Определение Верховного Суда Республики Саха (Якутия)

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 сентября 2021 года Дело N 22-1601/2021

г. Якутск

21 сентября 2021 года


Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в составе: председательствующего судьи Посельского И.Е., судей Денисенко А.В., Стрекаловской А.Ф.,

с участием:

прокурора Зарубина М.В.,

осуждённого Дмитрьева В.В. путём использования систем видеоконференц-связи,

защитника Романова С.Н., представившего удостоверение адвоката N ... и ордер N ... от 21 сентября 2021 года,

защитника Дормидонтова Т.В., представившего удостоверение адвоката N ... и ордер N ... от 15 сентября 2021 года,

представителя потерпевшей Афанасьева П.Г., представившего удостоверение адвоката N ... и ордер N ... от 21 сентября 2021 года,

переводчика Сидоровой С.Н.,

при секретаре судебном заседания Коркиной В.Ф.,

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе адвоката Романова С.Н. и дополнениям к ней осужденного Дмитрьева В.В., адвоката Дормидонтова Т.В. на приговор Сунтарского районного суда Республики Саха (Якутия) от 07 июня 2021 года, которым:

ДМИТРЬЕВ В.В., родившийся _______ года в .........., гражданин .........., ранее судимый:

- 19 мая 2020 года приговором мирового судьи судебного участка N 28 Сунтарского района Республики Саха (Якутия) по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ к обязательным работам на 300 часов,

осужд ё н по ч. 4 ст. 111 УК РФ к лишению свободы на срок 7 лет 11 месяцев. С применением ст. 70, п. "г" ч. 1 ст. 71 УК РФ, по совокупности с приговором суда от 19 мая 2020 года, путём частичного присоединения неотбытой части наказания по предыдущему приговору к вновь назначенному наказанию, окончательно к лишению свободы сроком 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с осуждённого Дмитрьева В.В. в пользу потерпевшей С. в возмещение причинённых преступлением: материального ущерба - 90 000 рублей; в счёт компенсации морального вреда 1 000 000 рублей, а всего 1 090 000 (один миллион девяносто тысяч) рублей.

Приговором также разрешены вопросы о мере пресечения, о процессуальных издержках и судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Посельского И.Е., выступления осуждённого Дмитрьева В.В. и его адвокатов Романова С.Н., Дормидонтова Т.В., поддержавших апелляционные жалобы, представителя потерпевшей адвоката Афанасьева П.Г., возражавшего против апелляционных жалоб и просившего приговор суда оставить без изменения, мнение прокурора Зарубина М.В., полагавшего приговор суда подлежащим оставлению без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Дмитрьев В.В. осуждён за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Судом установлено о том, что преступление совершено 06 сентября 2020 года, в период времени с 15:07 часов по 21:30 часа, в доме N ... по улице .......... с. .......... Сунтарского района Республики Саха (Якутия), при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Дмитрьев В.В. вину в предъявленном обвинении не признал.

В апелляционных жалобах, с дополнениями, стороной защиты ставится вопрос об отмене приговора. При этом:

- осуждённый Дмитрьев указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, они содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о его виновности. Отмечает, что орудие преступления не установлено; в приговоре указано, что драка была на веранде, тогда как на самом деле драка произошла в прихожей, что также следует из показаний свидетелей; не установлено, как на одежде М. оказалась кровь, тогда как он во время драки их не останавливал, а когда нашел труп К., посмотрел и ушел; не установлено каким образом потерпевший К. получил ожог, рану над бровью и отверстие на виске; не установлено, может ли человек с такими травмами передвигаться и переодеться. Указывает, что когда они с О. уходили, К. остался лежать и был одет в футболку и синие шорты. Утверждает, что дал показания о том, что бросил табуреткой в К., потом якобы ударил, под давлением оперативных сотрудников, на самом деле табуретки не было, швабра была. На табуретке были обнаружены следы рук М., а его отпечатки на табуретке не установлены. Указывает на причастность другого лица, который причинил К. тяжкий вред здоровью, повлекший его смерть, поскольку, когда он уходил, потерпевший оставался не один и на его теле обнаружены повреждения, которые он не наносил. Таким образом, обращает внимание на то, что судом не установлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Также указывает, что в нарушение ст. 312 УПК РФ копия приговора ему вручена спустя 9 дней после провозглашения;

- адвокат Романов С.Н. в интересах осуждённого Дмитрьева считает приговор суда незаконным и необоснованным, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Отмечает, что Дмитрьев в ходе судебного разбирательства вину в предъявленном обвинении не признал, указав, что от его ударов потерпевший не мог получить тяжкое телесное повреждение. Так, в суде Дмитрьев показал, что ударил К. по лицу 4 или 5 раз, а черенком от швабры ударил 4 раза по телу. В обвинительном заключении как орудие преступления указаны черенок от швабры и деревянная табуретка. Однако из заключения медико-криминалистической экспертизы N ... от 22 марта 2021 года следует, что при сравнении морфологической картины повреждения на кожном лоскутке от трупа К. с конструкционными характеристиками представленной табуретки, учитывая данные заключения эксперта (судебно-медицинской экспертизы трупа) N ... от 2020 года и экспериментального исследования, можно высказать суждение о том, что исключается возможность образования повреждения на кожном лоскутке от трупа К. от воздействия частями представленной табуретки. Также указано, что конструктивные характеристики черенка от швабры (отсутствие объёмного угла, к которому сходятся три грани) свидетельствуют о том, что данный предмет не подходит в качестве травмировавшего предмета, от воздействия которого образовалось повреждение на представленном кожном лоскутке. Полагает, что судом не установлено, что именно Дмитрьевым нанесены телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего К., дело рассмотрено судом поверхностно, с обвинительным уклоном. Также указывает, что в нарушение ст. 312 УПК РФ Дмитрьеву копия приговора вручена 16 июня 2021 года, спустя 9 дней после провозглашения;

- адвокат Дормидонтов Т.В. в интересах осуждённого Дмитрьева считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются исследованными в суде и приведёнными в приговоре доказательствами. Отмечает, что суд основывает обвинительный приговор исключительно из факта конфликта, возникшего между потерпевшим и осуждённым, при этом доказательств, прямо свидетельствующих о том, что потерпевший умер вследствие причинения тяжкого вреда здоровью Дмитрьевым (однократным ударом в голову) в ходе конфликта отсутствует. Указывает, что из заключения медико-криминалистической экспертизы судебной экспертизы N ... от 22 марта 2021 года, повреждение, от которого скончался К., образовалось от однократного воздействия под углом, в направлении спереди назад одного твердого тупого предмета, травмировавшая часть которого имела объемный угол, к которому сходятся три грани длина контактировавших граней примерно 16-19 мм. В данном заключении экспертизы однозначно указывается, что ни табуретка, ни черенок от швабры не подходят в качестве травмировавшего предмета, от воздействия которого образовалось повреждение, приведшее к смерти потерпевшего (т. 4, л.д. 77-95). Из установленных судом обстоятельств следует, что никто из непосредственных очевидцев (М., О.) не видели однократного удара Дмитрьева в голову К. неустановленным ни следствием, ни судом предметом в область головы К. Сам осуждённый также отрицает факт нанесения неустановленным предметом смертельного удара. Таким образом, вышеуказанный вывод суда носит предположительный и вероятностный характер и не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом. Отмечает, что на орудии преступления (табуретке) присутствуют отпечатки свидетеля М., как об этом указано в оглашённом заключении судебной дактилоскопической экспертизы N ... от 19 октября 2020 года (стр. 41 протокола судебного заседания в т. 6, л.д. 108). Вместе с тем, суд не сопоставил его с показаниями свидетеля М. и необоснованно подсчитал не имеющим отношения к делу. Кроме того, на одеждах М. присутствует кровь потерпевшего К.. Суд не выяснил возникновение на одежде свидетеля М. следов крови потерпевшего. Суд не обратил внимания, что в показаниях свидетеля М. присутствуют противоречия и не устранил их. Так, в своих первоначальных показаниях М. последовательно указывает, что драки не видел, сильно опьянел и не помнит, что дальше происходило, проснулся и увидел потерпевшего лежащим около печки без признаков жизни (т. 3, л.д. 21-24). В дополнительных своих показаниях М. по обстоятельствам возникновения ожога у потерпевшего вспомнил, что варили окорочков на воде на электрической печи с одной конфоркой, и, возможно, миска, в которой варился суп, упала на него (хотя согласно протоколу осмотра места происшествия вышеуказанная миска стоит на печке с закрытой крышкой (т. 1, л.д. 27-54). По факту обнаружения следов крови К. на одежде М. он пояснил, что точно не помнит, возможно, он стоял рядом с ними, когда происходило избиение. При допросе в судебном заседании свидетель М. показал, что не помнит, возможно, он вставал, к трупу потерпевшего близко не подходил (стр. 45 протокола судебного заседания в т. 6, л.д. 110). Вместе с тем, суд, несмотря на имеющиеся противоречия (возможно, стоял рядом, когда они дрались, возможно, ставал и т.д.) не устранил противоречия, не огласил данные показания, которые он давал на предварительном следствии. Таким образом, в суде первой инстанции было достоверно установлено: нанесение Дмитрьевым 3-4 ударов по телу потерпевшего К. (показания О. и Дмитрьева В.В.). Считает, что выводы суда о том, что, Дмитрьев в течение достаточного времени находился в доме потерпевшего и наносил телесные повреждения (стр. 19 приговора) также является предположением суда, не подкреплённым другими объективными доказательствами по делу. По доказанному объёму обвинения просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия Дмитрьева на ст. 116 УК РФ, освободив его из-под стражи.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Винокуров А.Н., приводя доводы в обоснование несостоятельности апелляционных жалоб, считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым, а по тому просит его оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражения на них, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему выводу.

Согласно ст. 389.9 УПК РФ, суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

В силу ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении норм уголовного закона.

Суд апелляционной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции о виновности Дмитрьева в совершении инкриминированного тому преступления, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств и получивших надлежащую оценку суда в соответствии с правилами ст. 88 УПК РФ.

Виновность Дмитрьева подтверждается показаниями, как самого осуждённого, так и потерпевшей, свидетелей, заключениями судебно-медицинской, медико-криминалистической, биологической экспертиз и другими доказательствами, анализ которым дан в приговоре.

Так, из показаний потерпевшей С. установлены обстоятельства, при которых ей стало известно о смерти родного брата.

Как это следует из показаний свидетеля О. в суде, в том числе в связи с наличием противоречий оглашённых по ходатайству государственного обвинителя её же показаний на предварительном следствии (т. 2, л.д. 34-38), она видела, как Дмитрьев В.В. наносил удары кулаками в лицо К., после чего она вышла из дома, через минут 5-6 Дмитрьев В.В. вышел из дома в агрессивном состоянии, одежда была растрёпана.

Свидетель М., двоюродный брат осуждённого, в суде давал показания о том, что в день происшествия он со своим зятем К. выпили половину бутылки водки, отнесли на работу А. еду, об обстоятельствах приезда Дмитрьева В.В. и О., употребления с ними спиртных напитков и после того, как проснулся, обнаружил он К. мёртвым.

Показаниями свидетеля А. установлено о том, что Дмитрьев В.В. позвонил ей и сказал гордым голосом: "Твоих домочадцев побил", имея в виду её супруга К. и М., также об обстоятельствах, при которых ей стало известно о смерти супруга и натянутых отношениях между супругом и Дмитрьевым В.В.

Оснований для оговора осуждённого, как и самооговора (самого себя) на предварительном следствии, так и у свидетелей и потерпевшей, как на предварительном следствии, так и в суде, не имелось, первичные показания Дмитрьева, вопреки доводам жалоб стороны защиты о непричастности осуждённого к инкриминированному тому преступлению, последовательные и подтверждаются совокупностью других обвинительных доказательств, в связи с чем судом первой инстанции обоснованно положены в основу приговора.

Так, из анализа и оценки представленных сторонами доказательств суд правомерно установил полностью доказанной виновность осуждённого Дмитрьева в совершении инкриминированного преступления, положив при этом в основу обвинения наряду с вышеприведёнными доказательствами следующие обвинительные доказательства, как то: оглашённые с соблюдением требований п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ изобличающие самого себя показания подсудимого на предварительном следствии, проверки показаний на месте, протокола очных ставок Дмитрьева со свидетелями М., О., очной ставки между свидетелями М. и О., показания свидетеля Д. в суде, оглашённые, в том числе и в силу ч. 1 ст. 281 УПК РФ, с согласия сторон, показания свидетеля Б. (фельдшера скорой помощи), свидетелей И., Р., Н., с которыми на автомобиле "********", с государственным регистрационным знаком N ..., Дмитрьев с О. 06 сентября 2020 года, вечером, уехали из с. .......... в с. ........... При этом из показаний свидетеля И. следует, что когда они 06 сентября 2020 года ехали в с. .........., Дмитрьев и О. попросились их довезти туда же. Оба были пьяными, он определилпо походке и запаху. Когда сели в салон автомобиля сзади, на его вопрос почему у Дмитрьева руки в крови, тот ему ответил, что преподал урока своему зятю. Он не стал дальше спрашивать, так как тот добавил, что избил зятя из-за того, что он побил его сестру.

Сунтарский районный суд всесторонне исследовал все представленные сторонами доказательства, правильно установил фактические обстоятельства дела и обоснованно пришёл к выводу о виновности Дмитрьева в совершении преступления.

При этом, вопреки доводам жалоб стороны защиты, показания подсудимого в суде о его непричастности к избиению К. судом первой инстанции правомерно отвергнуты как не соответствующие действительности и расценены как способ защиты и его намерение избежать уголовной ответственности за содеянное со ссылкой на положенные в основу обвинения доказательства вины осуждённого. К тому же, при сопоставлении показаний осуждённого Дмитрьева в суде и на предварительном следствии, суд первой инстанции обоснованно отдал предпочтение первичным его показаниям на предварительном следствии, поскольку тот свои показания давал последовательно в ходе нескольких следственных действий.

Кроме того, Дмитрьеву были разъяснены его процессуальные права, предусмотренные ст.ст. 46 и 47 УПК РФ, а его доводы о применении недозволенных методов ведения следствия, вопреки доводам жалобы осуждённого, были проверены и обоснованно отвергнуты, к тому же в допросах участвовал в его интересах адвокат, что исключало возможность оказания на осуждённого какого-либо воздействия, существенных противоречий в указанных показаниях не имелось. Протоколы допросов были подписаны им лично, без принесения каких-либо замечаний. На предварительном следствии и в судебном заседании Дмитрьев не заявлял о применении в отношении него недозволенных методов ведения следствия и оказании на него давления.

Поэтому суд, оценив показания Дмитрьева в совокупности с другими обвинительными доказательствами, правильно пришёл к выводу об их объективности и обоснованно сослался на них в приговоре.

Не согласиться с такой оценкой у судебной коллегии нет оснований, поскольку показания осуждённого подтверждаются другими доказательствами, имеющимися в материалах дела и исследованными в судебном заседании.

По заключению судебно-медицинского эксперта смерть К. могла наступить при описанных Дмитрьевым обстоятельствах.

Согласно заключению биологической экспертизы - следы крови, изъятые на месте происшествия, чехле телефона, шортах, деревянном черенке, табуретке, со смывом с рубашки, брюк, куртке и паре кроссовок Дмитрьева - произошли от потерпевшего К.

Нарушений уголовно-процессуального закона при исследовании и оценке доказательств, повлиявших на правильность установления судом фактических обстоятельств дела и приведших к судебной ошибке, не усматривается.

Все доказательства, в том числе и представленные стороной защиты в суде, приведены в приговоре, проанализированы и получили надлежащую оценку суда.

Таким образом, суд первой инстанции всесторонне, полно, объективно исследовал все представленные сторонами доказательства, обоснованно признал Дмитрьева виновным в совершённом им преступлении и правильно квалифицировал его действия по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего в соответствии с направленностью умысла, фактическими действиями и наступившими последствиями. Оснований для иной правовой оценки действий осуждённого, в том числе для переквалификации его действия на ст. 116 УК РФ, вопреки доводам жалобы стороны защиты, не имеется.

Мотив действий Дмитрьева - неприязнь вследствие возникшей в ходе совместного употребления спиртных напитков ссоры из-за того, что тот вспомнил о том, что потерпевший К. ранее избил его сестру А. установлен и указан в приговоре.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, возможная причастность свидетеля М. по показаниям Дмитрьева и утверждениям его защитника к причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшего К. проверялась и обоснованно отвергнута, поскольку между потерпевшим и названным свидетелем ранее не было каких-либо конфликтов, кровь на его одежде могла образоваться как в момент нанесения подсудимым Дмитрьевым телесных повреждений К., так и в момент обнаружения свидетелем тела К. без признаков жизни.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что показания Дмитрьева во время предварительного следствия содержат, вопреки доводам стороны защиты, такие детали происшедшего, которые могли быть известны лишь лицу, непосредственно совершившему преступление.

При этом, вопреки доводам осуждённого Дмитрьева и адвокатов, его показания, данные им в присутствии своего защитника: 09 сентября 2020 года в качестве подозреваемого; 03 декабря 2020 года в качестве обвиняемого каких-либо противоречий с заключениями экспертов не содержат, исследованы они судом путём оглашения с соблюдением требований п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ, хотя и с частичным приведением этих показаний, но оценены они надлежащим образом и без каких-либо нарушений ст. 307 УПК РФ.

Позиция стороны защиты о непричастности Дмитрьева к причинению тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего К., судом первой инстанции была тщательно проверена и обоснованно отвергнута. Суд в приговоре привёл доказательства и мотивы, на основании которых пришёл к выводу о недостоверности показаний Дмитрьева.

Все доводы, приведённые защитой в ходе рассмотрения уголовного дела, в том числе и доводы, аналогичные содержащимся в апелляционных жалобах, также получили надлежащую судебную оценку в приговоре.

Как установлено судом, преступление Дмитрьевым совершено, в том числе неустановленным предметом, травмирующая часть которого имела объёмный угол. Само по себе не установление орудия преступления не свидетельствует о непричастности осуждённого к совершённому преступлению, не опровергают доказанность вины Дмитрьева в содеянном, которая, в свою очередь, установлена совокупностью уличающих обвинительных доказательств, положенных в основу приговора.

Доводы жалобы стороны защиты о том, что не установлена причина обнаруженного на теле К. термического ожога, судом также обоснованно не приняты во внимание, поскольку данное повреждение не вменено Дмитрьеву и постановлением по данному ожогу следствием выделено в отдельное производство (т. 4, л.д. 135). К тому же, вопреки доводам осуждённого, в соответствии со ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Все доказательства по уголовному делу, как в совокупности, так и каждое в отдельности получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. При этом каких-либо нарушений при сборе доказательств, которые могли бы стать основанием для признания их недопустимыми, в соответствии со ст. 75 УПК РФ допущено не было.

Назначенные и проведённые по делу экспертизы соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона. Заключения экспертов выполнены уполномоченными, квалифицированными лицами, имеющими значительный стаж работы в области экспертной деятельности, предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения эксперта.

Оснований ставить под сомнение выводы судебно-медицинских экспертов, а также оснований для проведения дополнительной или повторной судебно-медицинской экспертизы не имеется, поскольку содержащиеся в экспертных заключениях выводы конкретны и противоречий не содержат.