Постановление Сахалинского областного суда

САХАЛИНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 5 марта 2022 года Дело N 22-183/2022

Суд апелляционной инстанции Сахалинского областного суда в составе:

председательствующего - судьи Метельской Е.В.,

с участием:

прокурора отдела прокуратуры Сахалинской области Ким К.Ю.,

осуждённого Худояна И.Ш.,

его защитника - адвоката Сорокина А.А.,

при помощнике судьи Лукьяновой В.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела с апелляционной жалобой защитника осуждённого Худояна И.Ш. - адвоката Сорокина А.А. на приговор Анивского районного суда от 22 сентября 2021 года, которым

Худоян Исак Шабабович, <данные изъяты>

осуждён по ч. 3 ст.264 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 2 года, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении.

Дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, постановлено исполнять самостоятельно, срок его исчислять с момента отбытия наказания в виде лишения свободы.

Осуждённому Худояну И.Ш. разъяснено, что в течение трёх суток после вступления приговора в законную силу, он обязан явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы (УФСИН России по Сахалинской области) для получения предписания о направлении к месту отбывания наказания.

Срок отбывания наказания осуждённому Худояну И.Ш. постановлено исчислять с момента прибытия в колонию-поселение, время следования осуждённого к месту отбывания наказания зачесть в срок лишения свободы из расчёта один день за один день.

Меру пресечения Худояну И.Ш. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах по делу.

Выслушав мнения осуждённого Худояна И.Ш. и его защитника - адвоката Сорокина А.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора Ким К.Ю., возражавшей против доводов жалобы, просившей приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором Анивского районного суда от 22 сентября 2021 года Худоян И.Ш. признан виновным и осуждён за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека

Преступление Худояном И.Ш. совершено 17 ноября 2019 года в районе 3 км 550 м автодороги сообщением "Петропавловское-Воскресенское-Анива-Соловьевка" <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник - адвокат Сорокин А.А. полагает приговор Анивского районного суда от 22 сентября 2021 года в отношении Худояна И.Ш. незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью приговора.

В обоснование жалобы указывает, что вопреки требованиям п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", выводы суда о том, что Худоян И.Ш. двигался со скоростью 60-80 км/ч, по своему содержанию противоречивы, носят предположительный характер и не подтверждены материалами уголовного дела.

Не соглашаясь с выводами суда о несостоятельности доводов стороны защиты в части неустановления органом предварительного следствия скорости движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш. в момент совершения ДТП, обращает внимание, что суд в обоснование этих выводов сослался на предъявленное Худояну И.Ш. обвинение, которое, по мнению суда, подтверждается показаниями самого подсудимого, свидетелей Свидетель N 2, Свидетель N 1 и Свидетель N 3, тогда как в силу ст. 74 УПК РФ постановление о привлечении в качестве обвиняемого не относится к числу доказательств, подсудимый никогда не сообщал, что в момент ДТП двигался со скоростью более 60 км/ч, свидетели Свидетель N 1 и Свидетель N 2 не являлись очевидцами ДТП и давали показания о скорости движения автомобиля со слов Худояна И.Ш.

Полагает, что доводы защиты о том, что в ходе предварительного и судебного следствия не установлена скорость движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш. в момент совершения ДТП, подтверждаются выводами дополнительной автотехнической судебной экспертизы N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года, в соответствии с которыми установить скорость движения автомобиля не представляется возможным.

Считает, что выводы суда в части источника и обстоятельств осведомленности свидетелей Свидетель N 2 и Свидетель N 1 содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности или невиновности подсудимого, поскольку суд критически расценил версию защиты о том, что о скорости движения автомобиля свидетелям Свидетель N 1 и Свидетель N 2, не являющимся очевидцами ДТП, стало известно со слов подсудимого Худояна И.Ш., находящегося в тяжелом эмоциональном и физическом состоянии. При этом суд критически оценил показания подсудимого в части скорости движения автомобиля, не превышающей 60 км/ч, поскольку они якобы опровергаются показаниями свидетелей Свидетель N 2 и Свидетель N 1, которым со слов подсудимого известно о скорости движения автомобиля.

Полагает, что оценивая критически показания подсудимого о его тяжелом физическом и эмоциональном состоянии, суд не принял во внимание и не дал оценку выводам судебно-медицинской экспертизы N 505 от 26 июня 2021 года, а также показаниям потерпевшего Ф.И.О.5 на предварительном следствии и в суде, из которых следует, что после ДТП он виделся с Худояном И.Ш., тот постоянно плакал.

Обращает внимание, что в отношении Худояна И.Ш. комплексная психолого-психиатрическая экспертиза не проводилась, поэтому выводы суда в этой части носят предположительный характер и не основаны на материалах уголовного дела.

То обстоятельство, что Худоян И.Ш. дал показания о том, что о скорости движения автомобиля и обстоятельствах ДТП он сообщил свидетелям Свидетель N 1 и Свидетель N 2, находясь в тяжелом эмоциональном и физическом состоянии, после ознакомился с материалами уголовного дела, по мнению автора жалобы, не свидетельствует о недостоверности его показаний. Поскольку Свидетель N 2 и Свидетель N 1 указали на подсудимого как источник осведомленности, по этой причине Худоян И.Ш. дополнил и конкретизировал свои показания в части обстоятельств сообщения свидетелям сведений о ДТП, показания подсудимого в этой части не опровергнуты данными свидетелями.

Автор жалобы полагает, что для оценки показаний подсудимого в этой части, в суде подлежали установлению обстоятельства, при которых Худоян И.Ш. рассказал свидетелям Свидетель N 2 и Свидетель N 1 об обстоятельствах ДТП, а именно: сколько времени прошло с момента ДТП, где состоялся диалог, в каком состоянии находился Худоян И.Ш.

Ссылаясь на положения ч. 2 ст. 14 УПК РФ, указывает, что поскольку показания свидетелей Свидетель N 1 и Свидетель N 2 не опровергают показания Худояна И.Ш., в этой связи все сомнения толкуются в пользу подсудимого.

Считает, что показания свидетеля Свидетель N 3 в части скорости движения автомобиля Худояна И.Ш. носят предположительный характер, поэтому не приняты во внимание экспертом при производстве дополнительной автотехнической судебной экспертизы N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года. Суд не принял во внимание, что свидетель обратил внимание на встречный автомобиль в момент его заноса, а также то, что в ходе следствия не установлено, сколько времени свидетель наблюдал за встречным автомобилем и по каким визуальным критериям за столь незначительное время им сделано предположение о скорости движения встречного автомобиля. Также свидетель не допрошен по состоянию дорожного покрытия до места заноса автомобиля под управлением Худояна И.Ш., двигающегося во встречном направлении.

Обращает внимание на выводы суда о том, что автомобиль под управлением Худояна И.Ш. двигался со скоростью 60-80 км/ч, которые соответствуют показаниям подсудимого, пояснившего, что в момент ДТП скорость движения автомобиля не превышала 60 км/ч. При этом в приговоре указано, что суд критически оценил показания подсудимого в части выбранной им скорости автомобиля, не превышающей 60 км/ч в месте ДТП и соблюдения им абзаца 1 пункта 10.1 и п. 1.3 Правил дорожного движения. В связи с чем полагает, что выводы суда в части скорости движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш., изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности или невиновности подсудимого.

Полагает, что указывая в приговоре скорость движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш. 60-80 км/ч, при том, что в соответствии с заключением дополнительной автотехнической судебной экспертизы N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года скорость движения не установлена, суд, в соответствии с п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 55, фактически определилскорость движения автомобиля - 60 км/ч.

Считает, что оценивая критически доводы защиты о том, что атмосферные явления в виде метели и гололеда на месте ДТП в 17 часов 55 минут материалами уголовного дела не подтверждены, суд не дал оценку тому, что метеорологические наблюдения проводились в 14:00 часов и 20:00 часов, при этом погодные условия в запрашиваемом районе могли отличаться от наблюденных на метеорологической станции. С момента наблюдений в 14:00 часов до 17:55 часов (время ДТП) прошло 4 часа. При этом погодные условия с 14:00 часов до 20:00 часов изменились в сторону улучшения; в части отсутствия гололеда подсудимый пояснил, что выехал из г.Анива и до места ДТП проехал не менее 3 км, в пути следования "стекловидного" льда не было, что не опровергнуто материалами уголовного дела. Сведения о протяженности дорожных участков покрытых льдом и о наличии гололеда по ходу движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш. до места ДТП в материалах уголовного дела не зафиксированы, что подтверждается протоколом осмотра места происшествия и протоколом осмотра места административного правонарушения от 17 ноября 2019 года. Кроме того, до места заноса автомобиль под управлением Худояна И.Ш. местами двигался со скоростью около 80 км/ч, которая обеспечивала безопасность движения. Перед местом ДТП скорость движения снижена до 60 км/ч, автомобиль двигался прямолинейно по дороге без поперечного уклона, но его занесло, что свидетельствует только о том, что состояние дорожного покрытия до места ДТП отличалось, так как не было покрыто "стекловидным" льдом.

Полагает, что показания свидетеля Свидетель N 3 не опровергают показания подсудимого и доводы защиты в этой части, поскольку Свидетель N 3 двигался во встречном направлении и описывал состояние дорожного покрытия до места ДТП. О состоянии дорожного покрытия по ходу движения автомобиля под управлением Худояна И.Ш. до места ДТП свидетели Свидетель N 3, Свидетель N 6, Свидетель N 5 и Свидетель N 4 не допрошены.

Поскольку выбранная Худояном И.Ш. скорость движения автомобиля до места ДТП при погодных условиях и состоянии дорожного покрытия, прямолинейном движении по дороге без поперечного уклона, обеспечивала безопасность движения, автор жалобы не соглашается с выводами суда, что в ходе предварительного следствия установлены причины, способствующие совершению дорожно-транспортного происшествия. В заключении эксперта N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года перечислены факторы, при воздействии которых возникает занос автомобиля, однако какой из факторов в данной дорожной ситуации привёл к заносу автомобиля, в заключении не указано. В судебном заседании эксперт Ф.И.О.2 также не смог пояснить, какой из указанных им в исследовательской части заключения факторов привёл к заносу автомобиля.

Изложенное, по мнению защитника, подтверждается постановлением прокурора Анивского района от 26 ноября 2020 года.

Полагает, что выводы суда о нарушении Худояном И.Ш. абзаца 1 п. 10.1 Правил дорожного движения РФ не основаны на материалах уголовного дела и противоречат фактическим обстоятельствам.

Считает выводы суда о том, что Худоян И.Ш., управляя автомобилем при неблагоприятных погодных условиях и наличии гололеда, не учёл дорожные и метеорологические условия, выбрал скорость, которая не обеспечила возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, основанными исключительно на факте произошедшего ДТП, что противоречит положениям ст. 5 УК РФ.

Не соглашается автор жалобы и с выводами суда о наличии у подсудимого технической возможности избежать ДТП, отсутствии на дорожном покрытии в месте ДТП каких-либо непредвиденных препятствий или помех, создающих опасность для движения, а также в части критической оценки доводов защиты, что причиной ДТП послужило именно состояние дорожного покрытия. В обоснование ссылается на заключение эксперта, содержащее указание на прямую и явную опасность для движения автомобиля в виде обледенелых участков трассы в месте ДТП - "стекловидный" лед, что является одним из факторов потери сцепления автомобиля с дорожным покрытием, а также вывод о том, что одним из факторов возникновения заноса является резкое изменение сцепления колес правой и левой сторон автомобиля, происходящего из-за неодинакового состояния дороги.

Цитируя указанное заключение эксперта, обращает внимание, что экспертом не проведены расчеты по определению технической возможности предотвратить ДТП путём экстренного торможения. При этом решение вопроса о наличии технической возможности предотвратить ДТП применением мер к экстренному торможению, подразумевает технические расчёты, основанные на сравнении остановочного пути автомобиля с расстоянием, с которого водитель обнаружил опасность для движения. Величина остановочного пути напрямую связана со скоростью движения автомобиля до применения торможения.

Указывает, что, признавая несостоятельными доводы защиты о том, что причиной ДТП стало неудовлетворительное состояние дорожного покрытия в месте ДТП, суд не дал оценку рапорту начальника ОГИБДД ОМВД России по Анивскому городскому округу (т.1 л.д. 84-85) и не привёл мотивы, по которым отверг данное доказательство в части неудовлетворительного состояния дорожного покрытия в месте ДТП.

В приговоре суд признал несостоятельным довод защиты о том, что факт обработки проезжей части в месте ДТП в 16 часов 00 минут с помощью ПГМ опровергнут показаниями свидетелей Ф.И.О.6, Ф.И.О.7, Свидетель N 6, а также протоколом осмотра места происшествия и протоколом осмотра места административного правонарушения, по тем основаниям, что факт обработки проезжей части в месте ДТП у вышеуказанных свидетелей не выяснялся, предметом исследования со стороны защиты не являлся.

Полагает, что указанные выводы основаны на предположении, так как данные свидетели в судебном заседании не допрошены, тогда как их показания на предварительном следствии опровергают выводы суда в этой части.

При этом, суд проигнорировал показания свидетеля Свидетель N 3 о том, что проезжая часть на месте ДТП песком посыпана не была.

Считает, что показания свидетеля Свидетель N 3 в совокупности с показаниями свидетелей Ф.И.О.6, Ф.И.О.7, Свидетель N 6 протоколами осмотра места происшествия и места административного правонарушения опровергают выводы суда о несостоятельности доводов защиты в части отсутствия обработки проезжей части в месте ДТП, полагая, что состояние проезжей части в месте ДТП стало причиной заноса автомобиля под управлением Худояна И.Ш.

Не соглашается с выводами суда о том, что неполнота осмотра места происшествия и фиксации следов ДТП, с учётом исследованных материалов уголовного дела не повлияла на обстоятельства ДТП, его последствия и на квалификацию действий подсудимого, полагая, что установление технической возможности у подсудимого избежать ДТП при явной опасности для движения автомобиля в виде обледенелых участков трассы в месте ДТП заключается в визуальном обнаружении стекловидного льда на проезжей части, для чего необходимы данные о протяженности ледяных линз, а также на каком удалении от места изменения траектории автомобиля проезжая часть стала иметь именно такие характеристики сцепления. Считает, что такая "неполнота" является существенным нарушением, поскольку результаты протоколов осмотра места ДТП принимались в качестве исходных данных при проведении автотехнических экспертиз, что изначально влечёт недостоверность или "неполноту" выводов эксперта. С учётом изложенного, полагает, что протокол осмотра места происшествия от 17 ноября 2019 года (т.1 л.д. 57-63), протокол осмотра места административного правонарушения от 17 ноября 2019 года (т. 1 л.д. 64-67) и схема к протоколу осмотра места дорожно-транспортного происшествия в соответствии с положениями ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из числа доказательств.

Вопреки пункту 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 55 "О судебном приговоре", суд в приговоре не указал доказательства, представленные стороной защиты: заключение специалиста N 180/2020 от 03 июля 2020 года (том. 2 л.д. 75-80) и заключение специалиста N 075/2021 от 23 марта 2021 года, а также рапорт начальника ОГИБДД ОМВД России по Анивскому городскому округу в части неудовлетворительного состояния дорожного покрытия в месте ДТП и не привел мотивы, по которым отверг данные доказательства.

Обращает внимание, что при разъяснении положений ст. 56 УПК РФ свидетелю Свидетель N 1 следователем сообщено, что он вправе не свидетельствовать против самого себя и своей супруги. Вместе с тем сведения о том, что свидетелю разъяснен круг близких лиц, определённых п. 4 ст. 5 УПК РФ в протоколе допроса от 08 апреля 2020 года отсутствуют. Исходя из содержания л. 1 протокола допроса свидетеля Свидетель N 1 от 08 апреля 2020 года (т.1 л.д. 236), право, предусмотренное ст. 51 Конституции Российской Федерации, не свидетельствовать против своего сына, свидетелю не разъяснено, в связи с чем выводы суда об обратном носят предположительный характер. Кроме этого, при разъяснении положений ст. 56 УПК РФ следователь не выяснил у свидетеля, нуждается ли он в помощи переводчика, тогда как Свидетель N 1 имеет среднее образование, которое получил, проживая в Республике Армения, в связи с чем протокол допроса свидетеля Свидетель N 1 в соответствии с положениями ст. 75 УПК РФ является недопустимым доказательством и подлежит исключению из числа доказательств.

Полагает, что из приговора не представляется возможным сделать вывод, в чём выражается нарушение Худояном И.Ш. п. 1.3 Правил дорожного движения РФ. Кроме того, указывает, что п. 1.3. Правил дорожного движения РФ является вводным пунктом Правил и устанавливает обязанность участников дорожного движения знать и соблюдать относящиеся к ним правила дорожного движения, без привязки к какой-либо ситуации, и не устанавливает определенных критериев поведения водителя, в связи с чем его нарушение, по мнению защитника, не может быть вменено Худояну И.Ш.

Указывая в приговоре обстоятельства, смягчающие вину подсудимого: наличие на иждивении троих малолетних детей; совершение преступления, относящегося к средней тяжести по неосторожности; отсутствие судимости; признание вины; совершение действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, выразившихся в принесении ему извинений, оказании материальной помощи семье, компенсации затрат, связанных с погребением погибшего, поминальными обедами, установкой памятника; суд не учел их в полной мере при определении размера и вида наказания в виде лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Полагает, что нельзя согласиться с выводами суда в части отсутствия у подсудимого раскаяния, тем более при признании вины.

Обращает внимание, что потерпевший в судебном заседании просил не наказывать строго Худояна И.Ш., так как он и его сын были близкими друзьями, как братья.

В связи с чем, не соглашается с вводами суда, что назначенное подсудимому наказание в виде лишения свободы будет соответствовать целям предупреждения совершения новых преступлений, поскольку с момента ДТП и до вынесения приговора прошло практически два года, за которые Худоян И.Ш., находясь на свободе, не совершил ни одного преступления.

В дополнительной апелляционной жалобе защитник Сорокин А.А. указывает, что выводы суда о том, что автотехническая экспертиза N 642/1-5 от 31 декабря 2019 года недопуститмым доказательством прокурором района не признавалась и таковым не является, не основаны на законе и опровергаются исследованными в суде материалами уголовного дела, поскольку из постановления о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия от 26 ноября 2020 года, которое не отменялось вышестоящим прокурором или судом, следует, что заключение автотехнической экспертизы N 642/1-5 от 31 декабря 2019 года не отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, и данные нарушения являлись одним из оснований возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования, что также отражено в постановлении о назначении дополнительной автотехнической судебной экспертизы от 15 января 2021 года, в связи с чем полагает, что данное заключение, не подлежало исследованию в ходе судебного разбирательства и приведению в приговоре в качестве доказательства.

Полагает, что заключение эксперта N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года, выполненное экспертом Ф.И.О.2, не соответствует требованиям, предъявляемым к исследованиям, выполняемым в рамках судебных экспертиз, изложенных в ст. 8, ст. 14 и ст. 16 Федерального закона 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" от 31 мая 2001 года, а также в п. 2.3 и 2.4 "Методических рекомендаций по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации", утвержденных приказом Министерства юстиции России N 346 от 20 декабря 2002 года.

Не соглашается автор жалобы с выводами суда о предупреждении эксперта об уголовной ответственности при проведении дополнительной автотехнической судебной экспертизы N 21,22/1-1 от 08 февраля 2021 года, поскольку в нарушение ст. 14 Федерального закона N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" от 31 мая 2001 года, в материалах уголовного дела расписка о предупреждении эксперта об уголовной ответственности отсутствует. Из показаний эксперта Ф.И.О.2 в судебном заседании следует, что расписка об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения отбирается у эксперта перед началом производства экспертизы, при получении экспертом материалов, что соответствует положениям ст. 14 Федерального закона N 73-ФЗ. Однако в данном случае подпись Ф.И.О.2 на л. 1 заключения N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года поставлена последним после проведения экспертизы и изготовления заключения, перед передачей секретарю судебной лаборатории. Таким образом, из заключения эксперта N 21, 22/1-1 от 08 февраля 2021 года и показаний эксперта следует, что подписка об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ им дана после окончания экспертизы, подписка в форме, предусмотренной ст. 14 Федерального закона N 73-ФЗ, им не давалась.