Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 мая 2021 года Дело N 22-124/2021

КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ

дело N 22-124/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

25 мая 2021 года г. Черкесск, КЧР

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики, в составе:

председательствующего - судьи Париева Р.Р.,

судей Нинской Л.Ю. и Хачирова М.Х.,

при секретаре судебного заседания Кардановой М.Д.,

с участием государственного обвинителя - прокурора Борлаковой А.И.,

потерпевшей <ФИО>1,

осужденного Атаянц В.Г. и его защитника - адвоката Корниенко И.И. (ордер N...),

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного Атаянц В.Г. и его защитника - адвоката Корниенко И.И. на приговор Черкесского городского суда от 31 марта 2021 года, которым

Атаянц В.Г.,

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>,

осужден по части 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы и с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Париева Р.Р., выступление осужденного Атаянц В.Г. (в режиме видеоконференц-связи) и его защитника - адвоката Корниенко И.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение государственного обвинителя Борлаковой А.И. и потерпевшей <ФИО>1, просивших приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда Атаянц В.Г. признан виновным и осужден за умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник Корниенко И.И. ставит вопрос об отмене приговора и прекращении уголовного дела в отношении Атаянц В.Г. в связи с отсутствием в его деянии состава преступления. Апеллятор указывает, что выводы суда не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами и содержат также существенные противоречия, повлиявшие на решение вопроса о виновности или невиновности Атаянц В., на правильность применения уголовного закона и на определение меры наказания. Осужденный в судебном заседании не отрицал причинение смерти <ФИО>1, а вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ не признавал. Приводя показания Атаянц В., отмечает, что суд признал их достоверными и согласующимися с показаниями свидетелей <ФИО>9, <ФИО>10, <ФИО>23. Эти доказательства стороной обвинения не опровергнуты, однако суд сделал вывод о наличии умысла у Атаянц В. на убийство основываясь на предположениях. Выводы суда о том, что Атаянц В. после полученного удара забежал во времянку, где взял нож и нанёс удар ножом в область сердца потерпевшего, не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании. Отмечает, что осужденный в суде не смог объяснить причины выхода обратно из времянки к потерпевшему, однако из его показаний следует, что Атаянц В. ножом <ФИО>1 не бил, тот сам налетел на нож, когда хотел ударить подсудимого головой. Указывает, что в заключениях экспертов от <дата> N... и от <дата> N... нет указанных в приговоре суда выводов и, кроме того, эксперты не вправе делать выводы о том, что <ФИО>1 получил ранение, не напоровшись случайно на нож, а получив удар определённой силы. Обращает внимание на то, что нож с клинком 14,4 см. не может образовать раневой канал длиной 19 см., в противном случае была бы иная форма раны. Ссылаясь на положения УПК РФ, отмечает, что доказательств того, что Атаянц В. совершил убийство, не имеется, а у осужденного установлены ряд телесных повреждений, относящихся к категории тяжких и лёгкой тяжести, чему судом оценка не дана. Заключения экспертов от <дата> N... и от <дата> N... были исследованы в судебном заседании и подтверждают действия Атаянц В. в состоянии необходимой обороны. Свидетели обвинения также показали, что у <ФИО>11 в руках был нож, то есть с его стороны имелось посягательство, сопряжённое с насилием, опасным для жизни и здоровья и с непосредственной угрозой применения такого насилия. Приводя положения ст. 37 УК РФ, отмечает, что инициатором конфликта был <ФИО>1, который причинил Атаянц В.Г. тяжкий, а также лёгкий вред здоровью. Считает, что отсутствие у потерпевшего иных, кроме колото-резанного ранения, телесных повреждений исключает умысел Атаянц на убийство <ФИО>11, чему суд оценки не дал. Утверждает, что Атаянц В. действовал исключительно в пределах необходимой обороны, её пределов не превышал, а поэтому в деянии осужденного отсутствует состав преступления.

В апелляционной жалобе осужденный Атаянц В.Г. также просит приговор суда отменить. Считает, что действовал в состоянии необходимой обороны, но суд не дал объективную оценку обстоятельствам дела. Описывая события происшедшего, отмечает, что не отрицает свою причастность, но отрицает свою вину. При этом в заключении эксперта от <дата> N... не ставился вопрос о том, могла ли рана, причинившая смерть Каспарову, быть нанесена при обстоятельствах, указанным им (осужденным). Суд самостоятельно сделал такой вывод, чего делать не вправе. Также обращает внимание на то, что его, избитого и не спавшего более суток, допросили и предъявили обвинение, чем нарушили закон и эти показания легли в основу обвинения. Утверждает, что у него не было намерения убивать <ФИО>1, всё это можно было исправить, но суд отклонил его ходатайство о проведении предварительного слушания, которое было направлено в суд в установленные сроки. Считает, что из-за непрофессиональных действий защитника Урусова У.С., суд рассматривал только доказательства обвинения. Критикуя пояснения эксперта <ФИО>18 отмечает, что не мог полноценно защищать свои интересы в суде. Обращает внимание, что всё происходило не на улице, в 4-х метрах от входа в его домовладение, а в самом домовладении, так как <ФИО>1 перепрыгнул через забор. Указывает, что суд, признавая противоправность действий потерпевшего, неверно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 105 УК РФ и фактически не учёл обстоятельства происшедшего. Тот факт что он оговорил себя на предварительном расследовании, является следствием сотрясения мозга, а суд незаконно отклонил его ходатайства о проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы. Так обращает внимание и на то, что ему, 52-х летнему, нанесли 10 ударов ногой по голове, но суд объективной оценки этому не дал.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника потерпевшая <ФИО>1 просит приговор оставить без изменения, считая квалификацию действий Атаянц В.Г. правильной, а назначенное ему наказание - справедливым.

В возражениях на апелляционные жалобы защитника и осужденного Атаянц В.Г. государственный обвинитель Кочкаров Р.Р. также просит приговор оставить без изменения.

Изучив материалы уголовного дела, проверив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав мнение участников судебного заседания, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебного приговора в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора; выявление обстоятельств, указанных в ч. 1 и п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ; выявление данных, свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве.

Обстоятельств, влекущих отмену приговора по уголовному делу в отношении Атаянц В.Г., судебной коллегией не установлено.

1.

Так, выводы суда о доказанности вины осужденного в совершённом деянии, является правильным, основанным на совокупности исследованных в судебном заседании и приведённых в приговоре доказательствах.

Вина Атаянц В. подтверждается показаниями потерпевшей <ФИО>1, свидетелей <ФИО>13, <ФИО>14, <ФИО>10, <ФИО>23, <ФИО>9, <ФИО>15, <ФИО>16, оглашёнными и исследованными материалами уголовного дела, в том числе протоколами следственных действий, заключениями экспертиз, которые подробно изложены и проанализированы в обжалуемом приговоре.

Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, установлены.

В приговоре, согласно требованиям ст. 307 и ст. 308 УПК РФ, приведены доказательства, подтверждающие виновность осужденного в содеянном, которым в свою очередь судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст. ст. 87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в основу судебного акта, и приведены убедительные аргументы принятого решения. При этом положенные в основу приговора доказательства виновности осужденного, проверены и оценены с точки зрения допустимости и достоверности и правильно приняты во внимание в той части, в которой имеющаяся информация согласуется с каждым в отдельности доказательством.

С доводами Атаянц В.Г. и его защитника судебная коллегия согласиться не может.

Согласно частям 1-2.1 ст. 37 УК РФ, не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не допущено превышение пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27.09.2012 N 19 разъяснил, что в части 1 ст. 37 УК РФ общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося, представляет собой деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося. О наличии такого посягательства могут свидетельствовать, в частности: причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.). Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, если с учётом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления угрозы (п. 2). Под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных части 2 статьи 37 УК РФ, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося. Состояние необходимой обороны возникает и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния (п. 3). Действия не могут признаваться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред посягавшему лицу причинён после того, как посягательство было предотвращено, пресечено или окончено и в применении мер защиты явно отпала необходимость, что осознавалось оборонявшимся лицом. В таких случаях оборонявшееся лицо подлежит ответственности на общих основаниях (п. 7). Состояние необходимой обороны может иметь место, в том числе в случаях, когда: защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств, для оборонявшегося лица не был ясен момент его окончания, и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается (п. 8). Уголовная ответственность за причинение вреда наступает для оборонявшегося лишь в случае превышения пределов необходимой обороны, то есть когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в части 2 ст. 37 УК РФ, такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему смерть. Ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает только в случае, когда будет установлено, что оборонявшийся осознавал, что причиняет вред, который не был необходим для предотвращения или пресечения конкретного общественно опасного посягательства (п. 11). Разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать: объект посягательства; избранный посягавшим способ достижения результата, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличие необходимости причинения смерти посягавшему лицу для предотвращения или пресечения посягательства; место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, неожиданность посягательства, число лиц, посягавших и оборонявшихся, наличие оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия; возможность оборонявшегося лица отразить посягательство; иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц (п. 13).

В данном случае, вопреки доводам жалоб о причинении смерти <ФИО>1 в состоянии необходимой обороны, как установлено судом первой инстанции и не оспаривается сторонами, смерть потерпевшему была причинена колюще-режущим предметом - ножом - имеющим, как указано в заключении эксперта от <дата> N..., общую длину 26,8 см., а длину клинка - 14,4 см. То есть Атаянц В.Г. использовал разделочный нож, который по своим характеристикам представлял собой опасность для жизни, а его применение явно не вызывалось характером и опасностью посягательства со стороны потерпевшего.

При этом из показаний Атаянц В.Г., данных в судебном заседании и в ходе их проверки на месте, следует, что предварительный конфликт с потерпевшим у них произошёл <дата> в период с 14.00 по 15.00 ч. Уже вечером того дня, в 21.40 ч., то есть по истечении более 6-ти часов после происшедшего конфликта, <ФИО>1, вернувшись к месту жительства Атаянц В., причинил непроникающее колото-резанное ранение осужденному, повлекшее лёгкий вред его здоровью. Он (Атаянц) вернулся во времянку, взял с тумбочки нож, вернулся к потерпевшему, который стоял на том же месте. <ФИО>1 продолжая оскорблять его, пошёл на него (осужденного) и он "как-то инстинктивно, дернул рукой ему навстречу и тот напоролся на нож". При этом, как пояснил Атаянц В. при проверке его показаний на месте, ножа в руках у <ФИО>1 он не видел.

Показания Атаянц В.Г., данные <дата> на месте происшествия, судебная коллегия находит допустимыми доказательствами, так как они были получены с участием защитника Курбанова Д.Р., против участия которого он не возражал, а в судебном заседании об оказании какого-либо давления при проверке показаний на месте осужденный не заявил.

Из заключения эксперта от <дата> N... и фото N... к протоколу проверки показаний от <дата> следует, что Атаянц В.Г. нанёс удар ножом в жизненно важную область груди - проекцию левого подреберья, между окологрудинной и срединной линиями.

При этом из этого же заключения эксперта следует, что смерть <ФИО>1 наступила в результате проникающего колото-резанного ранения передней стенки грудной клетки слева с повреждением левого купола диафрагмы, сердечной сумки и сердца, осложнившегося тяжёлым геморрагическимм шоком. При ревизии же раневого канала, как правильно указано судом, было установлено, что его глубина составляет до 19 см., а ход - снизу вверх, спереди назад, несколько справа налево.

Из показаний свидетеля <ФИО>16 - фельдшера скорой помощи - следует, что при прибытии бригады в 21.56 ч. по адресу в <адрес>, уже была констатирована смерть <ФИО>1 от колото-резанной раны в области между грудной клеткой и брюшной полостью.

При этом на неоднократные вопросы Атаянц В. не смог пояснить суду, почему он, взяв нож, вернулся обратно к потерпевшему в то время, когда тот за ним не пошёл.

Утверждения Атаянц В. о том, что он не мог не вернуться обратно к <ФИО>1, судебная коллегия находит как избранный им способ защиты, так как следует из протокола осмотра места происшествия от <дата> и фототаблицы к нему, вход во времянку осуществляется через дверь, которая открыта и механических повреждений не имеет, а, следовательно, осужденный мог избежать дальнейшего конфликта с погибшим.

Таким образом, как было установлено в судебном заседании и как следует из показаний самого Атаянц В., нападение со стороны <ФИО>1 вечером 24.01. 2020 прекратилось после нанесения осужденному одного непроникающего колото -резанного ранения поясничной области справа, которое, согласно заключения эксперта от <дата> N..., само по себе повлекло причинение последнему лишь лёгкого вреда здоровью.

Однако, несмотря на то, что посягательство со стороны <ФИО>1 было окончено, и в применении мер защиты необходимость отпала, Атаянц В.Г. нанёс потерпевшему удар ножом в жизненно важный орган, как это верно указано судом - с определённой, достаточной силой глубиной раневого канала до 19 см. При этом смерть <ФИО>1 последовала от ранений сердца (диафрагмы, сердечной сумки и сердца), что, безусловно, свидетельствует об умысле виновного, направленного именно на лишение потерпевшего жизни.

Вопреки доводам жалоб, причинение потерпевшим Атаянц В. травматических повреждений, повлекших за собой тяжкий вред здоровью, за период более 6-ти часов до совершения преступления, не свидетельствует о действиях осужденного в состоянии необходимой обороны.

Эти противоправные действия <ФИО>1 обоснованно, согласно п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ, были признаны судом как обстоятельство, смягчающее наказание.

Судебная коллегия отмечает, что, несмотря на то, что суд первой инстанции не указал данное обстоятельство в точной формулировке закона (противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления), указанное выше обстоятельство не может быть исключено из приговора, т.к. дело рассматривается по жалобам стороны защиты.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции обоснованными. Атаянц В.Г. причинил <ФИО>1 вред, который не был необходим в момент его причинения, не был связан с защитой от действия потерпевшего и который представлял опасность для его жизни.

При этом судебная коллегия также учитывает, что объектом посягательства со стороны <ФИО>1 являлась не жизнь, а здоровье осужденного и, как пояснил сам Атаянц В., в этот момент ножа в руках у потерпевшего он не видел, а поэтому и необходимости в причинении смерти потерпевшему для предотвращения и/или пресечения его посягательства, после того как потерпевший остался во дворе, не последовал за осужденным и не использовал какое-либо оружие, не имелось.

Таким образом, вопреки доводам апелляторов, суд первой инстанции верно применил уголовный закон и с учётом разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, данных в п.п.7, 11, 13 постановления N 19, обоснованно квалифицировал действия Атаянц В.Г. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, как умышленное причинение смерти другому человеку.

Доводы осужденного в судебном заседании и защитника о том, что <ФИО>1 сам налетел на нож, попытавшись ударить его головой, опровергаются не только пояснениями Атаянц В. на месте происшествия, но и локализацией раны, которая обнаружена не на голове потерпевшего, а в области груди. При этом, с учётом выводов эксперта о направленности раневого канала снизу верх, спереди назад, несколько справа налево, суд первой инстанции правильно признал, что Атаянц В. сам нанёс удар ножом потерпевшему.

Показания свидетелей <ФИО>9, <ФИО>10 и <ФИО>23 не опровергают выводы суда первой инстанции и не свидетельствуют о действиях осужденного в состоянии необходимой обороны или при её превышении.

При этом, вопреки доводам защитника, выводы городского суда в данной части полностью соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела.

Вопреки доводам жалоб, именно суд, в силу ст. 17 и части 1 ст. 88 УПК РФ, оценивает представленные доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь законом и совестью, и при этом никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 05.03.2004 N 1, доказательствами являются любые сведения, на основе которых суд в порядке, установленном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу (п. 13).

Таким образом, тщательно проанализировав все исследованные доказательства, в том числе пояснения Атаянц В.Г. на месте преступления, заключения экспертов и локализацию раневого канала, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что <ФИО>1 не мог получить ранение передней стенки грудной клетки, случайно напоровшись на нож в руке Атаянц В.. Это проникающее колото-резанное ранение грудной клетки слева было получено потерпевшим в результате именно умышленных действий осужденного.

Доводы защитника о том, что ножом, с длиной клинка 14,4 см., невозможно причинить ранение с каналом длиной 19 см., является надуманным. Никаких иных ножей на месте происшествия обнаружено не было, сам Атаянц В.Г. применение ножа с рукояткой тёмного цвета и надписями "Витязь" и "Ястреб" не оспаривает, а согласно заключения эксперта от <дата> N..., повреждения на свитере <ФИО>1 могли быть образованны именно указанным ножом (N...).