Определение Судебной коллегии по уголовным делам Тюменского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ТЮМЕНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 7 сентября 2021 года Дело N 22-1842/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда в составе:

председательствующего - судьи Скифского И.С.,

судей Васькова Ю.Г., Пикс Л.С.,

с участием:

прокурора Кривонос Н.Н.,

потерпевшей А.,

осужденного С.,

защитника - адвоката Русакова Д.С.,

при помощнике судьи Мамонтовой Н.О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного С., адвоката Русакова Д.С. в защиту интересов осужденного С. на приговор Калининского районного суда г. Тюмени от 09 июня 2021 года в отношении

С., <.......> года рождения, уроженца <.......>, <.......> ранее не судимого,

которым он осужден по: ч.1 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ на срок 6 месяцев с удержанием 10 % заработной платы в доход государства; ч.1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет. В соответствии с ч.3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, с учетом положений ст. 71 УК РФ, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет 1 месяц с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск потерпевшей А. удовлетворен частично, взыскано с осужденного С. в пользу потерпевшей А. в счет компенсации морального вреда <.......>.

Заслушав доклад судьи Скифского И.С., выступление осужденного С., адвоката Русакова Д.С., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Кривонос Н.Н., потерпевшей А., полагавших необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

С. признан виновным и осужден за убийство К., незаконное проникновение в жилище Е., совершенное против воли проживающих в нем лиц.

Преступления совершены <.......> в <.......> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании С. вину в предъявленном ему обвинении признал частично, уголовное дело рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства.

Не согласившись с указанным судебным решением, осужденный С. и адвокат Русаков Д.С. обратились в Тюменский областной суд с апелляционными жалобами.

Осужденный С. просит изменить постановленный в отношении него приговор в связи с незаконностью, необоснованностью, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, несправедливостью вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания. Ссылается на то, что судом учтены его показания, данные в ходе предварительного следствия, которые признаны достоверными и правдивыми, в том числе, его показания в ходе проверки показаний на месте от <.......>, однако судом не принято во внимание, что, согласно его показаниям, имела место угроза его жизни, ввиду чего его действия носили оборонительный характер. Просит учесть, что, как следует из его показаний, данных в качестве подозреваемого, <.......> он находился дома, услышал стук в дверь, когда открыл, увидел незнакомого мужчину, который удерживал в правой руке топор, начал замахиваться на него, он был вынужден обороняться ввиду угрозы жизни от нападавшего, который имел более крупное телосложение. Просит квалифицировать его действия по ч.1 ст. 108 УК РФ.

Адвокат Русаков Д.С. в защиту интересов осужденного просит изменить приговор в связи с незаконностью, необоснованностью, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, несправедливостью вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания. Ссылаясь на правовую позицию, изложенную в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года N 19, защитник отмечает, что судом признаны достоверными показания С., данные на досудебной стадии производства по делу, в частности, показания в качестве подозреваемого и в ходе проверки показаний на месте от <.......>. Согласно показаниям С., при возникновении угрозы его жизни он действовал в условиях самообороны, однако, судом данные показания не приняты во внимание. Наличие угрозы жизни С. подтверждается иными доказательствами, исследованными судом, в том числе, показаниями свидетелей А.2, Ч., П. и Е.2, протоколом осмотра места происшествия от <.......>, протоколом осмотра предметов от <.......>, CD-R диском с аудиозаписью сообщения С. в службу "112", протоколом его осмотра, а также заключениями эксперта <.......> от <.......>, <.......> от <.......>. Судом не учтено, что К. значительно превосходил С. в росте и весе.

Показания Е. опровергаются детализацией телефонных соединений принадлежащего К. абонентского номера, которая подтверждает показания автора о том, что Е. находился вместе с К., он слышал голос Е., который кричал убить его. Судом указано, что С. нанес К. удар ножом, который изъят в ходе осмотра места происшествия, вместе с тем согласно протоколу осмотра предметов от <.......>, в ходе осмотра поверхности ножа следов биологического происхождения не обнаружено. Согласно заключению эксперта <.......> от <.......>, на ноже найден пот без примеси крови, не исключена принадлежность пота потерпевшему. Вывод экспертного заключения свидетельствует о том, что изъятый нож не является орудием преступления.

Защитник считает необоснованным вывод суда о том, что в момент нанесения ножевого ранения потерпевшему для жизни С. не существовало реальной угрозы, он мог нейтрализовать погибшего иным способом, беспрепятственно уйти, вызвать полицию. Автор просит учесть, что посягательство К. было сопряжено с насилием, опасным для жизни, и непосредственной угрозой его применения. С. находился в состоянии необходимой обороны, по мнению автора, превысил пределы защиты, в связи с чем действия его подзащитного подлежат квалификации по ч.1 ст. 108 УК РФ. С. находился дома, умысла на совершение преступления не имел, конфликт спровоцирован К., непосредственно после конфликта С. позвонил в службу "112", сообщил о случившемся, о необходимости оказания потерпевшему скорой медицинской помощи, не пытался скрыться, ожидая приезда сотрудников полиции. Адвокат считает, что приведенные обстоятельства являются исключительными, в связи с чем суд необоснованно не применил положения ст. 64 УК РФ.

Автор жалобы просит квалифицировать действия осужденного С. по ч.1 ст. 108 УК РФ и назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ.

На апелляционные жалобы поступило возражение государственного обвинителя Акшенцева А.Н., в котором он просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о виновности С. в незаконном проникновении в жилище Е., совершенном против воли проживающих в нем лиц, основаны на совокупности непосредственно исследованных в судебном заседании доказательств, и по существу стороной защиты не оспариваются.

Действия С. по данному факту совершения преступления судом квалифицированы правильно.

Судом первой инстанции также установлено, что С., испытывая личные неприязненные отношения к К., обусловленные возникшим конфликтом, действуя умышленно, вооружившись ножом, нанес потерпевшему один удар в грудную клетку в область сердца, причинив колото-резаное ранение передней стенки грудной клетки справа, проникающее в переднее средостение через первое межреберье, с повреждением сердечной сорочки и сквозным ранением перикардиального отдела аорты, причинившие тяжкий вред здоровью К. по признаку опасности для жизни, приведшие к развитию острой кровопотери, от которых наступила смерть потерпевшего на месте происшествия.

Исходя из характера, локализации телесного повреждения потерпевшего, механизма его причинения, используемого в качестве орудия ножа, суд пришел к выводу, что умысел С. был направлен непосредственно на убийство К. Используемый способ совершения преступления, характер причинения телесных повреждений, прямая причинная связь между его причинением и наступлением смерти объективно свидетельствуют о том, что С. осознавал и предвидел неизбежность наступления смерти К. и желал ее наступления.

Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда первой инстанции.

По смыслу закона при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ, орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Судом установлено, что событиям, произошедшим <.......> в период с <.......> до <.......>, не предшествовали какие-либо конфликтные ситуации между осужденным и потерпевшим, которые ранее знакомы не были, неприязненных отношений друг к другу не испытывали.

Из показаний С. в судебном заседании и в ходе предварительного следствия следует, что после того, как вместе с К. они упали на землю, он приподнялся, и нанес один удар ножом в грудную клетку потерпевшего, мужчина захрипел, он сразу позвонил в службу скорой помощи.

Все свидетели, чьи показания положены судом в основу приговора, непосредственными очевидцами преступления не являлись, в исследуемый период времени на месте происшествия - территории домовладения по месту проживания С. - не присутствовали.

Судом установлено, что С. нанес К. один удар ножом в грудную клетку в область сердца. Смерть потерпевшего наступила на месте происшествия от проникающего колото-резаного ранения передней стенки грудной клетки с повреждением сердечной сорочки, сквозным ранением перикардиального отдела аорты, приведшие к развитию острой кровопотери.

Приведенные обстоятельства, по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о том, что умысел С. был направлен именно на лишение жизни К. После нанесения одного удара ножом в область грудной клетки потерпевшего, от которого последний начал хрипеть, С. сразу позвонил в службу скорой помощи. Судом не установлено, что С. имел намерение продолжить насильственные действия в отношении потерпевшего, а равно высказывал в адрес К. угрозы причинения вреда жизни или здоровью.

Таким образом, исходя из исследованных в судебном заседании фактических обстоятельств, осужденному ничего не препятствовало (если бы он имел намерение убить потерпевшего) довести свой умысел до конца, поскольку С. осознавал, что К. хрипел, оставался живым, находился на территории домовладения, где проживает виновный, в отсутствие на улице посторонних лиц, способных воспрепятствовать продолжению противоправного поведения осужденного. Однако С. не только не предпринял попыток продолжить посягательство на жизнь К., не совершал действий, направленных на причинение ему смерти либо телесных повреждений, но, согласно установленным судом фактическим обстоятельствам дела, после нанесения потерпевшему ножевого ранения сразу позвонил в скорую помощь и сообщил о случившемся. Оценивая постпреступное поведение С., судебная коллегия обращает внимание, что после вызова скорой помощи он с места происшествия не скрывался, мер к уничтожению следов или орудия преступления не предпринимал.

Принимая во внимание указанное поведение осужденного, суд апелляционной инстанции, оценив установленные фактические обстоятельства уголовного дела, считает, что выводы суда о нанесении С. единственного удара ножом К. именно с целью убийства, основаны на предположениях о наличии у подсудимого такого умысла, и не подтверждены исследованными, допустимыми доказательствами. Вопреки выводам суда, характер и локализация повреждения, обнаруженного на трупе, сами по себе при отсутствии иных доказательств не могут подтверждать умысел виновного на лишение жизни потерпевшего, а равно свидетельствовать о том, что С. после падения на землю вместе с К. нанес один удар ножом в грудную клетку потерпевшего непосредственно с целью убийства, предвидел неизбежность наступления его смерти на месте происшествия и желал этого.

Исходя из совокупности всех обстоятельств содеянного, способа, орудия преступления, количества, характера, локализации телесных повреждений, поведения виновного и потерпевшего, судебная коллегия считает, что С., не имея умысла на убийство К., нанес ему один удар ножом в грудную клетку с целью причинения вреда здоровью, при этом осознавая общественную опасность своих действий, не предвидев возможности наступления смерти потерпевшего, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть указанные последствия.

При указанных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции полагает необходимым переквалифицировать действия С. с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч.4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Доводы стороны защиты о том, что С. действовал в состоянии необходимой обороны, являются несостоятельными.

Судом установлено, что до произошедших событий С. и К. знакомы не были. Из показаний свидетеля Л., соседки осужденного, следует, что в исследуемый, юридический значимый, период времени в квартиру соседа постучал мужчина, когда С. вышел, между ними состоялся обычный разговор, при этом она не слышала ударов, посторонних голосов третьих лиц или чтобы мужчины говорили про топор. Как следует из протокола осмотра места происшествия, показаний свидетелей Ч., Т., Р., М., Е.2 на территории домовладения - в месте совершения преступления, где зафиксирован труп потерпевшего - топора не обнаружено, при этом топор найден в квартире С., куда, согласно показаниям подсудимого, потерпевший не заходил. В судебном заседании виновный затруднился объяснить, каким образом топор оказался в его квартире, не смог пояснить до какого момента топор находился в руках К., и чем последний нанес ему удар.

Установленный судом противоправный характер действий потерпевшего выражался в провокации конфликта с осужденным при вышеизложенных обстоятельствах, и с очевидностью не может свидетельствовать о реальном либо наличном посягательстве К. на жизнь С.

Оценивая в совокупности вышеприведенные обстоятельства, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы С. о том, что он нанес удар ножом в грудную клетку К., опасаясь за свои жизнь и здоровье. В ходе судебного разбирательства установлено, что потерпевший К., согласно выводам судебно-химической экспертизы, находился в сильном алкогольном опьянении, не совершал в отношении С. каких-либо действий, способных причинить вред его жизни или вызвать угрожающее жизни состояние. Исходя из результатов осмотра места происшествия и физического состояния осужденного, К. не применял в отношении него предметов, используемых в качестве оружия, каких-либо угроз в его адрес не высказывал. Вопреки позиции адвоката, допрошенные в судебном заседании свидетели А.2, Ч., Е.2 и П. очевидцами преступления не являлись, в юридически значимый период времени на месте происшествия не присутствовали, об обстоятельствах исследуемого конфликта им известно только со слов осужденного. Заключения экспертов по результатам судебно-медицинской и молекулярной-генетической судебной экспертиз, проведенных на досудебной стадии производства по делу, сами по себе не могут свидетельствовать о совершении потерпевшим насильственных действий, опасных для жизни и здоровья С.

При изложенных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что в действиях С. отсутствуют признаки необходимой обороны или превышения пределов необходимой обороны, в связи с чем доводы о переквалификации действий осужденного на ч.1 ст. 108 УК РФ следует признать необоснованными.

О наличии у С. умысла именно на причинение телесных повреждений К. свидетельствует избранные способ совершения и орудие преступления, целенаправленный характер действий осужденного и локализация ранения, находящихся в прямой причинной связи с наступившими последствиями в виде тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть.

Доводы стороны защиты о том, что изъятый нож не является орудием преступления, судебной коллегией признаются необоснованными, поскольку, согласно заключению эксперта <.......> от <.......>, групповые признаки в ране на кожном лоскуте от трупа К. не исключают возможности образования ее и колото-резаных повреждений на толстовке, кофте, футболке с трупа в результате колюще-режущего воздействия клинком представленного на экспертизу ножа, равно как и другим клинком, обладающим сходными конструктивными особенностями /<.......>/. Выводы молекулярно-генетической судебной экспертизы (заключение эксперта <.......> от <.......>) об обнаружении на ноже пота не противоречат указанным выводам медико-криминалистической судебной экспертизы. Принимая во внимание, что данный нож был обнаружен и изъят на месте происшествия, в непосредственной близости от трупа К., суд апелляционной инстанции не находит оснований ставить под сомнение выводы экспертных заключений. Доводы защитника о том, что нож мог принадлежать потерпевшему, основаны на предположениях, и объективно ничем не подтверждаются.

Детализация телефонных соединений абонентских номеров, принадлежащих К. и Е., не свидетельствует о том, что Е. находился на месте происшествия вместе с погибшим в юридически значимый период времени, принимал участие в конфликте с С., а равно не опровергает достоверно установленных судом обстоятельств, при которых С. нанес К. удар ножом в область грудной клетки.

В соответствии со ст. 88 УПК РФ судом в приговоре дана надлежащая оценка исследованным в судебном заседании доказательствам, представленным сторонами в условиях состязательности, приведены мотивы, по которым были отвергнуты доводы подсудимого С., изложенные в судебном заседании.

При назначении виновному наказания за преступление, предусмотренное ч.4 ст. 111 УК РФ, судебная коллегия, как и суд первой инстанции, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, конкретные обстоятельства уголовного дела, данные о личности С., которые в полном объеме приведены в приговоре, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом первой инстанции правильно учтены наличие малолетних детей у виновного, противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, выразившееся, в том числе, в сообщении в службу "112" о совершенном преступлении, признание вины и раскаяние в содеянном в ходе предварительного следствия, частичное признание вины в ходе судебного следствия, состояние здоровья подсудимого, его сына, братьев, оказание им материальной помощи, принесение извинений потерпевшей.

В апелляционных жалобах осужденного и адвоката не приведены какие-либо обстоятельства, которые имеют правовое значение, не учтены судом первой инстанции, и могут являться основанием для смягчения назначенного С. наказания.

Соглашаясь с решением суда о необходимости назначения С. наказания по ч.1 ст. 139 УК РФ в виде исправительных работ, судебная коллегия считает справедливым за преступление, предусмотренное ч.4 ст. 111 УК РФ, назначить С. наказание в виде реального лишения свободы с применением положений ч.1 ст. 62 УК РФ, не усматривая оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, поскольку условная мера наказания для виновного в данном случае не будет отвечать целям наказания, предусмотренным ч.2 ст. 43 УК РФ. Решение суда первой инстанции о нецелесообразности назначения осужденному дополнительного наказания судебная коллегия находит правильным.

Вопреки доводам защитника, судебная коллегия не усматривает фактических оснований для применения в отношении С. положений ст. 64 УК РФ ввиду отсутствия исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением виновного во время либо после совершения преступления, существенно уменьшающих степень его общественной опасности. Исходя из обстоятельств совершенного преступления, степени его общественной опасности, а также мотивов и целей преступного поведения С., судебная коллегия также не находит оснований для изменения в отношении него категории преступления в соответствии с ч.6 ст. 15 УК РФ.

Вид исправительного учреждения судом правильно определен в соответствии с требованиями ч.1 ст. 58 УК РФ.

При определении размера денежной компенсации морального вреда, причиненного А., суд первой инстанции исходил из требований разумности и справедливости. Гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями ст.ст. 151, 1101 ГК РФ, с учетом конкретных обстоятельств дела, характера причиненных потерпевшей нравственных страданий, связанных с потерей брата. Суд также принял во внимание степень вины С. в содеянном, материальное положение виновного и его семьи. Оценивая указанные обстоятельства в совокупности, судебная коллегия, несмотря на изменение квалификации действий С., не находит оснований для снижения размера компенсации морального вреда, причиненного потерпевшей в результате утраты семейных связей между близкими родственниками.

Судом первой инстанции не допущено существенных нарушений уголовного или уголовно-процессуального законов, в том числе сопряженных с ограничением права С. на защиту, влекущих отмену приговора.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ,