Дата принятия: 13 января 2021г.
Номер документа: 22-1362/2020, 22-1/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕНЗЕНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 13 января 2021 года Дело N 22-1/2021
Судебная коллегия по уголовным делам Пензенского областного суда в составе
председательствующего Акатовой Т.Д.,
с участием прокурора Макеевой М.Н.,
осуждённого Службина И.Г.,
защитника осужденного Службина И.Г.- адвоката Антроповой И.В.,
при секретаре Маникиной К.С., -
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной и дополнительной апелляционной жалобам Службина И.Г. на приговор Никольского районного суда Пензенской области от 11 сентября 2020 года, которым
Службин И.Г., "..." года рождения, несудимый, -
осуждён:
по ч.1 ст. 286 УК РФ (в отношении П.И.М.) - к 1 году 6 месяцам лишения свободы с назначением на основании ч.3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, на государственной службе и в органах местного самоуправления, на срок 2 года,
по ч. 1 ст. 286 УК РФ (в отношении К.Ю.А.) - к 1 году 9 месяцам лишения свободы с назначением на основании ч.3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, на государственной службе и в органах местного самоуправления, на срок 2 года 3 месяца.
На основании ч. 2, ч. 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 2 года 3 месяца лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года на основании ст. 73 УК РФ, с назначением дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, на государственной службе и в органах местного самоуправления, на срок 3 года.
Решен вопрос о вещественных доказательствах.
В судебном заседании вину в совершении преступлений Службин И.Г. не признал.
Службин И.Г. осуждён за то, что, являясь должностным лицом органа внутренних дел, дважды совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций и охраняемых законом интересов общества и государства.
Заслушав доклад судьи Акатовой Т.Д., объяснение осуждённого Службина И.Г., мнение его защитника - адвоката Антроповой И.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Макеевой М.Н., полагавшей приговор оставлению без изменения, судебная коллегия,
УСТАНОВИЛА:
В апелляционной и дополнительной апелляционной жалобах осуждённый Службин И.Г., не соглашаясь с приговором, просит отменить его, считая судебное решение незаконным и необоснованным, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела; полагает, что приговор вынесен с существенным нарушением норм процессуального права и неправильным применением норм материального права, указывает, что суд так и не смог устранить явные противоречия по делу, взял за основу приговора противоречивые показания потерпевшего К.Ю.А., страдающего психическими заболеваниями, а также оглашенные показания умершего потерпевшего Поскребнева И.М.., при этом в отношении последнего защита фактически была лишена возможности опровержения показаний, много вопросов и уточнений так и не были выяснены, поскольку неоднократно со стороны следствия на ходатайства защиты о проведении очных ставок и о постановке дополнительных вопросов при назначении экспертиз было отказано; кроме того, указывает, что в основу приговора положены показания свидетелей, которым об обстоятельствах произошедшего стало известно со слов самих же потерпевших, показания же свидетелей со стороны защиты необоснованно отвергнуты и не приняты судом во внимание, ходатайства защиты о назначении экспертиз, истребовании дополнительных материалов, ходатайства об исключении доказательств, полученных с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального законодательства, также необоснованно не удовлетворены; автор жалобы отмечает, что основанием вынесения обвинительного приговора стали оглашенные показания умершего потерпевшего П.И.М., а именно, два допроса, последний из которых производился на больничной койке (умирающего человека), причем в протоколе допроса от 22 апреля 2020 года потерпевший дважды сообщал, что кражу совершал именно он, а также то, что в последующем отказался от признания вины в совершении кражи по причине того, что "они сказали, потом откажись, и все..., чтобы дело замяли, и все, это не ты", в протоколе допроса зафиксировано, что он (Службин) не рассказывал о подробностях кражи, месторасположение не показывал, баллоны не передавал, однако данные факты судом во внимание не приняты, в явке с повинной П.И.М. не сообщал, что украл редуктор, в протоколе допроса от 14 апреля 2019 года П.И.М. пояснял, что он (Службин) в один из дней марта 2019 года после выписки потерпевшего из больницы передал ему редуктор и велел положить его дома, при этом согласно протоколу выемки редуктор изъяли у П.И.М. гораздо раньше вышеуказанной даты - 18 февраля 2019 года, в протоколе допроса от 26 марта 2019 года потерпевший, находясь еще в статусе подозреваемого по делу о краже, отказываясь от своих признательных показаний, сообщил, что газовые баллоны нашел сам на свалке, рога и редуктор - в сарае, о краже ему стало известно от сотрудников полиции и он добровольно решилвзять преступление на себя; кроме того, автор жалобы полагает, что показания сожительницы потерпевшего - свидетеля А.Н.Ю. судом проанализированы не в полной мере, в судебном заседании 2 июля и 18 августа 2020 года свидетель сообщила, что П.И.М. говорил ей о том, что совершил кражу совместно с К. в <адрес>, причастность П.И.М. к краже также доказана показаниями свидетелей Р.Д.В., К.А.В., С.А.Г., данными как на следствии, так и в суде, однако эти показания судом не учтены и не оценены должным образом, поскольку, по мнению суда, они противоречат показаниям свидетелей обвинения. Обвинение, по мнению суда, подтверждается показаниями свидетеля Д.И.П., с её же слов, неграмотного человека, сообщившей суду, что не умеет читать и писать, в судебном заседании 2 июля 2020 года свидетель, подтверждая подписанные и прочитанные ею лично показания, данные на этапе следствия, сообщила, что разговор П.И.М. с К.Н.В. о краже она слышала из оврага на лугу, при этом П.И.М. и К.Н.В. находились и разговаривали дома, однако данные показания свидетеля стали основой обвинительного приговора, полагает, что показания иных свидетелей по делу, вопреки выводам суда, не могут прямо или косвенно свидетельствовать о его виновности, поскольку изложены со слов потерпевшего, кроме того, отмечает, что согласно протоколу проверки показаний на месте, 23 января 2019 года потерпевший П.И.М. указал на два газовых баллона, находящихся в яме <адрес>, и пояснил, что именно здесь после совершения кражи он их оставил, баллоны остались лежать в открытом, доступном месте, лишь 24 января 2019 года они были изъяты, опечатаны и оставлены на временное хранение на заправочной станции, 24 февраля, согласно протоколу осмотра предметов, осмотренные газовые баллоны признаны вещественными доказательствами, 27 марта 2019 года данные вещественные доказательства исключены из материалов уголовного дела и должны быть переданы на хранение П.И.М., последний указал, что примет их после освобождения из ИВС, далее судьба вещественных доказательств неизвестна, известно лишь, что следователь К.Р.А. привозил их З.Р.В., последняя их не опознала, поскольку они были грязные, почему баллоны оказались у следователя, а не на месте их хранения в АГЗС, непонятно, 12 августа 2019 года в помещении кабинета в здании МО МВД России "..." изъяты газовые баллоны, редуктор, фрагменты рогов животного, которые должны находиться на хранении у П.И.М. либо на АГЗС, далее, постановлением о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств от 22 апреля 2020 года в качестве вещественных доказательств признаны два газовых баллона красного цвета, редуктор, фрагменты рогов лося, фрагмент рога животного, поэтому автор жалобы полагает, что суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исключении вещественных доказательств.
Кроме того, в апелляционной жалобе осуждённый указывает, что потерпевший К.Ю.А. в судебном заседании 2 июля 2020 года опроверг данные им на следствии показания в отношении него (Службина), поддержал ранее данные им объяснения о своей виновности в преступлениях по ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 223 УК РФ и пояснил, что на самом деле "поджиг" он начал изготавливать в 2017 году, доделал в 2020 году, с просьбой "об оказании содействия" обращался к свидетелю Л.Е.В., чтобы последний просверлил дырку, к свидетелю Д.В.С., который давал советы по изготовлению; К.Ю.А. пояснял, что цепи с кладбища не воровал, о чем и сообщил ему (Службину И.Г.), уголовное дело насчет цепей никогда не возбуждалось, также сообщил, что свидетель С.А.В. 17 января 2020 года разговаривал с оперативными сотрудниками З.В.А. и Службиным, именно во время этого разговора С.А.В. сообщил сотрудникам о наличии "поджига" у него (К.Ю.А.), при этом, как указывает автор жалобы, К.Ю.А. в судебном заседании подтвердил, что С.А.В. видел у него "поджиг", сам С.А.В., также подтвердил, что видел "поджиг" у К.Ю.А. и в полицию сообщил именно он, поскольку опасался противоправных действий со стороны последнего. Данная информация, в том числе, послужила поводом к регистрации рапорта и проведению дальнейших оперативных мероприятий, в ходе которых и был обнаружен "поджиг" у К.Ю.А. В судебном заседании К.Ю.А. сообщил, что показания свои изменил после визита в прокуратуру <адрес>, где он написал объяснение "под диктовку", поскольку его просили и уговаривали дать показания против Службина И.Г., после чего К.Ю.А. с помощью диктофона должен был задать вопросы ему (Службину), автор жалобы отмечает, что аудиозапись разговора велась с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального законодательства, отсутствует информация об основаниях проведения ОРД, информация о лицах, его проводящих, первоисточник, протоколы выемки, согласие потерпевшего, по записи невозможно идентифицировать дату, время, место проведения ОРД, не оспоренными остаются факты вмешательства и внесения изменений; отмечает, что сторона защиты заявляла ходатайство об исключении данного вещественного доказательства, как и иных, связанных с данной аудиозаписью, протоколов и исследований, ходатайство о проведении фоноскопической экспертизы при наличии весомых на то обстоятельств, однако данные ходатайства судом немотивированно отклонены; кроме того, указывает, что сторона защиты заявляла ходатайство об истребовании медицинской документации в отношении К.Ю.А., а именно, заключения военно-врачебной экспертизы, поскольку потерпевший заявил, что страдает психическим заболеванием, однако суд необоснованно отказал в его удовлетворении, ограничился запросом сведений из психиатрической больницы, защита заявляла также ходатайство о назначении психолого-психиатрической экспертизы в отношении потерпевшего (потерпевший не возражал), данное ходатайство также не было удовлетворено; кроме того, автор жалоб отмечает, что в основу приговора суд незаконно положил противоречивые показания свидетелей: матери и сестры потерпевшего К.Ю.А. - С.А.Д., Т.Т.Н., - и не отнесся к этим показаниям критически, несмотря на их явную заинтересованность как близких родственников потерпевшего, которому в случае оправдания Службина И.Г. грозила уголовная ответственность в виде реального лишения свободы, напротив, к показаниям свидетеля С.А.В. (который видел "поджиг" у К.Ю.А.), одному из главных свидетелей стороны защиты, суд отнесся критически ввиду того, что между С.А.Д. и С.А.В. были неприязненные отношения, таким образом, все доказательства стороны защиты судом необоснованно отвергнуты, в основу обвинения легли показания потерпевшего, причем именно часть данных показаний, выгодных для стороны обвинения, тем самым, полагает осуждённый, был нарушен принцип состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве, показания потерпевшего К.Ю.А. в отношении его (Службина И.Г.) невиновности не оценены; кроме того, указывает, что стороной защиты был заявлен отвод государственному обвинителю Д.М.А. ввиду его личной заинтересованности, однако суд незаконно отказал в его удовлетворении, автор жалоб указывает, что обвинительный приговор постановлен на доказательствах, вызывающих сомнение в своей достоверности и допустимости, показания потерпевших противоречивые, показания свидетелей изложены со слов потерпевших, весомые, прямые доказательства, свидетельствующие о его виновности, отсутствуют, потерпевшие являются субъектами, которые лично заинтересованы в исходе дела и постановлении в отношении него обвинительного приговора; по делу не исследованы все версии, а имеющиеся противоречия не устранены, что привело к нарушениям уголовно-процессуального закона, нарушению права на справедливое судебное разбирательство, повлияло на законность и обоснованность принятого судом решения; автор жалоб отмечает, что в соответствии с положением ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, однако по данному делу все сомнения истолкованы в пользу виновности обвиняемого, просит уголовное преследование в отношение него прекратить.
В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого государственный обвинитель по делу Д.М.А. считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия находит, что вина Службина И.Г. в превышении должностных полномочий подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, полно и правильно изложенных в приговоре.
Выводы суда о доказанности вины и юридическая квалификация действий Службина И.Г. являются правильными.
Доводы осуждённого об отсутствии доказанности его вины в совершении преступлений судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку они опровергаются материалами дела.
Так, из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевшего П.И.М. (л.д.- 168-172, т. 1, 158-171, т. 7), следует, что к совершению кражи в <адрес> он не причастен, а признался в её совершении по просьбе сотрудника полиции Службина И.Г., который знал о его тяжелом материальном положении и пообещал, что в местах лишения свободы у него будут более комфортные условия, а также восстановят документы, на что он согласился. Это предложение от Службина И.Г. поступило в период с 27 декабря 2018 года по 1 января 2019 года, когда он жил у А.Н.Ю., после чего Службин И.Г. отвез его в <адрес> к дому, из которого было похищено имущество, и рассказал, что и каким образом было похищено, а именно, сапоги, два газовых баллона, рога животного, электрическая плитка, газовый редуктор, нарисовал на листке схему, чтобы лучше запомнить, показал яму, в которой, со слов Службина И.Г., должны находиться похищенные баллоны (сам он баллонов не видел), он рассказал так, как велел Службин И.Г., и его отпустили домой, затем, 16 января 2019 года, в его день рождения, Службин И.Г. вновь к нему приехал с вопросом, не передумал ли он брать вину в данном преступлении на себя, он ответил согласием, после чего Службин И.Г. дал ему денег, а он (П.И.М.) написал объяснение, где признался в совершенной якобы им краже в <адрес>, в дальнейшем тоже самое рассказал следователю. Службин приезжал к нему и привозил части рогов и газовый редуктор, которые он потом выдал следователю; в марте 2019 года, когда он (П.И.М.) лежал в больнице, к нему вновь приходил Службин И.Г. с сообщением, что у следователя есть сомнения в его виновности, после выписки из больницы он повторно был вызван к следователю, где признался, что не совершал кражи, но про Службина И.Г. не рассказал, последний просил его не делать этого. Через некоторое время он был вызван в прокуратуру, где уже рассказал, как было на самом деле, что Службин И.Г. воспользовался его тяжелым положением, склонил к принятию на себя вины за кражу, которую на самом деле не совершал. О том, что Службин И.Г. принудил его к признанию в совершении кражи, которой он не совершал, знала лишь А.Н.Ю., затем об этом рассказал К. и Д.И.П..
Данные обстоятельства П.И.М. излагал в объяснении прокурору, и по заключению психологической судебной экспертизы в речи П.И.М. в период опроса, зафиксированного на аудиозаписи, не имеется признаков заученности и подготовленности показаний (л.д. -182-184, т. 3).
Кроме того, оглашенные показания потерпевшего соответствуют показаниям в судебном заседании свидетелей А.Н.Ю., К.Н.В., К.И.Ю., Д.И.П. в части того, что П.И.М. рассказал им о том, что осуждённый уговаривал его взять вину на себя за совершение кражи имущества из дома З.Р.В., которую П.И.М. на самом деле не совершал. Кроме того, свидетель А.Н.Ю. показала, что чужих вещей в своем доме не видела, на тот момент у нее сломалась электрическая плитка, П.И.М. об этом знал, и, если бы он украл электрическую плитку, то принес бы ее к ней в дом; видела только в кармане куртки последнего отпиленный рог животного, предположила, что его принес Службин.
Данные показания А.Н.Ю. согласуются с её же показаниями в ходе предварительного следствия (протоколы допроса от 20 августа 2019 года и 7 октября 2019 года, оглашены в судебном заседании - л.д. 192-195, т. 1, 36-37, т. 2).
Заключением психологической судебной экспертизы установлено, что в речи А.Н.Ю. в период допроса, зафиксированного на видеозаписи (от 7 октября 2019 года), не имеется признаков заученности и подготовленности показаний (л.д. -194-196, т. 3).
Из показаний в судебном заседании свидетеля З.Р.В. следует, что в <адрес> у нее имеется дом, откуда два года назад была совершена кража ее имущества (двух газовых баллонов, электрической плитки, рогов лося), также в заявлении она указала о пропаже газового редуктора и резиновых сапог, но позже нашла эти вещи. Спустя какое-то время осуждённый привозил ей грязные редуктор и кусочки рогов, она их не признала, затем следователь показывал ей два грязных газовых баллона, которые она также не признала, показывал фотографию электрической плиты, которая не была похожа на её пропавшую плиту; сомневается, что П.И.М.. совершил кражу, поскольку он не был у нее дома и не знал, где что находится, кроме того, он не мог украсть резиновые сапоги и редуктор, поскольку она нашла эти вещи.
Из показаний в судебном заседании свидетеля К.Р.А., старшего следователя СО МВД России "...", следует, что в его производстве находилось уголовное дело, возбужденное 28 ноября 2018 года по факту кражи имущества из жилища З.Р.В., 18 января 2019 года в совершении данной кражи признался П.И.М., и пояснил, что проник в дом, откуда похитил два газовых баллона, электрическую плитку, резиновые сапоги, рога лося, сапоги ему были малы, он их порезал и сжег, рога сломал, электрическую плитку спрятал под крыльцо своего старого дома, однако при осмотре дома П.И.М. электрической плитки не оказалось, при проверке показаний на месте П.И.М. вспомнил, что у него сохранились редуктор и рога, которые были изъяты, это имущество и газовые баллоны, которые были обнаружены в яме на снегу, предъявили на обозрение З.Р.В., которая пояснила, что это не ее имущество, таким образом, то, что выдал П.И.М. не совпадало с тем, что пропало у З.Р.В., кроме того, непонятен был мотив совершения кражи (по утверждению П.И.М., похищенное имущество он выкинул), способ проникновения, указанный П.И.М., не совпадал с фактическим. Впоследствии П.И.М. признался, что кражу не совершал, оговорил себя, так как у него сложилась тяжелая материальная ситуация, хотел сесть за данное преступление, в колонии восстановить документы, но затем нашел себе кров, стал жить с женщиной в <адрес>, брать вину на себя отказался, в дальнейшем следствие по уголовному делу им было приостановлено.
Кроме того, вина осуждённого по преступлению в отношении потерпевшего К.Ю.А. подтверждается показаниями в судебном заседании потерпевшего К.Ю.А. о том, что 13 января 2020 года с сожителем своей сестры - С.А.В. около кладбища нашли металлическую цепь, которую сдали в пункт приема металлолома, 17 января 2020 года к его сестре приехали сотрудники полиции - Службин и З.В.А. и отвезли их в отдел полиции, где сообщили, что им известно о краже цепи с территории кладбища, Службин сказал, что его (К.Ю.А.) за это посадят в тюрьму, но есть вариант этого избежать, а именно, сделать "поджиг", сказал, что за это преступление накажут условно, испугавшись, что за кражу его посадят в тюрьму, на предложение Службина но ответил согласием, последний сказал, что за выходные ему надо изготовить "поджиг", т.к. в понедельник он приедет к нему и изымет, велел спрятать "поджиг" на конюшне в сене. Дома он поделился произошедшим с сестрой, сказал, что Службин заставляет его сделать самодельное оружие - "поджиг". Сам он не знал, как делается "поджиг", для чего обратился за помощью к Д.В.С., который дал совет по его изготовлению, а также за помощью к Л.Е.В., и тот помог просверлить отверстие в металлической трубке, последнему он рассказал, что это необходимо ему для "отмазки" от сотрудников полиции. 20 или 21 января 2020 года у него изъяли "поджиг", после чего Службин объяснил, какие показания ему нужно дать на следствии, а также предупредил, что, если его вызовут в прокуратуру, перед этим надо зайти к нему в кабинет. Он (К.Ю.А.) написал заявление и дал объяснение, что якобы изготовил оружие и хранил его, 24 января 2020 года ему позвонили и вызвали в прокуратуру, 27 января 2020 года перед тем, как прийти в прокуратуру, он зашел к Службину, который сказал, что надо говорить то, что заранее было обговорено, придя в прокуратуру, решил, что не будет брать на себя преступления, которые не совершал, и рассказал все, как было, что "поджиг" сделал по указанию Службина и рассказал, что признался в изготовлении и хранении самодельного оружия только потому, что боялся, что посадят в тюрьму за кражу цепи.
В судебном заседании оглашались показания потерпевшего К.Ю.А. на предварительном следствии с применением видеозаписи от 4 февраля 2020 года (л.д. - 144-148, т. 5), где он излагает аналогичные обстоятельства, и по заключению психологической судебной экспертизы К.Ю.А. в период допроса (видеозапись допроса К.Ю.А. от 4 февраля 2020 года) находился в спокойном состоянии, в его речи не имеется признаков заученности и подготовленности показаний (л.д. - 32-34, т. 6).
Подтвердил К.Ю.А. в судебном заседании и достоверность своих показаний на очной ставке со Службиным И.Г., протокол которой также оглашен в суде (л.д. - 68-70, т. 6).
Свидетели С.А.Д. и Т.Т.Н. (мать и сестра потерпевшего) в судебном заседании показали, что К.Ю.А. рассказал им о том, что Службин велел ему сделать "поджиг", то есть самодельное оружие, а он согласился, поскольку боялся, что его посадят в тюрьму за кражу с кладбища металлической цепи.
Изложенные обстоятельства были сообщены С.А.Д. при допросе с применением видеозаписи на предварительном следствии 4 февраля 2020 года, протокол которого оглашен в судебном заседании, при этом заключением психологической судебной экспертизы установлено, что в речи С.А.Д. в период допроса (видеозапись допроса свидетеля С.А.Д. от 4 февраля 2020 года) не имеется признаков заученности и подготовленности показаний (л.д. - 20-22, т. 6).
Свидетель Л.Е.В. в судебном заседании показал, что в середине января 2020 года к нему обратился К.Ю.А. с просьбой просверлить отверстие в принесенной им металлической трубке, что он и сделал, дня через три к нему приезжал сотрудник прокуратуры или ОСБ, которому он рассказал о просьбе К.Ю.А. просверлить трубку, затем к нему приезжали сотрудники полиции Службин и З.В.А., которые возмущались, зачем он сообщил сотруднику прокуратуры о просьбе К.Ю.А., дня через четыре К.Ю.А. сам рассказал ему, что сделал "поджиг" для какой-то отмазки.
Свидетель Д.В.С. в судебном заседании показал, что к нему 18 или 19 января 2020 года обратился К.Ю.А. с просьбой рассказать, как можно изготовить самодельное оружие - "поджиг", и он сообщил способ изготовления.
Показаниями в судебном заседании свидетеля К.В.В., оглашенными показаниями свидетеля М.А.В. на предварительном следствии (л.д. -13-14, т. 7) подтверждается, что одним из критериев оценки деятельности отделов полиции является количество предварительно расследованных преступлений, связанных с незаконным оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, уголовные дела по которым направлены в суд, в расчете на 100 единиц штатной численности полиции и следствия, а также то, что на местном уровне сотрудники подразделений уголовного розыска за высокие показатели деятельности могут быть поощрены начальником соответствующего подразделения.
Выводы суда о виновности осужденного Службина И.Г. в совершении преступлений подтверждаются также совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре, показаниями в судебном заседании свидетелей Х.С.В., П.Е.И., П.Р.А., М.А.В., П.И.М., С.Ю.В., С.А.С., П.В.Н., С.Л.Н., М.М.С., оглашенными показаниями свидетелей К.И.А. (л.д. -216-218, т. 1), Т.К.С., К.А.В. (л.д. -239-243, т. 6), П.Д.А. (л.д. -121-123, т. 6), протоколами выемки (л.д. -184-188, т. 1, л.д.- 46-49, т. 2), протоколом предъявления предмета для опознания (л.д. - 71-75, т. 2), протоколом обыска (л.д. -64-67, т. 2), заключением судебной компьютерной технической экспертизы (л.д. - 91-109, т. 2), протоколами осмотра предметов (документов) (л.д. - 202-207, 245-254, т. 1, 129-134, т.3, 33-35, 175,176, 178-180, т. 7, 89-93, 102-104, 114-117, 157-160, т. 6), копией заключения по материалам служебной проверки, согласно которому должностное лицо, её проводившее, посчитало вину оперуполномоченного ОУР МО МВД России ..." Службина И.Г. в совершении проступка, порочащего честь сотрудника органа внутренних дел, выразившегося в склонении П.И.М. признаться в совершении преступления, которого гражданин не совершал, доказанной (л.д. - 43-54, т. 10), протоколами осмотра места происшествия (л.д. -112-114, 115-117, т. 5).
Всем исследованным доказательствам судом дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями относимости, допустимости и достоверности.
При этом суд обоснованно признал достоверными изложенные показания свидетелей, потерпевших, поскольку они являются, непротиворечивыми, согласуются между собой и объективно подтверждаются другими материалами дела.
Судом верно установлено, что оснований для оговора осуждённого у них не имелось.
Одновременно суд дал верную оценку тому обстоятельству, что потерпевший и часть свидетелей в суде пытались изменить показания, изобличающие Службина И.Г.
При этом суд обоснованно признал недостоверными показания осуждённого Службина И.Г., отрицавшего свою вину, показания свидетелей Р.Д.В., К.А.В., С.А.Г., С.А.В. (в части того, что он видел 29 декабря 2019 года у К.Ю.А. в руках "поджиг"), Р.Е.И. (в части того, что свидетель А.Н.Ю. рассказала ему о признании П.И.М. в совершении кражи до его (П.И.М.) беседы со Службиным И.Г., и то, что П.И.М. стал отрицать свою причастность к краже после беседы со следователем), К.И.Н. (в части того, что потерпевшие дали показания, обвиняющие Службина И.Г., с целью самим уйти от уголовной ответственности), поскольку они противоречат иным собранным по делу доказательствам.
Доводы стороны защиты о болезненном состоянии потерпевшего П.И.М. при его допросе в ходе предварительного следствия, особенностях психического здоровья потерпевшего К.Ю.А., свидетелей К.И.Ю., Д.И.П., не позволявшим, по мнению стороны защиты, указанным лицам дать достоверные показания, тщательно проверялись судом и обоснованно признаны несостоятельными.
Неправомерным является и указание в апелляционной жалобе о незаконности оглашения судом показаний умершего потерпевшего П.И.М. ввиду отсутствия очных ставок между ним и осуждённым на предварительном следствии, поскольку при оглашении показаний потерпевшего судом не допущено нарушений ч. 2 ст. 281 УПК РФ.
Доказательства, исследованные судом и изложенные в приговоре, являются достаточными для разрешения уголовного дела.
В полной мере исследовав и правильно оценив исследованные доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Службина И.Г. в превышении должностных полномочий, то есть в совершении должностным лицом органа внутренних дел действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций и охраняемых законом интересов общества и государства, по каждому из двух преступлений.
Кроме того, квалифицирующие признаки вышеуказанных преступлений нашли свое подтверждение в обоих случаях, поскольку Службин И.Г., обладая функциями представителя органа исполнительной власти в сфере внутренних дел - МО МВД России "...", являясь должностным лицом органом внутренних дел, наделенным в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из личной заинтересованности, выразившейся в желании качественно и количественно улучшить свои показатели в работе, приукрасить действительное положение в части эффективности и результативности своей служебной деятельности путем необоснованного повышения статистических показателей своей работы по количеству раскрытых тяжких преступлений и количества выявленных лиц по преступлениям против собственности, преступлений, связанных с незаконным оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а также скрыть свою некомпетентность по их раскрытию, и, как следствие, добиться положительной оценки своей работы со стороны руководства, превысил свои должностные полномочия, что выразилось в незаконном уголовном преследовании заведомо невиновных лиц: П.И.М., которого путем уговоров склонил сознаться в краже имущества З.Р.В., пообещав последнему более комфортные условия при отбывании наказания в исправительном учреждении и возможность получения там документов, удостоверяющих личность; а также К.Ю.А., предполагая причастность последнего к совершению хищения металлической цепи, склонил к изготовлению нестандартного огнестрельного оружия по типу дульнозарядных, однозарядных пистолетов с воспламенением порохового заряда через затравочное отверстие и последующему его хранению.
При этом указанные действия Службина И.Г. повлекли нарушения прав и законных интересов граждан - П.И.М., К.Ю.А., а также охраняемых законом интересов общества и государства, выразившиеся в существенном нарушении нормальной деятельности МО МВД России "..." в сфере организации уголовного преследования и защиты прав личности от незаконных посягательств, а также в сфере обеспечения общественного доверия и поддержки граждан к органам полиции.
Должностные полномочия Службина И.Г. подтверждаются выпиской из приказа начальника МО МВД России "..." N л/с от "..." года о назначении на должность оперуполномоченного отдела уголовного розыска МО МВД России "..." (л.д. - 206, т. 7), должностными регламентами оперуполномоченного отдела уголовного розыска МО МВД России "..." (л.д. - 207-209, 216-218, т. 7).
Действия осуждённого квалифицированы судом правильно по ч. 1 ст. 286 УК РФ (два преступления), как превышение должностных полномочий, то есть совершение должностным лицом органа внутренних дел действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства.
Доводы осуждённого о нарушении принципа состязательности сторон, нарушении процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, повлиявших на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебная коллегия считает необоснованными.
Суд в полной мере обеспечил сторонам защиты и обвинения равные условия и возможности для исполнения ими своих процессуальных прав и обязанностей по всестороннему и полному исследованию обстоятельств дела и представленных доказательств.
Ходатайства, заявленные сторонами в судебном заседании, разрешены судом в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, а принятые по ним решения являются мотивированными и обоснованными.
Доказательств того, что суд препятствовал стороне обвинения или защиты в предоставлении либо исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников процесса, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, в апелляционных жалобах не приведено и судом апелляционной инстанции не установлено.
При определении вида и размера наказания суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности Службина И.Г, исследованные с достаточной полнотой, смягчающие наказание обстоятельства, к которым суд отнёс наличие несовершеннолетнего сына и малолетней дочери, состояние здоровья Службина И.Г., наличие почетных грамот и ведомственных наград за профессиональную деятельность, мнение потерпевшего К.Ю.А. о назначении наказания, не связанного с лишением свободы, отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание.
Являются правильными выводы суда о необходимости назначения наказания в виде лишения свободы условно с применением положений ст. 73 УК РФ, с назначением дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности, состоящего в запрете занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, на государственной службе и в органах местного самоуправления, с обоснованным применением положений ч. 3 ст. 47 УК РФ.
При этом суд правомерно не нашел оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ.
Нарушений норм УПК РФ при рассмотрении и расследовании уголовного дела, влияющих на законность приговора, судебной коллегией не установлено.
Оснований к отмене либо изменению приговора не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия
ПОСТАНОВИЛА:
Приговор Никольского районного суда Пензенской области от 11 сентября 2020 года в отношении Службина И.Г. оставить без изменения, апелляционную и дополнительную апелляционную жалобы осуждённого Службина И.Г. оставить без удовлетворения.
Председательствующий
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
