Определение Волгоградского областного суда от 26 апреля 2021 года №22-1562/2021

ВОЛГОГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 26 апреля 2021 года Дело N 22-1562/2021
Волгоградский областной суд
в составе:
председательствующего Олейниковой Г.В.,
судей Квасницы С.Е., Сапункова А.А.,
при ведении протокола и аудиозаписи судебного заседания помощником судьи Турутиной О.А.,
с участием:
прокурора прокуратуры Волгоградской области Захаровой С.А.,
оправданного Хаустова В.А.,
защитника-адвоката Богачева А.Г., представившего удостоверение N 3072 и ордер N 014775 от 15 апреля 2021 года,
защитника-адвоката Чадова И.В., представившего удостоверение N 1505 и ордер N 016196 от 16 апреля 2021 года,
рассмотрел в открытом судебном заседании 26 апреля 2021 года апелляционное представление (основное, дополнительное) государственных обвинителей Антимировой Н.С., Кожедубовой Ю.А. на приговор Дзержинского районного суда г. Волгограда от 26 января 2021 года, которым
Хаустов В. А., родившийся <.......>
оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, в соответствии с пп. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с вынесением в отношении него коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, ввиду непричастности к указанному преступлению.
На основании ч. 1 ст. 134 УПК РФ за Хаустовым В.А. признано право на реабилитацию.
Принято решение по вещественным доказательствам.
Заслушав доклад судьи Квасницы С.Е., изложившего содержание приговора, существо апелляционного представления (основного, дополнительного) и возражений на него, выслушав прокурора Захарову С.А., поддержавшей доводы апелляционного представления и полагавшей необходимым приговор отменить, а уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, мнение оправданного Хаустова В.А., его защитников - адвокатов Богачева А.Г., Чадова И.В., просивших приговор суда оставить без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения, суд апелляционной инстанции
установил:
органом предварительного следствия Хаустов В.А. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ - в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку.
26 января 2021 г. в отношении Хаустова В.А. постановлен приговор, которым он оправдан по предъявленному обвинению на основании пп. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с вынесением в отношении него коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, ввиду непричастности к указанному преступлению.
В апелляционном представлении государственные обвинители Антимирова Н.С., Кожедубова Ю.А. выражают несогласие с приговором, считают его незаконным, необоснованным, в ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при рассмотрении дела.
Указывают, что согласно вердикту присяжные заседатели, дав отрицательные ответы на вопросы N 2 и 3, пришли к выводу, что Хаустов В.А. заслуживает снисхождения, однако, председательствующий судья в нарушение ст. 345, 346 УПК РФ мер к устранению противоречивости вердикта не принял.
Считают, что по делу допущены существенные нарушения требований ст. 15, ч. 7 ст. 335 УПК РФ, выражающиеся в необеспечении председательствующим равных прав при предоставлении доказательств и выступлениях в прениях сторон. Сторона защиты в ходе рассмотрения дела систематически нарушала требования уголовно-процессуального закона, в присутствии присяжных заседателей допускались высказывания, касающиеся вопросов, находящихся за пределами их компетенции, что оказало на них воздействие и повлияло на формирование мнения по уголовному делу, а также на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении ими вердикта, в связи с чем по этим основаниям оправдательный приговор нельзя признать законным и обоснованным.
Указывают, что в ходе судебного заседания присяжным заседателям в качестве доказательств обвинения представлены показания свидетелей Свидетель N 6, Свидетель N 7, которые в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ дали показания о непричастности Хаустова В.А. к инкриминируемому ему деянию, а в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ Свидетель N 6, Свидетель N 7 сообщили, что ранее в суде ими даны ложные показания по просьбе адвоката. Процессуальной проверкой, организованной на основании рапорта государственного обвинителя, установлено, что Свидетель N 6 и Свидетель N 7 дали ложные показания в результате оказанного на них давления адвокатом Богачевым А.Г., осуществлявшим защиту Хаустова В.А., что существенно повлияло на выводы присяжных заседателей о виновности Хаустова В.А.
Кроме того, многократно со стороны защиты прозвучали мнения о недостатках проведенного предварительного следствия, действиях следователя при расследовании уголовного дела, о недопустимости доказательств, в том числе при постановке вопросов свидетелям, о сомнении в достоверности показаний свидетелей, о юридической оценке действий Хаустова В.А. стороной обвинения и стороной защиты. В присутствии присяжных адвокат Богачев А.Г. подвергал сомнению правильность действий председательствующего по делу судьи, пререкался, игнорируя замечания председательствующего, что могло вызвать у присяжных заседателей сомнение в законности действий председательствующего.
Полагают, что приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что, хотя председательствующий неоднократно прерывал подсудимого и адвоката, обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание высказывания стороны защиты, однако, множественные и повторяющиеся, несмотря на замечания председательствующего, нарушения закона повлияли на беспристрастность коллегии присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта. Указывают, что в напутственном слове председательствующий судья не обратила внимание присяжных на то, что высказывания защиты в ходе судебного следствия, в судебных прениях, нарушающие требования ст. 336, 337 УПК РФ, не должны приниматься во внимание при вынесении вердикта, а потому совокупность нарушений, их систематичность, целенаправленность в целом повлияли на формирование негативного мнения у присяжных относительно хода предварительного расследования и судебного рассмотрения, оказали воздействие на коллегию присяжных заседателей, повлияли на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта.
Отмечают, что при изложении напутственного слова председательствующий судья указал сведения, характеризующие потерпевшего, в том числе отрицательно, что также повлияло на объективность присяжных при принятии решения.
Полагают, что судом в целом не обеспечено соблюдение принципа объективности и беспристрастности суда присяжных. Перед началом каждого судебного заседания коллегия присяжных заседателей ожидала приглашения в зал суда в коридоре, где находился адвокат Богачев А.Г., который многократно вступал в диалоги с присяжными заседателями, публично, в доверительной форме ставил под сомнение действия стороны обвинения, доказанность вины Хаустова В.А., что, безусловно, повлияло на мнение коллегии присяжных заседателей, которые в силу ст. 333 УПК РФ не вправе участвовать в обсуждении обстоятельств уголовного дела до вынесения вердикта.
Просят приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе суда, меру пресечения Хаустову В.А. изменить на заключение под стражу, взяв его под стражу в зале суда.
В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель Кожедубова Ю.А. в дополнение к ранее изложенным доводам о незаконности приговора предоставила копию постановления о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката Богачева А.Г от ДД.ММ.ГГГГ по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ, информацию о проведенных по уголовному делу следственных действиях.
В возражениях на апелляционное представление государственных обвинителей защитник осужденного - адвокат Богачев А.Г. отмечает, что на вопрос N <...> о том, заслуживает ли подсудимый снисхождение, присяжные дали отрицательный ответ, и обжалуемый приговор постановлен в соответствии с уголовно-процессуальным законом на основании ясного и непротиворечивого вердикта. Указывает, что доводы государственных обвинителей о систематическом нарушении стороной защиты требований ст.ст. 334, 335 УПК РФ, влиянии на содержание ответов присяжных заседателей, показания свидетелей, вступлении защиты в диалоги с присяжными заседателями и отсутствии принятых судом по отношению к защите мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, не соответствуют действительности и опровергаются содержанием протокола судебного заседания.
Доводы государственных обвинителей об оказании им давления на свидетелей Свидетель N 7 и Свидетель N 6 также не соответствуют действительности.
Каких-либо нарушений требований ст. 336, 337 УПК РФ при изложении напутственного слова, председательствующим не допущено.
Просит приговор оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.
Изучив доводы, приведенные в апелляционном представлении (основном и дополнительном) и возражения на них, а также материалы уголовного дела, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции находит оправдательный приговор в отношении Хаустова В.А. подлежащим отмене, поскольку при рассмотрении уголовного дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.
В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.
Оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, подлежит отмене, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.
Согласно ст. 339 УПК РФ перед присяжными заседателями по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса: доказано ли, что деяние имело место; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. В случае признания подсудимого виновным ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения.
В случае, если вердикт окажется неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его неясность или противоречивость коллегии присяжных и предлагает коллегии присяжных заседателей в совещательной комнате внести в него уточнения (ч. 2 ст. 345 УПК РФ).
Эти требования закона по настоящему делу не выполнены и на основании противоречивого вердикта постановлен оправдательный приговор.
По смыслу уголовно-процессуального закона противоречивость вердикта - процессуальный недостаток решения присяжных заседателей, состоящий в несоответствии содержания вопросного листа и ответов присяжных на него, выражающийся в том числе в следующих формах: ответ на один или несколько вопросов противоречит ответу (ответам) на другой (другие) вопрос (вопросы); присяжные отвечают на вопросы, подлежащие оставлению без ответа.
Согласно вердикту принятому по итогам рассмотрения настоящего уголовного дела, присяжные заседатели дали единогласно утвердительный ответ на вопрос N 1 о доказанности факта события преступления (что деяние имело место) и отрицательные ответы на вопросы N 2 и N 3 о доказанности совершения вышеназванных действий Хаустовым В.А. и виновности Хаустова В.А. в совершении указанных действий.
В данном случае отрицательные ответы на вопросы N 2 и N 3 исключали ответы на вопрос N 4 и старшина должен был вписать слово "без ответа", однако при ответе на вопрос N 4 присяжные заседатели указали, что Хаустов В.А. заслуживает снисхождения, то есть фактически признали его виновным, но заслуживающим снисхождения при назначении ему наказания.
При наличии таких противоречий в вердикте председательствующий не выполнил требования ч. 2 ст. 345 УПК РФ, не указал на его неясность коллегии присяжных заседателей и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.
Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что вердикт коллегии присяжных заседателей не соответствует требованиям ст. 343 УПК РФ, что является основанием к отмене приговора (ч. 2 ст. 389.25 УПК РФ). Указанная правовая позиция изложена в кассационном определении Верховного Суда РФ от 14 августа 2012 года N 41-О12-47сп (Бюллетене Верховного Суда РФ N 12 за 2012 год).
Кроме того, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу допущен ряд нарушений требований уголовно-процессуального закона, регламентирующих особенности судебного следствия, прений сторон в суде с участием присяжных заседателей.
В силу ст. 335 УПК РФ, определяющей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.
Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о нарушении УПК РФ при получении доказательств, недостатках следствия, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, выяснять обстоятельства о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.
По смыслу уголовно-процессуальных норм, регулирующих порядок рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей, стороны не имеют право исследовать в судебном заседании сведения, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимых и других участников процесса.
Данные требования уголовно-процессуального закона, как следует из содержания ст. ст.336, 337 УПК РФ, распространяются на все этапы судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, в том числе на стадии прений сторон и при произнесении последнего слова подсудимым.
Между тем, названные требования закона при рассмотрении данного уголовного дела не были соблюдены.
Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства, выступая во вступительном заявлении, в прениях сторон, с репликой, защитником неоднократно допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336 УПК РФ, несмотря на то, что особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей были разъяснены председательствующим всем участникам процесса.
Так, обращаясь со вступительным словом, адвокат Богачев А.Г., обращаясь к присяжным заседателям, указал, что "уголовное дело по обвинению Хаустова В.А. подтверждение тому, что правоохранительные органы в рядке случаев необоснованно и бездоказательно привлекают лиц к уголовной ответственности, указав, что это очень больной вопрос для судебной и адвокатской практики, потому что для того, чтобы добиться какой-либо справедливости, необходимо пройти все ступени судебной системы".
Председательствующий прервал данные высказывания защитника, объявив ему замечание, однако, он продолжил свое выступление и донес до присяжных свое мнение о недоверии правоохранительным органам Российской Федерации и обвинительном уклоне при производстве предварительного следствия по уголовным делам, дал общую оценку представленных стороной обвинения доказательств, как не подтверждающих причастность Хаустова В.А. к инкриминируемому преступлению, то есть формировал у присяжных предвзятое отношение к следователю, стороне обвинения и представленным доказательствам, до того как они были представлены присяжным заседателям.
Председательствующий судья не обратился к присяжным заседателям с разъяснением не принимать указанные высказывания защитника во внимание.
В соответствии с требованиями ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.
Вместе с тем, при допросе ряда свидетелей ими давались показания, отрицательно характеризующие потерпевшего. Так, свидетели Свидетель N 1, СВП, Свидетель N 3, Свидетель N 4 в своих показаниях сообщали сведения о том, что потерпевший Потерпевший И.А. вел аморальный образ жизни, имел неопрятный внешний вид, мог "мочиться под себя", злоупотреблял спиртным, в его квартире постоянно собирались ассоциальные личности, распивали спиртное, нарушали покой соседского окружения, в связи с чем соседи вызывали полицию.
Вместе с тем, председательствующий судья на данные нарушения в ходе допроса свидетелей не реагировал, не обращался к присяжным заседателям с разъяснением не принимать указанные показания свидетелей во внимание.
Более того, приводя в напутственном слове в качестве доказательств показания свидетелей Свидетель N 6, Свидетель N 7, Свидетель N 9, Свидетель N 2, председательствующий указал, в том числе, и сообщенные ими негативные сведения о личности потерпевшего относительно того, что он вел аморальный образ жизни, нигде не работал, на протяжении длительного времени злоупотреблял спиртными напитками, постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения, пил запоями, у него часто собирались компании и распивали спиртные напитки, шумели, в связи с чем соседи неоднократно обращались в полицию, писали заявление участковому.
Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что у присяжных заседателей до удаления в совещательную комнату для постановления вердикта, ввиду систематического доведения до них сведений о крайне негативных данных о личности потерпевшего могло сформироваться предвзятое к нему отношение.
Из протокола судебного заседания следует, что при явке в суд свидетеля Свидетель N 9 у суда возникли предположения о том, что она находится в состоянии опьянения. Вместе с тем, для решения вопроса о возможности допроса свидетеля, суд не удалил из зала коллегию присяжных заседателей. На вопрос суда в присутствии присяжных заседателей свидетель Свидетель N 9 пояснила, что выпивала, сообщила, что вместе с ней в судебное заседание явились свидетели Свидетель N 7 и Свидетель N 6, которые также нетрезвы.
Данные обстоятельства, касающиеся личности свидетелей и их образа жизни, доведенные до присяжных заседателей, могли сформировать у них предвзятое отношение к их показаниям и повлиять на беспристрастность постановленного вердикта.
При допросе свидетеля Свидетель N 8, после оглашения ее показаний в ходе предварительного следствия, защитник Богачев А.Г. задавал ей вопросы относительно того, в каком психологическом состоянии она находилась при ее допросе следователем, могла ли она давать достоверные показания, пытаясь таким образом вызвать у присяжных заседателей сомнения в достоверности ее первоначальных показаний по уголовному делу. Председательствующий данные вопросы не снял, в связи с чем свидетель Свидетель N 8 довела до сведения присяжных, что в момент ее допроса следователем она находилась в стрессовом состоянии, так как переживала за сына, а также сообщила, что ее показания в протоколе допроса записаны частично неверно, что является нарушением положение ч. 7 ст. 335 УПК РФ.
Кроме того, защитник Богачев А.Г. неоднократно задавал свидетелю Свидетель N 8 наводящие вопросы, ответы на которые изменяли суть данных ею первоначальных показаний следователю, имея цель таким образом обосновать перед присяжными заседателями изменение показаний Свидетель N 8 относительно существенных для дела обстоятельств, как неверное восприятие сообщенных ею сведений следователем и их недостоверное изложение в протоколе допроса. Данные вопросы также не были сняты судом.
Указанные действия защитника могли повлечь необъективную, угодную стороне защиты, оценку присяжными заседателями показаний свидетеля Свидетель N 8 и причин изменения ею показаний, способствовать формированию у них предубеждения относительно недостоверности версии обвинения о причастности Хаустова В.А. к преступлению, в основу которой были положены, в том числе, показания свидетеля Свидетель N 8 в контексте описанных ею событий, которые изложены при допросе следователем.
Выступая в судебных прениях, защитник продолжил формировать у присяжных данное предубеждение, обратился к присяжным с просьбой не давать оценку показаниям свидетеля Свидетель N 8, указав, что они даны в состоянии особого психологического напряжения, ввиду чего не могут являться объективными. Председательствующий на данные выступления защитника не отреагировал, замечание ему не сделал и не обратился к присяжным заседателям с разъяснением не принимать указанную просьбу защитника во внимание, а все доказательства оценивать самостоятельно и объективно.
Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного разбирательства дважды допрашивались свидетели Свидетель N 7 и Свидетель N 6, кроме того, судом были оглашены показания данных свидетелей, содержащиеся в протоколах их допроса следователем. При этом показания данных свидетелей, озвученные при первоначальном допросе в суде, существенно отличались от их показаний, озвученных при допросе в ходе предварительного следствия. При повторном допросе в суде свидетель Свидетель N 7 пояснил, что при первом допросе в суде давал неправдивые показания по просьбе адвоката, а свидетель Свидетель N 6 сообщила о том, что к ней с просьбой дать иные показания обратилась мать подсудимого и незнакомый мужчина. При повторном допросе в суде данные свидетели сообщили сведения, имеющие значение для уголовного дела, которые существенно отличались от их показаний, доведенных до присяжных заседателей ранее.
В судебных прениях защитник, приводя подробный анализ показаний свидетелей Свидетель N 7 и Свидетель N 7 неоднократно ссылался на их неправдивость, заострял внимание присяжных заседателей на имеющихся в них противоречиях, то есть формировал у присяжных предубеждение в отношении показаний данных лиц, что в итоге могло повлиять на объективность оценки присяжными данных доказательств.
В данной ситуации, при наличии явных противоречий в показаниях свидетелей Свидетель N 7 и Свидетель N 6, допрошенных на разных этапах судопроизводства, с учетом значимости их показаний для установления имеющих значение для дела обстоятельств, предельно важно, чтобы коллегия присяжных заседателей самостоятельно определила, какие именно из показаний свидетелей Свидетель N 7 и Свидетель N 6 следует считать правдивыми и как следует относиться к показаниям данных свидетелей об оказании на них постороннего воздействия, к сообщенным ими сведениям о причинах ложного изложения фактов по обстоятельствам дела. Выступление же защитника в судебных прениях дает основания полагать, что им могло быть сформировано предвзятое отношение присяжных заседателей к показаниям данных свидетелей. Вместе с тем, ни одни из показаний данных свидетелей судом в установленном порядке недопустимыми не признавались и должны были оценены присяжными заседателями в совокупности с иными доказательствами без какого-либо искусственно сформированного стороной защиты мнения относительно их недостоверности.
О возможности формирования у присяжных заседателей предвзятого отношения к показаниям данных свидетелей свидетельствует и то обстоятельство, что ранее до присяжных заседателей были доведены сведения о том, что свидетели Свидетель N 6 явились в судебное заседание в состоянии алкогольного опьянения, а государственный обвинитель, выступая с репликой, сослалась на "социальный уровень" данных свидетелей и "принадлежность к какому-то слою населения".
На все вышеперечисленные нарушения в выступлениях сторон в судебных прениях председательствующий по делу судья каким-либо образом не отреагировал.
В ходе выступления стороны защиты в судебных прениях были допущены и иные нарушения требований уголовно-процессуального закона, которые могли сформировать у присяжных заседателей предубеждение относительно обстоятельств, подлежащих их самостоятельной оценки.
Так, выступая в судебных прениях, защитник ссылался на неполноту предварительного следствия по делу, убеждая присяжных заседателей в том, что принадлежность Хаустову В.А. изъятых в квартире потерпевшего кроссовок не установлена, приводя собственную и в основном одностороннюю оценку исследованных доказательств, на протяжении всего выступления в прениях убеждал присяжных заседателей в том, что доказательственного значения для установления вины Хаустова В.А. они не имеют, тем самым оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей, пытаясь сформировать у них угодное стороне защиты мнение относительно доказательственного значения представленных стороной обвинения доказательств. При этом данная оценка носила явно односторонний характер, что противоречит правилам оценки доказательств, суть которых была доведена председательствующим до присяжных заседателей.
Кроме того, выступая в прениях, защитник искажал содержание исследованных доказательств. Так, защитником указано, что из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что установленные у Хаустова В.А. телесные повреждения на руках были получены не ранее 00 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ, то есть примерно через час после смерти Потерпевший. Данные доводы стороны защиты, доведенные до присяжных заседателей, не соответствуют сведениям, содержащимся в заключении судебно-медицинской экспертизы, из которых следует, что данные телесные повреждения были получены Хаустовым В.А. не позднее (а не "не ранее", как указал защитник) чем 00 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ (интервал времени в пределах 1 суток до производства экспертизы).
Однако, выступление защитника председательствующим прервано не было, замечаний ему не сделано и присяжным заседателям не разъяснено, что эти высказывания не следует принимать во внимание при принятии решения по делу и оценке экспертного заключения в совокупности с иными доказательствами.
Кроме того, выступая в судебных прениях, защитник Богачев А.Г. говорил о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, что недопустимо.
Так, в прениях защитник Богачеев А.Г. высказал суждение следующего содержания: "Количество ударов руками, их беспорядочное расположение по телу потерпевшего, использование кухонного ножа для нанесения не глубоких, не смертельных ударов в тело потерпевшего, а так же хаотичный беспорядок в квартире, может свидетельствовать о том, что удары наносились женщиной, подростками, или психически нездоровым человеком, которые могли что-то искать, но не Хаустовым физически крепким человеком". Какой-либо реакции со стороны председательствующего судьи на данные высказывания защитника не последовало.
Оценив ход проведенного судебного разбирательства по уголовному делу, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что по делу стороной защиты допущены многочисленные и систематические нарушения требований уголовно-процессуального закона, регламентирующих особенности уголовного судопроизводства по уголовным делам с участием присяжных заседателей.
При этом председательствующий на допускаемые нарушения реагировал не всегда, не принял всех предусмотренных ст. 258 УПК РФ мер воздействия, исключающих возможность исследования в присутствии присяжных заседателей вопросов, не входящих в их компетенцию. В тех же случаях, когда меры реагирования принимались, они заключались лишь в том, что председательствующий прерывал речь защитника уже после того, как он довел до сведения присяжных заседателей недозволенную информацию. При этом присяжным заседателям не сообщалось, что они не должны принимать внимание конкретные высказывания стороны защиты.
Таким образом, приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что из-за множества нарушений, допущенных в ходе судебного разбирательства, которые суд апелляционной инстанции признает существенными, на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, которое повлияло на формирование мнения присяжных заседателей, их беспристрастность, на свободу коллегии присяжных заседателей в оценке доказательств по делу и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, который не может быть признан законным, объективным и справедливым.
Приведенные обстоятельства свидетельствуют о нарушении уголовно-процессуального закона и, по мнению суда апелляционной инстанции, в соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 389.25 УПК РФ являются основанием для отмены приговора и направления уголовного дела в отношении Хаустова В.А. на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, в ином составе суда.
Приходя к выводу о необходимости отмены постановленного по делу приговора, суд апелляционной инстанции также учитывает, что согласно представленным стороной обвинения в суд апелляционной инстанции процессуальным документам, ДД.ММ.ГГГГ в отношении адвоката Богачева А.Г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ, по факту подкупа свидетелей Свидетель N 6 и Свидетель N 7 в целях дачи ими ложных показаний. При повторном допросе в суде первой инстанции свидетели Свидетель N 6 и Свидетель N 7 сообщали об оказании на них давления с целью изменения показаний. Указанные обстоятельства, несмотря на то, что в установленном законом порядке причастность адвоката Богачев А.Г. к оказанию незаконного воздействия на свидетелей не установлена, дают основания ставить под сомнение законность проведенного судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Хаустова В.А., поскольку до окончательной проверки действий адвоката Богачева А.Г. нельзя однозначно утверждать, что до присяжных заседателей имеющие существенное значение для уголовного доказательства были доведены без предпринятия защитником мер, направленных на изменение их содержания.
Доводы стороны защиты о том, что дополнительное апелляционное представление рассмотрению не подлежит, ввиду поступления в суд апелляционной инстанции с нарушением установленных ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ, не принимаются судом апелляционной инстанции. Дополнительное апелляционное представление государственным обвинителем подано через суд первой инстанции ДД.ММ.ГГГГ, то есть за 10 дней до начала судебного заседания суда апелляционной инстанции, после чего незамедлительно было направлено в адрес участников процесса.
Кроме того, каких-либо новых доводов о незаконности приговора в дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель не привел, поданное дополнительное апелляционное представление по своей сути является ходатайством о приобщении процессуальных документов в подтверждение доводов, изложенных в основном апелляционном представлении.
При новом рассмотрении дела суду следует учесть все вышеперечисленные нарушения, обеспечить соблюдение уголовно-процессуального закона и создать все необходимые условия для принятия присяжными заседателями объективного и справедливого решения.
Доводы апелляционного представления о том, что защитник Богачев А.Г. в ходе судебного разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции, находясь в помещении суда неоднократно вступал в диалоги с присяжными заседателями, ставя под сомнение действия стороны обвинения и доказанность вины Хаустова В.А., какими-либо объективными данными не подтверждены. Из протокола судебного заседания следует, что в основном каждый раз после того, как присяжные заседатели приглашались в зал судебного заседания, председательствующий выяснял у них, не общались ли они с кем-либо из сторон по обстоятельствам дела, не оказывалось ли на них давление, на что присяжные заседатели всегда отвечали отрицательно. Сведений о том, что государственный обвинитель в ходе судебного разбирательства сообщал председательствующему о том, что являлся очевидцем такого общения стороны защиты с присяжными заседателями, материалы дела не содержат.
Принимая во внимание, что Хаустов В.А. обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, данные о его личности, суд апелляционной инстанции считает, что он может скрыться от суда и таким образом воспрепятствовать производству по делу в разумные сроки. В соответствии со ст. 97, 108, 255 УПК РФ суд считает необходимым избирать в отношении Хаустова В.А. меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20 389.28, 389.25, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
определил:
приговор Дзержинского районного суда города Волгограда от 26 января 2021 года в отношении Хаустова В. А., постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.
Избрать в отношении Хаустова В. А. меру пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, т.е. до ДД.ММ.ГГГГ.
Хаустова В. А. взять под стражу в зале суда.
Апелляционное представление (основное и дополнительное) государственных обвинителей Антимировой Н.С. и Кожедубовой Ю.А. - удовлетворить.
Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47_1 УПК РФ в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции. Подсудимый вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий: /подпись/
Судьи: /подписи/
Справка: оправданный Хаустов В.А. взят под стражу в зале суда.
КОПИЯ ВЕРНА
Судья:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка