Постановление Алтайского краевого суда

 
АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 23 апреля 2021 года Дело N 22-1375/2021

Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Мишиной Е.В.,

при ведении протокола помощниками судьи Макеевой Т.А., Замятиной Е.Ю.,

с участием:

прокурора Казановой Е.А.,

потерпевшего С1,

представителей потерпевших - адвокатов Цыганчука Е.Г., Барсукова В.А.,

адвоката Саттаровой Т.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Казановой Е.А., апелляционным жалобам представителя потерпевшего С. - адвоката Цыганчука Е.Г., адвоката Саттаровой Т.В. в интересах осужденного Золоторева П.А. на приговор Центрального районного суда г. Барнаула от 28 января 2021 года, которым

Золоторев П.А., <данные изъяты>, несудимый,

- осужден по ч.2 ст.167 УК РФ к 1 году лишения свободы; на основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год, с возложением обязанностей: один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, по графику, установленному данным органом, не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного органа.

В срок отбытого наказания Золотореву П.А. зачтено время содержания под стражей с 28 января 2019 года по 10 марта 2019 года включительно, а также время нахождения под домашним арестом с 11 марта 2019 года по 5 июня 2019 года.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

Разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Отменен арест, наложенный на два ножа, два сотовых телефона, чехол, пистолет, охотничий самозарядный карабин, макет ручной гранаты, патроны, указанные предметы возвращены Золотореву П.А.

Изложив содержание судебного решения, существо апелляционных жалоб и представления, выслушав участников судебного процесса, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

приговором суда Золоторев признан виновным в умышленном уничтожении путем поджога автомобиля марки "MERCEDES-BENZ ML350" стоимостью 1 747 183 рубля, принадлежащего С., и автомобиля марки "SUZUKI GRAND VITARA" стоимостью 394 330 рублей, принадлежащего С1, чем указанным лицам причинен значительный ущерб.

Указанное преступление совершено в период с *** часов *** минут до *** часа *** минут ДД.ММ.ГГ года в <адрес> при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Золоторев вину по предъявленному обвинению не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, не оспаривая правильности установления судом фактических обстоятельств дела и квалификации действий виновного, указывает на необходимость изменения приговора ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона и несправедливости приговора вследствие его чрезмерной мягкости. Ссылаясь на положения ст. 43 УК РФ, общественную опасность преступления, совершенного путем поджога на парковке жилого дома, считает, что назначение осужденному наказания с применением правил ст.73 УК РФ является чрезмерно мягким, не достигнет цели исправления и предупреждения совершения им новых преступлений. Кроме того, настаивает на том, что уголовный закон не предусматривает зачет срока содержания под стражей при назначении лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ. Просит приговор изменить, назначить Золотореву по ч.2 ст.167 УК РФ наказание в виде лишения свободы на срок 1 год с отбыванием в колонии-поселении; в случае сохранения условного осуждения из резолютивной части приговора просит исключить указание на зачет в срок отбытого наказания времени содержания Золоторева под стражей с 28 января 2019 года по 10 марта 2019 года и времени нахождения его под домашним арестом с 11 марта 2019 года по 5 июня 2019 года.

В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель, ссылаясь на положения п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ, признанные судом недопустимыми доказательства, указывает, что в приговоре незаконно в подтверждение вины Золоторева приведены следующие доказательства: результаты оперативно-розыскного мероприятия "Опрос", в ходе которого зафиксирована беседа Золоторева с сотрудником полиции об обстоятельствах совершения поджога; протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием Золоторева и его защитника Саттаровой (т.*** л.д. ***); протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием потерпевшего С. (т.*** л.д ***); протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием К. (т.*** л.д. ***). Считает, что перечисленные доказательства подлежат исключению из приговора. Кроме того, полагает, что судом неверно произведен зачет содержания под стражей, поскольку 11 марта 2019 года Золоторев еще находился под стражей. Указывает, что судом в соответствии с п. "в" ч.3.1 и ч. 3.4 ст.72 УК РФ не произведен расчет подлежащего зачету в срок наказания времени содержания осужденного под стражей и домашним арестом. Просит приговор изменить, из описательно-мотивировочной части исключить следующие доказательства: результаты оперативно-розыскного мероприятия "Опрос", при котором зафиксирована беседа Золоторева с сотрудником полиции; протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием Золоторева и его защитника Саттаровой (т.*** л.д. ***); протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием потерпевшего С. (т.*** л.д ***); протокол осмотра и прослушивания фонограммы от ДД.ММ.ГГ года с участием К.; зачесть в срок отбытого Золоторевым наказания время нахождения под стражей 11 марта 2019 года; зачесть время содержания под стражей с 28 января 2019 года по 11 марта 2019 года из расчета 1 день содержания под стражей за 2 дня отбывания наказания в колонии-поселении, период нахождения под домашним арестом с 12 марта 2019 года по 5 июня 2019 года за 2 дня нахождения под домашним арестом 1 день лишения свободы.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего С. - адвокат Цыганчук считает приговор несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. Ссылаясь на положения ст.ст. 6, 60, ч. 3 ст. 43 УК РФ, указывает, что суд при назначении наказания не в полной мере учел обстоятельства совершенного преступления, степень его общественной опасности, данные о личности осужденного, который вину не признал, в содеянном не раскаялся. Полагает, что суд необоснованно в качестве смягчающих наказание обстоятельств признал наличие на иждивении у Золоторева малолетнего ребенка и состояние здоровья его близких родственников. Кроме того, считает, что оба совершенных преступления (в отношении Г. и в отношении С. и С1) взаимосвязаны между собой, охватывались единым умыслом Золоторева, в связи с чем, прекращение преследования по одному из эпизодов преступной деятельности Золоторева позволило суду назначить ему наказание, не связанное с лишением свободы, по другому. Настаивает на том, что судом не соблюдены принципы индивидуализации и справедливости назначаемого наказания, оставлены без внимания отсутствие данных о деятельном раскаянии осужденного, наступившие последствия в виде причиненного потерпевшим ущерба, составившего более двух миллионов рублей, из которых потерпевшим ничего не возмещено. Отмечает, что потерпевший С. до настоящего времени вынужден гасить кредит, взятый на приобретение уничтоженного имущества, оба потерпевших остались без транспортных средств, необходимых как для работы, обеспечивавшей заработок потерпевших и членов их семей, так и для иных семейных нужд (перевозка детей в школу, на спортивные секции и т.п.). При этом указывает, что как установлено судом Золоторев не работает, какого-либо имущества в собственности не имеет, а потому компенсация материального ущерба, в том числе и по оплате процессуальных издержек, является невозможной. Полагает, что, не признав вину, находясь на свободе, не работая, Золоторев фактически избежит ответственности за причиненный материальный ущерб и не возместит его. Просит приговор изменить, назначить Золотореву наказание по ч.2 ст.167 УК РФ в виде реального лишения свободы сроком на 3 года.

В апелляционной жалобе адвокат Саттарова выражает несогласие с приговором, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильное применение уголовного закона, существенное нарушение уголовно-процессуального закона. Ссылается на оставленную судом без внимания позицию Золоторева, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании вину не признавшего, указавшего на непричастность к рассматриваемым событиям, отсутствие причин для уничтожения имущества С., с которым общение прекращено, но у которого имеются основания для оговора ввиду наличия обиды и личных неприязненных отношений из-за близких отношений Золоторева с бывшей супругой потерпевшего свидетелем Н.. Акцентирует внимание на том, что в основу приговора судом положены показания потерпевших и свидетелей, не являвшихся непосредственными очевидцами событий, протоколы следственных действий: проверки показаний на месте, опознания с участием свидетеля К1, заключения экспертов, протоколы осмотра предметов и иные доказательства, ни одно из которых, как каждое в отдельности, так и в совокупности, не подтверждают причастность Золоторева к совершению преступления и не подтверждают его вину.

Считает, что показания потерпевшего С. от ДД.ММ.ГГ года (т.*** л.д. ***) и от ДД.ММ.ГГ года (т.*** л.д. ***) не могли быть приведены судом в качестве доказательств, поскольку не были исследованы в судебном заседании.

Показания свидетеля К1 считает недостоверными, поскольку по обстоятельствам произошедшего он был допрошен ДД.ММ.ГГ года, то есть спустя 17 дней после исследуемых событий, при этом свидетель дал лишь общее описание антропометрических данных мужчины, который прошел мимо него ночью ДД.ММ.ГГ года, отмечая, что в это время свидетель с его же слов находился в состоянии алкогольного опьянения. В связи с чем полагает, что опознание Золоторева свидетелем К1 ДД.ММ.ГГ года, то есть спустя месяц, является неправдоподобным, поскольку противоречит свойству человеческой памяти. Считает, что показания свидетеля К1 относительно запаха бензина, исходящего от встретившегося ему мужчины, доказательственного значения не имеют, поскольку в момент встречи они находились в непосредственной близости от проезжей части. Кроме того, обращает внимание на данные о личности свидетеля К1, являющегося лицом без определенного места жительства (т.*** л.д. ***), злоупотребляющего алкоголем, что следует из неоднократных фактов привлечения его к административной ответственности и не отрицалось самим свидетелем. Обращает внимание на то, что ДД.ММ.ГГ года при проведении опознания, свидетель также находился в состоянии алкогольного опьянения, в связи с чем стороной защиты было заявлено ходатайство о проведении медицинского освидетельствования, замечания в протокол следственного действия занесены и статистом П1, однако в ходатайстве стороны защиты следователем было отказано (т.*** л.д.***, т.*** л.д. ***). Настаивает на том, что довод стороны защиты о нахождении свидетеля К1 при проведении следственного действия в состоянии опьянения не опровергнут. Кроме того, считает, что личность свидетеля К1 на момент допроса ДД.ММ.ГГ года и проведения с ним следственных действий ДД.ММ.ГГ и ДД.ММ.ГГ года установлена не была, поскольку в протоколе допроса от ДД.ММ.ГГ года отсутствуют сведения об удостоверяющем личность документе (т.*** л.д. ***), а Золоторев, как в ходе предварительного расследования, так и в суде, последовательно указывал, что при проведении опознания в ДД.ММ.ГГ года в качестве опознающего участвовало иное лицо нежели при очной ставке в ДД.ММ.ГГ года. Обращает внимание, что копия паспорта свидетеля К1 приобщена к материалам дела только после возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования. Указывает, что приведенные ею в жалобе сомнения относительно свидетеля К1 являются неустранимыми, поскольку данные фото- и видеосъемки, применявшихся при указанных следственных действиях утрачены, что следует из рапортов следователя Б. от ДД.ММ.ГГ года (т.*** л.д ***, ***). Кроме того, считает, что протокол предъявления лица для опознания от ДД.ММ.ГГ года является недопустимым доказательством еще и по ряду других причин, в частности: об уголовное ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ было предупреждено другое лицо, а не свидетель К1; опознаваемым указан М., который вообще не имеет отношения к данному делу; подлинник первой страницы протокола отсутствует.

Выражает несогласие с данной судом оценкой заключения судебной видеофоноскопической экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ года, поскольку в качестве образцов походки эксперту были представлены видеоизображения, полученные оперативным путем сотрудником К. в результате ОРМ "Сбор образцов для сравнительного исследования", которые были получены с нарушением порядка, предусмотренного ст.201 УПК РФ, поскольку постановление о получении образцов следователем не выносилось, Золотореву не объявлялось, от дачи образцов он никогда не отказывался. Отмечает, что эксперт сравнил походку двух неизвестных мужчин на двух видеоизображениях, при этом указывает, что при просмотре ДД.ММ.ГГ года видеозаписей, которые были использованы в качестве свободных образцов для сравнительного исследования, Золоторев себя не опознал (т.*** л.д ***). Ссылаясь на разъяснения п.5 постановления Пленума Верховного суда РФ от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", обращает внимание, что экспертиза проведена в негосударственном экспертном учреждении; наличие эксперта необходимой специализации в государственном экспертном учреждении следователем не устанавливалось, обстоятельств, препятствующих проведению исследования в государственном экспертном учреждении следователем не приведено.

Указывает, что на листе *** приговора судом сделан вывод о том, что на видеозаписи запечатлен именно Золоторев, что следует из показаний С., В., В1. Однако данный вывод не основан на материалах дела, поскольку из протокола осмотра видеозаписи, изъятой с <адрес>, от ДД.ММ.ГГ года с участием свидетеля В. (т.*** л.д. ***), следует, что свидетель на указанном изображении никого не опознал; свидетелю В1 видеозапись с камер наблюдения по адресу <адрес>, не предъявлялась. В связи с чем считает, что в приговоре искажено содержание указанных доказательств, в результате чего суд пришел к неверным выводам о вине Золоторева.

Не основанными на материалах дела считает также выводы суда о подтверждении вины Золоторева протоколом обыска от ДД.ММ.ГГ года, в ходе которого изъята одежда, схожая по внешним признакам с одеждой на видеозаписи, и заключением эксперта ***, поскольку в ходе указанного обыска изъято множество предметов верхней одежды и обуви, но какая именно из нее схожа с одеждой на видеозаписи с <адрес>, в протоколе не указано, судом в приговоре также не конкретизировано какая именно одежда, изъятая у Золоторева, имеет совпадения с одеждой лица, отраженного на видеозаписи и встреченного свидетелем К1. Отмечает, что видеозапись и одежда в ходе судебного следствия не осмотрены, свидетелю К1 ни видеозапись, ни одежда не предъявлялись.

Обращает внимание, что в приговоре неверно изложены выводы заключения эксперта *** о наличии на одежде Золотарева следов смазочного материала, изготовленного на нефтяной основе (т.*** л.д. ***), поскольку из заключения следует, что следы нефтепродуктов обнаружены на объектах в пакетах ***, ***, где находилась матерчатая ткань из автомобиля BMV и салфетки, а на одежде, представленной в пакете *** следов нефтепродуктов не обнаружено.

Указывает, что, признав недопустимыми доказательствами результаты оперативно-розыскной деятельности, согласно которым при проведении оперативно-розыскного мероприятия "Опрос" негласно зафиксирована беседа Золоторева с оперативным сотрудником К., а также протоколы осмотра и прослушивания этой фонограммы, в том числе с участием С. и К., показания свидетеля К. относительно сведений, которые стали ему известны из опроса Золоторева, суд одновременно с этим положил их в основу принятого решения (лист *** приговора, где имеется ссылка на результаты оперативно-розыскного мероприятия "Опрос", протоколы осмотра и прослушивания фонограммы с участием С. и К.).

Считает, что приведенные судом в приговоре в качестве доказательств вины Золоторева показания свидетелей П., Э., В., Н., В1, Д., З. о причастности Золоторева к событиям поджога автомобиля не свидетельствуют, поскольку они непосредственными очевидцами не являлись, о рассматриваемых событиях им ничего существенного не известно; а протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ года (т.*** л.д. ***) свидетельствует о невиновности Золоторева, поскольку согласно этому протоколу Золоторев себя не опознал.

Приведенные судом в приговоре письменные доказательства заключение эксперта ***, согласно которому на пожарном мусоре следов нефтепродуктов не обнаружено; заключение трассологической экспертизы ***, согласно которому установлена возможность происхождения колото-резанного повреждения на машине С.; заключение баллистической экспертизы *** (т.*** л.д. ***), взрывотехнической судебной экспертизы *** (т.*** л.д. ***), заключение баллистической экспертизы *** (т.*** л.д. ***), заключение экспертизы холодного и метательного оружия *** (т.*** л.д. ***), также не подтверждают вину Золоторева, поскольку не имеют отношения к существу обвинения и предмету доказывания.

Настаивает на том, что судом в нарушение п.2 ст.307 УПК РФ не приведены доказательства, оправдывающие Золоторева, и им не дано никакой оценки. К числу таких доказательств относит заключение эксперта *** от ДД.ММ.ГГ года, согласно которому слюна, обнаруженная на окурке сигареты (объект ***), изъятом при ОМП по <адрес> в <адрес> произошла не от Золоторева; заключение эксперта *** от ДД.ММ.ГГ года, согласно которому два следа подошвы обуви, изъятые с ОМП по тому же адресу, оставлены не обувью, изъятой по месту жительства Золоторева; информацию о соединениях и смс-сообщениях с указанием базовых станций операторов сотовой связи абонентских номеров, принадлежащих Золотореву, в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ года, которая не содержит сведений о нахождении Золоторева в районе <адрес> в <адрес>.

Отмечает, что прокурором уголовное дело дважды возвращалось для производства дополнительного расследования (т.*** л.д. ***, т.*** л.д. ***), в том числе из-за отсутствия достаточной совокупности доказательств, подтверждающих вину Золоторева в совершении умышленного уничтожения имущества С. и С1, при этом доказательств причастности Золоторева к преступлению в ходе дополнительного расследования добыто не было, а собранные, напротив, свидетельствовали о его невиновности.

Настаивает на том, что приговор основан на доказательствах, которые самим же судом признаны недопустимыми, содержание части приведенных доказательств полностью противоречит их объективному содержанию в материалах дела, а иные доказательства к рассматриваемым событиям не относятся вовсе. Ссылаясь на ч.3 ст.14 УПК РФ, указывая на то, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого, просит приговор в отношении Золоторева отменить, вынести оправдательный приговор, прекратив уголовное дело на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представлений и жалоб суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.

Данных, свидетельствующих о фальсификации доказательств по делу, неполноте и обвинительном уклоне предварительного расследования и судебного разбирательства, а также о процессуальных нарушениях, повлиявших на постановление законного и обоснованного решения по делу, вопреки доводам жалобы адвоката, не установлено. Дело расследовано и рассмотрено полно, всесторонне и объективно.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при соблюдении общеправовых принципов, в том числе презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон. Не предоставляя какой-либо из сторон преимущества, суд создал равные условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления прав, в том числе при допросе потерпевших, свидетелей и исследовании иных доказательств. Все заявленные участниками процесса ходатайства разрешены с соблюдением требований ст.271 УПК РФ. Мотивированный отказ суда в удовлетворении ходатайств при соблюдении процедуры их разрешения, критическая оценка доводов сторон не свидетельствует о нарушении их прав, обвинительном уклоне либо необъективности суда.

Собранные по делу доказательства, в том числе и те, на которые обращено внимание адвокатом в жалобах, суд, соблюдая положения, закрепленные в ст.240 УПК РФ, исследовал непосредственно, в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ всесторонне проверил, сопоставив их между собой, и дал им верную оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности их совокупности для постановления в отношении Золоторева обвинительного приговора. Содержание исследованных доказательств в приговоре приведено. Мотивы принятого судом решения по результатам оценки доказательств изложены в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ.

Выводы суда о доказанности вины Золоторева в совершении указанного в приговоре преступления соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не содержат предположений, неустранимых противоречий, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах. Вопреки доводам адвоката в приговоре в соответствии с требованиями закона изложен анализ доказательств и мотивированные выводы о том, почему в обоснование решения о виновности осужденного судом приняты одни из них и отвергнуты другие. Так, утверждения осужденного Золоторева о непричастности к инкриминированному ему преступлению суд обоснованно расценил критически как избранный способ защиты от обвинения, поскольку они опровергаются достаточной совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подтверждающих его виновность, в числе которых:

- показания потерпевшего С., последовательно утверждавшего, как на предварительном следствии в ходе допросов и очной ставки с Золоторевым, так и в судебном заседании, что у Золоторева имелся мотив для уничтожения его автомобиля на фоне неприязни, связанной с последствиями конфликтной ситуации из-за связи Золоторева с его бывшей женой, об опознании им последнего при просмотре видеозаписей с камер видеонаблюдения, установленных на месте происшествия, и значительности причиненного ему ущерба;

- показания потерпевшего С1 об обстоятельствах уничтожения его автомобиля, находившегося на парковке рядом с автомобилем С., значительности причиненного ему ущерба;

- показания свидетеля В. о том, что дважды в ДД.ММ.ГГ года были порезаны колеса на его автомобиле, при просмотре камер видеонаблюдения он узнал Золоторева по походке, манере движения и увидел на прилегающей территории его автомобиль, но ничего не предпринимал, так как знал, что С. подозревает Золоторева в поджоге своего автомобиля, он также считает, что никто другой этого сделать не мог, впоследствии последний признался, что порезал ему колеса и возместил ущерб;

- показания свидетеля К1, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании настаивавшего на том, что в ночь рассматриваемых событий встретил на <адрес> в <адрес> недалеко от дома, на территории которого горели автомобили, мужчину в капюшоне с пакетом в руках, от которого исходил запах бензина, впоследствии познал этого мужчину, им оказался Золоторев;

- показания Д1 об участии в качестве понятого при опознании, в ходе проведения которого К1 уверенно опознал среди троих предъявленных ему мужчин мужчину, сидевшего посередине, пояснив, что видел его ранее ночью на <адрес> в <адрес> с пакетом в руках, от него исходил запах бензина;

- протокол предъявления лица для опознания, согласно которому среди предъявленных на опознание лиц свидетель К1 по чертам лица, телосложению опознал Золоторева как гражданина, которого видел ДД.ММ.ГГ года после *** часа на <адрес> в <адрес>, одетого в куртку, с капюшоном на голове, в туфлях черного цвета и штанах темного цвета, в руках был белый пакет, от мужчины исходил запах бензина;

- протокол осмотра места происшествия, в ходе которого зафиксирована обстановка в месте совершения преступления, изъята видеозапись с камер видеонаблюдения;

- протоколы изъятия записей с камер видеонаблюдения, установленных на прилегающих к месту происшествия зданиях;

- протокол осмотра изъятой с места происшествия видеозаписи с участием потерпевшего С., в ходе которого в мужчине, изображенном на видеозаписи, он по особенностям походки, манере движения опознал Золоторева;

- заключение видео-фоноскопической судебной экспертизы ***, согласно которому походка мужчины на исследуемых видеозаписях, полученных с камер видеонаблюдения с дома, расположенного по адресу: <адрес>, <адрес>, в большей степени совпадает с походкой человека на образце для сравнительного исследования (Золотарев). Имеющиеся незначительные различия обусловлены особенностями съемки следуемых видеозаписей и образцов для сравнительного исследования и на окончательные выводы не влияют;