Определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 7 июня 2022 года Дело N 22-1695/2022

Московской области

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе: председательствующего Колпаковой Е.А.,

судей Алябушевой М.В., Филимоновой О.Г.,

при помощнике судьи Яндиевой З.Р.,

с участием прокурора Фоменко Ю.В.,

осужденного А и адвоката Лютикова И.И. в его защиту,

осужденного Д и адвоката Рубасской С.Т. в его защиту,

представителя потерпевших Р, Б, Т по доверенности -В,

переводчика Турецкого С.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденных А, Д, адвоката Лютикова И.И. в защиту осужденного А, адвокатов Иванченко Г.Н. и Рубасской С.Т. в защиту осужденного Д

на приговор Королевского городского суда Московской области от 24 сентября 2021 года, которым А, <данные изъяты> года рождения, уроженец <данные изъяты>, Молдавской ССР, гражданин РФ, ранее не судимый, и

Д, <данные изъяты> года рождения, уроженец <данные изъяты>, АТО Гагаузия, Молдавской ССР, гражданин Республики Молдова,

осуждены каждый по ст.162 ч.4 п. "б" УК РФ к 10 (десяти) годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Колпаковой Е.А.,

объяснения осужденного А, адвоката Лютикова И.И., осужденного Д, адвоката Рубасской С.Т., поддержавших доводы апелляционных жалоб,

представителя потерпевших Р, Б, Т по доверенности -В,

мнение прокурора Фоменко Ю.В. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия,

установила:

А и Д осуждены за разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере.

Преступление совершено 16.04.2018г. при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании А и Д вину не признали.

В апелляционных жалобах:

- осужденный А считает приговор суда незаконным и необоснованным в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и обвинительным уклоном со стороны суда; указывает, что приговор основан на предположениях и противоречивых доказательствах, при этом, ни одно из приведенных стороной обвинения доказательств не указывает на его причастность к совершенному преступлению; обращает внимание, что приговор содержит ссылки на доказательства, которые не имеют отношения к признакам преступления;

полагает, что, положив в основу приговора показания потерпевших Т и Р, которые указали на него как на лицо, похожее по телосложению на одного из нападавших, суд не дал оценки показаниям потерпевших о том, что они не видели никого с загипсованной рукой, тогда как в период совершения преступления 16.04.2018г. у него имелся двойной перелом руки, что подтверждается медицинской справкой и показаниями свидетелей Е, Ц, Ч и Ж;

ссылается на то, что ни одна из проведенных по делу экспертиз не указывает на наличие его (А) следов на орудиях преступления и иных предметах;

просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления;

- адвокат Лютиков И.И. в защиту осужденного А считает приговор суда незаконным и необоснованным ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона и несправедливости приговора;

полагает, что судебное следствие проведено с обвинительным уклоном, судом проигнорированы представленные стороной зашиты доказательства о непричастности А к преступлению и учтены доказательства стороны обвинения, достоверность которых вызывает неустранимые сомнения;

приводя и оценивая показания потерпевших Р, С, Т, свидетелей З, И, К, считает, что они не являются прямыми или косвенными доказательствами, указывающими на причастность А к преступлению;

обращает внимание на противоречия в показаниях свидетеля З относительно похищенных у нее шкатулки, кольца, серёг-пирсинга, при этом, считает, что показания, данные ею в суде при повторном допросе, являются следствием принуждения со стороны обвинения, так как ранее данные ею показания не соответствовали предъявленному А обвинению; суд не принял во внимание, что З неоднократно меняла показания, как в ходе предварительного следствия, так и в суде, однако суд не дал ее показаниям критической оценки;

полагает, что показания свидетелей Л, Ч и Ц о принадлежности обнаруженной при обыске коробочки с кольцом их умершему родственнику, опровергают показания З, опознавшей коробочку с кольцом как свою, похищенную;

обращает внимание, что в ходе обыска в квартире А 25.10.2018г. были изъяты три серьги серебрянного цвета и кольцо серебристого цвета, а при осмотре предметов 28.10.2018г. следователь осмотрел серьги для пирсинга, одна из которых выполнена из металла желтого цвета, при этом, на первоначальной упаковке отсутствуют подписи понятых, что может свидетельствовать о подмене серьги;

приводит показания свидетеля Е и полагает, что они подтверждают алиби А о том, что в период инкриминируемого преступления он находился в <данные изъяты> в зоне покрытия вышки сотовой связи, расположенной на <данные изъяты>А,

указывает, что согласно видеозаписи камеры наружного наблюдения, преступники прошли в сторону места преступления в 21 час. 22 мин, обратно - в 23 час. 47 мин., а согласно имеющимся сведениям о входящих и исходящих телефонных соединениях абонентского номера, принадлежащего А, последний в 21 час. 39 мин. осуществлял телефонный звонок, находясь с привязкой к базовой станции в <данные изъяты>А,ауказанная вышка расположена в 3,5 км от места преступления;

также обращает внимание на тот факт, что на момент совершения преступления рука у А была в гипсе, поскольку 12.04.2018г. он сломал руку, что подтверждается соответствующими медицинскими документами и показаниями свидетеля Ж о том, что в апреле 2018г. А сломал руку и снял гипс в мае 2018г.;

просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор.

- осужденный Д считает приговор суда незаконным и необоснованным, постановленным с явным обвинительным уклоном, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, по делу не допрошены важные свидетели, не истребованы существенные документы, не проведены экспертизы, не проверялось его алиби и пояснения относительно обнаруженных у него мобильных телефонов; в приговоре не указано, почему при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значении для дела, суд принял сомнительные доказательства стороны обвинения и отверг доказательства стороны защиты;

обращает внимание на то, что он не получил копию обвинительного заключения на гагаузском языке от 13.02.2020г.; утверждает, что ему был вручен перевод не утвержденного прокурором обвинительного заключения от 14.09.2019г.; 20.09.2019г. дело возвращалось следователю для устранения нарушений, и обвинительное заключение от 13.02.2020г. не было переведено на язык, которым он владеет, чем нарушено его право на защиту; утверждает, что тексты обвинительного заключения на русском и гагаузском языках не соответствуют друг другу, в связи с чем, адвокатом было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, которое судом было необоснованно отклонено; ссылается на то, что в марте 2021 года, т.е., когда сторона обвинения практически закончила представлять доказательства, суд пытался вручить ему копию перевода обвинительного заключения от 13.02.2020г., тем самым признавая, что врученный следователем перевод обвинительного заключения не соответствует оригиналу;

считает, что суд в обоснование вывода о его причастности к разбойному нападению использовал доказательства, полученные с нарушением норм уголовно-процессуального закона, которые не могут являться допустимыми, не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда;

утверждает, что мобильные телефоны марки "Fly" и "Samsung Duos" ему не принадлежат, и были подброшены ему сотрудниками полиции, при этом, дактилоскопическая экспертиза на предмет выявления на телефонах отпечатков пальцев и потожировых следов не проводилась, его ходатайства об установлении оператора сотовой связи, обслуживающего данные телефоны, истребовании данных, на кого они были оформлены, с какими абонентскими устройствами и номерами проводились соединения, какие базовые станции обслуживали абонентские соединения, необоснованно отвергнуты, а показания следователя М, как заинтересованного лица, не могут расцениваться как опровергающие его (Д) показания о фальсификации доказательств;

обращает внимание, что в ходе судебного заседания был осмотрен мобильный телефон марки "Samsung Duos", при том, что у потерпевшего Т имелась коробка из-под похищенного мобильного телефона марки "Samsung Galaxy A3"; указывает, что следователь не приобщил фото экрана данного телефона, на котором отображается IМEI;

считает недопустимыми доказательствами материалы ОРД (т.2 л.д.108-125), поскольку отсутствует постановление, на основании которого сотрудники полиции провели прослушивание телефонных переговоров;

обращает внимание, что потерпевший Р ни в ходе судебного заседания, ни в ходе следствия, ни при предъявлении для опознания не опознал его (Д) как лицо, совершившее разбойное нападение; ссылается на пояснения потерпевшего, что у него изымался халат с целью обнаружения следов нападавших, но согласно протоколу осмотра места происшествия халат не изымался; также потерпевший пояснил, что бижутерия из его дома не изымалась, что свидетельствует о его (Д) непричастности к преступлению;

полагает, что показания потерпевшей С от 09.12.2020г. не могут быть положены в основу приговора, поскольку в части описания нападавших лиц противоречат ее показаниям, данным в ходе следствия;

считает, что показания потерпевшего Т не подтверждают причастность его и А к разбойному нападению; показания Т о том, что он принимал участие в осмотре места происшествия опровергаются протоколом осмотра места происшествия, где отсутствует подпись потерпевшего; кроме того, согласно показаниям потерпевшего Р, Т с женой и дочерью проживал на территории дома до 15.04.2018г., значит, 16.04.2018г. Т там, где было совершено преступление, не было, освидетельствование последнего на предмет применения в отношении него физической силы нападавшими, наличия у него телесных повреждений и периода их образования, не проводилось;

обращает внимание, что свидетель З не указывала на него (Д), как на лицо совершившее разбойное нападение; поясняла, что у нее была похищена шкатулка в виде сердечка золотистого цвета, при повторном допросе через пять месяцев пояснила, что была похищена шкатулка красного цвета, что не нашло своего отражения в приговоре, ее показания по обстоятельствам дела искажены;

указывает, что при проведении опознания З и И кольца отсутствовали понятые;

считает, что показания свидетеля К, Х не доказывают его причастность к совершенному преступлению; принадлежащий последней автомобиль "Инфинити", которым он управлял, 16.04.2018г. был зафиксирован в г.Видное;

считает противоречивыми выводы следствия о том, что на видеозаписи зафиксированы он и А; его ходатайство о проведении экспертизы с целью установления его присутствия на видеозаписи было отклонено со ссылкой на качество видеозаписи, не позволяющее определить тип лица, его форму и т.д.;

считает недопустимым доказательством заключение экспертизы N 242 от 26.12.2018г., поскольку в материалах дела отсутствует данные о направлении следователем образцов крови на экспертизу, проведение экспертизы конкретному эксперту не поручалось, ссылка на то, что эксперт действует по поручению руководителя экспертного учреждения, отсутствует, указание об органе или лице, назначившем судебную экспертизу, в заключении отсутствует; кем эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не установлено; полагает, что суд, оценивая объективность проведенной запаховой экспертизы, необоснованно отверг заключение специалиста Н, не указал, какими доказательствами оно опровергается, между тем, оспариваемое им заключение экспертизы N 242 не содержит фото, видео, графиков и иных оригинальных изображений, иллюстрирующих проведенные экспертом исследования и подтверждающих его выводы;

отмечает, что в ходе судебного заседания им заявлялось ходатайство о недопустимости заключения экспертизы N 44, выводы которой ни в протоколе, ни в приговоре суда не отражены, чем существенно нарушено право на защиту;

обращает внимание, что следователем не выполнены указания о допросе водителя, который в течение дня находился с потерпевшим Р;

полагает, что протокол осмотра места происшествия, где изъяты окурки и зафиксированы пути отхода и подхода к месту преступления, протоколы осмотров предметов, согласно которым осмотрены записи камеры видеонаблюдения, прослушаны телефонные переговоры, не подтверждают его причастность к совершенному преступлению;

просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления;

- адвокат Г в защиту осужденного Д считает приговор суда незаконным и необоснованным, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами, судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, и допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона;

указывает, что в приговоре копируются обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, без учета обстоятельств, установленных в судебном заседании; доказательства, изложенные в приговоре, вызывают сомнения;

утверждает, что Д и А не совершали инкриминируемого им преступления, и суду были представлены доказательства их невиновности;

обращает внимание на многочисленные ошибки и существенные нарушения УПК РФ, допущенные при собирании доказательств на этапе предварительного следствия, в связи с чем, заявлялись ходатайства о признании доказательств недопустимыми;

указывает, что мобильный телефон марки "Fly", который, по версии следствия, работал в районе дома Р в момент совершения на них разбойного нападения и по которому Д, якобы, общался с А, никогда не принадлежал Д, а был положен в карман куртки последнего оперативным сотрудником при задержании в разбитом, нерабочем состоянии, без сим-карты, при этом, обращает внимание на отсутствие на данном телефоне отпечатков пальцев и биологических следов Д; телефон марки "Samsung Duos", который, якобы, был похищен у потерпевшего Т и обнаружен при обыске в съемной квартире Д, по утверждению автора жалобы, также был подкинут во время обыска "для привязки" Д к разбойному нападению, между тем, указанный телефон никогда не принадлежал Т, у которого был похищен телефон марки "Samsung Galaxy A3"; по мнению защиты, оперативные сотрудники были уверены в участии Д и А в разбойном нападении, исходя из телефонной записи разговора, где Д, якобы, упоминает фамилию Р, однако указанный разговор был неправильно трактован, что следует из перевода разговора с молдавского на русский язык;

обращает внимание на распечатку движения автомобиля, свидетельствующую о том, что автомобиль "Инфинити" под управлением Д 16.04.2018г. в 21 час. 09 мин. находился на <данные изъяты>, а в 21 час. 41 мин. зафиксирован в <данные изъяты>;

указывает, что для проведения экспертизы запаха человека у Д при адвокате была взята кровь в пробирку, к эксперту же кровь поступила на марлевом тампоне, кроме того, сведения о направлении образца крови на экспертизу в деле отсутствуют, что, по мнению адвоката, влечет признание экспертного заключения недопустимым доказательством;

ссылается на то, что по адвокатскому запросу были составлены рецензии двух экспертиз запаха человека, которые следователь приобщил к материалам дела, но не признал доказательствами защиты, между тем, указанные в рецензиях нарушения, допущенные при проведении экспертиз, не могут быть устранены путем допроса эксперта и свидетельствуют о недопустимости доказательства;

указывает, что при расследовании дела были допущены многочисленные нарушения, при этом Д подавал множество мотивированных ходатайств, в удовлетворении которых судом было необоснованно отказано; полагает, что по делу отсутствуют доказательства, которые были бы достаточны для признания Д виновным в совершении разбойного нападения;

обращает внимание на возраст, состояние здоровья Д и его близких, указывает, что он является примерным семьянином, на иждивении имеет малолетнюю дочь, больного брата, работал, содержал семью, положительно характеризуется;

просит приговор суда отменить и вынести в отношении Д оправдательный приговор;

- адвокат Рубасская С.Т. в защиту осужденного Д считает приговор суда незаконным и необоснованным ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, и существенного нарушения уголовно-процессуального закона;

оспаривает вывод суда о совершении Д и А разбоя, при этом ссылается на показания Д о том, что он преступление не совершал, более того, сомневается, что событие преступления вообще имело место, что обосновывается и подтверждается материалами уголовного дела; ссылается на пояснения Д о том, что при его задержании кто-то положил ему в карман телефон, и обнаружив это, он сразу заявил, что телефон ему не принадлежит; в ходе обыска в квартире был обнаружен второй сломанный мобильный телефон, который, по мнению защиты, также был подкинут сотрудниками полиции;

обращает внимание на пояснения Д о том, что фамилию "Р" он никогда не произносил и фамилию потерпевшего не знал, а А видел один раз в мае 2018 года, его фамилию узнал только после задержания;

полагает, что суд вынес приговор явно с обвинительным уклоном, при этом ссылается на то, что все ходатайства подсудимых и защиты были отклонены, право Д на правильный перевод обвинительного заключения и правильный перевод в ходе судебных заседаний нарушено, поскольку переводчик не владел гагаузским языком в полной мере; копия обвинительного заключения от 13.02.2020г. на родном языке Д не получена, что является существенным нарушением и влечет направление дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ; обращает внимание, что в приговоре не указано об участии одного из переводчиков - Турецкого С.;

указывает, что судом проигнорированы доводы защиты о фальсификации доказательств на стадии предварительного следствия, сотрудники охранного предприятия, которые со слов потерпевших, первыми им помогли, по делу не допрошены, видеозаписи в доме не изъяты, а видеозаписи, изъятые с отдаленного объекта, сомнительны;