания, судом первой инстанции в соответствии со ст.15 УПК РФ были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, был соблюден принцип состязательности сторон, а также было обеспечено равенство прав сторон, которые активно реализовывались сторонами в форме заявления ходатайств, допросов свидетелей, оспаривания стороной защиты доказательств стороны обвинения.
Приведенные в жалобах доводы сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.
С учетом изложенной совокупности доказательств, позиция Царегородцевой, отрицавшей свою вину в совершении инкриминируемого ей преступления, является неубедительной, не подтверждается иными доказательствами по делу, обосновано оценена судом как избранная позиция защиты и отвергнута в соответствии со п. 2 ст. 307 УПК РФ с приведением убедительных мотивов принятого решения, основанного на оценке доказательств в их совокупности.
Оснований для оправдания осужденной, как о том ставится вопрос в апелляционных жалобах, не установлено.
На основании совокупности допустимых и относимых доказательств суд сделал законный и обоснованный вывод о доказанности вины Царегородцевой в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, дал правильную юридическую оценку ее действиям по ч.1 ст. 318 УК РФ.
Приговор суда соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, содержит точное и подробное описание преступного деяния, признанного судом доказанным, исследованных в судебном заседании доказательств и мотивы принятого решения.
В приговоре дана надлежащая оценка всем исследованным судом доказательствам, в том числе и тем, на которые имеется ссылка в жалобах.
Психическое состояние осужденной судом проверено, с учетом выводов судебной психиатрической экспертизы она обоснованно признана вменяемой к совершенному деянию.
Представление эксперту имеющегося на Царегородцеву характеризующего материала, с содержанием которого она не согласна, не свидетельствует о недопустимости данного заключения, проводимого с целью установления вменяемости привлекаемого к уголовной ответственности лица.
Наказание назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осужденной, с учетом наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденной, условия жизни семьи, а также всех достоверно установленных в судебном заседании, влияющих на вид и размер наказания, обстоятельств.
В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом признаны и обоснованно учтены: наличие малолетнего и несовершеннолетнего детей, состояние здоровья осужденной, мнение потерпевшего, не настаивающего на строгой мере наказания.
По смыслу ч.2 ст.61 УК РФ признание каких-либо обстоятельств в качестве смягчающих является правом, а не обязанностью суда. Оснований для признания каких-либо других обстоятельств в качестве смягчающих наказание осужденной, не имеется.
Наказание осужденной назначено в пределах санкции статьи, не в максимальном размере, с применением ст. 73 УК РФ, оно не является излишне суровым, соответствует требованиям закона о восстановлении социальной справедливости, исправлении осужденной, предупреждении совершения новых преступлений.
В соответствии с требованиями п.4 ст. 307 УПК РФ суд привел в приговоре мотивы решения всех вопросов, связанных с назначением наказания и обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст. 15 УК РФ, ст.64 УК РФ, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.
Оснований для изменения приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не допущено.
Руководствуясь требованиями ст.389.13, 389.19, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Белокурихинского городского суда Алтайского края от 19 марта 2021 года в отношении Царегородцевой И.В. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденной и адвоката - без удовлетворения.
Апелляционное постановление и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного постановления и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу.
Председательствующий О.А. Левашова


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка