Дата принятия: 04 марта 2021г.
Номер документа: 22-1267/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 марта 2021 года Дело N 22-1267/2021
Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Рыжовой Э.Ч.,
судей Отинова Д.В., Кодочигова С.Л.,
при секретаре судебного заседания Чирковой Е.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного К., адвокатов Баландина В.В. и Лебедева А.А. на приговор Краснокамского городского суда Пермского края от 13 января 2021 года, которым
К., родившийся дата в ****, несудимый,
осужден по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с исчислением срока наказания с даты вступления приговора в законную силу.
Взят под стражу в зале суда. Время содержания под стражей К. с 13 января 2021 года до дня вступления приговора в законную силу постановлено зачесть в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы.
В пользу ПАО "N 1" в счет возмещения материального ущерба с К. взыскано 1218553 рубля 21 копейка. Разрешены вопросы о процессуальных издержках, вещественных доказательств и ареста на имущество.
Заслушав доклад судьи Рыжовой Э.Ч., изложившей содержание судебного решения, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав осужденного К. и адвоката Лебедева А.А., поддержавших доводы жалоб, мнение представителя потерпевшего адвоката Кузьминых М.В. об отмене приговора и возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, прокурора Бочковской П.А. об отмене приговора и возвращении уголовного дела в тот же суд в ином составе, судебная коллегия
установила:
К. признан виновным в совершении кражи, то есть тайном хищении имущества, принадлежащего ПАО "N 1" на сумму 1296615 рублей 38 копеек, что является особо крупным размером в период с 1 июня до 23 июля 2020 года в лесополосе Краснокамского городского округа Пермского края при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный К., выражая несогласие с приговором суда, указывает на то, что следствием не установлено, сколько труб в общем объеме было выкопано. Его показания в той части, что часть труб осталась в земле, подтверждает свидетель М1. О том, что он (К.) привозил трубы 3 или 4 раза, в количестве 48 штук подтверждает мастер ООО "N 2" М2. Свидетели Р., Г1., Н. также подтверждают тот факт, что трубы вывозились не более 3 раз. В ходе следствия он указывал о том, что часть труб невозможно было выкопать, так как там находится болото. По делу не проведено ни единой экспертизы с целью установления реального ущерба. Полагает, что суд необоснованно отказал в ходатайстве о проведении экспертизы с целью установления протяженности участка, на котором были выкопаны трубы и их стоимость. Считает, что суд необъективно рассмотрел в отношении него уголовное дело, ущерб не может составлять более 500000 рублей, соответственно квалификация по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ является неверной, в связи с чем просит рассмотреть дело объективно.
В апелляционной жалобе адвокат Баландин В.В. в защиту интересов осужденного К., полагает, что приговор суда является незаконным, необоснованным и несправедливым. Обращает внимание на то, что К. объективно не признает размер фактического ущерба, который был установлен судом на основании справки ООО "N 3" по цене на чугун в инкриминируемый его подзащитному период времени, без проведения судебной экспертизы. Ссылаясь на уголовно-процессуальный закон, законодательные акты, защитник считает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о проведении судебной экспертизы с целью определения фактической стоимости похищенного имущества, тем самым нарушил права его подзащитного, предусмотренные ст. ст. 15, 47 УПК РФ. Кроме того, считает, что в нарушение требований ст. ст. 120, 121, 195, 256 УПК РФ суд первой инстанции рассмотрел и разрешилходатайство представителя потерпевшего о назначении судебной экспертизы по установлению фактического ущерба, о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, без удаления в совещательную комнату.
Далее, автор жалобы указывает на то, что в ходе следствия и судебного заседания не проводился осмотр труб (установление реальной длины) с участием К., переданных ПАО "N 1" в количестве 8 штук и находящихся на ответственном хранении в ООО "N 3" в количестве 16 штук (всего 24 штуки), из чего он делает вывод, что доводы суда и потерпевшей стороны о том, что возвращены чугунные трубы только общей длинной 96,33 м не состоятельны и ничем не подтверждены.
После этого защитник приводит свои расчеты по сумме ущерба, как с учетом НДС, так и без его учета и полагает, что суд первой инстанции должен был исключить сумму НДС, которую потерпевший имеет право возвратить по итогам налогового периода.
Также защитник полагает, что при определении срока наказания, суд, несмотря на то, что указал на ряд смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, учел данные обстоятельства недостаточно, не в полной мере, а в резолютивной части приговора неверно указал отчество К. Просит приговор суда отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.
Адвокат Лебедев А.А. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, перечисляя доказательства, имеющиеся в материалах уголовного дела и подтверждающих причинение материального ущерба, обращает внимание на их противоречивость, из чего делает вывод, что фактически судом достоверно размер причиненного ущерба не установлен. По мнению защитника, ключевым следственным действием по определению ущерба явился протокол осмотр места происшествия от 24 октября 2020 года. Обращает внимание на то, что в качестве участвующего лица в этом следственном действии в протоколе указан адвокат Баландин В.В., а при общении со своим подзащитным, ему стало известно о том, что фактически адвокат Баландин В.В. участия в осмотре не принимал, каким образом его подписи оказались в данном протоколе, К. не известно. На всех фотографиях, прилагаемых к протоколу осмотра места происшествия, К. изображен один, в связи с чем защитник считает, что данный протокол осмотра места происшествия является недопустимым доказательством и не может быть использован в доказывании. В ходе осмотра, следователь определял со слов К. участки местности, на которых производились раскопки, извлекались металлические трубы, однако никаких измерительных средств следователем, кроме его (следователя) сотового телефона, не использовалось. Ни какой метрологической проверки используемое следователем мобильное приложение не проходило, поэтому судить о точности его измерений невозможно. Фактически следствие и суд не убедились в том, что трубы в том или ином участке местности действительно были выкопаны К., либо остались в земле. По мнению защитника, количество, протяжённость и масса металлических труб, извлеченных К. легко определяется на основании документов, изъятых следствием в пунктах приема металла. Производя свой расчет, защитник пришел к выводу, что стоимость похищенных труб составляет 382683 рублей.
Также защитник ставит под сомнение функционирование и использование внеплощадочного канализационного напорного коллектора в виду отсутствия таких доказательств.
Выражает несогласие с судом в части отказа в назначении и проведении судебной экспертизы для установления фактической стоимости похищенного, ссылаясь на постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года N 29 (в ред. от 16 мая 2017 года) "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", полагает, что выводы суда относительно причиненного ущерба являются необоснованными, расчеты предположительными и недостоверными.
Кроме этого, защитник считает, что приговор нарушает права и законные интересы К. в части справедливого наказания, так как фактически ему вменено совершение более тяжкого преступления без достаточных на то оснований. В связи с чем просит приговор суда отменить и уголовное дело передать в суд первой инстанции, но в ином составе.
В возражениях на апелляционные жалобы, представитель потерпевшего адвокат Кузьминых М.В. указывает на то, что ущерб предприятию был причинен значительно выше, чем установил суд, а представленные в жалобах осужденным и его защитниками расчеты, являются способ защиты и совершенно необоснованными попытками снижения тяжести наказания посредством переквалификации на менее тяжкий состав преступления, в связи с чем просит в удовлетворении жалоб осужденного и его защитников отказать, но вместе с тем ставит вопрос об отмене приговора и, в целях восстановления нарушенных прав потерпевшего, дело возвратить прокурору.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Боровикова Л.Ф. просит приговор суда оставить без изменения, а жалобы без удовлетворения.
Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, заслушав позиции сторон, приходит к следующему.
В соответствии с положениями ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются, в том числе: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; выявление обстоятельств, указанных в части первой и п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Согласно ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционных жалоб, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.
Так, согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он основан на правильном применении уголовного закона и постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Между тем, данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.
В соответствии с требованиями ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Приговором суда первой инстанции, согласившегося с органом предварительного следствия о том, что фактически были похищены не представляющие ценности, помимо как металлолома, чугунные трубы, К. был осужден за тайное хищение имущества ПАО "N 1" на общую сумму 1296615 руб. 38 коп., то есть в особо крупном размере,
Между тем, согласно установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам, при осмотре места происшествия 23 июля 2020 года было обнаружено 8 чугунных труб, ранее составляющих единый внеплощадочный канализационный напорный коллектор, однако, вопреки требованиям действующего законодательства, игнорируя неоднократные ходатайства с потерпевшей стороны, фактическая стоимость данного имущества на момент совершения преступления, необходимая для определения размера ущерба, следственными органами должным образом установлена не была, экспертиза по определению стоимости похищенного имущества не назначалась и не проводилась, и доводы потерпевшей стороны, касающиеся оценки похищенного имущества, при имеющейся на то возможности, следственными органами не проверены.
Далее, 17 октября 2020 года следователем с участием водителя автоэвакуатора, то есть без участников уголовного судопроизводства, проведен осмотр места происшествия, в ходе которого были осмотрены чугунные трубы в количестве 8 штук, складированные на территории ПАО "N 1", по результатам данного осмотра следователем была составлена справка, согласно которой вес одной трубы длиной 5 метров 20 сантиметров составляет 430 кг., соответственно вес 1 метра чугунной трубы - 82,69 кг, при этом сам момент определения веса в фототаблице, приобщенной к протоколу осмотра места происшествия, не зафиксирован, однако, исходя из справки-расчета ПАО "N 1" масса одного метра трубы - 86,93 кг. Данные противоречия в ходе предварительного следствия также не устранены.
Органом следствия К. вменено в вину хищение имущества, принадлежащего ПАО"N 1", а именно участка внеплощадочного канализационного напорного коллектора из чугунных труб толщиной 11,9мм, диаметром 300 мм, протяженностью 1,6 км, стоимостью 1653800 рублей.
Вместе с тем, похищенное имущество ПАО "N 1" следователем определено, как металлолом, с учетом того, что К. похищенные чугунные трубы сдавал в пункт приема металлолома, что судебной коллегией считается неверным. При этом органом следствия абсолютно не учитывались показания потерпевшей стороны о том, что внеплощадочный канализационный напорный коллектор являлся действующим, социально значимым объектом, обслуживал не менее 6-7 многоквартирных домов, введен в эксплуатацию в 1993 году, а срок его эксплуатации составляет 50 лет, что подтверждено потерпевшей стороной документально.
В судебном заседании представитель потерпевшего М3. настаивал на удовлетворении гражданского иска, ссылаясь на совокупность доказательств, представленных потерпевшей стороной. Следователь игнорировал, а суд допросил в качестве свидетелей Л. - главного бухгалтера ПАО "N 1", Г2. - директора ПАО "N 1", исследовал справки-расчеты, в том числе заключение специалиста N 10-16-01/20-Э ООО "РЦОПЭ Эксперт", который определял размер ущерба, нанесенного участку внеплощадочного канализационного напорного коллектора, однако в нарушение требований закона, суд не дал заключению и показаниям указанных лиц надлежащей оценки в приговоре, хотя принял их в качестве доказательств, указав, что эти доказательства являются допустимыми.
Также судом сделан ошибочный вывод о том, что поскольку чугунные трубы сдавались К. в пункты металлоприема без учета их фактического предназначения и полезных свойств, то оценка ущерба потерпевшей стороной не может быть принята во внимание, поскольку никакого правового значения не имеет для определения стоимости похищенного имущества, каким образом лицо, похитившее его, распорядилось им, поэтому доводы суда первой инстанции признаются несостоятельными.
Помимо этого в ходе судебных прений, государственный обвинитель уменьшил сумму ущерба с 1653 800 рублей до 1296615 рублей 38 копеек, исходя из справки, предоставленной ООО "N 3", согласно которой цена на чугун с 1 июня по 18 июня 2020 года составляла 9800 рублей. Как следует из протокола судебного заседания, данная справка исследовалась, однако в приговоре своего отражения, соответственно и оценки, не нашла, кроме того, не учтены судом и сведения о стоимости похищенных чугунных труб в другом ООО "N 2", куда осужденный также сдавал похищенные трубы.
Далее, сумму ущерба следователь, а затем и суд установили на основании справки, предоставленной ООО "N 3" (т. 2 л. 176), однако, исходя из данных, отраженных в справке в период с 1 мая по 30 июля 2020 года цена на чугун в ООО "N 3" колебалась от 9800 рублей за тонну до 12500 рублей. При этом, как на доказательство вины К. в совершении инкриминируемого деяния в период с 1 июня по 23 июля 2020 года, орган следствия, а также и суд ссылаются, на приемосдаточные акты ООО "N 3" NN 00745, 007479, 007499 от 25- 26 июня 2020 года, согласно которым цена на чугун составляла 10800 рублей за тонну; N 007978 от 5 июля 2020 года, где цена за тонну составила - 11200 рублей; приемосдаточные акты ООО "N 2" NN 1432,1454,1465 от 23-24 июня 2020 года, согласно которым цена на чугун составляла 10000 рублей за тонну. Именно в эти дни К. сдавал в пункты приема металла, похищенные им чугунные трубы, что также подтверждено материалами уголовного дела.
Кроме того, органом следствия К. вменено, что протяженность выкопанных им труб составляет 1,6 км. Данное расстояние определено в ходе осмотра места происшествия 24 октября 2020 года. Согласно скриншоту изображения мобильного телефона следователя, координата начальной точки отсчета: широта - 58.0808, долгота - 55.8194, в то время как из протокола осмотра места происшествия и схемы от 23 июля 2020 года усматривается, что широта составляет 58..3..54., а долгота - 55. 49.. 33, а протяженность - 200 метров. Из заключения специалиста N 10-16-01/20-Э ООО "РЦОПЭ Эксперт", протяженность поврежденного участка составляет 1244 м, (т. 3 л.д. 16), а из уточняющей справки-расчета на л.д. 136 т. 2 протяженность участка, на котором было похищено имущество - 1300 м. Допрошенная в судебном заседании свидетель Г2. - исполнительный директор АО "N 1" также указывала на протяженность поврежденного участка - 1244 м (т. 3 л. 147), об этом же указывал в судебном заседании и представитель потерпевшего М3. Таким образом, все имеющиеся противоречия относительно протяженности поврежденного участка внеплощадочного канализационного напорного коллектора и стоимости похищенного имущества в ходе предварительного следствия не были устранены и не получили надлежащей оценки со стороны суда первой инстанции.
В соответствии со ст. 256 УПК РФ суд вправе решить вопросы об отказе в удовлетворении ходатайств о назначении судебной экспертизы или возвращении уголовного дела прокурору без удаления в совещательную комнату, вместе с тем, постановление должно быть законным, обоснованным и мотивированным, тогда как решения, вынесенные судом первой инстанции, таким параметрам не соответствуют. Отказывая в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы, суд игнорировал противоречивые данные установленные в ходе предварительного следствия относительно стоимости похищенного имущества, указав, что в материалах уголовного дела имеется достаточно сведений для определения причиненного ущерба, однако, ответы на доводы, как со стороны защиты, так и представителя потерпевшего со ссылками на материалы дела, почему суд посчитал их доводы, не заслуживающими внимания, не привел. В ходе предварительного следствия потерпевшая сторона пыталась восстановить нарушенное их право на возмещение вреда, причиненного преступлением, неоднократно заявляя ходатайство о проведении судебной экспертизы, получая немотивированный отказ, самостоятельно провели оценку стоимости похищенного имущества, прибегнув к помощи специалиста, которая также не была принята во внимание органом следствия, поэтому и аргументировал ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору с целью устранения нарушений уголовно процессуального законодательства, однако, суд опять отказал в удовлетворении ходатайства, каких-либо достаточных мотивов относительно того, что право потерпевшей стороны без возвращения уголовного дела прокурору может быть восстановлено, не привел. Следовательно, оба эти решения суда первой инстанции нельзя признать законными, обоснованными и мотивированными. Всё это привело к вышеуказанным в апелляционном определении неправильным выводам суда первой инстанции о предмете похищенного, его стоимости и фактическом причиненном ущербе. Таким образом, судом постановлен приговор, не отвечающий требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, согласно которой решение суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным, поэтому приговор подлежит отмене.
С учетом того, что нарушенные права потерпевшей стороны, предусмотренные ст. ст. 42, 44 УПК РФ невозможно восстановить путем повторного рассмотрения дела в суде первой инстанции, поскольку данные нарушения были допущены при расследовании уголовного дела, и с учетом того, что сумма причиненного преступлением ущерба относится к существу обвинения и является существенным обстоятельством, имеющим значение для дела, судебная коллегия приходит к выводу о том, что обвинительное заключение в отношении К. составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ.
При этом по смыслу закона обвинительное заключение исключает возможность постановления приговора, если в ходе предварительного расследования допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Уголовно-процессуальный закон гарантирует обвиняемому на стадии предварительного расследования право знать, в чем он обвиняется, а потерпевшим, в свою очередь, право знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Соблюдение указанных норм закона влияет на возможность обвиняемого реализовать свое право на защиту, а потерпевшего - знать и понимать обвинение, предъявленное в защиту его интересов, с целью определения возможности восстановления нарушенных прав и компенсации причиненного вреда. Нарушение процессуальных прав обвиняемого и потерпевших в стадии предварительного расследования может лишить их эффективной судебной защиты.
Учитывая изложенные обстоятельства, которые свидетельствуют о допущенных в ходе предварительного расследования существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, ограничивающих права и законные интересы участников уголовного судопроизводства, в том числе и право обвиняемого на защиту от конкретного обвинения, а также о том, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения, судебная коллегия находит, что уголовное дело должно быть возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Иные доводы осужденного и его защитников подлежат проверке в ходе производства предварительного расследования.
Принимая во внимание, что мера пресечения - заключения под стражу в отношении К. была избрана судом на основании обвинительного приговора, который отменяется, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении К. меру пресечения в виде подписке о невыезде и надлежащем поведении, которая была избрана ему на стадии предварительного следствия.
Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, п.7 ч.1 ст. 389.20 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Краснокамского городского суда Пермского края от 13 января 2021 года в отношении К. отменить, уголовное дело возвратить прокурору г. Краснокамска Пермского края для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Меру пресечения К. в виде заключения под стражу отменить, освободить из-под стражи, избрав меру пресечения в виде подписке о невыезде и надлежащем поведении.
Апелляционное определение вступает в законную силу с момента оглашения и может быть обжаловано в течение шести месяцев в вышестоящую судебную инстанцию, в соответствии с главой 47.1 УПК РФ, в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск). В случае подачи кассационной жалобы или представления, обвиняемый К. вправе ходатайствовать о своем участии в суде кассационной инстанции.
Председательствующий (подпись)
Судьи (подписи)
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
